Аннотация: Залил новый вариант. 20/03/07. Хотелось бы узнать мнение читателей, особенно тех, кто видел первые два.
Колеса с шумом накатывались на скрытые в седых волнах ковыля булыжники. В очередной раз карету тряхнуло, и Коши, очаровательная брюнетка пятнадцати лет, выронила из рук зеркальце. Прошептав себе под нос пару ругательств, девушка наклонилась и стала шарить руками внизу.
Оэш улыбалась, наблюдая за неуклюжими движениями спутницы. Коши была на год старше и уже успела впитать в себя настоящее кокетство вампиров-подростков. Как и любая другая девушка, она очень трепетно относилась к своей внешности.
Лицо Коши засветилось от радости - она нащупала маленькое квадратное зеркало. Пряча улыбку от подружки, Оэш отвернулась к окну.
Причитания Коши не мешали любоваться проплывающим за окном полем ковыля. Был первый час Духа, солнце одиноко весело в чистом небе и кортеж клана На-дэ спешил к одному из замков О-грэ. Шесть карет, в каждой две девушки от четырнадцати до шестнадцати лет. Двенадцать воинов сопровождения, кучера и шесть старших служанок - хо-вэ. Все торопились, еще час назад девушек должны были передать клану О-грэ, который сегодня, в первые минуты часов Охоты, проведет туэш - ритуал Укуса.
Коши начала бурчать, и на губах Оэш заиграла легкая улыбка. В отличие от подруги, Оэш не переживала и не практически не волновалась. Хоть она и узнала о туэш последней, подготовили ее намного лучше. Главное усвоить простое правило: не важно, как ты выглядишь, не играет роли, кто твои родители - если тебя сочтут достойной, то тои-ши сделает все сама. А недостойных к туэш не допустят. Во-первых, никто из носящих киро - след укуса, кроме родителей и няни, не имеет права прикасаться к но-и, то есть, неукушенных. Во-вторых, перед отправлением всех девушек проверяет старший лекарь, ведь одна недостойная подвергает опасности остальных но-и и весь клан в целом. Вампиры, проводящие туэш могут убить всех подростков как представителей нечистого рода, а в самом худшем случае появление недостойной могут воспринять как личное оскорбление и тогда начнется очередная война.
Оэш погрузилась в мысли о кланах. Разделенные на четыре части, как время суток, вампиры сражались друг с другом. Только недавно, каких-то сорок лет назад, двенадцать кланов договорились о мире.
К началу суток и первым шести часам после полуночи - времени Охоты, относятся кланы на-дэ, да-рэ и иаз. На-дэ, - сила, руна на шее как две дуги, прогнутые вниз. Да-рэ - власть, руна как две точки, верхняя позади нижней. Иаз, - хитрость, четыре следа от укуса в форме почти идеального квадрата.
Дальше, до полудня, тянутся часы Крови. Это время кланов Оги-шар - вера, руна две горизонтальные линии. Ши-о - боль, две линии продолжены вниз в стороне от укуса. Виа-ши - мудрость, от следов укуса линии тянутся к лицу.
Потом идут шесть часов Духа. Сюда относятся кланы О-грэ - слияние, руна как два пересекающихся круга. Нои - путь или поиск, от укусов с небольшим промежутком тянутся к груди две черточки. Хшо-го - укус, две полосы под следами клыков.
Последние часы суток - время Силы, принадлежит кланам наш-ои - наслаждение, два следа идут горизонтально, а потом под острым углом падают вниз пересекая следы хшо-го. Хаш-оди - тайна, четыре укуса ромбом, из верхней и нижней точки тянутся назад две линии. И последний клан - тои-ши - кровь, следы укусов в форме чаши.
Двенадцать кланов выбрали Старший Совет, призванный решать внутренние проблемы. Смертельные дуэли - гва-раш, заменили клановые войны. Туэш стали проводить ежегодно. Шесть или двенадцать подростков привозили в заранее оговоренное место. Мальчиков встречали ви-аш, опытные воительницы. Девочек - гошар, великие воины кланов. Обычно треть подростков погибала, остальные либо возвращались к родным, либо оставались в клане-приемнике.
Был и тринадцатый клан, ша-рэ - страх или смерть, с руной, похожей на две горизонтальные молнии. Ша-рэ отвергли мир, но лучшие из их числа все равно остались советниками старейшин кланов и короля, а дети Ша-рэ никогда не участвовали в туэш.
