Аннотация: Очередные межпланетные приключения от короля космической оперы
ГРЕМЯЩИЙ МИР
Фаррел Бэрд стоял неподвижно, наблюдая за пролетающим над высокими белыми антарктическими вершинами гор самолетом. Он быстро приближался с северо-западного направления, его металлические крылья мерцали в бледном солнечном свете, а атомные двигатели урчали.
Он подумал: "Это всего лишь случайность, что он летит именно так. Это вовсе не означает, что они нашли нас, он изменит курс через минуту".
Но этого не произошло. Самолет двигался прямо, как будто те, кто был в нем, точно знали, куда они летят, и теперь летающий аппарат мчался над перевалом, на котором стоял Бэрд, глядящий вверх.
В своем темном, плотно облегающем термокостюме и матерчатом шлеме Бэрд начал слегка потеть. Его высокая костлявая молодая фигура болезненно напряглась, когда глаза следили за удаляющимся самолетом.
"Это просто совпадение, - подумал он. - И это будет продолжаться снова и снова, как и все остальное".
Бэрд и раньше много раз видел, как пролетают самолеты. За двадцать лет его жизни здесь они всегда бороздили небо своим чередом. И даже сейчас, в двадцать первом веке, эта суровая, покрытая льдом дикая местность внутренней Антарктиды являлась почти такой же непроходимой, как и прежде. Воздушные лайнеры южного полушария или самолеты для оказания помощи и снабжения прибрежных метеостанций иногда пролетали над этими мертвенно-белыми хребтами, но так никогда и не садились.
Будучи еще мальчишкой, он часто втайне желал, чтобы они приземлились. Он никогда не видел земель и городов, из которых они прилетали, и это разжигало его воображение, как и космические корабли, которых он никогда по-настоящему не видел, за исключением исчезающей полосы огня в небесах и раската грома, когда те быстро и высоко неслись к космопортам вдалеке на севере. Но самолеты он мог периодически наблюдать и постоянно задаваться вопросом, кто в них находился, и куда они направлялись. А потом, как всегда, они улетали и снова оставляли его одного в белом безмолвии.
Но только не этот самолет. Он летел низко и опускался еще ниже, направляясь прямо к той части следующего хребта, где у Бэрда и его отца располагался хитро замаскированный дом.
И теперь в этом больше не было никаких сомнений. Самолет резко нырнул и устремился вниз между двумя покрытыми льдом вершинами, возвышавшимися в начале их родной долины.
- Они нашли нас! - воскликнул Бэрд. - И отец там один...
Он внезапно бросил молоток, которым отбивал образцы руды со скалы, и побежал вверх по длинному снежному склону к хребту, который лежал между ним и домом.
Он бежал очень быстро, длинными размашистыми шагами. Несмотря на разряженный и холодный воздух, он легко дышал на бегу. Ни мороз, ни усталость не беспокоили его. Он гордился своей силой, выносливостью и твердостью, которую воспитала в нем суровая Антарктика. И все же он не знал, насколько он сильнее других людей, потому что не встречал никого из людей, кроме своего отца. А Джон Бэрд седел и старел, с каждым годом становясь все слабее, так что никакое сравнение было невозможно.
Мысль об отце подстегнула Бэрда, ускорив его шаг. Все страхи, накопившиеся за двадцать лет, нахлынули на него. Вообще-то эти опасения принадлежали его отцу, но тот внедрил их и в его разум с самого раннего возраста, которое он только мог вспомнить.
- Почему мы не можем оставить снег и лед и пойти к другим людям в города? - спрашивал шестилетний мальчик отца, и он помнил ответ Джона Бэрда.
- Мы не можем, Фаррел. Мы должны остаться здесь, где нас никто не сможет найти. Никто не должен знать, где мы находимся.
- Но почему?
- Ты узнаешь об этом позже.
Бэрд находился на полпути вверх по длинному склону. Он быстро и уверенно двигался по замерзшей поверхности, мимо измученных очертаний возвышающихся застругов или снежных изваяний, вырезанных ветром, которые поднимались на гребне каждой длинной волны. Он расставлял ноги с легкостью кошачьих лап, чтобы не сломать корку, но ни разу не замедлил своего отчаянного шага.
Он пытался себя убедить, что нет причин для паники, что он ошибся и что этот самолет мог скрыться из виду за вершинами, вместо того, чтобы приземлиться в долине, не в силах в это поверить.
Но его глаза рассмотрели, что самолет приземлился. Люди нашли их, чего всегда опасался Джон Бэрд, при этом кого именно боялся Джон Бэрд, он так и не узнал.
По мере того, как он рос, он узнавал из книг и видеозаписей все больше и больше о внешнем мире, городах, группах людей, космопортах и кораблях, которые летали даже на Марс и Венеру. И тогда Бэрд все настойчивее требовал от отца ответа на свой вопрос.
- Ты нарушил закон? Поэтому мы должны обитать здесь всю нашу жизнь?
Джон Бэрд печально посмотрел на него.
- Я не нарушал никакого закона. Дело не в этом.
- Тогда в чем?
- Послушай, Фаррел. Мы уйдем отсюда, когда это станет безопасно. Но сейчас еще не время. Если узнают, где я нахожусь, это означало бы смерть.
- Твою смерть?
- Я думаю, что смерть многих. - Джон Бэрд погрузился в раздумья, а потом добавил: - Оставь это Фаррел еще на один год. Потом... мы уйдем.
Еще на один год? А будет ли еще этот год? Этот разговор случился всего лишь несколько недель назад.
