Стихи
![[]](/img/s/swjatoslaw_z/stihi/stihi-1.jpg)
Annotation
Сборник эмоций, как бы глупо это не звучало.
-
- Boy with eyes of gold
- Magnum opus
- Fray
- Amaze
- Вычитай меня
- Пуля
- Бард
- Киберпанк
- В нашем омуте черти топятся...
- Тень шута
- Траур о нас
- Цикл
- Правильный
- Noname 1
- Ее глаза
- Ветер
- Диван
- Veni vidi vici
- Ueber Marginal
- Game of Thrones
- Colours to black
- Волчий дождь
- What's the point?
- No blame, no shame
- Parts of parts
- Никто не забыт, ничто не забыто
- Девочка в цветах
- Вспышка
- Мы
- Жнец
- Безумие.fm
- No drama
- Worst misdeed
- illnesskind
- Path
- Hall of Violence
- Noname 2
- Расходитесь
- Качели жизни
- 21-й грамм
- Пролившись тенью
- Смеюсь и плачу
- Пианист
- Весна
- Плод
- Близость
- Считалочка
- Шляпник
- Void
- Exterminatus (WH40k)
- hype
- Beacon
- The Boys (сериал)
- Unsupported (нытье)
- Upcoming Destiny (игра Destiny 2)
- World of Warcraft (очевидно)
- Warframe (игра)
- Undertaker
- Мой дом
- Ask yourself
- Roots (Carnival Row)
- Материал
- We will meet
- Вдохновение
- Текст
- Dragons
- Дух Судьбы
- The Path
- Entire
- Sooner or later
- Гравитация
- Туман
- Поток
- Из всего
- Конфетти
- Кто ты?
- Праздник
- Крылья
- Тернистый путь
- Наше
- Crown
- Blur
- Walls of Jericho
- 84
- 85
- Housekeeper of the heavens
- Шепот Червя
- 88
- 89
Стихи
Little boy with eyes of gold,
Why you left your shining palace?
You could sleep forever more
Under shroud of the planets.
Little boy with gaze of void
Billions votaries beside you,
Playing galaxies like toys,
And crossing universes slightly.
Little boy with countless names,
Eternal serpents built you bridges,
From their own body shapes,
Waiting thundering appearance.
Little child, born in flames,
Grew with stars and winds of winter,
Wept his soul cradle days
And become his own believer.
The infant, godly glance,
Homeless wanderer of fortune.
Left behind his humble grace,
Like a point for approaching.
Rise me better, than I am,
Charging with perfection,
Rebuilding parts supreme,
Transcendentally attractive.
Take me higher, than I was,
Reborn me faultlessly uncommon
And provide me to embrace
All the meanings inside-out.
Grow me more, than I could be,
Carve my essence like a sculpture,
And in the end just let me free,
Like a sooth that came in suffer.
Give me everything you are,
Your gist, your blood, your mind.
Because one day you gonna die,
But I will stay forever bright.
Enter the fray!
It's all about struggle,
About moves you've made,
Your fightability about.
Fall and rise at same
And you'll get true savor,
The fascinating taste,
That will set you up together.
These truculent domains -
Black and white dispersions.
Forever thirsty for a preys.
Forever lacking for a surgeon.
Step-by-step we’re laying ways,
Connecting lands and spaces.
From the birthday into fray
Humans always been amazing.
I feel amaze of you -
Extraterrestrial appearance.
Like a vision passing through
To ethereal from deepness.
I feel delight of you,
Like from masterpiece of nature
Forever young in blue
And accidentally mature.
I feel tranquil of you -
Soft and violent pleasure,
Uncatchable to sue,
Unmastered to measure.
I imagine you as wonder,
Magic marvellous disaster,
Unbelievable, abnormal,
Unbearable to muster.
Вычитай меня до слова,
По звукам, слогу, до конца.
По каждой букве понемногу,
Познай печатного меня.
Прочти, представь, профантазируй,
Мои абзацы в полный текст.
Каждый образ инсценируй.
Будто смотришь о себе.
Изучи меня без ценза,
Манифестом на тираж.
Как драматическую пьесу,
Как хтонический пассаж.
Пропиши меня цитатно,
Пройдя меж строкам насквозь,
Вдохновленно и бесстрашно
Окунись в потоки грёз.
От корешка и от обложки,
До плотных сшивов, узелков,
Меня ты вычитай истошно,
Самоотверженно, взахлеб.
Шальная пуля долетела,
Поприветствовала вскользь,
А когда ноктюрн отпела
Уж забылся сам вопрос.
Немой конвульсии сержанты
Закрыли дело, как висяк,
Ведь стук двенадцатых курантов
Потерял свой нежный такт.
Вопрос. Ответ. И так по кругу,
Клыки сомкнет великий змей,
А все ведомые под руку
И дальше будут ждать идей.
Но пуля дело сдвинет с места,
Новый смысл придаст вещам,
Развеяв все широким жестом,-
С отяжелевшего плеча.
Отойдут вселенной тайны
Пролившись дельтой в рукава,
А безличие абстракций
Сгорит нелепицей дотла.
Пуля все откалибрует,
Как автофокус суеты.
Все загадки отрисует
Грубым росчерком искры.
Случайным шариком металла
Огромный мир вернется вспять.
И все, что логика вещала
Придется мигом забывать.
Ведь в этом проблеске железа
Кипит котел вселенских судьб,
И ни один аспект генеза,
Не раскроет эту суть.
Смысл, - вовсе не загадка,
Не захоронен средь теней.
Он как открытая тетрадка,
Не научившая детей.
Ведь правда в тех, кто рядом, -
Всегда поблизости стоит.
И не зависит от нарядов,
А от простой земной любви.
Кастаньеты и чечетки,
С амплитудою гитар,
Пробуждали в душах нотки
Давным-давно забытых чар.
Третьим отблеском аромы,
Апельсин разлил свой сок,
Чтоб фольклорные законы,
Отсчитали крайний срок.
Этим вечером душистым
На взгорьях яблоневых туч
Бард сплетал веселым свистом
Баллады цитрусовой клич.
Бормотаньем восхищенным
Плутал запахов духи,
И вдохновеньем облаченный
Вырисовывал стихи.
Мелодичные мажоры,
Извергались с родников,
А кроткие миноры,
Подмывали поступь снов.
Скальд шагал и веселился
Сказкой дивных этих мест.
Он будто только что родился,
Когда изведал все окрест.
Но дело было не в природе,
А в тонкой искре у ручья,
От которой хороводы
Угнали душу у певца.
И там оставив тело бренно,
Ушли глубинами чащоб,
Наслаждаясь непомерной
Сенью вымерших лесов.
Нет ни тоски, ни радости,
Ни печали, ни торжества.
В карикатурном анамнезе
Штрих-кодами пилят маразм.
Под металлическим саваном
Электрических туч и цепей,
Осталось лишь созерцание
Восьмибитных Гиперборей.
Жужжащими радиоволнами,
Меж экранов провис лабиринт.
В пробном медиа-облаке,
Вакуум всех приютит.
На лбу розетка в царапинах,
На запястьях оптический кабель.
Зато сигнал замечательный
Катетером отдых доставит.
По спутникам и передатчикам,
Бездонным морям серверов,
Человечество криво пропатчили
Панихидой глупых твитов.
Вместо тени - сотни аккаунтов,
Нолей-единичек под ключ.
Нашей зацикленной фабуле
Цифры устроили путч.
Паутинами вне-пространственных
Континентов всемирной сети,
Познаем красоту изоляции,
Без радости и без тоски.
В нашем омуте черти топятся,
Процветает анархия и нигилизм.
Здесь никто никуда не торопится,
И даже бактерий гложет снобизм.
В нашем домике за оградою
Мозг обесточен навеки-веков.
Здесь безветренно и безградусно
От экватора до полюсов.
В нашей гротескной утопии
От радостей жизни мороз по спине.
Мизантропия, ксенофобия
Шовинизм, фанатизм и инцест.
В наше будке благополучия,
Мимикрия питает успех.
Здесь характер это дисфункция,
А благодетель - панциря брешь.
В нашем пластиковом некрополе,
Сингулярности промеж антенн.
Квазары, системы, галактики...
Только помеха плоской Земле.
Наш космос изранен оттенками,
Бесконечностью красок, тонов.
Не злой и не добрый. Естественный.
А все остальное, - наше дерьмо.
Смех размашистым мотивом,
Бился эхом по углах,
А его хозяин, криво,
Улыбался напоказ.
