Сваровский Федор : другие произведения.

Vaerloese

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Федор Сваровский
  
  
   VAERLOESE
  
      -- ЮГ
  
  
   23
   блики, плеск,
   горы,
   мой друг в водолазном костюме
   говорит: "...тут лучшее из всех этих мест
   поскольку здесь столько рыбы,
   так что даже на фоне белого дна,
   идя на острогу, кефаль говорит спасибо
   за то, что сможет хотя бы немного
   пускай на конце остроги
   минуты четыре побыть одна".
   в руке его - пробиваемый солнцем насквозь двухлитровый баллон вина
   внизу - глубина
   сорвавшись с камня ногами вниз никак не достать до дна
   только купаться уже не нужно
   и рыба уже не нужна
  
   в этот момент, что короче секунды
   застывает
   и рыба в водеи чайка
   человек, который, как будто в этот момент нигде
   за отпущенный срок максимум успевает
   рукой протереть глаза
   и вода сияет
   уже неподвижно
   пилят цикады
   по центру спины стекает
   пот,
   он ничего не видит,
   не замечает ­
   над его головой повисла толстая стрекоза
   тот, кто знает
   это движенье
   тот, кто говорит себе, что небо остановилось
   говорит, что это десять раз ему снилось
   десять лет назад
   как бы стоя на месте и продолжая бежать,
   видит внизу на воде свое отражение,
   брошенное еще в 90-м году
   и оставшееся лежать
   "Здравствуй, любовь моя", - говорит у него внутри
   этот день я запомнил, тогда мне исполнилось двадцать три
   в этот день ничего не случилось,
   я ударил, кажется, палец, соскользнула нога
   молодой человек в черных ластах и маске изображал аквалангиста-врага
   но
   в блеске его ножа,
   в сияньи его спины,
   в свечении рыб на камне,
   в движении тени
   открывалась щель
   или точнее дверь
   куда способен войти
   человек или ангел
   и не способен зверь
  
   * * *
  
  
   I
  
   жизнь есть
  
   там где раскаленная жесть
  
   где на крышах домов
  
   полуголый народ
  
   сушит сливы и яблоки на компот
  
   где
  
   тяжелый краб сбегает к воде
  
   по желтым и серым
  
   сырым камням
  
   там
  
   где более нет меня
  
  
  
   о, горячие листья инжира,
  
   о, запах, идущий от них в жару
  
   вы наполняете двор
  
   и я говорю: вот, если теперь умру
  
   тут, где деревья близко стоят к воде
  
   (их подобной близости я не видал нигде)
  
   пусть меня зароют вон в том бору
  
   в общем, песня о том, что и я, как и все
  
   умру
  
  
   II
  
   определяя время, собирая его тоску
  
   по следам преступления, которое только в твоем мозгу
  
   ты вернешься сюда через десять лет
  
   чтоб увидеть на месте,
  
   чего тут нет
  
   под сосновыми иглами
  
   под десятой армией муравьев
  
   под следами птиц
  
   под слоем гнилья
  
   под песком,
  
   где сверху лежит
  
   змея
  
   в ожидании лучшего мира лежу
  
   и я
  
  
  
   и тогда
  
   в земле
  
   а может в морской воде
  
   может
  
   совсем непонятно где
  
   может как бы совсем
  
   нигде
  
   ты услышишь:
  
   вот,
  
   если теперь и Восток и Юг
  
   так подобны Раю, тогда, мой друг
  
   чем они станут на новой Его земле
  
   там где можно их видеть
  
   не в мутном уже стекле
  
   но без стекол
  
   и даже уже без глаз
  
  
   так да здравствуют горы Тавра
  
   и да стоит Кавказ
  
   и ослы, и куры,
  
   волки, мыши и родина:
  
   Бердичев, Экбатаны, Шираз
  
  
   их дворы - в тени
  
   в тени отдыхает глаз
  
   там кричит индюк
  
   там под крышей лежит пулемет
  
   и старухи в теле
  
   там готовят ведро баклажан
  
   и танцуют куры, разбрасывая помет
  
   и помет ­-
  
   это тоже след
  
   того
  
   что должно быть
  
   на самом деле
  
   и
  
   того что
  
   пока что
  
   нет.
  
