Любовь лишается величайшей своей прелести, когда честность покидает ее
Светлана Фельде
Она там была...
...Она прекрасна. Не от природы, невзначай дарящей пленительность черт, а совершенно по иной причине: все, о чем она думает, отражается у нее на лице.
Это мы думаем о всякой дряни. О том, например, что рыжая соседка с первого этажа подозревает в краже порошка. И как было бы здорово, если честно, дать в морду этой соседке, но воспитание не позволяет. О том, что на самом деле хочется послать ко всем чертям, если не гораздо дальше, много кого, но приходится наступать на горло собственной песне исключительно по причине интеллигентских рефлексий. О том, что вот эта породистая девушка с гибкой талией и тонкими запястьями рук аристократки и такой копной замечательных русых волос непременно должна понравиться любимому тобой мужчине, который и спал-то с тобой всего недели две, не больше, и то, как впоследствии выяснилось, просто из жалости. А ты такая толстая рядом с ней, такая вся как дворняжка и руки все время хочется спрятать в карманы.
Да мало ли о чем мы думаем!
Лучше не думать об этом до конца, честно!
Все это и отражается на наших лицах. А как вы думаете, иначе почему мы все такие...
А она...Она думает о розоватых ракушках, мягком песке, запахе абрикосов и персиков на южном базаре, о нежных бликах заходящего солнца, о целующихся фламинго и об улочках города под голубым небом, где листва по осени пахнет так, что с ума можно сойти от счастья...
Все, о чем она думает, отражается у нее на лице. Поэтому она прекрасна.
....Когда она летела в этот город, решила, что на этот раз ее будут звать Анной. Пепельно-голубое имя, гордое и заманчивое. Пленяющее и туманное. То, что надо.
То, что и требуется для ее прогулки, которую она совершает раз в год.
Итак, она появилась в городе внезапно. Она ходила по улицам этого города в совершенно немыслимом, испанском каком-то наряде, позвякивая браслетами на тонких запястьях.
Кто не видел ее?
Тому повезло...
А кто видел...
Тот запомнил на всю оставшуюся жизнь.
У ее ног тут же оставили свои просторные сердца поэты и художники. Хорошо им! Художник может запечатлеть облик возлюбленной в картине, поэтам и того легче. Чего проще - вылить строчкой бурлящее сердце. А что делать всем остальным?
Естественно, для всех остальных это не любовь. Какая там любовь? В тридцать пять и более лет, положим...Время любви давно прошло. Есть только чувство глубокого раскаяния, потому что и было-то всего несколько недель, когда очень хотелось жениться и жить вместе до старости, ни за что и никогда не расставаться, и чтобы именно она родила именно от тебя такого чудненького ребеночка. А после этих быстренько скукожившихся и неизвестно куда закатившихся недель только одно и осталось - работа ради хлеба насущного. И с каждым днем все более противная и пахнущая борщами и котлетами баба. Мерзкий ребенок с прыщами на лице и вечно ноющим голосом. Вот оно, счастье, да?
И за что все это тебе, когда вон какая чудненькая, например, Бритни Спирс - с гладким и плоским животиком, а не растянувшейся на рыхлом пузе сиреневой кофтой. Разумеется, что серо-пепельная Анна в испанском наряде и с браслетами на княжеских каких-то запястьях, которую никак не удержишь, а удержать так хочется, коснуться рукой щеки, волос, и дальше, дальше...разумеется, эта Анна подняла настоящую бурю в городе.
Поговаривали, что она богата просто сказочно. И главное занятие ее жизни - наслаждения. И что по этой части она большая мастерица.
Какой-то смельчак решил заглянуть в таинственные окна небольшой виллы, которую сняла Анна. Увидел в окне зыбкую фигуру в дымчатом чем-то, соприкоснулся с блестящими глазами и совершенно безропотно отдался в руки прибежавшим охранникам. Что там охранники, когда она стала сниться ему каждую ночь!
А потом она устроила вечеринку. Причем приглашение на праздник получили исключительно женатые, как вы понимаете, мужчины. И исключительно втайне от жен. Просто подходил на улице приятный молодой человек в строгом черном, предлагал поговорить. И вдруг выяснялось, что та самая Анна, туманная и пепельно- влекущая, в такое-то время и в такой-то день приглашает в гости. Как зачем? А вы разве не рады? Нет, я очень рад...Но все-таки зачем? Да если не хотите, то можете не приходить, но вообще-то это ваш шанс. А шанс на что? На благосклонность...Анна выберет только одного.
Их всегда тридцать. Приглашенных. Так установилось давно. А почему? Да какая, собственно, разница. Ведь дело совсем не в этом...
