Викентий Светлопутин
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ СТИХОТВОРЕНИЙ,
НАВЕЯННЫХ НЕ ТОЛЬКО ОКСАНОЙ
1 ДЕВУШКА В ТЕМНО-СИНЕМ
Этого не просил я:
Девушка в темно-синем
Встретилась мне чудесно,
Встретилась и... исчезла.
Выпал на сердце иней...
Девушка в темно-синем
Сниться мне стала часто:
Может, поверить в счастье?
Я вопросил к мессии:
"Девушка в темно-синем,
С нашей она планеты?"
Не было мне ответа.
Я вопрошал пророка:
"Девушка без порока -
Разве она земная?"
Молвил пророк: "Не знаю".
Спрашивал я у Бога:
"Девушка-недотрога -
Быль это или небыль?"
Странно смутилось небо.
Крикнул я тайным силам:
"Девушка в темно-синем,
Может быть, ваша дочерь?"
Молча сгустились ночи.
"Светоч неугасимый,
Девушка в темно-синем
Будет моей отрадой?"
"Сам добывай награду!"
"Ветер, скажи мне имя
Той, что теперь любима -
Девушки в темно-синем".
"Имя ее красиво!"
"Ну, так скажи мне ясно".
"Имя ее прекрасно!
Только никто не знает:
Имя она скрывает".
"Птицы, летящие клином,
Девушка в темно-синем
Вам не родня случайно?"
"Нет" - и летят печально.
Как не сойти с ума мне
В этой любви бесславной
К девушке в темно-синем?
Этого не просил я...
2 НОВАЯ ПЕСНЯ
"Заросла в душе былая рана".
С.А.Есенин
Ты, наверно, вышла из тумана -
Из тумана снов моих и песен.
Этот мир неправедный - нечестен,
А хотелось бы, чтоб было без обмана.
Из тумана вышла ты как будто.
Но моя ль ты розовая песня?
Ты прекрасна так же, как чудесна.
Только я ли твой безмолвный Будда?
Расскажи мне, как жила в тумане.
Разве жизнь в тумане интересна?
Из тумана вышла ты, как песня,
Как начало нового романа.
Говорили, что любовь - убога.
Говорили: страсти - неуместны.
Но когда поются сердцем песни,
Значит, мы - за пазухой у Бога.
Хорошо, что вышла из тумана:
Ведь туман, пусть песенный, но тесен.
От мелодий долгожданных песен
Зарастет в душе былая рана...
3 ЗРЕНИЕ
О, если б я увидеть мог
Тебя без этих одеяний,
Я бы под натиском страданий
От вожделенья изнемог!
Но - слава Богу! - ты одета,
И я держу себя в руках,
И лишь тайком вздыхаю: "Ах!
Зачем дана мне суть поэта?!
Зачем при виде ног твоих
Во мне бурлит воображенье?
Зачем ресниц твоих движенье
Мне прерывает ровный дых?
Не лучше ль мне ослепнуть резко
И не испытывать судьбу,
И наложить на пыл табу
Путем трагичного бурлеска?!"
О, тонкий стан! О, стройность ног!
О, все, что скрыто под одеждой!
Я не сомкнул бы скромно вежды,
Когда б твой "стыд" увидеть мог!
4 ЭЛЕГИЯ
Облако в небе застыло.
Кто-то забыл обо мне.
Старость истратила силы
И залегла в седине.
Душно и тошно, и пресно;
Еле дышу и живу;
Не вышивается песня
Тенью в былую канву.
Ахово - жить бестелесно...
Ложью судьбу назову!
5 ПОКЛОНЕНИЕ
Ты так похожа на икону,
На Деву Чистую - точь-в-точь,
Что не противлюсь я поклону
И поклоняться я не прочь.
Но ты нуждаешься ли в этом?
Быть может, я тебе смешон,
Когда робеющим поэтом
К тебе являюсь на поклон?
Пусть будет так! Не я последний,
Кто осенил себя крестом
И на коленях шепчет бредни
О чем-то полном и пустом.
Но буду ль я отмечен жестом
Или улыбкою очей
За поклонение протестом
Мерцанью бледному свечей?
А если дашь ты дозволенье
Твоей руки коснуться мне
Наградою за поклоненье -
Я счастлив буду - и вполне!