  
  
   * * *
  
  
   В этот последний день
  
   всякий теперь говорит:
  
   э,
  
   думаю, лучше теперь жить как можно выше
  
   в горах
  
   там где ветер открывает изнанку листа
  
   в этот последний день
  
   говорит:
  
   стоит тебе увидеть места
  
   где среди длинношерстных коров
  
   волосатый
  
   носатый
  
   горец
  
   идущий навстречу говорит тебе:
  
   вах!
  
   будь, дорогой, здоров!
  
  
  
   И еще
  
   говорят:
  
   в городе
  
   в городе
  
   по-своему хорошо
  
   запускаешь руку в карман
  
   достаешь восемнадцать рублей
  
   роняешь в пыль носовой платок
  
   приходя в магазин не знаешь, зачем пришел
  
   (в кармане дрожит рука)
  
   потом
  
   говоришь: жизнь, знаешь, она, как реклама - один обман
  
   вместо мозга - нервы
  
   им нужен большой глоток
  
   коньяка
  
  
  
   хорошо
  
   хорошо
  
   наблюдать у себя в груди
  
   ветер
  
   вечер
  
   дом
  
   виноградник
  
   на кочках стоят сурки
  
   с высоты
  
   с самого края обрыва
  
   ты видишь
  
   синие косяки
  
   рыб
  
   и водоросли на дне
  
   и жидкую глину
  
   исходящую от реки
  
   от дельты
  
   вперед
  
   в океан
  
   в виде желтой большой руки
  
  
  
   вот тогда
  
   тогда
  
   говоришь:
  
   все кальмары и мидии,
  
   всякий морской конь
  
   также окунь
  
   лосось
  
   треска
  
   хвалят этот постепенный огонь
  
   видимый только издалека
  
   видимый в прошлом
  
   где
  
   любая жизнь
  
   представляется образом лучших дней
  
   собранием великих людей
  
   на пиру
  
   тенью травы
  
   и тенью сурков, стоящих по пояс в ней
  
   и также тенью тебя стоящего
  
   там
  
   там
  
   над твоей головой
  
   чайки висят на ветру
  
  
  
   II. СЕВЕР
  
  
   KRAGLUND
  
  
   Шесть часов, вечер, август
  
   фактически лето прошло
  
   на кухне готовится ужин
  
   но, если на то пошло
  
   он не всякому не нужен
  
  
  
   Ира стоит посреди двора
  
   она
  
   не
  
   голодна
  
   Ей 32
  
   года
  
   она
  
   высокая, некрасивая
  
   и
  
   она
  
   одна
  
  
   еще
  
  
   Александр - ветеран войны
  
   рост 2,05
  
   вечером этого дня
  
   в 6.25
  
   он опять
  
   начинает одну игру
  
   то есть пытается изловить медсестру
  
   Хеле
  
   за руку
  
   (она сама позволяет себя хватать)
  
   она довольна
  
   пускай хватает, это не так уж больно
  
  
   вот эти люди и носятся возле Иры
  
   как стадо зверей
  
   их подошвы шуршат
  
   во дворе
  
   перед ужином
  
   стелется чад
  
   проступают лучшие признаки уходящего мира:
  
   слышен треск веток
  
   за домом
  
   и звук эфира
  
   из комнаты, где живут румыны
  
  
  
   на крыльце стоит Эдма,
  
   держит на руках Катерину
  
   (В Литве он "имел магазин"
  
   разбавлял бензин
  
   напродажу)
  
   Катя - дочь Иры
  
   ей семь
  
   и все эти семь
  
   она ненавидит омлет
  
   (еще постоянно
  
   играет в шахматы
  
   и проигрывает )
  
  
  