Вечером они съехались на виллу. Будущее, еще несколько дней назад понятное, читаемое и известное до мелочей, куда-то пропало. И обнаружило под собой бездну и темноту. Но кто об этом думает и вспоминает? Над этой бездной и темнотой сияет лицо Анны, такое манящее и обещающее никогда ранее неведомое блаженство. Или - давно забытое...Потому что блаженств-то у женатого мужчины, как известно, не так чтобы очень много. Увы...
Они ждали ее в большом и роскошно убранном зале. Все как на подбор! И не сразу даже узнаешь в этих подтянутых, великолепно причесанных мужчинах еще вчерашних кислых субъектов, ненавидящих сиреневые кофты, борщи и котлеты, что, впрочем, никак не влияет на аппетит, тем более, что как выяснялось уже неоднократно, случайно или осознанно, на время или надолго заведенная очаровательная любовница всегда готовит хуже жены. И что тут хорошего? Ведь страсть, как известно, приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
Итак, они ждали ее в большом и роскошно убранном зале.
И вот она появляется. В чем-то совершенно немыслимом, летучем, таком, которое немедленно и нетерпеливо мечтается снять и прикоснуться к живому, трепетному, вечно манящему - новому, неизвестному, а потому всегда таинственному и прекрасному. Но они пока не видят ее. Она ходит меж ними еще невидимая, насмешливо вглядываясь в напряженные и страстные лица, пытающиеся держать марку и сохранять независимый вид. Невидимая Анна разглядывает заколдованных ею мужчин, а потом, в самый острый предзакатный момент, когда даже самые блеклые краски приобретают насыщенность, воздух - плотность, а на языке все острее ощущается горечь желания, а сухие губы становятся еще суше, она возникает на самом деле...
Это ее вечер. Вечер любви и желания. Теперь ей хватит сил на целый год. До следующего вечера, следующего города. Она живет только тогда, когда ее любят. Она смеется приветственно - так думают мужчины. На самом деле она торжествует и рада этим взглядам, в которых чувствуется азарт охотников, готовых преследовать свою жертву до самого последнего момента. Когда, загнанная в угол, она безропотно прикроет глаза ресницами и запрокинет назад голову, встречая первый поцелуй...
Роскошный ужин закончился легким вином и персиками, охранники пригласили гостей пройти в свои комнаты.
Гости не знают, что комнаты похожи одна на другую. Ярко-алые шторы на окнах, ярко-алое покрывало на огромной кровати, которое мнется под рукой так податливо и трепетно.
Долгое ожидание превращается в галлюцинацию...
...Она входит в прозрачном алом кимоно. Черные волосы откинуты назад, блестящие глаза полны желания. Она быстро сбрасывает кимоно на пол и он замирает, плохо веря в то, что через считанные минуты будет обладать этим роскошным, смуглым, упругим телом, один взгляд на которое наполняет давно забытым ощущением бесконтрольной жажды. Анна обнимает его, ложится рядом на алое покрывало. Он обнажен, ведь он тоже ждал ее. Потом две узкие ладони вдавливаются ему в плечи, над его лицом склоняется сумрачное и прекрасное лицо. И он понимает, что это не сон. Слишком прекрасно и тяжело по-настоящему, а не как во сне, тело женщины, которая теперь принадлежит ему вся.
Он просыпается утром и понимает, что Анна ушла давно - атласные простыни, хранящие отпечаток ее круглого бедра, давно остыли. Он с любовью смотрит на себя в зеркало. Какая это была ночь! И какая женщина выбрала его, именно его предпочла всем остальным! Ради такого можно и дальше терпеть отвратительную сиреневую кофту и совершенно опостылевший супружеский долг раз в год по расписанию. Мужчина аккуратно надевает костюм, спускается в холл, неся себя значительно и с обожанием. На автомобильной стоянке он встречает вчерашних своих сотрапезников и слегка удивляется сквозь дымку влюбленности и удовлетворенного тщеславия, что у всех такое же выражение лица как у него. А впрочем, решает мужчина, ему это только кажется. Как показался, видимо, женский смех, раздавшийся в спину последнего из гостей.
...Анна встает с постели после полудня. Она прекрасно выспалась. Еще бы, ведь она не покидала свою комнату ни на одну минуту...
...На следующий день кто-то из счастливчиков решает попытаться продолжить столь пленительное знакомство, но застает виллу абсолютно пустой и лишенной жилого запаха. В огромном зале гуляет ветер и витает слабый запах горьковатых духов. Мужчина поднимается в одну из спален, расположенных вдоль длинного коридора. Короткая дрожь пробежит по его спине, когда он вспомнит сбитую алую постель.
...Он, как и все остальные, случайно и постепенно (ведь известна склонность людей болтать не только о других, но и о себе самом!) узнает о том, что в ту прекрасную и избранную ночь Анна приходила в каждую из тридцати спален.
...Близилось тринадцатое января, в небе сияла великолепная и огромная луна...
2003 год