Аннотация: История эта случилась в глуби веков. На страшной и тяжёлой дороге, по которой вели пленников из побеждённых племён.
Елена Свительская
Дорога позабытой мечты
Дорога... длинная дорога... Пленники идут медленно, еле передвигая ноги... Эта была длинная дорога... Такая длинная, что от прежней жизни остались лишь обрывки воспоминаний, вылезающие иногда... Иногда солнце палило нещадно... Иногда мы дрожали от пронизывающего ветра... Весна... самая жуткая весна в моей жизни... А ведь казалось, что всё будет как обычно... Что в моей жизни всё будет как обычно... Ещё две-пять вёсен - и мне выстроят мой собственный шалаш... И я стану плодить стайки озорных и вопящих детей... толстеть... охранять свой костёр... Ждать своего воина с охоты... Страшно дрожать в ожидании, боясь, что однажды он не вернётся... Как дрожало большинство наших женщин... А кто-то говорил, что мужчины приходят и уходят... Они рано уходят к предкам... Один уйдёт в долгий путь, а другой займёт мой шалаш... И новые стайки детей будут виться вокруг... воины... хранительницы огня... Как у всех... Как всегда...
Иногда всплывали страшные воспоминания... о той жуткой ночи, разорванной яростными криками... Незнакомые, разрисованные полосами лица чужаков, страшными тенями вдруг попадавших в лунные лучи... Они кричали... страшно кричали... Они хорошо видели в темноте... Кричали разбуженные и испуганные дети, кричали женщины, кричал старый шаман, которого долго убивали... И его духи его не спасли... не выручили... и нас его духи не уберегли...
Иногда кто-то падал без сил... вначале мы провожали их - наших и чужих, но также пойманных как нас - грустными взглядами, а потом... потом мы настолько устали, что перестали даже смотреть на них...
Однажды один пленник едва не сбежал... Это было целое событие, отчётливо закрепившееся в памяти многих... такой худой, но гибкий мальчик... Ещё не прошедший посвящение в воины, но, судя по лицу, ему оставалось совсем немного до того долгожданного часа... которого, быть может, у него уже не будет... Говорили, что это седьмой сын какого-то вождя... Его вели, чтобы долго унижать и мучить на глазах своего племени... чтобы упиваться победой до конца... Его много били, чтобы не сопротивлялся... Он шёл, хромая и шатаясь... Но он всё равно попробовал сбежать... Он даже убил троих наших охранников... Мы с замираньем сердца следили за поединком в тусклых лучах зари... Но никто из пленников не решился помочь... Что могут женщины, которые сами почти что дети? Что могут женщины в этом мире? Разве что плодить новых воинов... Потому-то нас и пощадили... Нас, самых юных, ещё не имевших своих шалашей...
"Какая разница, где будет мой шалаш? - вздохнула как-то дочь брата моего отца, - Это случалось раньше, и будет случаться впредь. Не мы первые, не мы последние"
И мы шли... шли, подгоняемые грозными окриками чужих воинов... шли и иногда падали, чтобы остаться на дороге, когда остальные пройдут вперёд... Кто-то станет матерью чужих воинов, а кто-то - едой для зверей... Так было раньше и, казалось, так будет долго... Пока люди не убьют всех зверей и не умрут от голода... или пока звери не убьют всех людей... Но, может, это случится ещё не скоро... Люди борются... и звери борются... Так устроен мир... так было... долго...
Иногда мы смотрели на сына чужого вождя... Он всё ругался... Он старался идти ровно и гордо поднимать голову, сколько его ни били... Из него бы вырос достойный воин... сильный мужчина... Жаль, его всё равно убьют... Или он не дойдёт, обессилев от побоев и ран... Упадёт однажды... и останется где-то сзади на дороге... И тогда его племя не посрамят ещё больше, чем уже осрамили... Я уже запуталась, кто из незнакомых мне девочек из его племени, а кто - из чужих: многие смотрели на него сочувственно, восхищаясь его гордостью и смелостью... Многие смотрели, но никто не решился подойти... Иногда я думала, что этот мир жесток... Если бы его племя пришло к нашему с дарами, за жёнами... Если бы он был среди молодых воинов... Если бы он выбрал меня уйти с ним... Я... я бы ушла... лучше когда есть свой шалаш в родном племени, но... с ним бы я ушла...
Дорога была длинная... длинная-длинная... Вся моя прежняя жизнь растворилась в этой дороге... Уже реже вспоминался родной шалаш... мать... отец... День, когда отец не вернулся с охоты... Шаман, который говорил, что его духи сильны, хотя они его и нас не защитили... Правда, он мне рассказывал про травы... И теперь иногда, на рассвете или в сумерках, я рвала полезный стебель или лист и торопливо клала в рот... Может быть, именно благодаря этому я до сих пор ещё шла... Иногда разгребала землю и ела коренья, почти не отряхивая, так была голодна... Порой девочки из моего и чужого племени брали у меня что-то... Иногда отбирали, избив... Но некоторые боялись есть незнакомую пищу... И часть из них осталась на дороге... Порой я замечала, что воины как-то переглядываются, смотря, как я торопливо жую какую-нибудь траву...