   все это - фотография
  
   на этом снимке мне 19
  
   мой вес - 60
  
   молодой
  
   худой
  
   и в жизни все кое-как
  
   стою на крыльце в специальных рваных штанах
  
   точнее выхожу на крыльцо
  
   и смотрю на людей, как чужой
  
   как будто никому я не сын
  
   как будто никому не стану отцом
  
   смотрю
  
   во двор въезжает автомобиль
  
   начальника лагеря
  
   но Саша и Хеле сильнее шин поднимают пыль
  
   нарезая круги
  
   оставляют в пыли знаки этого бега ­-
  
   буквы своей игры
  
   попросту говоря, шаги
  
  
   Ира (кстати, учительница литературы)
  
   стоит в середине этого круга
  
   и смотрит на Эдму
  
   Эдме она - подруга
  
   он сказал, что скоро приедет его жена
  
   и теперь она ему не нужна
  
   (то есть, конечно
  
   Ира ему не нужна)
  
  
   и вот
  
   она опускает руку на свой живот
  
   ( прикосновение к части тела
  
   доказывает, что она живет )
  
   и вот
  
   и вот
  
   за ее спиной, за ее головой,
  
   точнее за прозрачным забором,
  
   за опершимся на этот забор румынским беженцем - магазинным вором
  
   за аллеей тополей, ведущей к дороге
  
   за собакой, идущей куда-то себе по дороге
  
   за тюками соломы, стоящими в поле
  
   за зайцем, бегущим вдали на воле
  
   за коричневыми изгородями между полями
  
   за ютландскими мелкими городами
  
   за холмами
  
   холмами
  
   за серым морем
  
   и опять за каким-то огромным полем
  
   на краю которого - сам Ростов
  
   и опять, возвращаясь обратно, за растительной изгородью из кустов,
  
  
   над желтыми, красными облаками,
  
  
   надо всем:
  
   над реками
  
   над грибами
  
   в лесу
  
   над обчищенными малиновыми кустами
  
   в углу одного поместья
  
   (там, где все как будто совпало в едином месте)
  
   над
  
   всем, что осталось на западе
  
   над бегающими во дворе
  
   опускается солнце
  
  
   просвечивая на фоне солнца
  
   дым поднимается из под ног
  
   и внутри себя я говорю: о, я одинок
  
   говорю:
  
   о, много курим
  
   о, как живем
  
   говорю:
  
   о, никогда не умрем
  
  
  
      -- ЗАПАД
  
  
  
   ЖЕНИХ
  
  
  
   Шорох высохших трав напоминает о летних днях
  
  
   от ненаших мест, от чужой земли наступают дожди и холод
  
  
   народ говорит: Хозяин! Где достать нам такого вина, что навсегда изгоняет страх?
  
  
   Где взять нам такое мясо, что навсегда утоляет голод?
  
  
  
  
  
   конец припасов к зиме одновременно - конец войне
  
  
   незнакомые путники, встретившись в поле, садятся спиной к спине
  
  
   собака голодной пастью беззвучно хватает снег в тишине
  
  
   голодный всадник плетётся вдали на голодном, худом коне
  
  
  
  
  
   для тела - главное дело заставить себя проснуться, очнуться, сесть
  
  
   если проснувшись утром, ты все ещё хочешь есть, то надежда есть
  
  
   на самом рассвете
  
  
   соседские дети
  
  
   воруют мёрзлые яблоки в чьём-то пустом саду
  
  
  
   а после
  
  
   хилые конные люди бьют их за это плетями на всём ходу
  
  
  
  
  
   и только невесте на этом фоне снятся счастливые сны
  
  
   правда, отец говорит, что какая тут свадьба? тут бы дожить до весны!
  
