Аннотация: Рассказ участвовал в конкурсе остросюжетного рассказа (КОР-10). Почётное десятое место
Правдивая история.
Корэл-3 не такая уж приятная планета. Расположенная в системе GP-14X, она имеет одно солнце и две луны, отвратительные климатические условия и самые большие в галактике залежи пириния. Его здесь так много, что даже песок имеет характерный красный оттенок, напоминающий земной коралл. Добывать пириний очень просто: если у вас есть мелкое сито, лопата и кусок ткани, чтобы прикрыть от пыли дыхательные пути - вы вполне можете заняться этим прибыльным делом. Компания платит по десять кредитов за килограмм, а это очень хорошие деньги! К слову, за двадцатку можно купить вполне приличный пистолет, а за полсотни - коня. Модные в метрополии бластеры здесь не в ходу: слишком дорого стоит замена батарей, а их поставки строго ограничены. Грузовой транспорт приходит раз в полгода, и на такую планету, как наша, сменных блоков не напасёшься. На Корэл я бластеры вообще видел раза два. У шерифа и у Макса. И то, вроде бы, Макс хранит свой просто как память.
Макс, по нашим меркам, старик. Ему уже сорок восемь лет, из них он десять провёл на Корэл. Можно сказать, он здесь с самого основания колонии. Трудно им пришлось: когда русские рейнджеры нашли это место, про пириний никто даже не знал. Изыскатели отметили Корэл в базе данных, закрепили за ней российский протекторат и провели самые поверхностные исследования, по которым планета была признана годной для колонизации. Кого интересовали условия жизни переселенцев? Земля давным-давно перенаселена, и каждая планета, способная принять колонистов - на вес золота. Когда экипаж "Алексея Чирикова" впервые ступил на этот красный песок, то обнаружил полупустыню, изредка перемежающаюся горными массивами, скудные запасы воды и крайне разреженнуя атмосферу. Климат здесь дрянь: ночью минус двадцать пять, днём температура поднимается до плюс сорока по Цельсию. Сутки равны трём земным. Флоры и фауны практически нет. Мохнатые ящерицы, землеройки, кое-какие насекомые; несколько видов растений, напоминающих земные кактусы, деревья с необычайно прочной древесиной, перекати-колючки и нечто вроде наших корнеплодов. При надлежащей обработке из них получаются неплохие лепёшки, а из семян "кактусов" мы варим пиво. Конечно, не "Terra Incognita", но пить можно.
Да, сейчас у нас есть пиво, лепёшки и более-менее налаженная жизнь. А тогда фермеры старушки-Земли паковали чемоданы, совершенно не представляя, что ожидает их в новооткрытом мире. Каково же было их удивление, когда оказалось, что грунты Корэл непригодны для земледелия, зато в местном песке содержится пириний - вещество, обладающее сильнейшими антивирусными свойствами. Рак, ВИЧ, грипп и полсотни других, названия которых я не запомню, бесследно исчезали, соприкоснувшись с маленькой крупицей пириния. Принимать его внутрь - не слишком хорошая идея, уж очень много побочных эффектов, зато контакт пириния с кожей оказался крайне полезен, и из него стали делать пластыри, вставки для защитных костюмов, а для особо требовательных и богатых - украшения. Имея пириниевый браслет, вы можете спокойно разгуливать по эпицентру жёлтой чумы, и вас даже насморк не прихватит. Проблема в том, что это вещество имеет определённый срок годности, и, при длительном контакте с кислородом распадается в пыль.
Когда это выяснилось, фермерские планы быстро отошли на десятый план и все бросились на разработку месторождений чудо-лекарства. Многочисленные авантюристы со всех концов обитаемой Вселенной потянулись на Корэл, влекомые жаждой исцеления и лёгкой наживы. Для крупных фармацевтических компаний это был удар ниже пояса, но, оправившись от потрясения, они стали приобретать лицензии на выработку и основали базы-фактории. Вместе с ними выросли гостиницы для рабочих, административные корпуса, увеселительные заведения, склады и магазины. Таким образом, у нас появились первые города под куполами и некое подобие цивилизации.