Оэш вдруг вспомнила лицо отца. Он улыбался, рассказывая о ритуале. И почему-то заговорил о королевском советнике, как о ее будущем супруге. Отец был уверен, что после туэш Оэш вернется в клан. Но она была иного мнения. Ей четырнадцать, а будущему мужу за пять сотен лет. К тому же ее внешность была далеко не идеальной: слишком худа, лицо неказистое, разве что губы тонкие как струны; именно такие ценят мужчины-вампиры. А туэш - всего лишь ритуал, право выбора судьбы но-и у гошар. Оэш смирилась с мыслью, что после ритуала для нее все начнется заново. Или просто не будет этого "после".
Карета качнулась, наехав на очередную кочку. Коши устало вздохнула, повертела в руках зеркальце и небрежно бросила его в сторону. Откинулась на мягкий подголовник, закрыла глаза, и тихо прошептала:
- Оэш, как думаешь, какая руна тебе попадется?
В первый час Силы с началом туэш девушки пройдут к алтарю Тои-ши, где каждая получит свою метку, одну из двенадцати рун, которая и определит партнера из числа гошар. Вообще рун тринадцать, но за последние три столетия никто не помнит, чтобы но-и выпадал знак ша-рэ.
- Какая разница? - не оборачиваясь, ответила Оэш.
- Мы что, уже подъезжаем? - спросила Коши, услышав крики снаружи.
- Да. Почти добрались.
Кареты заехали под большой натянутый высоко над землей тент и остановились. Представителей клана На-дэ встречали. Две дюжины одетых в ритуальные одежды воинов: полный черный балахон, без единого знака. Каждый из встречающих держал в правой руке белоснежный посох с алым навершием. Перед воинами стояла в белом платье хо-роэ - наблюдательница. Именно она будет отвечать за девушек до начала туэш.
Хо-вэ открывает дверцу кареты, подает руку сначала Оэш, а потом Коши. Всех девушек представляют, хо-роэ учтиво кивает, запоминая имена. Прощание еще короче, воины На-дэ салютуют и кортеж уезжает. Теперь все но-и во власти клана О-грэ.
- Меня зовут Фиаш, - представляется хо-роэ. - Дорогие наши но-и, можете меня просить обо всем, что вам понадобится. А сейчас, я думаю, вам стоит немного отдохнуть после дальней дороги.
Она ласково улыбается, обнажая длинные клыки, и жестом приглашает в замок. Оэш идет последней. Делает очередной шаг, как вдруг руки кусает неприятный холодок. Ей показалось, что за спиной последней девушки сверкнула мрачная ша-рэ. Невольно поежившись, Оэш посмотрела по сторонам и встретилась взглядами с одним из воинов.
- Прошу вас, благородная но-и, - говорит он и указывает рукой на проход.
С опаской Оэш вошла в замок, но ничего не случилось. На нее на напали, не рухнул на голову камень, не разверзлась под ногами земля, да и оказалось внутри намного приятнее, чем снаружи. Здесь царил обычный полумрак; свет не опасен для вампиров, но темнота избавляет от многих неприятных ощущений. Под ногами - ковер из бело-красных лепестков роз, на стенах тускло горят светильники. Десять шагов, и широкая лестница убегает вверх. Дорога одна, заблудиться невозможно.
Хо-роэ провела девушек до комнат, предупредила всех, когда за ними явятся, представила служанок для ритуала одетых одинаково: черные платья с высоким воротом, чепчик, полностью скрывающий волосы, и темная повязка на лице. Им не нужны глаза, а вот видеть но-и перед ритуалом дозволено не всем.
Фиаш пожелала всем приятного отдыха и удалилась. Оэш зашла в комнату, сказала служанке, что ей ничего не нужно. Закрыла дверь, выскочила из платья и растянулась на золотом шелке кровати. Прохладная истома приятно окутала уставшее после тряски тело, сон навалился незаметно.
* * *
Фиаш привела но-и в отгороженную белым пологом часть зала. На полу россыпь розовых лепестков, у стен сотни мерцающих свечей. Хо-роэ улыбнулась и показала на алтарь из красного мрамора, в форме головы дракона с большими, как у вампира, клыками. Каждой девушке следовало просунуть руку в пасть каменного чудища и дождаться, пока капли упавшей ритуальной крови не нарисуют на кисти одну из рун.