  
   ведь даже простой человек не может жевать всё время кору с сосны
  
  
   а теперь - всё равно : что мужик, что князь - не имеют своей казны
  
  
  
  
  
   вот, вчера с дороги явился какой-то старый, хромой солдат
  
  
   он утверждает, что раньше жил у него здесь покойный брат
  
  
   то что он говорит - хорошо для женщин - про дальнюю жизнь, про калек, про чужих людей
  
  
   приходя домой они сообщают мужьям, что враньё, что хотя и старик,
  
  
   а лицом он, как есть, злодей
  
  
  
  
  
   тот солдат утверждает, что голод - везде, как холера, хоть стой, хоть ляг
  
  
   и что лучше теперь тому, кто в пути, кто в море, кто, там, капитан, моряк
  
  
   их полные груза, крепкие корабли уходят с ветром из наших мест
  
  
   туда, где земля на ощупь, как сыр и масло, где в небе сверкает Крест
  
   не лучше ли стать матросом, гребцом за одну еду, и уплыть на юг?
   есть достаточно точные сведенья - там в декабре жара, и пришелец, как лучший друг
   там гостям наливают вина, и моют им ноги в теплой морской воде
   ну а фрукты родятся дважды, и соль как песок, её продают везде
   вечерами невеста тайком собирает вещи, вшивает в полу пятак
   ( а отец всё никак не заснёт, вспоминает баранью ногу, что как-то едал зимой
   а еще он вчера при всех на совете сказал, что жених его девки - совсем дурак
   поскольку ушёл за товаром в четверг с утра и ещё не пришёл домой )
  
   вот, её жених - молодой и длинный, ему приблизительно двадцать лет
   вышел из дома засветло, чтобы купить муки, и больше его здесь нет
   ведь теперь на любого, кто ходит с деньгами найдётся искатель удачи,
   то есть - лихой человек
  
   так что раздетое тело сутулого парня четвёртый день засыпает снег
  
   скоро невеста узнает о смерти не ставшего мужем и будет стоять в окне
  
   как картина - беззвучно, прижавшись холодным плечом к стене
  
   тяжелее всего потерять не то, что имеешь, но то, что ты мог иметь
  
   и девица, расплющив лицо по стеклу, различает в метели смерть
  
  
  
   вот, ей кажется, - он, с собакой идёт из сарая, заходит босой во двор
   только бы батя его не увидел, решит, что забрался какой-то вор
   ( наши люди не любят мёртвых, даже если и близкие, если они - родня )
   а жених сквозь стекло говорит: родная, ты что у окна? ты, видно, ждала меня?
  
   а она говорит: ох, где ты, лучшая жизнь? где вы, дни, для которых приходит на
   свет душа?
  
   где ты,
   бесконечное лето,
   сады, где сердце бьётся в каждом листе, в стволе ?
   где ты, такая любовь, и такая верность, которой не в силах ничто мешать?
   где тот Государь, чтобы мог успокоить всякого на земле?
  
   ну, а он говорит: есть на свете особый Царь, такой Государь безусловно есть
  
  
   в руке у Него - и Восток и Запад, и кони и львы (у львов золотая шерсть)
   а в ладонях его - миллион городов; враг бессилен в пределах Его страны
   и даже рождественский торг по сравнению с этим - дурные сны
  
   а она говорит: я ждала, и уже собралась, мы уходим (вот только возьму поесть)
   говорят, есть такие места, где попросишь один или два, а в ответ получаешь шесть
   есть места, где повсюду - святые дни - и в горах, и в лесах, и среди дворов
   там в бескрайних полях - счастливые люди гоняют своих коров
  
   так она поднимает руки, запускает пальцы в сто тысяч своих волос
   сквозь любимого за окном пролетает снег, пробегает соседский пёс
   за стеной отец надевает сапог, в этот час он всегда встает по своей нужде
   на секунду невеста смотрит на дверь,
   возвращает взгляд,
   и больше не видит его нигде
  
  
  
  
   растворяясь во тьме жених говорит: вот дальнее море, полное серых волн
   вот лёд на песке, вот тысячи гор воды набегают на мокрый мол
   вот дикие крики чаек, и дождь, вот чужая земля, и на сердце у путника -
  
  
   грусть и страх
  
  
   но матросы поют про ангелов в синем небе, про то, как весело в Небесах
  
  
  
  
   * * *
  
  
  
