Я сидел на скамейке у подъезда и собирался с духом. Еще пара минут и все...
Вот уже три месяца, как я был влюблен, окончательно и бесповоротно. За это время я узнал, что все то, с чем сталкивался раньше, и чем так гордились многие, читая про любовь - абсолютная ерунда. Именно так... Ведь никто из них не был в состоянии передать глубину чувств, охвативших меня тогда и взорвавшихся ослепительным фейерверком, когда я понял, что она меня не любит.
Она вообще никого не любит - она холодна как лед!!
После первой встречи я понял, что она на самом деле еще прекрасней, что с ее внешней и внутренней красотой способно сравниться лишь закатное небо, расцвеченное миллионами красок... Тогда я погиб окончательно.
А как еще я мог смотреть на девушку моей мечты, которой было абсолютно наплевать на все окружение?.. Положение спасла лишь ее мать, она поняла, что мои намерения более чем серьезны и провела "душеспасительную беседу" из которой я узнал, что ее дочь "очень рада, что познакомилась с таким симпатичным юношей", "она будет с удовольствием ходить со мной в театр, кино и прочие интересные места", а что до ее абсолютной пассивности, то с ее слов стало ясно, что "девочка еще не выросла, пройдет всего пара лет, и вы будете счастливы". Куда уж дальше то?.. Многие мои знакомые уже заводят семьи, один я лишь... гм... сижу на облезлой скамейке у подъезда.
Ладно, хватит переливать из пустого в порожнее! Сидя здесь, я ничего стоящего не придумаю. И почему я всегда при встрече с ней теряюсь и становлюсь похожим на вчерашнего выпускника школы?..
- Добрый день, Нина дома?
- Добрый день Димочка, проходите, она сейчас подойдет, - мать, как всегда была сама вежливость.
Я прошел в зал, обставленный по моде прошлого десятилетия - ковры, два кресла и обязательная стенка с книгами у стены.
- Привет, - она замерла в проходе.
- Привет... - я тоже застыл на мгновение, и все заготовленные слова вылетели из головы. - Вот... все никак не мог к тебе зайти... Я фотографии напечатал, с прошлого раза... - я присел на краешек кресла и достал пакетик из фотосалона. В глазах ее возник неподдельный интерес, и она присела на краешек второго кресла. Интереса от нее можно было добиться лишь так - показать фотографии, пригласить на премьеру в театр или кино... И все. А сама она никогда не звонила на автоответчик билетной кассы, и уж тем более - мне, с просьбой узнать, что, когда и почем. Не знаю, как было раньше, но теперь почетная обязанность прогуливать дочку и выводить в "высший свет" принадлежала мне.
Фотографии пришлись по душе, однако, посмотрев последний снимок, интерес вновь угас, и она вновь замолчала. Как и всегда...
- Ну что, может, просто сходим сегодня погулять?
- Ну не знаю... Холодно сегодня... - за окном было градусов пятнадцать выше нуля, самая обычная температура для начала осени.
- Да что ты! Я вот даже куртки не надел! Сейчас самое хорошее время года - и не холодно и в тоже время не так одуряюще жарко, как летом.
- Ну даже не знаю... - ее хорошенькое личико посетила гримаса сомнения. - Да и дел надо много переделать сделать до семи... Нет, поеду я лучше к бабушке...
Сердце гулко бухнуло и провалилось куда-то в область пяток.
Не вышло... Опять не вышло!
Ну почему я ее так люблю?.. Как мальчишка... Доходило даже до того, что несколько раз вскользь обсуждал ее с близкими друзьями, так они все как один предлагали закончить наши с ней отношения. И никаких промежуточных вариантов. А у нее ведь даже и отца нет, погиб на пожаре пять лет назад. Может именно поэтому она такая холодная?..
Нина ушла собираться, а ее место в кресле заняла мать. Посмотрела фотографии, расспросила о родителях, о моих личных делах. Я что-то отвечал и в тоже время видел в ее глазах поддержку. Не печалься, говорили они, у тебя все получится, ты лишь потерпи и не прекращай усилий, будь настойчив и тогда добьешься своего, ну а я уж как-нибудь тебе помогу.
Будем надеяться, будем надеяться...
Мы остановились у подъезда. На остановку - направо, к моему дому - прямо. Пока, сказала она. Пока, сказал я. Мы же еще встретимся? Конечно. Но когда? Не знаю, звони. И ты звони. Обязательно. До встречи, я позвоню!
Я быстрым шагом направился домой. Хотелось оглянуться, но это желание заглушали три слова: "Она не пошла!" Они крутились в голове и с каждым шагом вбивались в асфальт. Шаг - Она, другой - Не, третий - Пошла. Она не пошла, не пошла она, она не...
Вдруг в голове разорвался снаряд!
По крайней мере, ощущение было очень похоже.