"Ты разбираешься в травах?" - как-то уж очень мрачно спросила девочка из чужого племени, - "За что тебе, такой невзрачной, такая удача? Если тебя возьмёт в свой шалаш их травница или их шаман в жёны, то к тебе будет особое отношение!" - и ударила меня по лицу. Я упала. И несколько девочек, наших и чужих, били меня. За то, что я что-то знала о травах, а они - нет...
Они долго били меня, вымещая злость... Они слабли, потому били не так сильно, как могли... Я злилась... я хотела задушить ту девчонку из-за которой они все срывали на мне злость... и воины смотрели на нас спокойно... К утру меня оставили в покое... я плакала, съёжившись, стараясь не проронить ни единого звука... А вскоре наши мучители велели подниматься и идти... И опять потянулась дорога... через лес... через долину... Вечером та жестокая девчонка упала и больше не поднялась... Если бы она не била меня с такой злостью, у неё могло хватить сил, чтобы идти вперёд... Но она так кричала и так била меня, что сил у неё не осталось уже к вечеру... Иногда я вспоминала её со злостью, иногда мне было всё равно...
Вечером у меня не хватило сил, чтобы взять немного еды, когда часть воинов вернулась с охоты, и стала делить тушки убитых зверей... Сегодня добычи было мало, значит, пленникам достанется ещё меньше. И они будут ещё яростней есть и отбирать еду друг у друга... Кроме того сына побеждённого вождя... Тот почему-то редко отбирал еду у нас... Может, он не хотел доходить до стоянки наших мучителей? Ведь его там ждали новая боль и смерть... И я решила просто поспать... так сил будет больше... Утром опять поем травы и кореньев... если найду съедобные...
А сыну вождя еду в тот день не дали. Потому что он в дороге слишком много ругался на чужих воинов. И он мрачно сел, отвернувшись от пленниц, жадно поглощающих еду. Он смотрел на небо. Кажется, он любил смотреть на небо. По ночам, просыпаясь, я часто видела силуэт его, сидящего и поднявшего голову к небу... Я даже завидовала ему: у него были его любимые звёзды, какая-то радость в этом жутком пути, а у меня ничего не было... кроме съедобных трав и корений... всё-таки не зря, быть может, я несколько лет назад, будучи ещё совсем малюткой, решилась заговорить со старым шаманом... Или всё-таки зря? Его духи не защитили наше племя! И, быть может, легче бы было не есть этих трав, кореньев, листьев, а просто остаться на дороге... Как там будет, в чужом племени, когда мы дотуда дойдём? Если дойдём... И я не хочу смотреть, как будут убивать и мучить сына поверженного вождя...
Он продержался почти до вечера следующего дня... Упал до того, как расцвёл небесный огонь... Упал молча... и спокойно вытянулся на сухой растрескавшийся земле... Или его добьют, или бросят умирать здесь... Или всё-таки сами потащат, чтоб убить на своей стоянке... Вот бы он убежал! Вот бы он всё-таки убежал! Но, похоже, у него уже не осталось сил на побег...
Он упал... я грустно обернулась на него... Пошла дальше... Потом отчего-то замедлила шаг... Подошла к нему. Села рядом. И сказала, что я никуда не пойду. Воины ругались недолго. Переговорили о чём-то тихо, чтобы пленники не услышали. И решили здесь же и остановиться. Семеро воинов отправились на охоту. Пленники устало растянулись на земле и редкой траве. Я сидела возле лежащего, а он смотрел на небо, игнорируя меня. Мне стало обидно от его равнодушия, но всё-таки не сдвинулась с места. И заснула рядом с ним.
Ночью он метался и бредил. Он был такой горячий... Свет от костров захватчиков не доходил до нас. Поэтому в тусклом свете луны, почти что наощупь и на запах, я нашла три целебных травы и один куст, чьи листья и кора прибавляли сил. Я добралась до сына вождя, пробовала сунуть ему мои находки, но он их не брал. Тогда стала разжёвывать сама. Часть пережёванного снадобья смогла вложить ему в рот. Долго сидела рядом, почти до рассвета. И уснула, обхватив руками плечи - ночь выдалась холодная. Проснувшись от криков победителей, обнаружила себя у чьего-то бока... у бока сына вождя... он уже проснулся... и его жар спал... Наверное, молча смотрел на небо. Потом была еда, немного еды: плохо прожаренного мяса и немного каких-то сладких жёлтых плодов. В нашей долине таких не росло...
Сын вождя шёл спокойно. Бледный, но очень спокойный, хромал меньше. Воины переглядывались, шептались, иногда задумчиво смотрели на меня... Их интерес меня пугал. Шла, смотря себе под ноги. Раз всё-таки споткнулась, стала падать...
Меня подхватили чьи-то руки, не большие, как у отца и его братьев, но сильные, твёрдо подняли меня и осторожно поставили. Растерянно обернулась и увидела сына вождя. Он ничего не сказал, но мне почему-то стало спокойно... Словно кто-то из братьев оказался рядом... или... мой воин... мой мужчина... Почему-то мне опять захотелось, чтоб у меня был мой шалаш и чтоб в него возвращался именно этот мужчина... Он вырастет сильным воином, смелым... Точнее, он бы мог стать таким, если бы вырос и прошёл посвящение... И стало отчего-то так больно, словно у меня от груди или от живота отрезали кусок плоти... Словно долго-долго отрезали... что-то важное... отобрали... потеряла... навсегда...
