Мысли о строительстве тяжелого рейдера появились у военно-морского руководства Германии сразу после разгрома эскадры фон Шпее в декабре 1914 года.
К тому времени германские военно-морские силы уже набрали определенный опыт рейдерских операции. В качестве одиночных рейдеров немцы использовали переоборудованные коммерческие суда и легкие крейсера. Но несчастные случаи и британские крейсера быстро сводили на нет успешные набеги германских рейдеров. К началу 1915 от самых известных немецких рейдеров - легких крейсеров "Эмден" и "Кенигсберг" осталась только слава. Каким бы успешным ни был "Эмден", британскому флоту хватило одного сравнительно мощного крейсера, чтобы прекратить трехмесячное флибустьерство германского корабля.
Хотя погибшая у Фолклендов немецкая эскадра не была специально созданным рейдерским соединением - стать пиратами их заставила ситуация - сражение показало немцам, что рейдер должен быть сильным и быстроходным, с большой автономностью плавания.
"Инвинсибл" и "Инфлексибл" - британские линейные крейсера, оказавшие у Фолклендов теплый прием немецкому соединению, по всем параметра превосходили своих германских ровесников - броненосные крейсера ""Шарнхорст" и "Гнейзенау" - флагманские корабли эскадры Шпее. Немцев не спасло даже чудо - единственное, на что они могли рассчитывать: через шесть часов после начала сражения британские орудия покончили с немецкими кораблями. Из 5 немецких крейсеров от британских снарядов ушел только "Дрезден", на три месяца ставший рейдером поневоле.
Если бы "Шарнхорст" и ""Гнейзенау" по мощи и размерам оказались хотя бы на уровне британских линкреев, экипажи кораблей Шпее покрыли бы себя отнюдь не посмертной славой. Но толчком к реализации идеи тяжелого рейдера стали все-таки не Фолкленды, а потопление 23 октября 1915 года броненосного крейсера "Принц Адальберт". Сразу после его гибели император Вильгельм II приказал приступить к проектированию линейного крейсера для рейдерских операций, положив начало проекту, который Германия вынашивала до самого конца войны.
Реализовать несколько разработанных проектов особо не надеялись. Германия не смогла достроить 9 линкоров и линейных крейсеров, заложенных в 1914-1916 годах, а о строительстве новых не могло быть и речи. Проектные работы велись только на перспективу, если Германия вдруг выиграет войну.
Германия войну проиграла, ее флот сильно ограничили в размерах и запретили строить крупные корабли, но идея тяжелого рейдера у немцев осталась. Уже в 1920 году Эриху Рёдеру - будущему главе Кригсмарине, переведенному на работу в архив за участие в монархическом путче, поручили написать двухтомную историю германских крейсерских сил. Кропотливая научная работа вывела будущего главу Кригсмарине в число выдающихся теоретиков крейсерской тактики и рейдерских операций. Кроме двухтомной крейсерской истории в 1922-1923 годах Редер написал еще четыре научных труда, в которых рассматривались все аспекты деятельности крейсеров в годы минувшей войны.
Но главным теоретическим трудом, послужившим основой концепции крейсерских операций, стала вышедшая в 20-х годах книга Отто Гросса "Учение о морской войне в свете мировой войны". В ней тщательно и подробно излагались принципы рейдерской войны. Хотя автор еще "болел" идеей Тирпица о генеральном сражении с британским флотом - пресловутый "Der Tag" на новый лад, главная роль отводилась рейдерской тактике - ударам по самому уязвимому месту островной Великобритании - торговому судоходству.
Впрочем, у страны, которой запретили строить сильный военно-морской флот, другого выхода, кроме крейсерской войны и не было.
II Первые рейдеры
Версальские условия мира оставили Германии - еще недавно второй после Великобритании военно-морской державе, всего шесть старых броненосцев. Это унижение чуть-чуть смягчили, разрешив, когда броненосцам исполниться по 20 лет, заменить их новыми кораблями.