Казалось, будто раскаленные мозги просто вытекут из ушей. А вой и скрежет, доносившийся отовсюду, делали картину похожей на какой-то сюрреалистический ад...
Но сквозь вой стал доноситься какой-то звук, сперва неясный, он с каждой секундой становился все четче и вносил какой-то элемент спокойствия. Я доковылял до ближайшей стены дома и прислонился, вслушиваясь в то, что оказалось весьма странным диалогом:
- Перегрузка в блоке аудиоконтакта, сбрасываю излишнюю энергию в резервуар... Шеф это невероятно, но... по-моему он нас слышит!
- Не может быть! Еще никто не мог сделать... - голос вдруг умолк. Странный, до боли знакомый голос...
- Все отлично, подключаю второй блок питания.
- Где он сейчас? - все тот же голос...
- Третья секция, район новостроек.
- Отлично. Слушай парень, раз ты меня слышишь. Слушай и запоминай. Почти все кончилось, почти все. Тебе осталось продержаться совсем немного. Помни...
- Молодой человек, вам плохо? - на меня пристально смотрела бабуля с авоськой.
- Все... все в порядке... - я мотнул головой и вдруг понял, что голоса исчезли! И... были ли они вообще? Но этот голос... я его слышал так давно и одновременно недавно...
- Ну и хорошо, что в порядке. А то ходят тут всякие... - бабуля поморщилась и пошла дальше, о чем-то недовольно бурча.
Но откуда они знали, где я нахожусь??
- Добрый день, а Нину можно услышать? - трубку взяла тетка, преподаватель словесности. Она, как и мать Нины, тоже во мне души не чаяла. Уж лучше бы ради разнообразия ненавидела...
- Алло.
- Это Дима. Как вчера, не замерзла?
- Да нет...
- Пойдешь сегодня гулять? Погода еще хорошая, небо ясное. Фотоаппарат так и просится в руки! Обязательно сниму ту прекрасную золотистую березу у твоего подъезда... ну и ту кареглазую березку, если она конечно захочет. - По дыханию в трубке было понятно, что она смутилась. От этого у меня заколотило сердце и захотелось наговорить кучу комплиментов, лишь бы слышать это как можно чаще...
- Ну давай. А куда пойдем?
- Это то не проблема. Мест красивых вон сколько. Через час тебя устроит?
- Конечно.
- Тогда до встречи.
Она согласилась! Наконец-то я смогу снова ее увидеть! Походить с ней опять по парку и фотографировать... И я заметался по квартире в поисках подходящей одежды, денег, старенького "Зенита", исправно служащего еще отцу...
Она как всегда была прекрасна. Теплая черная куртка, черные брючки, а рядом я - в джинсах, кожаной жилетке и с фотоаппаратом на груди. Рядом с ней мне даже стало холодновато...
- Тебе все еще холодно?
- Да я смотреть без дрожи на тебя не могу, как ты не мерзнешь?
- Закаленная кровь наверно, - я улыбнулся. - Пошли опять в парк?
- Пошли.
По пути я пожалел о своем оптимизме: на горизонте скапливались маленькие тучки, и потихоньку усиливался ветер. Может она была и права... Но да ладно, не впервой.
Так, разговаривая о мелочах, мы и дошли до парка.
Ну! Сейчас или никогда!
Я дал себе хорошего ментального тычка и остановился.
- Знаешь, все хотел тебе сказать... - и замер. Потому что в ушах снова, почти как тогда, но только много тише, зашумело и завыло. Слабенько, будто кто-то рядом крутит настройку радиоприемника.
А она смотрела на меня, ожидая продолжения.
- Что-то случилось? - она увидела мою гримасу.
- Не знаю... Так вчера было, когда я домой шел... Давай дойдем вон до той скамеечки и присядем...
Вой все не умолкал, на этот раз никаких голосов не было слышно, но была тупая ноющая головная боль, стучащаяся в виски с периодичностью шума в ушах.
- Дим, что случилось? С тобой раньше такое было?
- Не знаю... Раньше не было... В ушах что-то пищит, и дико ноет голова...
Я поднял глаза на дом, что виднелся за деревьями парка и обомлел. Его не было! От него остался лишь контур, как на карандашном рисунке. Яркий контур очерчивал крышу, чуть потускней - окна. Постепенно стих шум машин на улице, с которой мы вошли в парк...
- Нин, сейчас что-то случится... Посмотри туда, только не бойся...
Она подняла глаза, вздрогнула и вцепилась в мою ладонь.
А потом мы увидели, как бледнеют и растворяются деревья...
Мысли улетели куда-то далеко, я не мог пошевелиться, смотрел на окрестности и рассеянно отмечал исчезновение нового дерева.