Он спокойно шёл вперёд. А я - неподалёку от него. Потом вдруг осмелела и пошла за ним, в двух шагах. Победители опять переглядывались. Мне было страшно. И ещё всё равно. Я быстро успокоилась, следуя за этим юным воином.
"Самое прекрасное - это идти за воином, за которым хочешь идти" - сказала как-то одна из наших женщин. И женщины тогда смеялись. Мол, что за глупость. Не мы выбираем. Просто кому отец отдаст. Или кто сам придёт, схватит за руку, скажет: "Я буду спать в твоём шалаше". Иногда несколько воинов сцепятся - и красивую девочку заберёт сильнейший. Или кому-то из чужаков отдаст племя, ради дружбы с другим племенем или чтоб отстали. Но я сама шла за этим юным мужчиной. Сама шла... сама захотела за ним идти... И это... это как-то успокаивало... радовало... мой воин... я следую за ним...
Потом нас нагнали незнакомые охотники. Драки не было. Значит, они и наши пленители из одного племени. Наверное, уже скоро придём на их стоянку...
Я почему-то обернулась на сына вождя. Он был спокоен. Слишком спокоен. Ещё не прошёл посвящение, но уже такой смелый. И то что-то тёплое растекалось внутри меня, то словно змея вцепилась острыми зубами куда-то в живот... Мой воин... что с ним сделают там?
После сумерек опять ушла. Дошла до леса, углубилась туда. На ощупь, по запаху искала травы, дающие сил... Вернулась так же бесшумно, как и ушла. Тронула плечо сына вождя. Он резко сел, схватил меня за запястье. Вскрикнув, рассыпала травы.
- Опять ты? - спросил.
- Я, - сказала.
- Зачем?
Боязно оглядевшись - пленницы спали, не проснувшись даже от моего крика, так устали, а бодрствующие воины о чём-то шептались у костра - подхватила часть трав и протянула ему.
Юный воин долго молчал. Я уж испугалась, что решил, будто меня подослали его отравить. Потом всё-таки протянул руку, взял травы и листы. Съел, всё съел, что дала.
- Не приставай ко мне! - громко сказал, - Если ты станешь женщиной кого-то в их племени - сможешь жить, - а это уже очень тихо добавил и, помолчав, ещё добавил, - А моей станешь - умрёшь.
Долго молчала. Потом собрала оставшееся стебли и листья, корнеплоды, сложила возле него. Если окрепнет, то убежит. Я хочу, чтоб он убежал. Чтоб нашёл племя, которое его примет. И жил там. Имел свой шалаш и... И от мыслей, что там его будет ждать с охоты другая женщина, что-то внутри заболело, сильно-сильно...
- Ты травы знаешь, - тихо сказал, - Наверное, тебя беречь будут. Не ходи около меня. Меня убьют. Я убил сына их вождя.
- Я буду рядом, - сказала твёрдо.
- Меня будут долго убивать, - сказал спокойно.
Легла рядом. И убивать нас будут потом. А пока я смогу идти за ним...
Утром его лицо уже было не такое бледное, как вчера. И хромал ещё меньше. И часть следов от побоев стала проходить. Я смотрела на него и радовалась. Хотела идти за его спиной, но он меня оттолкнул. Кричал, что я страшная. Что он меня ненавидит. Чтоб я к нему не приближалась. Что лучше совсем без женщины, чем со мной. Кричал долго-долго. И замолчал только когда я заплакала и отошла. Чужие воины опять переглядывались и шептались. Внимательно смотрели на его лицо, на то, как он шёл, на тело видное из-под шкуры... У него было много шрамов, у моего юного воина... Вот бы ему сил хватило! Вот бы он убежал!
Ночью я опять бесшумно отправилась за травами - мы теперь остановились в лесу. Принесла, положила около его руки. Он вдруг сел и сильно оттолкнул меня. Вскрикнув, упала. Он кричал, что терпеть меня не может, пока не пришли захватчики. Они сказали, что побьют его и меня, если он будет будить тех, кто спит, своим криком. И он почему-то сразу замолчал. Я отошла подальше и легла. Вот бы травы съел и те стебли. Тогда сильнее станет... Хочу, чтоб стал сильнее... Долго плакала, беззвучно. Почему оттолкнул? Почему?
Утром шла медленно. Упала. И меня чужой воин подхватил, из победителей. Сильные, жёсткие руки. Мне стало противно от его прикосновения. Отскочила, как от ядовитой змеи. И он мрачно на меня смотрел, очень мрачно. Надеюсь, он выберет не меня из тех, кто дойдёт. Надеюсь, я не дойду. И мокрые горячие капли потекли по моим щекам...
Потянулась дорога... снова дорога... на чужую стоянку, в чужое племя... там, где моего воина убьют... там, где его будут долго убивать... потому что он убил сына их вождя и много ругался на их воинов... потому что он был мужчиной из другого племени... а чужаков берут к себе не всегда...