6 КОРИДОРНАЯ ПЕСНЯ
Ты прошла по коридору,
Ножки скрыв под юбку длинную.
Моему хмельному взору
Ты предстала вся невинною.
Ах, испорчен я стихами,
Или мнится мне волшебное:
Ты - окутана мехами;
Я ж - рифмую непотребное.
Ай, да, плечи, что за плечи!
Где найду я аллегорию?
Пред иконой плачут свечи,
Предвещая мне агонию.
А в глазах печаль такая,
Будто просится в объятия.
Я все время намекаю,
Но в ответ - одни невнятия.
Ой, красавица-девица!
Что-то есть в тебе небесное.
Разве можно надивиться
На божественно-телесное?!
Все так чувственно и льдово,
Хоть кипи, хоть в стынь мерзлотную!
Мне становится бедово,
Если вижу подноготную.
Обезумевшему взору
Повтори походку дивную
И пройдись по коридору,
Ножки спрятав в юбку длинную!
7 ТЕРПЕНИЕ
Терпение мне говорит:
"Терпи.
Терпи,
когда плюют исподтишка;
Терпи,
когда один в людской степи;
Терпи,
когда слаба твоя рука.
Терпи!
Терпи
непонимание друзей.
Терпи
улыбки подлые врагов.
Терпи
удары в пах, укусы змей.
Терпи
разъединенность берегов.
Терпи!!
Когда сосед твой дом сожжет -
терпи.
Когда жена с другим уйдет -
терпи.
Когда бессонница - не спи -
терпи.
Себя крапивой окропив -
терпи.
Терпи
себя в зеркальной полутьме;
Терпи
звена отсутствие в цепи;
Терпи
коросту в собственном уме;
И боль, и яд в своей душе
терпи".
Но как само терпение терпеть?!
Как вытерпеть свою при жизни смерть?!
Терпение опять: "Дух укрепи
И о терпении вопрос
терпи!!!"
8 ПОХОРОННАЯ ПАМЯТЬ
Меня хоронили ветра и деревья,
И желтые листья, и слезы твои;
Прощались со мною скитанья, кочевья,
Блужданья по жизни, по злу, по любви.
Я не был цыганом, и не был бродягой:
Мне табор был чужд, как табору - я;
И к дервишам не приставал я собакой,-
Я - волк-одиночка для всех и себя.
Ничто не ютило, ни с кем не сближался,
Я всех сторонился, я всех избегал,
Подальше от своры людей я держался...
Зачем на беду рок тебя мне послал?!
Я был одиноким, но не был несчастным;
Был сам по себе, но я не был во лжи.
Все рухнуло в день, когда страстью ужасной
Ты вдруг опрокинула всю мою жизнь.
Такое, я видел, случалось с другими;
Мне было их жаль, и мне было смешно:
Девицы резвились телами нагими,
Парням же казалось, что это Оно -
Небесное счастье свалилось им в руки,-
И бедра, и груди ввергали в туман;
Играли, играли нагие подруги...
Туман исчезал - обнажался обман!
Я все это видел, я все это слышал;
Я был начеку перед смутой души.
Но - рок неизбежен - "поехала крыша":
Я жертвою стал фигуральной "лапши".
Я был откровенен - ты хитро играла;
Я страстно любил - ты кривила душой;
Я был бескорыстен - ты деньги считала;
Я смерти не ждал - ты убила "лапшой".
И вновь я в свои удалился просторы
С израненным сердцем в глуши умирать;
А ты - на другого нацелила взоры
И прежнюю роль продолжала играть.
И годы прошли чередой незаметной,-
То были не годы - а вечность сама!
Ты все растеряла в игре беспросветной;
А я по тебе не свихнулся с ума.
Но сердце есть сердце - ему не прикажешь:
Настал мой конец в глухомани людской;
Я тихо угас без долгов и поклажи
Глядящим на звезды спокойной тоской.
Я умер в мои ветровые кочевья...
И не удивился, что в память любви
Меня хоронили не только деревья,
Но и запоздалые слезы твои.
9 * * *
Пространство сужается,
Время в комок
Тихо сжимается.
Я - одинок.