Он орал и корчил рожи,
Кривлялся, прыгал, хохотал
Для улыбки той истошной,
Что зритель редко даровал.
Шут фантазией богатой,
Извивался, словно змей,
Но труд его беспечной драмы
Уже не радовал людей.
За ярким гримом, - морг историй,
Отошедших в небытьё.
Мастер хохмы и комедий,
Хватку вычерпал давно.
Но он пытался, скрепя сердце,
Вырвать, с мясом, хоть кусок, -
Чистых радости и смеха,
Вскормивших некогда его.
Ведь то единственное чудо, -
Высокой сцены трибунал,
Он испробовал, как юность,
И был повержен наповал.
Его единственной отрадой,
Флагом жизни средь морей,
Стала малая площадка, -
Все от сердца для людей.
Они не знали его боли,
Его трагедий и проблем.
Сколько выхаркал он крови,
За их улыбками, в борьбе.
А гром трибун не появился,
Не принес блаженный смех.
Арлекин свое отбился,
Иссякнув в пламенной борьбе.
Холод скуки, безнадеги,
Прошиб ознобом до костей.
Клоунадным эпилогом
Резануло по душе.
Замер шут, расхохотавшись,
Смеясь отрывисто, навзрыд.
Тенью черной обмотавшись,
Ею же окутал цирк.
И под куполом пронесся,
Кровь морозящий смешок.
"Вы распродали все доверье,
Что я десятки лет берег".
Болью сломленный навеки,
Удивленный скоморох,
Услышал хохот своей тени,
И провалился внутрь ее.
И зал застыл в извечном реве,
Беззвучный гогот волоча.
А шут сидит себе на сцене, -
Улыбается в тенях.
Контральто пасмурного утра,
Прошлось по ребрам невпопад.
В низких, черно-белых тучах,
Отразился листопад.
Преждевременно рожденный,
Запоздало был отпет.
Все свершилось изнуренно,
Избавив шума и конфет.
Просентябрьские шутки
Отдавали горький смак.
В покореженной маршрутке,
Бог спускался в праздный ад.
Это место - дом абсурда,
Стрелка замерших часов,
Где остатком перламутра
Красят спины дураков.
Здесь случаются скандалы
Реже массовых убийств,
А беспризорные вандалы
Ходят в офисах. Все - ниц.
Все не так, не по канону,
Странно, дико, в дивный цвет.
Такой похожий на ворону,
Ее худющий силует.
На старой, дряхлой колокольне,
Босая, в ливня парандже,
Она поет так живо, больно,
Что вспоминаешь весь сюжет.
Помятый черный сарафанчик
Трепещет флагом на ветру.
Звуки-титры громко плачут,
Обвинив во всем судьбу.
Но она поет не зная,
Что во тьме ее глазниц,
Вся планета замирает,
Словно мертвый механизм.
И эта песня все страшнее,
Ведь девчушка, что поет,
Носит бусами на шее,
Удавку с надписью: "народ".
Я будто в за́мкнутом круге
В лабиринте без конца,
В перегретой центрифуге,
Мёбиуса лепестках.
Утро, день и вечер
Ночь и утро - новый цикл.
Это словно бесконечность
Давно утратившая смысл.
Из недели в месяц,
От месяца в год.
Вот так незаметно -
Сквозь пальцы песок.
Я скидываю кожу,
Обличья, роли, имена
И все метаморфозы, -
Маятник. Туда-сюда.
Происходящее, - на память -
Обратный флешбек.
Все проходит, как в тумане,
Меня здесь даже нет.
Не NPC, не в симуляции,
Но, отчего-то, в массивах
Всесторонней изоляции,
Сцен, изъятых с эфира.
Где-то дорога свернула,
Что-то вскрыло шину.
И театр абсурда, -
Кругосветным серпантином.
Я вы́бросил ключ в море,
Когда не смог открыть
Даже то, что априори,
Моим должно лишь быть.
Теперь осталось только
Достучаться до небес.
Может быть, непроизвольно,
Капкан достался мне?
А может быть случайно
Паутинки так сошлись,
Искрометно и банально,
Сочинив мой монастырь?
Все могло бы быть иначе
Не родись я в поводке,
Что хозяином назначен,
Как зацикленный дефект.
Родился правильным до травмы,
Отмер в кривости зеркал.
И, вроде, был вполне забавным.
Оказалось, - всем соврал.
Пришел сюда с одним букетом,
Ромашек сорванных в пути.
Ушел, хромая, со стилетом
В обескровленной груди.
Один единственный не в праве,
Нарушать порядок дел.
А если встал то жди расправы, -
Ведь мир тебя предупреждал.
Здесь все отмерено под кальку,
Наборы качеств, черт и цен.
Мы все такие же, как раньше,
Когда не знали о "себе".
Одно великое семейство,
Равноценно непростых.
Получили в груз наследство
Соответствия чужим.
И кто расскажет, что ушедший
С ромашкой красной в волосах
Шагал упрямо против встречной,
У всех открыто на глазах?
Но вся правильность исчезла,
Когда стилета острие
Шепнуло на ухо, - "отведай,
Как против встречной идут все".
Мои великие печали,
Как будто выпали в окно, -
Лишь миг назад меня терзали,
Сейчас знакомятся со дном.
Мои прекрасные идеи,
Словно встретили рассвет,
Ведь недавно громко пели,
А теперь, - сопят во сне .
Мои врожденные таланты
Будто встретили врача, -
Вроде все исправил, - браво!
Но осталась лишь культя...
Мои горячие невзгоды,
Наверно, выбились из сил,
Поскольку бури хороводы,
Лишь легким бризом пронеслись.
Ее глаза, - прохлада стужи,
Ветер зимний наискось.
В них метели, вьюги
И калечащий мороз.
Ее глаза - жерло́ вулкана,
Купель пламени, огней,
Протуберанцев, что из лавы,
Куют свой пламенный изгиб.
Ее глаза - погода камня,
Клекот стонущей земли,
Что металлами чеканит
Самоцветов чертоги.
Ее глаза, - отместка неба,
На все молитвы томных грез.
В них, и Альфа, и Омега,
Сшили тучами итог.
Ее глаза, - мое блаженство,
Порог далеких ойкумен.
И как же жаль, что нету места
В этом взгляде, только мне.
Надломись свободный ветер!
Прозябая на петле,
Ты изведал все на свете,
Так обмолвись обо мне!
Источи небрежным клином
Звездный темный небосвод!
И споткнись, срываясь мимо,
О холодный, глупый лоб.
Прошепчи безликим вихрем
Мне на ушко свой исказ.
И, быть может, я проникнусь
Теплой грустью к облакам.
Надломись, недобрый друже,
В бездыханных морозах!
Я разделю с тобою ужин,
И подарю тебе свой прах.
Мой лучший друг, коллега, брат,
Начальник войск, гроза анонов,
Союзник и протекторат,
Властитель всех земных законов.
Все проблемы, горе, муки,
Разбитый фронт любовных нужд,
Души богатой закоулки,
Известный только лишь ему.
Он не скажет, что пора,
Не прогонит на работу,
Не обидит, не предаст,
Но проявит лишь заботу.
И все так плохо, все тупы,
А я, с богатым ярким миром,
Ненавижу хруст толпы
В ее безликом, сером виде.
Беды, горести мои,
Вселенна создала по плану,
Чтоб покалечить и сломить,
И страшней, - поднять с дивана.
Шорох, шаг, прыжок и взлет,
Паденье, крах и переломы.
Проснулся, сдался и прилег, -
Начало личностной содомы.
На пустоте оконных рам,
С шершавой лентой на затылке
Прошел, проплентался, упал,
Тайный гений, - мастер виски.
Вокруг прекрасно ровно час,
До тех пор, пока светает,
Пока нетвердый тусклый взгляд
Хоть что-то трезво понимает.
Так плохо, гнусно, без цветов
Без капли веры и надежды,
И потому герой стихов,
Водкой лечится, вскрыв вены.
Нету смысла... все одно
Ступай доделай то что начал, -
Доплачь, доной, допей вино,
Ведь это не решить иначе.
Rise and reach the world!
Haul your submission
To the points of above!
Don't give up until you breathing,
Get yourself to make the dream!
Never late to change the meaning
Of yourself. So keep belief.
No hesitation and no pity!
Just straightforward, with no doubt.
Forever thirsty for committing
And ever eager to unbound.
Иди за мной, мой робкий зритель!
Не бойся вырваться вперед,
По серебристой тонкой нити, -
В обитель философских грез.