И вот он здесь, на вершине хребта, смотрит вниз на знакомую скалистую долину. Самолет находился там. Он приземлился на длинном слое базальта в тысяче ярдов от дома. В поле зрения никто не попал.
Пристальный взгляд Бэрда лихорадочно метнулся к дому, когда он начал свой быстрый, скользящий бег вниз с верхнего снежного склона в долину. Никто, кроме него, даже не заметил бы этот дом, так искусно он вписывался в унылый скалистый фон.
Джон Бэрд хорошо замаскировал его, когда приехал сюда много лет назад со своим маленьким сыном во время тяжелой войны. Он разобрал вертолет и использовал его для получения энергии и металла, чтобы построить свое укрытие.
Продолговатый цементный дом с плоской крышей, бугристый и шероховатый, с окнами, расположенными так искусно, что сверху совсем невидимы. Он выглядел как огромный валун, оставшийся на этой старой морене. Ничто не могло выдать его пролетающим над головой летчикам, даже дым, так как реакторная тепловая установка делала огонь ненужным, и отсутствовала какая-либо необходимость в выращивании, поскольку все находилось внутри в гидропонных резервуарах. Никто не смог бы их разыскать.
И все же их обнаружили. Самолет мягко блестел в лучах бледного солнца - немое свидетельство этого.
Бэрд покинул снежную линию и отчаянно бросился вниз по нижним скалистым склонам к дому. В сотне футов от него он остановился. Дверь в жилище была широко распахнута выстрелом из бластера, и на ней висели почерневшие обломки. Не доносилось ни звука, ни движения.
Бэрд пошел вперед, и тут у него вырвался крик горя и ярости. Теперь он мог заглянуть в знакомую комнату и увидел там Джона Бэрда, лежащего с почерневшей раной в руке.
Мужчина в темной куртке склонился над отцом. Мужчина повернулся, его жесткое, массивное лицо выглядело испуганным и враждебным. Бэрд бросился вперед через разбитую дверь.
Голос позади Бэрда произнес:
- Я поймал его, Вейл.
Свистящий удар пришелся Бэрду по затылку. Он попытался повернуться, но все вокруг погрузилось в жгучую черноту.
Темнота. Боль. Это все, что теперь он ощущал. Затем сознание начало понемногу возвращаться. Его лицо лежало на холодном полу.
Послышался звук шагов. Тяжелые шаги, которые прошли мимо него, а затем через мгновение вернулись и снова прошли мимо него. Кто-то сказал:
- Поторопись.
Бэрда снова засосало в огненную тьму, но на этот раз он смутно пытался бороться, подняться, не уступать. И снова его сознание цеплялось за грани реальности. Шаги все еще раздавались, но теперь они ускорились.
Мужской голос произнес:
- У нас есть каждый клочок бумаги из этого места.
Другой голос добавил:
- Я заведу самолет. Убери предохранитель с реактора. И поторопись! Нам не нужно находиться рядом, когда все здесь взорвется.
Шаги ускорились и удалились, темнота снова попыталась утащить Бэрда с собой, но он снова боролся с ней. Он должен двигаться, ему придется поднять голову, открыть глаза и увидеть людей, которым принадлежали эти голоса.
Но он не смог. Он смутно понимал, что должно произойти. Он и его отец очень скоро должны погибнуть, если он не пошевелится. Бэрд заставил свои руки и ноги работать, но они все еще оставались инертными.
Тем не менее, его ощущения прояснялись. Он услышал удаляющиеся шаги из дома, а затем мурлыкающий гул взлетающего самолета.
Теперь в доме воцарилась тишина. И смерть. Смерть, которая накапливалась сейчас минута за минутой в реакторе.
Он пошевелил руками, и теперь они повиновались команде его мозга. Одеревеневшие пальцы зашевелились, локти задрожали, и он заставил себя принять сидячее положение и открыть глаза.
Сквозь красное пятно боли он увидел своего отца, лежащего у стены. Теперь в комнате было очень холодно.
Бэрд, пошатываясь, поднялся на ноги. Он сосредоточил свой слабеющий мозг на одной мысли. Реактор. Они сняли его с предохранителя, и это означало очень скорое уничтожение, если только...
Он, как пьяный, двинулся через дом к реакторному отсеку. Теперь он мог видеть, что в комнатах царил полный беспорядок. Их выпотрошили, пока он лежал без сознания. Каждая запись, каждая книга, каждый написанный или напечатанный клочок бумаги изъяли. И больше ничего.
Он бросился в комнату, в которой находилась небольшая, заключенная в бетон, атомная батарея. Только это устройство делало возможным их жизнь здесь, в полярном холоде. Но одного взгляда на него стало достаточно.
Главные стержни управления были полностью выдернуты, согнуты и сломаны. Циферблаты уже показывали, что скорость излучения нейтронов уже поднялась далеко до красной отметки. И стрелки двигались все быстрее.
Бэрд прикинул, что у него в запасе есть всего несколько минут до того момента, когда нарастающее излучение станет слишком сильным для защиты. А через несколько минут после этого наступит жара в десять тысяч градусов и смертельный взрыв.
Теперь не имелось никакого возможного способа остановить вышедший из строя реактор, который являлся бомбой замедленного действия, приближающейся к гибели.
Он повернулся и, пошатываясь, побежал обратно через дом. Его мозг прояснялся с каждым неуклюжим шагом.
На ходу он прихватил одеяла и пластиковую флягу с гранулами пищевого концентрата. Фляжка отправилась в карман термокостюма, который он все еще носил. Он поспешно обернул одеяла вокруг обмякшего тела Джона Бэрда.
