Свистунов Н Н : другие произведения.

Аши. Наемник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 7.93*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:

       Это роман о незаконнорожденном юноше вынужденном бежать из замка своего отца в котором его существованию никто не рад. Подросток спасая жизнь бежит в неизвестность и мы будем наблюдать его фантастические и не очень приключения в суровом и мрачном, но полном магии мире.
     НЕ ЗАКОНЧЕНО. ЗАМОРОЖЕНО.

Вступление:

  
   Отчего-то каждая наивная молодая дурочка считает, что дворянская любовь это рай неземной. Особенно если эта дурочка сподобилась выучиться грамоте и прочитала парочку романов о молодых виконтах с горящим взором и пламенными сердцами. Стоит только какому-нибудь барону или на худой конец хотя бы завалящему баронету поманить такую наивную дуреху пальцем, и она тут же побежит за ним на сеновал уже на ходу задирая подол.
   На свою беду моя маменька подходила под описанный образ полностью. Она была совсем юна и наивна - на тот момент ей было 15. Дед, старый книгочей, заменивший ей отца и мать, выучил ее грамоте, но в прекрасную головку это ума не принесло, зато породило тягу к женским романчикам, зачем-то хранившимся в замковой библиотеке. Вдобавок к этому маменька была красива и не крестьянской дородной красотой и пышнотелостью, а красотой утонченной - той самой, что зовется аристократической.
   В то время домой в замок своего отца, где и жили слугами маменька и ее дед, мой прадед, вернулся тогда еще достаточно молодой барон Батист Алионо. Как водиться у молодых дворян, он уезжал за столичной наукой, а потом, не заезжая в родовое гнездо, отправился за ратными приключениями и добычей куда-то на западные границы. Домой его вернуло письмо его матери, моей бабки и тяжёлая болезнь его отца, моего деда, осложненная старческой дряхлостью.
   Правда дед еще прожил почти год и в этот год у Батиста случился роман с моей матерью. Разумеется, она, в отличие от нормальных крестьянских девок не знавшая как беречься от беременности, понесла, и какое-то время радовалась своему счастью, но после любовь кончилась. Батист женился на девушке что из равных происхождением выбрала ему мать. В день их свадьбы матушка к тому времени родившая меня повесилась.
   Я остался на руках у древнего книгочея и первую пару, а может и тройку лет прожил под его присмотром. Отцу и его молодой жене до меня не было никакого дела. Только бабка однажды приходила со служанками смотреть на меня, после чего сказала будто я на Батиста не похож, а значит не его сын. С кем меня моя маменька нагуляла она не знает и ее это не волнует. Как не волнует и моя судьба.
   Потом умер и прадед. Мне тогда было два с половиной, ну может три или три с половиной года. Бабка велела отправить меня на псарню. И так и сделали. Может там бы и сдох, но для собак я стал своим. С ними ел и с ними спал. Говорить не научился лет до пяти, а то и шести. В этом не было нужды пока псари не стали заставлять меня делать всякую работу: убирать за собаками, кормить их, вычёсывать и многое другое.
   Так и прожил лет до 12. Наверное.
   Потом случай снова свел меня с бабкой. Она всю жизнь любила конные прогулки и охоту, но на псарню никогда не ходила, так что не удивительно, что встретились мы только на охоте, где я был среди собак и псарей. Я помню как, увидев меня, бабка обомлела, ведь я не был похож на отца, зато уже тогда был сильно похож на молодого деда.
   Вскоре ее растерянное состояние прошло, и вместе с этим моя жизнь хоть и не изменилась кардинально, но стала лучше. Бабушка не стала мне настоящей бабушкой, но стала доброй госпожой Вевой. Сначала она подарила мне приличную одежду. То были старые обноски с ее мужа моего деда, но для меня и то совсем недавно было недостижимой мечтой. Раньше я носил не обноски с господского плеча, а рванину после псарей. А они носили свою одежду до совсем непотребного вида и состояния.
   После одежды было магическое испытание. В замок заезжал маг из Императорской академии. Приезжал он, разумеется, ни ради меня, а что бы испытать на способности к магии четверых детей Батиста и его супруги. Заодно, после и отдельно, по настоянию бабушки проверили и мою персону. В случае если бы у меня был полноценный магический дар, Вева намеревалась признать меня и заставить сделать это своего сына. Иметь в роду мага всегда считалось крайне престижным, и обучаться в Академии могли только дворяне.
   Выяснилось, что только один из четверых их детей имел зачатки магического дара, но этот дар был уж совсем зачаточен и для обучения в Академии ребенок не годился. Так же было с нашим общим дедом. У него тоже были только зачатки магического дара. Правда, он все же обучался магии на дому у наемного мага репетитора. У батиста бывшего единственным ребенком у деда и Вевы дара не было вовсе. Во мне магический дар был. Был он больше чем в законном ребенке Алионо, но все же слишком мал для того что бы меня можно было взять в обучение.
   На какое-то время огорченная неудачей старуха обо мне забыла, но после отчего-то подарила самый дорогой предмет из всех, что у меня когда либо до этого был. Она подарила мне лук. Это был самый настоящий ростовой лук из тиса с роговыми накладками и вставками. Вдобавок он был зачарован на прочность и долговечность и заговорен на точность. К луку прилагались трехпалая перчатка из прекрасной кожи, две шелковых тетивы, колчан с двадцатью четырьмя стрелами и большим карманом для прочих принадлежностей. Я безумно дорожил этим луком, и моей признательности Веве не было предела. Я охотился с ним каждый день, добывая свежую дичь из окрестных лесов к господскому столу и делал это только ради самого процесса. Я стрелял по мишени, как только выдавалась свободная минута, я любовался им и спал с ним в обнимку.
   Продолжалось это до той весны, когда мне исполнилось пятнадцать лет. В ту весну бабушка крепко заболела, вдобавок ей уже было за семьдесят, и она стала совсем слаба хоть и сохранила по-прежнему острый и разум. В один ненастный дождливый и особенно грязный день, когда ей было совсем худо, от старухи прибежал слуга и сказал, что она требует, что бы я сию минуту явился к ней.
  

Глава 1:

  
   Только выслушав слугу, я опрометью кинулся в господствовавший над всем замком Алионо донжон. Вихрем ворвался в двери, домчался до нужной лестницы и понесся на самый верх, перепрыгивал через несколько ступеней за раз. Едва не снес спускавшуюся мне на встречу служанку в сером фартуке и белом чепце. Из деревянной бадьи, что она несла в руках, выплеснулась часть воды, когда она отшатнулась в сторону. Мне окатило водой штанину, но я даже не притормозил.
   - Идиот! - прозвенел мне в след голос еще молодой девушки.
   Взлетел на нужный этаж и нос к носу столкнулся с Алейной Алионо, женой Батиста. Полноватая и румяная баронесса с обвисшими щеками и выпирающим округлым лбом пронзила меня хмурым холодным взглядом.
   - С дороги ублюдок, - фыркнула титулованная особа иначе меня никак и не называвшая, и я поспешил скользнуть в сторону, а там вдоль стены к дверям в покои старой госпожи Алионо.
   Суровая и пугающая слуг дама проводила меня все тем же тяжёлым взглядом до двери и что-то пробормотав, отправилась по своим делам. Я украдкой глянул ей вслед и постучался в дверь в комнату госпожи Вевы.
   - Входите, госпожа разрешает! - донесся до меня приглушенный стенами и дверью голос пожилой служанки прислуживавшей старой баронессе многие годы.
   Голос самой старухи Алионо ослаб на столько, что из-за двери я бы его не услышал, как бы она не напрягалась, и как бы не вслушивался я. Ну разве что обладай я чутким собачьим слухом, то разве только тогда смог бы что-то расслышать. Но, увы, такими свойствами себя могут наделять только маги прошедшие хорошее обучение.
   Приоткрыв дверь, скользнул в покои с двумя большими квадратными окнами занимавшими половину внешней стены. По этим самым окнам комнату госпожи Вевы можно было легко узнать и с улицы. Больше в донжоне таких не было. Изначально центральное укрепление замка имело только узенькие окна бойницы и только по прихоти старой баронессы, любившей солнечный свет, тут сделали такие большие оконные проемы в ущерб обороноспособности.
   - Ланс, ты пришёл, - я скорее прочитал по шевелению губ, нежели услышал эти слова, исходившие из уст старухи Алионо.
   - Да, госпожа Вева. Мне сказали, что вы велели мне явиться, - я склонился, как давно въелось в привычку.
   Левая рука за спиной, правая вытянута к полу и касается его кончиками пальцев, ноги прямые, если есть шапка, то зажата в руке за спиной. Именно так выглядит поклон безродного слуги. Дворяне перед старшими для них дворянами кланяются примерно так же, но они отставляют правую ногу назад и чуть сгибают левую в колене. В вытянутой руке они обычно держат шляпу и касаются пола ей. От всего этого им почти не приходилось гнуть спину и получается полупоклон-полуприсев.
   - Подойди ближе, - выдохнула она также едва слышно, как раньше и попыталась сделать какой-то жест рукой, но лишь приподняла ее и бессильно опустила обратно на постель.
   - Да, госпожа, - со склоненной головой приблизился к постели и встал в ногах.
   - Арвил, последи, - старуха Вева, судя по всему, хотела мотнуть головой в сторону двери, но лишь чуть качнула.
   Верная служанка, молча и тихо скользнула к двери и, выдернув ключ, торчавший из замочной скважины с внутренней стороны двери, прильнула к ней глазом. При этом она без каких-либо напоминаний и приказов заткнула уши пальцами, дабы не слышать о чем хозяйка будет беседовать со мной. Все правильно. Подчас лучше не знать никаких господских секретов. Дольше и лучше проживешь.
   - Ближе, - выдохнула бабушка.
   - Хорошо, госпожа, - я обошел кровать слева и, встав сбоку у изголовья, склонился к старухе.
   - Как видишь Ланс, я умираю. Мне осталось недолго. Наш врач Аим обнадеживает, но он врет, - Вева выдохлась и была вынуждена сделать перерыв, чтобы восстановить дыхание, но через пару минут продолжила. - Ты понимаешь, каково тебе тут будет, когда меня не станет? - спросила она.
   - Тяжело будет, госпожа, - вполне искренне признался я.
   - Тяжело не то слово, - она вроде пыталась усмехнуться, но смогла только приподнять уголки губ. - Алейна наверняка прикажет тебя убить. Само твое существование позор для нее. Она уже пыталась приказать сделать это, но наши слуги слишком бояться и любят меня, что бы огорчить так сильно. А убить тебя собственноручно она не решилась. Кишка тонка, - она снова смолкла.
   Ее грудь высоко и часто вздымалась, на лбу выступила испарина. Казалось, что старуха только что за кем-то бежала или, наоборот, от кого-то убегала, а не лежала в постели совсем без движения.
   Я смотрел на нее и не понимал, как так получается? За что меня убивать-то? Я ведь никому не сделал плохого, никого не предавал и не на что не претендовал. Я жил на псарне в маленькой коморке и был всем доволен. Я бы и дальше там жил и верно служил этим людям, ведь я не знал иного и думал, что именно так и должно быть.
   - Я не шучу, - сказала старуха, отдышавшись и увидев все мои мысли написанные на лице как на белом мелованном листе писчей бумаги самым ярким карандашом. - Она убьет тебя по-настоящему пусть и не своими руками. Убьет как того кролика что ты застрелил на днях и принес на кухню. Может, тебя сунут в петлю, может, отравят, а может, и просто сунут тебе нож под ребра, а потом скормят свиньям на свинарнике или твоим же собакам на псарне, - она снова задышала, словно загнанная лошадь.
   Хотелось сказать, что те собаки вовсе не мои, а скорее уж ее. А если она про послушание и дрессировку, то тогда это собаки старших псарей ведь их они слушаются куда лучше. Нет, меня слушаются тоже, но если я скажу одно, а кто-то из старших другое, то будет выполнена его команда, а моя забыта. Кроме того эти собаки не людоеды. Они никогда не пробовали человечину. Мне казалось, что если их не морить голодом, то есть человека они и не станут. Хотелось сказать это и еще многое, но слова, словно большой камень, что зачем-то попытался проглотить, встали в горле.
   - Беги отсюда сегодня же, - продолжила Вева. - Не жди ночи и не показывай вида, что собираешься сбежать. Соберись как на охоту и лишнего с собой не бери. Можешь сказать, что мне захотелось чего-то. Пусть будет свежей куропатки. Я хочу куропаток к ужину. Так и скажи. Ты хорошо понял меня?
   - Да, госпожа, - почти выкашлял я слова по-прежнему не желавшие произноситься нормально.
   - Так что надо делать?
   Секунду помедлил, собираясь с духом.
   - Нужно сегодня же бежать из замка. Собраться как на охоту и уходить немедленно. Лишнего не брать. Если кто-то спросит сказать, что вы отправили меня охотиться за куропатками, - проговорил я, растягивая и подбирая слова.
   - Отлично. Молодец. Позови Арвил.
   Я подошел к стоящей согнувшись буквой "Г" и по прежнему почестному затыкавшей уши служанке. Она не заметила моего приближения, и пришлось коснуться ее спины, что бы женщина обратила на меня внимание. От моего прикосновения баба дернулась и едва не отскочила в сторону. Не ожидая такой реакции, я дернулся в сторону сам.
   - Испугал окаянный, - проворчала Арвил.
   - Тебя зовет госпожа, - ответил на это я.
   - Сию секунду, госпожа, - служанка опрометью кинулась к постели и, наклонившись, приблизила свое ухо к лицу старухи.
   Вева дала ей какие-то указания. Женщина коротко кивнула и кинулась куда-то в дальний угол комнаты. Оттуда она вернулась уже с увесистым кошелем и молча вручила его мне. Кошель был туго набит монетами и едва поместился у меня на раскрытой ладони.
   - Подойди к госпоже, - сказала служанка на мой недоумевающий взгляд и снова заняла прежнюю наблюдательную позицию у замочной скважины.
   Я подошел и встал, так что бы слышать бабушку. Она пристально посмотрела своими сильно поблекшими за последнее время глазами.
   - Там сто пятьдесят фунтов. Все эти деньги тебе. Это твой шанс. С ними ты можешь начать новую жизнь. По крайней мере, на первое время хватит. Если хватит ума, - сказала старуха.
   Я замер глядя на кошель с деньгами. Я понимал, что 150 фунтов это много, по крайней мере, это больше ста, а я умел считать только до ста. Но я не понимал насколько это много. Этих денег должно хватать на год и или даже полтора жизни ни в чем себе не отказывая, в зависимости от урожайности и цен. Даже на продажную любовь и достойное вино каждый день хватит, если не ходить по самым дорогим борделям.
   - Жаль, документы тебе сделать не успела... Я послала человека, но он где-то задерживается... А ждать времени нет... Возможно, уже завтра будет поздно... Я уже чую, что смерть за порогом... Она идет за мной... Если что говори, что бумаги потерял... Или говори что украли... Надеюсь, найдешь, как документы сделать... С деньгами это просто, - Вева помолчала несколько дольше, чем обычно. - Все понял? - спросила она, отмолчавшись и переводя взгляд попеременно то на моё лицо, то на мешочек с деньгами.
   В ответ я смог только молча покивать.
   - Теперь иди и не тяни с побегом, - отпустила меня женщина.
   Я пошел к двери. Уже подходя к ней, сообразил спрятать мешок с деньгами за пазуху. Незачем показывать его всем встречным уж больно характерная буква "А" на нем вышита. В округе все ее знают. Да и сшит он именно как денежный кошель, а не кисет или что-то иное. Тут не надо быть семи пядей во лбу, что бы сообразить, что это мешок с деньгами, принадлежащими дворянскому роду Алионо. Легко могут принять за вора.
   Едва не кубарем скатился по лестнице глядя на всех встречных и поперечных так будто они уже тут все держали за спиной нож, а за пазухой камень предназначенные мне. Конечно, у меня тут не было друзей, но и врагов, по крайней мере, искренне желавших мне смерти не было. Так что пугался так сильно я зря.
   Наконец забежал в свою коморку. Задвинул задвижку на двери, и бешено вращая глазами, заметался из угла в угол в этом закутке на псарне. Схватил сумку и стал пихать в нее все подряд. Вещей у меня было совсем чуть-чуть, но и сумка была не велика, так что их хватило забить ее до самого верха и даже места не хватило. Став трамбовать вещи сообразил, что отправляться с полной сумкой на охоту это подозрительно и Вева велела идти налегке. Обычно когда я туда ухожу, то иду совсем с пустой сумкой, даже без еды, а возвращаюсь с полной и сытый.
   Выложил из сумки все и бросил туда один кошель с деньгами. Подумав, положил трут с огнивом и обернутую в тряпицу старую царапанную, но вполне пригодную для фокусирования света линзу от очков. От очков когда-то принадлежавших моему прадеду. Так что эта линза была дорога мне не только как полезный в дороге предмет, но и как хоть какая-то память.
   Постояв и подумав над раскрытой сумкой, еще сунул в нее запасную рубашку и запасные портянки. Такие вещи на смену обязательно нужны и места в сумке много не занимают. Со стороны вообще не особо понятно есть в ней, что или нет. Повесил за спину колчан с длинными стрелами и принадлежностями, нацепил на пояс простетский нож, взял лук и на этом мои сборы закончились.
   Сердце бухало в груди со страшной силой и грозило пробить грудную клетку или на худой конец выскочить из горла. Я замер, перед дверью глядя на ходуном ходившие руки. Тут дверь толкнули и она, чуть двинувшись, толкнулась в задвижку. Я от неожиданности и обуревающих эмоций отшатнулся назад.
   - Открывай, давай, выкормышь собачий! - донесся из-за двери знакомый голос, и мне показалось, что все - мне пришел конец.
   Этот голос принадлежал Андре. Старшему сыну Батиста и Алейны. Мне тогда показалось, что супруга отца могла отправить своего отпрыска, убивать своего незаконнорожденного брата по отцу. Я не подумал о том, что этот парень хоть еще тот поганец, но совсем не убийца. Он и зверя-то никакого никогда не убивал, хотя на нескольких охотах присутствовал. Вдобавок юный Алионо был на пару лет младше меня, немного уступал мне в силе и сильно в ловкости. Зато его учили драться по-настоящему. Батист помимо прочих преподавателей нанял ему учителя боя. Тот учил парня драться без оружия, с одним кинжалом, саблей, палашом и, разумеется, с мечом.
   В чем еще он безапелляционно превосходил меня так это в самомнении и высокомерии. Он старался, что бы все видели какое я ничтожество по сравнению с ним, задирал меня, оскорблял и несколько раз бил. Мне это приходилось терпеть, потому что ответь я на побои и дело могло обернуться еще худшим образом. Простолюдина поднявшего руку на дворянина в лучшем случае били батогами, ну а в худшем попросту убивали на месте. Исключение тут было всего одно. Дворянина простолюдин мог безнаказанно ударить или даже убить, если дело было на войне, а дворянин представлял вражескую сторону конфликта.
   - Чего ты там сдох что ли, ублюдок? - дверь пинули с той стороны.
   В моей комнатёнке не было окон. Деваться мне было некуда, так что пришлось отпирать. Я достал длинную стрелу, отодвинул засов, шагнул назад подальше от входа и наложив стрелу на лук. Дверь распахнулась от очередного пинка ногой и, ударившись о стул, стоявший в углу, полетела обратно. Ее снова толкнули, но не так сильно.
   - Ты чего пес... - начал было ругаться Андре, но замер, увидев смотревший на него наконечник стрелы.
   Замер он ненадолго. Видя мою нерешительность, законный отпрыск семейства Алионо сам набрался решимости и бросился, вперед пригнувшись под стрелу. Его наверняка этому учили, так как действовал он чересчур уж уверенно. Я бы даже сказал отработанно. Он согнулся и прыгнул так что, держа лук вертикально, как держал я, мне было в него не попасть. Бросил лук со стрелой, что бы схватиться с ним в рукопашную, но лук не упал. Он оказался зажат между нами. Андре обхватил меня руками за пояс и толкнул плечом так, что мы отлетели к противоположной от двери стене и упали. Я больно ударился затылком.
