За спиной Субура сомкнулся занавес, отделяя обитель охотников от зала ками. Отец, до боли сжимая плечо, протащил его вперед, отпустил и отступил влево, заняв свое место на каменной скамье.
Юный цверг, широко распахнув глаза, рассматривал зал, узнавая знакомые по рассказам предметы. В центре, на грубо отесанном каменном полу возвышался алтарь - серый диск с округлым, черным, как сажа, камнем, осколок молота Сотворившего. На гладких гранях играли блики десятков масляных ламп. Плошки с медными зеркалами, расставлены в нишах толстых ледяных колонн, подпиравших низкий потолок. Под ним, на расстеленных по кругу каменных скамьях, укрытых шкурами, расселись охотники общины, допущенные в круг. Старейшины расположились выше, на уступе, в креслах, вырубленных из монолита. В центре глава общины Белый Лис, в молочной накидке, расшитой бисером и рядами золотых подвесок. Слева, в столь же богатом уборе из черно-бурых шкурок, восседал гость - Черный Лис.
Все смотрели на вошедшего юнака, а он уцепился взглядом за синюю стену льда у стариков за спиной, с нишами и темными гротами. Там, в сумрачной, полупрозрачной глубине льда, спали вечным сном поколения предков племени.
В повисшей под ледяным куполом тишине, наполненной звуком дыхания десятков людей, потрескиванием пламени в серебряных чашках, шуршанием меха, Субуру слышался шепот беззвучных голосов. Казалось, это духи пращуров обсуждают своего потомка, рассматривая его вместе с живыми.
- Сын Рудгура, внук Седрака, - раскатилось под ледяными сводами голос Белого Лиса. - Ты слышишь голос ками? Ты знаешь, что не можешь лгать перед ними?
- Да, старший.
- Тогда отвечай, что рассказывала тебе Сарна, вдова Седрака про битву у Хвоста Оленя.
Субур опустил взгляд.
"Что отвечать? То, что хотят услышать сородичи, то, что рассказывают детям сказители, собрав у общего очага? Или правду, о том, как великая победа была украдена?
Может уже пришло для этого время? Ведь недаром старейшины призвали его в круг!"
- Отец моей матери ушел от нас еще до моего рождения. Это он помог своему брату, Лотуру, магу и воителю северных охотников отправить в страну теней Зимра, повелителя леморов, пока войско цвергов и маги Кромнебурга бились с ними в долине.
- Твой двоюродный дед поверг властелина ящеров? - усмехнулся Белый Лис. И остальные старики согласно закивали. - Почему же об этом никто прежде не слышал?
- Лотур заплатил за победу своей жизнью. Седрак остался жив, его нашла моя бабка, знахарка, выходила, и вышла за него замуж. Но раны были слишком глубоки. Через восемь зим он отправился догонять брата. Сарна хранила его рассказ в тайне и лишь перед смертью открыла мне правду.
- Но все знают, что Зимра поверг величайший из героев Дарди Серебряный Лис, объединитель и первый король всех снежных цвергов! Многие видели, как его меч оборвал жизнь колдуна, и рассек его костяной трон!
- Он добил только тело без духа и воли.
- И ты в это веришь?
- Так говорила мне моя бабка, Сарна, вдова Седрака. Я должен чтить ее память.
Старшие переглянулись, Белый Лис склонился к соседу, что-то прошептав. Гость согласно кивнул. Старший снова глянул на Субура.
- Ты оскорбляешь память Дарди своим сомнением, но мы не станем наказывать тебя. Вдова Седрака сама ответить за ложь перед остальным ками. Но если ты веришь, что твой двоюродный дед исторг дух хозяина леморов из тела, как он это сделал?
Юнак хотел было ответить, и вдруг осекся, поднял взгляд выше, за головы стариков, туда, где в ледяной келье покоилась и мать его матери. Кажется, он даже услышал ее знакомый голос, словно добрая рука коснулась его волос.