Минуты превращались в секунды, и отчаянная настойчивость вернула часть твердой силы, которой так гордился Бэрд. Он поднялся на ноги, держа хрупкое тело отца, и, пошатываясь, вышел в открытую дверь.
Камни на дне долины колыхались у него перед глазами, когда он бежал. У него не имелось времени выбирать свой путь. Единственный его и Джона Бэрда шанс - это обогнуть поворот в узкой долине до того, как реактор остановится.
Поскользнуться, упасть - и конец надежде. Но теперь сила быстрее возвращалась в его тело, в ноги и он побежал по-настоящему.
Поворот в долине - каменная стена, которая являлась единственным возможным щитом от надвигающейся смерти, приближалась. Тяжело дыша, пошатываясь, он вышел из-за поворота. Еще несколько шагов - и между ним и домом оказалось много ярдов гранита. Только тогда он опустил свою завернутую в одеяло ношу на землю.
Бледный антарктический солнечный свет внезапно вспыхнул белым и ярким. Мгновение спустя его коснулась волна обжигающего жара.
Реактор исчез. Не в результате какого-либо взрыва, а в результате "расплавления", ужасающей вспышки тепла и радиации.
Бэрд склонился над отцом. Он никогда раньше не видел тени смерти, а теперь, глядя в бледное лицо Джона Бэрда, он ее рассмотрел. И тогда он сказал:
- Просто лежи тихо. Мы выберемся отсюда. Я могу доставить тебя на береговые станции, и...
Джон Бэрд попытался заговорить. Он произнес:
- ...секрет... - слова текли шепотом.
Бэрд почувствовал, как его охватила агония уверенности. Ничто за двадцать лет его одинокой юности не подготовило так к этой тайне. Джон Бэрд, глядя на него угасающими глазами, все еще пытался заговорить. На этот раз произнес имя.
- Шеррифф... - имя прозвучало смутно отчетливо. - Шеррифф... Бюро внешних планет... годами охотился за секретом. Я знал, что он никогда не отступиться. Не дай ему его узнать, Фаррел. Не надо...
Бэрд слушал с мучительным осознанием. Так вот почему его отец прятался вместе с ним все эти годы. Он хранит тайну, которую не должны узнать его враги.
Но какой бы секрет ни хранил Джон Бэрд, тот уже украден! Опустошенный дом, все бумаги и тщательно хранимые записи исчезли...
Но как он мог сказать это своему отцу? Затем, глядя на обмякшее, серое лицо Джона Бэрда, Фаррел понял, что ему никогда не придется говорить этого.
Он присел на корточки на неровном камне, глядя вниз на мертвое лицо. Все произошло слишком быстро. Годы одиночества, раздражения от их арктической тюрьмы, когда ничего вокруг никогда не происходило.
А теперь вдруг все изменилось. Его отец и дом исчезли. Он остался один в ледяной пустоши самой жестокой местности на Земле. И он до сих пор даже не понимал, почему так произошло.
Все, что он знал - это имена. Имя, которое прошептал его отец, и имя, которое он услышал в доме как раз перед тем, как обрушился удар.
Шеррифф. Вейл. Больше ничего...
ГЛАВА II
На фоне черноты полярной ночи струились стреляющие лучи, подергивающиеся веера и спокойные реки цветного света, сияющие и танцующие далеко в небе. Холодные звезды затемнялись изменчивым светом Южного сияния. Ледяной, ужасный холод антарктической ночи усиливался.
Бэрд все еще стоял, глядя на грубую пирамиду из камней, которую он построил над своим отцом. Он знал, что ему следует идти. Ему предстояло преодолеть сотни миль по самой враждебной пустыне на планете. Дом и все, что в нем находилось, превратилось в оплавленные развалины. Если он не доберется до побережья, то скоро умрет. И все же он не мог так легко оставить позади всю свою жизнь и единственного человека, которого он знал.
Он прошептал:
- Я найду их. Где бы они ни находились, я найду их.
Пульсирующая, целеустремленная решимость овладела им. Она росла в нем по мере того, как проходил первый шок от горя, и по мере того, как к нему возвращалась нормальная сила, его дикая решимость тоже становилась сильнее.
Где-то в мире, которого он никогда не видел, существовали люди, от которых его отец прятался годами. Люди, которые, наконец, нашли его и забрали ту тайну, которую он хранил. И он их найдет!
"Шеррифф... Вейл".
Эти имена глубоко запечатлелись в памяти Бэрда. Он никогда их не забудет. И, по крайней мере, одно из этих имен, он слышал раньше. Предсмертный шепот отца дал ему ключ к разгадке.
"Шеррифф... Бюро внешних планет...".
Да, теперь он вспомнил. По ночам, когда они с Джоном Бэрдом смотрели новости внешнего мира по ультраволновому телевизору, много раз в этих телепередачах упоминалось имя Меридена Шерриффа.
Это было бурное, противоречивое имя. В Департаменте планет, который поддерживало Мировое правительство, Бюро Внешних Планет вело постоянную политическую борьбу. Шахты и нефтеперерабатывающие заводы Марса и Венеры, вне всяких сомнений, приносили ему прибыль. Но кампания Шерриффа по завоеванию холодных внешних миров часто подвергалась критике. Тот факт, что Бюро внешних планет не смогло закрепиться ни на чем, кроме спутников Юпитера, способствовало осуждению человека, который грубо управлял Бюро.
