Всё началось месяц назад. По поступившему сверху распоряжению нас прикрепили к засекреченному научному комплексу, но с какой целью в распоряжении сказано не было. По приезду на новое место мы удивились. Как будто никуда нас и не переводили: та же физическая и боевая подготовка, тот же армейский быт.

Эта одновременно похожесть и непохожесть очень сильно нервировала. Что за чертовщина происходит на территории комплекса, зачем научным деятелям понадобились солдаты? Зачем нам читают лекции по мировой истории по двенадцать часов в неделю? Я пытался достучаться до нового командования, но те лишь призывали к терпению, говорили, что совсем скоро всё объяснят.

И действительно. Двадцать дней назад нас двоих собрали в конференц-зале, в котором помимо армейских командиров выступило несколько местных работников. И тут полился целый поток из откровений.

Три года назад учёными была выдвинута теория о существовании Алгоритма Судьбы. По их словам, ход исторических событий для каждого биологического вида уже давно запрограммирован. В Алгоритме создан идеальный сценарий развития: прописаны периоды взлёта и упадка цивилизаций, заготовлены триггерные события, резко меняющие жизненный вектор, правильно распределены те или иные выдающиеся личности. Весь жизненный путь предыдущих и будущих поколений давно спроектирован и записан в виде эволюционного кода, который ничто не может изменить. Все ситуации, которые кажутся обывателю случайными, являются тщательно спланированными поворотами Алгоритма Судьбы.

И тут всё вдруг стало очень понятным. Стало ясно, почему так внезапно уходят из жизни яркие личности, почему свершаются войны с катастрофическими последствиями, почему люди под влиянием маловажных на первый взгляд ситуаций кардинально меняются в своём характере. Прогнозирование будущих событий стало более точным: отпала необходимость разбираться в психологических хитросплетениях. Анализ действий глав государств был заменён на анализ исторической динамики развития.

И всё было прекрасно и всё хорошо работало. Была только одна проблема: теория, не смотря на свои первые успехи, так и оставалась теорией без абсолютного доказательства. И вот тут на сцену выходим мы - ранее бойцы контрразведки Антон Витальевич Катков и Тимур Олегович Останин, а ныне сотрудники первого в мире трансисторического секретного научного комплекса.

Основных целей было две: практичное доказательство ранее созданной теории Алгоритма Судьбы и проверка недавно доработанной межвременной исторической капсулы (проще говоря, машины времени). И для этого комплекс решил найти двоих добровольцев

(Тимур усмехнулся. Конечно, добровольцев, ага)

для практических испытаний. Это должны быть хорошо подготовленные бойцы, готовые проверить теорию в условиях чрезвычайных ситуаций и люди для проведения спецопераций по устранению ключевых исторических личностей. Помимо этого нас могли использовать как разведчиков, картографов или даже бойцов армии определенного временного периода. В общем, неплохих масштабов размах, однако!

- Бойцы, - сказал нам командир под конец собрания. - Вашей целью будет Босния, Сараево, тысяча девятьсот четырнадцатый год. В восемь часов вечера подойти в тридцать седьмую аудиторию за дополнительной информацией.

И всё завертелось.

Вечером того же дня на инструктаже нам поведали подробности моей миссии.

- На вас будет возложена ответственная задача, - чётко и с расстановкой говорил всё тот же полковник. - Вам необходимо проверить возможность круто повернуть ход истории предыдущего столетия.

В кабинете на миг повисло молчание.

- Как уже было сказано, вы будете отправлены в Сараево. Время прибытия - двадцать восьмое июня тысяча девятьсот четырнадцатого года, девять сорок утра. Ваша цель - не допустить покушения на Франца Фердинанда.

Тут память начала лихорадочно соображать. Знакомое имя... Секунду, да это же...

- Вам необходимо если не остановить, то отсрочить начало Первой мировой войны, - подтвердил мои догадки полковник. - Способы выполнения вы изучите во время подготовки, на самой миссии выбирайте любой наилучший вариант на ваше усмотрение. Устраните вы убийц либо непредвиденно измените маршрут эрцгерцога либо выполните задание как-нибудь ещё, не важно. Главное то, что для всего местного населения ваше присутствие должно оставаться в тайне.

После чего полковник дал ещё ряд наставлений, сообщил, во сколько и где надо быть завтра, после чего гаркнул "Вольно!".