В пределах городов и в их окрестностях пириния нет - слишком чувствителен к действию искусственной атмосферы, поэтому старателям приходится отправляться ближе к горам, куда цивилизация ещё не протянула свои щедрые руки. Некоторые так и остаются жить в этих дешёвеньких гермо-домах, лишь изредка наведываясь в город, чтобы узнать последние новости или обменять добытый пириний на деньги и предметы первой необходимости. Особо удачливые даже обзаводятся семьями и открывают собственное дело. А почему бы и нет? Налоги собирать пока что некому, земли достаточно, а запасы "красного золота" кажутся бесконечными.
Впрочем, внешний мир не так уж безопасен. Законы там не действуют, и зачастую прав оказывается тот, у кого пистолет. Стоит ли удивляться растущему спросу на оружие и боеприпасы? Шерифам достаточно работы в городах, и они вовсе не рвутся преследовать бандитов за периметром, тогда как преступники неплохо адаптировались к условиям этого мира и стали угрозой для мирных жителей. Слишком уж соблазнительно поживиться за счёт одиноких старателей, грабежей караванов или пассажирского транспорта. Разумеется, охранные системы идентифицируют преступников, но пока подоспеет полиция - ловить уже некого. Многие преступники даже кичатся своими подвигами, соревнуясь между собой в наглости проступков, а дети, вооружившись деревянными пистолетиками, играют во всяких "Грязных Гарри" и "Крутых Вовчиков". В городах за поимку гангстеров назначают награду, и тогда за дело берёмся мы - охотники за головами.
Практически все из нас раньше служили в армии или в космофлоте, и подготовка позволяет нам выжить в условиях этой дрянной планеты, а особенности характера не дают заниматься рутиной. Нельзя превратить человека в боевую машину, а потом просто отправить на пенсию. Поэтому для таких, как мы, есть планеты вроде Корэл...
***
Владимир Коржик, он же Бобби Жуйка, был обычным искателем счастья, каких здесь пруд пруди. Приобрёл стандартную лицензию на добычу пириния, медицинскую страховку и вид на жительство в Беляев-сити. Добыча "красного золота" не принесла ему богатства. То ли он выбрал неудачное место для разработки, то ли сыграло злую шутку пристрастие к алкоголю и девчонкам - но уже через полгода пребывания на Корэл он разорился вчистую. В итоге он сколотил шайку из таких же голодранцев и начал промышлять грабежами. Поначалу местные власти предпочитали не обращать внимания на эти проделки, но после ограбления склада американской "Корэл-Инкорпорейтед" за его голову объявили награду. Двести кредитов! Да за такие деньги я им самого чёрта достану из Преисподней!
Обычно мы с Максом и Джоном охотимся втроём. Мне нравится думать, что мы напарники. Как в старые добрые времена, когда полицейские ещё ездили на бензиновых колымагах и о полётах в космос никто даже не мечтал. Макс понимает меня с полуслова, отлично кидает лассо - вещь в наших диких условиях незаменимая! - и метко стреляет из пистолета. Насколько я знаю, он был одним из лучших снайперов звёздного десанта, пока в какой-то заварушке ему не прострелили колено. Имплантат прижился хорошо, но о дальнейшей службе в десанте не могло быть и речи, поэтому сержант Макс Вокер подал рапорт о переводе на Корэл. На необжитой планете опытный военный инструктор лишним не будет - это уж точно!
Вообще, я мало что знаю о своём напарнике. Говорить о себе он не любит, а я не лезу с расспросами. Здесь вообще мало кто интересуется прошлым друг друга. "Былое покрылось пылью" - так говорят. Знаю только, что мужик он - что надо! Пьёт на равных, в душу не лезет, за карман не держится. Он хороший солдат, и при желании мог бы охотиться сам. Но так уж повелось, что мы команда. Вместе работаем, вместе отдыхаем, вместе клеим трактирных девчонок.
Третий наш товарищ - бывший коммивояжёр. Я до сих пор уверен, что в рюкзаке у этого человека есть всё, что только можно себе представить. А если этого нет, достаточно намекнуть, и он добудет что угодно. Он здорово торгуется, и, несмотря на все его недостатки, мы считаем Счастливчика Джона Карпентера славным парнем. Может, он и не боец, как большинство охотников, но с пистолетами управляется грамотно, на судьбу не жалуется и обузой не бывает.