   Сумка, висевшая за спиной на ремне, перекинутом через грудь, открылась и из нее вылетела большая часть содержимого. Среди прочего был кошель с вензелем Алионо, но в первый момент этого никто не заметил. У меня на пару мгновений все поплыло перед глазами, а законный сын Батиста пытался вытащить нож, висевший на моем поясе. Он решил меня зарезать, но при себе кинжала или ножа не имел.
   Наконец, справившись с дурнотой, я схватил его за руку, шарившую по мне. И сделал это как раз вовремя. Он нащупал рукоятку моего ножа и уже тянул его. Сообразив прижать руку, я не дал вытащить ему лезвие из ножен. За это тут же получил крепкий удар кулаком в нос. Голову опять мотнуло, я снова приложился затылком о стену. Через мгновенье из носа побежала струйка крови. Но его руку я по-прежнему не выпустил и не дал завладеть ножом. Вдобавок обхватил его второй рукой и прижал к себе. Тогда братец по отцу ударил меня кулаком в бок под ребра. Охнув, я зажмурился и боднул его лбом в лицо. Он отшатнулся, и я едва задел его. Андре тут же боднул меня лбом в ответ и в глазах потемнело.
   Не знаю, сколько я пробыл без сознания, но, похоже, всего несколько мгновений. Андре успел подняться и, держа в руках мой же нож, безжалостно пнул меня носком сапога под ребра. Я охнул, и законный отпрыск Алионо понял, что я в сознании.
   - Смотрю, ты решил обворовать нас, ничтожество, - он успел заметить валявшийся на полу кошель с вензелем и сделал свои выводы. - Надо повесить тебя за воровство и дело с концом, - подвел он итог.
   Но покорно принимать судьбу, что он мне уготовил, я не собирался. Собрав все силы в кулак, решился действовать. Между нами валялся обломок стрелы с наконечником. Я, извернувшись ужом из положения, лежа бросился ему в ноги не забыв подхватить этот обломок. Всадил наконечник ему в сапог и, пригвоздив ногу через мягкую подошву к полу, толкнул закричавшего Андре, сваливая его на пол. Он ударил меня ножом, но я успел перехватить его руку и навалился на парня сверху. Лезвие ножа оказалась направленным в его грудь, и воткнулось бы, если бы законно рожденный Алионо движением кисти не отбросил его в сторону к самой стене. Тогда я ударил его головой, обрушиваясь всем весом. В глазах снова потемнело, но я не потерял сознание.
   Андре видимо тоже был дезориентирован, но оставался в сознании. Он стонал. Для верности пару раз саданул ему кулаком в лицо и парень вроде затих. С непривычки и без умения сволок себе все костяшки и выбил указательный палец, но вправлять суставы я умел, а к боли давно привык.
   Понимая, что на шум и крики могут прибежать поднялся на не слишком хорошо слушающиеся ноги. Подобрал с пола нож и сунул его на положенное место, подобрал кошель и бросил его в сумку. Туда же бросил все остальное, что из нее выпало. Подобрал лук и глянул, не поврежден ли он. Порадовался, что мой любимец цел. Как мог, вытер кровь, набежавшую на губы и подбородок с разбитого носа, и вышел из комнаты, оставив Андре лежать на полу с пригвожденной к полу стопой.
   Наверное, нужно было связать его или даже зарезать, мне все равно уже грозила смерть за то, что я сделал, но убивать я не умел, а времени на связывание могло не хватить. Вдруг кто уже бежит на крик. Просто запер дверь снаружи на крючок. Было там такое довольно прочное приспособление и пару раз с его помощью меня запирали в комнате. Раз в наказание за надуманный проступок, а раз закрыл Андре с братьями из чистого баловства.
   Спустился вниз, но на псарне все было спокойно. Только самый беспокойный из псов пару раз тявкнул. Псарей не было на месте и видимо никто не услышал того шума что мы подняли на верху. К тому же собаки вроде не лаяли на посторонних, когда мы дрались. Отсутствие тревоги и запертый юный Алионо давали серьезные шансы унести свою шкуру целой из обители так не любящего меня семейства. Посему я постарался успокоиться и через замковый двор направился прямиком к воротам.
   В это время, а было начало второй половины дня, ворота всегда открыты, а мост через ров опущен. Туда-сюда часто ходили крестьяне из ближайших деревень сравнительно небольшого и относительно густо населенного для этой местности баронства. В остальных баронствах Залесья людей гораздо меньше чем здесь. В некоторых так на несколько дней пути не встретишь ни единого человеческого жилища. Зато зверья всякого полно. И не всегда это зверье обычное. Подчас там, где мало людей много зверья магического. В некоторых местах всякие химеры просто истребили обычных животных. Знал это от мужиков, с которыми однажды участвовал в облаве в соседнем баронстве. Тогда Батист сам не ездил, но выделял в помощь отряд с собаками. Я тоже туда попал, и на тот момент это было мое самое дальнее и долгое путешествие.
   У рода Алионо всегда имелась дружина в 50 человек. То были не самые лучшие воины, но они знали свое дело и достойно охраняли замок. Всегда где нужно стояли караулы и ворота небыли исключением. Даже ночью когда они были закрыты, на воротах стояли двое, а днем дежурили трое. Не много, но вполне достаточно, что бы ни пропустить посторонних и в случае чего успеть подать сигнал в надвратную башню. По сигналу дежурившие там люди должны закрыть ворота. Все это я знал, поскольку иногда проводились учения дружины, которые я не раз наблюдал.
   Всех стражников, как и большинство людей в замке, я знал, и дежурившая сегодня троица не была исключением. Парни скользнули по мне взглядом, и один из них обратил внимание на мое перевозбужденное состояние и остатки крови, размазанные по щеке.
   - Ланс, что случилось? - спросил он.
   - Господин Андре, - ответил я, едва сдерживаясь, что бы в панике не ломануться, куда глаза глядят.
   - Понятно, - с пониманием покивал стражник.
   - Он обещал, что убьет меня, - добавил я зыркая по сторонам.
   Стражник не сказал про господина ничего плохого. Он просто молча осуждающе покачал головой.
   - На охоту? - спросил он, меняя тему.
   - Да, госпожа Вева, захотела свежатинки, - замотал я головой что было сил.
   - Может на поправку пойдет, - вздохнул страж.
   - Какая поправка? От старости поправиться нельзя. Если только сильной магией какой, - ответил ему за меня другой стражник, и я поспешил убраться, пока стал никому не интересен.
   Прошмыгнув в ворота, почти бегом перебрался через деревянный подъемный мост с толстыми цепями и, оказавшись на прямой грунтовой дороге, попылил по ней прочь от обители рода Алионо. Попутно со мной и на встречу шли люди. Попадались знакомые. Кто-то пытался со мной заговорить. Я отвечал, но чаще всего невпопад. Люди, мягко говоря, удивлялись, но никто не стремился меня задержать.
   А потом в замке во всю мощь затрубил рог. Не так уж и много времени понадобилось Андре, что бы прийти в себя и выбраться из моей комнаты. Разумеется, он тут же сообщил обо всем произошедшем. В замке подняли тревогу. Очень быстро выяснилось, что стража на воротах видела, как я отправился на охоту буквально несколько минут назад. За мной без сомнения и промедления отправили в погоню конных.
   Только заслышав звуки рога, сиганул с дороги в кукурузное поле. Высокие, почти созревшие, растения были по грудь всаднику. Еще бы ведь этот сорт кукурузы был модифицирован магами. Он не просто имел большую высоту, но давал вдвое больше урожая за раз, созревал в два раза быстрее. Эту кукурузу закупила и посеяла в этом году в первый раз в баронстве Алионо бабка Вева. Велела сеять здесь на ближнем к замку поле. Всего в полете стрелы от ворот. Если быть точнее, то метров триста. Не более.
   Припустил между рядами кукурузы по вычищенной от сорняков и взрыхленной земле. Бежал в сторону не столь далекого леса. До него, конечно, было куда дальше, чем от ворот до кукурузного поля, но все же не более километра. Одна беда между кукурузой и лесом располагалось поле со стелящимся по земле горохом. А бежать по гороху это еще то удовольствие. Ноги все время путаются в этом растении и, кажется, что оно просто жаждет стащить со своей жертвы единственные и далеко не новые сапоги. Была мысль залечь среди кукурузы и посидеть там. От всадников это меня могло спасти, но только не от собак. Я вовремя вспомнил, как быстро они отыскивают следы хоть в лесу, хоть в поле.
   Бегущего по гороховому полю, меня и приметили.
   - Вон он! - закричал кто-то из всадников.
   - Держи вора! - поддержал его второй голос.
   - Давай в объезд! А вы наперерез! Мы за ним! - они не стояли на месте, а скакали, так что даже команды приходилось кричать.
   Я прибавил ходу, насколько это было возможно. Позади стражники ехали напрямик по кукурузе, но им приходилось сложновато. Их били листья и початки, что не способствовало скачке. Большую опасность представляли те, что объезжали кукурузное поле, что бы преследовать меня по гороху и те, что поскакали по дороге к лесу, что бы перехватить меня у него.
   Когда я, наконец, пересек это гороховое поле, показавшееся мне бесконечным, сердце бешено билось. Воздуха не хватало. Пот струился по лицу. Конные дружинники были все ближе и ближе. Ближе всех прочих были те, что поскакали дорогой к лесу. Те, что скакали вокруг кукурузного поля к гороху, были чуть дальше, а скакавшие напрямик через кукурузу оказались дальше всех. С самыми дальними оказался мой папаша. Видимо не очень спешил меня ловить. С самыми ближними скакал Андре. Этот спешил отомстить и, похоже, даже не перевязывал рану на ноге. Один из самых ближних преследователей, но не юный Алионо уже раскручивал аркан, что бы набросить на меня петлю. Андре что-то кричал, подбадривая его.
   Петля аркана полетела. Я шарахнулся в сторону и угадал. Метал аркан знаток своего дела и попал точно, вот только меня там уже не было. В следующее мгновение я вильнул за крайнее дерево. Вслед мне неслись ругань и проклятия. Большинство всадников остановилось, что бы спешиться из-за низко растущих ветвей крайних деревьев, но молодой Алионо и еще пара человек, ворвались в чащу, пригибаясь к спинам лошадей.
   Тогда от отчаяния я решил остановить их по-другому. На ходу достал стрелу, потом, едва не полетев кубарем, остановился, поднял лук, наложил стрелу и выстрелил. В том состоянии, что было у меня стрелять невозможно. Руки ходили ходуном, и наконечник направленной стрелы мотало из стороны в сторону. Но я и не собирался в кого-то попадать. Моей задачей было испугать самых ретивых преследователей.
   Я отпустил стрелу и тут же бросился бежать. У меня за спиной раздался крик боли. Сам того не ожидая в попал в дружинника.
   - Макер ранен! Стрела в животе! - по голосу я узнал Андре Алионо.
   Макера я неплохо знал. Он был хорошим мужиком и плохого я от него не видел. Но теперь он преследовал меня и если бы догнал, то совершенно точно не отпустил. Хотя мне все равно было жаль, что судьба послала мою стрелу именно в него.
   Услышав о том, что случилось, на секунду даже замедлился, но вовремя сообразил - вот она та возможность получить фору. Погоню никто не прекратит, но случилась заминка, которой я обязан воспользоваться, что бы уйти как можно дальше по направлению к непролазной чаще. А я знаю туда дорогу. Я знаю весь лес на день беспрерывного пути в округе. Пусть теперь попробуют меня поймать в этом почти родном мне лесу.
   Дальше я бежал и бежал. Перескакивал через буреломы и перемахивал через овраги. Сколько-то пробежал по ручью пытаясь запутать след. Погоня то наступала на пятки, то затихала вдали, но все равно продолжалась. На каком-то этапе к ней присоединились собаки. Те собаки, с которыми я жил бок о бок на протяжении прошлых лет. Я узнавал их голоса. Они азартно лаяли и шли по следу двуногой дичи до самого ручья. Вот там погоня на какое-то время отстала, и я даже расслабился, считая, что ушел.
   Окончательно успокоился, когда стала сгущаться ночь. Мне показалось, что продолжать погоню ночью по лесу, даже с собаками это чистое безумие. Даже просто ночевать в лесу опасно. Ночью под свет луны иногда выползают такие страховидла, что слабые духом мрут от одного их вида.
   Чем темнее становилось, тем страшнее было, но я брел до тех пор, пока различал стволы деревьев перед собой. Кончилось это тем, что я свалился под одним из деревьев. Усталость победила все страхи. Я был вымотан настолько, что тут же уснул. Даже места получше не выбрал и позы поудобнее не занял. О луке и то не позаботился, хотя вот этого точно себе совершенно никогда не позволял.
   Разбудила меня боль, пронзившая одновременно руку и щеку. Я невольно вскрикнул, затряс рукой и тут же схватился за щеку второй, не тронутой, рукой. По руке бежало что-то теплое, а на щеке оказалась кровоточащая рана. Если бы тронул руку, то нашел бы нечто подобное и на руке.
   Вокруг меня раздался многоголосый писк, и сердце снова устремилось к пяткам. Я замер боясь пошевелиться. Такой писк могли издавать только пикси. Мелкие летучие человечки с крылышками, хвостами с ядовитым жалом и весьма суровым нравом. Они очень не любили, когда кто-то вторгался на их территорию и всегда атаковали, не считаясь с потерями.
   Перед ними пасовали звери и птицы. Рыцари, закованные в латы, обращались в бегство под напором существ, чей рост не превышал длину ладони. Своими меленькими копьецами из дерева и кости, да хвостами они могли заколоть насмерть подобно рою диких пчел. К тому же эти бестии чаще всего смазывали наконечники этих копий ядом со своего хвоста. Он не был смертельным для взрослого человека, но вполне мог убить маленького зверя или ребенка. У взрослых здоровых людей этот яд вызывал сильную дурноту, головокружение, слабость и помутнение рассудка, но убивал не так часто. Иногда сильные люди выживали даже после поистине огромной дозы яда, но и это случалось не часто.
   - Вон он! - вдобавок донесся из темноты знакомый человеческий голос.
   Я глянул по сторонам и увидел факелы, приближающиеся сразу с двух сторон. Погоня не вернулась на ночь в замок и даже не остановилась на ночлег. Они шли по следу и настигли меня.
   Тут меня снова ткнули копьецом или хвостом. В этот раз сзади в шею. Вдобавок, залаяла одна из доселе молчавших собак. Это словно послужило двойным сигналом. Я вскочил. Собственным телом снес кружившего в неудачном месте пикси. Бросился бежать. Споткнулся о тонкую поваленную лесину. Меня еще пару, а может тройку, раз ткнули копьецами. По-моему упав, я еще кого-то из пикси раздавил. Подскочила и вцепилась в штанину спущенная собака, но тут же заскулила и отскочила, получив сразу несколько болезненных уколов.
   В глазах стало потихоньку все расплываться, но я поднялся и пустился наутек. Вначале получил еще несколько уколов, а потом пикси отстали вместе с погоней. Похоже, я покинул их землю, и мелкие человечки переключились на моих преследователей. Я даже слышал их мат в самом начале, но он пропал вместе с пикси.
   В глазах плыло все сильнее. В ногах усиливалась слабость. Во рту становилось горько и все суше. Я сначала бежал, потом, сколько мог, шел, потом медленно брел и наконец, сколько смог полз на карачках. В итоге я пал на лесную подстилку из хвои и сухой листвы. Скорее всего, даже не уснул, а просто лишился сознания.
   Не знаю, сколько провалялся без чувств, но скорее все же несколько часов, чем несколько дней. Иначе бы помер. Сквозь кроны деревьев пробивались лучи полуденного солнышка. Где-то заливалась чудной трелью лесная птица. Хвоя и веточки кололи щеку. Лук давил, на грудь зажатый под ней. Под животом мешалась сумка. Колчан со стрелами задрался на спину, так что оперение стрел упиралось в затылок. Но я в тот момент не мог радоваться окружавшей меня прелести и самой жизни.
   Мой многострадальный организм скручивало, будто тряпку выжимаемую рукой поломойки. Желудок сводило от голода. Голова раскалывалась как орех в зубах белочки и гудела так, словно ее засунули в самый большой колокол и позвонили в него. На щеке и шее чувствовалась корка запекшейся крови, она же была на раненой руке. Кое-как сел на задницу. Возможно, меня даже пошатывало. Или скорее меня наверняка шатало.
   На секунду мне показалось, что у меня в сумке что-то шевелится и я замер, даже не дыша. В сумку могла забраться как мышь, так и змея. И если первой бояться, если она здорова, нечего, то вот вторая запросто могла оказаться ядовита. Сунешь руку в сумку, а она тебя хвать за нее и через несколько минут ты уже умираешь. Может в корчах, а может тихо и безболезненно. В Залесье водятся и такие, дарующие тихую смерть, пресмыкающиеся.
   Подумав пощупал сумку. На ощупь там змеи не было, так что, набравшись смелости, открыл ее и заглянул внутрь. Среди немногих вещей сжался еще молодой пикси. Безбородый подросток, как и я. Он действительно походил на маленького человека, только был пропорционально тоньше и казался хрупким воздушным существом. Его ручки и ножки были словно тонкие, но впрочем, очень прочные палочки. Длинные, видимо вообще никогда не стриженые волосы были собраны в конский хвост и чем-то перехвачены. Подбородок украшали редкие кудряшки первых подростковых волос. Тельце прикрыто безрукавкой и юбкой из чьей-то шкурки. За спиной меж лопаток, через предусмотренную дыру в одежде торчали обломки крыльев. Внешне эти крылья когда-то напоминали стрекозиные. Он лежал и смотрел на меня влажными глазищами занимавшими половину лица. Торчавший из-под юбки длинный хвост с жалом подрагивал. Да и самого пикси била мелкая дрожь.
   Одинокий раненый пикси это жалкое зрелище и рука убить одного из тех, кто ночью едва не прикончил меня, не поднялась. Аккуратно вынул и переложил пикси на землю. Он вроде пытался пошевелиться, но оказался слишком слаб для этого. Только дернул хвостом с жалом и жалобно пискнул в знак протеста.
   - Как же я тебя не раздавил? - прошептал, вспоминая, что когда очнулся, сумка была подо мной.
   Немножко посидев и придя в себя, собрался уходить. Глянул на мелкое существо, беспомощно лежащее на траве. Раненый и один он тут точно не выживет. Пикси сильны толпой и своей способностью летать, так что этого бескрылого, хотя, скорее всего и временно, сожрет любой мелкий зверек. Может и убьет пикси врага своим хвостом, но скорее всего и сам погибнет. Видел я уже разок такое пикси в зубах у мертвого дикого кота.
   Подобрал беспомощного человечка на руку. Тот было дернулся, но силы оставили его и пикси распластался на ладошке. Оставалось только покачать головой и пристроить его в сумке, так что бы ни задавить и что бы ни выпал. После этого, несмотря на плохое самочувствие, поспешил в путь.
   Пустой желудок урчал, требуя пищи, но ничего не оставалось, как ломиться вперед и вперед. Погони слышно не было, но она могла оказаться неожиданно близко и прихватить меня за мягкое место в любой момент. Посему спешил, загоняя себя и с трудом ориентируясь в направлении. Не понимал где точно нахожусь, но представлял, в какую сторону нужно бежать что бы выскочить к реке Бель.
   У самой реки служащей границей нашей провинции Залесье никогда не был, как и в землях через которые шел. Я даже не знал, чьи именно эти леса. В том месте у Алионо наличествовало целых два соседа, и я мог быть в приграничных землях как одного, так и другого из них. В принципе выяснять какого именно и не хотелось. При встрече эти господа запросто могли, как обобрать, так и прибить на месте. Я же бесправный нарушитель границы их владений. Для них я буду тем же вором с кошельком Алионо.
   К вечеру я, так и не ощутив преследования, нашел признаки близкого ручья. Ориентируясь по ним, вышел к весело журчащей воде. Звонкий ручей при желании можно было перепрыгнуть, не замочив сапог, но вода в нем была кристально чистой и холодной. Губы уже потрескались, и пить хотелось ужасно, так что я прильнул к ручью губами и едва заставил себя остановиться, когда брюхо оказалось полным.