Хо-роэ откланялась и ушла. Вот часы пробили четыре раза, обозначая начало времени Силы. Коши вздохнула и первой подошла к алтарю. Присела, сунула руку в хищную пасть. Через мгновение вздрогнула, вскочила и исчезла за белым пологом.
Оэш почудилось, что снова мелькнула рядом зловещая ша-рэ. Она закрыла глаза и постаралась не обращать внимание на бьющую все тело мелкую дрожь. А когда успокоилась, то увидела, что осталась одна.
"Заставлять других ждать - недостойно меня!" - собравшись с духом, Оэш шагнула к алтарю.
Тонкая бледная рука юркнула в открытую каменную пасть. Через мгновение руку обожгло холодом и девушка, чуть не вскрикнув, выдернула ее прочь. На глазах две капли крови побежали по коже, рисуя двойную молнию - ша-рэ. Пол под ногами закачался, в голове помутнело. Борясь с нахлынувшей слабостью, Оэш встала, опираясь на алтарь. Стыдливо закусив губу, она шагнула вперед к белому пологу, думая о том, что главное сейчас - не упасть.
Ее уже ждали. Одиннадцать но-и стояли перед натянутой алой лентой, единственным препятствием перед ждущими гошар. Сейчас точно не известно, кто станет чьим партнером. Но-и прикрывали знак на левой кисти правой ладошкой. Гошар прятали руку под шелковым шарфом. Все ждали разрешения, когда хо-роэ перережет ленту ритуальным ножом.
Фиаш не заставила себя ждать. Она кивнула сначала мужчинам, потом девушкам. Вынула из ножен на поясе кривой кинжал и резким движением перерезала ленту.
- Туэш требует уединения, - проговорила она и растворилась в воздухе.
Оэш не сводила глаз с гошара, стоящего прямо перед ней. Лицо ровное и приятное, короткие черные волосы, осанка благородная, как у короля. Вот только глаза: карие, с холодным взглядом. Даже играющая на губах улыбка льдиной отражается в его зрачках.
"Это мой..." - мелькнуло в голове.
Словно услышав ее мысли, он сдернул шарф, и показал красующуюся на коже руну ша-рэ.
"Вот и все..." - Оэш протянула руку.
- Чем ты хочешь заняться? - спросил гошар.
"Твой взгляд требует, чтобы я отвернулась... Но этого я не сделаю!"
- Могу я побыть одна?
"Глаза в глаза! И не страшен лед в твоих зрачках!"
- Конечно, - улыбнулся он и отпустил руку.
Оэш оглянулась. Половины пар не было в зале. Туэш начался, но-и уже во власти гошар. И пусть знак на руке молчит, но с первой минутой часа Охоты ритуал возьмет верх и все девушки окажутся в мужских объятиях. Невозможно сопротивляться тому, что у тебя в тои-ши.
Оэш подарили последние часы свободы и она убежала из зала. По широкому коридору, по крутым лестницам, по стене, до узких ступенек на пологую крышу замка.
Уходит за горизонт солнце. Кровью полыхает закат, лучи не жгут и не щиплют кожу. Лучшее время суток; Оэш любила исчезающее солнце - те короткие минуты, когда оно не слепит глаза, уходит, но обещает вернуться. Девушка села, обняла колени и замерла, любуясь закатом.
Сколько времени прошло, она не знала. Давно исчезло солнце, небо вуалью накрыли звезды. Ночной ветерок трепал волосы. Она думала. Думала о своем гошар. Сейчас не было имен. Он для нее - Ша-рэ, как руна на руке. Она для него - но-и. Еще несколько часов, а потом имена вернутся. Холод в глазах Ша-рэ мог означать только одно: он - древний. Из тех, что живут тысячелетия. А это значит, что ритуал Оэш может и не пережить. Укус древнего - опасен даже для взрослых вампиров, а что говорить о девушке, еще не прошедшей ритуал-туэш.
Из задумчивости ее вывел голос Ша-рэ.
- Возьми, - он присел рядом и протянул высокий узкий бокал.
- Что это?
- Вино.
- Я никогда не пила вина.
- Сегодня - можно, - улыбнулся он. - Это энион, единственное вино, напоминающее вкусом свежую тои-ши. Пей, не бойся.
