На душе было тоскливо. За окном - слякотно и противно. Делать ничего не хотелось, и хотя я небольшой любитель телевизора, но, будучи в состоянии расстроенных чувств, нажала кнопку и быстро пробежалась по каналам.
На одном из них мелькнули знакомые лица, и я поняла, что показывают "Вариант Омега". Я люблю этот фильм и с удовольствием стала его досматривать, поскольку действие подходило к концу, и барон Шлоссер собирался увезти сломленную в гестапо и несчастную Лотту.
Сопереживая всей душой героям драмы, я рассеянно думала о том, что Лотте все-таки повезло, потому что она нашла стоящего жениха и впереди ее ждет светлое будущее. Я сосредоточилась на экране и внезапно почувствовала, как он с невероятной силой стал втягивать меня в себя.
Ничего не соображая, я схватилась за диван, но сила, тянувшая меня, была невероятной. Меня, как пушинку, протянуло по какой-то черной трубе. Мгновение! И я стою перед Шлоссером, совершенно ничего не понимая.
Лотта куда-то исчезла, а ее жених нежно обнял меня и, глядя сочувственно в мои глаза, заверил:
- Все будет прекрасно, дорогая. Завтра мы прибудет в имение отца, и там под присмотром хороших врачей ты полностью придешь в себя. Правда, мне придется на некоторое время тебя покинуть и слетать в Берлин, но я надеюсь, что не более чем через месяц мы обоснуемся в южных широтах. Сменим имидж и будем путешествовать. Ты любишь путешествовать? - обнимая и прижимая меня к себе, спрашивал барон.
- Вы что, не видите, что я не Лотта? - задала я ему вопрос.
- Ты снова станешь Лоттой, - грустно сообщил мне жених. - Завтра же мы обвенчаемся, и ты станешь баронессой фон Шлоссер. А поскольку тебе так тяжело вспоминать прошлое, можно и имя сменить. Говорят, это может изменить судьбу человека. Как бы ты хотела, чтобы я называл тебя?
- Так, как меня зовут на самом деле - Лизой, - ответила я.
Он посмотрел на меня с грустью и пониманием, видимо считая, что после пребывания в компании Маггиля у меня не все в порядке с психикой. Это было невыносимо. Я встала и подошла к зеркалу. То, что я увидела, потрясло меня. На меня смотрела Лотта, которую я только что созерцала с экрана. Но в отличие от нее у меня не было седины, и взгляд мой не выражал той боли и страдания, которые читались на лице героини. Георг подошел и обнял меня сзади. Глядя на наше отражение, он изрек:
- Ты уже выглядишь гораздо лучше. Мне нравится, как ты покрасила волосы. Я убежден, что скоро ты забудешь все пережитые ужасы. Мы будем счастливы, дорогая.
Я улыбнулась ему.
- Вы даже не заметили, что вам подменили партнершу?
- Ну почему же, - засмеялся он в ответ. - Я же говорю, что ты уже выглядишь намного лучше. В тебе появилось что-то новое. Ты стала более сильной, хотя и не осознаешь этого.
Вошел старый слуга и сообщил, что машина у подъезда. Он подхватил наши чемоданы, Георг набросил шубу мне на плечи, и мы направились к выходу.
Ну что ж, решила я, попробую себя в новом качестве. Интересно, смогу ли я доиграть эту роль? Хотя странно, ведь в кино на этом месте роль Лотты заканчивалась. Возможно, сняли продолжение? Сделали сериал "по просьбам трудящихся", я усмехнулась про себя.
К утру мы были в имении старого Шлоссера. Он встретил сына сурово, но ко мне отнесся доброжелательно. На следующий день нас обвенчали в старой церквушке, и я стала баронессой фон Шлоссер, видимо, в соответствии со сценарием.
Мне захотелось сыграть свою роль с блеском, и я не стала больше прерывать сценарий своими репликами, удивлением и несогласием. Роль мне нравилась. Больше всего меня радовало и удивляло, что мы жили жизнью наших героев совершенно естественно, и я представляла, как все это сейчас смотрится с экрана. В целом я была довольна.
