Меня, к несчастью, тоже так зовут. И все интерпретации этого выражения - от снисходительно-ухмылочных до сочувственных - я, уж будьте спокойны, испытала на своей шкуре в полной мере. Угу. Хотя - вот вам крест - не имею ни к Онегиным, ни к Лариным ни малейшего отношения. Но тем не менее.
Итак, она звалась...
Она - то есть я - совсем не звалась. Но - самолично на все подписалась.
Дело в том, что пришел как-то мой муж Димыч с работы. Задумчивый пришел. И совсем не такой, как вчера. А надо сказать, что Димыча я знаю без малого полтора года и два месяца. То есть ровно полгода назад мы стали.. ну да, официально это звучит глупо - "стали мужем и женой". У меня при этом выражении напрашивается ехидство - кто мужем, а кто женой?
Но в данном случае нам повезло - я стала женой. А Димыч - мужем. Хорошим мужем и довольно любимым. Несмотря на прочие его недостатки. Но я отвлеклась.
Итак, сначала. Нет, не про Татьяну, а про Димыча, то есть про его маму.
Нет, я вас предупреждаю - никакого антагонизма "невестка-свекровь" между мной и Ларисой Михайловной - мамой, нет, МАМОЙ Димыча - не наблюдается. Наоборот. Мы с нею трещим о тряпках, театрах и мужиках в точности, как мы с Наткой, Лериком и Сашкой , моей подругой, моим другом детства и моей же сестрой. Но тем не менее - она - МАМА Димыча, а я "итак, она звалась Татьяной". И так повелось с первой встречи.
- Мама! - Димыч тогда был даже при галстуке, но никак не в пиджаке, а даже в потертых джинсах. - Мама! Это Таня и я на ней женюсь!
- Итак.. Она звалась Татьяной... - пропела моя будущая свекровь и вперила в меня птичий взгляд. Мне под взглядом стало неуютно, и я врезалась в трюмо. Трюмо звякнуло согласно, но не пропустило меня, а, наоборот, пролезло вперед, и подставило мне ножку. Был звон, грохот и Хиросима в виде кофейника на паркете стоимостью гораздо большей, чем моя себестоимость и стоимость моих сапог, вместе взятые.
С тех у меня и трюмо взаимная неприязнь.
Можно было бы сказать, что неприязнь к трюмо распространилась скоропостижно и на будущую свекровь... Но - я не буду этого говорить. Я промолчу. А лучше разогрею картошку, и жутко экзотическое блюдо, лазанья называется. Правда, не уверена, что не спутала компоненты, но Димыч вчера ел не менее экзотический салат из крабов, ананасов и яблочного уксуса, и сказал спасибо. Правда, его потом почему-то целый час рвало, как Штирлица, на родину. Но это совсем неважно. Главное, что муж оценил и спасибо сказал. А потом позвал в ресторан. Наташка говорит, что когда муж зовет в ресторан, это даже ценнее, чем когда любовник. Ну ей виднее, у нее опыта больше. У нее второй муж и пятый любовник Петька. Мне он не нравится, но я его женственно терплю. (не говорить же, что мужественно ? Я же не мужчина!) ведь у меня только первый муж. И ни одного любовника. Надо спросить Наташку, а что делать, когда не хочется любовника? Это клиника или не очень? Можно, так сказать, с этим диагнозом жить?
Ну вот, опять отвлеклась. Как там у Окуджавы? - "Скоро бой предстоит, а вы все про баб"? Вот. Муж в третий раз пришел, а я все рассуждаю. Правда, муж пришел задумчивый и даже не заметил, что я рассуждаю в новой беленькой стрижке ежиком, и я даже обиделась на него - на пять минут.
А потом решила -я ему лазанью скормлю. В отместку.
Итак, муж мужественно ест лазанью, я сижу, как и положено нормальной жене, напротив. Муж Димыч машинально жует. И думает. Я бы так ни в жизнь не смогла. Все-таки он очень у меня талантливый. Просто ужас...
- Тань.
- А?
- Звонила наша МАМА.
(О как. Она уже наша.)
- Угу. - отвечаю я, и с интересом наблюдаю, как Димыч с каждым куском лазаньи все зеленеет и зеленеет.
- Так вот. Ой! - подскакивает Димыч и бежит "звать ихтиандра" - второй вариант Штирлица, которого рвало на родину.