***
Первая часть путешествия прошла относительно спокойно. Почти неделю мы выслеживали Коржика, пока не обнаружили его в окрестностях Щербатых скал. Где-то там было его убежище, оборудованное и хорошо защищённое от внешних угроз, будь то погодные явления, туземцы или полиция. Искать его в горах - всё равно, что иголку в стоге сена: датчики сходят с ума, дорога осыпается под ногами, а в лабиринте пещер и тропинок запутается самый лучший следопыт. Поэтому наш план был очень прост: найти вход в лабиринт и подождать Бобби в засаде. Не будет же он сидеть в своём логове вечно?
-... он всегда что-нибудь жуёт. До того, как оказаться здесь, он много курил, и теперь пытается бросить, но пока безуспешно. И, представляете, он сделал жвачку своей визитной карточкой!
Это Карпентер рассказывает особенности нашего "клиента". Вообще, чем больше знаешь о своей цели, тем лучше. Биография, медицинские карты, увлечения и предпочтения - для успешной охоты лишней информации не бывает. К примеру, своего первого преступника я повязал в передвижном борделе. Ловкач Картер убивал старателей на пути от форта Стругацких до Иванграда, где путешествовала кибитка борделя. Никому в голову не приходило сравнить убийцу - Сэмми Картера и очаровательную травести. Красотка Мардж! Кто бы мог подумать, что это одно лицо! Ещё и небритое, как оказалось...
Я усмехнулся и пустил коня чуть впереди группы. Хотелось осмотреться - в горах легко нарваться на засаду. Здесь вообще нельзя доверять ничему: слух может подвести, расстояния обманчивы, а зрение часто шутит, выдавая обрыв за дорогу, тень за человека, и желаемое за действительное.
Солнце медленно спускалось к горизонту, размазывая закат по фиолетовому небосклону, и изматывающая жара начала понемногу отступать. Раскалённые скалы ещё исходили теплом, заливая тропинку жирными кляксами теней, а холодный ветер уже бросал нам в лицо пригоршни красной пыли. Не сговариваясь, мы натянули на лица банданы и опустили пониже козырьки шляп. Очень скоро дорога свернула в ущелье, и, судя по многочисленным следам от копыт, ею пользовались частенько. Среди камней то и дело попадались чахлые растения и мелькали мохнатые спинки ящериц, что указывало на наличие в здешних окрестностях воды. Лошади, будто воспрянув духом, побежали резвее, и мелкие камешки с хрустом лопались под их копытами. Когда на одном из камней я заметил прилипший комочек жвачки, мы поняли, что находимся на верном пути.
Примерно через полчаса Макс объявил привал, и мы спешились. Хорошее место нашёл напарник. Справа от меня зиял провал пещеры, частично заваленный камнями, а чуть поодаль, огибая низкорослые деревья, узкой ленточкой вился ручей. Здесь можно было переночевать и запастись дровами.
-А что я нашёл!
Пока я осматривался, Джон успел обследовать пещеру, и с радостным визгом вытащил оттуда кусок полиэтиленовой упаковки, предположительно, от гермо-дома, и аккуратную вязанку дров. Очевидно, пещерой пользовались довольно часто, и нам не нужно было долго думать, кто именно. Мы обшарили каждый сантиметр этой пещеры, но обнаружили только старую зажигалку, смятый пластиковый стаканчик и кучу засохшего дерьма. Увы, награбленные сокровища, видимо, хранились где-то в другом месте. Зато выяснилось, что в пещере хватит места для наших лошадей и для установки походного гермо-дома. Эту задачу взял на себя Макс, а я переоделся в тёплый комбинезон и занялся разведением костра. Ночь не побалует, знаете ли. Вообще, каждый, кому хоть раз приходилось ночевать за стенами города, обязательно имеет при себе смену одежды для дня и ночи, спальный мешок, походный гермо-дом и зажигалку. Тащить весь этот скарб довольно тяжело, и это одна из причин, почему корэлианские старатели так трепетно относятся к своим лошадкам.