Оэш взяла бокал, пригубила вино. Терпкая, солоноватая жидкость обожгла язык и горло. Не думая, Оэш быстро выпила все до капли и повернулась к древнему.
"Чего ждать? Чем быстрее, тем лучше..." - думала она, рассматривая Ша-рэ.
Он улыбнулся. Встал, протянул руку и помог подняться. Обнял за плечи, привлек к себе. Губы обожгло поцелуем, руна на кисти защипала кожу, по всему телу побежали потоки наш-ои. Оэш вздрогнула, утих ветер, соскользнуло с плеч тонкое платье. Они уже в хорошо освещенной комнате, девушка не заметила, когда Ша-рэ перенес ее в спальню.
Спина ощущает прохладный шелк простыни, его губы скользят по телу. Ловкие и сильные руки ласкают кожу, аромат мужской силы поднимается в воздух; Оэш стонет от каждого прикосновения. Запах первой крови взлетает облаком над кроватью. Ши-о, и девушка кричит, извиваясь змеей в объятиях гошар. Он нежен, но может она только то, что он позволяет. Боль и наслаждение переполняют тело, до слез в глазах. Ногти впиваются в мужскую спину, ноги скользят по шелку, спина выгибается дугой. Оэш стонет, тянется к нему, неумело, но горячо целует. Руки обвивают шею гошар. Закрыв глаза, она трогает губами его щеку. Волна приятной боли, крик. Щиплет глаза. Оэш впивается зубами в плечо, и тут же в ужасе дергается в сторону. Сквозь туман слез проступает на шее Ша-рэ зловещий след двойной молнии.
Оэш пытается вырываться, но сильные руки держат ее. Сил не хватает разорвать да-рэ туэш. Камнем тело давит на простыню, разрывает низ живот от ши-о-наш-ои, замирает сердце от ша-рэ, льются слезы. Но-и кричит. Она в его власти, но боль, страх и наслаждение стальной цепью давят на горло, огнем полыхают внутри.
Тело взрывается вулканом, крик за миг осушает горло. Хрипя Оэш валится на подушки, ощущая на на себе жар мужского тела. В глазах темно, мышцы сводит судорогой. Его руки обжигают кожу, горячие губы оставляют следы на лице и груди. Она стонет, изгибается. Новая волна желания вгрызается в тело, разрывая все внизу живота. Крепким поцелуем гошар вливает в сухие губы свое желание, и но-и подчиняется.
Тяжело дыша, на грани рыданий и сладких стонов, Оэш роняет голову на подушку. Его губы скользят по шее, до губ. Нежно, ласково, легко. Он гладит ее волосы, продолжая покрывать лицо поцелуями. У нее нет сил, чтобы ответить.
- Посмотри на меня! - голос полный да-рэ и она подчиняется.
Взгляд не такой холодный, хоть льда в нем не меньше. Рукой Ша-рэ проводит по животу и слабый стон прорывается из груди девушки.
Звонок колокольчика отрезвляет Оэш. В комнату входит служанка. В ее руках - поднос с единственным золотым кубком. Она подходит к кровати и становится на колени. Гошар берет кубок и служанка исчезает.
- Пей! - еще больше да-рэ в голосе. - Это тои-ши. Пей!
Три глотка и внутри молниями заметалось на-дэ-наш-ои. Не в силах терпеть, Оэш кричит, а он требует:
- Еще!
Она позволяет ему влить в рот еще крови. В полузабытьи смотрит, как допивает гошар из кубка, как одинокая темная капля скатывается с краешка его губ. Оэш не выдерживает, рвется вперед. Кончиком языка, дрожа от возбуждения, слизывает каплю и почти кусает его в поцелуе. Его руки скользят по спине, касаются бедер. Страсть вулканом взрывается в теле, но ша-рэ силен, на миг память возвращается к Оэш. Но-и рвется, но он сильней. Оба рычат и стонут. И оба тонут в море наслаждения. Кровать и стены стонут вместе с ними. В глазах все плывет и взрывается радужными фейерверками. Все тело - как единый неподвластный разуму поток страсти.
Пересохли губы, обожжено криком горло, высохли от слез глаза. Разум борется, но с каждым движением рассудок все больше проваливается в истому наслаждения.
