Вал архивного манипулятора вдруг начал тоненько поскрипывать. Опять смазывать надо -
подумал Оскар. Он осторожно вытащил его из прорези барабана алгоритмического блока и
сфокусировал на трубке свет газового прожектора. Осмотр показал, что смазка здесь не
поможет - вдоль телескопической трубки привода Хранитель-бис заметил пятна коррозии.
Похоже, что во вверенном ему ядре опять барахлит система атмосферной циркуляции.
Пришлось отсоединить манипулятор от передачи, закрепленной на правой руке, и поехать к
окну механического подъемника доставки, которые были расположены в каждом
вычислительном зале.
В полисе не было недостатка в запасных частях. Прошло несколько секунд после
формирования заявки, подъемник загудел, и у Оскара в руке был новый манипулятор.
Вернувшись на место, Хранитель-бис закончил наладку алгоритма, обрабатывающего
статистические данные, касающиеся производства парогазовых котлов. Вынув путевую
карту, Оскар начал сверять с ней положение стержней на барабанах - нужно было задать
начальные условия. Наконец, подключив свою малую счетную машину, Хранитель наблюдал за
бешеной пляской черных полосок в нашлемном окуляре - алгоритм выполнялся без сбоев,
все расчеты оказались правильными.
Осталось проследить за работой блока при выполнении конкретной задачи. Это была
наиболее рутинная обязанность - требовалось продублировать все вычисления на своей
заплечной архивной машине и сверить результат. Оскар без особого интереса
просматривал счетчики количества производства силовых установок в различных провинциях
Республики. Мерное щелканье и гул шестеренок усыпили Хранителя, и он окунулся в
полудрему.
В коротком и липком, как паутина, забытьи, ему казалось, что он каким-то чудом
превратился в одного из созданий Биологического сада - мерзкий гибрид из питательных
трубок и рыхлой плоти. Внутри него постоянно циркулировала какая-то жидкость, его тело
казалось настолько непрочным, отсутствие металлических суставов и связок транспортной
капсулы доставляло ему неудобства. Казалось, что если бы он захотел куда-то пойти, его
новое тело расплылось по земле как студень. Это видение был настолько неестественным,
что Хранитель дернулся в своей капсуле, окончательно просыпаясь.
Неожиданно раздался короткий звон сигнализатора, и Оскар почувствовал, как механизмы
за его спиной прекратили размеренное движение - расчеты были выполнены. Взглянув на
ряд счетчиков, Хранитель подумал, что допустил ошибку - у одного региона Республики
были слишком большие расхождения с остальными по производству силовых агрегатов
парогазовых машин.
В жизни один из этих скучных столбиков чисел соответствовал вполне определенным
механизмам, сделанных в одной из мастерских возле Хаансбурга. Можно видеть, сколько за
месяц было изготовлено всего машин, каков процент брака, и какое количество
отправилось в Республиканский резерв. Более того, дополнительные данные, вроде
удельной мощности агрегатов на единицу объема и средний КПД как нельзя лучше
показывали, где именно в Республике производят самые качественные паровые машины.
Для Оскара, как и другого хорошего механика, в этой области секретов не было - самые
совершение паросиловые агрегаты производились неподалеку от Механиции, в промышленном
городе Телефаб. По-другому просто не могло быть! С момента переоборудования Венеции в
столицу Республики Механицию, власти сделали все возможное, чтобы сосредоточить
большую часть тяжелой промышленности вокруг города. Это было обосновано с
экономической точки зрения - бывшая Венеция славилась большим флотом, и Совет Десяти
ни в коем случае не хотел терять выгодные торговые связи. Начались поставки паровых
машин в отдаленные страны: Поднебесную, Монголию и даже на жаркий Африканский
континент. После Раскола и до первой войны за Объединение Республика торговала даже с
Океанической Империей.
И неудивительно, что именно в Телефабе мастерство производства паровых, а затем и
парогазовых машин поднялось на недосягаемые высоты.
Расчеты же явно показывали: мастерские Хаансбурга делают схожие агрегаты гораздо
лучше. Хранитель-бис проверил расчеты машинного блока - они оказались теми же! Быстро
просмотрев исходные данные, Оскар понял, что это правда. Некто в Хаансбурге превзошел
мастеров-конструкторов из Телефаба! Конечно же, он не мог произвести сотни машин в
месяц, как это делали на фабриках, но те несколько машин, что вышли из мастерской в
далекой земле возле северного моря, были самыми совершенными в Республике.