   Попробовал попоить пикси. Ничего не вышло, но облил я его всего. Это подействовало благотворно на маленького мужичка. Он стал шевелиться и потянулся руками к воде. Я поднес его к ручью, и малыш стал черпать воду ладошками и так хлебать. После этого пикси смог даже сесть на моей руке. Повернув голову до предела, паренек смог рассмотреть обломки своих крыльев, после чего что-то недовольно пискнул глядя на меня. Потом пикси оглядел полянку, что была вокруг, и еще раз пискнул, но в этот раз в его голосе было больше страха, чем недовольства. Похоже, малыш никогда не бывал в этих местах и понимал, что его унесли далеко от родных угодий.
   - А вот нечего было на меня нападать. Я мимо шел, - фыркнул на большеглазого волшебного человечка.
   Сомневаюсь, что этот пикси понимал человеческую речь, но он явно уловил интонацию. Мелкий что-то запищал и попытался меня ужалить хвостом, но я тут же скинул его на землю.
   - Все иди отсюда поганец, - указал рукой в первую попавшуюся сторону света.
   Малыш будто бы меня понял и побрел прочь на слабеньких ножках. Не пройдя метра, он споткнулся и растянулся в траве почти полностью скрывавшей пикси. Протянув руку, подобрал мальца, и он меня не ужалил. Глядя на него задумался, как называть своего нового друга.
   - Будешь зваться Малой, - указал на пикси пальцем и тот что-то пискнул в ответ так, будто понял меня.
   Так мы вместе и пошли к Бель. Малой сидел у меня на плече или голове, крепко вцепившись в воротник или волосы, и никогда не разжимал рук. Он умудрялся не падать даже когда я бежал. Иногда он перелазил в нагрудный карман и стоял там. Наружи у пикси оставалась голова и плечи, а при желании он мог спрятаться в кармане весь целиком.
   В тот день нам так и не удалось поесть, и ночевали мы на голодный желудок. А вот на следующее утро набрели на ягоды, которые уплетали прямо с куста оба. К обеду повезло наткнуться на белку, которую я не преминул подстрелить. Зверушка была тут же ободрана, зажарена и съедена. Пикси при этом объелся и лежал с раздувшимся пузом. Ехать на мне он не мог, в карман лезть не захотел, и пришлось положить его в сумку.
   Снова ночевали в лесу, но на следующий день, по моим подсчетам спустя три ночи после побега из замка Алионо, к обеду выбрались к реке. Тщетно пытался поймать какую-нибудь рыбину руками, но рыбы хоть и было много, но руками она не ловилась. Лесть же в реку с луком и стрелять из него в рыбу для меня было святотатством.
   Стал размышлять, как мне соорудить острогу из палки. Слышал о чем-то таком, но сам никогда не делал. Додумать мысль не успел. Увидел несколько плывущих друг за другом по реке трупов. Один проплывал достаточно близко, что бы я не только учуял запах разложения, но и увидел черные волдыри с загустевшей кровью на обнаженных участках кожи. При их виде выскочил из реки как из котла с кипятком и долго не мог восстановить дыхание, и бешено стучащее сердце.
   Ловить рыбу расхотелось совсем. И голод как-то притупился.
   Я никогда не видел Черной чумы, но, как и любой другой знал признаки этой страшной болезни. Черные волдыри были проявлением самой последней и самой заразной стадии болезни. Они прорывались, и из них вытекала заразная кровь. При касании до такого человека или до предмета, который побывал у него в руках, заразиться было проще простого.
   А выжить после заражения было практически равно чуду. В целой деревне, или даже большом городе, из всех мог выжить всего один или совсем ни одного. Двенадцать лет назад Черная чума разразилась в одной из провинций южнее. Ее с трудом удалось остановить, и та провинция обезлюдела на много лет. Только теперь ее население стало медленно восстанавливаться, но не за счёт рождаемости, рожать там было некому, а за счет переселенцев.
   Разумеется, трупы несло по течению, и сам собой напрашивался вывод, что чума свирепствует где-то выше по реке. Решил, что мне стоило идти вниз по течению и ни в коем случае не трогать речную воду и трупы. Оставалось надеяться, что там еще не все мертво и есть чистые от чумы места. Я не представлял размеров империи и длины реки, но мне говорили, что Бель самая длинная река, а наше государство самое большое и сильное в мире.
   Меня аж передернуло, когда я сообразил, что уже вполне мог заразиться смертельной болезнью.
   На всякий случай отошел от реки и двигался вниз по течению на почтительном удалении от нее. Путешествуя так и перебиваясь мелкой лесной живностью, провел в пути еще два дня. После вышел к возведенному относительно недавно частоколу. Этот частокол построили вокруг стоявшей на берегу деревеньки.
   - Стой, где стоишь! Не подходи! - прокричали мне с палисада и я скорее почувствовал, чем увидел, что в меня целят из лука.
   - Стою! - отозвался я.
   - С того берега?!
   - Нет!
   - Больной?!
   - Вроде нет!
   Несмотря на мои ответы, говоривший мужчина остался непреклонен.
   - Все равно не подходи! Иди отсюда подобру-поздорову!
   - Мне бы еды! Я заплачу!
   - Что бы мы через твои деньги заразились?! Не надо нам такого счастья?!
   - Трупы по реке плывут! Вы от них заразиться не боитесь?!
   - Трупы мы не трогаем! И денег твоих не тронем!
   - А вода?!
   - Что вода?!
   - Вода в реке?! От нее заразиться не боитесь?!
   - Эка ты неуч! Через воду зараза не идет!
   - Тогда помойте мои деньги за еду!
   - Может не помочь! Мы тебе так еды дадим! - с этими словами в мою сторону полетел узелок.
   Брать что-то у чужих было боязно, но голод сделал свое дело. Я поймал узел на лету и заглянул внутрь. Хлеб, сыр, пара луковиц и сушеная рыбина дубовой прочности.
   - Спасибо! - крикнул я.
   - Вали уже! - донеслось сверху.
   Довольный собой я пошел прочь от деревни. Малой высунулся из кармана и громко запищал, требуя свою долю. Я отщипнул и дал ему хлебушка. Потом отщипнул и закинул себе в рот. За пять дней своей беглой жизни я как-то соскучился по хлебушку.
   На следующий день, к вечеру, вышли к палаточному лагерю с лодками. Часть лодок курсировала поперек реки и мужики длинными баграми отволакивали трупы к берегу. Там их выволакивали и без промедления сжигали. Мужики береглись от заразы плащами, перчатками и шапками из провощённой кожи, а руководил ими чумник, чумной доктор, в маске напоминающей птичью морду. Чумник тоже был в провощённом плаще, но у него плащ был короче и шляпу, заменял капюшон, плотно прилегавший к маске. Из-под плаща виднелись штаны из того же материала.
   Лагерь охранялся, и я предпочел его обойти по широкой дуге. Потом, в тот же день, еще ниже по течению, рискнул помыться речной водой и как мог, привел себя в порядок. Оказалось, что мужики из деревни с частоколом были правы, или мне просто повезло, и от воды я не заразился никакой чумой.
   К вечеру вышел к каменной пристани, от которой в лес уводила дорога. Решил разведать, что там и на ночь глядя сделал это. Благоразумно прошел вдоль дороги по лесу и вышел к просто потрясающему месту.
   Дорога выхолила на большую поляну искусственно правильной круглой формы поросшую короткой зеленой травой. Через поляну дорога приводила к насыпному холму с плоским верхом. Вокруг этого холма стояли менгиры правильной формы с плоскими макушками, а на плоской вершине стоял храм свой формой напоминавший перевернутую чашку. Храм был сложен из камня, и в куполе его была дыра правильной формы, через которую в любое время года и в любое время суток курился дымок.
   Я много слышал об этом уединенном месте с одиноким правоверным и, по словам даже святым, жрецом, поэтому смело вышел на поляну и направился к холму по дороге. Обязательно нужно было вознести молитву и принести жертву в знаменитом на всю округу храме.
   Вокруг не было никого, но как только я вошел в кольцо менгиров, из храма вышел старик в красной ризе с ярко выделяющимся зеленым шитьем. У старика было чисто выбритое лицо исчерченное бороздами морщин и лысая, поблескивающая на солнце голова.
   - Приветствую тебя в доме Господнем, брат мой, - поприветствовал меня служитель культа.
   - И я приветствую тебя, брат мой. Позволь мне преклонить колени перед алтарем, помолиться и принести жертвы, - ответил я, так как и следовало, заученной фразой.
   Эту фразу пришлось выучить для заезжающего в замок жреца. Он бывал у нас не часто, но не уезжал пока не помогал вознести молитву всем обитателям твердыни Алионо.
   - Пойдем, мой брат по Господу, - старик сопроводил свои слова указующим на вход жестом руки.
   Мы вошли под своды храма, где не было ничего кроме алтаря с чадящей жаровней и статуи Одноглазого. Господь, сотворивший по своему образу и подобию людей, был изображен мужчиной с пустой глазницей. Я знал, что в иных храмах его изображают как стариком, так и юношей и даже женщиной. Едино во всех образах одно. Это отсутствие глаза. Этот глаз Он отправил в царство мертвых, наблюдать за тем как души готовятся к перерождению.
   Я без промедления разулся перед входом в храм и прошлепал босыми ногами по холодному, застеленному каменными плитами полу. Опустился перед алтарем на колени и, уставив глаза на лицо статуи, принялся молиться. Моя молитва была не слишком ловкой и не слишком длинной, но исходила она от всего сердца и пылала душевным жаром. После положил на алтарь золотую монету, и легонько порезав ладонь, капнул крови в жаровню.
   - Твоя молитва услышана, - сказал старик, стоявший за моей спиной, и глядящий как именно дым уходит через дыру в потолке.
   - Спасибо вам, что позволили помолиться, - ответил я, поднимаясь и отряхивая чистые колени.
   В храме часто убирались, несмотря на всего одного обитателя, и каменные полы были на зависть чисты.
   - Дэус вульт, - улыбнулся лысый старик.
   - Что? - не понял я его.
   - Так хочет бог, - перевел он мне слова старого языка.
   - Звучит как боевой клич, - заметил я.
   - Может и так, - он степенно кивнул.
   - Значит, Господь хотел, что бы я помолился? - сделал вывод я.
   - Как тебя зовут мой юный брат? - спросил старец вместо ответа.
   Я замер с открытым ртом, не зная говорить свое имя служителю или нет. Он, конечно, служит только Богу и не подчиняется мирским властям, но мало ли. Вдруг к нему придут в поисках меня, а он запомнит и сразу выдаст.
   - Не хочешь или не можешь сказать имя, - сделал правильные выводы старик.
   - Да, - попытался проглотить вставший в горле ком.
   - Тогда буду звать тебя Аши, - улыбнулся лысый.
   - Аши? - не понял я.
   - Со старого мирского языка переводится как лучник, - снисходительно улыбнулся он.
   - А дейс войт это тоже старый язык? - исковеркал ранее услышанные слова я.
   - Да только не мирской. Это древний жреческий, который мы используем до сих пор, - совершенно правильно понял он меня. - Только не дейс войт, а дэус вульт, - жрец счел нужным меня поправить.
   - Дэус вульт, - повторил я за ним.
   У нас, точнее уже у них, в замке жрец никогда не оставался дольше, чем нужно и я не мог говорить с ним дольше нескольких минут перед молитвой и нескольких после. С этим же можно было наговориться всласть, и это было приятно после долгого скитания с пикси способным только пищать. Служителя культа не интересовало мое имя и происхождение. Я мог быть даже беглым рабом, но и тогда бы получил в храме точно такой же прием. Главное что я был человеком. С нелюдем жрец, может быть, и поговорил бы, но в храм бы его точно не пустил.
   Мы проговорили до ужина, беседовали за ужином и говорили после. Наши разговоры были не только о вере, но имени мне своего жрец так и не сказал, а до этого я его не слышал. Мы коснулись разгорающейся чумы, затухшего из-за этого судоходства и ослабевшего потока прихожан. Обсудили способы постановки силков и охоты с луком. Оказывается, старик сам добывал себе дичь. А напоследок жрец рассказал мне, что знал об округе и жизни в мире. По его мнению, и я с ним склонен согласиться, это могло сильно облегчить мои странствия.
   Но самым запоминающимся был разговор не об этом, а о теологии. Жрец спросил, знаю ли я что о нашем боге. Я ответил, что знаю немного. Мол, нашего бога зовут Одноглазым или Спасителем и он когда-то от чего-то спас весь род людской и зачем-то вырвал себе глаз, что бы следить за загробным миром. Служителя культа не удовлетворила моя слабая подкованность в столь важном вопросе, и он пустился в разъяснения.
   Как выяснилось человеческая раса, отличается от всех не только внешностью, но тем, что поклоняется единственному божеству. В отличие от оркского зверобога Варна Белого клыка и всего эльфийского пантеона богов Одноглазый не имел постоянного облика и мог выглядеть как мужчина, женщина, старик или даже ребенок, посему и изображали его в разных храмах по-разному. Для всех его ликов была только одна верная примета. У Спасителя всегда нет одного глаза, и посему все его лики изображают так.
   Правда, чаще всего в сказаниях о нем все же упоминался мужчина. Именно в этом облике он спас человечество из эльфийского рабства. Воплотился в одноглазого смертного мужа и поднял восстание. В этом же облике он и глаза себя лишил, когда узнал, что некоторые люди возрождаются из Царства мертвых с памятью прежних жизней. Это царство было создано им самим, но попасть он туда не мог, и посему был вынужден пожертвовать глазом, что бы наблюдать за правильностью процесса.
   Далеко не все, но многое сказанное стариком было для меня внове. О том, что люди когда-то пребывали в рабстве у ныне почти истребленной расы эльфов, я вообще не представлял и даже подумать такого не мог. И, пожалуй, это отчасти объясняло расовую нетерпимость человеческого жречества, да и многих простых людей.
  

Глава 2:

   Ночевать я тогда остался в храме. Поел, как следует и спал на мягком тюфяке. Оказалось что для этого под храмом, в холме есть отдельное помещение, в которое можно было попасть с противоположной от входа в храм стороны. Переночевав там и позавтракав, я, тепло попрощался с его хранителем и ушел.
   Провел в пути еще три дня. Меня по прежнему никто не догонял и на сей счет появилась надежда. Уверился, что от меня родственничков отвлекли дела поважнее, а то может они вообще меня посчитали мертвым. В последний раз их загонщики видели меня ужаленным пикси и сами пострадали, скорее всего, не меньше меня, так что такое вполне возможно. Особенно если учитывать, что у страха всегда глаза велики, и загонщикам могло показаться, куда больше чем было, в самом деле. Да даже если им ничего не показалось, с кучей людей отравленных ядом пикси погоню не продолжишь, а через несколько дней следы будет не так просто найти.
   Следов чумы ниже по течению тоже не было. Пара попавшихся у реки деревень рыбаков встретила меня вполне спокойно. Я смог туда войти, купить немного еды узнал у людей как дела в округе и послушал сплетни о ближайшем большом городе. Похлебать супа или иной жидкой пищи, правда, не привелось совсем, но и то, что получил, было хорошо. Тогда не думал что, заходя в деревни, оставляю след. Опытный охотник за головами легко бы проследил мой путь вдоль всего побережья Бель.
   Сердце окончательно успокоилось. Я уже не торопился и даже в какой-то мере наслаждался дорогой. Мой друг пикси пошел на поправку. Его крылья стали отрастать и он каждый день показывал их мне со всех сторон, откровенно хвастаясь. Меня это изрядно веселило, но на мой смех Малой корчил расстроенную рожицу и издавал обиженный писк.
   Шел я теперь не просто так, а целенаправленно. Может, попробовал бы целенаправленно на чем-нибудь плыть, но по реке не шло ни единого судна. Связано это было с чумой и с запретом сообщения еще чистых земель с зараженным. Шел я, разумеется, в Дапор о котором мне случайно напомнил старый жрец. Я много слышал об этом городе, но и не подозревал о такой его близости ко мне.
   Дапор один из самых крупных городов Омпири. Он расположился в низовьях Бель. В самой ее дельте, на обоих берегах и нескольких островах. В этом городе сразу несколько портов и всегда множество речных и морских судов. Сюда стекаются люди и грузы со всей империи и нескольких соседних государств. В этом городе можно было встреть товары даже с противоположного и невообразимо далекого берега моря.
   Я много слышал о Дапоре, но увидев этот город, был поражен в самое сердце. Каменные здания в несколько этажей. Никаких стен вокруг, даже частокола, точно захудалая деревня какая, а не богатый город. Непередаваемая вонь ощутимая с расстояния в несколько километров. Я реально унюхал город, прежде чем его увидел и думал, что приближаюсь к какой-то огромной выгребной яме. Запахи тухлой и свежей рыбы, разносортных помоев и человеческих испражнений. Все смешалось так, что мне, казалось бы, привычному ко многому делалось дурно. Я едва не передумал идти в город, но вспомнив о том, что это самое подходящее место, что бы затеряться, все же пошел.
   На пути к городу выбрал место и прикопал большую часть денег прямо в кошеле с вензелем. Уж больно приметен этот кошель. Обернул листьями лопуха, выбрал примету и закопал. Сверху все замаскировал и еще положил большой камень. Едва осилил перенести такую махину. Из финансов оставил себе только медь, ее было совсем чуть-чуть, и часть серебра. Большая часть серебра и все золотые монеты остались в захоронке. Оставшиеся круглые монетки с дыркой по центру нанизал на шнурок, и получившиеся бусы повесил на шею. Так гораздо надежнее.
   Уже через несколько часов, кое-как привыкнув к запаху и уже ненавидя его всей душой, вошел в город. На улицах даже на окраине было полно самого разного народу. Черные, желтые, бронзоволицие и даже краснокожие люди занимались своими делами, но не обращали внимания на меня. Я же глазел во все стороны и крутил головой, так что существовал риск вывернуть шею. Видел, как четверо черных гигантов людей несли паланкин, из которого выглядывала белая женщина. Видел краснокожего ростом с ребенка, но с бородой и с костью, продетой сквозь нос. А потом, уже довольно далеко от окраины я увидел первого в своей жизни нелюдя.
   Это был самый настоящий орк. Не узнать эдакое чудо было трудно. Он меня очень сильно впечатлил, несмотря на завышенные из-за чужих рассказов ожидания. Орк был на две головы выше любого из известных мне человеческих мужчин. Он стоял на коротких для его тела, но вполне нормальной длинны для человека, кривых и косолапых ногах. Штанов на нем не было, только одна набедренная повязка, прикрывавшая хозяйство спереди, но оставлявшая голой ляжки сбоку и задницу. На широком поясе, завязанном на узел в ременной петле, болтался чрезмерно большой для меня и аккурат для этого верзилы боевой топор.
   На эти косолапые ноги и бедра был насажен обнаженный торс исполина. Он расходился треугольником от ног к плечам и бугрился спрятанными под толстой зеленой шкурой мышцами. Из плеч торчали едва не до земли длиннющие волосатые ручищи. Эти руки были не только очень длинны, но и по толщине превосходили его и мои ноги вместе взятые. Таким рукам любой молотобоец позавидует.
   Голова тоже наличествовала и она не уступала ничему остальному. Чего стоили только четыре клыка торчащие из выпирающей вперед нижней челюсти. Два ближних были поменьше, длинной примерно как мизинцы человека, а два что подальше от подбородка сравнимы уже скорее с указательными пальцами. Довершали это все, нос широкими ноздрями, покатый лоб, по-звериному торчащие острые уши, страшные глаза и грива блестящих черных волос.
   При этом выражение лица и поведение этого существа не соответствовало остальному облику. Лицо выглядело совершенно растерянным. При своих габаритах и силе орк выглядел как щенок, вдруг потерявший одновременно и мамку и хозяина. Он метался от прохожего к прохожему, что-то говорил, но люди только шарахались от него.
   Великан с бледно-зелёной кожей задержал на мне взгляд, перевел его, было, на другого прохожего, но вернул обратно. Я сначала не понял в чем дело, но потом сообразил, что его глаза зацепились за одежду и лук. Одежда была старой и истрепанной, но никак не являлось крестьянской, а лук так и вовсе был не простым и выглядел соответственно. На не было украшений и еще чего-то лишнего, но с первого взгляда было понятно, что это оружие совсем не простого деревенского охотника и не даже рядового армейского лучника. Такие луки делают гораздо дольше обычных и только под заказ.
   - Человек помогать? - отчасти вопросительно, но отчасти и требовательно сказал серый.