Ночью меня разбудили. Чья-то рука зажала рот. Чья-то рука меня схватила... Смятый большой лист запихнули в рот... И бесшумно потащили прочь от мучителей, от чужих воинов... Я закашлявшись, смогла выплюнуть лист. Вначале молчала... Так, отойдём подальше от их костров, отойдём подальше...
А потом укусила похитителя, вырвалась, отскочила... схватила что-то, что под рукой было... какая-то ветка...
- Не подходи! - сказала!
А он двинулся на меня...
Ударила веткой по голове, с размаху... А ветка та... переломилась...
- Сказала, что будешь рядом, - сердито шепнул он.
Сын вождя... мой воин...
Рванулась к нему, уцепилась за его шкуру. Опять горячие капли побежали по щекам.
- Уходить надо. Быстрей, - сказал твёрдо.
- Пойдём, - ответила.
- Если тебя поймают со мной, то убьют. Может... вернёшься к ним?
- Я буду рядом. С тобой, - твёрдо сказала.
И мы побежали. Всю ночь бежали. Только чуть остановились у ручья попить. Потом я упала. Он помог подняться. Хотела дальше бежать, но нога заболела резко и страшно. Тогда он подхватил меня и побежал вместе со мной. Сильный... мой воин... Но меня нести тяжело... И он ослаб после долгой дороги...
- Убегай один, - попросила, - И живи.
Но он не послушал. Бежал...
Ночь заканчивалась, стало светлеть... Мы уже были далеко от места отдыха... И кажется, внутри меня что-то тоже стало светлеть...
Может, мы смогли бы убежать. Может, мы смогли бы убежать далеко-далеко...
Вдруг выскочил из-за кустов полосатый зверь с огромными клыками... Оказывается, такие ещё живут... А у нас не было оружия... воин и девчонка... И только несколько камней лежало на земле да тонкая ветка, сломленная не так давно ветром...
- Убегай, а я его отвлеку! - приказал мой вождь.
Но он один и без оружия... как я могла убежать? Я только притворилась, будто убегаю... А огромный зверь и юный воин напряжённо замерли друг против друга... Я молилась духам, как учил меня молиться старый шаман... Я молила предков о помощи... Я даже взмолилась к покровителю моего племени - Острозубому Зайцу, жившему когда-то - так говорили наши старики - на наших землях. Долго жил этот зверь и наводил ужас на людей и других зверей своей скоростью, своей жестокостью и острыми длинными зубами... Но однажды встретил у ручья девочку из чьего-то племени, хотел разорвать её сердце своими клыками, выпить её кровь, да почему-то не смог... Обернулся воином, высоким, худым да ловким и быстрым - и похитил её, унёс в свою пещеру... И наше племя пошло от их детей...
Но мой воин мог только метаться между деревьев, хватаясь за ветки, подтягиваясь - и зверь проносился под ним - или отталкиваясь от стволов, чтоб отскочить в сторону - и зверь проносился мимо. Но устал мой охотник от долгого бега и долго бы продержаться не смог... И тогда я выскочила из-за деревьев, за которыми пряталась, призывая духов, предков и Острозубого Зайца... метнулась к той ветке, схватила её... И вдруг приметила, что и мой вождь, и его противник клыкастый несутся в мою сторону...
Видно помогли то ли предки, то ли духи, изрядно смущённые тем, что не защитили ни шамана, ни наше племя... Или же покровитель и предок вдруг одарил меня своей ловкостью... Сжав ветку в зубах, как-то смогла подтянуться на ветке ближайшего дерева, взобраться на неё... Пробежал с низу мой воин, а потом... А потом я прыгнула на полосатого зверя, одной рукой вцепилась в длинную вонючую шерсть, а другой выхватила палку из рта... Зверь резко остановился, попробовал извернуться и достать меня когтистой лапой... я отпрянула - и лапа прошлась там, где только что была я... и рука, видно направляемая чьей-то сильной и решительной невидимой рукой, взяла и... воткнулась зверю в правый глаз... Он заревел отчаянно, взметнулся... Я недолго смогла удержаться... упала... И схватила меня чья-то сильная рука, оттащила в сторону... Мой воин, бледный, напряжённый, нащупал камень, лежавший возле него... А зверь, отчаянно рыча, метался, вот, сейчас, окажется рядом с нами... ударит когтистой лапой...
Вдруг уверенно брошенный топор с большим камнем рассёк воздух, ударил зверя по хребту... Треснули кости, зверь взревел ещё яростней и отчаянней... Устремился на нас... Мой воин заслонил меня собой... И взметнулась когтистая лапа рядом с его головой...
Стрела впилась зверю во второй глаз, ослепив его... И чуть запоздало ударил его по лбу другой каменный топор... Несколько рук подхватили нас, оттащили...
Возле зверя выступил высокий широкоплечий воин, с копьём. Спокойно так вышел. Спокойно занёс оружие... зверь метнулся в сторону, не видя... и каменное остриё копья впилось в его глотку... Зверь подскочил, разбрызгивая струю горячей крови... метнулся... завалился на бок... дёрнулся... и затих... С ужасом узнала в смельчаке с копьём одного из наших пленителей... И ещё увидела несколько знакомых и незнакомых лиц... Отчаянно посмотрела на моего воина... Он стоял, но по лицу его из рассечённого лба текла кровь... Вскрикнула, вцепилась в его руку...
