Студия любого художника похожа на Вселенную: для стороннего входящего она видится как беспорядочный хаос, а для самого владельца - абсолютный и закономерный творческий порядок, как закон относительности великого математика астрономии и физики Альберта Эйнштейна. Как не крути, а всякий бардак - личный порядок. Поэтому бессмысленно винить всепроникающих Божеств в периоды исторических смут и бедствий, ведь только Они одни знают, какой смысл имеет хаос для порядка, как чёрное имеет смысл перед белым.
В каждую студию, в разное время, забредают Музы. У каждой Музы свои вкусы, запахи и личные достоинства. Каждая Муза имеет только узкому кругу друзей ей соответствующее имя, в котором есть плюсы и минусы, в котором каждая буковка - драгоценный камень в её царственной диадеме. Этими буквами Она сохраняет и разрушает мир, даёт надежду и проклятия, дарит свободу или наоборот, опутывает верёвками лжи и коварства.
В обычные земные сутки в студии непересекаемо порхают или отдыхают от до 17 соблазняемых или соблазняющих чаровниц. Нагие или скромные, они всегда как ночной огонёк для мужчины-мотылька. Чем ярче свет, тем грубее мужская природа. Плох тот мотылёк, кто перепутал свет с огнём. Свету нужно поклоняться, а в огне лишь приносят ритуальные жертвы. Пусть для тебя Она всегда будет Музой, но не любимыми куриными крылышками, к которым испытываешь голодное влечение. Пусть каждая из Них будет твоей Музой, каждая. В своё время и в свой час.
Музы обожают слушать о мимозах, акациях и каштанах. О велосипедной прогулке вдоль серебряной ленты Вислы. О том, как раздевал своих баб несравненный Поль Гоген или какой рубанок терпеть не мог Айвазовский. О том, чем куница отличается от белки и наоборот. Все женщины любят слушать, особенно тогда, когда на них минимум одежды. В этом они полная противоположность мужчин. Тогда Они красивее и вне всякой конкуренции. Поэтому они и спокойны. Хотя, кто-нибудь хоть раз в жизни видел Женщину спокойной? Разве можно быть спокойной, если Ты создана для успокаивающей песни у колыбели? Женщина и есть "студия для любого художника", где для стороннего Она видится как беспорядочный хаос, а для самого владельца - абсолютный и закономерный творческий порядок.