- Так вот..- мужественно продолжает Димыч, вернувшись бледно-зеленый и осунувшийся, но не сломленный. И - о чудо! - рука его тянется за куском лазаньи! Ему понравилось! Я гениальная кулинарка! Правда, рука сразу же испуганно отдергивается. Эх. - Ларочка скучает.
Димыч называет мамочку то Ларочкой, то мамочкой. Жуть.
- Ну пусть себе кошку заведет. Или рыбку пиранью. Будет с ней гулять и разговаривать - а пиранья в благодарность будет откусывать пальцы у всех маминых недоброжелателей.- тараторю я, заботливо подсовывая задумчивому Димычу кусок лазаньи.
Димыч машинально берет, кладет в рот, жует. Через пять секунд глаза Димыча начинают медленно вываливаться из орбит, он краснеет, белеет, зеленеет и бежит почему-то в ванную. Изтиандра вызвать не удалось, зато пришел на кухню весь красивый и с мокрыми волосами.
- Слушай, а что мы маме подарим на день рожденья? - умеет мой муж озадачивать вопросами. Но я не промах.
- Ребенка! А что.. у мамы когда день рожденья?
- Гм. - муж медленно шевелит губами, подсчитывает , потом лицо его проясняется и он восклицает. - Эврика! День рождения где-то через.. раз, два.. четыре, десять.. угу, через десять месяцев. Должны успеть.
- Должны. - деловито киваю я. - Голодный? Может еще кусочек?
- Нет! - Димыч испуганно зажимает рот, нос и уши. Потом, увидев мои несчастные глаза, волевым усилием берет себя в руки. - Нет, нет, Танюшка, все очень-очень вкусно.
Минут через...несколько:
- Тань, тут недалеко такой шикарный ресторан открылся. Может, сходим?
- Обмоем будущий подарок нашей (!) маме?! - радостно подхватываюсь я - в желудке бурлит. Я свою стряпню принципиально не ем, предпочитаю экспериментировать на кошках, то есть на Димыче. Поэтому голодная, худенькая и красивая. Отъедаюсь на выходных у мамы. Не НАШЕЙ, моей мамы. Наша - готовит лучше, чем я - она умеет выбирать блюда в ближайшем супермаркете, а мне хочется научиться. Вот, все первопроходцы страдают, и я - не исключение.
***
Прошло десять месяцев.
Девять ужасных месяцев. И один пост-ужасный.
Димыч за это время забыл, какая я худенькая и красивая. И пополнел на 6 килограммов. Гад.
- Итак, она звалась Татьяной... - пропела НАША мама, входя в комнату.- А где тут наш маленький Боречка? Я ему игрушечку, вот. Ой ты какая лапочка! Ой, пуси-пуси-пуси!
- Лариса Михайловна!
- Да, Танечка! - без отрыва от производства - гуликания над кроваткой Боречки - отзывается НАША мама.
- У вас день рождения сегодня вроде бы?
- ах, не напоминай, Танечка! Ой, пуси-пуси, мой маленький! Я сегодня в такой тоске, оперу "Борис Годунов" пропустила, годы летят, и вообще - скучно стало жить...! Боречка, пальчик сосать не надо! Танечка, он же испортит форму рта!
- Так вот, Лариса Михайловна, мы тут с Димычем посоветовались... И решили вам сделать подарок...
- Ах, деточка, Боренька - мой самый лучший подарок!
- Ой! Как вы догадались?
- Деточка, прости. О чем?
- Ну что Боренька - и есть наш вам подарок!
- Э...! Постой, это как - подарок?!
- Ну вам же скучно...
- Танечка, мне не скучно! У меня работа, Иван Сидорович, и прочее! Я не могу нянчить младенца!
- Ну уйдете с работы!
- Таня! Ты что?! Иван Сидорович не переносит, когда ему мешают отдыхать! Ладно, я ушла, тебе Боречку кормить скоро, а сейчас ты отдыхать должна! А тут я с болтовней...Пока-пока! Меня уже нет!
***
- Димыч!
- А? - с набитым ртом отзывается Димыч - рот набит яичницей его собственного приготовления.
- По-моему, маме наш подарок не понравился...
- Ничего! Привезем завтра на выходные и поставим перед фактом. - решительно выплевывает Димыч яичную скорлупу - и кто так жарит яичницу, спрашивается?!