Таблер Владимир Оттович : другие произведения.

Молитва

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  Молитва
  
  
   Молитва
  
  Червь озлобленья мне сердце обвил,
  в мыслях и чувствах - пустыня и порча.
  Но все воюю и ранюсь, и корчусь...
  Господи!..
  Господи!..
  Дай мне любви...
  
  Ядами травлен. Рентгеном исшит.
  Трачен брехнею. Кругом поднадзорен.
  С воздухом, с почвой земною поссорен
  до отрицанья возможности жить.
  
  В море беспамятства, лжи и тщеты
  как нужен мне хоть глоток упованья -
  участь и честь человечьего званья
  больше кромешной моей нищеты.
  
  Труднoe дело - увидеть суметь
  сущего суть в проявленьи мгновенном,
  гений Творца даже в слабом и тленном.
  И принимать,
  и любить,
  и жалеть.
  
  Господи!
  Я уже столько убил.
  Верить?
  Не верю...
  Надеюсь?
  Не очень...
  Кукиш в кармане и на сердце осень...
  Но всею кожей взываю:
  - Любви!..
  
  1989.
  
  * * *
  
  Когда уносит осень птиц, и мне, как птице, -
  так хочется перенестись, переместиться.
  Да и без них накатит стих, не в лад сезону,
  сбежать бы из узилищ сих в иную зону
  от длинных тем, от глины дел, что мнешь, сутулясь,
  от мутных душ и душных тел, недужных улиц.
  Из мира, где деньга и пот, где лямку тянешь,
  чтоб этот бутер, этот брод, и чтобы глянец,
  где суета и словеса, и боди билдинг,
  и где свирепствует попса, ибо дебилдинг.
  Куда-нибудь к подножьям гор, или в пампасы,
  где в небесах и чижик горд - эль кондор паса...
  На горы, в щели их, пазы, - от всей бодяги-
  туда, где правильны козлы, и яки всяки.
  Хоть в самоедские снега, хоть в Аппалачи -
  от жизни сучьей навсегда к чертям собачьим...
  
  Но ты свободен - не сопи, глотай таблетки-
  лишь только в выборе цепи и формы клетки.
  
  * * *
  
   А. Брятову
  
  Упала температура.
  Октябрь от тепла устал.
  Темперой мутной утро
  закрашивает астрал...
  Закрасило - и разлился
  негреющий, мглистый свет.
  А жизнь вычитает листья
  из суммы своих примет.
  По вотчинам предпокровья
  соль инеевых остуд.
  Небесные неудобья
  последние гуси мнут.
  И дудки тех птиц в высотах
  проводишь, дышать годя...
  Потрогай, душа-босОта,
  небо, как в пруд входя.
  Во всем семена отравы.
  Все видится, как впервой,
  или - у переправы
  куда-то за край земной.
  Мир в амок осенний сорван.
  Ну а в тебе самом
  врачам неизвестный орган
  торопит, зовет паром...
  
  
  Человек
  
  Я сбросил бога
  и груз раба.
  Все - не убог я!
  И без горба!
  Кричу в угаре:
  -Я жнец и швец!
  И вовсе - царь я!
  Вообще - венец!..
  Таким вот фертом.
  И - ручку в бок.
  -Я, бывший смердом,
  сам нынче бог!
  
  Божу, владычу.
  Не жжет престол.
  Не пальцем тычу-
  кажу перстом.
  По силы праву
  имею сметь
  судить и править,
  и сеять смерть.
  И что там ружья-
  молчит душа.
  Бьет равнодушье
  верней ружья.
  И шибче магий
  наводит сглаз
  чернил с бумагой
  простая связь.
  Как страус прячет
  башку в песок,
  в бумагу прячусь,
  в суконный слог.
  Влагаю в сметы,
  в размер деньги
  лесные смерти,
  беду реки,
  болезный воздух
  и язвы недр-
  на все я создал
  цену и метр.
  
  Я все уважу,
  все покорю,
  все одомашню,
  прижму к ногтю,
  
  ...И вот порядок.
  И вот итог -
  промежду грядок
  ряды дорог,
  тучнеют хряки
  и прочий скот,
  и с неба пряник
  свисает в рот.
  Я в космос прыгнул
  и среди звезд
  вписал артикул,
  размер и ГОСТ.
  Все сплошь пластмасса
  и керосин.
  И все прекрасно.
  И я красив.
  Весь мир сверкает,
  блистает весь...
  Тоска какая.
  Хоть в петлю лезь.
  
  1989
  
  * * *
  
  Не ной, мое сердце...
  Тужи - не тужи.
  Проиграно.
  Мизер наш ловлен.
  Орешник червовые мечет тузы,
  и ветер их носит над полем.
  Я тоже разбрасывал сердце свое
  кусками жалельных заплаток.
  Не время ль тебе, дорогое рванье,
  слегка успокоить остаток.
  До сУкровиц розовых, черных костей
  мир лиственных рощ измочален,
  до крови рябиновых стылых кистей,
  и серых наркозных печалей.
  Все было не так и не в такт, и не в масть.
  Ставь птички в расходные графки.
  Уносятся птицы к теплу басурманств,
  к покою и шелковой травке.
  А нам оставаться, а нам пропадать,
  цедить нашу горечь солОво,
  лакать этот солод, cвободу глотать
  в краю, где едома солома.
  А нам от последней любви замерев
  (не смолкни, тик-такай в запястьи)
  учиться у этих осенних дерев
  последствиям искренней страсти.
  Не бойся сорваться в заклиненный юз
  и не устрашись истереться.
  Стучи, забубенный влюбленный мой туз!
  Не бойся любви, мое сердце!
  