Короткий миг, когда Ша-рэ останавливается. Оэш удается только раз вдохнуть полной грудью и ее снова накрывает волна желания.
* * *
Проснулась она от прикосновения. Горячие губы еще раз прижались к шее, и Оэш полностью пришла в себя.
- До времени Крови один час. Вставай, - голос властный.
Она поднимается, закрывает глаза, ждет. Его руки ловко завязывают на глазах повязку, таков ритуал: до часов Крови она не должна видеть своего отражения. Идти к ванне он не позволяет, а относит на руках. Несколько минут неги в тепле и ее требовательно просят вернуться в комнату.
Одевают. На этот раз платье намного длиннее: широкий ворот полностью закрывает горло, рукава до пальцев скрывают руки.
"Достоинство и на-дэ!" - Оэш силится скрыть нарастающую дрожь в коленках.
Последний час ритуала близится. Вот-вот гошар произведет укус и на шее темным следом закрасуется руна клана.
- Идем! - берет ее за руку и куда-то ведет.
Оэш считает шаги. Через шестьдесят два они останавливаются, он за плечи поворачивает ее вправо и спрашивает:
- Что сначала ты хочешь увидеть?
- Цвет платья! - не раздумывая, отвечает она.
Спина заболела от сдержанного вздрагивания. Черно-золотая ткань окутывает тонкой полосой тело, волосы стали длиннее, лицо уже не девушки, а женщины. Из-под верхней губы выглядывают иглами маленькие клыки: еще не до конца выросли. Оэш любуется собой, любуется платьем цветов на-дэ и да-рэ. Она не совсем понимает, что это все значит.
- Идем!
Он ведет ее в зал, но не внутрь, а по боковой лестнице. Через минуту они вышли прямо к алтарю, отделяющему их от остальных одиннадцати пар. Шепот и смех обрываются, все девушки с интересом смотрят на Оэш.
- Туэш-тои-ши во славу новой и-ши, - говорит гошар за спиной Оэш, и девушка вздрагивает; столько силы и власти в его голосе.
Мужчины кивают в ответ, звучит громкий рожок. Шумно в зал вваливаются две дюжины воинов, за короткое время ничего не понимающих девушек скручивают.
- Ты можешь выбрать первую, - насмешливо звучит со спины Его голос.
"Не подавай виду!" - Оэш борется со страхом в груди. Она поняла, что сейчас произойдет.
- Не важно, - шепчут губы сами по себе. - По порядку.
Первую девушку подносят к алтарю. Закрепляют на ложе в виде драконьей спины; ноги выше головы, стальные обручи фиксируют щиколотки, талию, плечи и голову. Оэш ведут к жертве. Ша-рэ вкладывает в руку четырехгранный кристальный кинжал.
- Я покажу, куда ударить, - говорит он оставаясь за спиной. - Но только один раз.
Она послушно вытягивает руку, кончик клинка касается шеи жертвы и отчаянный крик разлетается по сводам зала.
"На-дэ со мной!" - Оэш начинает трясти.
- На два пальца в шею, до первых капель, а потом вынимаешь клинок, - сухо звучит наставление.
Пульс бегущей по венам крови ударами отдается в руке. Оэш стиснула кинжал, рывок, и кристалл мягко входит в шею. Жертва хрипит, в ее глазах гуляет ветрами боль. Первые капли крови бегут по лезвию и Оэш вынимает кинжал из раны. Темный поток пульсирующей струей бьет в чащу, по форме похожую на сложенное крыло, и тихо сбегает густыми волнами внутрь алтаря. Девушка дергается, но она крепко закреплена на алтаре, и ее уже ничто не спасет.
- Тои-ши-ша-рэ, - шепчут губы, и Оэш слышит довольное хмыканье за спиной.
"Не бойся! На-дэ с тобой!" - успокаивает Оэш себя.
По очереди девушки оказываются на алтаре, один удар и несколько минут, пока вся кровь не покинет тело. Последней была Коши. Оэш не дрогнула, она понимала - так надо. Ее не пугало, что двенадцатой жертвой на алтаре может оказаться она.
- Хорошо, - сказал Ша-рэ. - Теперь ты. Вытяни руку над чашей, один порез и жди, пока я не скажу.
Оэш даже не вздрогнула, когда кристалл распорол кожу. Тонкой струйкой кровь полилась в пасть ненасытного алтаря.
