Попыток вбить в авторские головы уважение к Читателю и Слову предпринималось множество и сколько еще их будет - неведомо даже Проведению. Попытки были различными, от словесных убеждений, развернутых сообщений в комментариях и даже полноценных книжных вариантов от именитых писателей. Часть их них носила поучительный характер с примерами из классики, разбором отдельных отрывков или фраз, рекомендациями и критикой, обычно негативной. Большая же часть является в какой-то мере рекомендательной. И ни одна из попыток не показывала авторам, КАК именно требуется беречь уважаемого Читателя и бесценное Слово. По крайней мере, мне такие попытки неизвестны, за исключением отдельных знакомых, не пожалевших своего времени ради моего просвещения.
В моем представлении существует два типа идеального текста, или, скорее, идеализированного.
Первый вариант можно смело назвать "непрерывным". Такое случается в совершенно свободное время, когда от нечего делать берешь в руки незнакомую книгу с целью глянуть что там написано или с той же целью открываешь ссылку в Интеренете, рассчитывая потратить на чтение пару минут и не секундой больше. Незаметно для себя увлекаешься настолько, что прочитанное до финальной точки произведение становится реальностью как прошедшие часы и наступившая ночь.
Второй вариант назовем "свободным". Он не столько категоричен как первый и встречается гораздо чаще. Свобода этого варианта заключается в том, что в любой момент чтение можно прервать по зависящим или независящим от читателя обстоятельствам и в любой момент продолжить, пусть пройдет две минуты или двадцать дней. Главное, что вернувшись к строкам произведения, снова с легкостью погружаешься в авторский мир, снова отчетливо видишь происходящее и с азартом продолжаешь поглощать абзац за абзацем.
В обоих случаях главным является не только происходящее в произведении, но и то, как произведение написано. Живость текста является той добротой и любовью, с которой старая мама превращает обычные муку, сахар и яйца в изумительную выпечку, превращая обычный день в небольшой семейный праздник. Автор же должен выпечь текст не хуже, с таким уважением и нежностью, чтобы читатель в итоге сказал "Спасибо за хороший вечер!". Не важно, будет ли в тексте скучать очередной эльф, прятаться новый маньяк или стремиться к новым горизонтам путешественник. Комбинируя словесные "ингредиенты" автор в силах и должен добиться произведения, если не искусства, то произведения с большой буквы "П". "Спасибо" самая дешевая и самая дорогая из благодарностей.
Как узнать нужные пропорции "ингредиентов"? Работа с текстом в чем-то схожа с математикой, составляющие формулы успеха налицо - слова, предложения и абзацы, но в то же время никто и никогда не скажет точной формулы, не скажет: "Поставь глагол сюда, здесь убери прилагательное, а вот тут добавь оборот об этом!". Авторское восприятие отличается, как отличаются сами люди, а помноженное на индивидуальный авторский стиль описание одного предмета будет отличаться с увлекательной невероятностью. Брошенный апельсин на старый стол в мыслях автора способен превратиться в отчаяние, злость, попытку побороть набирающую силу простуду или неожиданный праздник в рабочей обстановке. Кто-то увлеченно расскажет о надрезах на шкурке апельсина, второй упомянет о зернах, оставшихся на столе, а кого-то сам стол с его потертой поверхностью привлечет больше, чем оранжевый фрукт. Только автор с его воображением может на примере простого апельсина и невзрачного стола погрузить читателя в иной мир. Только автор может рассказать о владельце стола и поведать десятки историй связанных с ним, показать наяву, как был нарезан апельсин, как были съедены его дольки и отдельно показать лицо и улыбку или тоску того, кто апельсин ел и что он при этом чувствовал. Так где же Истина? Где она, Формула?
Формула все же существует, но ее вариаций ничуть не меньше, чем авторов. И как любая формула, как любое решение и действие, она требует решения, работы, поиска и проб с неизбежными ошибками. Стоит попробовать?
Простейший способ решения - конкретный пример. Стоит взять отрывок из любого текста и полноценно его разобрать, разложить по словам, потыкать пальцем и злорадно усмехнуться - "А вот тут, дорогой автор, у вас проблемы!". Но конкретный пример даст конкретное решение, как же быть с остальными? Пойдем иным путем, но не забудем слова и мудрость из песни В. Высоцкого:
"Эй, вы, задние! Делай как я.