Согласно сценарию, Георг улетел в Берлин и вернулся через неделю с назначением в Испанию. Мы ехали туда как семья дипломата, не в ком не вызывая сомнений в подлинности наших отношений. Барон радовался тому, что я не вспоминаю больше о своем пребывании в гестапо и восхищаюсь нашей жизнью, как ребенок. Мы жили в прекрасном особняке на побережье Средиземного моря. Дом был заполнен прислугой, исполняющей все наши прихоти. Вечерами мы бывали на приемах, в театрах. В распоряжении Георга был даже личный самолет.
Роль баронессы оказалась более чем приятной. Съемки велись как-то совсем незаметно, и я уже стала подозревать, что попала не в кино, а в настоящую жизнь барона Шлоссера. Но это было настолько невероятно, что я старалась не зацикливаться на этой мысли.
Однажды утром мы отправились на яхте в небольшой круиз. Георг учил меня управлять судном, нырять с палубы, бродить в скафандре под водой. И вот на подступах к удивительному городку Тоссе к нашей яхте причалила небольшая шхуна, на борту которой стоял Олег Даль, он же - майор Сергей Скорин, он же Пауль Кригер. Нужно было видеть, как побледнел Георг.
- Здравствуйте Лотта, - приветствовал меня бывший гость "одинокой вдовушки" и обратясь к Георгу, попросил его спуститься к нему на корабль для конфиденциального разговора.
Барон поцеловал мне руку и пошел на встречу своей судьбе. Шхуна медленно отделилась от яхты и быстро пошла в открытое море. Я с ужасом смотрела на удаляющийся корабль, интуитивно чувствуя, что наша жизнь с бароном кончилась. И хотя и понимала, что всего лишь играю роль, но мое сердце пронзила настоящая острая боль. Видимо, за время съемок я влюбилась в барона, что не удивительно: он был человеком достойным во всех отношениях.
Наша яхта оставалась на приколе, и на вопросы капитана, что делать, я не знала ответа. То я считала правильным ждать Георга, то мне казалось более разумным сообщить об его исчезновении в посольство. Капитан, который не видел ухода барона, так как Георг сам управлял яхтой в это время, отправив капитана в каюту отдыхать, расспрашивал меня, что произошло. Я отвечала, что какая-то небольшая шхуна причалила к нам, и барона силой увели с нашей яхты. Шхуну я описать не могла, да и не очень хотела. Внутри меня жило убеждение, что я не имею права работать против своих, к коим, конечно, относился Сергей Скорин. Одновременно я ощущала какую-то раздвоенность в себе.
Мы проторчали на рейде более 4 часов, надеясь на возвращение Георга. На закате к нам подошел военный корабль и приказал капитану следовать за ним. На яхте оказались несколько военных, но ни званий, ни их принадлежности я определить не сумела. Верхние куртки скрывали пагоны и знаки различия, в разговор они не вступали, и я не могла понять, кто же взял нас в плен.
Доставили нас на французскую ривьеру. В порту нас пересадили в разные автомобили. Меня привезли в какой-то старинный замок, проводили в комнату и сказали, что к ужину пригласят. Несмотря на мое убеждение, что я живу в мире кино, а не в реальности, мне стало страшно. Нервы мои были на пределе, и я не представляла, что делать, как себя правильно вести. Должна ли я сама придумывать продолжение сценария?
Измотанная ожиданием Георга, похищением, я присела на диван и задремала. Мне приснился сон. В нем ко мне пришел Сергей Скорин и сообщил, что они с Георгом отправляются в Англию для выполнения какого-то задания, а я остаюсь в нашей резиденции во Франции, и если руководство сочтет мое задание выполненным, то, скорее всего, я вернусь на родину.
Из этого сна меня вывел стук в дверь. Посыльный просил меня пройти с ним к хозяину. Я поправила прическу, с горечью отметив отечные глаза, бледную кожу. Но, высоко подняв голову, отправилась вслед за посыльным.
Мы спустились на лифте на несколько этажей, из чего я сделала вывод, что в замке имеются какие-то подземные казематы. В моей душе шевельнулся ужас. Но, выйдя из лифта, я обнаружила роскошный холл и не менее роскошный кабинет, в который меня ввел сопровождающий.
