- как ты со мной разговариваешь, соплячка? Паш объясни своим подстилкам как надо говорить с твоими родителями, - мать Пашки отлично знала, что Айза никакая не подстилка, а подруга детства, но так хотелось уколоть эту соплячку, позволяющую себе незнамо что. Играет тут комедию, убеждая во всяких небылицах её сына. Она-то, Полина, точно знает, что если бы случилось что-то серьёзное, её материнское сердце непременно подсказало, она не только бы услышала, она бы увидела! Сейчас она видела сына, да с несколькими переломами, но никакой тяжелой ситуации однозначно не было. Почему-то этой загадочной женщине даже в голову не приходило, что с момента первого звонка полицейского прошел почти месяц и у Паши было время хоть как-то прийти в себя.
У Айзы всё внутри клокотало, но что-то требовать от друга, по отношению к его родительнице, она не имел никакого права. Это его мать и как себя с ней вести он решит сам. Она уже пожалела о своих словах, не хотела ведь ему ничего говорить, зачем расстраивать. Айза хоть и была молода, но отлично понимала - эту женщину не изменить, как и не изменить того что, какая-бы она не была, её друг будет любить свою маму, просто потому, что она его мама. Так зачем?
Пашка же слушал и тихо офигевал, он знал, что его мать кукушка, которая в первую очередь озабочена собой, но то, что она и пальцем не шевельнула, когда была нужна, жизненоважно нужна. Это было то открытие от которого бросало в пот, от которого хотелось наорать на родительницу, как сделал Айза пару минут назад и выгнать из платы к чёртовой матери.
- Мам, денег нет и не будет, пока я не выздоровею. Сколько мне здесь лежать, я не знаю, сколько будет стоить реабилитация тоже, - сухо сказал он, - как бы самому к тебе за помощью не пришлось обращаться, - с неким садизмом решил он её пугануть.
- В смысле обращаться ко мне? - задумка удалась, у женщины от лица прямо краска отлила.
- ну, если вдруг мне на реабилитацию не хватит, ты же не бросишь меня инвалидом, - он помолчал, - точнее не посадишь к себе на шею. Ведь больше заботится обо мне некому, Айза же не будет со мной возится всегда, со временем у неё появится своя семья и обо мне будите заботиться вы с отцом, по очереди.
- да? - мать медленно, но верно, на подгибающихся ногах отступала к двери, - все озвученные перспективы её мало того, что не радовали, они пугали своей реалистичностью и тем, что совершенно не хотелось этим заниматься.
- Мам ты куда? - спросил парень, когда она была уже в дверях палаты.
-Я? - её глаза забегали, а разум старательно подыскивал отговорку, чтобы побыстрее свалить из этой чёртовой больницы. Вот говорил муж, не езжай, не даст он тебе денег, но она не сомневалась, что стоит ей появится счёт пополнится. А тут и подружайка эта, зловредная, настраивает её мальчика против неё, да и он пугает неприятными, но весьма реалистичными перспективами, - так, я пойду, кофе куплю, я видела на первом этаже автомат, а то что-то у меня давление от нервов упало.
- иди - иди, - сухо ответил Паша, ему и самому хотелось, чтобы она ушла, сейчас и надолго, в голове теснились воспоминания о том, как он ждал её в садике, прижавшись носом к холодному окну и выглядывая в ранних зимних сумерках, не идёт ли мама. Он подходил к окну всё чаще, чем больше детей из группы забирали. Вспомнилось как было страшно, когда его отвели в группу-интернат, где детки проводили по пять дней в неделю, потому что за ним никто не пришел, как он возил ложкой по тарелке, жуя ужин, как плакал, спрятавшись с головой под одеяло и как радостно бежал одеваться, когда мамаша всё же появилась. Вспоминал как частенько заглядывая в холодильник приходя из школы не находил там ничего съестного, как сидел в подъездах, потому что дома были не прекращающиеся скандалы, мать была большим мастаком по этому вопросу.