"Молчи, мой лисенок, молчи, или пресечется сам род снежных цвергов. Ты обещал мне сохранить тайну..."
- Как он мог это сделать, если даже маги Кромнебурга отступили перед мощью повелителя ящеров? Отвечай и знай, ками слышат!
"Молчи, молчи! Помни, ты обещал..."
Шепот становился все тише, но Субур уже знал, что он ответит:
- Ками слышат. Мой дед был простым воином, но Лотур обучался колдовству пустынных карликов, я не знаю, что он сделал, бабушка сказал только, что дух повелителя леморов раскололи на две части.
- И она ничего не передала тебе? Ничего из вещей Лотура?
Субур изо всех сил пытался оставаться спокойным, хотя кожаные ножны под рубахой жгли его, словно огнем. Но он дал слово.
- Нет, старший, не передавала.
- И ты поклянешься перед предками?
- Да, мои помыслы чисты, ками слышали!
- Ну что же, тогда иди, внук Седрака, - кивнул Белый Лис и не дожидаясь, когда юнак покинет круг, обратился к его отцу.
- Ты подтверждаешь слова сына, Рудгур?
- Даже то, что он сказал про деда, я слышу впервые, ками свидетели, - развел руками охотник, недовольно скривив губы. - Мать моей жены была скрытной. Я не знаю, что было у старухи на уме.
- У нас нет времени обыскивать поселок! - вмешался Черный Лис. - Лемор придут раньше!
- Тогда остается только покинуть поселок.
- Но наше жилье, наши предки! - послышались возгласы охотников.
- Обрушим верхние галереи. Когда людоеды уйдут, мы вернемся.
- Отправьте в Морморик пса с письмом, - приказал старший. - А лучше двух. Пусть Медные Лисы ждут нас в долине у Совиной Лапы.
Все это Субур услышал, пока шел к выходу. Он тайком глянул на отца, но тот не удостоил сына взглядом, внимая словам старейшин.
Молодые охотники за занавесом уважительно расступились, пропуская товарища, только что лицезревшего святыни племени. Слева мелькнула пара недовольных гримас. Несколько юных цвергов были на пяток зим старше, но за полог до сих пор не попали.
"И еще долго не попадете, - подумал про себя сын Рудгура. - кто знает, когда мы вернемся домой".
Он шел словно в тумане, все еще слыша в ушах шепот ками и пытаясь осмыслить, как он посмел противоречить и лгать старшим сразу двух племен? И что будет, если они узнают, что он скрывает? Ведь это покроет позором не только его, но и весь род? Кто тогда возьмет его сестер к своему очагу? Разве что безродный изгой. Но обмануть дух Сарны он тоже не мог.
Оставив позади строй притихших сверстников, Субур пересек галерею и только прожигающий его едва ли не насквозь взгляд принцессы Черных Лис из-за порога обители мужчин, заставил вспомнить о недавнем споре.
В нем снова вскипела задорная злость.
- Ну? - подмигнул он. - Я туда вошел!
- Это не в счет! - фыркнула гостья. - Ты мне не сказал, а они тебя ждали!
- Но я-то об этом не знал! И в круг вошел, так что давай руку!
- Ну, нет! Ты же не подумал, что я, в самом деле...
- Ладно, не надо! - Субур прошел мимо опешившей девушки вверх по коридору. - Найду невесту получше!
- Что? Да ты просто наглый дикарь! - крикнула гостья ему в спину. - Лучше дочери Черного Лиса? Да ты в своем уме? Кого ты...
- Ты же сама не хочешь!
- Не хотела, но я дала слово! А мое слово крепче камня!
- Так забирай назад!
- Нет уж, обещал свататься, так сватайся!
- Теперь я не хочу.
- Что. Я для тебя не хороша? Зачем тогда спорил?
Парень остановился, обернулся.
- Слишком уж ты была заносчивой. Ладно, давай так: твое слово за тобой! Когда нашествие закончится, сама решишь, что делать.