Я проведу вас сквозь отсылки,
Лжепрогресс и коммунизм,
Сквозь “анибтико” пустыни
И шальной детерминизм.
По зыбким струнам паутины,
Что оплела твой бренный мир,
Я пропускаю нарративы
Расцветающие в гимн.
Гимн лингвистике, дазайну,
ЛГБТ и трем всевышним.
И где-то слышен Муцураев,
И деньги платит, даже нищий.
А воля к власти вырастает
И гои тихо ждут эфир,
Пока Жмилевский закладает,
А Артификс донатит скип.
Не одобряя, осуждаю,
Ведь зигота - человек.
А я - пчела, я улетаю,
Пока звучит татарский глэк.
Иди за мной, мой робкий зритель,
Сквозь лес московских пауков!
Маргинальные эфиры, -
Это твой кринжовый дом.
P.S.: Спасибо пауку за стримы!
When you play the game of thrones.
You can only win or die.
And nothing cannot be restored,
Nothing cannot be denied.
When the game begins to spin
Get yourself to drown in blood.
Would it be the king or queen?
Who will bring the final stab?
Rules of game remain concealed.
“Valar morghulis” alarming.
Fire and blood over the realms,
Hearing me roar, till winter is coming.
The game is danced by ghosts
Darkest night, that full of terrors.
No one broke the wheel for most,
No one finished game at ever.
Take me back
To black.
Around my neck
The jokers deck.
Bring me high
To white.
This night
I’m bright.
Drop me down,
To brown,
Power of crown
Without.
All my red,
Just fled,
Never had
To forget.
Shoot me green
On scene
When I was teen
And never mean.
Get my blue
On true
All through
Scream due.
And yet it orange
Unending storage
Of my knowledge
Full of courage.
Give me violet
Undecided,
Like a pilot
Flew in private.
Drawing colours
In the palace
On favelas
Of disbalance.
Took me back
To black.
Это было поздней ночью,
В бледном облике луны,
Шеренгой шли седые волки,
Под визги стонущей зимы.
Дыханьем тающего мира,
Позёмка реяла гурьбу.
Они искали исполинов,
Что рай укрыли в пелену.
Очи желтые тонули
Среди зыбучей снеговерти,
И окрестности уснули
Под одеялом белой смерти.
Но волки шли упрямо к цели
По серебрящимся холстам,
К пещерам, что оледенели
Еще столетия назад.
Года и жизни как песчинки,
Шуршали в белых чертогах
Пока не вывели к пещере,
Затерявшейся в тенях.
Они бесстрашно погружались
Во тьму холодных подземелий,
И наконец-то оказались
У озерной акварели.
На тонкой глади отражались
Хрусталь и звездный небосвод
И волки даже не решались
Прикоснуться тихих вод.
Роскошной краской перламутра,
Блуждал изысканный бутон.
Внутри него рождалось утро
Новой жизни и миров.
Им открылись откровенья
Зазеркалия из бездн,
Где загнивали привиденья
Среди пламенных колец.
В тенях парящих городов,
Влачили груз забытых истин,
Все кто не был вновь готов,
Встретить смерть, во имя жизни.
А волки шли, шагали смело,
Ведь впереди простерся рай.
Не замечали они неба,
Его кровавую печаль.
Льдами мощеные тропы,
Вели изгоев вглубь тиши.
Озерный отблеск распростерся
Как несбыточность мечты.
И волчьи головы склонились,
Попадя в цветочный рай,
А небеса вдруг изменились
Обнажив бессмертья гладь.
И грянул гром, чертя катарсис,
Что блестел янтарной мглой.
И дождем звенели кляксы
Их напутствуя домой.
Дождь пролился, очищая,
Пустыни скверны от оков.
Цветы проснулись, расцветая,
На крови седых волков.
So what's the point of this all?
Where the whole begins to shatter?
Is there value anymore?
Or do we live for only scatter?
How we should to figure out
What is truth and what is blah?
What of thing we should be proud
And what of them should be distract?
So many questions to the world
And no one has the answers.
But do we really need it known
While time is passing after?
How much cycles and reboots
Our universe repeated?
Inside of this eternal loop,
Nothing matters, nothing needed.
All the meanings that we have,
Creeds, abstractions and ideas,
Doesn’t make us being reigned,
But teach to leave without bias.
No blame, no shame,
Word's collided in the throat.
There was nothing to complain
And nothing needs to be approached.
I woke up to fall in coma,
Arisen to be the part of crowd.
There's black hole in my stomach
And the hurricane around.
Light and darkness interact
Splashing colours to the nature.
And this emptiness in heart
Leading childhood to mature.
Wish of mine - reveal the reason,
Idea, meaning, motive, core.
To resolve the old enigma -
How to live in human world?
Whatever, day or night,
Any universe, each fissure.
Who the hell am I
To be a sceptic or believer?
You, the world of shivers,
The deepest pain of the minds.
And me, once ago was eager,
But indifferent for now.
Our bonds - eternal cycle,
Parent-child, parts of parts.
So lead me far throughout horizon
To discover each of us.
Никто не забыт, ничто не забыто.
Извечности тягость все уравнит.
Никто не уйдет, утеряв что сокрыто.
По весу: фортуны и рыхлой земли.
Никто не схитрит, ничто не сотрется, -
Летопись флагом висит за спиной.
Каждому все равномерно вернется
Раньше ли, позже, - вопрос временной.
Никто не пройдет, ничего не утратив
И равноценного не обретя.
Всем поделом ровно отплатят,
Всему соответственный вес отведя.
Никто не забыт, ничто не забыто.
Монеты чеканились каждой цены.
В конечном итоге, тайну раскрыто:
Главный здесь враг, - сам себе ты.
Девочка в цветах плясала
И ей казалось нипочем,
Чего там миру вечно мало,
И что не так, а что “путём”.
Она, под легкие порывы,
Кружила платьем, напоказ,
А вокруг гремели взрывы
Шрапнельной дроби в облаках.
Танцевала она сладко,
Под гортензий аромат.
И вереск армий, рокот танков,
Тонул на дне веселых глаз.
Полы сиреневого платья
Разметали строй армад,
Расщепляя глупых братьев,
Что схлестнулись в этот раз.
Васильки и гиацинты,
Анемоны, розы, весь букет...
Их пережевывали шины,
Как второсортный ширпотреб.
А пляска девочки все длилась
На мор кладбищенский плюя...
В цветах и крови заблудилась,
Девчушка с именем Война...
Ведь ты практически живой,
Почти сломал крепеж Сансары.
Завел дитя, построил дом
И даже кактус в планах.
Твое сердечко лупит такт
Мегаполисов и грома.
И все, казалось бы, ништяк,
Но компас твой навеки сломан.
Твой "час хэ" давно прошел,
Так неожиданно бесстрастно.
Хотя ты сам петлю заплел
На шее собственного счастья.
Золото меркнет. Также и ты,
Боролся со ржавчиной безрезультатно.
И вот механизм утратил болты,
Исчерпав идею. Глупо, нескладно.
Ты фактически пробил
Сияньем пустошь Эридана,
Но не вовремя забыл
Что вспышки гаснут также рано.
*Мы*
Вернувшись пеплом ожиданий
В лучах закатной суеты,
Я сожалел, что между нами
Не осталось слова "мы".
Твоя улыбка, смех и радость
Лечили злобный мой оскал.
Утро полднем оказалось,
И мир от страсти запылал.
Той поры невинный шепот
Красил сущее огнем.
Мы превратились в нежный рокот,
Торжествуя мягко в нем.
Мы растворялись белым дымом,
Сливаясь теплым ветерком.
Чем-то невообразимым,
Казались мы тогда вдвоем.
Но ринул дождь, смывая цепи.
Грянул гром, сжигая ложь.
В щемящем шторме, мы как дети
Друг от друга скрыли дрожь.
Пена рек укрылась хладом,
Тяжесть туч сковала шаг.
Отвернувшись под закатом,
Уходили не дыша.
И так, проспектами скитаясь,
Во тьме безликих городов,
Мы друг на друга натыкались,
Без надежды и без слов.
Онемев и вдруг закрывшись
Ступали мимо, под дождем.
Мерзли, ливнями напившись,
Но не забыв что было днем.
Ведь в свете солнца, на зените,
Моим лучем была лишь ты,
Что шла босой по звездным нитям
Нашей брошенной мечты.
И когда утихнут бури,
Обнажая даже сны,
Вечер вновь набедокурит,
И вновь тогда случимся "мы"
Шепнув, обняв и улыбнувшись
Расскажу печальный стих.