- Живой я, - сказал, - Живой. Не ори.
А снова дёрнувшегося зверя несколько раз ударили топорами, чтоб наверняка... И то ли зверь затих в луже собственной крови, то ли сжалось и затихло что-то внутри меня, ещё недавно бешено трепыхавшееся внутри... Нас догнали... поймали... нас убьют, как и этого зверя...
- Девчонка, скажи, - мрачно сказал тот высокий воин, что подхватил меня вторым, когда упала, - Ты хорошо знаешь травы?
- Не знаю, - тихо выдохнула я.
- Она знает, - выдохнул одновременно со мной мой воин, - Она в темноте нашла травы, которые вылечили меня.
- Они же заберут меня! - отчаянно вскричала и заплакала.
- Она знает, - твёрдо повторил юный мужчина, за которым я хотела идти всегда, - Поэтому вам глупо убивать её.
- Но меня учил недолго наш шаман! - отчаянно вскричала, - Я немного успела запомнить, я очень глупая!
- Шаман тебя учил? - задумчиво сощурился высокий воин.
И я испуганно зажала рот. Зря сказала про нашего шамана.
- Не трогай её, брат названный, - подошёл к нам широкоплечий воин, проткнувший горло огромному зверю копьём, - Порчу наведёт - и весь род погубит.
- Я не умею порчу наводить, - смущённо потупилась, - Я глупая. Я даже с духами говорить не умею. И трав полезных почти не знаю. Нет пользы от меня. Нет, - и с тоской взглянула на моего воина и, пока стоял он рядом со мной, ласково провела ладонью по его лицу, притворившись, будто утираю кровь, - Если бы я хорошо знала травы, не догнали бы вы моего воина... нет пользы от меня. И не будет, - тут, смекнув вдруг, мрачно обернулась к высокому воину и сказала ему дерзко: - Не будет вам пользы от меня! Сяду, есть не буду. И от голода умру. Нет вам пользы от меня. И не будет!
- Ты что говоришь? - испуганно спросил меня мой вождь, - Скажи правду. Скажи, что хорошо травы знаешь! И тебе жизнь пощадят!
Тут я мрачно посмотрела и на него. Прямо в глаза ему посмотрела и повторила, глядя ему в глаза:
- Нет пользы от меня. И не будет!
- Глупая девчонка! - прошипел, - Не понимаешь, что кричишь! Совсем ничего не боишься?
- Я боюсь, что не смогу быть рядом с тобой, - и вцепилась в его меховую накидку.
Пошептались о чём-то высокий воин и широкоплечий. Остальные воины молчали, ожидая их решения. Значит, этот высокий - сын ихнего вождя. Тут я приметила возле поверженного зверя топор, метнулась к нему, неожиданно, схватила. Занесла вверх руку, а топор был тяжёлый, как занесла, так едва и не уронила. И завопила:
- Я вашего молодого вождя убью! - и замахнулась.
Едва руку не вывихнула. Враги почему-то не двигались, а высокий и широкоплечий и вовсе засмеялись. Но я опять подняла руку с топором, поддержала второй рукой:
- Не будет вам пользы от меня! Я вашего молодого вождя погублю!
Мрачный шёпот прошёлся среди чужаков. Мрачно-мрачно взглянули на меня.
- Сын убитого вождя, заткни рот своей женщине, - попросил, вдруг усмехнувшись предводитель чужаков, - Слишком громкая. И топор забери, а то на ногу себе уронит - и искалечится.
Мой воин подошёл ко мне, решительно забрал топор. Я отдала, а он спокойно удержал. И добавил серьёзно:
- Раз моей женщине так хочется быть рядом, я убью её, а потом убивайте меня. Вам её не отдам.
Нахмурился высокий. И замолчали все мрачно-мрачно. Но вдруг улыбка появилась на губах предводителя:
- Если станешь сыном моему отцу вместо моего брата, убитого тобой, и будешь верным, сильным и смелым сыном, я не трону тебя. И отдам тебе эту женщину. Твоей будет. А ты, - серьёзно посмотрел на меня, - Если ты будешь усердно лечить травами наше племя, я не трону тебя и твоего мужчину.
Всё-таки помог мне старый шаман. Неожиданно помог. Подарил мне ценное уменье.
- Хорошо, - сказал мой воин почти сразу.
Развернул меня свободной рукой, поднял мой подбородок, твёрдо заглянул в глаза.
- Моя женщина, ты слышала моё решение?
- Да, - сказала тихо, оробев от его уверенности.
- Если ты хочешь и дальше быть моей женщиной - слушайся.
- Хорошо, - сказала, цепляясь за его свободную руку, чтоб точно не оторвали.
- Как тебя зовут, младший брат? - спросил сын чужого вождя.
А моего имени не спросил. На что ему знать имя чужой женщины? А я... у меня теперь свой мужчина есть... мой воин... Посмотрела на него восторженно и радостно. Храни моего воина, Острозубый Заяц. Прими и его в свои сыновья.
Зашуршало что-то сбоку. Обернулась испуганно. И заметила сердитый взор предводителя принявшего меня племени.