Шерриффа часто показывали по телевизору, обычно с дочерью, которая всюду ходила с ним - молодой девушкой с серьезными глазами. И теперь Бэрд понял, что его отец сильно интересовался всем, что касалось Шерриффа и Бюро Внешних Планет. И все же он никогда, до самой смерти, не говорил, что лично знал Шерриффа, и что Шеррифф является его врагом.
Бэрд сказал себе, что такого значимого человека как Шеррифф, получится не трудно найти. И когда он найдет его и людей, которых он послал выследить и убить его отца...
Его кулаки в перчатках крепко сжались. Резким движением он отвернулся от пирамиды. Он ничего не добьется, оставаясь здесь. Настало время отправляться.
"Еще один год, -произнес Джон Бэрд, - и затем мы уйдем".
Ему не пришлось скрываться еще год, и сейчас он уйдет. Слезы защипали глаза Бэрда, когда он начал спускаться в долину.
Он цеплялся за свою ненависть. Это все, что теперь у него осталось. Без этой ненависти и его стремления к ее осуществлению он был бы потерян, сбит с толку, и весь его привычный мир ушел бы от него. Но теперь он знал, куда ему нужно идти.
Фаррел двинулся вниз по долине - он знал дорогу. Сколько раз он изучал карты, мечтая о том дне, когда они с Джоном Бэрдом отправятся во внешний мир! Маршрут навсегда запечатлелся в его памяти.
Сначала на северо-запад, через горы к замерзшей поверхности моря Росса. Затем на север по льду к проливу Мак-Мердо и острову Росса. Именно там находилась ближайшая береговая метеостанция. Она станет его воротами во внешний мир.
Но его не должны там видеть! Люди Шерриффа думают, что уничтожили обоих Бэрдов. И они должны продолжать так думать. Нельзя, чтобы до них дошли рассказы о человеке, выжившем в дикой местности внутренней Антарктики. "Они не узнают, что я жив, пока для них не станет слишком поздно", - подумал он.
Но как может человек покинуть Антарктиду незамеченным, как пересечь океан и добраться до северных континентов?
Бэрд пока отложил эту проблему. Когда он доберется до побережья, он придумает способ продвинуться дальше. Его целью является Нью-Йорк. Он знал, что там находятся большие базы Бюро Внешних и Внутренних Планет. И там находиться Шеррифф.
Он шел дальше, по замерзшему снегу, между призрачными белыми вершинами. Одеяла образовали легкий мешок на его спине. Они, а также его пищевые капсулы и карманный фонарик, проведут его до конца. Хорошо, что он всегда брал с собой в походы карманный фонарик, потому что без него невозможно растопить снег, который являлся единственным источником воды.
Полярное сияние померкло. Звезды вышли, чтобы посмотреть холодными, равнодушными глазами на маленькую темную фигурку, шагающую по белым долинам.
Бэрд справился со своим диким желанием идти вперед лишь тогда, когда у него подкосились ноги. Путь являлся слишком долгим для этого. Он вырыл нишу в снегу и завернулся в свои одеяла. Было очень холодно, но он не возражал против холода.
Прежде чем заснуть, Бэрд лежал и смотрел на яркие звезды. Среди них царственно сиял один большой белый шар.
Юпитер. Мир Шерриффа. Он слышал, что его так полунасмешливо называли по телевизору. Ибо Шеррифф поклялся, что эту холодную, ужасную гигантскую планету можно покорить. На нее еще никто не ступал, но Бюро Внешних Планет уже давно готовилось к этой попытке с самой большой луны Юпитера.
Он снова задался вопросом: "Что за секрет хранил отец, за который Шеррифф был готов убить?".
Джон Бэрд являлся ученым и Фаррел это знал. Но была ли это научная тайна, которую он хранил? Может, слишком ужасный секрет, чтобы им воспользоваться?
Он вспомнил задумчивые слова своего отца, сказанные несколько недель назад.
"Если бы стало известно, где я нахожусь, это означало бы смерть. Смерть многих, я думаю...".
Проходили дни, пока Бэрд неуклонно продвигался через белые вершины и перевалы. Он удивлялся собственной выносливости. Холод и усталость, казалось, не могли замедлить его. Дважды он падал со снежных мостов в расщелины, один раз с высоты двадцати футов, и даже не почувствовал сильного сотрясения. То, что он вырос в этой суровой земле, несомненно воспитало в нем сверхчеловеческую стойкость.
Наконец, он вышел между гигантскими порталами из хмурого гранита на замерзшую поверхность моря Росса. Где-то далеко впереди лежала станция на острове Росса, который соприкасался как с замерзшим, так и с водным морем. Он проложил свой курс и двинулся дальше по мертвому пространству. Напорные хребты и заструги преграждали ему путь, и он проходил над ними, сквозь них и вокруг них.
Вдали слева показался гигантский горный хребет - большой хребет Земли Южной Виктории. Когда он двинулся дальше, тот постепенно стал приближаться.
Ночами он много раз поднимал глаза на большую белую планету, медленно вращающуюся вместе со звездами. Глядя на нее, он укреплял свою ненависть и целеустремленность.
Мир Шерриффа!
Впереди показался огромный конус горы Эребус - путеводный столб, который дал ему направление. Он ускорил шаг.
В сумерках следующего дня он присел за ледяным гребнем и изучил постоянную метеорологическую базу острова Росса.
Под темным полярным небом он увидел скопление куполов у черных вод пролива. Он предположил, что самый большой купол является жилым помещением. По активности людей он сделал вывод, что в другом куполе находился атомный реактор, еще в одном - снегоходы, а в четвертом - самолеты. Он с тоской посмотрел на последние, когда те находились в ангаре. Но он не мог улетать на самолете, так как кража одного из них наверняка достигла бы ушей Шерриффа.