О том, как снегом обернувшись
Целый мир в ночи погиб.
Как пропели вдруг жарптицы
Последний летний клекот свой.
А в ясном небе заискрился
Финальный солнечный прибой.
Шепну об атомных туманах
Разжевавших города.
Об утонувших в пепле странах,
От разожженного костра.
Обниму волной гангрены,
Поселившейся в геном
И сквозь нетронутые стены
Расцеловавшей детский лоб.
Улыбнувшись безучастно,
Пройду пустыней из костей.
И заканчивая сказку,
Откину серп, что заржавел.
В три глаза виден мир
Косой и безобразный.
Не удержав металл перил,
Улетаю безвозвратно.
Летя, топлюсь во мгле,
Сквозь тучи криков, боли, скверны
Нету места здесь
Остаткам жизни и надежды.
Что мне страх?
А что - свобода? Свобода - мрак,
А ужас, лишь, - паршивая погода.
Седой душе, на два истока,
Первый - синий океан
Второй - что не имеет срока,
Что рубит солнце пополам.
И что из них ценней, лучистей?
Что мне стоит поберечь?
Берега укрытий, пирсы?
Или весть глухих предтеч?
Мой темный саван — лже-свобода
И обман извечный путь.
Рожден без имени и рода,
Чтоб себя же обмануть!
Что?! Безумен?! Я?! Да, бросьте!
Что для вас моя метель?
Я степ танцую на погосте
Под вой зацикленных сирен.
Низвергну мир своим безумством,
Удушьем нежно обниму.
И тени в страхе разбегутся,
Обнажив рассвет ночей.
Да! Меня покинет страх,
На три глазах пробудившись,
Окунувшись в полумрак,
Теряя душу, память, мысли.
All the people love no drama
Nothing bad and no complaints.
All they want to calm things down,
And to live without pain.
They always ask: "how are you doing?"
Never wanting something back.
They never mind how you feeling,
Just telling not to be so sad.
No one wants to solve the problems,
No one wants to hear another.
But they forget - it's all that offers
Real taste - rejoice and suffer.
Meet me there, on the distance,
At the edge of fractal storm.
We will talk about existence,
About subtle sacred forms.
I'll tell you countless secrets,
Even those I never knew,
And you'll answer like a witness
Of God's illegal crew.
We will pass the fringe together
Looking forward with no fear,
Because the worst misdeed of devil
Was to set the people free.
I would like to have permissions
To rule some kind of consequence,
But real true in demolitions
Of any types that have some sense.
For fabled world we had decisions,
Over-dropped fantasies.
And now we got the prohibitions,
Undertake that fake disease.
Assumed weaknesses and languor,
Invoked overskill to flee.
We have no rough, or any anger.
The strongest beasts on their knees.
Just make some thoughts, conclusions,
Raise your readiness for real.
The most disgraceful are illusions
That you are empty, lonely, ill…
Take your mask, obtain your role,
To make some sense of your existence.
On worldwide massive fields unknown
The shame was falling from the inner.
You can lose chromatic white,
Shining armor in this instance.
So remember, - you're blind
At unholy caves of blisters.
There's road fully black,
Dark and cold, it never ending
You'll wander there for ages
Until your soul catches rebranding.
All the ways completely loose,
And perpetually banded.
So you cannot always choose
At which of them you would be landed.
Routes, pathways, black and white.
All becoming grey, uncolored.
Step by step, just make your side
Own destiny discover.
This road finished, faded
From all the start till now.
And your thoughts frustrated,
Vanquished, hopeless, paramount.
The end is only the beginning,
New seed to see arrival part,
First and last abnormal meaning
That tenderly achieving past.
Forts and hurdles, stop to pass it,
Traitor, reaver of yourself.
Home was burned that peaceful evening
You were loosened, dropped in depth.
You listened beckons with agreeance,
Let them tear your home apart.
So now forget those slavish greetings
And destroy them from above.
Pace on road of the violence
Sharpen claws and stand undone.
Life is hall of raging fighters,
Not the place to keep it calm.
Я хрупкий, смертный человек.
Всего лишь раб своих пороков.
Ну, да, конечно… Или нет?
Или все не так уж просто?
Возможно, ты не просто юнит,
Не битый пиксель, не пыльца,
Не отброс системной дури,
А всего лишь результат?
Может есть предназначение
Эксклюзивно в твой комплект?
Нечто больше чем стечение,
Парадоксов и дилемм?
Вероятно ли, что куклу,
В кокон ниток и удил,
Кукловод же и запутал,
Марионеткой нарядив?
Неожиданно случайно
Ты бы смог все изменить,
Перестроить в идеальный
Дивный новый мир.
Да не-е, ты че… Какой же бред!
Нас семь миллиардов непохожих.
И только сотни в этой тьме,
Себя спросили - “ну а может...”?
Вас на*бали, ребят! Расходитесь!
Это, взаправду, уже не смешно.
Чего-то хотели? Что ж, насладитесь,
Своею утопией и поводком!
Вас растоптали и заклеймили,
Загнали в будки, как собак.
Расфасовали, распилили,
Реформировали в фарш.
Вам намордники из стали,
По зову нравственных калек,
Как детям в лагере раздали.
Живите, радуйтесь! Успех!
Вас сломили, перетерли,
Расставив пешками на стол,
Как нелепый и безмолвный
Стратегический прокорм.
Вас оплевали так чрезмерно,
Что вы в потопах и морях,
Из желчи варите плацебо,
Утратив даже имена.
Вас давят, мелют, как микробов,
Под вальс кипящих дрозофил.
Ведь все молчат и всем удобно,
Топится в собственной крови.
Расходитесь и терпите,
Как черти пьют из вас до дна,
Потому что в этом цирке,
Нас на*бали всех сполна.
Скрип за скрипом, крик качелей.
Там кто-то треснул, как стакан.
Гимн и рев среди метели
И этот скомкают буран.
Качели в свете белой ночи
Сухой коррозией слезу
Спустили вниз, на кроткий почерк,
Что обмотал саму судьбу.
Уж он-то точно не сломался,
Не расстроил механизм.
Стучит как часики, без шансов,
Щелчок, зазубринка, фитиль...
Вот в нем-то строго от рожденья,
Запал невиданный присущ.
Причащал с руки пигмеев,
Иллюминатам мерил ртуть.
А все лишь ради вдохновенья
Марши, митинги... метель.
Глаза трещат стеклом и пеной,
С давно поломанных качель.
Свинцовый стол застелен пылью,
Холодный блик на нем возлег.
Что было сказкой, станет былью,
Тоннель над крышей уже ждет.
Столь буйный нрав, моря амбиций,
А результат всегда один.
И нельзя остановиться
В потоках пасмурных картин.
Бриллианты, золото и глянец.
Как же глуп я был тогда...
С этим грузом - оборванец,
В наколках тело, не душа.
Я забинтован нежной грустью
И в облаках трезвонит гром.
Пусть этот мир меня отпустит,
Но я навек останусь в нем.
Лиловый свет - в груди ожоги,
Метро под ребрами стучит,
А я иду и вижу крохи
Того, что в сердце шелестит.
Здесь больше нету четких линий
И не увидеть в них себя.
Вновь задыхаюсь в формалине,
Где столько лет я жду утра.
Свинцовый гроб, моя могила,
Лишь мгновенье удержал.
Из электричества и мыла
Я сочинил себе финал.
Тоннель открыт над крышей цирка,
Скрипит и гнется в краске драм.
Моя душа в земле пушинка,
Как двадцать первый - вечный грамм.
Некогда пролившись тенью
В грустных взглядах и очах
Я спотыкался от шрапнели
По закоулках и дворах.
Мир за миром, небо в слякоть.
Жизнь за жизнью в полутьме.
Я каждый сон успел испачкать
Кровавым шлейфом на виске.
Скитаясь тусклой позолотой
По изнеженным ветрам,
Я высекал на душах ноты
Растворяясь без следа.
Костылем своим дубовым,
Ворошил склепа богов.
Стелясь безжалостной чумою
Я искал забытый дом.
Дороги, тракты, автобамы,
Познали пыль моих сапог.
Давно затертых меж мирами
В которых я оставил рок.
Землянки,замки,небоскребы
Остались долго позади.
Извращенною природой,
Я сжигал все изнутри.
Остались льды немой пустыни,
Что прервали вечный шаг.
Наконец-то я почину
В усопшей родины стенах.