  
  В сентябре
  
  Мое лихо поутихло -
  перебил чем-то я.
  В тихом тике паутинка
  переливчатая.
  А из облачной из джонки,
  что рассохлась, видать,
  солнце сыплется, как пшенка, -
  благодать, благодать.
  Перебил тоску я,плюнул -
  грызть себя да копать.
  Чуть повою в полнолунье
  и замолкну опять.
  
  А в озоне слышен порох -
  уток бьют мужики.
  Спаниелька - сучий потрох-
  испугался реки.
  Не несет он селезненка,
  что упал в камыши,
  брешет жалобно и звонко -
  от души, от души.
  Ну а нам с моей хорошей
  так молчится легко.
  Я мурлычу с глупой рожей
  песню про Сулико.
  Сладким ядом поздних ягод
  тешим мы языки.
  Хорошо быть травоядным
  в эти чудо-деньки.
  Мы гуляем по тропинкам
  ты идешь впереди.
  Над тобою паутинки...
  Хорошо, Господи!
  
  Но внезапно протрезвею...
  А тебя-то и нет -
  не подвластно ротозею
  твой удерживать свет.
  Посередке небосвода -
  мои тонут глаза.
  До небесного ОСВОДа
  докричаться нельзя.
  Поболишь в моем помятом
  и погнутом ребре...
  И опять возникнешь рядом
  в сентябре, в сентябре.
  
  Текла Швянтойи*
  
  И было лето. И было утро.
  светло, лазурно.
  Все было в мире легко, нетрудно
  и все разумно.
  Река ШвянтОйи струилась плавно
  и равномерно.
  Все было важно, все было главно,
  все было верно.
  И шмель гудящий, и ужик скользкий,
  и птах парящий
  не мыслью были в усталом мозге,
  а настоящи.
  Чешуйки, шерстки, цветы, коренья
  волокна, нити -
  все отвечало предназначенью,
  делам, планиде.
  Кому-то - когти, кому - копытца,
  кому-то -крылья.
  Кому быть ловчим, кому ловиться -
  успеть в укрытье.
  И совершались в одно мгновенье
  легко и чисто
  кровопусканье, кроветворенье,
  любовь, убийство.
  Все было свито в узлы, узоры,
  круговороты
  воды и праха, семян и сора,
  судЕб, свободы.
  Бессонье с дремой, покой с движеньем -
  все было равным.
  И совершалось плодоношенье
  назло потравам.
  И было лето. И было лепо.
  И день погожий.
  Текла Швянтойи полоской неба,
  слезою Божьей.
  
  *ШвянтОйи - река в Литве (вернее, даже две реки с одинаковым названием, одна - приток Нериса, другая впадает в Балтийское море в поселке с одноименным названием, в данном случае речь идет о притоке Нериса).Швянтойи в переводе Святая. В них крестили Литву
  
  * * *
  
  Помилуй, Боже, и спаси
  ты чад своих, с рожденья сирот,
  на неприкаянной Руси,
  где все навыворот, навырост,
  где каждый мал и каждый сир,
  где каждому даны, как схима,
  простор, что так невыразим,
  любовь, что так невыносима.
  Где каждый сразу - раб и царь,
  где бел бычок и стать особа,
  хоть ты надеждою мерцай,
  как бочажок среди осота.
  Помилуй, Бог, своих овец,
  сбежавших в поисках благого
  куда-то на другой конец
  большого пастбища земного.
  Всех брошенных под перекрой
  одной шестой в другие дроби
  своею милостью прикрой,
  стыдобной тяжестью не горби.
  Повязанным на языке,
  на том, что мама мыла раму,
  на том, что в каждом тупике
  подозревааем выход к храму -
  всем нам - кто соль и кто сырье
  недоброй матушки-России,
  дай сил, Господь, любить ее
  и не извериться в бессильи.
  
  * * *
  
  Июль.Жара.Не продохнуть.
  Свернуться в кокон...Выждать...Выжить...
  И время, словно губку выжать
  до свежести какой-нибудь.
  Пот каплет с лип, стекает с лиц.
  Сам, как в руке леденчик, липок.
  Влачишь себя среди улыбок
  мальчишек и отроковиц.
  Они еще в другой среде,
  легки, как в омуте плотвички.
  И рАдужны их роговички.
  И смех - как блики по воде.
  А ты, скребущий свой сусек,
  насущный хлеб соображая , -
  всего лишь выгнанный из рая
  угрюмый потный человек.
  