Первым делом по возвращению в казарму я медленно опустился на кровать, чтобы хорошо обдумать последние новости. Тимур тоже был сильно взволнован. Через пару минут я попытался подойти и заговорить с ним, но тот жестом меня остановил. Видно было, что ему нужно больше времени на раздумья. Я послушно вернулся к себе и стал ждать.

Через двадцать минут он начал разговор сам.

- Значит, Сараево, - его обычно звонкий высокий голос пугал своей отрешённостью. Видать, новость очень сильно его потрясла.

- Двадцать восьмое июня, девять сорок утра, - подтвердил я, пододвигаясь на своей кровати и приглашая Тимура сесть. Тот не отказался.

В разговоре на несколько секунд повисла тяжелая пауза.

- Теория Алгоритма Судьбы, - с придыханием выдавил я из себя, прервав молчание. - Фантастика. Ты в это веришь?

- Нет, но факты говорят об обратном. Зачем им иначе собирать здесь столько народа?

Ещё одна пауза.

- Чёрт возьми, Антох! Да ты понимаешь, перед каким ящиком Пандоры мы стоим?

- Смутно.

- А у меня постепенно вырисовывается отчётливая картинка. Подумай сам: да они же сами себе противоречат!

- И в чем же?

- Зачем нас отправляют в прошлое, если сами говорят, что всё уже предопределено судьбой?

- Так затем и отправляют, чтобы наверняка удостоверится в этом, не говори глупостей.

- Это чёрта с два не глупости, так и знай! Да зачем вообще кому-то надо копаться в чьём-либо прошлом? Жизнь движется вперёд и нам необходимо строить будущее на основе уже имеющихся знаний.

- А если бы Гитлер победил?

- А он тут при чём? Да и где он сейчас?

- Ну, уж нет, раз мы заговорили про вероятности, то будем максимально честны. Вот представь, что Гитлер победил в сорок пятом, а сейчас появилась возможность это исправить. Ты б тоже считал, что не имеет смысла будоражить историю?

- Так это совсем другой пример, как ты не понимаешь!

- Да, я совсем не понимаю. Здесь тот же масштаб, только действующие лица другие. К тому же, если мне не изменяет память, то именно после Первой мировой Адольф съехал с катушек и ударился в политику. А до этого какие картины-то рисовал!

Тимур не нашёлся, чего ответить. Тогда я продолжил.

- У нас возник уникальный шанс исправить ошибки в истории, сделать наше настоящее и будущее куда более светлым и прекрасным. И ты хочешь пройти мимо такого уникального шанса, да ты в своём уме?

- Я лишь считаю, что всё, что было сделано, необходимо было сделать, - отрезал Останин. Отрешённость в голосе пропала, и он вновь походил на бравого боевого товарища, каким я его знал. - Ошибки были необходимы, они научили нынешние поколение жить без них.

- А если бы Гитлер...

- Что ты прицепился ко мне со своим Гитлером? - Тимур вскочил на ноги, как будто собираясь меня ударить, но всё же взял себя в руки. - Он тоже по-своему был нужен.

- Нужен? Многомилионные смерти и прочие ужасы военного времени тоже были нужны? Иди проспись!

- Ты невыносим.

С этими словами Тимур Останин махнул рукой на прощание и побрёл в сторону своей койки, оставив меня наедине со своими мыслями.

А подумать было о чём. И взаправду, это же какие горизонты раскрываются перед современным человеком! Благодаря таким ударным группам можно будет переписать всё так, как душа пожелает. Можно будет истребить всю несправедливость в мире, стереть все жуткие страницы прошлого и построить идеальное общество, не это ли счастье? Тимур излишне драматизирует. В конце концов, раз мир не будут потрясать трагедии за трагедией, спокойный образ жизни войдёт у людей в привычку, станет нормальным. Таким образом, поменяется умственный строй человека, станет более созидательным. А потому не следует опасаться за изменённое будущее, если оно поменяется только к лучшему.

На пути оставалась лишь одна проблема: теория Алгоритма Судьбы. Эта очередная бредовая выдумка учёных. О какой программе они говорят? Не существует никакой программы, весь жизненный путь определяется лишь самим человеком. Есть лишь воля и необходимость решения возникших проблем, остальное дело времени. Я это обязательно докажу.

Заснуть в эту ночь мне так и не удалось.