Я смеюсь. Смеюсь и плачу.
В моих глазах горящий яд.
Пока своей душой батрачил,
Взгляд утратил весь азарт.
Я смеюсь о безнадеге
И тихо плачу о любви,
О тех понятьях, что, быть может,
Моими вовсе не были.
Я грею душу лишь мечтами,
А сердце плавлю беленой.
Ведь все, что названо страстями -
Другими познано, не мной.
И я смеюсь. Смеюсь и плачу,
Напевая томный вой.
Еще все сложится иначе.
Увы, но только не со мной.
Ревели чувства, пели ноты,
Дымились радугой сердца
И позабылись все заботы,
Когда пролился звонкий джаз.
Кошачьим прищуром и негой
Искрилась жажда на губах.
И легкой поступью в аллегро
Прошел минором мягкий лад.
Рояля ритмы белой тенью,
Осеняли рвы морщин
И каждый взгляд наполнив целью,
Новым цветом красил мир.
Луны усмешка плыла вихрем
По черно-белым островам.
В этой сказке пианиста
Уподоблялись мы богам.
Но в станах чистой благодати
Небесный узник пляшет сам.
И мастер живший людей ради
Теперь играет лишь стенам.
Судьба шедевров - тихий зачин,
Заблудший в сумерках финал,
А после смерти - гром оваций
И славной вечности причал...
Торжественным рыком исполнюсь желаний,
Надтреснутым криком уйду в тишину.
Не слыша, не видя небесных посланий,
В клубочек свернувшись, отправлюсь ко дну.
Холодными брызгами, вспышками света,
На радиоволнах, в рентгена лучах,
Взметнусь по ветрам, забыв что калека,
Залившись от смеха на солнца лучах.
Проснутся вулканы, под тяжестью шага,
Бросят за спину пламя навзрыд.
И воды пучины прильнув к великану,
Откликнутся ревом на заданный ритм.
Глазами жарптицы узрят они клекот
Бездонного счастья, жарких морей.
И выйдут наружу из грязных потоков
Потомки богов и великих царей.
Вспененной щелочью, смехом девицы,
Зарытой тоской не рожденных мужей,
Откроется небо, узнав в бездне лица
Запачканных шрамами, гордых детей.
Зажжется над тучами, смерть изгоняя
Фитиль неизведанных терний во мгле.
И вспыхнет звезда за собой приглашая
Мир пробужденный в блаженном огне.
Забудется ропот коварных стремлений
Набатом хоралов ведя за собой.
Затянутся язвы бесстыжих явлений
Крылья весны распушив над толпой.
И стонущим утром душистого марта,
Распахнутым сердцем, встретив рассвет,
Рванутся мечтания помыслом старца,
Роняя попутно заливистый смех.
Поймав тихий шелест заветного смысла,
Приголубившись к звездам цветочной душой,
Улыбками юности, гулом горнистов,
Погасит все свечи весенний покой.
Я плод рожденный камнем,
Вскормленный паводком ручьев.
Крещенный пламенем вулканов
И пробужденный средь ветров.
Во мне металлы, кровь деревьев,
Слащавый привкус спящих звезд.
В глазах спокойный возглас степи
И ночи пагубный мороз.
Рассветом нежно одаренный
Землею ласково обмыт
Жизнью я благословенный,
И миру всей душой открыт.
Захлебнувшись от любви
Сердце плещется восторгом.
Внемля звукам из дали
Я тону в асфальте твердом.
Где-то близко-далеко
Мастер рвет струну гитары,
И мелодия легко
Подгоняет пульс усталый.
Это более чем быль,
Это выше всех фантазий,
За границей слова стиль
И над властью ипостасей.
Ощущение извне,
Генератор наслажденья
Раскаляется в огне,
Под напалмом вожделенья.
И гортанью, как чужой,
Издавая рык и стоны,
Исчезает вновь покой
Отавренный Купидоном.
Сотрясаясь и вопя,
Спазмом жадным исступленный.
Я преследую тебя,
Как маньяк ума лишенный.
И найдя я все скажу.
Я признаюсь, что душою,
Без тебя я не могу,
Истлеваю как от зноя.
Ты мне радугу дала
Показала поднебесье,
Распахнула в мир глаза
И дарила сердцу песню.
Заключа объятья нежно,
Осознав свою нирвану,
Мы отныне будем вечно
Оставлять друг другу раны
Друг за другом, вслух рыдая,
Валились навзничь зеркала,
На осколки разлетаясь
Будили гул в колоколах.
Что ты слышал при рожденьи,
Робкий, замкнутый мальчишка?
Что ты видишь в отраженьи
Когда ночами стекла пишешь?
На раз-два-три, вставай, зевака!
Твой взгляд приносит седину,
Чувство паники и страха,
И глубочайшую тоску.
На счет четыре-пять! Проснись!
На ручках крови по плечо.
Лучше спрячься и уйди,
Пока мальчишка ищет гроб
Ну же, ну же! Шесть и семь!
За тобой пришли соседи,
Не показывай костей,
Что лежат в твоей постели.
На восемь девять, пробудись!
С низким рыком, как у зверя,
Ты явился в эту жизнь,
Чтоб нести нам всем потери.
И как только вдруг двенадцать
Пробьют во тьме колокола
Ты сможешь всем признаться, -
В твоих глазах одна лишь тьма..
Мое безумие под шляпой,
Словно змей комок во мгле,
Нарисовавший грусть и слякоть
На отбеленном лице.
Внутри потертой черепушки,
Я спрятал целый рой комет,
Что разобьются о хоругви,
Нелепых шуток и бесед.
Время, спешка, вечный цикл,
Я в зазеркалье растворюсь.
Моя улыбка - тонкий скальпель,
А смех - отрывистая чушь.
Так пусть же Шляпник засверкает
Под хор изломанных свечей.
Пока он время убивает,
Стынет чай и меркнет день.
I’ve slept for centuries in darkness
Inside my headspace gloomy void.
I saw eternities so reckless
Undercovered untold.
I’ve dreamt salvation and forgiveness,
Freedom granted into deep.
But only got internal fever
Of failed wishes on the scene.
I wanted to rip off the chains,
Pull myself forever out
Into cosmic darkened veins,
But I used to wake it up.
In sacred fealty of my God
Transcendent Emperor, my Lord,
All the mighty to be told
In greater deeds on Golden Throne.
I'm declaring from inside
My purest faith in godlike sign.
Exterminatus for this mess,
No more heresy, just death.
I declare it to be done
Incoming fire from above
Upon the filthiest of natures,
On this planet's generations.
Hereby the justice deeming
In solace balance of forgiving.
I consign them for extinction,
Like a heresy prediction
In oblivion and hush.
In the Emperor we trust!
Too many smiles by a habit
Like a dress for certain span.
So particularly craving
For a sincere intent.
Too much lies in conversations
Building shadows of yourself,
Not for better being rations,
Just to build a barter help.
Too much social impactions, -
Curing wounds on the cam,
Promise only for election,
Like a pledge of quickest sell.
Too much hate in our minds
Growing up from ourselves
Of the ancestors denied
To show your inner anywhere.
Too much pretending, not the being,
On frail continents of cards
Earn your hype like puppet dreaming
About honesty alas.
There is a place for disposition,
Quiet island in the depths,
Made of doubts and false ambitions,
Leading straightly in disperse.
Forget, disband and reassemble
Your broken dreams by single truth, -
You'll never be effective,
Without moving forward through.
Through the skies and stars and cosmos,
After galaxies and voids.
Like a flash at nights of horrors,
Like a beacon of last hope.
They've built the world without fear,
Except themselves, but not in loud.
Destroying lives they make it real
To be the only ones in-crowd.
They born in flesh and grown in gods,
The lords of merchandise production.
There's no justice for the odds,
Who lives without regulations.
They take what's yours and take it twice,
You should be happy for attention.
It all was made with great precise
To change the world with faithful gesture.
But there's always be some boys,
Vengeful and stoical.
Who punish hypocrites with joice,
And "fucking diabolical"...
I've been always told to stop,
To hold what have, forget my dreams.
"Keep your pace and live like all!"
Whatever that does even mean.
I've been always learned to keep
Composure, calmness. Be inflow.
Think in positive and reach
The goals I always mentioned wrong.
I've been born and driven here
To live for others as they wanted.
So f*ck them all I quit this shit
Forever ever unsupported.
When lights go out from the dark,
And fable makes its way descended,
We meet the Traveler from stars,
And unexpectedly all changes.
It brought us miracle of Light, -
Power for evolvement.