  Послесловие
  
  Помню - в летнем сумраке в комнате под крышей
  мы с тобою умное послесловье пишем,
  послесловие к любви. По законам жанра
  тонут наши корабли - капитанов жалко...
  Заплывают рыбками в гибнущий кораблик
  слезы твои липкие, как гуммиарабик.
  Не могу не верить им, только не приклеюсь,
  хоть и больно бередим то, что не сумелось.
  И ни оторопь, ни страх не висят меж нами,
  громко цокает в часах нетопырь когтями.
  Мы копаемся в золе, всяком окаянстве.
  Ты на самой на заре говоришь:
  - Останься...
  Если б раньше позвала! Если б только, если...
  Перегрыз бы удила, оторвался с песней.
  А теперь на теле всем - брачные печати,
  и над яслями с овсом головой качать мне.
  Я жену свою люблю,и не быть измене -
  растворяться кораблю с черной грустью в вене.
  Не могу я , как с любой, как с ничейным телом.
  Не могу свою любовь пачкать адюльтером.
  Драгоценный человек, девочка-шляхетка,
  для тебя во мне навек лишь грудная клетка.
  Мы дожили до зори, до последней строчки.
  Мы теперь как пузыри - только оболочки...
  
  * * *
  
  Послушай-ка, ностальгия...
  Зачем нужен дождь твой здесь?
  Ногти свои стальные
  в сердце мое даждь днесь?
  Из-за твоих подсказок
  рискую на вираже
  вовсе слететь с салазок.
  А может, слетел уже.
  Вот ведь - стихи сжигаю.
  Красный огонь кормлю.
  Тоска моя ножевая.
  Больно еще люблю...
  Горите стихи, кукожьтесь!
  Вам не для кого звенеть.
  Лучше уж обескожусь,
  нежели буду петь.
  К той, для ушей которой
  явлены вы на свет,
  транспорт такой не скорый,
  верней, его вовсе нет.
  Обставил все важно так-то
  водка, магнитофон
  (лакает орган токкату,
  словно ручной дракон).
  Дождь барабанит в окна.
  В камине стихи горят.
  Не помогает водка.
  Лучше бы сразу - яд...
  
  Тоска , отсекись, отсейся,
  прочь - на стрелы полет.
  Оставь ты в покое сердце...
  Может быть, заживет.
  Теплые дни настанут.
  крикну в лесу:
  - Ау!
  Эхо ответит:
  -Аут!-
  голосу моему.
  
  1984/2003
  
  * * *
  
  Я спокоен, я спокоен.
  Нету стрел, и порох сыр.
  Я покоя удостоен,
  ибо всем по горло сыт.
  Надоело быть готовым -
  то-то мне укажут путь
  то ль к свободе, то ль к оковам,
  то ль еще к чему- нибудь.
  То ли кровью поделиться
  со всей тундровой мошкОй,
  то ли спятить, то ли спиться,
  то ли с крыши - вниз башкой.
  Никогда не верил в Бога-
  быть рабом? не так и слаб-,
  а возьми с любого бока -
  да с любого бока раб!
  Я спокоен, устаканен,
  и захочешь - не проймешь.
  Ай да я, лежачий камень,
  под меня не затечешь!
  За невыдухнутость песни
  (выдыхать мешала злость,
  а теперь уже, хоть тресни,
  вместо песни -килькин хвост),
  за нечаянность предательств,
  в спешке, нервах, беготне,
  сбросил с крыльев черный аист
  свою краску в сердце мне.
  Если что-то и имелось
  там, где быть должна душа,
  истомилось, изболелось,
  не осталось ни шиша.
  
  1988/2003
  
  * * *
  
  Хлещет дождь на Укаяли.
  Да у нас не лучше гнусь.
  И душа, как мышь в рояле,
  гулко гложет свою грусть.
  
  Не просохнуть, не согреться.
  Сердце водоросли рвут.
  Ой ты, сердце, мое сердце,
  мой печальный субпродукт.
  
  Неохота стало драться
  даже с лучшим из врагов.
  Мне б податься в травознатцы -
  чай попить из сорняков.
  
  От того, быть может, чая
  из цветочков и стеблей
  хоть немножко б полегчало -
  меньше б думал о тебе.
  
  Дождь идет на Ориноко,
  сельву струями лупя...
  Ничего, что одиноко.
  Просто плохо без тебя.
  
  * * *
  
  Cпасибо тебе, любовь,
  за то, что не понарошку.
  И даже коль на убой -
  но выбрал твою дорожку.
  За рай на изнанках век,
  за сладость твоих мурашек,
  за то, что не как у всех,
  за то, что легко и страшно,
  за то, что нет больше зим,
  за то, что цветут черешни -
  о, мой Иерусалим,
  вербная моя нежность!-
  за то,что сметаю прах
  мелочного порядка-
  ежели и неправ,
  то все равно ты правда!-
  за то, что схватил крючок
  с задором весенней рыбы,
  за горький мой табачок
  спасибо, любовь, спасибо!
  Спасибо, любовь, я твой.
  Радуйся же улову!..
  За небо над головой,
  за небо через Голгофу!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"