   Я моча вытаращился на это клыкастое чудище, не зная, что и как ему отвечать и не в силах сообразить, чем я могу помочь такому.
   - Человек займи денег. Я играть в кость-кубик и проигрываю. Денег не хватит. Я поставить свой пика. Опять проиграть. Они забрать Детка. Детка пика дорогой. Нужно забрать или продавали детка. Они жулика. Ты дать денег. Я забрать у жулика пика Детка. Мы идти ко мне и моя старшая, шаманка, отдавала тебе денег, - попытался разъяснить чего ему от меня могучий воин, путая времена, рода и все что можно.
   При этом он глянул на парочку крепких ребят стоявших чуть в стороне с ножами на поясах. Один из этих людей держал при себе оружие орка. Он сжимал обеими руками орясину способную служить тележной оглоблей с наконечником по ширине не меньше ширины двух ладоней и длинной примерно в половину метра. Ребята были людьми, но людьми сильными и суровыми. По лицам сразу видно, что они привыкли бить морды и резать глотки. В схватке этих двоих с орком, я бы все же поставил на орка, но нельзя было быть до конца уверенным, что он выйдет из схватки победителем. Один на один вопросов бы не было, а вот двое на одного это все же численный перевес. Да и уверен, что помогут им если что. Только свисни и из ближайшей подворотни набегут подельники.
   Растерянный громила смотрел на меня как преданная собака. Руки сами потянулись к шнурку на шее и сняли бусы из монет.
   - Сколько надо? - спросил я.
   - Все давал, - орк сгреб мои финансы своей лапищей и метнулся к мужчинам.
   Он что-то им втолковал и те приняли деньги, но сделали это скривившись так словно вступили в дерьмо обеими ногами, а не возвратили свое. Зеленому громиле вернули его оружие, и он вцепился в него со всей страстью, как я в свой лук или голодный ребенок в мамкину сиську.
   - Чуть не хватать, но это они решат ждали, - вернулся совершенно счастливый орк ко мне. - Айда.
   - Куда, - я не спешил за ним идти.
   - Туда, - зеленый махнул рукой в сторону моря и центра города.
   - Куда туда? - на всякий случай отступил на пару шагов.
   - Таверна Золотой зуб. Там моя старший шаманка. Шли вместе. Я говорил с ней. Она давать тебе деньга. Я ей потом отработал. Ты меня понимал? - сообразить, что говорит орк было не просто, но сообразил.
   - Ну ладно. Пойдем, - согласился с сомнением.
   Одновременно хотелось вернуть деньги, без которых мне лучше вернуться в лес и жить там, и при этом не хотелось нарваться на какие-нибудь неприятности. Кто знает, что у этого орчины на уме? Заманит сейчас в глухой и пустой переулок, да даст по башке. Отымет лук, если вообще не убьёт и не сожрет. О кровожадности этого народа я слышал достаточно много. Мне рассказывали, что они не только с удовольствием убивают людей, но и пожирают их сердца.
   В итоге жадность и доверчивость все же пересилили природную осторожность и вколоченный страх к перед сильными. Решил, что сумею и успею сбежать, если орк вдруг поведет меня в какие-то безлюдные переулки, а не к центру города, где должно быть еще многолюднее.
   Зеленый верзила так не поступил. Он косолапил по людным улочкам, положив свою пику-оглоблю на плечо и благодаря ей заметный среди толпы еще сильнее. Так пикинер протопал пару улиц и вдруг остановился, словно что-то вспомнил. Я, было, напрягся, но мы по-прежнему были посреди множества разнородного люда. Народу там было, пожалуй, больше чем я когда-либо прежде видел в одном месте за раз. Все куда-то спешили по своим делам, и один тощий мужик в возрасте, тоже куда-то безмерно спешащий врезался в орка. Обругать верзилу он не посмел, но что-то буркнул через плечо, уходя прочь.
   - Забыть спрашивал и говорит имя, - зеленый улыбнулся, так что у меня что-то свело в желудке. - Я Тама, - он положил себе ладонь на грудь. - Это значить мальчика. Отец позовет меня мальчика, - заржал, так что прохожие шарахнулись в стороны.
   Я улыбнулся, но только из вежливости и опаски. Мне было не смешно.
   - Аши, - чуть подумав, коротко представился именем, что придумал для меня совсем недавно старик жрец Одноглазого Спасителя.
   - Пошла Аши, - Тама махнул лапищей, и мы зашагали дальше по направлению к центру города.
   Здания вокруг нас становились все презентабельнее и выше. На окраинах стояли дома одноэтажные и самые простые. Изредка можно было наткнуться на двухэтажное строение, но оно тоже было простым до безобразия, а иногда и слепленым из чего попало. В ход шло все: дикий камень, кирпич, саман, бревно, брус, доска, черепица, дранка и солома. И все это легко можно было встретить в одном строении.
   Потом пошли в основном двухэтажные дома с вкраплениями трехэтажных. Здесь уже не крыли крыши соломой или дранкой. В ход шла одна черепица. Местами она даже была выкрашена. Материалы, из которых строили эти дома, были однородны. В основном строили из кирпича или камня, но можно было встретить и деревянные здания. На многих наличествовала резьба или лепнина. Встречались кованые решётки на заборах и окнах. Сами окна далеко не всегда были традиционной квадратной формы.
   Отдельным пятаком стояли видневшиеся чуть в стороне пятиэтажные здания с множеством хозяев. Целый десяток каменных источающих особенно сильную вонь муравейников с десятками бедных семей в каждом. Там люди жили в нищете и грязи. Каждый, кто получал возможность, немедленно переселялся из этого места. А кто не мог, например одинокие калеки, те так и влачили свое жалкое существование пока не умирали в вони выливаемых из окон помоев и загаженных обиталищ опустившихся людей и не только людей.
   До самого центра с самыми богатыми домами, с Толковой площадью и городской ратушей Дапора так не дошли. Но орк не обманул, и мы оказались у трехэтажного здания с красной черепичной крышей и выцветшей вывеской с ухмыляющимся мужиком. В улыбке этого мужика когда-то присутствовал, а теперь скорее угадывался золотой зуб. Под намалёванной картинкой было начертано название, которого прочитать в виду неграмотности я не мог. После от людей я узнал, что там написано "Золотой зуб".
   - Мы приходить, - Тама указал на внушительного вида деревянную двустворчатую дверь без изысков.
   Рядом с дверью сидел нищий в рванье, скрывавшем поджатые ноги. Скрыто это все было, так что определить есть ли у нищего ноги не представлялось возможном. На его лицо была надвинута старая дырявая соломенная шляпа и вроде бы бедолага дремал. Перед ним стояла большая деревянная кружка, в каких подают пиво. На дне кружки сиротливо ютился половинка сломанного медного пенса. На мой неискушенный взгляд, со стороны нищий смотрелся самым натуральным, вот только не несло от него придорожной канавой. И рваная одежда была слишком чиста для обычного жителя грязных городских улиц.
   - Здоровый ты Ален, - поздоровался с нищим зеленый.
   - Сколько тебе можно говорить? Не здоровайся со мной, когда я занят наблюдением, дубина ты зеленая. Тем более никогда не здоровайся при посторонних, - донеслось тихое ворчание из-под шляпы и я убедился, что Ален совсем не простой нищий.
   - Старшая тут? - не обратив внимания на ворчание спросил Тама.
   - Тут. В обеденном зале с Базилем, - буркнул поддельный нищий.
   - Айда, - орк потянул на себя двери и пустил меня в заведение.
   Несмотря на наличие окон, в большом обеденном зале, куда мы попали, царил полумрак при нужде разгоняемый свечами. Обычно посетители обедали и выпивали в полумраке, но иногда все же нуждались в освящении. Сегодня днем нужда в свете возникла всего в одном месте, но как раз за тем столом, к которому мы и направились. На столе стояли подсвечник с толстой свечей и несколько блюд составлявших полноценный обед для двух персон. За столом напротив друг друга сидели пожилой мужчина и женщина преклонных лет.
   Мужчина был явно моложе, несмотря на посеребрившую его волосы седину. На вид ему можно было дать лет 50 - 55. Одет он не слишком богато, но и не как крестьянин. Такого легко можно принять за непритязательного дворянина в путешествии, даже если он им не является. Помимо одежды тому способствовали манеры, и оружие в ножнах, что лежало рядом с мужчиной на лавке.
   Женщина лет на 10 старше своего сотрапезника и это было хорошо видно из-за малого числа косметики на ее лице. При этом она сохранила часть былой красоты и становилось очевидно, что когда-то из-за этой особы поломали не мало копий и устроили не мало дуэлей. Для этого обеда женщина оделась в строгое черное платье способное принадлежать как служанке, так и ее хозяйке. Волосы она спрятала под белоснежным чепцом без кружев и завязок, но с большим отворотом. Украшений на этой даме не было. Даже самые простые сережки отсутствовали.
   Орк направился прямиком туда и, понурив голову, молча встал у торца стола. Я встал позади и чуть в стороне.
   - Ну чего стоишь над душой? - в недовольстве отложил приборы мужчина.
   - Успокойся Базиль, - женщина накрыла его ладонь, лежавшую на столе, своей. - Тама что у тебя случилась? - она повернула лицо в нашу сторону и с интересом смотрела не на зеленого, а на меня.
   - Старшая, я должны деньга этому человека, - сказал орк не поднимая глаз и указал на меня.
   - Нуу, - скривилась женщина, точно ей вдруг стало больно.
   - Просил прощение, - пикинер сник еще сильнее.
   - Да толку от твоей просьбы, - махнула женщина рукой. - Проигрался в карту? Как всегда?
   - Был так, - мотнул головой, не поднимая взгляда Тама.
   - Ты не похож на отбойщика, - заинтересованная женщина полностью сосредоточила взгляд на мне.
   - Я не знаю, кто такие отбойщики, госпожа, - склонился, дабы был уверен, что передо мной люди стоящие статусом выше.
   - В данном случае я имею в виду тех, кто занимается выбиванием карточных долгов. Ты не похож на того кто выбивает карточные долги, - спокойно и рассудительно разъяснила дама.
   - Эта человека звала Аши, оно выручать я. Глупая Тама сядет играть с жулик. Я думать выиграл, а они обманет меня. Моя быть должен жулик. Жулик меня обманет и забрать моего Детка. Детка стоить дороже, чем должна я жулик, а они бы ее продадут, если я не найду деньга. Аши давала деньга. Я забираю Детка, - влез с пояснением Тама осмелившийся приподнять взгляд на сидевших за столом.
   - Карточный катала, нарвался на шулеров ловчее себя, - с пониманием покачал головой Базиль.
   - Сколько раз тебе говорить, что бы ни играл в карты? - печально вздохнула женщина. - В позапрошлый раз тебя поймали на жульничестве. В прошлый раз ты выбивал долги и чуть не убил троих. В этот раз проигрался в дым. Выгнать бы тебя да слишком я добрая, - снова вздох. - У кого другого бы давно вылетел с пинком под зад и лишился бы своей пики за долги. Работал бы грузчиком в порту или вышибалой в дешевом кабаке, - дама снова повернулась ко мне. - Сколько тебе должен этот балбес?
   Я зашевелил губами, вспоминая и считая, сколько было денег.
   - 20 фунта 5 крона и 3 шиллингов, - орк совсем воспарял, духом и теперь смотрел на людей прямо, не пряча взгляд.
   Видимо он ожидал куда худшего, а теперь убедился, что буря миновала с минимальными для него потерями.
   - Не малая сумма, - женщина покачала головой. - Вам, молодой человек, придется обождать, - она повернула лицо к Тама. А ты шулер неудачник иди пока в казарму. Без тебя тут обойдемся.
   - Как говорила старшая, - он развернулся и довольный пошёл прочь.
   - И запомни, я тебя выкину, если ты еще раз сядешь играть в карты или кости и у меня от этого будут проблемы, - добавила дама, обращаясь к его спине.
   - Запомнит, - орк остановился и, развернувшись, отвесил вполне соответствующий нормам поклон.
   - Да он пользуется тобой, - Базиль всплеснул руками. - Стало быть, пользуется твоей добротой.
   - Успокойся, дорогой, - улыбнулась женщина. - Я не знаю никого лучше него с пикой и поэтому мы его терпим. Ты это знаешь. Я это знаю. Он это знают. И все мы с этим живем. Выкину я его, и кто займет его место в отряде? Придется нанять несколько человек, что бы заменили его одного.
   - И, стало быть, это обойдется дороже, - согласился с ней мужчина.
   - Присаживайтесь молодой человек, - дама указала мне на место напротив нее, рядом с ее сотрапезником.
   - Со мной не надо на вы госпожа. Я простолюдин, - снова поспешил поклониться и не двинулся с места.
   - Хмм, - женщина задумалась, явно оценивая мою одежду. - Все равно присаживайся. Базиль вон тоже почти простолюдин. И я начинала свою жизнь крестьянской девочкой. Да и теперь я всего-то Баронетка. Безземельная, - последнее слово она доставила после едва заметной паузы.
   - С вашего разрешения, госпожа, - я обошел стол сел и под заинтересованными взглядами высадил на столешницу до этого прятавшегося подростка пикси с наполовину отросшими крыльями.
   Малой закрутил головой, и при этом вслед за ней поворачивалось жало его хвоста. Казалось, он ищет, кого им ударить, но на мужчину и женщину это не произвело пугающего впечатления.
   - Твой питомец? - поинтересовалась дама.
   - Можно и так сказать, - кивнул я.
   - Ты маг? - женщина прищурилась и посмотрела на меня как-то особенно. - Совсем слабенький дар, но есть. То-то с тобой ужилось магическое существо. Тем более такое социальное как пикси.
   - Какое, госпожа? - не понял я.
   - Социальное. Это значит что ему нужно общество. Он если и сможет жить один, то жить будет очень плохо и скорее всего совсем не долго, - спокойно разъяснила женщина.
   - А вы волшебница, госпожа? - позволил себе спросить, поняв, что выводы обо мне она сделала не только по присутствию пикси.
   - Волшебница, - кивнула женщина, а потом добавила. - И наемница. Базиль, Тама и еще несколько десятков человек входят в мой отряд, - она замолчала что-то обдумывая.
   За столом повисла неловкая пауза. По крайней мере, таковой она была для меня, но я не мог заговорить вперед думающей старшей возрастом и положением женщины.
   - Лук у тебя я вижу не простой, - нарушил тишину Базиль.
   - Да. Он зачарован на прочность и точность, - поспешил ответить я и тут же испугался, не отберут ли у меня мою драгоценность.
   - Стало быть, и пользоваться им умеешь? - мужчина не обратил внимания на испуг, явно читавшийся на моем лице.
   - Я не плохой охотник, - поскромничал я.
   - Что же тебя привело в город? - поставил меня в тупик собеседник.
   Ну не говорить же ему что в Дапоре я планировал затеряться.
   - Стало быть, это секрет? - тут же сделал вывод из моего долгого молчания догадливый Базиль.
   - Да что вы? Какой секрет? - поспешно и чересчур эмоционально ответил вопросами на разумный и правильный вывод я.
   - Стало быть, не секрет, - улыбнулся он.
   - Я ищу новое место для жизни и заработка, - попробовал отвертеться с помощью недосказанности.
   - Охотник с таким луком и именем не пропадет, - вставила колдунья, которая явно догадалась, что Аши не мое настоящее имя.
   Хотя бывают и такие имена. Просто бывают не так часто.
   - Аши, если мне не изменяет память, значит лучник, - со знанием дела покивал мужчина и тут же выставил перед собой ладони в успокаивающем жесте. - Но нам не интересно Аши или нет, тебя зовут, в самом деле. В определенных обстоятельствах человек имеет право сохранить инкогнито.
   - Что сохранить? - наморщил лоб я.
   - Тайну. Сохранить тайну личности и имени, - постаралась объяснить мне волшебница. Я в этот раз промолчал, но она поняла, что и значение слова "личность" для меня тайна. Женщина вроде нахмурилась, но ее лицо снова просветлело. - Вижу, что в Дапоре ты человек новый и тебе нужна помощь, а мы люди должны помогать друг другу. Могу тебе помочь. Для работы и жизни в этом городе нужны документы. Без них ты замучаешься попадать в кутузку. У тебя есть документы Аши Инкогнито? - она сказала это как имя и фамилию.
   - Эээ... В кутузку? За что? - действительно не понимал за что всю жизнь как-то жил без документов, как и большинство людей в землях Алионо, а тут сразу в тюрьму.
   - До выяснения личности, например, - пожала волшебница плечами и тут же исправилась, сказав по-простому. - Пока не узнают кто ты такой. Тут так заведено. Патрули на улицах собирают всех подозрительных и трамбуют в одноместные камеры человек по десять - пятнадцать. Потом, правда, выпускают. Когда через сутки, а когда и через двое. Личность за это время могут и не выяснить, но оберут до нитки точно, - живописанная волшебницей перспектива меня довольно сильно испугала.
   - У меня нет документов. Я их потерял, - опустив взгляд на столешницу, сказал я.
   - Это беда, но я же сказала что мы, люди, должны помогать друг другу и собираюсь тебе помочь, - она заботливо улыбнулась, обнажая здоровые жемчужно-белые зубы.
   Я заметил, как Базиль переводит взгляд, не совсем понимая, что происходит, но и я не понял что значит, этот его взгляд и не придал этому никакого значения. Мне застилали глаза обещание помощи и страх перед неизвестностью.
   - Как вы мне поможете? - сглотнув ком, спросил я.
   - Пошлю человека, и он справит тебе документы, поселю тебя здесь, пока документы делаются. Тебе только придется заплатить за еду и бумаги. Сделать документы стоит денег, - разъяснила она.
   - Моих денег хватит? - только и уточнил я.
   - Хватит, а что останется я тебе, потом отдам, - снова улыбка. - Тук что согласен или попробуешь сам? Но учти, что придется идти в центр города, а там тебя, скорее всего сразу же прихватят.
   - Согласен, - поспешил согласиться я.
   - Ну, вот и хорошо. Получишь, что останется от долга, когда мы закончим, - закончила она с делом и спросила. - Хочешь есть?
   - Да хочу, - закивал я.
   - Ну, тогда садись вон за тот стол, - волшебница указала пальцем, - к тебе подойдут.
   - Хорошо госпожа, - я поднялся, посадил на ладонь пикси и перешел в указанное мне место.
   Устроившись, пустил на столешницу Малова и стал ждать. Вскоре к нам подошла молоденькая девушка, почти девочка, с жестяным подносом. Это принесли обед. Я втянул ноздрями сладостный аромат еды и вспомнил, что в последний раз ел нормальную пищу у старого лысого жреца в уединенном храме и почувствовал, как желудок требовательно урчит.
   На обед мне предложили откушать похлебку с крупными кусками мяса и овощей. Похлебка была посолена и приправлена и оттого казалась еще вкусней. Если мяса мне всегда доставалось вдоволь, а иногда я ел то, что удавалось подстрелить самому, то та же соль на столе слуг и крестьян была редкостью. Подобные вещи стояли на господском столе и соленое да приправленное готовили только им. Нам же такие блюда попадали только когда оставались объедки. Сначала они проходили через кухонных слуг, поломоек и прочих близких прислужников, так что до обитателей замкового двора почти ничего не доходило. Если только в какой большой праздник, когда готовили чрезвычайно много - столько, сколько было не съесть господам и ближним слугам. Помимо похлебки на стол легло несколько толстых кусков свежего пшеничного хлеба. Его мне тоже доводилось пробовать не часто.
   И про моего пикси не забыли. Для него поставили маленькую мисочку с очень мелко нарубленным мясом. Этого мяса хватило бы на трех таких малышей как мой, но он облизнулся так, словно собирался управиться сам и наесться впрок на неделю.
   К концу нашей трапезы, когда малой лежал на спине, на столе, и гладил раздувшийся живот, к нам подошел сухопарый высокий молодой человек. Этот человек носил крестьянскую одежду, но вместе с коротким мечом в ножнах на поясе. Голову его покрывали относительно короткие светлые волосы, переходящие в торчащие в стороны бакенбарды. Бакенбарды тянулись вдоль края челюсти до самого подбородка. Сам подбородок и лицо были тщательно очищены от растительности.
   - Меня зовут Жан, - Госпожа командор велела сопроводить тебя в комнату, как ты пообедаешь. Там ты сможешь отдохнуть, и подождать когда будут готовы твои бумаги.