Всё изменилось с появлением Айзы. Эта непоседлива, иногда неуклюжая, резковатая девчонка заполнила ту пустоту в душе, которая была из-за реального отсутствия в его жизни матери. Она привела его к себе домой, укрывала от дождя и непогоды, кормила вкусной домашней едой, понимала, общалась с ним, радовалась и грустила, ну и конечно же слушала. Хотя вот в отношении своей семьи, он старался не распространятся, но много вы сможете утаить от самого близкого человека? Нет-нет, да прорывалось негодование, расстройство или обида на родственников. Но сейчас было особенно неприятно и больно, в груди будто клеймом жгло.
- Паш, - Айка подошла к нему и обняв положила подбородок на макушку.
- Почему ты мне это не рассказала?
- А зачем? Что бы ты переживал, или вот как сейчас? Зачем?
- Чтобы я понимал, какие люди вокруг меня, чтобы я раз и навсегда перестал лелеять глупые надежды о том, что этот человек мне может помочь, - говоря это Пашка изо всех сил держался чтобы не заплакать, разочароваться в маме, что может быть хуже. Но как он не держался слеза скатилась по его щеке. Он никогда не лелеял надежду, что она бросит всё, чтобы помочь ему, но он верил, что в экстренных случаях она не оставит его, но похоже с каждым годом его жизни она всё больше теряет к нему интерес. "Мама... За что ты так со мной?"
18
Прошла неделя, как Пашка смог вернутся в Москву, когда вечером, совершенно нежданно, в дверь Айзиной квартиры позвонили. Она гадала кто бы это мог быть, натягивая штаны, потому как по дому ходила в одной майке. Ещё в прошлом году она поменяла окна с батареями и теперь, среди зимы дома была форменная Африка, потому что температура в помещении не опускалась ниже двадцати семи, даже при открытых окнах. Мама прийти не могла, они только пятнадцать минут назад разговаривали по телефону, договариваясь, что Айза зайдёт к ним через пару дней на ужин. Алёнка? Она не рискнёт ехать наобум, не будучи уверенной, что подруга дома, а они уже несколько дней не списывались. Что приедут какие-то другие друзья, было еще маловероятнее и уж точно это не родственники из Сактывкара или Стерлитомака. А посему, этот звонок в дверь, в девять часов вечера, был очень загадочен. Заглядывание в глазок тоже многое не дало, она видела только мужской силуэт из-за того, что визитёру лампочка светила в спину. Почему мужской? Может конечно и женский, но девушке с таким разлётом плеч и ростом, тяжело бы пришлось в устройстве личной жизни. Хихикнув про себя Айза, бесстрашно, открыла дверь.
Визитер сделал шаг на встречу вступая в полосу света, падающего из коридора, и девушка закрыла ладошкой рот, вот уж кого она точно не ожидала увидеть, так это его. Посетитель качнул головой отбрасывая со лба слишком отросшую светлую челку, улыбнулся своей фирменной, белозубой улыбкой, от чего у ярко-голубых глаз разбежались смешинки:
- Привет красавица, - довольный произведённым эффектом молодой мужчина потеснил её в дверях протискиваясь в квартиру, - соскучилась?
Тот первый ступор наконец-то отпустил, и девушка с восторженным визгом прыгнула на него, обнимая и целуя:
- Раян...Раян... - между страстными объятиями, задыхаясь, не уставала повторять она, - я даже надеяться не могла!
