Сусоев Павел Александрович : другие произведения.

Когда идет дождь, все автобусы и троллейбусы в городе начинают пахнуть как-то по особенному. Я помню этот запах с детства. Этот запах не зависит ни от чего: ни от времени суток, ни от политического строя. Это запах мокрых зонтов, это запах сырой картошки в сумке, это запах мокрой городской пыли, запах сидений общественного транспорта, запах душной теплоты и единения.

По грязному окну наискось текли лучики дождя. В кабине водителя что-то озабоченно рассказывал приемник. Было уютно и сыро.

На лужах от капель дождя образовывались пузыри. Старушки, надев на голову целлофановые пакеты, катили куда-то свои тележки.

Автобус качнулся на повороте.

Дождь не унимался. Машины обдавали прохожих грязью. Лужи стали похожи на озера. В одной из них отражались контуры старой часовни, искажаемые падающими каплями дождя. Тропинки размыло, и мы шли по асфальту, старательно обходя лужи, и все равно, мокрые насквозь.

В подъезде, как всегда, было темно и занят лифт. Мы поднялись. Дома никого не было. В нем всегда никого не было. Кроме меня.

Сели. В синих тарелках дымился суп. Квашеная капуста в миске и свежий черный хлеб. Две желтые пузатые рюмки с цветочками. Колгановая. Налили. Чокнулись.

За окном шёл дождь. Капли задевали листву на деревьях, - каждая капелька свой лист. Листья опускались вниз, сбрасывали с себя капли и поднимались снова. Казалось, чьи-то глаза открываются и закрываются, как бы одобряя все то, что твориться в мире, а может кто-то просто моргает. Или чьи-то руки машут нам, прощаясь, - может кто-то уходит.

А дождь все шел и шел. И кончился только к вечеру.