"Лодки, - подумал Бэрд. - Одна из них - мой единственный путь".
К плавучему пирсу пришвартовалось несколько небольших катеров, очевидно, использовавшихся для зондирования, рыбной ловли и тому подобного. Он жадно уставился на самый большой из них.
Наступила ночь. Температура быстро падала. Люди поспешили в купола, спасаясь от усиливающегося холода. Бэрд, притаившись за своим хребтом, наблюдал за ними, как полузамерзший, изможденный волк.
Затем он скользнул на берег. Быстрый осмотр самого большого судна удовлетворил его. Оно достигало в длину двадцать шесть футов, в комплект входил двухмоторный двигатель, аварийная мачта и парус. И катер мог доставить его на север. Но ему нужно больше еды, иначе он умрет от голода задолго до того, как доберется туда.
Имелось только одно место, где можно достать еду и необходимые ему припасы, и оно располагалось в большом главном куполе. Он должен провернуть это незаметно.
Волосы на голове Бэрда встали дыбом, когда он, прислушиваясь, присел на корточки у одной из маленьких дверей в стене купола. Но это была не опасность, а странность.
Он вдруг обнаружил, что другие мужчины кажутся ему чужими. Он не знал никого, кроме своего отца, и им овладел дикий инстинкт отшатнуться от них.
Но это означало бы отказаться от своих поисков. И тогда Шеррифф и Вейл останутся безнаказанными.
- Только не это, - прошептал он. - Нет.
Он повернул тяжелую задвижку и бесшумно приоткрыл громоздкую дверь на несколько дюймов. Внутри присутствовали только темнота, тишина и дуновение теплого воздуха, которое странно ударило ему в лицо после стольких морозных дней.
Бэрд проскользнул внутрь и закрыл дверь. Он начал тихое, крадущееся исследование. Прикосновения подсказали ему, что он находится в комнате с металлическими стенами, где развешаны лыжи, снегоступы и тяжелая одежда из синтетического меха.
Он нашел другую дверь. Когда он приоткрыл ее щель, то через щель увидел свет и услышал далекие голоса.
- ...итак, я сказал ему, что из этого? - произнес громкий голос, а затем несколько смеющихся голосов.
Бэрд присел на корточки, напряженный, как дикое животное. Смех стих, но гул голосов продолжился. Он заглянул в дверь.
Перед ним тянулся длинный металлический коридор, освещенный редкими потолочными лампочками. Вдоль него располагались двери. Откуда-то по всей его длине доносился веселый прерывистый скрежет.
Бэрд выскользнул в коридор. Он пошел по нему, ступая по-кошачьи, готовый к мгновенному действию. Он прислушался у одной из двери, а затем открыл ее. Это оказалась темная кладовая, в которой пахло маслами и химикатами.
Он пошел к другой двери, но ему снова не повезло. Теперь он приближался к концу коридора и голосам. Внезапно...
- Кто, черт возьми, оставил дверь шлюза открытой, чтобы отморозить всем нам ноги? - раздался истошный вопль. - Ты последний, кто зашел, Карсон.
Чей-то голос возразил непристойным ответом, но затем добавил:
- Ну ладно.
Шаги громко зазвенели по металлическому полу. Бэрд резко повернулся, открыл за собой дверь, скользнул внутрь, в темноту, и тихо закрыл дверь.
Он услышал, как мимо прогрохотали шаги, хлопнула закрывающаяся дверь, а затем послышались возвращающиеся шаги и раздраженное ворчание.
Бэрд расслабился и внезапно почувствовал дрожь, подсознательно ощутив, что готов нанести удар и убить, если его обнаружат. Этот факт привел его в ужас.
Затем, обернувшись, он заметил, что удача не изменила ему. Знакомые картонные коробки коснулись его руки - известные по домашней кладовой, где хранились припасы, которые Джон Бэрд принес туда давным-давно. Он включил свет.
У него вырвался прерывистый вздох. Все, что ему нужно, находилось здесь - упаковки с едой, медикаменты, тюки одеял, спальные мешки, фонари. Он начал брать то, что ему необходимо, но таким образом, чтобы кража не скоро бы вскрылась. С завернутым в одеяло свертком он выключил свет и осторожно открыл дверь. Коридор оказался пуст, путь никто не преграждал.
Полчаса спустя Бэрд оттолкнул двадцатишестифутовый катер от качающегося пирса. Он потратил время на то, чтобы тщательно перетереть его крепежный веревочный трос об острый край льда. То, что судно вырвалось на свободу, выглядело бы как чистая случайность.
Осмелев, он запустил мурлыкающий атомный мотор. Его шум никогда бы не услышали внутри куполов. Он направился в залитый звездным светом пролив и обнаружил, что борется с проблемой управления на коротких неспокойных волнах.
С больших вершин дул ветер с ледяным холодом, двигаясь вместе с ним на запад. Напрягшись и скорчившись на корме, он прокладывал себе путь. Впереди лежал открытый океан и рыхлый паковый лед. Он преодолеет их. Странная сила выносливости, которая имелась у него, поможет ему пройти через это.
Он снова поднял глаза на сверкающие созвездия и на белую королевскую планету, которая плыла среди них.
- Мир Шерриффа, - повторил он сквозь застывшие губы. - Посмотрим. Посмотрим!