- Нет, так не пойдет. Ты тоже обещай, что...
- Вейла! Почему ты еще не с матерями! - Послышался из обители окрик Черного Лиса.
Белый с желтоватыми проблесками лис несся по заснеженному взгорью, едва касаясь лапами промерзшего снега, оставляя низко висящее солнце по правому боку. Длинная тень бежала следом, вспрыгивая на острые вершины сугробов и проваливаясь в чаши распадков, которые умный зверек старательно обходил по краю.
Неожиданно пес притормозил, нюхая воздух, и остановился совсем. Путь наискось пересекал суточный след тяжелой оленьей упряжки. Любопытный гонец побежал по глубокой борозде, потом остановился, еще раз потянув чутким носом воздух.
Лис хорошо помнил приказ хозяина и снова направился на полдень, набирая скорость. Он перевалил ряд невысоких скал, вставших посреди белого покрывала темными зубцами редкого частокола и оказался на краю обширной долины, лишь у горизонта огороженной округлыми горами. Здесь он снова приостановился. Странный, едва уловимый, незнакомый запах нес угрозу, он наказ был важнее. Равнина впереди выглядела девственно чистой, не тронутой следами и зверь решил продолжить свой путь.
Ступив на гладкий, припорошенный тонкой блестящей пылью наст, он побежал вперед, но не успел сделать и трех десятков шагов, как белый покров начал темнеть. Сизый туман сочилась сквозь снежные поры, свиваясь в жгуты. В чуткий нос ударил резкий кислый аромат.
Зверь метнулся вправо, влево, назад, но дымка была повсюду, окружив бегуна кольцом. Лис бросился вперед, пытаясь отчаянным прыжком перемахнуть через мутную бахрому, но серые щупальца взметнулись плотным пучком, сомкнувшись над ним. Пес упал на снег, дернул лапами и затих.
Белый мех еще не успел покрыться инеем, когда рядом с тушкой остановился покрытый серым пухом ящер. На снег ступил обшитый дорогим алым мехом сапог. Дымные щупальца обвились вокруг него и почтительно отхлынули, рассеиваясь, впитываясь в снег.
Наездник брезгливо поднял гонца, повернул и, увидев на спине пристегнутый ремешками кожаный футляр, сорвал его, бросив бесчувственное тельце шираху. Раздался хруст костей.
Лемор открыл футляр, вытряхнул скрученный пергамент, развернул, довольно хмыкнул, и сунул под меховой балахон.
- - -
Сборы прошли в тишине. Мать лишь изредка указывала дочерям, что нужно оставить, что взять с собой. Отец появился дома всего на несколько мгновений, сообщив жене о решении старших, и сразу ушел наружу, к остальным охотникам.
Тащить наверх тюки и оружие пришлось сыну. Он уложил пожитки на общинные сани, вступая в вялые перебранки с соседями из-за места и наконец, отошел в сторону, к своей семье. Мать и сестры прихватили по солидному заплечнику. Субуру и Рудгур, как и остальные мужчины нести только снаряжение и оружие.
Собственные запряженные оленями сани были только у Белого Лиса и еще двух старших, остальным предстояло идти пешком.
Вейла сидела на нартах, старательно не глядя в сторону юноши, хотя Субур нарочно два раза прошел рядом. Старший заметил его и третий раз подойти паренть не решился.
Четыре легких лисьих упряжки унеслись вперед, разведывать путь. Немного погодя поселок тронулся в путь.
Реник догнал их уже в дороге.
- Ну, взял? - дернул он друга за плечо.
- Держи. - Субур протянул пояс с двумя короткими ножами.
Караульный приотстал, завязывая тесемки. Младший заметил, как Лугула тоже приотстала, перебрасываясь со своим парнем взглядами.
Нарты Черного Лиса катились далеко впереди, и цверг не мог разглядеть его дочь, как не пытался. Тогда он хмыкнул, и затянул быструю дорожную песню, вторя сородичам.