   Глянул по сторонам в поисках волшебницы, но ни ее самой, ни ее сотрапезника не было. Водимо так увлекся едой, что не заметил, как они ушли по своим делам.
   - Хорошо Жан, - кивнул, поднялся из-за стола и стал собирать посуду.
   - Для этого здесь есть девочки, которым платят за работу, - остановил меня крестьянин с мечом. - Идем, - он поманил меня рукой и мы пошли.
   Выделенная мне комната находилась на третьем этаже и в самом дальнем конце коридора. Была она небольшой, но выгодно отличалось от той каморки, в которой я жил в замке Алионо. В комнате размещались кровать, небольшой шкаф, стол и табуретка. В дальней стене имелось небольшое, не больше полуметра в высоту и ширину, окошечко, выходившее на улицу. Через него можно было посмотреть на шапки и макушки людей с высоты третьего этажа.
   - Все входи, - Жан указал на дверь. - Госпожа командор сказала, что бы я предупредил тебя. Никуда не ходи из Золотого зуба, пока не будет бумаг. Это может плохо кончиться.
   - Хорошо, - кивнул я. - А госпожа командор она кто? - задал я глодавший меня вопрос.
   - Баронетка Аврил Шамо командор наемного отряда Шамо, - без запинок и сомнений отчеканил он.
   - То есть вы все наемники? - уточнил я.
   - Наемники. Пехотный наемный отряд, - согласился он.
   - Спасибо за все, - поблагодарив, вошел в распахнутую дверь, а Жан не ответив ни слова, тут же развернулся и пошел прочь.
   Мы с Малым остались, предоставлены сами себе. Я посадил пикси на стол, убрал сумку, колчан и лук в шкаф. Оставшись только при ноже на поясе, пододвинул табурет к стене и уселся на него.
   - Как тебе тут нравится? - спросил у своего маленького друга.
   - Пи пи пи пиии, - пикси задрал лицо ко мне смотрящему на него и интенсивно жестикулировал руками.
   - Ни слова, ни жеста не понимаю, дружище, - сказал, даже не надеясь, что паренек со сломанными крыльями меня поймет.
   - Пииии пииии пи, - донеслось в ответ.
   Я облокотился спиной о стену и просидел так какое-то время. Возбуждение, охватившее меня еще на подходе к городу, не прошло, переживания о собственной судьбе тоже никуда не делись, но теперь верилось, что мне помогут. Добрая волшебница сделает мне нужные бумаги, и я смогу жить в городе. Как и где буду жить непонятно, но что-нибудь придумаю. А может добрая волшебница возьмет меня в свой отряд. Я же хороший лучник. Ведь лучник им наверняка пригодится.
   Незаметно для самого себя задремал прямо, так как сидел. Малой сумел слезть со стола мне на колени, пробрался по ним на живот и там устроился на сложенных на животе руках. Пикси тоже отдался сну.
   - Стало быть, он тут дрыхнет! - меня разбудил голос Базиля стоявшего в дверях комнаты.
   - Простите, - сказал, щурясь со сна.
   - Давай вставай. Пошли на ужин, стало быть, - он повернулся и пошел, махнув рукой, что бы я следовал за ним.
   Я поднялся, держа ладони у живота, и пересадил недовольно трущего глаза пикси в нагрудный карман. Полез в шкаф за своими вещами: луком, колчаном и сумкой.
   - Да. Да. Стало быть, возьми лук, - сказал он мне, остановившись у поворота на лестницу, что был в середине коридора.
   - Зачем это? - у меня прямо рука замерла в нескольких сантиметрах от моего зачарованного красавца.
   - Наш лучник хочет на него взглянуть. Стало быть, купить попробует, если приглянется, - охотно ответил Базиль глядя на меня каким-то почти не скрываемо испытующим взглядом.
   Я хотел оставить лук, но ни шкаф, ни сама комната не запирались. Посомневавшись, решил все же прихватить свою драгоценность с собой. Так точно сохраннее будет. А то упрет еще кто-нибудь. У меня вот так же разок Андре его упер, так, сколько я вытерпел, что бы его обратно получить это просто ужас. Его тогда старая Вева единственный раз в жизни наказала. И наказала для господского сына крепко - отходила плеткой как нерадивого слугу и с тех пор он к моему луку не притрагивался. Много всяких пакостей сделал, но лук ни в коем случае не трогал.
   Спустились в зал, где за столами компактно собралось с десяток мужиков выделявшихся среди немногих прочих посетителей как волки среди собак. Многие из них могли покрасоваться шрамами. У одного была повязка на глазу. Все суровые как осенняя гроза, заставшая в чистом поле. Стегают взглядами точно кнутом. Но при этом кто-то не стесняется хохотать над шуткой соседа по столу, держась за живот. Другой хохочет, лупя себя ладонями по ляжкам. Веселятся, но без спиртного. Разве что по кружке другой пива кто выпил.
   То и были наемники, но без доброй своей волшебницы. Ее в зале отчего-то не было. Видимо или уже пообедала или собиралась это сделать несколько позже. Дела они такие, что и время для еды с ними не выбираешь. Его они тебе постоянно диктуют.
   Пройдя через зал, мы сели вроде и вместе с суровыми мужиками, но за отдельным столом. Нам принесли кашу, хлеб и по кружке пива. В этот раз про Малого тоже не забыли и поставили перед ним маленькую чашечку с кашей. Пива пикси не налили, но он, поводив носом, направился к моей кружке и без стесненья присосался к ней так, что едва не ухнул прямо в нее, перевалившись через стенку.
   Поели, выпили пиво. Принесли еще по кружке. Повторили. Почувствовал, как с непривычки шумит в голове. Тут к нам подсел еще один наемник. Незнакомец был сед и усат, но больше ничем не примечался. Ни видимых шрамов, ни особых примет. Ни худой, ни толстый. Ни низкий, ни высокий. Ни старый, ни молодой. Средний во всем, даже в одежде. Повернется спиной и его не найдешь в толпе. Да и со стороны лица легко с кем-нибудь таким же средним седым с усами перепутаешь.
   - Это Гильберт, наш стрелок, - представил мне мужчину Базиль.
   - ... Аши, - едва не представился своим настоящим именем, но вовремя вспомнил, что делать этого не стоит.
   - Привет Аши, - Гильберт протянул мне руку через стол, и мы поприветствовали друг друга рукопожатием. - Позволишь взглянуть на твой лук? - тут же спросил он.
   - Лук не продается. Он мне очень дорог, - поспешил заявить я.
   - Я пока хотел только взглянуть, - сдержанно рассмеялся он.
   Переложил напившегося пива и уснувшего прямо на столешнице пикси в карман и положил на стол лук.
   - Вот, пожалуйста, - пригласил полюбоваться лучника.
   Тот взял лук без тетивы в руки, посмотрел его кривизну, потрогал отполированную поверхность, повертел оружие в руках. По его лицу было видно, что сей предмет, наемник оценил, да он совсем и не скрывал этого. Смотрел и только языком цокал от восхищения.
   - Прекрасное оружие. Не могу оценить его зачарований, но чую нутром, что они есть. А сам лук делал превосходный мастер. Я не знаю этого клейма, - он указал на метку мастера, - но я не знаю всех мастеров Омпири. Отличный был бы лук даже без зачарований, а так я и не представляю, на что он способен, - сказал, качая его головой.
   - Может, испытаем? - вставил предложение Базиль.
   Сказал он это с нажимом. Так словно имел ввиду не только то, что сказал или вовсе не то о чем говорил.
   - Можно и испытать, - тут же согласился Гильберт.
   - Ну, так что испытаем? - мечник глянул на меня.
   - А давайте испытаем, если вам так хочется, - махнул я рукой.
   Поднялись из-за стола. Меня чуть шатнуло, но я сумел сохранить равновесие.
   - Пойдем на двор, - предложил Гильберт.
   - Отличное место, - согласился с ним Базиль.
   Вышли из зала тем путем, откуда появлялись разносчицы с едой и напитками. Пройдя мимо кухни, мы через заднюю дверь вышли во двор. С трех сторон он был окружён различными строеньями вроде хлева, конюшни и сеновала, а с четвертой двор от улицы отделяла высокая стена с воротами. Прохожему случайно невозможно заглянуть в такой двор и рассмотреть, что там происходит. Что бы заглянуть сюда, нужно было специально постараться или жить на втором или третьем этаже заведения "Золотой зуб". Даже из соседних зданий рассмотреть что-то во дворе было затруднительно.
   Первым делом во дворе я увидел довольно странное подобие кареты, стоявшее под навесом. У нее не было ни оглобель, ни чего-то другого, во что можно было впрячь лошадей. Места для возницы тоже не наблюдалось. Зато сзади находилась открытая грузовая платформа с высокими бортами, а в передней части наличествовало большое забранное решёткой и застекленное окно. Еще и крытая часть кареты, та, что предназначена для пассажиров была порядочно длиннее, чем обычно. По этой причине экипаж пришлось поставить не на четыре, а на целых шесть колес.
   Сомнений в том, что этот экипаж магический не было совершенно, так что очень хотелось подойти поближе и потрогать руками, но было не до этого. Гильберт откуда-то вытащил мишень и поставил ее подле ворот в один из сараев. Сарай располагался как раз напротив ворот на улицу. То была круглая цель для стрельбы с намалеванными на ней кругами.
   - В нее стрелять будем, - с улыбкой от уха до уха сказал возвращающийся лучник наемник.
   - Свалите ка пока в сторонку! - прикрикнул на каких-то работников заведения Базиль и те отошли к дверям, где уже стояло несколько наемников из зала, собравшихся посмотреть на нас.
   - Я обычно вот от тех ворот стреляю. Сможешь? - наемник лучник указал на ворота на улицу.
   - Смогу, - согласился я и первым пошел к воротам.
   - Давай первый, - сказал мне мечник, когда мы заняли позицию.
   - Ща, - я снял с плеча сумку и быстренько, привычными движениями, которым не могло помешать даже легкое опьянение, одел тетиву.
   Несколькими отработанными до автоматизма и точными движениями с завидной скорострельностью отправил несколько стрел в центр мишени. Гильберт аж присвистнул.
   - А дай я? - лучник протянул руку за оружием.
   - Держи, - благодушно позволил я.
   Гильберт сам сходил к мишени и выдернул стрелы. На обратном пути поджав губы, рассматривал их. Стрелял он с результатом не худшим, чем стрелял я.
   - Не-е-е, - протянул он после. - Так не пойдет. Так любой может. Теперь вижу, что в твоем луке сидит серьезное зачарование на точность. Я совсем не целился. Он словно сам руку поправляет. Это слишком просто. Давай попробуем с простого лука?
   - А давай, - не усомнился в своих возможностях я.
   Принесли простой лук со стрелами. Нельзя сказать, что новый набор был плох, но он уступал моему как простой воин в простой броне и с простым оружием тому, что облачил на себя доспехи от лучших кузнецов гномов и взял в руки зачарованное магами оружие. Второй воин тоже прост, но скорее всего, победит именно он.
   Лучник снова сам сбегал и вытащил мои стрелы из мишени. Вернул их в колчан. После вручил мне свой простой лук, вызвавшись держать мой пока я стреляю из его оружия.
   - Попробуй оружие, пристреляйся, - Гильберт подбодрил меня парой жестов руками. - Эти выстрелы не считаются.
   Я попробовал, как тянется тетива. Посмотрел, как гнутся плечи лука. Сходил к стоящей у стены пустой перевернутой вверх дном бочке и посадил на нее проснувшегося пьяного и никак не успокаивающегося в кармане Малого. Под его недовольное писчание вернулся на место. Попробовал выстрелить прицельно, но непривычное мне оружие отправило стрелу сантиметров на двадцать от центра мишени. То есть в поле второго обведенного синим цветом круга. И это при условиях достаточно близких к идеальным для стрельбы.
   Этого выстрела вполне хватило, что бы я учел свою ошибку, и остальные стрелы под радостные писки пикси изображавшего пустыми руками стрельбу легли все в центральный очерченный красным круг. Круг этот не превышал диаметром пятнадцати сантиметров, и его вполне можно было накрыть двумя взрослыми мужскими ладонями.
   - Вот как здорово! - радостно воскликнул Гильберт. - Да к чему тебе зачарованный лук? Ты с простым не многим хуже. У тебя талант, - лил он мед на мои уши.
   - Лук ни дарить, ни продавать не буду, - тут же сообразил, к чему он клонит.
   - Нет, так нет. Не так уж он мне и нужен, - нисколько не расстроился, а с виду так и обрадовался лучник.
   - Ну, вот и хорошо, а теперь проводи меня в туалет, - после таких слов я несколько расслабился.
   - Пойдем, - лучник расхохотался.
   После меня проводили в комнату и оставили одного. Пьяный пикси на столе изображал, как он стреляет из несуществующего лука, а я уснул в обнимку с луком существующим, и продрых до позднего утра. Отсутствие привычки даже к малым порциям алкоголя и усталость долгого пути перебороли и прогнали прочь привычку вставать рано.
   Но проснулся я всего от открытия входной двери. На пороге снова возникли Базиль и Жан. Я поспешил сесть на кровати и уставился на них.
   - Не вскакивай, - успокоил меня словами и жестом Базиль. - Время позднее, скоро обед, стало быть, завтрак ты проспал. Сейчас неспешно собирайся и пойдешь с нами.
   - Куда? - задал уместный вопрос я.
   - Да тут недалеко, - усмехнулся Жан, пребывавший в приподнятом настроении.
   - Цыц, напугаешь пацана, - Базиль хлестнул его взглядом точно плетью и воин тут же смолк. - Пойдем к госпоже Шамо. Она хочет тебя видеть, - разумеется, это было сказано мне.
   Меня отвели на второй этаж в кабинет. То была комната, приспособленная только для работы. Лечь было негде, если не считать маленький диванчик у стены у двери, на котором пришлось бы согнуться в три погибели. Остальную обстановку кабинета составляла пара стульев, большой рабочий стол, двухстворчатый шкаф и несколько стеллажей с потертыми книгами и пожелтевшими от времени свитками.
   Наемная волшебница сидела за столом и встретила нас пристальным оценивающим взглядом. На столе помимо прижатого статуэткой танцовщицы свитка лежал мешочек с деньгами. Об этом легко можно было догадаться по его форме. Под мешочком лежали какие-то бумаги. Наверное, мои документы. Других предметов на столешнице не имелось.
   - Оставьте нас, - сказала Аврил, и мужчины покинули кабинет, притворив за собой дверь.
   - Приветствую вас госпожа, - склонился, как полагалось тому, кто не имеет родового имени перед дворянкой, пусть и самой захудалой.
   - Садись, поговорим, - ее рука указала на диванчик.
   - Как прикажете, - я послушно сел.
   - Приказывать я тебе не в праве, но это может измениться, если ты только захочешь, - многозначительно сказала она, соскальзывая взглядом на карман на груди, откуда выглядывал притихший Малой.
   - Не совсем понимаю вас госпожа, - я слукавил, потому что не совсем не понимал, а не понимал совсем.
   - У тебя сейчас появляется два варианта дальнейшего пути, - она снова, как при первой нашей встрече, улыбнулась точно добрая родная тетушка, - Ты можешь забрать деньги, что тебе задолжал Тама за исключением того что должен за жилье и того что пришлось отдать за спешность с документами и пошлины за них же. После этого можешь идти, куда твоей душе угодно, - волшебница приподняла мешочек с деньгами и позвенела им точно колокольчиком, - А еще можешь попробовать остаться в моем отряде. Слышала ты стоящий лучник, если это и вправду так, то я с удовольствием тебя возьму. Но деньги тогда лучше оставить на хранение у меня. Так целее будут, - кошель, что все еще был в руке лег обратно на столешницу и снова прижал документы. - Что думаешь? - снова улыбка доброй тетушки.
   Задумался о своей дальнейшей судьбе. Где еще меня захотят принять? Я никому и нигде не нужен. Меня скорее прибьют ради моего добра, нежели я найду место, где меня примут без оговорок и вопросов. Так может лучше остаться здесь, где меня готовы принять? Остаться радом с этой доброй волшебницей, что особенно привлекательно для меня.
   Всегда иначе представлял себе волшебниц и волшебников. Для меня они все были вечно молодыми юношами и девушками, не ведающими что такое старость. О магии я ничего не знал, но где-то слышал подобное и те не многочисленные встречи с магами, что у меня были, это только подтверждали. Прежде видел всего двух магов и оба они были молоды. Один выглядел как мужчина слегка за двадцать, а второму на вид и двадцати не было, но говорили что это многоопытные маги с большим жизненным опытом и практикой. Говорили что им много лет.
   Отличие Аврил от стереотипного облика настораживало, но при этом как это не было парадоксально, сама она к себе располагала. Вдобавок помимо располагающего облика меня подтачивало желание научиться магии. Оно понятно, что настоящим магом мне никогда не стать, но для меня пределом мечтаний было научиться и той малости, что была доступна. Так хотелось попросить ее об обучении, что я не смог удержаться.
   - Если я останусь, госпожа, вы научите меня волшебству? - спросил я.
   В кабинете повисла тишина. Если бы в стене зашуршала мышь или по комнате пролетела муха, то я бы обязательно услышал. Вот сколь полной была эта тишина.
   - Я не искала себе ученика, тем более столь слабо одаренного. Но мне нужен хороший лучник. Я подумаю над тем стоит ли тебя учить после того сама посмотрю какой ты лучник. Если хороший и подойдешь мне в отряд, то быть может я стану тебя учить, - после некоторого раздумья сказала женщина.
   - Что мне нужно делать? - загорелся я надеждой.
   - Пойдем во двор, - поднимаясь из-за стола, она прихватила кошель с моими деньгами с собой.
   Сразу за дверями кабинета к нам присоединились Базиль, Жан и Гильберт. У последнего при себе имелись вчерашний простой большой лук и стрелы. Я был уверен, что все получится, но все равно немного потряхивало от волнения. Ну а как не волноваться когда решается твоя судьба?
   Спустившись со второго этажа, и снова прошли тем же путем во двор. Гильберт вручил мне лук со стрелами и поставил мишень. После отвел нас к прочерченной на брусчатке мелом черте.
   - Гильберт? - вопросительно сказала волшебница и во всем средний мужчина с сединой и усами кивнул.
   - Госпожа, здесь отмерено расстояние в 40 метров. Если парень не попадет точно в цель с этого расстояния из простого лука, то он нам не подходит и не имеет смысла его брать. Но он попадет. Я уже видел его в деле и уверен в нем, как мало в ком. Вчера он стрелял с большего расстояния и попадал, - ответил мужчина на высказанный единственным словом вопрос.
   Баронетка переглянулась с Базилем, и тот едва заметно кивнул, подтверждая слова лучника.
   - Хорошо, пусть будет так, - согласилась женщина, и мне передали простой лук с несколькими стрелами.
   Все стрелы я тут же всадил в самый центр мишени. Даже пикси в этот раз из кармана не высаживал. Он сидел в кармане хмурый. Видимо у Малыша, в отличие от меня, было похмелье.
   - Продолжать будем? - спросил Гильберт, когда я отправил в цель последнюю из полученных стрел.
   - Не вижу смысла, - пожала плечами командор.
   - У парня явный талант подкрепленный тренировками. Если за него взяться в серьез, то выйдет отменный стрелок, - добавил наемник.
   - Ты возьмешься? - спросила волшебница.
   - На досуге можно. Будет мне помощник. В походах легче охотой жить будет, - лучник глянул на меня. - Следы читать умеешь?
   - Немного. Звериные, - скромничая, пожал плечами я.
   - Вот, - лучник поднял указующий перст в небо. - В этом деле, скорее всего, тоже толк будет, но надо смотреть, как он ведет себя в лесу и все остальное.
   - Понятно, - Шамо кивнула лучнику и заглянула мне в глаза. - Ну что? Пойдешь под мою руку? - спросила женщина, но я замялся и не смог ответить сразу. - Давай так, - она только улыбнулась моим сомнениям, - я соглашусь тебя учить, когда у меня будет время, но за это заберу все эти деньги, - волшебница показала кошель, - и не буду платить тебе жалование. Это будет моя плата за обучение. Кормиться, и снаряжаться будешь за мой счет и, пожалуй, можно оставить за тобой долю с трофеев, если таковые будут. Но доля трофеев будет вполовину от обычной.