Мне навстречу поднялся человек в штатском лет сорока-пяти, высокий, интеллигентный с пронизывающим насквозь взглядом стальных глаз. Он галантно предложил мне сесть за столик, на котором был приготовлен кофе, фрукты, коньяк и сыры. Представившись маркизом де Шатеньи, он сообщил, что барон просил оказать мне радушный прием и возможность погостить в Ницце для поправки здоровья после перенесенных мучений в застенках гестапо.
Я ответила ему, что мне не требуется никакой реабилитации, и главное мое желание - поскорее встретиться с мужем. Я убедительно просила маркиза откровенно сказать мне, что произошло с ним. Маркиз ответил, что пока это тайна, которую он не имеет права сообщить даже жене, но все будет прекрасно, заверил он меня.
- А сейчас, - добавил он, - мы поедем по магазинам делать покупки, чтобы за ужином баронесса фон Шлоссер могла соответствовать "своему" знаменитому роду.
Маркиз с удовольствием принял участие в приобретении для меня туалетов, завез меня в салон красоты и доставил на званный ужин в замок во всем блеске. Гости уже собрались. Маркиз потчевал их мною, как редкостным экзотическим блюдом. Вначале меня это забавляло, затем начало раздражать. У меня разболелась голова, и я вышла на балкон, с радостью вдыхая морской воздух.
Вдруг я увидела светящийся шар. Он стремительно приближался ко мне, превращаясь в летающую тарелку, которая, раскрыв свою пасть, втянула меня вовнутрь каким-то золотым и очень приятным лучом света. Я окунулась и насытилась живительной энергией этого луча.
Внутри тарелки меня ждал сюрприз. Георг и Сергей. Георг обнял меня, а Сергей, сказав "прощайте Лотта", был вынесен лучом прямо в космос. Я озабоченно смотрела ему вслед.
- Что с ним теперь будет? - спросила я Георга.
- Он ушел в параллельный мир объяснил мне барон.
- А куда летим мы, дорогой? - задала я следующий вопрос.
- Каждый - к своей судьбе. - Грустно объяснил мне мой муж и тут же исчез.
Луч подхватил меня, не дав возможности проанализировать случившееся. В следующее мгновение я сидела на своем диване у телевизора. Фильм уже закончился, и шла реклама.
"Как хорошо я поспала", - подумалось мне.
Я встала, подошла к зеркалу. На мне был бальный наряд, купленный для меня маркизом. Но вместо Лотты я увидела себя. За спиной мелькнуло лицо. Я вздрогнула. Очень постаревшая Лотта улыбнулась мне и сказала:
- Ты сыграла мою жизнь с Георгом намного лучше, чем это было в реальности. Я ушла в другой мир, так и не придя в себя после Маггиля. Георг же покинул этот мир только сейчас. Но, слава Богу, ты родишь ему наследника. Прощай, моя дублерша. Счастья тебе и маленькому Шлоссеру.
Я открыла рот для ответа, но ее уже не было. Но платье! Туфли! Шляпка! Все осталось при мне, вызывая полное непонимание того, что произошло.
- Боже! Помоги мне, - взмолилась я. - О каком наследнике она говорила?
Я содрала с себя все тряпки, купленные в Ницце, натянула брюки и свитер и помчалась в поликлинику. Старая врачиха констатировала беременность 18 недель. Ни о каком аборте речи быть не могло.
- Послушайте, - обращалась я к врачу, - вы ошиблись! Этого не может быть! Я живу одна, у меня никого нет. Откуда беременность?
- От Святого Духа, наверное! - смеясь, объяснила мне докторша.
Я помчалась в платную клинику. Там подтвердили диагноз.
Придя домой, измученная и усталая, готовая проглотить штук 20 таблеток снотворного, чтобы прекратить весь этот кошмар, я застала у дверей ожидавшего меня мужчину. Он отрекомендовался мне адвокатом Шпильцем, принесшим мне, как он сказал, радостную весть об огромном наследстве.
После оформления всех необходимых бумаг я отправилась в принадлежащее теперь мне имение баронов. Мой сын должен был появиться на свет именно в этом святом месте. Я ожидаю его с любопытством, смешанным с нежностью и любовью. Но меня не покидает мысль: как же опасно проводить время у телевизора!