  
   Это идет мой брат, у брата - четыре пса
  
   вот моя сестра, за ней на верёвке бежит лиса
  
   мой отец - человек, он по пояс в реке, стирает свои носки
  
   и ничто не избавит его от такой тоски
  
  
  
   все
  
  
   кончается день, проходит тысяча лет
   новая жизнь вложила в руки ему арбалет
  
   стрелы его убегают вверх, сбивают больших жуков
  
   но до неба ему не достать
   все равно
   триллион шагов
  
   * * *
  
   это король лежит тяжелым ножом внутри на берегу реки
  
   пустота поднимается вверх от темной дыры в боку
  
  
   больше он не подвинет ноги, не сможет поднять руки
   осень, известная птица в лесу говорит: ку-ку
  
   кровь расходится по одежде, бежит по траве
   мысли скачут, как злые собаки в его больной голове
   синий жук поднимается вверх по длинным седым усам
  
   человек открывает глаза, видит огромные небеса
  
  
   говорит: теперь я хочу, чтобы были такие дни
  
   где идешь по степи и видишь вдали огни
   за огнями садится солнце, люди гонят домой овец
  
   и сухие копыта
   овец
  
   ломают сухой чабрец
  
  
   по дороге домой душа прибегает первой, врывается в дом
   вдыхает пряные запахи, хватает воздух своим невидимым ртом
   она говорит: действительно, пыль под столом и каждая трещина на стене
   это любовь, которой более нет во мне
  
   вот и кончается лето
   выходишь за домом в сад
   полный оставленных яблок на ветках
  
   красиво; они висят
   как пустые планеты
   в пространстве
   в окружении пустоты
   и сорвать эти яблоки можешь
   один лишь Ты
  
   * * *
  
   под одеждой из кожи, внутри находится это место
   там по полю несётся жена, и полю внутри не тесно
   а над нею бегут облака, под ногами её - золотые лужи
   и на сердце - Господь, и мысли о верном муже
  
  
   тот, кто едет домой, тот едет столбы считая
   вот и двор, где уши торчат, ожидая родного лая
   и она
   выбегает одна,
   открывает навстречу руки
   накрывает на стол, чтоб запомнить конец разлуки
  
   он войдет, посмотрит во двор, увидит в окне каштаны
   пусть в тарелках - суп, положит туда сметаны
   но не станет есть, застыв на известном снимке
   так: собака, жена и он (в носках), и рядом - его ботинки
  
  
   тридцать лет проходят, как теплое это лето
   две войны, пятнадцать правительств и три кометы
   сердце бьется при виде античной консервной банки
  
   на стене ­- фотография - кто-то сидит на танке
  
   смерть сперва заберёт его, а потом и его подругу
   в тот холодный день с утра он протянет подруге руку
   вместе они причастятся Тайн, вокруг соберутся дети
   чтоб увидеть на деле - никто не боится смерти
  
   IV. ВОСТОК
   РОДИНА
   моя фамилия - Стасов, скоро за мной придут
   так что больше не буду ходить на работу, брошу свой институт
  
   последнее время такое бывает часто, и не со мной одним
   соседям скажу, что поеду на целое лето купаться в Крым
  
   выхожу на улицу, беру в гастрономе: хлеб, вино
   оставшийся день и ночь до восхода я буду смотреть в окно
  
   машины внизу выделяют газ, школьники играют в футбол
   я слушаю шум на лестнице, выхожу смотреть, кто пришёл
  
   но страх отступает, если думать о том, что невидимо, о том, что совсем
  
  
   вдали
   мысли бегут туда, где другая жизнь, за пределы самой земли
  
   там я вижу деревья и горы, я слышу - бежит вода
   внутри, где всё вместе: лес, поле, огромные города
  
   и пусть мой собственный город, мой народ лежит в ладони врага
   звёзды всегда остаются на небе, они освещают его рога
  
   солнце ему - упрёк, земля, тяжела, как стыд, ночь - напоминание о суде
  
  
   и все говорит, что победа его - неправда и место его - нигде
  
  
  