Не сразу я понял, что абсолютную тишину, окружавшую нас с исчезновением шума улицы, прорезает невнятное бормотание. Слабое, периодическое и потому отнесенное сознанием к классу надоедливых шумов, с которыми обычно ничего нельзя сделать. Я медленно, преодолевая странную тяжесть, сковавшую сознание и мышцы, повернул голову.
Нина все так же крепко держала мою руку, чуть покачивалась из стороны в сторону и что-то то ли говорила, то ли напевала...
- Я это ты, ты это я, они это мы, мы это они, я это ты, ты это я, они...
Вдруг скованность сменилась на непонятную легкость, я как бы парил и видел, Нинины слова, ощутимо падающие на землю. Они скапливались в кучки на асфальте, кучки становились все больше и больше, доходили до колен, до пояса, поднимались все выше и выше, и, наконец...
- Я это ты, - слетело с ее губ и со звоном ударилось о все остальные слова. Звон расширялся, заполнил всю вселенную, и я понял истинность этой фразы. "Я, это ты", обратилась она ко мне. И она в этот момент действительно стала мной. Это она, а не я только что сидела, не в силах пошевелить ни единым мускулом.
- Ты это я, - это не она, а я сидел рядом, вцепившись тонкими пальчиками в ее руку так, что они побелели от напряжения, и повторял странные слова.
- Они это мы, - и нас захлестнула волна сознаний всех горожан.
- Мы это они, - и мы улетели куда-то ввысь, сознания расширились неимоверно, почувствовали и поняли весь город, каждую улицу, каждый дом и каждого человека...
И снова оказались на скамейке в парке, окруженной призрачными контурами деревьев.
- Что... Что происходит? - пелена с сознания спала и я чуть приподнялся, чувствуя в руке тепло Нининой ладошки.
- ДОННННННН....... - протяжно отдалось в костях черепа и мир с тихим треском начал размываться! Черное, белое, серое смешалось в полоски и стало расплываться...
Но самое страшное, что через секунду все исчезло! Окончательно растаял парк, исчезла скамейка под нами, и исчезло успокаивающее тепло девичьей руки в левой ладони...
Я остался один.
- Очнись, очнись, очнись, очнись... - гундел кто-то в ухо с настойчивостью автомата.
Я приоткрыл глаза и тут же со стоном закрыл.
- Свет... Свет убавьте... - секунду спустя гундеж прекратился и наступил блаженный полумрак.
- Где я... Что со мной было... - я лежал на чем-то, похожем на операционный стол и, не в силах пошевелиться, смотрел вверх, разглядывая странную штуку на потолке. Напоминает огромную пушку с несколькими дулами... Гипномодулятор, вдруг возникло в голове. Я знаю эту вещь?..
- Спокойно, с тобой все в порядке, ты наконец-то пришел в себя. Принести попить?
Такой знакомый и размеренный голос... Совсем недавно я его уже слышал, это было... Это было у стены дома! А потом... Нина!
Я все вспомнил.
- Где она? Что вы с ней сделали?! - я рванулся вперед и понял, почему не мог пошевелиться. Я привязан!
- Куда вы ее дели? - я напряг мышцы, пытаясь хоть как-то разорвать ремни. Завыла сирена.
- Чет возьми! Алусандр! Где Алусандр?
- Я здесь, шеф!
- Успокой же его, не то он все себе переломает!
Я почувствовал укол и, по телу разлилась приятная слабость.
- Спокойно, спокойно парень. Никто не хочет тебе зла. Скоро ты все вспомнишь, - голос почему-то удалялся, к нему прибавлялось все больше и больше эха... - Ты прошел это испытание, ты сильный, ты один из лучших у нас. Сейчас ты уснешь, а проснешься уже в палате...
- Полковник, он пришел в себя.
Нина! Ее голос! Она здесь!!
Я открыл глаза.
- Нина, родная, я так к тебе стремился, я выкладывался изо всех сил, я...
- Я знаю, я все знаю, успокойся, теперь все прошло, уже ничего нет... - Она взяла меня за руку и быстро-быстро зашептала. - Врачи говорят, что ты уже вечером все вспомнишь, а сейчас просто знай, что все в порядке и я люблю тебя всем сердцем...
- Но я все же должен закончить. - Человек в серебристом комбинезоне подошел к кровати. - Нина, оставьте нас ненадолго. Он должен это увидеть. - Она беспрекословно вышла.
- Что увидеть?..
- Сейчас узнаешь. Вставай, ты уже спокойно можешь ходить, это лишь доктора перестраховываются. Подойди к окну. Вот именно поэтому нам пришлось прибегнуть к этому испытанию, вот именно поэтому нам нужны люди, способные неистово любить и так же бороться за любовь. Раньше никто, не показывал таких результатов, как ты...
- Итак, смотри!.. - и он отдернул тяжелую штору.
Действительно, такое мог выдержать не каждый человек.