В некотором царстве, в далеком государстве, за синими морями и зелеными лесами во граде, ну, допустим, во Китеже, жила была Василиса Прекрасная, краса ненаглядная. Всем вышла девица: и пышностью своих форм, и косой русой до пят, и очами синими да фиалковыми, и лицом румяным да пригожим, и шеей лебединой привлекательна. А плечи у нее словно сдоба выпечены, полные груди тугие да белые с рубиновыми вишенками, талия муравьиная, а бедра словно сопки маньчжурские призывно колышутся, когда переступает краса - девица своими длинными да изящными ногами газели, между которыми притаилось подлинно золотое руно и благоухающий бутон чудесного цветка с нераспустившимися лепестками.
А не распустились лепестки бутона от того, что муж ее, Иван, полным дураком был. Годочков - то ему уже 17 , почитай, стукнуло, а он все по лесам да лугам бегает, как мальчонка малый, из лука стрелы пущает, куда попадя. А домой придет уставший, измотанный той беготней, щей похлебает, да и на печку спать заваливается. А молодая жена одна на широкой супружеской кровати в томлении томится, пальчиком нежным руно золотое ласкает, да лепестков бутона своего касается легкими прикосновениями. Иной раз, аж выгибается на кровати бедняжка, длинные лилейные ноги свои-то в стороны разбросает, то сжимает едва не до боли, да стон из жемчужных уст, готовый вылететь сдерживает, а дураку хоть бы что, знай себе посапывает на печи и в ус не дует.
Так и жили они - долго ли, коротко, об том сказка умалчивает. Но однажды терпение Василисушки закончилось. Муж ее бестолковый куда-то в дальние странствия отправился, не жди, сказал молодой жене ни к обеду, ни к ужину, раньше чем через седмицу не вернусь. Сказал и след его дурацкий простыл.
Василиса тоже собралась в дорогу. Узелок со снедью взяла, дверь избы притворила, да и отправилась в далекий путь за три реки и три леса к Бабе Яге, что жила в чаще лесной. Быстро сказка сказывается, да не быстр тот путь был. Но все же к исходу третьего дня подошла красна девица к избушке на курьих ножках, где обитала Яга старая да мудрая.
Выслушала она Василису со вниманием, да и обнадежила, мол, горю твоему не сложно помочь. Вот тебе бутыль с квасом холодным, поставишь его на стол. Твой дурак вернется, пить захочет, да и выпьет кружечку кваску-то. Да только не квас это вовсе, а зелье чудодейственное, приворотное. Никто на свете противиться его чарам не сможет. И будет у вас любовь до гроба.
-Ой, спасибо, бабулечка!- расцвела Василиса улыбкою лучезарной, беря тот квас в руки свои нежные, да белые. -Не знаю, чем и благодарить тебя за доброту и ласку!
-То пустое! - махнула рукой старушка.-Только помни, девонька, больше кружки ему зараз не давай! А то, как выпьет больше кваску твой суженый, так станет словно молодой олень. Набросится он на тебя, как бешеный, повалит на кровать, не раздевая, только юбки задерет повыше и будет тебя еть без продыху ровно трое суток, аки тот жеребец кобылу. Выдержит ли такую скачку, твоя нераспустившаяся еще лилия, красна девица?
-Ой не знаю, бабулечка! - растерялась девица и жаркий румянец окрасил ее румяные щеки.-А, если не выдержу, то что будет?
-А того не ведаю, голубка сизокрылая!- со вздохом молвила Яга. -Второй раз с этой проблемой ко мне никто не возвращался. Но больше кружки не давай и все будет хорошо. Все что в меру то хорошо! А на утро можешь еще кружечку дать...а там и еще. И будет у вас лад да любовь.
И видя, что засмущалась Василисушка, добавила старая колдунья:
-Не кручинься, милая! Твой дурак не скоро еще вернется, а я прямо сейчас сделаю так, что окажешься ты у своего крыльца. Будет у тебя время подготовиться к схватке той любовной!
С этими словами Яга дунула, плюнула, завертела Василису волчком, и минуты не прошло, как та оказалась у двери своей избы, держа бутыль холодного кваса в руках.
Перешагнула порог Василисушка, поставила бутыль на стол, а сама подумала, что баньку не мешало бы истопить после той дороги дальней, да к встрече с мужем подготовиться.
Но вдруг дверь в горницу с треском отворилась и на пороге, задевая головой притолок появился молодец добрый, настоящий богатырь, косая сажень в плечах, златокудрый да синеокий.
-Здравствуй, краса - девица!- молвил он, с поклоном.-Я Еруслан-богатырь, проезжал мимо, да испить водицы захотелось. Не напоишь ли добра молодца?
Тут он бросил взгляд на стол и, увидев четверть с квасом, расплылся в улыбке. Он протянул свою ручищу к бутылю, и не успела Василиса слова молвить, как одним глотком осушил его весь. Вытер рукой усы и сказал с восхищением:
-Добрый квас у тебя, хозяюшка!
Вдруг Василиса увидела, что между его ног ткань брюк начала вспучиваться бугром, а синие глаза налились кровью. Одним движением своей могучей длани швырнул Еруслан ее на кровать так что юбки задрались до самой шеи и сам навалился на нее сверху, тыкая между ее лилейных ног чем-то вроде початка кукурузы... Только на третьи сутки пришли они в себя и поднялись на ноги, которые у Василисы стали напоминать ножки циркуля...
Словом, забрал Василису Еруслан в свое царство - государство и стали они жить поживать, добра наживать в любви и ласке.
А дурака своего бывшего Василиса Прекрасная выписала к себе, и стал он у них при дворе главным по охотничьим делам.