Пастель
В небо превратилась бирюза,
Рву разлуки дни и километры
И... ловлю твой взгляд, как флюгер ветры, -
У любви красивые глаза.
Пашня ждёт. Целуются грачи.
По тебе иссохну родниками.
Ночь приколет к платью лунный камень.
У любви дыхание свечи.
Лето вышьет тысячи рубах,
Пряди трав сплетутся в арабески,
НА воду нашепчут перелески.
От любви усталость на губах.
Счастье, как бессовестно ты врёшь!
Головы цветов летят с порога,
Смотрит мать растерянно и строго...
У любви на тонких веках дрожь.
К осени написана пастель,
В раму сжато время и пространство,
Не вернётся прошлое из странствий.
У любви не тронута постель.
Зарисовки
Закрашен день графитом ночи,
По стёклам дождь - след многоточий
В романе.
Ты всё прочёл и бросил книжку,
Рулетка-взгляд, сжимаешь фишки
В кармане.
О небо мгла сточила когти,
Дымят в окно, расставив локти,
Проспекты.
В твоих глазах, в густой оправе
Ресниц, играть в любовь без правил
Проекты.
Свет в зеркалах, боясь раздеться,
Набросил тенью полотенце
На лампу.
Мы в полумрак вплелись плющами,
Лишь в паспортах ещё смущали
Два штампа.
Тоска берёт тела нагими,
Она брала тебя с другими,
Но в прошлом...
Коллаж: над бездной мост висячий.
Рассвет. Трамвай. В нём всё иначе.
Не пошло.
Возвращение Анны
Как притягивает странно
Стук колёс по рельсам этим:
Ты стоишь, как прежде, Анна
На краю других столетий.
Ты жива ещё, но ищешь
Злой приют душе ранимой,
Подаешь опять, как нищим,
Свет любви невыносимой.
И густой румянец розой
Под вуаль прокрался жадно:
Есть ещё последний поезд,
Он спасёт от боли, Анна.
Но в веках почти потерян
Миг-сюжет из жизни броской:
Тот ли у меня Каренин?
Так ли неотступен Вронский?
Капает вина сгустившись, -
Росчерк вен в конце романа.
Так беспечно воплотившись,
Ты осталась тайной, Анна.
Блеск зрачков: меня не стане...
Крест..., вуаль..., перчатки..., пояс...
Я сама навстречу Анне
Отправляю скорый поезд.
В обычной принадлежности земле
Когда в полнеба свежая межа
Останется от белой колесницы,
Собой владеть, себе принадлежать
Начну прилежной девочкой учиться.
Ко мне, под занесённое окно,
Слетаться будут розовые птицы,
И пить из ягод красное вино,
Как будто с чьих-то тонких пальцев типсы
Срывая...
Но не больно.
Как наркоз,
Исколет холод иглами под кожей,
Чтоб руки ослепительных берёз
Вернуть весне нежнее и моложе.
Чтоб выбелить в них шрамы от ножа,
Полученные в век рабовладенья
Июня, где могла я безраздельно
Тобой владеть, тебе принадлежать.
Но прячет ветер в тонком хрустале
Морозное движенье по воде и...
Обычной принадлежностью земле
Прошедший век уже не овладеет.
.
Под трамваем желаний
Мой обман, что водица живая,
Ложь сто раз во спасенье зачти:
Ровно год мы друг друга желаем
И других не желаем (почти).
Ветром вылетит фразочка злая
Из груди, как из спальни тепло:
'Ты не верь, что люблю, - я желаю'
(Слабый ветер, поэт и трепло).
Вечность цепка: с порога на кухню
Мимо рук... (Чем же руки не те?)
Я приеду, и небо не рухнет!
Цепь привычек замкну на плите,
Горький опыт заправлю в салаты,
Комом в горле приникну к плечу.
Боль питалась душою когда-то,
Я по-детски болеть не хочу.
На губах ещё привкус медвяный,
Но с колёс - новой осени скрип.
Может так, - притворяясь обманом,
Отдаётся ключу манускрипт.
Жаль, не будет ни тайны, ни знаний,
Откровений хотя и не счесть, -
Голосит под трамваем желаний
Грусть-тоска, что любовь где-то есть.
Не любил
Я свободен, я забыл, что значит страх.
(Кипелов)
Не любить, - оставаться свободными.
Путь свободы не вымощен страхами.
Ты боишься любви. По субботам мы,
Точно кролики в клетке, затраханы.
Паучихою тело ем милого,
Только сети плести - что за миссия? -
Не люби, не люби, не насилую,
Даже болью не дам обделить себя.
Пусть разорваны крылья на простыни,
Я тобой на кусочки распилена,
Снова с тел виноградными гроздьями
Руки падают вниз обессилено.
Ручейками сгорая в излучинах,
В берегах моих - рек твоих истины.
Несвобода молчи, что я лучшая.
...Ускользающий шанс. Не единственный,
Даст Бог.
Впечатление от жизни
В который раз смешно почти
Украсить жизнь любовной раной.
Тупят насмешливо романы:
" Возьми же, чёрт возьми, прочти,
Всё это есть на пыльной полке!"
...Но жизнь стремится на осколки.
Зрачки разбившихся зеркал
Кровят с ладоней острым взглядом,
Ночь зацветает звездопадом,
Но боль растёт из узелка,
Связавшего дневные раны.
А в небе всё чужие страны.
В извечной упряжи Возничий
Шестёрку звёзд по кругу гонит.
Так запылили Млечный кони,
Что в мире нет уже различий
Меж ширью космоса и смертью,
А жизнь всё шлёт счета в конверте.
Красива и самодовольна.
Она, из хрупкого стекла
С небес по памяти стекла
На Землю. Кожей белоствольной
Срослась. Вошла в колокола,
И новым светом зеркала
Окутала. В ней есть кураж
Опять дожить до самой смерти.
Готовьте сковородку, черти.
Уж вам не знать ли: жизнь - мираж
Цветной меж истиной и ложью,
И жизнь без смерти невозможна.
То и другое - просто слизь.
Пусть смерть глупа, случайна, скверна,
А жизнь, как Бог, закономерна,
Но всё ж насильственна...
Окстись!
Живи пока и будь довольна,
И чувствуй, жизнь, как это больно.
И тянет жизнь своей уздой
Земля с отверстыми устами.
Вновь нашим прахом прирастает,
Чтоб стать когда-нибудь звездой.
И смысл всего не в этом ли? -
Растить, растить бока Земли.
Но Бог не я, а оптимист.
Он снова о любви талдычит.
Любить и мучиться - обычай
Есть на Земле. Как путь тернист
У Богастрастногомужчины:
Любовь и жизнь неизлечимы
Смертью.