   Не все ее слова мне, тогда привычному изъясняться куда проще, были понятны, но смысл сказанного я понял и ничего уточнять не стал. Главное она берет меня в ученики, и меня не только будут кормить, но мне будет еще что-то перепадать. Значит, не пропаду.
   - Я согласен, госпожа, - выпалил, едва не подпрыгивая от радости.
   - Базиль зачисляй его в отряд. Выдели место, сделай ему какие-нибудь бумаги наемника и все как положено. Отвечать за него будет Гильберт, - командор снова обратила внимание на меня. - И раз ты становишься моим учеником, то нам следует поговорить наедине. У тебя не должно быть от меня секретов. Пойдем, - распорядилась волшебница и зашагала к задней двери, в Золотой зуб.
   Мне ничего не оставалось, как последовать за ней, но уйти я не успел. Тут из окна второго этажа до пояса высунулся Тама с колодой карт в руке. Оказывается, он с самого начала наблюдал за моим испытанием, и был доволен результатом.
   - Мелкий человека ты снами был теперь! - замахал он руками. - Человека был, есть друг Тама! Ты поможешь мне тогда, когда жулик мошенник обманет! Я тебя обижать не дал! Друг был! - зеленый не удержался и выпал из окна прямо к нам во двор.
   Падая, он ничего не зацепил по пути, но перевернулся в воздухе, выпустил из руки карточную колоду и упал на широкую спину, плечи и голову. Увидев это, я замер с обмершим сердцем. Уж очень испугался, что Тама разбился, но орк фыркнул, затряс головой и вскочил. Мужики засмеялись, хотя я ничего смешного так и не увидел. Зеленый, видимо обидевшись на их смех, что-то ворча себе под нос, стал хватать падающие карты прямо в воздухе.
   - Не заставляй госпожу командора ждать, - Базиль указал мне на вход и я поспешил по уже знакомой дороге.
   Командор Аврил уже сидела за столом и ждала меня глядя на вход. По ее кивку занял прежнее место. Потом она кивнула на бумаги.
   - У меня пока побудут. Когда будет необходимость, отдам, а так еще снова потеряешь. По бумагам ты просто Аши не знающий роду и племени, не имеющий фамилии. Как же, в самом деле, тебя зовут? - ее вопрос заставил меня сглотнуть вставший в горле комок, но ответа не последовало. - Ты говори, давай. Не бойся, - она вздохнула, видя мое бледнеющее лицо. - Я проверяла и никого похожего на тебя не ищут. Значит ты не преступник. Ну, по крайней мере, не разыскиваемый преступник, хотя понятно, что ты чего-то боишься. Можешь молчать, но тогда учить я тебя не буду. Будешь простым наемником. Наемнику можно иметь от меня тайны - ученику нет, - она смолкла, давая мне возможность говорить.
   Я собрался с мыслями и решился рассказать.
   - Меня на самом деле зовут Ланс. Я бастард Алионо, - сказал и смолк, только что не съежился и не зажмурился.
   - Алионо, - задумчиво сказала женщина, потом повторила. - Алионо, - замолчала размышляя. - Нет. Не помню, но вроде когда-то слышала. Это кто такие?
   - А-а-а, - сидел я, с открытым ртом соображая как объяснить.
   - Дворяне? Именитые простолюдины? - навела она меня.
   - Дворяне. Бароны, - покивал я.
   - Много земель. Сильный род?
   - Я не знаю, - честно развел руками.
   - Ладно, - кивнула она. - Сама узнаю. Так что у тебя за история. Я так понимаю, ты не просто из дома ушел?
   - Бежать пришлось, - вздохнул я. - Старая баронесса Вева присмерти была. Она меня позвала к себе и сказала, что госпожа Алейна обязательно убьет меня после ее смерти. Дала денег и велела бежать, вот я и сбежал.
   - Что за Алейна?
   - Законная жена моего отца, - пояснил я.
   - А что за Вева?
   - Это бабушка.
   - А что сам отец? Не заступился бы?
   - Ему все равно. Меня для него не существует.
   - Это не ты ублюдок, а он, - всплеснула руками волшебница и, видя непонимание на моем лице пояснила. - Бастард со старого обычного языка переводится как ублюдок. Ну, или если выражаться культурно, то незаконно рожденный. Но когда говорят бастард обычно имеют ввиду именно грубое выражение, а когда хотят выразиться культурно, то культурно и выражаются.
   - Спасибо, госпожа. Я понял, - поблагодарил Аврил.
   - Это все? Просто сбежал и все?
   Я немного помялся, и она поняла, что не все.
   - Говори, - велела командор.
   - Перед тем как сбежать мне пришлось ранить Андре. Я испугался. У нас случилась драка, - продолжил признаваться я.
   - Андре это? - подбодрила меня жестом Шамо.
   - Сын моего отца и Алейны. Он всегда не любил меня. Мне часто доставалось от него, - сказал с эмоциями, пытаясь оправдаться.
   - Сильно ранил? Не убил?
   - Нет. Нож в ступню воткнул. Потом сбежал, - потупил взгляд.
   - И тебя не поймали?
   - Нет, но ловили. Была погоня. Андре и отец в ней участвовали. Мне пришлось стрелять, и я ранил одного человека из их дружины. Потом они меня догнали в месте, где жили пикси. Досталось и собакам и им самим и мне. После погони не было. Думаю, они решили, что я умер от яда пикси.
   - Этот оттуда? - командор указала кивком на Малого.
   - Да. Как то в сумку ко мне попал. Бросать было жалко.
   - Есть еще что-то?
   - Нет, наверное, - неуверенно пожал плечами.
   Она вздохнула и молча задумалась.
   - Что же с тобой делать, - покачала головой.
   - Не прогоняйте меня, - взмолился я.
   - Твои родственнички не объявили тебя в розыск. Иначе бы твои приметы уже были у городской стражи, и я бы знала об этом. Будем надеяться, что ничего не будет. Твои Алионо частые гости в Дапоре?
   - Они никуда не выезжают из своих земель. По крайней мере, сами не ездят. Я не слышал, что бы кто-то из них ездил сюда. Бывает, только кого-то из слуг отправляют. Но редко.
   - Это хорошо, - Аврил покивала собственным мыслям. - Иди. Скажи Базилю пусть зайдет.
   Я поднялся и подошел к двери.
   - Вы меня не прогоните? - сказал, держась за дверную ручку.
   - Не прогоню, - вздохнула она.
   Я вышел из кабинета и увидел ждавших в коридоре Гильберта и Базиля. Подошел ко второму.
   - Госпожа Аврил просила зайти, - сказал ему я.
   Он кивнул.
   - Для тебя не госпожа Аврил, а госпожа командор. Называй ее в разговорах так. Понял?
   - Понял, - помотал головой я.
   - Повтори, - строго велел он.
   - Госпожа командор, - послушно повторил я.
   - Ждите тут, - велел Базиль и мы стали молча ждать, а он вошел в дверь кабинета госпожи командора наемного отряда Шамо баронетки Аврил Шамо.
   - Пойдем, - выйдя из кабинета, Базиль махнул рукой в сторону лестницы.
   Мы снова вышли во двор Золотого зуба. Там мечник указал куда идти, и мы направились к противоположно расположенному от основного здания одноэтажному строению. Здание было с 4 окнами, выходившими во двор и плоской крышей с парапетом.
   - Весь Золотой зуб со всеми окружающими нас постройками принадлежит госпоже Шамо, - на ходу пояснял Базиль. - Это место где мы квартируем, когда нет найма. Сейчас у нас как раз его нет. Уже месяц сидим без дела, но госпожа командор обязательно что-нибудь найдет. Она всегда находит, - мы вошли в двери и оказались в одном общем помещении с 20 кроватями, стоящими в два ряда. - Это казарма. Здесь ночуют ребята, которым больше негде. У кого-то женщины в городе, у кого-то свое жилье, так что свободных мест достаточно, - Базиль остановился у ближайшей к выходу койки. - Вот тебе место, - указал на постель. - В том сундуке можешь хранить свои вещи, - указал на большой сундук, стоявший у изголовья каждой кровати. - Вот тебе стул, - указал на названный предмет, стоявший в ногах постели. - Вон там, у дальней стены большой стол. За ним можешь, есть, читать и играть в карты. Только не садись играть с Тама, - по его лицу скользнул смешок. - В казарме нужно поддерживать чистоту и порядок. Тут кроме нас убираться никто не будет. У работников постоялого двора своих дел хватает. Они убираются там и занимаются съемщиками жилья. Мы сами занимаемся собой. Нас только кормят, - его взгляд остановился на лестнице под люком на крышу. - Это выход на крышу. С крыши лучники могут оборонять казарму, но сомневаюсь, что это когда-нибудь пригодиться, - теперь Базиль окинул взглядом меня. - Подыщем тебе одежду кроем и материалом попроще, а то уж больно ты в глаза бросаешься. И сделай что-нибудь, что бы тебя твои старые знакомые вот так сразу на улице не узнали. Не знаю что. Усы отрасти. Может бороду. Хотя вряд ли здесь появится кто-то из твоих, если все в самом деле так как ты говоришь.
   - Господин, у меня пока не растет борода, - я потрогал подбородок с только начавшим разрастаться пушком.
   - Я не господин, - Базиль покачал головой. - Я такой же бастард мало что значащего рода, как и ты. Для тебя я командир. Обращайся ко мне командир Базиль или полусотник Базиль, - пояснил мне он.
   - Хорошо полусотник Базиль, - я кивнул. - У меня не растет борода.
   - Я понял, - он вздохнул. - Стало быть, на первый случай хватит переодевания. Сбрей пух на бороде и оставь бакенбарды как у Жана. Еще не сбривай усы. Думаю, со временем станешь не похож на себя теперешнего.
   - Хорошо, - тут же согласился я.
   - Ну, стало быть, занимайтесь делами, - полусотник кивнул лучнику и зашагал на выход из казармы.
   - Значит, начнем с уборки. В казарме давно не убирались. Теперь на какое-то время это станет твоей обязанностью. Будешь мыть полы, вытирать пыль и все остальное. Оставляй вещи, и пойдем, покажу, где тряпки и где брать воду, - он указал рукой в дальнюю часть казармы.
   Эти его слова меня ни сколько не возмутили и даже ничуть не удивили. Подобная работа всегда была мне привычна. Ни одна служанка не убиралась у меня в комнатенке, но там никогда не было беспорядка. Я убирался там сам. В мои обязанности входило убирать за собаками и, если я не успевал, то мог получить порцию тумаков. Независимо от причин. Вдобавок мужики с псарни повесили на меня уборку их комнаты. Там они не жили, но иногда дремали, играли в карты и распивали слабенькое кислое винцо. Так что убираться за ними приходилось практически ежедневно.
   Мы прошли к небольшому чуланчику, где хранились ведра, тряпки, метелки и швабры, а потом мне показали место, где брать воду. Я ожидал увидеть обычный колодец, но обнаружил хитроумный механизм доставлявший воду из-под земли по трубе. Мне показалось это чистой воды магией, но как оказалось, то был механизм созданный гномами и функционировавший без волшебства, только на законах нашего мира. Стоило начать нажимать на специальную педаль, и вода насосом поднималась наверх, где бежала из трубы сразу в подставленное ведро.
  

Глава 3:

  
   Со дня моего появления в Дапоре прошло недели полторы. Я тер полы в казарме тряпкой по утрам и вечерам. Это было обязательной частью моих дел на любой день. Казарма уже бы сияла, будь она из золота или серебра. А так в ней стало просто почти невозможно найти грязь или пыль. Но при этом за мной особо никто не надзирал и не принимал проделанную работу по окончании. Гильберт и так видел когда я и что делаю, потому что жил в казарме, а Базиль, живший в номере Золотого зуба, просто бросал беглый взгляд и был доволен тем, что нет гор грязи и пыли, что мне пришлось разгребать в первые дни.
   Несколько человек и Тама проживавшие в казарме поначалу посмеивались надо мной, когда собирались что бы раскинуть карты за большим столом у дальней стены. Звали играть с собой, но я не садился. Не было денег на такие вещи, и не надеялся выиграть у опытных игроков, несмотря на их заявления, что новичкам везет. Потом звать бросили. Поняли, что ни за что играть не сяду. Смеяться тоже бросили. Им самим стало не смешно, а меня их подколки не задевали. Привык к подобному за жизнь в замке Алионо. Просто бросил обращать внимание.
   Достаточно много времени было посвящено тренировкам в стрельбе из лука. Дважды с Гильбертом мы уходили на несколько часов за город, а в остальное время прицельно стреляли по мишеням во дворе. Как-то в процессе занятий он объяснил мне, что никакие мы не лучники. Я сначала был удивлен, но потом понял, что определенная правда в его словах была. Лучниками Гильберт называл тех, кто изготавливает луки профессионально, а нас он звал стрелками и всякий раз, когда я именовал его или себя иначе, отвешивал мне подзатыльник. Крепкий звонкий подзатыльник по коротко остриженной голове.
   Меня не только коротко остригли, но и научили пользоваться бритвой. Я брился, оставляя редкие еще только намечающиеся усы, но, не оставляя бакенбард. От них не было смысла, поскольку там уж слишком мало росло волос. Помимо стрижки и бритья после жарко натопленной бани, мне сменили одежду. Теперь я выглядел как обычный горожанин. Простая рубаха, столь же простые штаны и сапоги, большая шляпа с повисшими широкими полями на случай солнца и плащ с капюшоном на случай дождя составили весь мой основной гардероб.
   Оружие мне оставили мое же, то есть нож, лук и 22 из 24 положенных на мой колчан стрел. Столь качественных стрел как были, у меня тут в наличии не было, покупать их никто не стал, и решили не мешать. Сказали, что дадут второй колчан со стрелами попроще, но достаточно меткими, что бы бить без промаха и не охотничьими, а боевыми с разными наконечниками. Правда при этом тренировался я в основном с другим луком, а из своего стрелял только что бы ни забыть его специфику и не утратить к нему привычку.
   Стрелял не только из другого лука, но и другими стрелами. Не своими охотничьими и упомянутыми боевыми. Госпожа Шамо поставляла Гильберту, и теперь соответственно мне, довольно широкий ассортимент стрел. В первую очередь внешне похожие на мои - с трёхлопастными наконечниками. Эти стрелы были прекрасны для охоты или стрельбы по не защищенному доспехом противнику, но не так хорошо как хотелось бы пробивали доспехи. Вторым видом стрел были срезни совсем плохо пробивающие защитное снаряжение, но и предназначенные не для этого. Эти стрелы имели широкие плоские наконечники, наносящие соответственные раны. Третьим видом были стрелы с трехгранным бронебойным наконечником. Если расстояние не было слишком большим, такими стрелами стрелок из лука мог пробить не только стеганку и кольчугу, но и полноценный ламеллярный или панцирный доспех.
   Дополнительно Гильберт переделывал сам по нескольку стандартных стрел каждого вида в свистящие. Делал он такие свистящие стрелы, что издаваемый ими звук легко было узнать, и пускал вход, когда необходимо было обозначить, кто пустил стрелу. Конечно, не все знали свист его стрел, но в определенных кругах он был достаточно известен. Помимо свистящих мой учитель воинского дела делал из простых стрел с трёхлопастными наконечниками - зажигательные. Он пропитывал ткань и паклю специальным долго и сильно горящим составом, высушивал его и оборачивал вокруг древка сразу за наконечником. На всякий случай такие стрелы хранились в специальном негорючем и непромокаемом чехле.
   Помимо стрелковых занятий со мной провели пару уроков владения щитом, топором и копьем. Это оружие считалось основным в отряде госпожи Шамо, и им должно было владеть даже лучнику. Мне пояснили, что может случиться такой момент, когда стрелкам придется встать в общий строй и сражаться вместе со всеми, а не выцеливать противника с расстояния. Разумеется, за пару уроков я не стал мастером, но хотя бы научился двигаться и бить более-менее правильно.
   За прошедшее время познакомился больше чем с десятком членов отряда, каждый день по несколько раз видел Базиля, мне успел надоесть Тама и всего единожды видел госпожу Аврил Шамо. Благородной даме было не до меня и моего обучения, и посему я не лез. Мне сказали, что баронетка крайне занята поисками нового контракта для отряда и переговорами по этому поводу. Сказали, будто она сама меня к себе призовет, когда придет подходящий момент. Этот момент не пришел, но пришел другой.
   Оказалось что нас в отряде Шамо 31 человек и 1 орк. Госпожа Аврил собрала нас всех в большом зале Золотого зуба. Мы расселись за столами и, переговариваясь, ждали, когда баронетка и Базиль объявят, зачем устроили собрание. В зале царил привычный полумрак. За одним со мной столом сидели Гильберт, Тама и еще несколько знакомых людей из отряда. Над столом кружил Малой с полностью отросшими крыльями и им самим сделанным копьецом с наконечником из осколка кости. С этим копьем мой пикси уже не раз охотился на мышей в казарме и не раз доказывал его эффективность. Копье и яд позволяли малышу валить даже довольно крупных представителей итого паразитского племени.
   В зал вошла Аврил. Госпожа прошла по смолкшему залу, к столу, стоявшему в самом его конце. Ее губы едва заметно шевельнулись, она подняла мягко засветившуюся ладонь и свечи, стоявшие на ее столе, загорелись. Базиль отодвинул даме стул, что бы той удобнее садилось, и занял стул рядом с ней.
   - Приветствую вас и рада, что все смогли собраться, - начала свой монолог волшебница и все не просто продолжили молчать, а затаили дыхание. Даже мой пикси присел на голову орка, что бы не стрекотать крыльями. Тем временем госпожа Шамо продолжала. - Я смогла выбить нам достаточно интересный контракт. Он интересен и сулит много денег, но при этом достаточно опасен. Мы можем не вернуться вообще все. Есть шанс погибнуть в полном составе и посему после объявления сути договора я дам возможность тем, кто не пожелает пойти на контракт уйти, - говорила она спокойно, без эмоций. - Дело в том, что нам предстоит охранять чумного врача, что отправится вверх по течению в самый центр зараженных земель, - тут раздались вздохи и тихие сдерживаемые матерки. - Чумной врач не просто врач, но и маг, выпускник Имперской академии. При соблюдении его инструкций он обещает, что нам ничего не грозит, - ропот стал чуть громче. Народ знал, что такое Черная чума и не верил, что им может ничего не грозить. - Все мы знаем, что бывает всякое и полных гарантий не может дать никто, даже Одноглазый. Все мы если не видели, то слышали что такое чума, так что ни единого слова претензий к тем, кто сейчас нас покинет, не будет. Уйти можно прямо сейчас, - испытующий взгляд на собравшихся.
   - А деньги? - довольно робко спросил кто-то из-за стола.
   - Сколько платят?! - спросил другой голос достаточно громкий и уверенный что бы услышали все.
   - Фунт золотом в день каждому кто пойдет, - ответила явно ожидавшая этого вопроса волшебница.
   Кто-то присвистнул. Раздалось приглушенное бормотание. Все за столами обсуждали опасность предстоящего мероприятия, и стоит ли так сильно рисковать шкурой. Оно конечно понятно, что у наемников всякий найм риск. Как-никак кормятся с браного железа. Но тут опасность-то совсем иная. От болезни щитом не прикроешься, мечом не отмахнешься. И стрелу в нее не пустишь. И пикой болезнь не проткнешь. Достаточно тронуть не ту вещь или коснуться не того человека и все. Это будет мучительный конец. Да вдобавок если вовремя не заметить болезни перезаражаешь всех товарищей. А быть причиной смерти товарищей тоже ничего хорошего.
   Из-за стола поднялся один. Следом за ним второй из-за того же стола. Потом встал еще один из-за другого. Люди потянулись к выходу один за другим. Всего ушло шестеро и нас вместе с госпожой Шамо, но без пока не показавшегося нанимателя осталось 26. Далеко не полусотня, несмотря на то, что Базиль зовется командиром именно такого количества воинов. Хотя кто знает, может в отряде госпожи Аврил когда-то и была полусотня.
   - Все? Остальные решили оставаться в отряде? - спросила волшебница.
   - С тобой хоть к бесам на рога, госпожа! - выкрикнул кто-то из воинов и раздался сдерживаемый тихий смех.