Удивление Оскара прервал приехавший почтовый автомат, который привез
известие из корпуса управления Архивом. Его вызывал к себе сам верховный Хранитель
Машины.
*****
С утра XXVII Хранитель Машины был обеспокоен ходом работ над атомосканом.
Хранители-бис вместе с сэром Ричардом Десмондом не успевали смонтировать механизм за
следующую неделю, а это значило, что план Старейшего, Геометра Кастора и других
энтропиков был под угрозой.
Пуск орбитального снаряда с солнечными концентраторами, запланированный через месяц,
мог послужить единственной возможностью опробовать в условиях абсолютной космической
пустоты микроскопический механизм счетной машины. Хранитель и другие энтропики это
прекрасно понимали, поэтому запуск и неожиданное открытие сэра Ричарда было как нельзя
кстати.
Ровно неделю назад, сразу же после совещания Совета Десяти, Старейший и другие энтропики встретились в катакомбах под Биологическим садом, чтобы обсудить решение о запуске космического снаряда. Место для встреч было выбрано специально - канцелярии когорты Гармоника-prime никогда бы не пришло в голову их искать возле Биологического Сада, в 'оплоте порядка', как называли сад официальные лица.
О существовании же катакомб знали немногие. Раньше, еще до возникновения Механиции, в
этом здании находилась резиденция самых богатых купцов того времени - дожей. Подвалы и
катакомбы надежно хранили их сокровища, которые энтропики изъяли в первые же дни после
провозглашения Европейской Республики. Больше о подземных туннелях никто не знал.
Встреча проходила в небольшом зале, в который неторопливо сходились члены ордена.
Очередь медленно продвигалась, проходя через массивные двери, закрывающиеся перед
каждым гостем до того, как только следующий вставлял в прорезь ключ достаточно сложной
конструкции.
Наконец, большинство братьев ордена были в сборе. Энтропики не стыдились социальных
различий. В собрании были и простые конструкторы, и вельможные особы, и даже члены
Совета Десяти. Всех объединяло одно - тяга к знаниям и изобретательству.
- Как вам известно, мои дорогие собратья, сегодня состоялось очень важное для нас
заседание Совета Десяти. - Геометр Кастор, лидер энтропиков, обычно говорил по
существу - кратко и без обиняков. - Гармоники пока не могут предвидеть, какие
последствия могут произойти от освоения околопланетного пространства. Этой заминкой мы
и воспользуемся. Расширение Машины и ее усложнение - вот наша первостепенная задача.
Но так как близость моря не позволяет нам расширять полис в глубину, придется
миниатюризовать основные узлы Машины. Это решение нам подсказал как нельзя кстати
изобретатель сэр Ричард Десмонд. Сегодня он приглашен на наше собрание -
поприветствуем вновь родившегося энтропика, друзья!
Кастор широким жестом указал на Ричарда, который, немного оробев перед таким серьезным
собранием, сделал несколько шагов вперед и оказался в центре зала.
- Полноте, вы слегка преувеличиваете мои заслуги... Я всего лишь слуга инженерного
дела, и не посягал на вмешательство в государственные дела...
- Но душою вы с нами, Ричард! И были таким всегда! - Архимеханик выразил общее мнение
собрания. - Неважно, что вас побуждало делать открытия и создавать удивительные
механизмы. Важен результат - в нем содержится душа изобретателя, душа человека знания,
душа энтропика! В собрании послышался одобрительный гул, кое-кто даже захлопал
Ричарду.
- Движение энтропиков, зародившееся от великих конструкторов - механикуса Герона,
Архимеда, Эпикура и мастера Розеншталя, свято чтит свои традиции. Сегодня мы дадим
вам, сэр Ричард Десмонд, отличительный знак каждого энтропика - часовой ключ,
открывающий большинство секретных дверей ордена. Архимеханик поднял в руке часть
сложного на первый взгляд механизма, который никак не был похож на ключ. Он есть у
каждого нашего брата, поэтому его вручение вам - не только выражение нашего доверия,
но и акт посвящения в число нашего ордена! Но вы должны помнить...
- Эта высокая почесть дана вам, сэр, потому - Кастор неожиданно прервал речь
Архимеханика, - что, как мы видим, ваше изобретение поможет решить давнюю парадигму
ордена! Загадку, оставленную нам самим Создателем!
Неожиданно собрание притихло. Таких слов от Геометра не ожидал услышать никто.