- Пока мы зверя тащим, поищи полезные травы, женщина, - сухо сказал высокий воин, - Чтобы силы восполняли. Чтобы кто-то из тех девчонок смог дойти.
- Я найду самые лучшие травы, какие знаю и какие растут здесь, - и смиренно опустила голову.
- Так-то лучше, - проворчал, - И не угрожай мне более. Больше хамства тебе не прощу.
Он ушёл быстро, решительно. И вроде спокоен был, но почему-то вдруг подумала я, что внутри он страшно зол. Зол, потому что он меня хотел взять себе. А я ему подчиняться отказалась. И хорошо сделала. Теперь я рядом с моим вождём. Куда он пойдёт, туда и я. Всегда рядом. Храните его духи и предки на охоте. Храните его!
Я собирала травы, пока несли большие шубы для убитого зверя. Я собирала травы в дороге. Потом до темноты давила стебли, перемешивала и кормила девочек из разных племён. Они смотрели на меня с завистью. Потому что я знала травы. Потому что у меня теперь был мой воин, мой защитник. Сын вождя погибшего племени! Названный сын вождя другого племени, очень сильного. Удача попалась в мои руки. Но они смиренно ели мои травы. Им всё-таки хотелось жить. Им хотелось на что-то надеяться. Что хоть кому-то, хоть одной ещё повезёт - и в чужом племени она найдёт своего воина, который будет защищать её, как мой Кьякью - меня. А шестеро плакали, горько плакали... Видно, они уже нашли кого-то, к кому привязались их взгляды. Нашли и потеряли где-то в других равнинах и лесах, на покрытой кровью земле...
В этот раз еды нам дали больше. Мой мужчина отдал мне большую часть, чтоб сильней была. Я радостно смотрела на него. На его лицо с кривой затянувшейся царапиной над левой бровью... На большой клык, висящий на его груди на кожаном шнурке... Мой воин - самый смелый воин в мире! Мне повезло. Он не умрёт. Если не соврал сын того вождя... И снова внутри меня что-то испуганно сжалось...
Тут зашумели спереди... Ещё одна девочка упала. Завалилась на бок, сжимая недоеденный кусок. И другая, сидящая рядом, торопливо выхватила остатки её еды... Всё-таки, мяса на них на всех не хватит. А в случае неудачной охоты опять могут остаться без еды. Опять будут падать в пути...
Вздохнув, пошла искать съедобные коренья. Мой воин бесшумно возник за моей спиной... так и копали мы, неподалёку от стоянки. Я копала и он копал, помогая.
- Жаль, не смогу тебя угостить плодами из моей родной земли, - сказал он вдруг, - Там вкусные, красные плоды растут на деревьях. Здесь нет.
- Было бы хорошо, будь где-то земля, где много-много вкусных плодов, - мечтательно улыбнулась, - Чтобы мужчинам не нужно было часто уходить на охоту. Чтоб они дольше были со своими женщинами.
- Тогда мужчины обленятся и станут трусливыми, - усмехнулся.
- И всё-таки... Вот бы была где-то земля, где еды хватит на всех... Где не будут так часто падать от голода, как здесь... Где... девочки смогут сами выбрать, за кем им следовать...
- Где все усталые люди смогут отдохнуть? - засмеялся.
- А ты там был бы вождём.
- Не говори так. Услышат - расскажут нашему вождю. Он разозлится. Ты уже его разозлила. Я уже не вождь. Я только младший сын вождя, его воин.
- И всё-таки... интересно, есть где-нибудь такая земля? Где усталые люди смогут отдохнуть? Где мнение женщин будет что-то значить? Где слабые смогут обрести силу и защищать тех, кто им дорог?
- А больше ты ничего не хочешь? - снова засмеялся.
- Я... я хочу научиться летать. Как птицы, - указала рукой на крылатую тварь, пролетевшую над нами.
- Если бы я мог, я бы сделал это.
- Наверное, тебе бы пришлось долго искать нужные земли, долго учить там людей.
- Наверное. Пойдём быстрее, - Кьякью поднялся, - Они скоро двинутся. И надо накормить других. Ты тем девочкам ищешь коренья?
- Им. Это всё, что могу для них сделать.
- Зачем ты заботишься? Они тебя избили.
- Они просто устали. Мне грустно смотреть на усталых людей.
Мой воин нахмурился.
- Ты всем не поможешь.
- А жаль. Жаль, что я так мало могу, - вздохнув, стала собирать коренья в подол верхней накидки.
- А больше ты ничего не хочешь? - повторил.
- Хочу быть с тобой, - улыбаюсь.
Он промолчал. Но я почему-то подумала, что мой воин доволен. Он рад, что я следую за ним.
- Кьякью...
- Что?
- Если ты найдёшь эту землю, где спокойнее жить, найдёшь способ жить спокойнее и научишь этому людей... если так случится... это займёт много лун, да? Много вёсен?
- Если дни в тех землях будут идти быстрее, чем здесь, я успею.
- И я там смогу летать, да? - засмеялась.
- И мы там сможем летать, - сказал строго, - Ты будешь рядом со мной.
- Буду.