   - Ну, вот и хорошо, - не поддержала веселья Шамо. - Представлю вам нашего нанимателя. Входи господин Дегэйр! - призыв выходить Аврил обратила к двери, но не той через которую вышли решившие оставить отряд наемники.
   Недалеко от нее был другой вход в зал. Не парадный вход, не кухонный выход - во двор, а черный - выводивший на улицу позади Золотого зуба.
   Через заднюю дверь вошел внешне молодой человек. Выгляди он еще чуть моложе, и можно было бы посчитать чумного врача моим ровесником. Одет был парень в камзол из черного бархата с серебряным шитьем. На его плечи ниспадали роскошные золотистые кудри. Лицо было чисто выбрито. Брови имели правильную форму и были аккуратны как у ухаживающей за собой женщины. Для женщин он был прекрасен как молодой бог, а вот у некоторых мужиков в отряде в лучшем случае вызвал сильное желание плеваться. В худшем - набить морду.
   Красавец волшебник пришёл не один. Вслед за ним из дверей показалось странное существо. Согнутое почти пополам с большим бугром горба, торчащим из-под одежды наискосок вверх и не способное повернуться в талии. С ногами разной длинны и оттого нелепо ковыляющее. С уродливым лицом с торчащими наружу из-за неровных губ большими кривыми зубами. Глазами разной величины и расположенными на разной высоте. В этом монстре трудно было признать человека, не то что девушку, а это была именно человеческое существо женского пола. Возрастом так почти девочка. Ей было лет тринадцать - четырнадцать максимум. Будь она нормальной ее бы сейчас, наверное, как раз сватали, а так ей это не грозило. Ну, разве что околдует какого-нибудь паренька.
   - Ребята, - обратилась к нам едва никак к очень близким родственникам госпожа, - это чумной врач и маг виконт Джереми Дегэйр с ученицей, - представила нам нанимателя она.
   Дегэйр повернулся к залу лицом и окинул всех рассеянным взглядом. Его мысли явно витали где-то далеко, и ему было совсем не до житейских проблем. Волшебник и ученый мысленно был весь в магии и науке.
   - Как скоро мы сможем тронуться? - спросил виконт, слегка повернув голову к Аврил.
   - Дапор мы покинем уже сегодня, - баронетка говорила не только для него, но и так что бы слышали мы. - Двигаться будем по суше по заражённой стороне реки прямо по дорогам. Думаю, что уже завтра к вечеру или послезавтра мы достигнем ближайшего дорожного заслона. По моей информации на нужной нам дороге дежурит отряд регулярных войск Белятор. Это отряд с высокой моралью и дисциплиной. Через них на одном нахрапе не пройдешь. Тут нужны серьезные документы. У нас все в порядке с бумагами?
   - Возьмите, - не соответствующим облику девичьим голосом сказала горбунья, протягивая бумаги Шамо.
   Хозяйка нашего отряда посмотрела их и с благодарным кивком вернула несчастной ученице волшебника.
   - Все подорожные бумаги выправлены, все разрешения и позволения есть, так что в зону за первыми заслонами нас пропустят, а дальше ваша безопасность будет полностью на нас. Возможно, мы встретимся с мародёрами, падальщиками или кем-то еще, но уверена, что мы со всем, что выпадет на нашу долю справимся. У меня под началом грамотный офицер, пара талантливых лучников. Орк пехотинец и больше двух десятков пехотинцев людей. Без ложной скромности скажу, мы лучшие из того, что можно найти в Дапоре на сегодняшний день, - подвела итог пожилая волшебница-наемница.
   - Повезло мне с вами, - чумной доктор задумчиво кивнул. - Что-то нужно сказать?
   - Не помешало бы что-то сообщить о целях нашего контракта, - чуть заметно качнула головой госпожа Аврил.
   - О целях, - медленное задумчивое кивание и тяжёлый вздох. - Мы отправимся в самое сердце карантинных земель. Я буду изучать болезнь, и искать способы борьбы с ней. Вы будете меня охранять и должны сделать, так что бы мне никто не мешал, - маг поднял глаза в потолок и видимо нашел там что-то интересное. - Будет много больных чумой и возможно монстров. Будет опасно, но не слишком. Вы не будете подпускать к себе и нашему лагерю заражённых и монстров. Будете регулярно мыться и все кипятить. Что можно будем очищать от заразы огнем. Если будет необходим близкий контакт с больными или вероятно больными, то найдется краткосрочная, но надежная защитная магия. Бояться нечего. Просто будет тяжёлая монотонная работа, - на этом он закончил и перевел взгляд с потолка на хозяйку отряда. - Надеюсь, этого хватит? - уточнил он.
   - Пожалуй, - пожала одним плечом волшебница.
   - Тогда я пойду. Нужно еще кое-что решить. Мы будем ждать вас на выезде из города на Приречной дороге, - за сим виконт развернулся и покинул нас.
   Следом уковыляла и его уродливая ученица.
   - Ну что ребята дело нужное и важное. Если господину виконту Дегэйру с нашей помощью удастся победить Чёрную чуму, вы будете об этом своим внукам рассказывать. Возможно, даже что-то от Имперской канцелярии обломится. А там уж если обламывается, то совсем не кисло, - Шамо несколько раз хлопнула в ладоши и прикрикнула. - Собираемся! Времени на все про все час! Больше у нас нет! - хозяйка отряда осталась провожать взглядом как мы встаем и расходимся.
   - То бес знает сколько пусто, то галопом мчимся точно кавалеристские лошади, - мой наставник вздохнул, вставая из-за стола.
   - Скакала на контракт хорошо будет. Деньга нужна сильно, - Тама хищно облизнулся, словно пес при виде сочного куска мяса.
   Похоже, орку было глубоко наплевать, что мы топаем прямиком в самое сердце заражённых Черной чумой земель. Или, может, он просто не знал или не понимал, что такое представляет собой эта болезнь.
   Часа на сборы не понадобилось. Уже минут через сорок все собрались и построились во дворе Злотого зуба. Основная масса наемников вооружилась копьями двухметровой длины, большими овальными деревянными щитами, скрывавшими стоящего ровно мужчину от колена до плеча и небольшими топориками для боя в свалке. У всех были скатанные для похода стеганки вместо доспехов, имевшие отличия, но похожие шлемы, дорожные плащи и заплечные мешки.
   Исключение составляли Тама со своей пикой-оглоблей и здоровым топором, госпожа Аврил с длинным кинжалом на поясе, Базиль с мечом и сразу парой кинжалов и мы с Гильбертом с луками. У Гильберта помимо лука был меч и нож. Мне выдали топорик и шлем. Помимо, у меня имелись мой лук и нож. Полусотник отправлялся в путь верхом на коне, что был при нем и вместо скатки из стеганки у него наличествовал панцирь и шлем с забралом и пером, торчащим изо лба вверх в специальной тоненькой втулочке. Волшебница собиралась ехать в той самой магической повозке, что стояла все время во дворе под навесом, а сейчас была выгнана из-под него. Мне и Гильберту предстояло ехать на багаже на карете Шамо. Остальные должны были двигаться в пешем порядке.
   Нас построили. Полусотник проверил снаряжение на воинах, бегло осмотрел запасное снаряжение и провиант, упакованные и лежавшие в грузовой части самобеглой кареты. После этого ворота открылись и мы выдвинулись. Впереди Базиль верхом на коне. За ним госпожа Шамо в карете и управлявшая ей сама. За каретой пешая колонна с Тама в качестве замыкающего. Я сидел на крыше кареты в качестве наблюдателя и вертел головой во все стороны, рассматривая улицы города и глазевших на нас прохожих. Гильберт с чуть большим удобством устроился прямо в багаже, положив скатку стеганки на вязанку из сорока уже насаженных на древки запасных копий. Так и двигались всю дорогу.
   Джереми Дегэйр, как и уговаривались, ждал нас за городом на Приречной дороге. Он отправился в дорогу на простой карете запряжённой двойкой лошадей. При нем помимо ученицы была четверка вооруженных слуг и пара крупных лохматых боевых псов. Двое слуг размещались на козлах, а двое на запятках. Псы бежали за экипажем своим ходом и не подпускали к нему никого без разрешения самого виконта или старшего из его слуг.
   Карета чумного врача присоединилась к нашей колонне, и мы без промедления тронулись в путь по почти пустой дороге соединявшей портовый город с зачумленной провинцией. Какое-то время, в относительной близости от города нам попадались попутные и встречные, идущие и ехавшие в ближайшие села и из них, но потом дорога опустела совершенно. В последней четверти светового дня нам не попалось ни единого разумного существа. Только несколько бродячих собак облаяли нас с безопасного расстояния, но не осмелились преследовать или хотя бы просто приблизиться, убоявшись вооруженных людей и матерых боевых псов, превосходивших их размерами почти вдвое.
   В пути мы были до самого вечера, почти до темноты, и без перерыва на обед, несмотря на то, что выдвинулись до него. Все просто перекусили на ходу и не жаловались. Видимо тут так было заведено. Зато после остановки на ночлег все солдаты повалились отдыхать, а нам с Гильбертом пришлось трудиться. На нас приходилась обязанность готовить и добывать пищу. Сегодня охотиться не пришлось, просто нужно было приготовить ужин. Я таскал воду в большой котелок, дрова на костер, а Гильберт готовил. Мне он это дело вот так сразу не доверил.
   После ужина меня к себе в карету призвала госпожа Шамо. Она, наконец, решила дать мне первый урок. Похоже на нее повлияло наличие у виконта Дегэйра ученицы и ей тоже захотелось кого-то поучить. Пусть даже и такого некчемыку в магии как я.
   Базиль открыл передо мной дверь кареты и запустил, но сам в нее не пошел. Я поднялся на ступеньку и вошел внутрь. Мир вокруг подернулся и на секунду смазался, заставив меня моргнуть. Когда открыл глаза, увидел что нахожусь в месте, которое выглядит не так как должно бы. Потолок у кареты был слишком высокий, а пространства наличествовало слишком много. Столько места та самобеглая повозка, в которую я входил, не вместила бы. Поместились просторные диваны по обе стороны от двери вдоль боковой стенки. Вместилась целая пара столов заваленных книгами. Нашлось место для пары не слишком больших шкафов со всякой всячиной и книжного шкафа. Наличествовала дверь, ведущая куда-то в заднюю часть кареты. Впереди перед окном стоял прибор управления из большого деревянного рулевого колеса с отполированными рукоятками в количестве 12 штук и резного рычага движения с набалдашником. Перед прибором умные люди вмонтировали в пол стул, что бы ни управлять каретой стоя. Всю мебель надежно закрепили к полу и стенкам, что бы в случае чего не накрыли пассажиров и рулевого.
   Госпожа Шамо сидела за столом в своей походной одежде и пристально смотрела на меня.
   - Ты грамотен? - спросила дама вместо приветствия.
   - Умею считать до 100, знаю буквицу, госпожа, - ответил я, склонив голову.
   - Только буквицу? Читать не умеешь? - уточнила она.
   - Не умею, - понурился я.
   - Это плохо, - вздохнула она. - И, как понимаю, буквицу ты знаешь только современную?
   - Да, госпожа, - добавляю к ответу кивок.
   - Ну, слава Одноглазому спасителю, что хоть это знаешь, - волшебница издала печальный вздох. - Что ты знаешь о магии?
   Я замер лихорадочно пытаясь вспомнить что-то по этому вопросу.
   - Магией можно сделать что угодно, - наконец нашелся с ответом.
   - Нет, - дама покачала головой. - Что угодно это значит все, а магией невозможно сделать огромное количество вещей. По крайней мере, известной нам магией. Нельзя сделать день длиннее. Нельзя остановить время. Невозможно уничтожить мир по щелчку пальцев. Вернуть настоящую жизнь в умершее и утратившее душу существо. Очень многое нельзя сделать. Всего так сразу не перечислить, - она кивнула на диванчик, и я не заставил просить дважды. - Ты же сможешь вообще делать сущие крохи, - тут она обратила внимание на вылезшего из кармана, кружащего по карете пикси с копьецом в руках. - Вели ему куда-нибудь сесть и не мешать. Отвлекает.
   - Иди сюда, - велел я, но ничего не вышло. - Лезь в карман, - и снова меня проигнорировали. - Сядь, - снова ничего. - У меня плохо получается им командовать, - признался я после очередной неудачной попытки.
   - Ну, еще научишься, - легко смирилась Шамо. - Так вот значит с помощью магии можно не все, но сильные маги могут многое. Ты же сможешь очень мало. Если сравнивать полноценного обученного мага с деньгами, то его магия будет фунтом, а твоя шиллингом или даже пенсом и сможет маг столько, сколько купил бы на фунт, а ты можешь купить только на один единственный шиллинг. Тебе понятно?
   - Да, госпожа. А насколько сможете купить вы? - я давно сообразил, что она тоже далеко не полноценная волшебница оттого и выглядит не юной прекрасной девой.
   Она просто не в силах остановить старение или вернуть себе молодость.
   - Пожалуй, в моем распоряжении пара - тройка крон. Ну, может половина фунта. Я не могу сотворить многое из того что творят те кого отбирают для столичного обучения. Но в моем распоряжение не сравнимо больше чем в твоем. Сразу настройся на это и не жди от себя чрезмерного, что бы ни было разочарования.
   - Хорошо, госпожа, но что я смогу? - осмелился я на новый вопрос куда легче, чем на первый.
   - Сможешь использовать и заряжать магические предметы, но заряжать будешь медленно. Сможешь творить мелкую бытовую магию. Свечку зажечь, например, сможешь, но огненный шар создать - точно нет. Сможешь поднять без помощи рук и переместить мелкий предмет, ну может яблоко или нож, но скалу не сдвинешь никогда. Может, сможешь чуть большее, чем я сказала, но только совсем уж чуть-чуть. Ты меня понял?
   - Да госпожа, - ни сколько не расстроился я.
   Конечно, были мечты двигать скалы и творить другие могучие деяния, но я понимал сколь это не реально. Если бы я потенциально мог такое, то отправился учиться еще в детстве, и сейчас бы господином называла она меня, а не я звал ее госпожой.
   - Хорошо, что ты такой понятливый, - она позволила себе легкую улыбку с явно проступившими морщинками в уголках губ. - Тогда поймешь для чего сегодня вместо урока магии, будет урок грамоты.
   - Я буду должен читать о магии, - догадался я.
   - И о магии тоже, - Аврил ткнула пальцем в стол заваленный книгами. - Там лежат копии трудов великих теоретиков и практиков магического искусства. Там есть руководства по созданию и зарядке магических предметов. Есть руководства по составлению словестных заклинаний на современном, старом мирском или старом церковном. Есть бестиарий связанных с магией существ и справочник по необходимым для магии травам. Там есть очень многое и многое из этого тебе придется запомнить, а еще больше прочесть. Тебя это не пугает? - спросив, она уставилась мне в лицо.
   - Не знаю, госпожа, - я неуверенно пожал плечами.
   - Ну, сейчас узнаем. Для начала проверим, как ты хорошо знаешь буквы современной буквицы, - волшебница пододвинула мне лист писчей бумаги с лежащим на нем длинным карандашом.
   Я неловко взялся за оклеенный бумагой графитовый стерженек с заостренным кончиком. Повертел его в руках не уверенный в том, как правильно зажимать сей предмет между пальцами. Все же как-то взялся за писчую принадлежность, и Аврил недовольно закачала головой. После молча поправила руку и сложила мои пальцы на стержне из графита, клея и бумаги как было положено.
   - Пиши: ас, бус, вес, гос... - она говорила названия букв, и я медленно вспоминая скорее рисовал, чем писал их названия.
   Буквы выходили, кривыми, строчка плясала, и писал я их по долгу, но главное удалось вспомнить и воспроизвести написание всех. Когда мы закончили, наставница взяла лист и посмотрела что получилось. Посмотрев положила лист на стол. Покачала головой.
   - Как курица лапой, но уже хорошо, - лист вернулся ко мне. - Назови название и воспроизведи звучание букв, - велела она.
   - Ас - а, бус - б, вес - в, гос - г... - иногда я чуть медлил, вспоминая звучание той или иной буквы, но в целом справился.
   - Отлично, - похвалила меня Аврил. - Возможно, сегодня мы уже освоим основы чтения на современном языке.
   Она не обманула через пару часов передо мной лежала книга, и я читал по слогам. Медленно и не уверенно, неправильно воспроизводя сложные слова и не всегда понимая значение написанного в книге, но читал. Это удовлетворило госпожу Шамо и она отпустила меня отдыхать, сказав что на следующем уроке я продолжу читать ей в слух и буду делать так пока не научусь читать нормально и понимать прочитанное. Мне оставалось только кивать ее словам.
   Когда выходил из кареты пространство снова мигнуло и от этого даже проснулся давно притихший в кармане Малой. Я практически выпал на обочину дороги. Ступенька не помогла сойти, а скорее наоборот. Я запнулся об нее и едва сумел устоять на ногах. Сумев устоять осмотрелся. Карета стояла посреди мирно отдыхающего лагеря. Вокруг была поздняя ночь. В небе горели звезды и светила половинка луны. Ярким фонариком горела далекая Полярная звезда.
   Пройдя среди отдыхающих, нашел, где расположился Гильберт и, забрав свою скатку со стеганкой, устроился неподалеку от него. Улегся спать и почувствовал, как пикси выбирается из кармана. Малой все же был преимущественно ночным существом хоть и мог быть активен в любое время суток. Пискнув что-то на прощанье, малыш с копьецом в руках взлетел, но я за него не переживал. Куда ему лететь? Колоний пикси поблизости нет, да и не примут его в чужую колонию. Так что далеко не улетит и точно вернется. Это было уже не раз проверено. Если бы хотел то давно улетел. А так кормится за мой счет и живет в относительной безопасности.
   Какое-то время, полный впечатлений прошедшего дня и взбудораженный новым, не мог уснуть и смотрел на звезды. В голове крутилось то, что сумел прочитать по слогам в книге выбранной госпожой Аврил наугад. Попалась ей "Анатомия драконов" и читали мы главу с названием "Огненное дыхание". Из нее я узнал, что эти могучие существа размерами в несколько раз превосходящие лошадь полоразумны как варги орков и даже способны понимать людскую речь. От этого они легко поддаются приручению, и ныне большинство этих существ живет в неволе, служа живым оружием и летающими разведчиками армий многих стран.
   Немногие обитающие в живой природе драконы живут на севере, там, где до сих пор можно встретить шерстистого носорога и мамонта, что вымерли в других местах. Там летучие ящеры согревают себя с помощью изрыгаемого из пасти огня и им же поджаривают собственную пищу. Не будь огня драконы, обладающие неуязвимой к нему, но достаточно слабой перед холодом шкурой погибли бы.
   Огонь же этот не имеет с магией ничего общего. Он его не колдует и он не рождается внутри дракона, он его не выдыхает из легких, как считают многие. В том числе считал и я. Это распространенное заблуждение. В самом деле, тот газовый пузырь, что называют третьим легким дракона, наполнен газом, обладающим большой подъемной силой. Этот газ помогает дракону летать, но совершенно не горюч. Огонь же порождают две железы расположенных в пасти дракона. Они выпрыскивают две разных жидкости, что при смешивании превращаются в третью субстанцию коей для воспламенения достаточно контакта с воздухом. Очень часто выделяемые крылатым ящером жидкости смешиваются еще в воздухе, и со стороны это выглядит как выдыхание пламени. Вот люди, видевшие этих могучих существ, и заблуждаются, считая именно изрыгание огня магией драконов. В самом же деле летучие ящеры интересны магам своей неуязвимостью перед колдовством. Это единственные известные существа такого рода. Их шкура отталкивает магию. Она стекает с нее точно вода.
   А потом я провалился в сон и спокойно проспал на свежем воздухе до самого подъема. Как это оказалось прекрасно, спать и не чуять вони большого портового города. Обочина за городом оказалась лучше постели в казарме. Тут даже комары кусают иначе. Их укусы переносятся легче, чем укусы помойных городских комаров. После живущих на природе почти не чешется, а после городских, каким терпеливым бы не был, места укусов раздерешь, и будешь драть до мяса. Из-за этого там приходилось закупоривать наглухо все щели, что бы ни пролез не один кровосос.