Мерно вздыхающий
Спит ветерок
В области тающей.
Я - одинок.
Тонкие лучики -
Звездный поток.
Брошенный мученик,
Я - одинок.
Снова обманется
В ночь мотылек.
Даль затуманится.
Я - одинок.
Отзвуки вешние.
Смилуйся, Рок!
Муки - нездешние.
Я - одинок.
10 НЕРЕИДА
Нагая девушка лежала на песке,
Раскинув руки и раздвинув ноги,
И глядя в небо, где тоскливая луна
На звездном пляже томно распласталась.
Морские волны ластились к ногам
И омывали девушку по пояс,
И во хмелю шептались меж собой,
И вновь к сокровищу красотки устремлялись.
Она лежала, не стыдясь луны,
И не смущаясь звезд, и не стесняясь бриза.
Она была одна. Пустынен берег был.
Ко мне в ту ночь бессонница явилась.
Я вышел к морю с плеском поболтать,
Послушать сплетни необъятной бездны
И поделиться с ней тревогою души,
В которой много лет любовь не обитала.
На берегу я быстро различил
Нагую девушку, лежавшую на стыке
Воды и суши, неба и земли...
О, лучше б я уснул и не тягался с адом!
Душа и сердце, разум и судьба
Внушали мне: "Беги скорее к дому!"
Я побежал... но к девушке нагой...
И между ног ее я рухнул на колени.
И молча девушка глядела в небеса,
Не отрывая глаз от лунного блаженства,
Не шевельнув рукой, не прерывая дых,
Не прикрывая пах, не заслоняя груди.
Казалось, девушка была обнажена
Всем естеством своим, ей дареной природой.
И стыдно стало мне за то, что был одет,
За то, что стыдно было мне в моей одежде.
И обнажился я, и к девушке припал,
Прильнул к ее соску и... потерял сознанье...
И сквозь забытие я смутно ощущал
Безмолвной девушки воздушное лобзанье.
Как долго длился срок безумства и любви,
Об этом небеса не проронили слова.
Когда очнулся я, увидел на песке
Следы, ведущие в бурлящую пучину.
И я направил взор к насмешливой луне,
Раскинув руки и разбросив ноги.
И в бурном шуме волн мне чудились шаги
Утопшей девушки, из бездны выходящей.
Я вечность пролежал на берегу пустом.
Нагая девушка из волн не появлялась.
Я тихо умирал, мозаикой небес
Фигуру дивную глазами собирая...
11 БЕЛАЯ ЦЕРКОВЬ
Девушка Ива в миру виртуальном
Многие лета кого-то ждала,
Письма писала и слезы печально
Непроизвольно на буквы лила.
И, наконец, ей почудилось счастье
В грустной поэзии южных широт,
И отдалась она полностью власти
Лирики чуждой любви и невзгод.
"Милый поэт,- она страстно писала,-
Как хорошо, что я встретила вас!
То, что вы явитесь, точно я знала,
Только не знала назначенный час.
И дождалась, вопреки искушенью
Броситься в реку с высокой скалы:
Бог не простил бы мое прегрешенье...
Ой, не о том я... О, как вы милы!
Ваши стихи захватили мне душу,
Словно писали вы их про меня,
Будто вы ведали, что не нарушу
Заповедь Божию бедная я.
Что ж вы молчите? Скажите хоть слово..."
"Милая Ива,- поэт отвечал,-
Я из республики хлопка и плова,
Где не нашел я родного плеча.
Жизнь оказалась не той на поверку,
Как рисовали в мечтах мальчиши..."
"Так приезжайте вы в Белую Церковь:
Белая Церковь - спасенье души.
Я окружу вас любовью своею;
Воздух здесь чистый и нет суеты;
Ветры над Росью романтикой веют;
Вам здесь понравится..." "Можно на "ты".
Плохо мне, Ивушка, плохо до боли:
Мысли мучительно сердце казнят.
Дал бы Всевышний мне силушки-воли,
Силушки-воли тому, кто распят".
"Милый, любимый ты мой, долгожданный,
Ну, потерпи, я приеду сама
И увезу тебя в город желанный,
В Белую Церковь, пройдет лишь зима..."
"Милая, добрая Ивушка, Ива,
Ноги мои не подвластны ходьбе...