   но все-таки
  
  
   лучше уж я убегу
  
  
  
   надеваю ботинки
  
   собираю коричневый чемодан
   потом обхожу квартиру по памятным мне местам
   и оставляю ключи соседке
   (той, что вырезает картинки
   из иностранных журналов)
   прощаюсь с котом
   меня провожает соседский мальчик с набитым ртом
  
   на лестнице пахнет жареной рыбой, на плитках пола - свет от окна
  
   радио начинает гимн, я делаю шаг -
  
   передо мною моя страна
  
  
   грузовики поднимают пыль, и ветер разносит её по стране
  
   но пыльные вещи вокруг сияют как звёзды, и это не снится мне
  
  
   две тысячи мошек вьются в воздухе над моей пустой головой
   ветер приносит запахи прежней жизни, и один из них, собственно, мой
  
   и тот, кто идёт по пятам, пусть знает, что будет со мной потом
   над этим городом,
  
  
   за городом облаков, в невидимом небе есть вечный дом
   и тем, кто был виноват, и кто невиновен - там одинаково хорошо
   на пороге святые ангелы обнимают всякого, кто пришёл
  
   я говорю: с нами ничего не случится, и, кажется, вот наступает час
   небесное войско внезапно вступает в бой, окружает врага, и он
  
  
   отпускает нас
  
  
   прозрачные всадники льются по улицам
  
  
   занимают почтамты, вокзалы, центр
   правительство в спешке бросает город, войска отступают за метром метр
  
   все говорят: свобода, свобода!
   срывают флаги, надписи
   все, что оставил враг -
  
  
   на землю
   на главной башне Кремля развивается новый, невидимый людям флаг
  
  
  
   и
   после потерянных лет
   совершенно седой
   после долгой разлуки
   и плена
   я возвращаюсь домой
  
  
   на пороге
   встречаюсь с седым котом
   меня обнимает толстый мужчина с набитым ртом
  
   погружаясь в естественный запах лестницы
   в оставленный мною дом
   приветствуя те же стены
   я чувствую рыбу
   как она есть
  
   и оказываюсь в пустом
  
  
   мире
  
  
   где только лишь - жизнь и я
  
  
   и стена
  
  
   подъезда
  
   на плитках пола - косые полосы от окна
   а
  
  
   за дверью вместо квартиры -
  
  
   полная рек, холмов
  
  
   лежит страна
  
  
   из каких-то прекрасных снов
  
  
  
  
   * * *
  
   Это
   и теплые дни на исходе лета
   я захожу в вагон
   как всегда, не беру билета
   у окна - старик в пиджаке
   посыпает яйца
   зернистой солью
   ест
   и поэтому жизнь называют болью
   вот и тени столбов на полу
   вот запах немытой кожи
   (те, кто родом из верхних слоев земли
   всегда на нее похожи
   те же звуки земли
  
   вырываются из гармони
   идущего сквозь вагон
  
   вагоны
   полные летней вони
   пересекают страну
   где живут
   волшебники, феи, маги
   способные в восемь секунд превратить в папироску кусок бумаги
   в ветреный день курящие на перронах
   без головных уборов
   рядом со станцией
   где на стене
   написано:
   ПЕТЯ-БОРОВ
   тут я еду домой устремляя глаза наружу
   но в окне отражается женщина,
  
   шепчет на ухо мужу:
  
   "Ах,
   там были в приталенных пиджаках,
   все
  
  
   в синтетических майках,
   в блузонах,
   в батниках,
  
   там
  
  
   новые записи 75-го года!"
  
  
  
  
   а на тысячи верст кругом -
  
  
   только жизнь
  
  
   ты в самой ее глубине
  
  
   на дне
  
  
   за спиной -
   простирается город-герой,
   за городам - мать-природа
   простирается
  
  
   здесь
  
   на дальней станции мы сойдем
   нам трава - по пояс
   вот куда нас везет
  
   наш далекий
  
   наш скорый поезд
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"