Время до миссии неслось стремительно. Мы с Тимуром помимо активной физической подготовки прошли экспресс курс боснийского языка, углублённо изучали сводки границы девятнадцатого и двадцатого веков с акцентом на историю Австро-Венгрии, предпосылки к началу Первой мировой войны, её последствия и то, как эти последствия в связи с подготовленным планом операции возможно исправить.

Нас ввели в подробный план действий. Для выполнения задания необходимо будет разобраться с шестью исполнителями убийства. С первыми двумя проблем возникнуть не должно: они сами успешно провалят своё покушение, надо будет лишь за этим проследить. С третьим уже нужно быть аккуратнее: Чабриновичу почти удалось закинуть гранату в машину эрцгерцога, жертве очень повезло. Четвёртый тоже не должен доставить проблем.

- Пятым исполнителем будет Гаврило Принцип, - продолжал говорить полковник, кладя перед нами фотографию молодого серба. - Он опаснее всех. Именно он является убийцей эрцгерцога и его жены. Шестой, - на стол полетела ещё одна фотография, - не должен доставить хлопот.

И всё это в условиях строжайшей секретности.

- Вы обязаны не привлекать к себе внимания, - полковник медленно расхаживал по кабинету взад и вперёд. - И старайтесь не светить современным оборудованием, это пока лишь первое и лёгкое вмешательство в прошлое.

Тимур ухмыльнулся.

- Необходимую экипировку получите непосредственно перед отправкой на задание. Инструктаж по использованию персональным межвременным устройством проведут тогда же. Вопросы есть?

- Никак нет! - в унисон гаркнули мы с Останиным.

- Вольно!

Приказ был послушно исполнен.

Чем дальше шла подготовка к отправке, тем чаще я присматривался к поведению своего напарника. Разговор о правильности проводимой операции мы больше не поднимали, но мне казалось, он до сих пор думал об этом. Я постоянно видел его задумчивым, если не сказать угрюмым, и с каждым днём его состояние становилось всё хуже и хуже. Ему явно не нравилась идея вмешательства в прошлое. А может быть, это просто моя паранойя и всю эту теорию заговора я выдумал.

За день до отправки я не стерпел и попытался вновь поднять тему операции. Это было вечером, Останин разглядывал фотографии исполнителей.

- Волнуешься, - спросил я его, усаживаясь рядом с ним на кровати.

- Размышляю, - спокойно ответил он, рассматривая фотографию Принципа.

- Всё никак не дают покоя мысли о завтрашнем дне?

- Мы уже говорили об этом, - резко ответил Останин, пододвинул меня и лёг на кровать.

В разговоре возникла пауза, но Тимур подхватил свою речь:

- Хотя знаешь, - продолжил мой напарник, - один вопрос меня всё же беспокоит. Даже если теория Алгоритма окажется провальной и нам удастся переписать историю в удачном, как нам будет казаться ключе, будет ли это действительно правильным решением? Может, мы отсрочим или даже предотвратим события Первой мировой войны, но откуда нам знать, что это не выльется во что-то более ужасное?

- Я так не думаю, - попытался успокоить его я.

- Слушай, - Тимур перебил меня. - Я долго размышлял об этой теории. И знаешь, в ней что-то определённо есть. История ведь и взаправду идеально циклична, как будто нечто контролирует весь процесс человеческого развития. Она страданием учит нас в смутное время, а в мирное даёт возможность использовать полученный опыт.

- В этом плане ты может быть и прав, но подумай ещё вот о чём. Теория нам говорит, что человек - просто игрушка в руках судьбы. Ведь если уже всё предопределено, то неважно, какие действия ты предпримешь, если не сделаешь шаг в Алгоритме ты, то за тебя это сделает кто-то другой. Или что-то.

- В этом и заключается твоя свобода. Ты сам волен двигать или не двигать историю вперёд. Если не сможешь подчиниться Алгоритму ты, то твоё предназначение выполнят за тебя.

- Но так и получается, что твой выбор всё равно давно уготован, о какой свободе тогда идёт речь? Свобода - это возможность отстоять свой жизненный путь, а не слепое повиновение предопределённости.

- А здесь и нет никакой предопределённости. Ты ведь не знаешь собственного предназначения наверняка, какое тут может быть слепое следование? Лишь абсолютная вольность в выборе.