- Хорошо, - повторил он, и руку перетянула алая ткань. Миг, и раны на коже не осталось.
- Идем! - звучит требовательно, и Оэш повинуется.
Как в наваждении идет она следом. Он обходит алтарь, останавливается. Из пасти дракона в большой кубок медленно течет кровь. Последняя капля с бульканьем падает, Ша-рэ вынимает чашу и протягивает ей.
- Пей! Тои-ши двенадцати разольется в и-ши, новой королеве. Пей!
Дрожа, Оэш пьет. Горит все внутри, последний глоток обжигает неимоверно, и кубок падает из обессиливших пальцев.
"Стой! Не падай!" - кричит в мыслях Оэш и с трудом остается на ногах.
Часами тянутся мгновения, вертится все перед глазами, лавой разливается кровь по жилам, но она стоит.
- И-ши Оэш, - уже с почтением произносит гошар и слегка кланяется.
Она не видит, что творится вокруг. Перед глазами только радостный взгляд Ша-рэ.
- Мое имя Тивош, - представляется он, и Оэш понимает, что перед ней старейшина клана Ша-рэ.
Она смотрит на него, ожидая, что же будет дальше.
- Что угодно и-ши, новой королеве? - спрашивает Тивош.
- Я еще не могу приказывать, только просить, - сухими губами шепчет Оэш.
Тивош кивает, он ожидал этого ответа.
- Я хочу увидеть рассвет, - говорит она.
- Восток уже горит огнем, и-ши. Я провожу вас.
Все еще в наваждении она вытягивает руку, и он, нежно взяв ее под локоть, ведет на крышу. Золотом колышется восток, вот-вот покажется яркий солнечный диск. Кожу щиплет, но еще не больно. Тивош отпускает руку, и Оэш, блаженно вздохнув, подходит к самому краю крыши. Уже гуляют по телу лучи, просыпается боль, но ее слишком мало. Резким движением Оэш сбрасывает с себя платье, подставляя обнаженное тело солнцу.
Боль обнимала кожу медленно. Тяжело жгучие волны проникали внутрь, пробуждая в груди наш-ои. Оэш не понимала раньше, что это такое, быть во власти солнца. Это не убивает, это дарует боль, приносит свое наслаждение, редкое и непонятное. Пусть днем вампир теряет часть способностей, но клокочущее в крови ши-о-наш-ои этого стоит.
Она стояла под лучами солнца. Долго, пока боль не стала привычной. Тивош понял ее, подошел и помог одеть платье.
- Хшо-го, - сказала Оэш, требуя окончания ритуала.
Перед лицом развернулся широкий веер. Клыки Тивоша обожгли кожу, она застонала от новой волны боли. Шипящий крик вырвался из горла, но Оэш устояла.
- Ты готова? - спросил Тивош.
- Да!
Веер исчез. Кровь вспыхнула на шее, и Оэш с трудом сдержала крик. Яд древнего стрелой проник в шею, как мощный таран ударил в сердце, и как огненный меч коснулся разума. Темно вокруг...
Она открыла глаза. Помутнел перед глазами мир. Яркое солнце серо, земля кажется туманом. Плывут в голове мысли древнего. Яд не убил, яд даровал силу.
И-ши поняла, что устояла. И выжила. И все еще стоит на ногах.
Тивош приблизился, его клыки коснулись кожи, и быстрым движением прорезали на шее изогнутые вниз линии. Подняв на руки девушку, Тивош спустился вниз. Только у входа в зал он остановился и опустил и-ши на пол.
- Закон Ша-рэ гласит, что никто, кроме советника не имеет права видеть слабость и-ши. Если кто-то увидит тебя слабой - убей его. Или я убью тебя.
- Ша-рэ-на-дэ, да будет так! - ответила она.
Ровной походкой, гордо подняв голову, Оэш вышла в зал. Здесь уже было пусто, только четверо воинов в золотых доспехах с почтением опустились на колени. Перед ними лежал украшенный серебром пояс, с пристегнутыми к нему четырьмя короткими кинжалами. Воины взяли по одному клинку, лезвием очертили на шее под знаком ша-рэ линию. Дождались, пока на лезвии не появится капля крови, и вложили оружие в ножны на поясе.
- На-дэ, - сказал первый справа.
- Да-рэ, - проговорил второй.