ГЛАВА III
На поверхности моря сверкал новый город Нью-Йорк. Морской мегаполис простирался вдаль от суши. Огромные балки поднимались из воды, поддерживая большие плоские платформы, на которых выстроились сверкающие пластиковые особняки, виллы и магазины. Почти столетие назад возведение первых "техасских башен" показало, что на море тоже можно строить, и с тех пор самый могущественный мегаполис Земли постоянно расширялся в море.
На целые мили раскинулись залитые водой улицы и шоссе этой новой Венеции. На суше же возвышались оставшиеся небоскребы старого Нью-Йорка, выглядевшие старомодными, чопорными и неряшливыми. За ними, в милях за рекой, располагались большие космопорты. Даже сейчас, в лучах полуденного солнца, с запада донесся раскатистый гром, когда могучая металлическая громада величественно поднялась на столбе пламени и исчезла.
Далеко в Атлантике, на носу медленно идущего грузового судна, Фаррел Бэрд наблюдал, как огненная полоса поднимается в небо.
- Скоро, - прошептал он сам себе, и его сильные пальцы сжались на поручне. - Всего через несколько часов.
Горькие мили и недели остались позади, и он приближался к тому месту, где был Шеррифф. В нем росло ужасное напряжение.
Неуклюжее грузовое судно, нагруженное урановой рудой, плыло из Южной Африки по прозрачному синему морю. Краснолицый капитан атомного корабля заговорил за спиной Бэрда.
- Ты не пожалеешь, что снова увидишь землю, Фаррел.
Бэрд, немного испуганный, обернулся.
- Нет, сэр, не пожалею.
Капитан усмехнулся.
- Держу пари, что нет. И я готов поспорить, что это излечит тебя от одиноких путешествий ради развлечений. Тебе повезло, что мы тебя подобрали.
"Да, - подумал Бэрд, - это близко к истине. Но не так близко, как думает капитан".
Он находился почти на исходе своих сил в Южной Атлантике. Сотни миль, которые он преодолел, сначала по открытому паковому льду, а затем на север через штормовые моря, отняли даже его гранитную выносливость. И смерть от жажды уже приближалась.
Затем он заметил атомное грузовое судно. Это первый корабль, который он увидел, потому что морские суда теперь использовались только для перевозки самых тяжелых грузов. Бэрд сохранил достаточно присутствия духа, чтобы понять, что украденный катер можно отследить, и так повредил его, что он утонул прямо у него под ногами, когда его подняли на борт "Мартина П. Грина". История о путешествии на судне в одиночку, которое закончилось катастрофой, не привлечет внимания к его имени.
Капитан хлопнул его по плечу.
- Ты был хорошим помощником с тех пор, как мы тебя подобрали - в два раза сильнее и охотнее, чем большинство остальных. Я прослежу, чтобы ты получил полную зарплату, когда мы причалим.
Бэрд поблагодарил его. В течение следующего часа, в перерывах между рутинными работами на палубе, он проводил каждое мгновение, глядя вперед. Линия суши медленно показалась из-за горизонта.
Его напряжение росло. Где-то впереди очень близко находился Шеррифф и два убийцы, которых он послал по своему поручению. Вейл и неизвестный, чьего лица он никогда не видел. И он найдет их!
- Как насчет того, чтобы разбогатеть и жить там, наверху? - спросил Бэрда чуть позже один из моряков.
"Мартин П. Грин" вплыл на широкую окраину морского города. По обе стороны от него возвышались массивные балки, далеко простиравшийся лес, а над их головами края платформ-вилл разрезали небо. Бэрд мельком увидел деревья, зелень, сверкающие пластиковые стены домов и магазинов, а также атомные автомобили, проносящиеся по ровным мостам, соединявшим высокие платформы.
Углубляясь в этот великолепный морской город, приземистое грузовое судно медленно продвигалось по его водному проспекту. Оно проходило под мостами. В голубом небе далеко вверху роилось множество летающих самолетов. Переполненное великолепие сцены ошеломило Бэрда.
"Мартин П. Грин" прошел через большой океанский пригород во внутреннюю гавань. Справа вырисовывались старые небоскребы. Но грузовое судно направилось к дальнему берегу, к милям доков, складов и разгрузочной техники.
Спустя два часа, когда Бэрду заплатили, он поинтересовался у капитана грузового судна, как добраться до космопорта Бюро Внешних Планет.
Капитан разъяснил ему, но добавил:
- Скажи, ведь ты же не собираешься сойти с ума и записаться к ним? Они всегда пытаются уговорить подходящих молодых людей подписаться на их безумный проект во внешнем мире.
И затем он крикнул вслед уже уходящему Бэрду:
- Если тебе нужна работа, возвращайся ко мне! Грузовое судно это, конечно же, скучно, но все же лучше, чем мерзнуть на Ганимеде!
Сойдя с причала, Бэрд постоял на улице - высокая, слегка изможденная фигура в куртке и брюках моряка, сбитая с толку шумом и неразберихой ревущих грузовиков, переполненных людьми тротуаров, магазинов. Он не привык к такому количеству людей, как и не привык к солнечному жару, теплу воздуха, неумолкающему гулу голосов.
Он пошел на запад и, наконец, вошел в грязный район безвкусных питейных заведений, дешевых квартир, мужчин и женщин с неряшливыми лицами. В грязных кварталах, окружавших космопорт, голоса и дребезжащая музыка снова и снова заглушались жестоким, ревущим громом с запада.
"РАКЕТНАЯ БАЗА НОМЕР ОДИН БЮРО ВНЕШНИХ ПЛАНЕТ" - гласила большая вывеска. Далеко же он зашел в своих поисках!