Это значит - не надо за мной!
Колея эта - только моя!
Выбирайтесь своей колеей!".
Основная беда новоявленных авторов, ради которой я и решился на эту статью, это качество текста, отбивающее напрочь желание знакомиться с текстом. Речь не идет о банальных опечатках или пунктуации, это механические ошибки и они вполне исправимы, в том помогут добровольные помощники, корректор или сам автор сподобится. Дело в другом...
Сколько было сказано о первой строке текста и ее значимости. Что же в ней такого важного? Первая строка должна завлекать, мгновенно обрисовывать нечто ключевое, ту точку отсчета, опершись на которую автор сдвинет землю. Они не обязательно должна нести в себе абсолютно все, ту суть и цель, ради которой произведение и создавалось. И вовсе не обязательно забивать в первую строку персонажа и местность со всеми подробностями и нюансами. Составляющая может быть любой, но...
Излюбленное вступление фэнтези произведений - персонаж приходит в себя после пьянки, драки или некоего путешествия во времени-пространстве. Суть - персонаж лежит на земле или каком-либо предмете. Сколько вступлений о его пробуждении и сколько открытий они нам несут! Вот он на богатой кровати, голый, искусанный со спиной покрытой царапинами и бокалом в руке, цветами у ног и пьяным лысым эльфом-бардом на кушетке рядом. Зачем авторы описывают все царапины до единой, бокал до последнего пятнышка, эльфа, с его позавчерашними песнями, и дух витающего похмелья? Ключевых моментов может быть несколько. Либо персонаж просыпается и тогда достаточно просто сказать "Он проснулся". Либо он лежит и это главное, тогда действуем смелее и резонно определиться - знает ли персонаж где он и зачем? Что главное - где он или как? Он может лежать в неестественной позе в высокой траве, раскинувшись, храпеть на богатой кровати или свежем сене, дремать, крепко вцепившись в поводья прямо в седле. Достаточно ли сказанного для точки отсчета? Вполне! А следом уже можно излить авторскую душу описывая травку, дивное необычное солнце, пушистые облака, летающий над кроватью перегар, гору битых бутылок и старого боевого коня, медленно бредущего по ровной дороге.
Другая проблема вступления - желание автора вывалить на голову читателя ворох труднопроизносимых собственных имен. Стремление понятно, заинтриговать, показать необычность и неповторимость выдуманного мира и это вполне уместно, если учитывать некоторые особенности подобного вступления. Нужна подчеркивающая мелочь, маленькая деталь, присущая объекту. Будь то драконоподобный исполин, извивающаяся гадина или мрачный каменный замок с десятком башен, название которого местное население может произнести только хором и с подсказками. Главное что следует помнить - любой образ очевиден только в голове автора, читателю же надо доказать, что розовое есть розовое, а идущий прямо конь не стоит на месте. И конечно, прежде чем придумать (именно придумать!) новое слово и ввести его в текст, автору следует семь раз задать себе вопрос - а есть ли смысл вводить термин, если всегда можно обойтись без него? Если семь раз получен положительный ответ, то следует поработать над термином и запомнить еще одну деталь - сложный термин больше одного раза читатель полностью не прочтет, все последующий разы он в лучшем случае будет воспринимать первые один-два слога. А посему резонный вопрос - насколько должен быть сложным термин? Ответ - предельно простым.
Первая строка должна быть простой и завлекающей, как стройные ножки девушки. Строка должна показать суть, изюминку и оставить богатое поле для воображения, которое потом, под авторскую диктовку, Читатель дорисует уже в своем воображении.
Заманив читателя в мир произведения, стоит бережно к нему относиться, поправлять, где он неправ, водить под локоток через опасные мосты, подсказывать, где смеяться, а где грустить. И само собой, не портить впечатление. Как это сделать? Бережно относится к словам.