- Нои, - молвил третий.
- Оги-шар, - последний.
Тивош поднял с пола пояс и протянул Оэш.
- Это хоаз, ваша личная стража. Этой каплей тои-ши каждый воин клянется своей и-ши.
Оэш кивнула и позволила Тивошу надеть на нее пояс.
- Вот сюда палец, - сказал гошар, указав на выпирающий клык на пряжке. - Одна капля и никто, кроме вас, не сможет извлечь кинжалов хоаз.
Палец кольнуло, но боль поспешно отступила.
- Туэш-тои-ши завершен, госпожа, - Тивош снова поклонился. - Теперь можете спрашивать, и-ши. И не беспокойтесь. Я ваш коа-рэ, учитель и советник. У меня можно спрашивать.
- У нас принято, что королева выбирается только для одной цели - войны.
- Это верно, и-ши.
- С кем? Ликане? Эльфы?
- О, нет, и-ши. Люди.
- Значит, это правда. Они окрепли?
- Да. Люди сильны. Их стало слишком много. И они начали объединяться. Их любовь к свободе настолько переросла в фанатизм, что теперь они решили уничтожить всех, кто на них не похож. Дабы никто не отобрал у них эту самую свободу, - Тивош едко усмехнулся.
- Странно. Мы даже не используем тои-ши людей. Что их беспокоит?
- Их выдуманный страх. А это хуже вечного солнца, и-ши.
- Чтобы победить людей - их нужно полностью уничтожить. Но это не выход.
- В ваших словах много виа-ши. И да, это не выход.
- Значит, ты уже придумал что-то?
- Да, и-ши, - он снова улыбнулся. - Мы дадим людям тех, кто заменит нас. Мы дадим им королей и лордов, пусть люди забирают свободу у людей, а мы будем за этим наблюдать.
- Интриги, - улыбнулась Оэш.
- Да, моя и-ши. У нас есть еще время. Я научу вас всему, что необходимо. Через два года вы вернетесь в клан На-дэ и станете новой королевой.
- Старый король должен быть изгнан или повержен?
- Это на ваше усмотрение, и-ши. Это будет очередным уроком.
- И сколько их уже было?
- Три. И сейчас вы назовете мне их все. Все, чему вы научились.
Оэш задумалась, проворачивая в голове минута за минутой последние сутки. Прошло много времени, прежде чем она произнесла:
- Первое - нет ничего дороже тои-ши родного клана, - она вспомнила принесенных в жертву девушек.
- Это так. Дорогой, но необходимый урок.
- Второе, ша-рэ сжатое в кулак перерождается в на-рэ-да-рэ. Только это делает вампира вампиром.
- Это так. Дальше.
Оэш долго думала, прежде чем ответить в третий раз.
- И-ши живет не для себя, и не для клана. Она живет для всех сразу. И только так.
- Именно поэтому и-ши - женщина. Король всегда возвышает род, дает ему на-дэ. И-ши как мать, должна спасать весь род. Королева отправит в тень короля. Придет время, и она сама отправиться в тень. Но это будет не скоро. А пока я буду учить вас всему, что должна знать и уметь настоящая и-ши.
Оэш молча кивнула. Тивош протянул ей руку, и они пошли к выходу из замка в сопровождении четырех хоаз. По дороге Эош не удержалась и шепотом спросила:
- Почему я? И куда делись воины О-грэ?
Тивош улыбнулся.
- Они мертвы. Это было необходимо. А вы - потому что молоды. Юный возраст - лучшая глина, из которой ремесленник Ша-рэ может вылепить настоящую и-ши.
- Значит, на моем месте могла оказаться любая?
- Нет. Во время туэш руна ша-рэ выпадает только достойной. А я незаметно подрисовал себе знак на руке. Если бы ша-рэ не было ни у одной девушки, мы бы просто всех обескровили.
- Но как ты нарисовал руну?
- Разве не может вмешаться в ритуал тот, кто его придумал? Это еще один урок, моя и-ши. Да-рэ в знаниях, и я их вам открою. Во благо нашего рода. Запомните, моя и-ши. Кланы живут ради себя, Ша-рэ живут ради кланов, а вы должны жить ради всех!
- Я буду хорошей ученицей, - прошептала Оэш. - А что касается людей - я укажу им место. Такое, что они захлебнутся своей свободой!