But that actions made us fight,
Fight for everything in torment.
He tried to save us from the dark,
But lured the darkness that prevails.
His gifts have lightened tiny spark
The spark of burning entertainment.
Inside the coldest cosmic space
We stayed alone encircled, weakened.
The Traveler's exhausted grace
Can just keep us all believing.
The darkest gloominess of void
Within the monstrousness incoming
Brings tough times for everyone,
But together we get done it.
Uh, just listen, kiddo! Do you hear it?
Drums! The march of thousands soldiers!
They go kill each other. Wicked!
Powerful and tough they go without disturbance!
They march to bring each other death,
Destroy essential resistance!
Turn the enemy to ash,
And spit on it like winners.
Their craft is made of blood
And tempered in tears of widows.
Death was born to wake them up
And take the swords without shiver.
Their craft was made of screams,
Of gods, they drowned in torment.
Their craft is not what seems,
It made for growing stronger.
The craft of war in world of pain,
Besides the beauty and devotion.
The only thing they feel when slaying
Is hope to stop it under motion.
They fight for families and home,
For the survival of the nations.
In World of Warcraft nothing more,
And nothing less, that could be mentioned.
I dreamt for centuries in-depth,
Hearing tapping from the walls,
And understanding of indent
Between myself and outer world.
I was born to be a pawn
In greater game without rules.
And even winning should be draw,
But the Dream unchained me loose.
I woke up with growing strength,
An open mind and any body.
All you need to comprehend
That sleepless Dreamers goes for rally.
I pass through shadows like a flash,
My blades and guns are Hush and Death.
I bring destruction from the void,
My faces - Warframes, I envoy.
Oh, my sweetheart, undertaker,
Did you ever thought of life?!
What is truly making senses
Without anything despite?
Look the stars and endless cosmos
Spinning twisting inside out.
Have you felt inside devotion
Of the greatness that besides?
Like a grain that lacks its purpose
We are waltzing on the wind.
Revelation of concoctions
Making us the only kin.
So absurdly incidental
Clots of clots that spawned faith.
Then transformed into petals
Which has blossomed everywhere.
On the providence prevailing,
Waging after every breed.
Our miracles like strains
Found its way to pass the fringe.
Now we build, invent, develop,
Focus so much things at once.
But so few of us are telling
That we succeeded with no chance.
So, my sweetheart, undertaker,
Bury me in full respect!
Ground to ground and all connected
In the universe, we met.
Мой дом похож на свалку.
В нем есть множество путей
Где тайный клуб дегенератов
Ведет запуганных людей.
Эта свалка непростая
Здесь море цацок, барахла,
Что никто не замечает
Неугодных на кострах.
Среди отбросов и гор хлама
Районы пасмурных фавел,
Где из полиуретана
Строят двадцать первый век.
На свалке мусор не помеха
Он стал фундаментом побед,
Ожидающих солдата,
Что родился на войне.
В этой свалке безнадеги,
Мир черпает злой экстаз.
Одних лишь ядерных отходов
Хватит чтоб засрать весь Марс.
Но бывают санитары,
Убирают, терпят, ждут.
Но ненадолго. Понимают, -
Выжмут, сломят и убьют.
И вот та свалка поперхнулась
Не в силах все сговнить вокруг.
Что-то явно на*бнулось, -
Ведь по ныне там живут.
You can be what do you want?
Can you say it to yourself?
Just a little bit of thought
Aside from every person else?
Do your future needs some clues
About dominant success?
Or do you need it like a truth
To feel some happiness yourself?
Who are you inside your head?
The leader, savior, redeemer?
The hermit, anchorite, and blend?
Or something else that stands between it?
Ask yourself about yourself
Extremely honestly and inly.
And only then you'll understand,
What really matters in the meaning.
The roots are everywhere in here,
They grasp you, hold you like a prey.
Inside your organs, veins it stirs.
Envenoms painfully in chains.
Hate and love. Rage and fear.
Sex and bias, war and peace.
It ferments, fuses, boils your inner,
Spiking shackles on the wrists.
The closest ones, the farther goes
Bringing acid in your blood.
Shaving meat by tearing off
Because they had the deepest roots.
In Burgue is all beneath the thorns,
The roots upstanding every inch.
When it blossoms, - someone falls
Another rise to fill the niche.
There is hope in Carnival Row,
Dreary and dark, but very persist.
Who would you be choosing the world
When it all drown in violence thirst?
На лжи построены эпохи,
Кирпич к кирпичику в навес.
Кто победил тому и почесть,
А проигравшему лишь спесь.
Как бусы в нитках собираем
Одно фантастику к другой,
Пока продажник нам вещает
Из жемчужной кладовой.
Мы рождены чтоб верить в чудо,
Словно дети ставши в строй,
Мы поглощаем кровь Иуды,
Закусивши бастурмой.
Мы ненавидим, презираем,
Все чего от нас хотят,
Мыслим так как нам вещают,
И живем как нам велят.
И из нас же выпаданцы,
Пополняют улей тех,
Кто лишь деньги отмывает,
Пока мы топимся в дерьме.
И когда уж нестерпимо,
Все трещит, идет по швам,
Просыпается машина
Военизированная.
С попами в золоте и стразах,
С камуфляжными людьми,
Распространяется зараза
Всеобщей ненависти.
Как в бытовухе нож по горлу
Брату, другу и жене.
Распространяется тревога
И в без того забитом дне.
А чтоб отвлечь и распылиться
Вокруг бросают пузыри, -
Полуправду, небылицы,
И откровеннейший абсурд.
У них есть списки и реестры
Архив отмеченных имён.
Все кто думало протесте
Сегодня сами Легион.
Под шиной мерзкой пропаганды,
В ее текстуре жглись дома,
Где языки обосновались,
Что знали правду без прикрас.
А над шиной, как завеса,
Мяса, крови и костей,
Везет напутственные речи
Колесница новостей.
Мануфактурный круг Сансары
Из пепла, грязи, гнутых гильз,
Как хтонический ансамбль
Выпускает хор убийц.
Из ножей, мечей и копий,
Клыков, камней, когтей,
Наши предки как пророки
Предрекали нам - убей.
Миллионы лет конфликта
Нас приведшего к словам,
За нас раскрасили палитру
Человечества.
Мы не просто лучший хищник,
Зверь сломавший паритет,
А уникальный вид садистов,
Культивирующий смерть.
Мы верим проповедям, слухам,
Манифестам пропаганд,
Новостям и политрукам,
Олигархическим властям.
Вместо грязных шкур животных
Мы оделись поприличней,
Но суть осталась - по природе
Мы все тот же жуткий хищник.
И страшней всего на деле
Когда мы режем, рвем друг друга,
И при этом глупо верим
Будто это не преступно.
Будто каждый индивидуум,
Проходя сквозь зов толпы,
Расщепляется и гибнет
Оставляя только "мы".
Так рождаются герои
Врага рубящие на фарш.
Вот только в каждой из историй
Враг на тех же должностях.
А где-то там посередине
На перекладине хребтов
Эквилибристы политсилы
Балансируют доход.
Ведь эти бартеры прозрачны
В монопольном дне миров,
Лишь насилия жевачка
Военным кругом рулит вдоль.
А потом пойди изведай -
Чью ты правду услыхал?
Убей-умри, такое дело,
Ведь ты всего лишь материал.
We will meet each other there
On crystal plains of time,
Separated from the spheres,
Flowing riverlike in skies.
We will hold each other hands
Observing falls and raises over,
Civilizations that extends
And galaxies are drowning.
We will see the stranger things,
The birth and death of different eras,
The memory of links
Sewing webby chthonic gemma.
We will pass so many places,
So much people leave behind,
Just to meet each other waiting
And together get sublime.
Где-то там, за ветром солнца,
Небо жгущего меж звёзд,
За забытым перекрестком,
Где дьявол душами метет,
За пересветом полнолунья,
За молитвой всем богам,
За улыбкою горбуньи,
Что дарит яблоки врагам,
За тихой паводью ненастья,
Где фавн бдет свой лабиринт,
За стенаниями страсти
И стихами о любви,
За полуправдой из архивов,
Сочиненной между строк,
За прозрачной блузой дивы
Погруженной в полумрак.
За сказкой странника-скитальца,
В темный вечер октября,
За семихвостой тенью скальда
На оросившихся лугах.
За пеньем хора праздным утром,
За столом друзей, родных,
За уготованную шуткой
И шуршащим скрипом книг.