Эти животные отказались настоящим спасением для колонистов. Выносливые, верные, неприхотливые в быту, они помогли решить многие проблемы переселенцев, и на сегодняшний день существует как минимум три специализированных коннозаводческих фермы, которые занимаются селекцией под условия Корэл. К слову сказать, моя Ласточка - уже из местных лошадей. Она ниже земных, более вынослива, покрыта густой шестью и обладает широкой грудной клеткой. Поначалу всех очень волновал вопрос кормления животных, но выяснилось, что брикеты из прессованной перекати-колючки лошадей вполне устраивают, и проблема отпала сама собой.
Пока я разводил костёр, Джон уже озаботился ужином. Из его седельных сумок были извлечены тюбики с концентратами, печёные лепёшки, вяленое мясо и зубчик настоящего чеснока. Вот уж не ожидал! А когда ко всему этому прибавилась упаковка пива, мы преисполнились глубокого уважения к нашему запасливому другу.
Ночь, как заправская шлюха, обнимала нас. Она такая же, как и все - незаметно втирается в доверие, сначала заигрывает, покусывая за ушко, улыбается россыпью звёзд, прохладным ветерком целует обгоревшее за день лицо, доводит до дрожи, а, вытянув всё, что сумеет, равнодушно зевнёт и уходит. Ей всё равно, если даже кто-то в пути замёрзнет насмерть. Спасение только в кострах и изоляции гермо-домов, хоть ненадолго отгоняющих коварную блудницу.
Местные дрова горели хорошо, и даже в разреженной атмосфере им не требовалось много кислорода, чтобы поддерживать огонь. Потрескивали поленья, переливаясь малиновым жаром. Ветер подхватывал смеющиеся от внезапно обретённой свободы искры и уносил их ввысь, в мерцающую темноту небес. Красноватые языки пламени тянулись к нам, как будто соскучившись по человеческому обществу, и в этом было нечто первобытное, сходное с теми временами, когда наши предки воевали с индейцами и охотились на бизонов. Я всегда ценил эти редкие минуты, когда жизнь обретает смысл, и в пляске огненных теней можно увидеть что-то важное, полузабытое, доступное только на генетическом уровне...
-А что мы здесь делаем? - прошептал мерзавец Карпентер прямо в ухо.
Очарование слетело, как одеяло с новобранца. Я сделал большой глоток пива и с тоской посмотрел на чёрствого душой Счастливчика. По замыслу ему должно было стать стыдно, и он бы, извинившись, удалился. Вместо этого Карпентер моргнул и подвинулся ближе. Я понял, что избежать расспросов не удастся.
-В засаде мы сидим.
-В засаде? Вот здорово! - просиял Джон. - Так мы не поедем вглубь лабиринта? А почему мы тогда не прячемся?
-Ну спрячься. Можешь в пещере посидеть, пока мы с Максом будем преступника вязать,- хмыкнул я. Не объяснять же парню очевидное, что раз дорога наезженная, то рано или поздно цель придёт к нам сама, и это гораздо вернее, чем рыскать по горам среди ночи. Карпентер с тоской посмотрел на пещеру и потянулся за пивом.
-Неее... Там душно. Она ещё не полностью остыла. Я лучше с вами посижу.
Макс лениво зевнул и принялся проверять свои пистолеты. Я знал, что он их обожает и ухаживает за ними тщательней, чем мать за своим первенцем. Наверное, поэтому я никогда не слышал, чтобы Макс опоздал выстрелить или оружие дало осечку. У него была даже теория о связи между хозяином и пистолетом, но деталей я не запомнил, а переспрашивать не хотел. В конце концов, у всех свои причуды.
Джон развернул на коленях голокарту и сосредоточенно уставился на область нашей стоянки. Это была хорошая карта, на ней даже были отмечены кое-какие тропы, некоторые проходные пещеры и колодцы. Судя по карте, дорога, по которой мы приехали, была единственной, что вела в сторону Беляев-сити. На протяжении сотни километров длился лабиринт Большого каньона, а севернее начинались запретные земли. Некоторое время Карпентер изучал карту, ведя обгрызенным ногтем по ходу каньона, затем поднял голову и обеспокоенно посмотрел на нас.
-А вы точно уверены, что он проедет здесь? Что, если Бобби отправится на Север?
-Это к туземцам что ли? - фыркнул Макс. - Ну-ну...
-Туземцы его на части разорвут. Они к себе никого не пускают. Особенно таких, как Бобби, - пояснил я.