За высоким забором административных зданий, до самого горизонта простирался космопорт. Там он заметил массивные бетонные перроны, пусковые ямы, огромные передвижные краны, механические мастерские и нависающие над всеми серебристые башни огромных ракетных кораблей. Раскат грома снова потряс его уши. Он увидел, как там поднялась пыль, и понял, что это всего лишь взлет ракеты. Но могучие отзвуки, спешка людей и машин, ощущение колоссальной упорядоченной неразберихи являлись всепоглощающими.
Наблюдая за этим, Бэрд почувствовал холодное отчаяние. Побуждение его ненависти привело его сюда со дна мира. Но теперь, когда он оказался здесь, его поиски казались невыразимо тщетными. Одинокий человек, необученный для этого мира, без друзей, столкнулся с масштабами организации, созданной для завоевания планет. Вся мощь Бюро Внешних Планет замаячила перед ним - и Мериден Шеррифф, который являлся главой Бюро Внешних Планет, казался таким же неуязвимым и могущественным, как звезды.
Он вцепился в прутья забора, уставившись на них с побелевшим лицом.
- Как я могу приблизиться к такому человеку?
Затем, когда он вспомнил, как его отец шептал и умирал в антарктической долине, его страстная ненависть усилила волю Бэрда.
Шеррифф мог возвышаться даже до небес, его руки могли дотянуться до любых планет, но он был смертен, и его можно сбросить вниз! Ты не можешь посылать людей убивать и оставаться безнаказанным.
"Люди, - подумал Бэрд. - Вейл и второй. Они и есть путь к Шерриффу".
Во время долгого путешествия на север у Бэрда хватало время подумать и составить план. И теперь, преодолев минутное отчаяние, он вспомнил о своих планах.
Ему, чужаку, ничтожеству, бесполезно просто обвинить великого Меридена Шерриффа в заговоре с целью грабежа и убийства. Кто же поверит ему без доказательств?
Но есть два других человека, которые помогут это доказать. Вейл и второй мужчина, которые выполнили приказ Шерриффа. Если бы он мог найти их и заставить хотя бы одного из них признаться - тогда он мог бы атаковать Шерриффа напрямую.
Он долго размышлял и пришел к выводу, что Вейл и второй являются людьми, которые работают на Шерриффа в Бюро Внешних Планет. Шеррифф не стал бы привлекать наемных головорезов для такого дела, так как это подвергло бы его впоследствии бесконечному шантажу с их стороны. Значит, эти двое должны состоять в штате Бюро, и здесь должно находиться досье на Вейла. Именно отсюда он должен напасть на след.
Бэрд направился к зданию с надписью "Персонал". Постоянный поток мужчин и женщин входил и выходил из него, при этом многие люди носили серую униформу Бюро Внешних Планет с эмблемой в виде десяти лун.
Внутри он немного растерянно оглядел ряды офисов со стеклянными стенами, занятых клерками, машин для сортировки карточек и табуляторов, но, в конце концов, заметил массивную картотеку и стойку перед ней, за которой работали клерки.
Когда Бэрд задал свой вопрос, и поскучневший клерк посмотрел на него.
- Ты имеешь в виду, что знаешь только фамилию человека и его лицо, и хочешь, чтобы мы его разыскали? Но это невозможно.
- Это же займет всего несколько минут... - начал Бэрд, но клерк нетерпеливо прервал его.
- Не в этом дело. Мы не ищем личные дела наших сотрудников по запросу каждого приходящего незнакомца. Предъявите в главном офисе веские юридические основания для вашего запроса, и они дадут вам разрешение.
Клерк отвернулся. Бэрд почувствовал разочарование. Хоть он и не знал процедуры этого внешнего мира, он и не мечтал, что у него получиться с первой попытки.
Фаррел обреченно посмотрел на длинные ящики с карточками за спинами клерков. То, что он хотел знать, находилось там - но как этими знаниями завладеть? Он не осмелится вызвать подозрения, пытаясь подделать какие-нибудь юридические причины - это слишком рискованно. Шеррифф и его убийцы не должны догадываться, что он жив и идет по их следу.
Обеспокоенный и взволнованный, Бэрд снова очутился на грязной улице, выходившей к космопорту. Он обнаружил, что очень голоден, и завернул в бар-ресторан захудалого отеля. В шумном, переполненном баре Фаррел купил бутерброды, расплатившись деньгами из своего жалованья моряка. Пока он ел, пытался заново составить план.
Вейл являлся ключом ко всему. Имя и лицо Вейла - вот все, что у него имелось, чтобы направить его по тому пути, которым он должен следовать. Но поскольку доступ к файлам Бюро Внешних Планет ему закрыт, как ему узнать местонахождение Вейла?
Рядом с ним заговорил загорелый мужчина средних лет.
- Ты астронавт, сынок?
Бэрд покачал головой:
- Нет, я моряк.
Тот кивнул.
- Пришел посмотреть на ракеты, да? Ну конечно. Но позволь мне дать тебе совет. Некоторые из самых умных воров в Нью-Йорке тусуются в этих заведениях космопорта. Не показывай свои деньги, как ты только что сделал.
Бэрд собирался поблагодарить этого человека за дружеское предупреждение, но затем, из слов собеседника ему внезапно пришла в голову мысль.
Он нахмурился, как будто сердился и громко сказал:
- Послушайте, я усердно работал за эти тысячу двести долларов. Я могу потратить их так, как захочу.
Загоревший мужчина покраснел.
- Поделом мне за то, что я подставил свою шею. Черт с тобой. - Он повернулся и вышел.
Бэрд заказал выпивку и бросил на стойку еще одну купюру. Обжигающий дешевый ликер чуть не задушил его, но он справился с собой, и заказал еще один.