   Правда, стоит отметить стоит отметить, мне в этом плане было немного легче. Малой, если комаров не было слишком много, с удовольствием охотился на них. Загонял и убивал в полете. Комаров он не ел и делал это из самообороны, ну может еще из желания потренироваться в воздушном бою. Не знаю, воюют ли они меж своих, но ведь наверняка сражаются с другими летучими созданиями вроде птиц. Значит и тренировки нужны.
   Во сне я летал. Я сидел в седле-кресле на загривке могучего бурого ящера-воителя. Передо мной была вытянутая вперед шея с головой утыканной несколькими парами рогов. По бокам от меня работали его огромные, метров по 12 - 15 каждое, кожистые крылья. Сильными взмахами они держали тело, весившее как три - четыре крупные боевые лошади или как половина шерстистого носорога в воздухе. Где-то под крыльями прятались передние лапы, отдаленно напоминающие человеческие руки. Там же была жёлто-бурая грудь, переходящая в желтый живот.
   Если обернуться, то я увижу вытянутый назад сильный и длинный хвост с воздушным рулем формой напоминающим наконечник копья. Там же поджатые задние ноги, что гораздо сильнее и длиннее передних. На передних лапах тоже есть огромные когти, но они в разы меньше тех, что вооружают задние. Ударом задних лап дракон в раз убивает мамонта, что в 4 - 5 раз крупнее его и тот ничего не в силах поделать.
   Но я не оборачиваюсь. Я смотрю вперед, слушаю, как крылья бьют по воздуху и как ветер свистит в ушах. Впереди только небо с немногочисленными белыми облачками. В моих руках сложные поводья, с помощью которых я могу направлять это умное существо. Я человек управляющий драконом. Я драконир. Сила подчиненная мне это сила целой армии. Реально победить меня может только другой драконир верхом на другом летучем ящере. Я могу сжигать села и города. Могу обращать в бегство погонщиков мамонтов и уж тем более всадников на слонах. Обычные люди и нелюди для нас с моим драконом прах.
   Увы, все кончается. Кончилась ночь. Кончился сон. Побудку провел Базиль. У него был сержантский свисток, и мы проснулись от его свиста. Гильберт сказал, что в имперской армии такими свистками заменяют и дополняют команды. В их отряде тоже было устроено так же, но свистком не злоупотребляли. Использовали его для подъема, отбоя и некоторых важных сигналов в бою. Эти сигналы мне предстояло выучить назубок, как и простые армейские строевые.
   Наемники, за время простоя успевшие поотвыкнуть от походной жизни, бурча про себя, поднимались и принимались завтракать остатками ужина с сильно разбавленным вином. Мы с Гильбертом тоже завтракали. Малой отлетел к орку, сидевшему неподалеку и выбирал из его порции куски получше. Тама охотно подкармливал малыша пикси и тот беззастенчиво этим пользовался. Я кушал и жалел что мне никогда не стать дракониром. Для этого нужно пройти специальное армейское обучение и получить маленького только вылупляющегося из яйца драконенка. Стать первым кого он увидит в своей жизни. Только так можно стать настоящим дракониром и иметь самую полную власть над крылатым ящером.
   Даже со своим урезанным жизнью в местечковом замке кругозором я понимал, что в армию попасть легко. Даже в нашем захолустье бывал вербовщик. Но попасть в армию, мало, нужно попасть в особое подразделение. А туда берут только дворян, да не всяких, а тех за кого попросят хорошо знакомые или состоятельные люди. Технически туда сможет попасть и простолюдин, но ему нужно иметь и соответствующие знакомства и немалые деньги, что на практике приводит к практически полному отсутствию простого люда среди дракониров и в других подобных местах армии Омпирь.
   - О чем задумался? - выдернул меня из задумчивости Гильберт.
   - Да так, - засмущался своих мечтаний я.
   - Работай ложкой быстрее. Сейчас едим и уходим вперед. Будем проверять дорогу, - сказал он.
   - Там может быть опасно? - уточнил я.
   - Может быть всякое. Скоро будет пост внешнего кольца карантина. Там не так опасно как у внутреннего кольца, но все же опасность есть. Обитатели зачумленных земель не желают покорно сидеть на месте и ждать когда болезнь утихнет. Многие пытаются покинуть карантин. Кто-то пробует пройти тайком, а кто-то и на прорыв кидается. В прошлую чуму был случай, когда один феодал, узнав о чуме в своем замке обезумел. Он с дружиной пошел на прорыв. Перебил стоявший на дороге пост внутреннего кольца и попавшийся на пути ловчий отряд. На счастье, на внешнем кольце как раз был маг, и не абы какой, а один из сильнейших. Спалил он этого феодала к бесам вместе с дружиной, - рассказал мне стрелок.
   - Вот так запросто всех спалил, - покачал я головой.
   - Вот так вот, - развел руками Гильберт. - Уверен наш наниматель хоть и не производит такого впечатления, но тоже смог бы спалить или заморозить небольшой отрядец. Может быть даже размером поболее нашего, - стрелок кивнул в сторону кареты с дремавшими под ней двумя крупными псами и суетящимися слугами.
   Из кареты соизволил выбраться виконт в сопровождении своей ученицы. Он помог девушке спуститься на землю, но не только из галантности, ей было не так-то просто сойти самой ввиду особенностей своего организма. Когда оба оказались на земле, осмотрелись, так словно бы ожидали чьего-то появления. Потом они осмотрелись уже в поисках кого-то в лагере и углядели Базиля. Виконт махнул полусотнику рукой, подзывая его к себе. Наемник поспешил к нанимателю для разговора.
   Сразу после этого разговора командир подошел к нам. При его приближении мы встали.
   - Готовы? - спросил он.
   - Да, - кивнул Гильберт.
   - Тогда выдвигайтесь, но особо не спешите. Наниматель ждет какого-то слепого старика так, что еще неизвестно когда двинемся в путь, - оповестил Базиль нас.
   - Значит, не будем спешить. Пойдем осторожно, - кивнул стрелок.
   - Я пошлю с вами Алена, - добавил он, чуть подумав.
   - Хорошо, тронемся, как он будет готов, - согласился Гильберт.
   Базиль оставил нас. Он направился прямиком к Алену и поговорил с ним. После этого разговора человек, служивший штатным шпионом, отправился к грузовой платформе на карете. Там он оставил вещи пехотинца копейщика и облачился в одежды нищего. Те самые, что я увидел на нем при первой нашей встрече. Тогда человек сидел у входа в Золотой зуб и тоже изображал из себя нищего.
   Переодевшись Ален, взял в руки крепкий и довольно длинный посох. В складках одежды он спрятал пару ножей. По крайней мере, я увидел, как он прятал пару ножей, но зная натуру этого мужчины можно было предположить, что их значительно больше. Обязательно большой нож, нож поменьше и несколько ножей для метания. Еще обязательно оружие, скрытое в посохе. Деревянная палка одним движением превращалась в короткое копьецо, может и еще во что-то.
   Собравшись, слишком чистый нищий подошел к нам. Мы сидели глядя на него снизу вверх.
   - Ну что? Пойдем? - спросил он.
   - Пожалуй, тронемся, - кивнул Гильберт.
   Мы собрались и пошли. Сначала топали прямо по дороге. Потом стали двигаться кустами вдоль нее. Ни попутчиков, ни встречных нам, разумеется, не попадалось, но бережёного, как известно и Одноглазый бережёт. Когда солнце перевалило зенит вышли к посту, охранявшему дорогу. Его было видно издали. Солдаты возвели вдоль дороги навесы и другие временные бытовые сооружения. Окружили их частоколом и рогатинами. Поставили посреди дороги, в центре поста, наблюдательную вышку. Эту вышку венчало черное полотнище знамени. На нем былым был изображен силуэт воина поднявшего над головой меч. По этому знамени знающий человек легко мог опознать подразделение Белятор.
   Подходить близко к укреплениям не стали. Остались наблюдать издали из кустов. Если бы подошли ближе или встали открыто нас могли задержать до выяснения, несмотря на то, что мы пришли не со стороны карантина. Даже если бы мы подошли ближе скрытно под покрытием кустов, то все равно могли оказаться задержанными. При нас не было разрешающих документов, они были у госпожи Шамо, так что задержать нас было бы святым делом.
   Но помимо существовала вероятность, и быть разорванным на мелкие клочья. Пост охранялся не только людьми, но и боевыми зверями. Не собаками или другими нормальными зверями, а магическими мутантами с цифрами вместо названия породы и кличек. Эти монстры были созданы специально для войны и могли рвать не только плоть, но и прочную кожу, стеганки и даже кольчуги. Они раскатывали в блин шлема вместе с головами и панцири вместе с телами. Если такого зверя пустят на подозрительный шум в кустах, то спасения, по всей вероятности, не будет.
   Сидели тихо. Наблюдали. Мне стоило больших трудов заставить беспокойного пикси не пищать и не летать, но все же это получилось. Когда заметили приближение нашей колонны теми же кустами что и подходили, отошли назад и присоединились к своим. Гильберт и Ален первым делом отправились говорить с Базилем, а меня отправили на место наблюдателя на карете госпожи Шамо. Туда мне пришлось забираться на ходу. Немного позже мой наставник стрелок занял свое место на грузовой платформе, а фиктивный нищий с полусотником отправились в карету к Аврил. Но и ради этого транспорт не остановили.
   - На доклад пошли, - прокомментировал Гильберт, когда Ален и Базиль скрылись за дверью кареты.
   - Ты был там? - спросил я, мотнув головой вниз, на карету.
   - Одноглазый упаси, - стрелок аж плечами передернул.
   - Там не так страшно. Просто места внутри больше чем, кажется снаружи, - зачем-то заступился за карету.
   - Это как? - удивился лучник.
   - Не знаю, - пожал плечами. - Заходишь, а она там внутри больше чем в нее может поместиться.
   - И на много?
   - Прилично, - покивал головой.
   - Магия, - с придыханием сказал Гильберт, почесывая рукой шею.
   - Магия, - согласился я, примечая интересное изменение. - Смотрика псов стало три, - ткнул пальцем новую собаку той же породы что и две других и похожую расцветкой, но с местами свалявшейся и грязноватой шерстью.
   - Заметил уже, - кивнул стрелок.
   - Собак придет с старой слепец! - во всеуслышание объявил Тама сегодня перешедший из хвоста колонны и двигавшейся сразу за самобеглой повозкой.
   - Где слепец? - уточнил мой наставник, повернувшись к зеленому верзиле.
   - В кареты, - орк махнул в сторону кареты нанимателя.
   - Это не наше дело, - остановил рвавшиеся из меня вопросы Гильберт, и мне пришлось их оставить при себе.
   Так я и подъехал к посту сидя на карете и глазея на все, что попадалось на глаза. Сегодня отчего-то впереди кареты госпожи Шамо ехала карета виконта Дегэйра. Она остановилась, когда лошади едва не уперлись грудью в подобие ворот из заостренных кольев, торчащих под наклоном. Виконт даже не высунулся из кареты.
   - Кто такие?! - крикнул дежурный офицер с поста.
   - Господин Джереми виконт Дегэйр маг дипломированный Имперской академией! - провозгласил один из слуг Дегэйра.
   - Проезд закрыт! Здесь начинается зона карантина! Дальше Черная чума! - прокричал в ответ офицер.
   - У господина виконта Дегэйра имеются разрешительные бумаги! Господин виконт Дегэйр должен отправиться в каратин, - слуга так и сказал, исказив слово, - с целью изучения зловредной болезни! - небольшая пауза. - И с целью поиска лекарства от нее! - добавил оратор, чуть-чуть подумав.
   - За чьей подписью и печатью бумаги?! Где они!? - совершенно не удовлетворился офицер.
   - Сейчас покажу бумаги! - слуга покинул свое место и направился к двери в карету виконта Дегэйра.
   Я тем временем не мог оторвать взгляда от боевых зверей, что поглядывали на нас с явным гастрономическим интересом в чрезмерно умных для зверя глазах. Возможно, когда-то это были собаки, было в них что-то схожее, но маги не распространяются, кто стал объектом для этих опытов. Теперь же они напоминали лучших друзей человечества только самыми общими чертами. То есть у них было тело, четыре лапы, голова и хвост. На этом сходство можно было считать исчерпанным.
   Они обладали мощными торсами с сильными и длинными передними конечностями. Задние конечности не обладали такой же длинной, но мощи в них было не меньше. Из-за разницы в длине конечностей боевые звери выглядели скорее как обезьяны, коих я встретил в своей жизни много позже, нежели как псы. Зато шерсть у них вполне походила на собачью, и уши висели точно у чистых породой закарских гончих. Пасти были куда больше собачьих и могли похвастаться клыками похожими на песьи, но куда большими. И глаза. Чересчур умные глаза даже для самой разумной гончей.
   Слуга взял бумаги, метнулся с ними к офицеру и предоставил к просмотру. Офицер покрутил лист с синими печатями тушью, посмотрел сургучовую печать с гербовой лентой, глянул его на просвет, подняв к небу. Потом процедура повторилась со вторым листом. За тем с третьим. На этом дежурный убедился в том, что мы действительно имеем право проехать в зону карантина и вернул бумаги.
   - Вы едете на свой страх и риск. Вас оттуда никто не выпустит до особого указа Его Императорского Высочества, - предупредил он напоследок.
   - Господин виконт все понимает, - улыбнулся слуга.
   - А остальные? - офицер кивнул на нас.
   - Им платят за риск, и они здесь все добровольно, - улыбка никуда не делась с лица помощника Дегэйра.
   - Можете проезжать, - сказал дежурный слуге и тут же крикнул своим солдатам. - Пропустить!
   Перегораживавший дорогу частокол убрали, и мы проехали через пост. Такой же частокол только с кольями, наклоненными в сторону карантина, перед нами убрали по другую сторону укрепления, и мы оказались внутри внешнего периметра. Когда это произошло, я услышал тяжёлый вздох со стороны Гильберта.
   - Что такое? - спросил я.
   - Ничего. Просто в душе надеялся, что нас все же не пропустят, - он отмахнулся рукой, будто от назойливой мухи, которой не было.
   Я счел разумным промолчать и стал разглядывать окрестности. Поэтому не удивительно, что вскоре первым заметил притаившегося за деревьями разумного. Заметил я его, потому что к тем деревьям метнулся один из боевых псов. Это был тот самый третий, появившийся со слепцом, пес. Зверь обнюхал того кто прятался, но не тронул его. Что он не затявкал, это было не удивительно - звери были приучены сохранять тишину.
   - Гильберт там кто-то есть, - указал в сторону небольшой группки деревьев стволов в шесть - семь.
   Стрелок обратил внимание на указанное место и его верный глаз без труда разглядел выглядывающего из-за деревьев. Он покрутил головой в поисках Базиля, но тот все еще был в карете госпожи Шамо, а его коня вел под уздцы Тама. Полусотник не появился, даже когда мы были остановлены на посту. Или не посчитал это значительным событием или в карете происходило что-то имевшее еще большую значимость.
   - Постучи по крыше ладонью, - велел он мне тогда, но я не успел.
   Дверь в карете виконта Дегэйра открылась, и из нее высунулся сам господин Джереми.
   - Стоять! Всем немедленно остановиться! - закричал он, размахивая одной рукой.
   Вторая его рука была занята. Ей он держался за карету. Иначе бы просто выпал и попал под заднее колесо.
   - Встала! - зычно скомандовал наш орк и пешие наемники остановились.
   Карета госпожи Аврил тоже остановилась, и я едва не полетел вперед от неожиданности, но все же сумел удержаться. Из остановившейся кареты Дегэйра выскочил он сам. За ним выскочил незнакомый мне старик с клюкой наперевес и грязно-белой повязкой на глазах. Старика как родного подхватил молодой маг. Иначе бы торопящийся слепец упал. Вдвоем они заозирались по сторонам, напрочь забыв об ученице Джереми. При этом слепец вертел головой точно зрячий. Ученица мага кое-как спустилась сама, а я в этот момент сдержал порыв жалости требовавший помочь ей. Понимал, что есть люди гораздо ближе и если бы было очень нужно, то она позвала их, но все равно тянуло помочь несчастной.
   Из-за деревьев вышла собака и уставилась на слепца с магом. Слепец словно увидел пса и, вытянув руку, указал на него скрюченным пальцем. Виконт и старик зашагали в ту сторону. За ними зашагала ученица Дегэйра.
   В это время зашевелились наши командиры. Открылась дверь кареты госпожи Шамо и из нее выскочил Базиль, за ним появилась хозяйка кареты, и последним стал Ален. Их взору предстал наш наниматель с сопровождающими и слугами уже успевший сойти с пыльной дороги на траву достигавшую высотой его коленей.
   - Он чего? - спросил у хозяйки отряда ее главный помощник.
   - Да я откуда знаю, - эмоционально всплеснула руками госпожа Шамо.
   - Там за деревьями человек, госпожа, - подсказал Гильберт.
   - А если он больной? - высказал вопрос Ален.
   - Господин виконт, вы куда?! - закричал вслед ему полусотник.
   - Стойте! - вторила ему госпожа Аврил.
   - Все хорошо! Там мой помощник! Он совершенно точно не может заразиться болезнью! Ни этой! Ни какой-либо другой! - прокричал в ответ наниматель.
   - Ну ладно, - спокойно пожала плечами волшебница и выразительно посмотрела на полусотника.
   - Гильберт, Ален, Аши прикройте их! - велел Базиль, поймав взгляд госпожи Шамо.
   Мы с наставником лучником соскочили с кареты и поспешили вслед за удалявшейся группой ведомой, словно видящим, слепцом с повязкой на глазах и родовитым волшебником. Они шли вместе. Молодой вел за руку старого. Сразу за ними ковыляла ученица. Чуть отстав, шевелила ногами пара вооруженных слуг. Мы быстренько приблизились к слугам, но не стали их нагонять. Держались в десятке шагов позади. Я и Гильберт с наложенными на луки стрелами, Ален с обнаженным ножом в каждой руке.
   Приблизившись достаточно, все трое из нас почти одновременно увидели к кому спешили маги и слепец. За деревьями скрывался черненый сажей и грязью скелет с зубастым черепом. Скелет был безоружен, но сам его вид порождал желание пустить стрелу. Это же нежить. В человеке всегда живет почти инстинктивное желание ее уничтожать.
   Я едва не выстрелил, но мне на плечо легла рука Гильберта.
   - Это его скелет, - ответил на мой вопрошающий взгляд стрелок.
   - Как его? - не понял я.
   - Похоже, наш наниматель или его спутник некромант, - положил мне руку на второе плечо поддельный нищий.
   - Некромант? - выпучил глаза я.
   - А ты что думал? - вздохнул наставник.
   - Не знаю, - ответил вполне честно.
   - В Имперской академии учат и некромантов. Этим господам проще всего наводить порядок на неспокойных кладбищах и упокаивать могильники. И на войне некромант незаменим. Допросить мертвеца или послать мертвого разведчика, такого вот как этот скелет. На это они великие мастера, - наставительным тоном рассказал Ален.
   - Но они же поднимают мертвецов, - я перевел взгляд с одного мужчины на другого и увидел в их глазах понимание.
   - Поднимают, - согласился Гильберт.
   - Кто-то из этих вон тоже поднимает. По крайней мере, одного скелета точно поднял, - в тон ему сказал Ален.
   - Охрани Одноглазый, - стрелок похлопал себя по щекам и трижды сплюнул себе под ноги, воспроизводя ритуал отвращающий зло.
   - Нам может это не нравиться, но мы на контракте и он не нарушает законов. А раз он не нарушает законов, мы должны исполнять свой контракт в сомом полном объеме, - потрепал меня по голове видимо не столь суеверный притворный нищий.
   - И повреждать имущество нанимателя негоже, - в тон ему сказал еще сильнее помрачневший Гильберт.
   Я замер, стоя с опущенным луком и стрелой в руке. В моей голове никак не могло уложиться что волшебник и некромант это одно и то же. Их даже учат в одном месте. Но ведь некромант это мерзкий тип и копатель могил, а волшебник творит чудеса. Не всегда добрые, но настоящие чудеса, рядом с которыми гробокопательство рядом не стояло. Уложиться не могло, да вот только пришлось уложить, поскольку раз Ален и уж тем более Гильберт говорили, что и должно быть, значит, так оно и должно быть.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.93*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"