Воспоминание о туземцах меня не обрадовало. Обычно местные жители старались держаться подальше от нас, избравших пустынные и полупустынные места для постройки городов, тогда как сами они предпочитали селиться в скалах и, по возможности, ограничивали контакты с пришельцами. Два раза в году аборигены встречались с колонистами на большой ярмарке, иногда посещали крупнейшие города, но к себе не пускали никого. Удивительно, как русские сумели найти общий язык с этими существами! Там, где наши давно уничтожили бы всё живое ради выгоды фармацевтических компаний, первооткрыватели сумели договориться, и в обмен на сотрудничество в научно-технической сфере получали от местных пириний в таких количествах, что нам и не снилось. Тем не менее, попытки землян посетить корэлианские города всегда заканчивались провалом, а точнее - ничем. Все желающие проникнуть в тайну цивилизации аборигенов бесследно исчезли. На вопросы о них аборигены отвечали вежливым недоумением, в остальном же вели себя мирно и дружелюбно, сотрудничество с ними было выгодным, и, в конце концов, корэлиан оставили в покое.
-А я к ним ездил, и ничего, - похвастался Джон.
-Ты-то? К туземцам? Хорош врать!
-Это я вру?
Хороший парень наш Джонни, но уж если выпьет - врёт, как сивый мерин. К сожалению, будучи трезвым, он говорит правду; а выяснить, когда он уже пьян, довольно сложно - как минимум потому, что пьём то все вместе.
-Ты пьян, Джонни,- сказал я как можно убедительней.
-Это я пьян? А сам-то! Три банки пива, кто вылакал?
Три банки? И правда, три... Впрочем, Счастливчик решил не отставать, и потянулся за очередной банкой.
-Да ладно, Чарли, оставь парня в покое. Ну, был он у туземцев. И что? Кто больший дурак: тот, кто спьяну рассказывает небылицы, или тот, кто с пьяным спорит? - зевнул Макс.
-Это правда! - вспыхнул Карпентер. - Я даже в городе был!
-В запретном Уна-та-Уна?
-Ага!
-И каким же ветром тебя туда занесло? - засмеялся Макс.
Карпентер бросил на него обиженный взгляд и хмуро уставился в костёр. Мы уж подумали, что наш рассказчик обиделся и занимательной истории о запретных городах аборигенов не будет, но Джон всегда был славным парнем и долго сердиться не умел.
-Это случилось в семьдесят пятом, когда я впервые оказался на этой планете. Я был молод и полон надежд, разъезжал по караванным путям от Беляев-сити до Иванграда, торговал, чем только мог, и дела мои шли в гору. Однажды я отправился в Новые Кордельеры - тамошние старатели просили фильтры для гермо-домов и запчасти для насосов. Увы, я поскупился на карту, полагаясь на собственное чутьё и хорошую память, и, оказавшись в горах, выбрал не ту дорогу. Лабиринт оказался непроходим, я долго ехал по ущельям, карабкался по скалам, и наконец, когда уже совсем потерял надежду, оказался в пещере. Это было хорошо, потому что начиналась ночь, и на открытом пространстве я бы неминуемо замёрз. Устанавливая гермо-дом, я не сразу понял, что нахожусь в пещере не один. Передо мной стояла туземка, а чуть подальше ждали пять воинов, направив на меня копья. Туземка наверняка была знатной особой, потому что была одета в белую накидку из шаралла - местной ткани, которую носят жрецы. О, это чудесная ткань! Тонкая, гладкая, как шёлк, в холодное время она сохраняет тепло, а в жаркое охлаждает. Продавать шаралл туземцы не желают, так же, как и делиться секретом изготовления. Лишь иногда они дарят кусок этой ткани в знак дружбы или признательности... Наши учёные до сих пор не разгадали секрет её изготовления. Такое сокровище стоит очень дорого; отрез шаралла на Венерианском аукционе ушёл за триста кредитов! Эх, мне бы отрез этой ткани!
-Да хватит уже про шаралл! Ты про девчонку расскажи! - не удержался я. Этому торгашу дай волю, так он о тряпках будет всю жизнь рассказывать.
-А Чарли всё бабы на уме! - засмеялся Макс. - Женился бы ты, что ли?