- Предназначение тоже конкретная цель, которой человек стремится достичь.

- Это уже вечный спор, - отмахнулся Тимур, разговор явно зашёл в тупик. - В конце концов, завтра мы всё узнаем наверняка.

На том и завершили.

Эта ночь была самой длинной в моей жизни. Разговор с Останиным вновь вывел меня из состояния равновесия, и я вновь принялся думать. О миссии, Алгоритме, предназначении и общих закономерностях. И в итоге пришёл к весьма интересному выводу: на самом деле, так называемый Алгоритм - лишь проекция человеческих желаний. Учёные в своей теории опираются на выявленную цикличность в истории. А чем на самом деле является цикличность? Проекцией! Проекцией стремления людей на светлое будущее! Люди хотят светлого будущего - они ставят перед собой конкретную цель и идут к ней. Но стоит им этой цели достигнуть, как они тут же расслабляются и празднуют свою маленькую победу, а это - начало спада, деградации. Спад продолжается до тех пор, пока человечество опять не погрязает в хаосе, из которого нужно выбираться. И тогда люди поставят перед собой новую цель, выше предыдущей и так раз за разом, так мы устроены.

Нет никакой судьбы, есть лишь человеческая воля, и есть лишь один недостаток: недостаточная сила воли. Теперь есть возможность это исправить. Теперь можно отправиться в прошлое и помочь нашим предшественникам в периоды слабости! Дать им толчок к новым вершинам!

Надо настроиться...

Восемь часов утра, зал временного прыжка. Мы с Тимуром терпеливо ждали своей отправки. Уже были пройдены последние инструктажи, нам выдали форму - чёрные костюмы и того же цвета туфли, вооружили новейшими пистолетами, стилизованными под браунинги того времени, выдали гарнитуру и, наконец, научили пользоваться выданными персональными межвременными устройствами.

Останин сохранял абсолютно невозмутимое выражение лица.

Мы взошли на круглый диаметром в четыре метра пьедестал машины времени, окруженный столбами технической начинки, стали ждать. Полковник гаркнул на обслуживающий агрегат персонал. Затем проход, через который мы зашли внутрь, закрылся толстой металлической пластиной, механический женский голос начал обратный отсчёт, машина тихо зажужжала.

А через десять секунд всё завершилось. Сначала всё вокруг побелело, а спустя пару мгновений перед глазами медленно возникла пустая уборная. Перемещение успешно завершилось. Я загрёб воздух правой рукой, подзывая напарника, и направился в сторону двери: самое время начать действовать.

Как и говорил командир, мы оказались в "Деликатесах Шиллера" - магазине, напротив которого было совершено убийство эрцгерцога. Со временем тоже не прогадали: на настенных часах было без двадцати десять. На нас никто не обращал внимания кроме продавца, удивлённо поглядывающего на двух вышедших из служебного туалета незнакомцев. Пока всё шло по плану. Под удивлённый взгляд немолодого серба за прилавком мы с Тимуром направились на улицу.

- План в силе? - тихо спросил меня напарник. К этому моменту мы покинули магазин и медленным шагом двинулись вдоль набережной. Я огляделся вокруг: прохожие нас как будто не замечали, режим инкогнито успешно работал.

- Да, - последовал мой ответ. - Я иду вперёд, ты следишь за остальными.

- Принято.

Я жестом попрощался с Тимуром и ускорил шаг. На улице было так много народа, что приходилось пробиваться вперёд, активно работая локтями. Теперь я не удивляюсь, как террористы могли оставаться до самого момента покушения незамеченными.

- На месте, - спустя две минуты отрапортовал я.

Местом первой засады был участок набережной напротив моста, что ниже по дороге". Все четверо исполнителей уже были на своих местах. От нетерпения они перебирали пальцы, кто-то теребил складки одежды, один из них время от времени поправлял розы в букете. Волнуются, гады.

- Вижу Принципа, - раздался через гарнитуру голос напарника.

"Покушение на этой точке должно пройти гладко, - повторял я про себя. - Всё обязательно должно пройти гладко".

- Исполнители на позициях, - я продолжал держать напарника в курсе событий. - Кортеж должен скоро подъехать. Что у тебя?

- Всё спокойно. Смотрю, как наш убийца-гимназист чешет подбородок.

Я посмотрел на наручные часы: десять часов и пять минут. Скоро всё должно свершиться.