Уже лежа ночью, на плече у сладко посапывающего любимого она думала о том, как, наверное, хорошо, что он приехал. Пообщаться вечером им не удалось, они или целовались как сумасшедшие или любили друг друга после долгой разлуки. Что и говорить их тела однозначно истосковались по взаимным ласкам. Но сейчас, когда за окном была темень, а фонарь с противоположной стороны дороги отбрасывал причудливые блики на стену, в душе свербел какой-то непонятный червячок. Что же было не так? Почему она не может почувствовать себя абсолютно счастливой? Ведь всё же хорошо! Пашка идёт на поправку, к ней приехал Раян, которого она сто лет не видела и истосковалась..., наверное,... Работа? Да ходила она уже в своё старое издательство, где её согласились принять с распростёртыми объятьями, потому что с тех пор как она вышла за штат, её старая должность стала считаться несчастливой. Все приходящие на неё журналисты, сбегали, не отсидев даже испытательного срока, тогда как Айза до своего ухода на нём проработала несколько лет. Уехать в Америку сейчас она точно не могла, Пашке нужна была помощь в восстановлении и реабилитации, она обязательно скажет ещё раз завтра об этом своему парню. Да и, откровенно говоря, пока она была здесь, девушка поняла, что жить в Америке не сильно стремится, ей ближе Россия с её раздолбайством, иногда взятничеством, но также с душевностью, с желанием помочь просто так. Да, пусть у нас быстрорастворимые дороги, но у нас и не затвердевшие сердца, а купить можно далеко не все, что-то можно получить только по доброте душевной. Нет, Америка со всеми её удобствами, не та стана в которой Айзе хотелось жить.
Проснулась она только тогда, когда ленивое зимнее солнце просунуло свой сонный, но любопытный нос между неплотно задёрнутых штор: чем там занимаются наши голубки? Раян спал, прижав девушку к своему боку собствеченническим жестом, там, где кожа соприкасалась было мокро от пота и Айзу аж передёрнуло от отвращения, настолько мерзким ей это показалось, а раньше ведь ничего, не было такого отношения к нему, всё казалось естественным. Аккуратно выбравшись из объятий и встав с кровати, она спешно пошлёпала в душ, внутри всё колотилось от омерзения. После душа был завтрак, хорошо, что дома были продукты, а она ведь вчера размышляла стоит ли идти в магазин. Сварганив на быструю руку оладий, наварила кофе.
Сидя за столом и попивая бодрящий напиток, громко зевала и размышляла о том, когда ехать к Пашке, когда в кухню вошел Раян:
- О! завтрак! Я голоден как буйвол! - он плюхнулся на свободную табуретку и потянулся за оладушком, - сделай мне тоже кофе, - скорее отдал распоряжение, чем попросил он. Айза удивлённо подумала, что раньше не замечала подобного тона у него, но послушно встала и налила вторую порцию парню, - какие планы на сегодня?
- Я должна съездить к Паше, а весь остальной день я свободна.
- Может ты сегодня проведёшь со мной, я всё ж таки соскучился, проделал такое расстояние...
- Нет, я не могу бросить Пашу одного, там более что я ему нужна на реабилитации, - это было небольшим преувеличением, пока реабилитация состояла из массажей и Айза, не столько помогала, сколько отвлекала друга своей болтовнёй от болевых ощущений. Она считала свою помощь совершенно незначительной, не зная на сколько ей был благодарен Павел. Раян услышав это заявление скривился, будто хватил лимона, но промолчал никак его не комментируя, - но это часа три днём, до этого и после этого я вся твоя, - примирительно протянула девушка, подходя к любимому и прижимаясь боком к его руке.
- ок. я провожу тебя до больницы и где-нибудь погуляю. Там есть где погулять?
Айза вспомнила больницу на Дубровке и поняла, что не тех красот жаждет её парень:
- скорее если ты проедешь дальше, в центр, больница в не очень красивом, жилом квартале.
- Да уж у вас в Москве если не центр, то езде трущ... жилые кварталы. Ну давай так, ты мне скажешь куда я смогу сходить погулять, а потом приедешь ко мне.
- Конечно, - улыбнулась девушка, но его о трущобах резанула слух. Она жилые кварталы таковыми не считала совершенно. Это у них там, многоквартирные дома - это трущобы, а у нас нормальные квартиры, это неотъемлемая часть жизни среднестатистического горожанина.