Архимеханик замер, приоткрыв рот, а Старейший взяв за руку Кастора, шепнул ему на ухо
- уважаемый, да разве такое возможно? Парадигма на то и есть, чтобы оставаться
недостижимой целью, говорить такое - ересь...
Кастор оттолкнул Хранителя машины и продолжил говорить, как ни в чем не бывало:
- И все же я уверен, что именно благодаря сэру Ричарду нам удастся воплотить самую
дерзкую мечту большинства всех энтропиков! Геометр изобразил подобие улыбки. Его
металлическое лицо отблескивало в свете газовых ламп, делая его похожим на персонаж
древнегреческой комедии. Лицо Кастора всегда было полностью закрыто латунной маской.
Фактически, она его заменяла - гибкие телескопически выдвигающиеся шарниры соединялись
с костями черепа, полностью прикрывая переднюю часть головы механической маской.
Ходили слухи, что Геометр Кастор родился подслеповатым и уродливым, поэтому родители
сразу же заказали ему медную маску, скрывающую его отталкивающий облик.
Уже будучи взрослым, Кастор заменил ее латунным механизмом, позволяющим не только
выражать эмоции, но видеть и слышать гораздо лучше обычного человека. С детства
Геометр проявил недюжинные способности в математике и механике, поэтому за все время
своей жизни создал не один удивительный механизм. Это давало ему по праву занимать
почетное место среди всех остальных членов ордена.
Но даже столь высокое положение и блистательный ум не оправдывали ересь, которую вдруг
ни с того ни с сего он начал говорить. Награждение сэра Десмонда отошло на второй
план, собрание молча ждало продолжение речи главы ордена - все хотели слышать
разъяснения.
Неожиданно Геометр как-то сник, откашлялся и заявил - Впрочем, я не могу категорически
утверждать до тех пор, пока не буду полностью уверен... Но мы точно знаем... Мы не можем
ошибаться... - Ричард заметил, что он почему-то говорил о себе во множественном числе.
Архимеханик, глядя на осунувшуюся фигуру первого энтропика, закричал:
- Разве вы не видите, что он не в себе! Франц, я знаю, вы хороший лекарь, - он
обратился к одному из энтропиков, - помогите же! И действительно, - Геометру
становилось все хуже и хуже: он опустился на одно колено, а его лицо-маска начала
конвульсивно дергаться, ритмично щелкая передачами.
К уже потерявшему сознание энтропику подбежали несколько лекарей из числа собравшихся
и начали осматривать больного. Франц Альдер достал из внутренних карманов своего
сюртука какие-то блестящие инструменты и начал быстро раскручивать скобы, державшие
грудную плиту Геометра - лекарь подозревал, что у него мог начаться приступ грудной
жабы.
- Кислороду, принесите же кислороду, скорее! - закричал один из лекарей. Несколько
человек бросилось ко входу в зал, щелкая ключами. Двери распахивались, поглощая их
один за одним. Остальные сгрудились вокруг лекарей, стараясь чем-то помочь: придержать
инструменты, направить свет газовой лампы, которую отвинтили прямо с потолка.
Ричард стоял посреди этого бедлама, не совсем понимая, что ему надлежит делать. Кто-то
дернул его за рукав - это оказался Франц.
- Вы знаете, как обращаться с синхронизующим шлемом - наш барахлит! Можете его
посмотреть? Ричард кивнул головой. Франц тут же отволок его к Кастору, на голове
которого был напялен громоздкий синхрошлем далеко не самой последней конструкции.
Грудная клетка Геометра была раскрыта, и лекари там деловито копошились инструментами.
От одного взгляда на распростертое тело, ноги у Ричарда стали ватными и закружилась
голова. Дрожащими руками он ощупал приводы шлема, стараясь не смотреть туда, где
слаженно работал инструментами Франц.
Поломка нашлась почти сразу же - надевая шлем на голову энтропика, никто не поспешил
отсоединить крепления маски, и они заклинили одну из передач внутри него. Быстро
освободив механизм, сэр Дэсмонд прокрутил его основные узлы - все работало.
- Франц, можно заводить! - крикнул он в сторону лекаря.
- Заведете по моей команде - на это последняя надежда - легкие у Геометра в полном
порядке! Баллоны с кислородом принесли? - спросил он у одного из энтропиков. -
Отлично, вводим трубку в гортань, посветите мне - он повернулся к одному из лекарей,
стоящих неподалеку.