Я чуть не поперхнулся пивом и погрозил Максу кулаком.
-Девчонка? Какая девчонка? - удивился Джон, как будто мыслями был уже далеко, например, на Венерианском аукционе.
-Туземка!
-А, туземка! Ну, ничего так. Симпатичная. Маленькая, изящная... На кошку похожа. Ушки у неё, рыжий мех, глаза такие, зелёные. И хвост. Стоит она, рассматривает меня, потом тихо так спрашивает: "Чаук?" Я понятия не имею, что это такое, а она продолжает: "Чаук? Чаук?". Ну, Чаук, говорю. Мало ли, может они здороваются так! А девчонка обрадовалась, воинам кричит: "Чаук!", те чуть ли не в пляс. Ко мне подбежали, радуются, смеются, по плечу меня хлопают. Во, думаю, какие туземцы добродушные! А они отсмеялись, взяли меня на руки и потащили. Я даже заснул по дороге. Просыпаюсь, а я уже в городе. На центральной площади светло; мало того, что обе луны взошли, они ещё факелы позажигали - празднуют! Сижу на камне, покрытом шкурами, вокруг толпа собралась, и эта рыжая что-то им рассказывает. Потом на меня пальцем тычет и говорит: "Те Чаук!" Толпа от радости чуть с ума не сошла. Орут, танцуют. Я раскланиваюсь... Думал, меня новым правителем назначили. Провели в храм, осыпали листочками, водой облили.
-И что ж ты не остался чаукать?
Джон бросил на меня тоскливый взгляд и отхлебнул пива из банки. Кажется, это была уже четвёртая. Макс последовал его примеру. Я усмехнулся: врёт же! Хотя... Макс слушал с интересом, а Джон действительно прибыл в семьдесят пятом, и вроде бы торговал какой-то мелочёвкой. Пока я размышлял, продолжение рассказа ускользнуло от меня, и я решил больше не отвлекаться.
-Жрецы позажигали курильницы, усадили меня в центре храма и ушли, чтобы дать мне время подготовиться к самопожертвованию. Я ведь не знал, что по-ихнему "чаук" это доброволец, которого приносят в жертву местному богу! С первыми лучами солнца мне предлагалось прыгнуть с балкона на утыканную копьями площадку во имя любви, мира и всеобщей гармонии. Когда я узнал, что меня ожидает, я понял, что пора делать ноги. Всеобщая любовь это, конечно, хорошо, но жизнь лучше! Судя по скорбному лицу бога, он был со мной согласен. Я смотрел на пириниевого идола и грустил вместе с ним. Вот, думаю, я сбегу, а ему тут ещё сидеть и добровольными жертвами любоваться. Жалко его стало! Схватил я идола, замотал в шкуру - килограмм десять в нём было, не меньше! Из цельного самородка вырезали, наверное. Выглянул в окно - толпа в крик, радуются, ждут, что я сейчас на копья прыгну. Помахал я им рукой, раскланялся, и снова в храм. Смотрю, а там в углу дверь маленькая. Неприметная такая, но у меня-то выбора нет! Я туда. Бежал по вырубленному в скале коридору, потом через мостик перебрался и вышел на другую сторону площади. Дорога оказалась свободна. Весь город собрался у храма, и только в некоторых местах ещё стояли часовые. Крадучись, я добрался до коновязи и с облегчением вздохнул. Моя гнедая была здесь, и я осторожно повёл её к выходу.
-Что ж ты про идола молчал! И где же он теперь? - загорелся я.
-Увы, меня заметили. Стражники закричали и бросились в погоню,- продолжал Джон, как будто не услышав последней реплики.
-И отобрали?
-Нет. Я вскочил на лошадь и хлестнул её по крупу. Передо мной была только одна дорога, и я понятия не имел, куда она ведёт: узкий серпантин между отвесной скалой и пропастью. От испуга лошадь встала на дыбы и, взбив копытами воздух, рванула вперёд. Сзади полетели стрелы - туземцы явно не обрадовались побегу "чаука" вместе с любимым идолом. Крики толпы из радостных стали угрожающими; поймай они меня, то разорвали бы на месте, поэтому я долго не думал и выхватил пистолет. Стрелял не целясь, поверх голов стражников, чтоб не нарываться на межвидовой скандал. Я надеялся, что это их остановит, но в ответ они выставили копья и с их наконечников сорвались плазменные сгустки.