Чабринович вновь поправил букет.

Я тоже не удержался и разгладил рукав костюма.

Да когда же...

И тут на горизонте появился кортеж.

Началось.

- Машина эрцгерцога поравнялась с первым исполнителем, - отрапортовал я.

Не спуская взгляда с первых двух террористов (они должны промахнуться, должны промахнуться!) подошёл к парню с букетом.

- Миновали первого, тот так и не решился бросить бомбу. Подъезжают ко второму, и у него тоже ступор... - комментировал я не столько для Останина, сколько для самого себя.

Удивительно: никто из этого дуэта даже не попытался достать заготовленный снаряд, столь велико было их волнение. Что не сказать о третьем.

- Чёрт, Чабринович достаёт бомбу из букета, вступаю в контакт.

Я как будто невзначай в момент броска гранаты врезался корпусом в молодого террориста. Тот пошатнулся и кинутый в Фердинанда снаряд пролетел мимо, ударился о бок автомобиля и отскочил под колёса едущей сзади машины.

А затем прогремел взрыв. Ударной волной меня сбило с ног, и некоторое время я лежал на тротуаре лицом вниз. За спиной доносились крики раненных и топот ног полицейский.

- Антон, что у тебя происходит?

Я приподнялся на локтях, развернулся в сторону места взрыва. Картина маслом: промахнувшийся Чабринович попытался уплыть от преследовавшей его полиции, но не смог. Стражи порядка достали парня из воды и выбросили на набережную, где на него тут же накинулся разъярённый народ. Да, террористу не удалось достичь своей главной цели, но ценой его ошибки было множество раненых горожан, оказавшихся в эпицентре. Люди кричали: кто от боли, кто от испуга, кто пытался позвать на помощь. Надо будет запомнить это и рассказать Тимуру. Сам эрцгерцог покинул свой автомобиль и оказывал посильную помощь пострадавшим.

- Всё под контролем, - заверил я напарника, пытаясь встать. - Бомба зацепила гражданских, главная цель не пострадала. Перемещаюсь к четвёртому исполнителю.

"А что с Грабежем делать? До него уж точно никто из нас добраться не успеет. Остаётся надеяться на то, что всё произойдет так, как и было запланировано".

Полицейским пришлось буквально спасать несостоявшегося убийцу от разъярённой толпы, которые ещё немного, и забили бы его насмерть. Быстро разогнать эту ораву не удалось, накостылять парню успели знатно. Одному из офицеров пришлось вытаскивать избитого Чабриновича, а уже потом скручивать ему руки и уводить с места покушения. За всем этим действом заворожённо наблюдали остальные подельники.

- Четвёртый тоже в ступоре, - прокомментировал я.

Он не решится. После такой показательной расправы над соучастником кидать взрывчатку в эрцгерцога, да ещё и окружённого такой толпой невинных граждан?

К месту происшествия уже успела добраться группа медиков, которые тут же принялись за лечение и переноску пострадавших. Террорист стоял, время от времени хлопая ртом, как рыба. Люди из кортежа стали возвращаться обратно в свои машины, чтобы продолжить свой путь, а террорист всё так и не сдвинулся с места. Работа на этом участке была успешно выполнена. Ещё раз окинув место несостоявшегося покушения, я отряхнул свой костюм, отмахнулся от подошедшего ко мне врача с предложением о помощи и быстрым шагом отправился в сторону ждавшего меня Тимура.

- Всё произошло так, как и было написано в учебниках истории, - рассказал мне Останин, как только я до него добрался. - Кортеж эрцгерцога двигался так быстро, что Гаврило даже не успел среагировать и машины спокойно проехали мимо. Принцип поначалу даже не понял, что провалил своё задание, настолько он был растерян. Проводив взглядом уехавшего Фердинанда, парень ушёл в "Деликатесы".

- Пока всё идёт так, как было задумано, - довольно проговорил я. - Остаётся лишь предотвратить выстрел.

- Задумано? - иронично переспросил меня Останин. - Мы лишь лично наблюдаем за тем, что уже когда-то было.

- Это тебе так кажется. Сегодня мы вершим историю!

- Вот именно, вершим. Мы - первые путешественники во времени, не более того.

- Ты опять за своё?

- Да, чёрт возьми! Вся наша операция противоестественна!