Закрыв глаза, сэр Десмонд ждал команды. Наконец, после очередного звяканья
инструментов, Франц рявкнул - заводите, Ричард! Ключ, казалось, сам начал крутиться в
его руках. Деловитое жужжание шлема начало нарастать. Тысячи колесиков, передач,
барабанов и молоточков начали свой слаженный ход. Как ни странно, но в унисон этой
гармонии движения человеческий разум прояснялся, и даже самые буйнопомешанные
становились на время людьми. Казалось, мерный ход механизма выпрямлял свернутые в
тугой узел мысли и чувства, разгонял потайные страхи и освещал сумерки, в которые была
погружена душа.
Геометр начал дергаться - шлем действовал уже в полную силу. Франц следил за
циферблатом кровяного тока и дыхательным объемом. Все, хватит - давление в норме,
-крикнул он Ричарду, который тут же прекратил заводить шлем.
Лицо Кастора порозовело - приток крови начал действовать на него освежающе. Через
несколько минут он уже был в сознании и попытался вымолвить слова благодарности.
Удостоверившись, что состояние у пациента стабильное, Франц распорядился увезти его к
себе в лечебницу. Несколько энтропиков вызвались помочь ему.
Архимеханик, шагнув на помост, где недавно лежал без чувств Геометр, призвал собрание
к порядку, отер капли пота со лба, и начал речь:
- Несмотря на прискорбное происшествие, случившееся с нашим лидером, необходимо
согласовать план дальнейших действий. Я подытожу то, что хотел сказать энтропик
Кастор: нам нужно как можно скорее смонтировать атомоскан в недрах полиса и приступить
к созданию блока счетной машины совершенно нового типа с тем, чтобы отправить его для
испытаний на орбиту под видом одного из солнечных концентраторов! Нам нужна будет вся
ваша помощь, друзья. Времени осталось мало, поэтому нужно за сделать атомоскан, а за
следующую - уже изготовить с его помощью механизм. Я подготовил его примерный чертеж.
Архимеханик повернулся к одной из стен и отдернул ткань, покрывающую большую доску.
Взору собрания предстала схема аналитической машины. Ричард уже несколько оправился от
проишедшего, и начал внимательно изучать ее. Глядя на чертеж, Хранитель Машины начал
объяснять назначение узлов счетного механизма.
Конструкция была не из простых. Управляющие шестерни располагались в разных уровнях, и
вращающие валы суппортов местами были расположены неудобно. Архимеханик указал на
масштаб - узел размером с кулак взрослого мужчины достаточно непросто будет создать
даже на атомоскане.
Ричард Десмонд никак не мог понять, зачем посылать столь сложное устройство в
околоземное пространство, когда создать хороший вакуум можно в любой серьезной
лаборатории. Этот вопрос его терзал настолько сильно, что он задал его Архимеханику.
- Я вижу, юноша, что у вас пытливый ум! Естественно, не из-за одной пустоты мы беремся
за такое серьезное предприятие. Планы энтропиков простираются гораздо дальше за
пределы нашей планеты! Машина в Механиции - всего лишь костыль, который помогает нашим
инженерным возможностям слабо ковылять по безграничным просторам технологической нивы.
Ее ресурсы ограничены, вычисления проходят достаточно долго, да и места она занимает
все больше и больше. Старейший недавно высказал удивительно смелую мысль - что, если
мы смонтируем новую Машину в небесах? Создадим планетарное кольцо, начиненное
механизмом, в миллиарды раз мощнее того, что находится сейчас внутри полиса! И для
этого нам необходимо знать, как будет работать отдельный вычислительный блок - Машина
в миниатюре - в условиях мирового пространства. Вычисления, которые будут сделаны там,
помогут создать первые блоки космического титана! - Архимеханик улыбнулся и взглянул
на Ричарда - у того грандиозный замысел энтропиков не укладывался в голове, и инженер
имел немного потерянный вид.
Откашлявшись, Архимеханик продолжил:
- Итак, на все у нас две недели. Мы просто обязаны не упустить такую возможность. Кто
знает, вдруг солнечные коллекторы окажутся невыгодными, или попадут под удар
вероятностных войск Империи, - тогда второго шанса у нас не будет - в военное время
Республика еще не скоро согласится на второе столь трудоемкое мероприятие. Архимеханик
разгладил руками воротник сюртука, и посмотрел в зал. В ответ на него смотрели десятки
преданных глаз.