Девочки приняли коренья и съели их с жадностью.
- Отравишь ли, не отравишь ли - всё равно, - сказала одна из них.
Злые девочки. Я старалась и руки ободрала, выкапывая коренья для них, а они... но они устали. А усталые люди очень злые... Я могу их понять...
Потом мы шли. Я шла следом за моим воином, улыбаясь. Думала, как будет вокруг меня бегать стайка наших детей... Таких же смелых, как и мой воин... споткнулась... Он успел подхватить меня своими худыми пока ещё, но уже такими сильными руками...
Ночью у него опять начался жар. Я хотела пойти за кореньями, но он вдруг схватил меня за руку.
- Посиди немного рядом, - попросил, - Расскажи ещё о тех смешных землях, на которых хочешь жить...
Я села рядом, положила его голову на мои колени, как когда-то делала моя мать, когда я была совсем-совсем маленькой... гладила его по волосам и рассказывала, а он внимательно слушал...
- А если те земли будут высоко? - спросил вдруг, - Рядом со звёздами? Я люблю звёзды. Они светятся так необычно...
- Земли рядом со звёздами? Можно и так, - согласилась...
А потом он уснул. И я решила дать ему поспать, а потом пойти за целебными травами... Ноги болели... И глаза закрывались сами... он вдруг подвинулся.
- Ляг рядом, - сказал.
Прижалась к его тёплому боку, пахнущему травой, грязью и потом от долгой дороги. И уснула.
Мне вдруг приснилось, что я лежу и смотрю... Как будто вот та я вот там сплю, и ещё я стою рядом и смотрю сверху вниз на нас. Вдруг Кьякью поднялся... Один Кьякью поднялся, а второй продолжал лежать рядом с той мной... Который поднялся был какой-то странный... как густая дымка... Он грустно посмотрел на меня, ту, которая лежала. Грустно посмотрел на звёзды.
- Почему так? - спросил.
Но никто не ответил ему.
Вдруг вспыхнула красная искра внутри него. Ярко-ярко вспыхнула. И потянулся вдруг к нему свет от разных звёзд... Он протянул правую руку к свету звёзд... и лучи от звёзд почти у самой его руки сплелись в один комок... сначала тусклый... потом он стал ярче...
- Я хочу, чтоб были необычные земли, - твёрдо сказал он, посмотрев на звёзды, - Там люди смогут летать. Там будет спокойнее жить, чем здесь. Там женщины будут сильнее, чем здесь. Там слабые и усталые смогут стать сильными. Вы можете мне помочь?
Но звёзды молчали. И только ярко светился звёздный свет, свернувшийся комком на его руке...
- Я хочу найти необычные земли! - отчаянно выдохнул он, - Я хочу, чтоб хотя бы где-то я смог стать сильным-сильным! Я не хочу, чтобы всё закончилось так! Не хочу!
И ярко-ярко вспыхнула красная искра внутри него. На миг свет, хлынувший из неё, затопил всё вокруг, а потом... потом я снова смогла видеть... И я увидела, как красный свет из той искры внутри него медленно сплетается со звёздным светом, свернувшимся в комок... Маленький комок из сияющих травы и воды... Он медленно рос, вдруг засиял ещё ярче... и вдруг словно в щель между стволами деревьев и кустов я увидела внутри этого комка землю... Там деревья были пониже... там ручьи журчали громче... там было голубое небо... в котором появлялись птицы... там среди рек появлялись острова...
- Я смогу, - сказал Кьякью, прижимая к себе маленький светящийся клубок внутри которого появлялись какие-то новые ещё маленькие земли, с реками, ручьями, островами...
Он подошёл ко мне, той, лежащей. Склонился над ней, погладил по голове.
- Подожди меня, - сказал тихо, - Там дни будут лететь быстрее. И я успею всё сделать. Придумать, как людям жить спокойнее. Научу людей жить спокойнее. Выращу много деревьев с вкусными плодами. Там усталые люди смогут отдохнуть. Там смелые, но слабые и добрые как ты смогут стать сильными... Ты сможешь отдохнуть там, когда устанешь... Ты сможешь летать там, как птицы... Я успею... там дни будут лететь быстрее. Ты только подожди меня здесь. Я... здесь быть уже не могу... пока... но я найду способ вернуться... только подожди меня здесь...
И мой Кьякью ушёл по лучу из звёздного света, прижимая к груди разрастающийся комок из света его искры и света звёзд... светящийся комок, в котором росли новые земли...
Я кричала ему, но он не слышал меня... Он уходил. Всё дальше и дальше... Мне было всё равно, будут ли где-то земли, где я смогу летать! Мне самое важное было - быть рядом с ним! Я обещала ему быть рядом с ним! Почему он не слышит меня? Почему?!
Проснулась, когда только-только начало светать. Не понимаю. Я прижималась к боку моего воина, а он был тёплый... Испуганно села...
Кьякью спал. Его лоб, его лицо, его бок были холодными... Как тело моего отца, когда его принесли с той неудачной охоты...
Я испуганно трясла его, кричала... а он молчал... он спал... он уснул навсегда...
Плакала, кричала, трясла его, плакала, снова кричала...
Сильные, жёсткие руки резко подняли меня, встряхнули...
