Сидел я как-то в опере - томился.
Рамона пела нынче из рук вон.
Народ от сплина тоже чуть не брился:
не сцена - храма божьего амвон.

Короче, надо было антрепризы,
пока народ от скуки не усох.
И тут! Вошла прелестная маркиза
и прокатился в ложах дружный вздох.

Древнейший род, красивая фамилья 
печать развратной ночи на лице
едва прикрыта томною мантильей
В эскорте - то ли бас, то ли фальцет -
не разберешь: он запищит - и рявкнет.
Но - надо выдать должное - красив
Видать, лорд Смит с ближайшею дояркой 
развлекся, лоно бедной оросив.

И предвкушая в духе итальянском
комедию, народ затрепетал.
Я, вооружась розовым фаянсом
и шпагой, угрожающе привстал.

Маркиза - та меня не замечала.
Ну как же - ведь не дале, как вчера
она была, как водится, "в печали" -
а я "не появлялся до утра"  

Зато мальчишка шустрый - побледнели
черты лица лорд-Смитовы вконец.
Эх, жаль,  на мать похож, не на Корнеля -
Корнель Смит бабник -- но зато - храбрец.
 
И повинуясь совести приказу -
театр в восторге вовсе заревел! -
я опустил фаянсовую вазу
юнцу на темя. Шпагу пожалел.

И папарацци с воем, гиком, свистом
вдруг налетели - вездесущи СМИ!
Жена, куря спокойно синий Винстон,
шепнула: "Влип ты. Это же лорд Смит."

Наутро все газеты запестрели -
наследника поместий я избил.
Ну кто же знал! Корнелий! Ах, Корнелий!
Эх, друг, за что ж ты мне так подкузьмил!

Как оказалось, отпрыск незаконный,
но, видите ль, в виду, увы, того,
что сэр Корнелий чтит семью исконно -
мальчишка признан был. И этим горд.

В газетах  в полный рост, с верха до низа
запечатлен был я и мой горшок.
И в обществе с женой моей, маркизой 
два раза принят был нехорошо.

Со временем забылось все, однако.
Жизнь потекла ровней спокойных рек.
Но Смиту-чадолюбу (Ох, собака!)
его подлянки не прощу вовек. 

завершено 07.02.2009.