Через день после собрания Старейший посетил Геометра Кастора, который все еще
находился в больнице. Франц был безмерно удивлен резкой сменой состояния психики
Геометра, поскольку именно это вызвало его внезапный обморок и последующую агонию. Сам
Геометр не мог ничего сказать внятно - ему вдруг стало дурно, а очнулся он уже на
импровизированном хирургическом столе в зале собрания с синхрошлемом на голове.
Франц Альдер поведал Хранителю, когда они вышли из покоев энтропика, что это могут
быть последствия родовой травмы, при которой исключительные математические способности
Геометра компенсировались временными припадками слабоумия. Неудивительно, что столь
слабый организм лишился чувств сразу же после припадка, и возвратить к жизни главу
ордена можно было только нормализовав его личность.
Столь странные симптомы озадачили Хранителя. С Геометром они были знакомы достаточно
давно, и никакого слабоумия за ним замечено не было - напротив, более трезвого
человека трудно было себе представить. Хотя, если лекарь говорит, что это связано с
родовой травмой, все может быть. Тело настолько ненадежная конструкция, что никогда не
знаешь, чего от него можно ожидать. Хотя Гармоник-prime утверждает, что во всех
слабостях человека и других живых организмов как раз содержится божественная гармония,
неподвластная рациональному исчислению.
С тяжелым сердцем Старейший вернулся к своим обязанностям. И вот, спустя неделю
атомоскан еще не был готов! Не хватало рабочих рук - Десмонд метался от одного узла к
другому, постоянно торопя механиков. Он не мог представить, что Хранители-бис уже
привыкли к размеренному распорядку архивной жизни, и не могли соображать на лету, чего
требовал от них сэр Ричард.
Пришлось принимать экстренные меры. Весь совет Машинного Ядра проголосовал за
выведение части наиболее талантливых механиков из работ по регулярному обслуживанию
Машины на постройку атомоскана. В личном порядке Старейший принимал молодых
Хранителей-бис и объяснял важность задачи, не посвящая, однако, во все тонкости
мероприятия. Все считали, что атомоскан будет использоваться прямо внутри полиса для
создания новых алгоритмических узлов.
Так оно и было, но в итоге конечный результат работы сотни талантливейших инженеров
Механиции не должен был оставаться на Земле. Об этом знали только посвященные
энтропики.
Работа просто закипела - клерки рангом пониже не успевали находить в Механиции нужные
детали. Усилительные блоки для ступеней атомоскана собирались прямо на рабочей
площадке, в помещении вакуумного отсека. Из-за жужжания сборочных часовщиков шум стоял
почти невыносимый - казалось, в полис прилетела стая огромных блестящих медью пчел и
набросилась на атомоскан, как если бы он был весь из меда. Они сновали туда-сюда через
зал и отсек с достаточно большой скоростью, и не раз сбивали с ног нерасторопных
клерков и Хранителей-бис.
Вся неделя неистовых работ растянулась в один огромный день с негаснущим солнцем
газовых ламп. От неимоверного напряжения Ричард не мог заснуть уже третий день - ему
казалось, что вот-вот все закончится: еще один узел, за ним другой, проверка
следующего - атомоскан обрастал механизмами со скоростью мысли! Смелый инженер не раз
думал о том, что над своим детищем он работал круглый год, а здесь все решают
считанные дни!
Через несколько дней Хранитель увидел, наконец, сдвиги - атомоскан был почти завершен,
часовщики в автоматическом режиме проверяли давление в усилительных отсеках, в то
время как неугомонная команда сдружившихся Хранителей-бис, клерков и даже некоторых
Старших Механиков Машины отдыхала прямо в зале. Хранители, как летучие мыши, спали
скрючившись внутри своих капсул; клерки легли на матрасах, разбросанных по периметру,
а Ричард заснул прямо в кабинете у Старейшего.
Архимеханик поздно вечером пришел проведать строителей. Он сообщил радостную новость
Старейшему - старт коллекторной установки задерживался, поэтому у энтропиков появились
несколько рабочих дней для дополнительной работы над устройством вакуумного
вычислителя. Оба механика решили как можно больше увеличить вычислительную способность
машины и попытаться заставить ее решить ряд задач, пролетая над планетой.
Плохой новостью было то, что Геометр Кастор до сих пор не мог окончательно прийти в
себя. Лекарь Франц Альдер постоянно следил за его состоянием, и даже решился на ряд
смелых экспериментов, но по прежнему лидер энтропиков чувствовал себя неважно. После
первого приступа он забывался и нередко впадал в кому. Явных признаков болезни не
было, и это более всего тревожило Франца.