Предводитель чужаков поднял меня так, чтобы мои глаза были напротив его глаз.
- Не ори, - сухо сказал, - Он уже не проснётся. Очень много сил потерял, когда похитил тебя и дрался с полосатым зверем.
И поставил меня. А мои ноги подкосились. Упала на колени у его ног.
Мой воин оставил меня. Навсегда...
- Поплачь пока, - сказал вдруг сын вождя, - Но скоро мы пойдём. Через четыре луны будет наша стоянка.
- Возьми его с собой! - вцепилась в его ногу, - Пусть спит там. Рядом с вами... со мной...
- Зачем нам он там? - разозлился высокий воин, - Чтобы дух его ходил около наших жилищ и наводил порчу? Чтобы наших детей пугал?
- Так что же, вы бросите его здесь? - от испуга перестала плакать.
- Оставим. Звери съедят, - ответил сухо мужчина, - Не смог дойти, значит, не смог. Слишком слабый. Так даже лучше, - усмехнулся, - Нашему племени нужны сильные воины.
И с ужасом поняла, что тело Кьякью бросят здесь. И звери будут рвать его клыками... и мухи будут виться над ним...
- Нет, - вцепилась ещё крепче в ноги предводителя, - Закопайте его тело, прошу!
- Зачем мне это? Нам надо поторопиться домой.
- Я... - взглянула робко на него, - Я стану твоей женщиной. Только спрячьте его тело от зверей!
- И больше не будешь перечить мне? - спросил мрачно сын вождя и, может быть, будущий вождь.
- Больше не буду, - робко потупилась.
Он поднял моё лицо, грубо сжав мой подбородок, заглянул в глаза.
- Пожалуй, от такой смелой и упрямой женщины могут родиться смелые сыновья, которые станут хорошими воинами, - сказал сухо и отпустил меня, - Но если ещё раз будешь мне дерзить или перечить - тебя саму в землю закопаю. Живую.
И ушёл, приказывать своим людям, чтоб закопали тело моего воина. У меня было такое ощущение, что этот сын вождя даже рад моему горю. Он только внешне показывал, будто ему всё равно. Он уже выбрал меня. И следил за мной, дойду или нет, буду ли сильной. И даже будь Кьякью жив, он бы мог устроить что-нибудь ему... несчастный случай на охоте... какой-нибудь обман... или просто ждать, пока удача отвернётся от моего воина и его неподвижного принесут с охоты. Если вообще вернётся. Но что я могла сделать? Что могут сделать женщины? Мы слабы... Мы не умеем летать... и у нас нет права выбирать, за кем нам идти...
Я молча смотрела, как копают яму... На кривую царапину над левой бровью Кьякью... На клык зверя, который он носил на груди... Как беззащитно он выглядит, когда лежит вот так, будто свернувшись под меховой шкурой в холодную ночь... Когда начали засыпать тело моего воина землёй, я не выдержала, рванулась к нему.
- Я только украшение у него возьму. Он бы мог разрешить...
Сын вождя схватил меня за руку, больно сжал:
- Хочешь, чтобы он без любимого украшения к предкам пришёл? Вот так, по-простому? Оружие мы ему не вернём - мы победили его племя - так пусть хоть клык зверя с собой заберёт. Думаю, он его сам убил, может быть, на своей первой или очень удачной охоте.
Он был прав, но... почему-то я была уверена: мужчина говорит так не из заботы о достойном появлении Кьякью перед его предками. Нет. Ему просто не хотелось, чтобы у меня осталось что-то, напоминающее об умёршем.
Кьякью из племени Зелёного змея... найду ли я тебя потом, на тех землях, где мы встречаемся с нашими предками? Захочешь ли ты найти там меня? Я даже не родила тебе сына, твоего воина, твоё продолжение... Я буду рожать чужих сыновей, сыновей твоего врага...
И я молча смотрела, как скрывает земля моего воина, моего вождя... Я ничего не могла... Я просто женщина... Слабая женщина... Сейчас я могу ещё плакать, но потом я буду улыбаться высокому воину и буду покорно следовать за ним. За тем, за кем я не хочу идти. Но никто об этом не узнает... Всё как обычно... всё как у всех... женщины слабые и не имею права выбирать сами...
Но всё-таки... несколько раз всходило солнце, и несколько раз сияла на небе луна, пока я следовала за тем, за кем я хотела идти... Мне всё-таки повезло... мне повезло...
Последние горсти земли скрыли Кьякью от меня навсегда. Не думая о злости предводителя, я присела возле свежей, тёмной земли и погладила её рукой. Спи спокойно, мой Кьякью... Я буду помнить о тебе... Я буду ждать тебя на землях, где живут наши предки... Я буду ждать тебя в моих снах... Всё-таки, сны - это подарок духов. Я увидела, как ты уходил, во сне. И, если духи будут милостивы, во сне мы сможем встречаться хотя бы иногда...
И снова началась дорога. Дорога к чужому племени, к чужому дому. К чужому шалашу, в который я войду с чужим воином... Дорога, в которой утонула вся моя прежняя жизнь. Дорога, подарившая мне моего воина, юного, но гордого и очень смелого... Дорога, отобравшая у меня всё...