Чашка кофе на столе рядом с ноутом приятно грела руки. Большая такая, с забавным мультяшным сиреневым медведем, сидящим за карикатурным компьютером. Запах кофе, нагретого пластика от ноута и строчки текста на экране.
Тишина...
А еще утром Ленка носилась по квартире, собирала вещи, очень не хотела уезжать, но ведь надо же, надо... Надо.
И я вдруг представил, что она никуда не уезжает, нет же, она просто пошла в гости к подружке, так, на пару часиков. И очень скоро вернется.
Сборы, дорога... Рутина, в общем-то. Но почему-то очень не хотелось ехать назад, возвращаться в эту маленькую и такую уютную квартирку.
Показалось, что здесь, дома, воздух вдруг загустел и тихонечко замерз, собравшись в темных углах сугробами темноты.
Я посмотрел на медведя и вдруг вспомнил, как в первый же день после Ленкиного приезда мы пошли на премьеру в кино. Просто проходили мимо - и вдруг оказались внутри, даже не обратив внимания на название фильма - потому что лето, потому что некуда торопиться и можно внезапно пойти в кино, не разыскивая в ежедневнике свободный часок...
Боги, какие у нее духи!..
Я сидел в полумраке зала и вдруг ухнул в далекий цветочный луг высоко в горах и в журчание родника и в ветер, пахнущий талым снегом...
- Лен... Хорошо, что ты приехала...
И... ей было же в новинку! Я ее водил по огромным торговым комплексам, с кучей эскалаторов и лифтов с панорамным обзором. И угостил чаем на минус третьем этаже у фонтана - а ведь практически в подземелье!
И все эти дни мы болтали...
Вот бывает жизнь... и жизнь. Бывают дни, обычные, в общем-то, но все же чем-то важные. А иногда просто ничего не происходит.
А иногда... О, иногда день обретает невиданный объем, огромнейшую плотность, когда каждая секунда буквально врезается в память и день вдруг невозможно описать словами.
Безумно здорово было валяться на крыше шестнадцатиэтажки, загорать и играть в карты, есть мороженое у старого киоска, гулять по парку с фотоаппаратами...
А как там пахло ромашками!..
И вот...
Я бездумно смотрел на шарик, прыгающий по экрану заставки ноута, и гонял воспоминания по кругу снова и снова.
А ведь Лена никуда не исчезла! Она просто уехала... Да и живем, то мы не в разных вселенных и билет до другого города стоит невеликих денег. Было бы время... Расстояния же нет! Есть только время и деньги на дорогу...
А пока я помню... Ее голос останется во снах, тепло рук пригрезится вечером, а знание того, что она просто есть, наполнит мир светом.
Ленка...
"...Расстояния нет, его не существует для тех, кому так хочется быть рядом...
Я возвращалась - нет, скорее, уходила, чтобы вернуться; оставляла его на перроне - сильного, нежного, такого смешного в этой бейсболке...
Я приехала к нему ранним утром - я так люблю приезжать в незнакомый город рано, когда на улицах пахнет дождем и прохладой - за окном разгорался рассвет, светлая летняя ночь не хотела отпускать меня, слегка скрипели полки вагона, а я всматривалась куда-то вдаль и так хотела поскорее его увидеть...
Эта маленькая уютная квартирка и шумный суетливый город были слишком разными, голова шла кругом, и, казалось, мы успели за эту неделю создать множество миров и узнать друг друга - так, как никогда раньше. Там, снаружи, плавилось мороженое и асфальт, а он тащил меня на крышу огромного дома, где почему-то вдруг обязательно обнаруживалось несколько загорающих. Мы смеялись и целовались прямо на краю крыши... а потом я почувствовала, так остро и безнадежно, что это лето - всего неделя, эта квартира - моя лишь на эти безумные дни, и что он - такой родной и невероятно близкий - скоро будет рассеянно объяснять: приезжал один очень хороший человечек, да, в гости, нет, ненадолго...
Тогда ещё пахло ромашками. Я раньше не знала, как пахнут ромашки - пока этим душным летним вечером мы не забрели на ромашковое поле где-то на окраине. Моё счастье - взъерошенный и довольный - вслух мечтал, что никуда меня не отпустит, и мы проживем ещё столько тысяч жизней...
Расстояния нет, Алёшка, его нет.
Есть только время - от прощания на перроне до..."
Теплые капли последних летних дождей тяжело падали на асфальт, будто просачиваясь сквозь серое полотно - вглубь. И точно так же исчезали и растворялись воспоминания, оставшиеся где-то в полуденной жаре и ромашковом поле, туманная дымка становилась плотным занавесом, стеклянной преградой, телефонные звонки отчаянно и гулко звенели где-то в пустоте.
Тысячи жизней сияли неподалеку, снежное поле было ничем не хуже ромашкового, но поезда снова уходили без нас.