Ты - молода и, уверен, красива...
Разве могу я быть парой тебе?"
"Будь ты хоть трижды ногами недужен
И не богат, как раджа иль паша,
Нужен ты мне, как поэзии нужен,
Ибо твоя не ущербна душа!"
Кровь переполнила сердце поэта...
Где-то в пустыне бродил суховей,
Словно искал на окраине света
Белую Церковь надежды своей.
Медленно таяли белые снеги,
Не торопилась в природу весна,
Долго деревья таили побеги...
Девушка Ива не ведала сна.
Почки на ветках набухли в апреле,
Будто боялись агонии вьюг.
Девушка Ива на юг полетела,
Где виртуальный безмолвствовал друг.
В доме пустом в полумраке убогом
Гостье скрипуче поведал паркет,
Как умирал, позабытый и Богом,
В городе южном безвестный поэт.
Хлынули слезы из глаз помутневших,
Ночь напролет прорыдала она...
Утром с копною волос поседевших
В Белую Церковь вернулась одна.
Бросила взгляд на экран монитора:
Кто-то на сайте людских неудач
Вывел заботливо тонким узором:
Ивушка милая, только не плачь...
12 ЮБИЛЕЙНОЕ
На восемнадцатилетие
Ольги, дочери Иммануила
В ту ночь неведомые силы,
В фанфары дикие трубя,
Прервали сон Иммануила -
И он впотьмах зачал тебя.
Прошли положенные сроки.
В конце июльской духоты,
Крича Галактике упреки,
На Божий свет явилась ты.
Иммануил рыдал не долго -
Не стоит Господу перечь -
И он нарек дочурку Ольгой,
Не зная, как еще наречь.
С тех пор ты выросла объемно,
Ты разрослась и вглубь, и вширь,
И, Року глазки строя томно,
Сменила несколько квартир.
Не принимая жизни тихой,
Противясь будничным клише,
Ты окунулась в души психов,
Забыв о собственной душе.
Но видит Бог - и в это верь ты! -
Он взвесит благо и грехи
И ниспошлет тебе бессмертье
Через ташкентские стихи!
13 Перед рассветом
Я сегодня увижу рассвет -
Он, конечно же, будет красивым.
На исходе мучительных лет
Хоть на миг я хочу быть счастливым.
Много было и зла и добра,
Много было побед, поражений;
Завершается жизни игра
В тишине отгремевших сражений.
Вот светлее становится ночь,
Вот безмолвно звезда угасает,
И никто ей не может помочь,
Даже тот, кто ее зажигает.
Не спешит синева в небеса,
Не торопится солнце к зениту,
На траву высыпает роса,
Подчиняясь незримому ситу;
Замолкают цикады в саду,
Просыпаются с песнями птицы,
Заплескалась вода на пруду,
Будто кто-то не может напиться.
Я взираю и внемлю вокруг,
И дышу, и предчувствую гибель...
Я пожил бы еще, если вдруг
Мне надеждой года помогли бы.
Но прошедшее в прошлом без сил -
Отшумело, умолкло, истлело.
Никого ни о чем не просил:
До голодного ль сытому дело!
Я сегодня увижу рассвет,
Но - увы! - не увижу заката.
Я держу за ошибки ответ:
Неминуема смертью расплата.
14 ПРОРОЧЕСТВО
И он придет и разобщит народы,
И воцарится на земле содом,
И возликуют хилые уроды,
Когда на пьедестал воссядет гном.
И приумножатся в умах обманы,
И зло проглотит вялое добро,
И в классики пробьются графоманы,
Как золото предстанет серебро.
И нравственность повергнется развратом,
И воспоет предательство мораль,
И будет тот прославлен демократом,
Кто истину упрячет за вуаль.
И кровь польется ливнями из судеб,
И сыновья восстанут на отцов,
И ни один убийства не осудит,
Повязан братством властных подлецов.
И век пройдет - и рухнет лихолетье,-
И возрешит разгневанный Творец
Не даровать безумию бессмертье,
Не поощрять гниение сердец;
И будет взмах неотвратимый длани,
И изольются воды через край,
И мать-Земля избавится от дряни,
В цветущий тотчас превратившись рай.