- Наша операция поможет изменить мир к лучшему.

- К лучшему? Мы как дети играемся с течением жизни, это ни к чему хорошему не приведёт.

- Ты боишься.

- Да, боюсь. Боюсь навредить.

- Своим бездействием ты вредишь гораздо больше!

- Ты хочешь нарушить естественный баланс контрастов!

- Тебе определённо мешает твой консерватизм.

- А тебе мешает твоя недальновидность.

На этих словах Тимур развернулся и быстрым шагом направился в сторону магазина, в котором ранее скрылся Гаврило Принцип.

Останин ставит под угрозу успех всей операции. Слабак! Как же сильно он боится сделать ответственный шаг, как он вообще смог попасть в подразделение института? Необходимо всё делать самому.

И я сделаю это. Если понадобится, я лично выполню задание, без помощи Останина! Более того, возвращаться в своё время я больше не намерен. Я достаточно хорошо изучил историю начала двадцатого века, чтобы убедиться: моё место здесь, в прошлом. Десятые годы - клондайк мировых потрясений. Это время - почва для коренных поворотов. Со своими знаниями я смогу предотвратить если не все, то большинство грядущих трагедий! И в этом Тимур хочет мне помешать? Да пошёл бы он!

Правая ладонь ненавистно сжалась в кулак.

Я перешёл дорогу и остановился перед окном магазина, заглянул внутрь. Гимназист с поникшим видом жевал булку хлеба, Тимур стоял в стороне и поглядывал в окно, что выходило на набережную. По моему лицу пробежала едкая ухмылка. Ну-ну, попытайся помочь этому недомерку, ничего у тебя не выйдет. Я некоторое время сверлил этих двоих глазами."

А потом плюнул на всё и зашёл внутрь.

'Надо действовать!'

***

Дверь распахнулась, и внутрь кабинета зашёл уставший Кирилл. День выдался и без того очень насыщенным, а ему ещё и отчёт писать. Кирилл добрался до рабочего стола, внутри которого принялся искать папку с нужными документами.

- Да где же ты, - приговаривал мужчина, разгребая в разные стороны скопившийся в ящиках стола ворох бумаг.

Наконец нужный талмуд был извлечён на свет и учёный принялся его листать, отыскивая заготовленные листы и материалы. Так он пролистал старые черновики, научное обоснование теории, вычисления, связанные с практической апробацией Алгоритма, а вот на заготовке отчёта по факту успешной проверки остановился, взялся за ручку и принялся писать.

'Ну к чёрту, надо переводиться. С такими исполнителями только в университет преподавателем идти, спокойней на душе будет. Как они только не прибили друг друга на операции, интересно... но не суть: миссия успешно выполнена. Так и запишем'.

Спустя десять минут писанины глаза стали слипаться. Кирилл отложил ручку, чтобы дать себе возможность отдохнуть, сделал массаж глаз. И вновь за работу.

Отложил ручку. Пока не забыл, надо подготовить материалы для приложения к проделанной работе. Учёный опять принялся перерывать свои бумаги.

На стол упали сводки из старых газет начала двадцатого века. В одной из них говорилось об инциденте, произошедшем в Сараево. Утром двадцать восьмого июня тысяча девятьсот четырнадцатого года было совершено два неудачных покушения на австрийского эрцгерцога рядом, исполнители схвачены. В другой газете говорилось о пойманных подельниках убийцы. Особое внимание в ней уделили Гаврило Принципу, найденному без сознания в туалете того же магазина и лежавшего рядом с лужей крови (но чья это кровь так и не установили). В следующем отрывке описывался трагичный случай на военных манёврах: сербский взвод, возмущённый приездом эрцгерцога в день памяти павших на Косовом поле, поднял бунт. Итоги были не утешительными: в ходе подавления мятежа присутствовавший там Фердинанд был убит. В четвёртой сводке шла речь о начале войны в Европе.

Так, дальше писать. Кирилл вновь принялся за работу.

Вскоре снова отложил.

Мужчина тряхнул головой: нужно взбодриться. В карманах как раз было немного мелочи на чашку горячего кофе. С этими мыслями учёный встал из-за стола и направился в буфет этажом ниже.

Несмотря на жуткую усталость, на душе было очень хорошо. Кирилла переполняло от восторга и волнения. Не каждый день осознаешь, что сегодня будешь творить мировую историю.