Ему показалось, что некоторые из мужчин с морщинистыми лицами, сидевших дальше вдоль стойки, наблюдают за ним, но он не смотрел в их сторону и спросил бармена,
- У вас здесь есть комнаты, не так ли? Мне нужно немного поспать.
Бармен дернул головой.
- Там, внутри, за стойкой.
Бэрд заплатил пять долларов старику за стойкой, расписался "Джон Фаррел" в грязной регистрационной книге, и поднялся наверх, набрав комбинацию номера комнаты 34.
Комбинация частот разблокировала электрозамок двери. Запирая дверь, он с отвращением оглядел затхлую, душную маленькую спальню. Что ж, если его идея увенчается успехом, ему не придется оставаться здесь долго.
Комната выходила окнами на космопорт. Уже смеркалось, и в освещенном на горизонте темном небе, сияли разноцветные маяки космопорта.
Наступила ночь. Улица внизу отбрасывала зловещие отблески света, и недалеко гремел рев музыки. Бэрд начал свои простые приготовления.
Он закатал подушку под одеяло, чтобы со стороны выглядело как спящий человек. Затем он присел на корточки рядом с дверью в углу темной комнаты, и начал ждать. Прошел час, и ничего не произошло.
"Самые умные воры в Нью-Йорке", - сказал его будущий друг.
Что ж, возможно, тысячи двухсот долларов, которыми он так громко хвастался, недостаточно, чтобы привлечь их внимание. Хотя названная им сумма в три раза больше, чем у него имелось на самом деле.
План, внезапно пришедший в голову Бэрду, теперь казался безрассудным. Но у него отсутствовал другой способ найти Вейла. И он доведет это дело до конца.
Шли часы. Сразу после полуночи со стороны космопорта раздался раскат грома. Он становился все громче, заглушая все остальные звуки так, что шумная улица, казалось, притихла и прислушалась. С того места, где он сидел на корточках, Бэрд через окно увидел огромную, далекую громаду, летящую ввысь на столбе пламени, пока она не скрылась из виду, все еще грохоча по небу, как гнев Иеговы. Может, это один из кораблей Шерриффа, отправляющийся, чтобы доставить свой груз к огромному скоплению на луне Юпитера?
Бэрд с горечью подумал, как бы рассмеялся Шеррифф, если бы сейчас смог увидеть потенциального мстителя, скорчившегося в темноте этой грязной комнаты, вынашивающего свой безумный, невозможный план добраться до подчиненных Шерриффа. И план провалится, потому что...
Внезапно Бэрд напрягся. Неужели его замысел не сработает? Ему показалось, что он услышал тихие шаги, которые замерли за его дверью.
Он ждал, не шевеля ни единым мускулом. Через мгновение он услышал тихий, почти неслышный скулящий звук. Тот завыл, переходя в чуть слышный свист.
Дверь щелкнула. С помощью какого-то хитроумного портативного устройства с переменными волнами, к его электрозамку применили правильную комбинацию частот.
Дверь открылась, две темные фигуры скользнули внутрь, и она мгновенно закрылась. Раздался резкий, дребезжащий гул. Бэрд поднялся на ноги, бесшумный, как тень.
Послышался шепот:
- Уверен, что ты в него попал?
Ему ответил другой, более хриплый голос.
- Не волнуйся, я накрыл всю кровать энцефом. Сейчас он в стране грез. Займись делом.
Бэрд быстро потянулся. Его левая рука поймала мужчину, который издал пронзительный крик. Бэрд обхватил мужчину рукой, сжимая его руки, и схватил свободной правой рукой другого мужчину.
Его правая рука коснулась пальто, но тот двинулся назад. Бэрд крепко сжал левую руку своего пленника, словно железо, и рванулся вперед, увлекая его за собой.
В темноте никто ничего вообще не произнес. Но гладкий металлический предмет сильно ударил Бэрда сбоку по голове. Предмет ударил снова и попал ему в подбородок, когда он бросился вперед. Он чувствовал боль от ударов, но продолжал идти, все еще таща за собой своего пленника.
Другой вор в темноте, отчаянно пытаясь ускользнуть от него, закричал:
- Он не человек, я не могу ничего сделать, я не могу...
ГЛАВА IV
Кулак Бэрда вылетел в темноту навстречу этому вопящему голосу. Костяшки его пальцев ударились о плоть и кость, а затем раздался визг и звук спотыкающегося падения. Затем наступила тишина.
Он подтащил своего пленника к двери и включил свет. Сначала его взгляд скользнул по комнате. Человек, которого он ударил, коренастый мужчина с отупелым, красным лицом, лежал без чувств рядом с перевернутым стулом.
Бэрд посмотрел вниз на пленника, которого все еще держал. Тот был бледным, дерганым маленьким человечком, чьи бегающие глаза теперь, казалось, вылезли из орбит. Он издавал нечленораздельные звуки и цеплялся за руку Бэрда, похожую на тиски.
Бэрд свободной рукой взял маленький металлический предмет полусферической формы из ослабевших пальцев своего пленника и бросил его на кровать.
- Кажется, ты сломал мне ребра, - простонал маленький бледный человечек. Он держался за бок и поднял мучительный, обвиняющий взгляд на Бэрда. - Кто ты такой, черт возьми? У тебя хватка, как у стального прута, ты получил два удара по голове и не вырубился. Как сказал Блосс, ты не человек!
Бэрд ответил:
- Просто сиди там и не обращай внимания на свои синяки. И не пытайся ничего предпринять.