За детской радостной улыбкой
Самой искренней из всех,
За безупречным архетипом,
Пришедшим образом во сне.
За колыбельною от мамы,
Теплым взглядом от отца,
За семейными цепями,
Что древнее всех держав.
Где-то там за всем и всеми,
Украдкой мирно смотрит вдаль,
Сюзерен любой идеи
Воображенья государь.
Он как муссон приходит в думы,
Как шторм и гром ревет навзрыд,
Во всех из нас он существует, -
Вдохновения просвет.
Страница за страницей,
Под ветром перемен.
Куда история стремится,
В полуночной зыбкой мгле?
Абзацы, комы, троеточья,
Восклицания, вопрос.
Текст блуждает среди прочих,
Кого душил Уроборос.
Изначальной увертюры,
Симфоний неба и земли,
Плоть разит укол раздумий,
Что плеснулись из строки.
И так полоска за полоской,
В экстатических цепях,
Скрипели пыльные дороги
По затерянным мирам.
В тьме причудливых вселенных,
Под гул ноктюрнов крест-на-крест,
Расшифровывал раздумья,
Запечатанные в текст.
Get yourself prepared
To fight against dragons,
Slay a monsters herds
And live amongst the vultures.
In darkest nights without moon,
In deepest depths of horror,
You'll never know for whom
Your soul has been served.
Day by day without rest,
Should be ready for intruders
And those who come to rip your chest
Shall be fallen like delusions.
And when you slay the very dragon
Exhausted, broken, close to death.
You'll get that monsters never
Fought you better than yourself.
В цитадели из стекла,
Где в удушье от вниманья,
Каждый бьет покорный такт
Под песочное стучанье,
Обитает дух судьбы,
Ткач извилистых дорожек,
Созидающий дымы,
Сквозь которые мы бродим.
В его иссушенных руках
Бьется бич всех тяжб и жалоб,
Страстей, уныний на устах,
Что мы отверженно глотаем.
Он плетет нам зеркала
Из алмазов и опалов,
Инкрустируя на снах
Следы бесчисленных фракталов.
Красной нитью вне времен,
Вне пространственных коллапсов,
Благовещенским огнем,
Моделирует причастность.
Вовлекает в зыбкий путь,
По стезям пустынь вселенной,
Чтобы очи распахнуть
На незыблемую вечность.
From the cradle to the grave,
Like a stranger vagabond,
Travel through the planes,
Earning wisdom clot by clot.
Dressed in sands and winds. Delusive.
Armed with words and thoughts. Undone.
Greed for sense around. Obscuring.
Step by step and all to dawn.
From the first of lights imagined,
Sightseen visions of the whole.
The Truth is never for emergence,
But the happen to behold.
Kept by screams and howls. Abusive.
Freed by sorrow and remorse.
Convicted pace the trudge for foolish,
The only way to get it all.
Thou every tempo of the royals,
The chosen ones for greater good.
Built on fails and avoidance
Which were never understood.
Let the blizzard to begin,
Teardrops of the goddess,
That no one now believes,
So do no one keeps the oath.
Get the storm prosper,
Run through landscape wild,
For ideas never brand,
And attitudes that no one files.
Grant the tempests overcome
Like greedy locust by the cities.
It shall cease the great cyclone
And make the troubles ever fleeting.
Lift the hurricanes and gale,
Dwindling prominence of nature,
With a deathly scarlet veil,
The very sign of inclination.
Origin power forged in depth,
And woke up for strong defiance.
All of us are getting swept
Like a separate entire.
Sooner or later,
No matter what,
Something will happen,
Changing the plot.
It will be sudden,
Thunder in sky,
Glitching all out,
Deeply inside.
After and after,
Long time before,
There'll be alter
For every one.
Catching and fading,
Delusions in smoke
Trying to take it,
Makes it all lost.
Wasted and earned,
Poorishing wealth,
Something returning,
Something got wrecked.
All's made for changes,
Moving on forth,
Sooner or later,
No matter what.
Ты в начале оступился,
Родившись в запаянный век.
Какая любовь и искусство,
Коль ты уж поднял пистолет?
Наждачной бумагой улыбки
Стерлись в полночь еще.
В аквариум к пасмурным рыбкам,
Добавили кровь и песок.
Теперь ты уже не бесхозный,
Пристроен и нежно любим.
Главное быть патриотом,
И умирать, как послышался гимн.
Фанатичные девочки-гуру,
Всех научат правильно жить,
Углеродным следом в натуру,
Их, увы, не убедить.
Строительный бизнес разросся,
Перекрестков банально не счесть.
И демонам дико не просто, -
К каждому нужно поспеть.
И я, похоже, оступился,
Когда решил, что будет шанс.
А в результате запыхался
И бессмысленно устал.
И, вообще, стало все зыбко,
Хоть и сменилась нотация.
В жизнепроточной попутке,
Неизменна лишь гравитация.
Сколько в тебе холодных туманов,
Что инеем души укрыло в развод?
Там водопады сквозь клеток мембраны,
Проносят медовый кипящий поток.
В этих пологах утеряна правда,
Записаны вымысел, сказка и ложь.
Висят паутиной пустые скандалы,
Ненависть, нега, усталость, любовь.
В клубящейся дымке стоны и крики,
Страстных любовников, мертвых богов,
Что заблудились на горлышке шпильки,
Проткнутой Господу в темя насквозь.
Бегут ручейки из чистой амброзии,
Падает дождь из патронов и гильз,
А лес шелестит обострившейся фобией,
Импульсивной компульсией, сорванной в штиль.
Содрогаются ели, скрипят кипарисы,
От шага гигантов с детским лицом.
Словно киты поют они низко
О неведомых тайнах, под сенью веков.
Бескрайний поток - забота, жестокость,
Переплелись в стекловатный бурьян.
Ярость и милость, вдруг, ненароком
Забросили спичкой в безвременный чан.
Но всем же страшнее, опасней, дремучей,
Запрятался шкафчик грез и надежд.
Забытый в пустыне, у окон избушки,
Ветром и верой гласит - не конец.
Что в каждом лесу холодных туманов, -
Беременных чувствами, страждущих душ,
Бывает разверзнутся стены дурмана,
Распеленавши дивную суть.
У Потока нет истока,
Нет начала и конца,
Безразличны ему склоки
И мирская суета.
Он сшивает мирозданья,
Порождая жизнь и смерть.
Движет атомы галактик
Как вселенская метель.
Изначален и безбрежен, -
Вечный двигатель времен.
Миры-песчинки на вселенных,-
Плод его немых работ.
Из него пришло к нему же,
Все вернется в круг причин.
И последствия разложит,
На зацикленном пути.
Все завязано зеркально,
Сплетено в единый ком,
Сквозь который непрестанно,
Простирается Поток.
Из пепла высохших морей,
Раскаленной пены ливней,
Руд погибнувших комет,
Пурги рассеянных болидов.
Пучин в бездонной тишине,
Хребтов зазубренных на небо,
В пламенеющей нутре
Тектонической геенны.
На леденящем свисте ветра,
Что ночью воет на луну,
Вулканическое жерло
Базальтом дышит по утру.
На петлях дюжих ураганов,
Словно змий на горле туч,
Смерчи вьют лозой капканы,
Выдвигаясь в долгий путь.
Из цунами в горы ростом,
Грома слышного средь звезд,
Молний лезвия на версты
Разрезают мира ось.
Из всего-всего на свете,
Даже бешенство стихий,
Не сравнится с человеком
По жестокости.
В этой системе поломанных ценностей,
Механизм распружинился диким волчком,
Похожим на складки у мантий волшебников,
С особенной справкой от докторов.
За перевалами одни только пустоши,
Кладбища выжженых мертвых мозгов,
Соединенных мицелием глупости
Растущим в могилах еретиков.
Громкою кляузой, вонью по кабелю,
Рвотным позывом сквозь синий экран,
Льется отборная дезинформация,
Сцежена в грязный гранёный стакан.
Сшито и склеено наспех насмешкою,
Кукла-кадавр в цветах белены.
Кивайте и слушайте, - как искалеченно,
Видится мир сквозь решетчатый дым.
Замкнуты двери и ставни под радугой,
Пляшут шуты в золотом конфетти,
Что-то забылось, навеки утратилось,
На перепутьях нашей судьбы.
Кто ты есть на самом деле?
Без лживых масок и личин
На притворной карусели,
Заблудившейся в пути?
Без околесиц о пороках,
Семи ветров на парусах,
Двойных стандартов на треноге,
Уловок в собственных сетях?