-Быть не может! Бластеры? У корэлианцев?
-Сам не поверил бы. Но когда меня обдало жаром, я понял, шутки в сторону. Хорошо ещё, что стреляли больше для вида. Наверное, им очень хотелось вернуть своего бога. Я заорал и наклонился к самой шее лошади. Она бежала, как сумасшедшая, перепрыгивая через камни и поднимая стену дорожной пыли за нашей спиной. Увы, погоню это не остановило. Я слышал их воинственные крики, и время от времени выстрелы обрушивали каменную осыпь со скалы. Лошадь испугано рвалась вперёд, рискуя сломать ноги или свалиться в пропасть. Поднималось солнце. Яркие лучи били нам в лицо, заставляя щуриться и поминутно оглядываться на туземцев. К моему удивлению, они вроде бы отстали. Остановились, крича и потрясая копьями. "Так вам, твари мохнатые!" - крикнул я, и, взглянув на дорогу, понял, почему они перестали меня преследовать. Впереди был обрыв, и остановиться я уже не успевал. Копыта скользнули по камням, полетело вниз мелкое крошево, а дорога, взвившись в небеса, предательски исчезла где-то среди скал...
Джон отхлебнул пива и умолк, глядя на огонь. Пламя вздрогнуло, и, вопросительно изогнувшись, послало в небо очередную порцию искр. Макс прекратил играть с оружием, даже его пистолеты замерли, остановившись на полпути из кобуры.
Затаив дыхание, мы ждали продолжения истории. Мысленно я перебирал варианты, как бы я поступил на месте Джона; ладони мои вспотели и я почти наяву ощущал запах лошадиного пота, нагретой кожи и пороха. Мне даже казалось, что в спину мне направлены копья-бластеры, и чей-то внимательный и цепкий взгляд буравит мою спину, решая, убить меня или доверить правосудие горной насыпи, которая вот-вот исчезнет из-под копыт моего коня, а дальше - пропасть и долгое, бесконечное падение. Я знал, что не только у меня появилось такое ощущение, Макс тоже чувствовал себя неуютно, и я поймал его взгляд. Нет, я не стану оглядываться, как сопливый мальчишка! Игнорируя зов природы и пива, я толкнул Карпентера в бок.
-Ну, а дальше - то, что было?
***
Обёрнутые тканью копыта мягко ступали по дорожной пыли, и одинокий всадник неслышно подъехал к развилке. Остановившись в тени большого камня, он с интересом наблюдал за троицей, что увлечённо беседовала у костра. Наверное, им казалось, что они в полной безопасности, скрытые от дороги камнями и ночной тенью, вооружённые пистолетами, сетями и лассо. Охотники? Возможно. Они заняли его "мусорную" пещеру и, совершенно не заботясь о безопасности, распивали пиво. Это были прекрасные мишени. Всадник достал пистолет и прицелился. Некстати было бы сейчас оказаться в лапах закона. В седельных сумках была выручка, собранная за пять лет, и если удастся добраться до Беляев-сити, уже завтра он будет мирным пассажиром корабля, что вернёт его на родину. Если же нет - его повесят. Лучше перестраховаться. Эти свидетели совершенно ни к чему, убеждал он себя, но почему-то медлил. Хриплый голос рассказчика удивительно перекликался с потрескиванием костра и шумом ветра, слова складывались в историю, и осторожность уступила место любопытству. Выстрел подождёт, решил человек, на всякий случай держа ближайшего охотника на мушке. Цель ёрзала, разрываясь между желанием оглянуться и дослушать историю, но рассказчик вдруг замолчал и уставился на огонь, как будто читая в нём продолжение сюжета. Охотник нетерпеливо толкнул его локтем.
-Ну, а дальше-то, что было?
-Да что! Разбился насмерть! С такой высоты грохнуться... - отмахнулся рассказчик.
Всадник фыркнул и тронул поводья. Пусть живут, - подумал он и, вернув пистолет в кобуру, послал свою лошадку вперёд. Ветер гнал перекати-колючку, заметая следы, и луна предусмотрительно скрылась в облаках.