Сколько потребуется слов человеку, чтобы описать забитую грязью яму на дороге? Не думаю, что обычный прохожий, задумай мы его спросить, потратит больше пяти слов на описание. Чаще всего ответы будут просты и в чем-то схожи: "дырка в земле", "не ремонтируют", "грязь как грязь", "а я тут диск помял" и так далее. Вполне может попасться словоохотливый путник, например, скучающая на пенсии бабушка, тяжелым артритным шагом бредущая в магазин. Спроси вы ее, она подробно вам расскажет, как воруют деньги в мэрии, как подорожало молоко, разрисовали стены в подъезде, соседи, сволочи, третью ночь орут пьяные песни и насколько хороша ее внучка, умница, отличница и недавно поступила в институт. И сколько она слов скажет о самой яме? Тоже не больше пяти. Авторам, играя с воображением, не следует превращаться в эту бабушку и загружать читателя бесполезными знаниями, рассказывая про яму на дороге, которая лишь раз попадется на пути персонажу и он ее просто объедет.
"Пиши просто!" - вечная истина, сдающая позиции под натиском безудержной фантазии авторов. Как сложно стало в настоящее время назвать черное черным, небо оставить небом и утихомирить ураган, рвущий в клочья боевые штандарты. Стремление изобрести велосипед и новейший литературный прием мешает автору рассказывать читателю удивительные вещи простыми словами, мешает понять еще одну истину - авторский текст это тесто, мягкое и податливое, трепетное и чистое. Любая примесь в нем испортит вкус конечного продукта - хлеба, оставит твердые крошки, об которые читатель может сломать зуб. "Кулинария" в области литературы богата решениями, любую, абсолютно любую задачу можно решить изящно, не прибегая к помощи артритных бабушек и новоявленных велосипедов.
"Глаголем жечь сердца людей!" - в настоящее время приобретает еще один смысл, тесно связанный с желанием Пушкина словом пробудить трепет в тех самых людских сердцах. Простота текста зависит от нелюбимого нынче "глаголя", того самого глагола, потерянного в дремучих лесах причастных и деепричастных оборотов. Он утонул в бурной реке из сотен "шихся", разбился о скалы непробиваемых "шись". Автор, дитя интернета, боится глагола, прижал голову подобно страус к песку, едва на горизонте замерцала возможность подумать и принять решение. Совет "Проговори вслух написанное" забыт и тихо доживает свои дни где-нибудь в глухом ящике старого письменного стола. Стоит ли его будить? Стоит ли брать за правило использовать не обороты, а обычные прилагательные, существительные и глаголы, собирать из простых "ингредиентов" сладкую сдобу, приятную на вкус и ради которой не стыдно отстоять в очереди за добавкой? Как часто Вы, уважаемый автор, заставляете себя перечитывать текст, оцениваете структуру предложения как математическую формулу, грубо и предвзято, ищете в ней лишние переменные, добавляете новые или вовсе переписываете, уничтожая последние бессмысленные и безнадежные символы? Как часто ради одного слова, ради исправления одной мысли Вы неистово рубите текст и переписываете предложение, абзац и даже целую главу? Или Читатель не то желаемое, ради чего стоит тратить силы и время, а непонятая мысль является совсем не авторской бедой?
Интернет определил развитие литературы, ее история переписывается, чтобы не говорили старые ворчуны и мудрые старцы. Свобода общения дает возможность каждому попробовать себя в новом увлекательном деле - стать автором. Каждый получил возможность оформить свои мечты, полет фантазии и показать другим. Но как же сложно заставить автора бережно относиться к словам, научить не швырять их в текст, а бережно укладывать теплыми руками в ровные, сверкающие и танцующие ряды! Как сложно заставить автора научить думать, анализировать и открыть учебник, ведь литература, в отличие от всех искусств и наук, наиболее богата произведениями, которые не грех назвать полноценным учебниками. Речь не идет о конкретных произведениях, будь то классическая литература или знаменитые произведения, речь идет о них всех, с той лишь разницей, что мы говорим и думаем на русском языке, а стало быть, наши учебники - русская литература. Литературный переводчик не всегда писатель, любой перевод это адаптация одного языка к другому, потому наш выбор велик и скромен - все русское. Разве плохо обращался со словами Толстой, Достоевский и Чехов? Сказки Салтыкова-Щедрина вечны, как вечен стал и гражданин в штиблетах на босу ногу. Почему не поучиться у них называть белое белым и оставить небеса в покое? Надо лишь постараться.