Без дешевого старанья
Себя же в битве превозмочь,
В нескончаемых скитаньях
По окружной в себя же прочь?
Без громоздких отговорок,
Обещаний в пустоту,
Облезлых цацок, ярких шмоток,
И улыбок не к лицу?
Без обмана в каждом вздохе,
О себе же, для себя,
Что будто краденый апокриф
Нацарапан на глазах.
Без изувеченных иллюзий
В бутылке горя и невзгод,
Не увиденного чуда
Вот уже который год?
Без вранья зеркальной глади,
Прокрастинаций на потом,
Авторитетных слов от "дяди",
Что исследовал все дно?
Кто ты есть в морозной стуже,
Опоясавшей нутро?
Чтобы это обнаружить,
Прекрати всю эту ложь.
Добро пожаловать на праздник
Унынья, скверны и чумы!
Подготовь инструментарий!
Сейчас закатим дикий пир!
У нас котлы по низким ценам,
Гори хоть в сам Армагеддон.
Пока на адской мизансцене
Завывает алчный хор.
Вся ваша блажь - пурга ненастья,
Морозным вихрем помело,
По запятнаной напасти,
Именуемой Землей.
В аббатстве сырости и грусти
Мы растим пшеницу грез,
Что мукой пустых напутствий
Заколосится в бурный рост.
Мы проповедуем свободу,
Епитимьям напролом.
Почувствуй сам в карманах одурь,
Что рвется бешеным ручьем.
Мы расскажем все как надо,
Чтобы как у всех людей.
И, конечно, только правду,
Конкретно ту что нам важней.
Ведь праздник дан тебе во славу,
Как деснице барский чин.
Пока ты плаваешь в отраве,
Мы варим счастье на печи.
А ты скакай, как юный ослик,
Кушай, пей и веселись!
В конце концов твоей природе,
Так больно свойственно кутить.
У твоих крыльев белесая дымка,
Обдатая плазмой тлеющих звезд.
Словно фантазм жемчужной крупинки,
Словно комет одинокий полет.
Они отмерцали, бесстрастным влеченьем,
Отсеребрились в оттенках зимы,
Как будто бы ангелы в томной молитве,
Ткали им перья из света и тьмы.
И в отблесках темных, полных печали,
Слезами отмытых от сумрака зол,
Они маяками мятежно сияли,
В гаванях тайн, неся произвол.
Призрачный знак, путеводное бремя,
Мираж неизученных зарослей-троп,
Они распахнулись словно виденье
Протуберанцами вспыхнувших солнц.
Крылья, как саван ведомых навстречу,
Всякой причине от следствия прочь.
Обнимут теплом и покоем, как в детстве,
Пока всякий мир кричит на износ.
Тебе здесь нет уж места,
Затянут мглой весь горизонт.
В туманах сизых - неизвестность,
Облаченная тобой.
Здесь больше нет дорожных знаков,
Предупреждений и блокад.
Уходи, забывшись правдой
О несбыточных мечтах.
Круговорот идейной мысли, -
Дешевле ржавых пятаков.
Ведь все изменчивые трели,
Гаснут в массе облаков.
Ты слишком долго слушал эхо,
Отзвук пафосных стремян.
Увы, гештальтное аллегро, -
Всего лишь шрам от рваных ран.
Улетая, словно птица,
Среди гроз и темных туч,
Помни - есть куда стремится,
Ведь это твой тернистый путь.
Наша кровь - рабов услада,
Безвкусный, приторный дурман.
Заангажированный смрадом,
Дурных идей в такой же час.
Наша боль - есть пища троллей,
Жадных, алчущих калек,
В штормах из гнева и неволи,
Коротающих свой век.
Наши разумы - лишь поле,
Для отравленных семян,
В которых сеют робость воли,
И самый выгодный обман.
Наше сердце - признак власти,
Пунктик-маркер мапы грез.
Точка таргетной рекламы,
Что вызывает передоз.
Наши души - имя догмы,
В печатях, тайнах и цепях.
Непослушание негодных,
Есть послушание ягнят.
Наши жизни - заводь правды,
Неслышной, тихой, именной.
Их целый рой, их мириады,
Как копеек под казной.
The worst affliction in your head, -
Panic, meaningness, obsession.
Crownbearers till the end
Doing otherwise progression.
The terror choking whole the world,
Flawless plague of mind distraction.
You never do what you've been told,
Or whatever has been mentioned.
Just wash your hands and stay at home,
Negotiating fearsome passion.
The infodemic clusterstock
Worn up the crown of impression.
Oldest ones are risking mostly,
Care them tenderly through madness.
Keep composure cutting crown,
With a meaningful awareness.
The spotted blur between dimensions,
Unknown misery and blight
Revealed the truth about places, -
Cognizant thing to determine.
The blotch was tiny bit of riot,
Hidden universe in haze,
Stitched up with dim timeline
Into headspace never traced.
By myths and legends outspoken,
Retold in countless reshapes.
Bizarre of most that ever known
Is a mind by itself.
The voices banged without reason
Inside the head of Naveen king
And bloody bath was serpentining
To the Jordan River keen.
Like a sacredness and glory
They painted it in scarlet tone,
Leaving harlot Raav for only
Prompt about holy law.
On the trumpeting devotion
Ecstatic prophets cut the heads,
Full of ardor at promotion
Of the right one voices there.
Old and women, children down,
In the name of greater good.
Good for very worst of us,
Who all the notions understood.
On the walls forever burden
Red the horror of dogmats.
Jericho forever covered
By the voices of the God.
Не вам судить мои заботы
Милый, мелкий человек!
Когда ты скалил зубы богу,
Весь пантеон склонялся мне.
Не ты мне будешь правду-матку
Отрезать тупым ножом.
Я в крови цивилизаций
Отмывал бездомных псов.
Ты ногой застрял в гордыне
Урок койота не поняв,
Что все твои осколки жизни,
Всего лишь очерк на полях.
Ты поучи меня стесняться,
Смиренность к пяткам принеся,
Словами так легко кидаться,
Сидя, как раб, в златых цепях.
Из фабричной яркой клетки,
В бассейне сахарной воды,
А правди ли твой опыт ценен?
Бедолага. Расскажи.
В созидании куются смыслы,
Горнилом пламенных идей,
Наружу рвутся чувства, мысли,
Облачаясь в плоть и свет.
В теплый, яркий, всепроникный,
Ведущий тело, разум, дух.
Он освещает тонкой нитью
Потаенный скользкий путь.
Дорогу скрытую в туманах
Переживаний, беспокойств,
Что непрестанно душу ранят,
Ведя дождливой стороной.
Но все есть труд, станок терпенья,
Безмерный строгий механизм,
Где временами без сцепленья,
Созиданья путь лежит.
Housekeeper of the heavens
Got his overdose of drugs.
The queued crowd has stuck forever
Feeling envious aloud.
He had the purgatory revision,
Perspective startup over hell.
Angel dust was loved by demons
But he tried it by himself.
Walking high beyond existence
Far away from dark and light,
All of sudden found instance
Of the universe go trite.
Through the nebulas and voids,
Space and time that spun together,
Enlightenment seeing was deployed,
Showing everything was tethered.
The housekeeper lost the keys,
Apostles, god, and his messiah.
Because he never could foresee
Purest infinity triumph.
Ты будешь скитаться
По лабиринтам темных недр,
На острой кромке пространства,
В режущей слух тишине.
Здесь нет ни капли cвета.
В тенях забытых королевств,
Ты не найдешь ответов,
Лишь заблудишься во тьме.
Ты утонешь в глубине,
Внутри штормов изнанки.
Пробувшись там, на дне,
Ты познаешь горечь правды.
Inside my skull,
Deep in darkness,
Boiling gestalts
Emitting vastness.
Built from scratch,
Dusty empires
Worlds that's stretches,
Eternally dire.
Further beyond,
Strictly no measure,
Ways to behold,
Cloaked treasures.
Step to the end,
The network of senses,
Neuromas and nerves,
Makes my dimension.
Rhyme to persist,
Ideas for blossom,
What I never did
Cannot be forgotten.
Rape my mind
Till I’m breathing,
Sharpened knife
Guts releasing.
Kiss it, pet it,
Tender sweetness.
Test my wit
Wholesome glitter.
Cut my heart
Until its beating.
Bloody rough,
And roughly bleeding.
Leave the inner
Headspace crushing
See the sinners,
On the stashing.
Fooled and filled
In broken promise.
Equal, lit,
Beloved ongoing.
|