Но на замену - тоже 6 кораблей, налагались технические ограничения: водоизмещение не более 10 тыс. тонн, шесть орудий главного калибра в 11 дюймов (280 мм). Эти нестандартные характеристики и стали технической лазейкой, подтолкнувшей Германию к ведению крейсерской войны.
Вашингтонский 1922 года договор по морским вооружениям налагал различные ограничения на флоты морских держав, в том числе ограничивал параметры тяжелых крейсеров: водоизмещение 10 тыс. тонн, и восемь орудий главного калибра - 9 дюймов (203 мм). Вашингтонское соглашение Германия как проигравшая войну страна не подписывала, и 190-ая статья Версальского договора давала ей, таким образом, возможность строить корабли, превосходившие своими параметрами все тяжелые крейсера других морских держав. Немецкие корабли - их за рубежом неофициально назвали "карманными линкорами", а сами немцы - "броненосцы", при одинаковом водоизмещении с тяжелыми крейсерами, как минимум в два раза превосходили их мощью бортового залпа, уступая только в скорости. Превосходство в артиллерии и стало поводом для проектирования и строительства этих "броненосцев" как крейсеров для дальних рейдерских плаваний. "Карманный линкор" в любом столкновении с крейсером равного водоизмещения выходил победителем и легко, благодаря превосходству в скорости, уходил от корабля более сильного.
Первый разрешенный Вашингтонским соглашением корабль немцы заложили в 1929 году. Его назвали "Дойчланд". Потом последовали почти однотипные "Адмирал Шеер" и "Адмирал граф Шпее". Так как Гитлер в 1935 году денонсировал Версальский договор, и у Германии появилась возможность строить корабли больших размеров, от 4,5,6 кораблей серии отказались в пользу строительства линейных крейсеров ""Шарнхорст" и "Гнейзенау" - которые могли стать воплощенной в металл идеей 20-ти летней давности. Но немцев подвела экономия вложенных средств. Еще во времена Тирпица немцы ввели новую практику строительства крупных кораблей: металл, орудия и механизмы заказывались одновременно. Прогрессивный принцип в случае с новыми линейными крейсерами сильно повредил Кригсмарине. От трех незаложенных "карманных" линкоров остались три комплекта установок главного калибра - 6 трехорудийных башен с орудиями калибра 280 мм, которые немцам некуда было пристроить. Чтобы артустановки не пропадали зря их и установили на новые линкреи.
По проекту "Шарнхорст" и "Гнейзенау" вооружались шестью орудиями калибра 381 мм - по два орудия в башне. В таком варианте Кригсмарине получали два сильнейших линейных крейсера в мире, уступавших разве что британскому "Худу". Действительно, это были бы те самые рейдеры, о которых Германия мечтала с 1915 года. Но орудия "карманных" линкоров ограничивали артиллерийские возможности новых линейных крейсеров и снижали их рейдерские возможности.
К началу войны - 1 сентября 1939 года - в составе германского флота находилось 7 кораблей, способных к длительным океанским крейсерским рейдам. Они же - в полном составе - стратегические силы германского флота. Это уже упомянутые три "карманных" линкора, оба линейных крейсера, а так же два тяжелых крейсера - "Блюхер" и "Адмирал Хиппер". Германия достраивала два линкора "Бисмарк" и "Тирпиц" - тоже спроектированных для рейдерских операций и тяжелый крейсер "Принц Ойген". Флот действительно небольшой, чтобы в открытую сражаться с Гранд флитом и тактика рейдерской войны для крупных кораблей Кригсмарине в таком положении действительно выглядела наиболее подходящей.
Первый год войны оправдал тактические и теоретические взгляды Рёдера - рейдеры, как специально построенные, так и переоборудованные из гражданских судов, если не парализовали британское судоходство, то сильно ему вредили.
Но подводные лодки топили судов больше чем рейдеры и стоили при этом дешевле. Со времен Первой мировой войны значение подводных лодок возросло, на что старательно закрывал глаза Эрих Редер. Он, как и его предшественник Альфред фон Тирпиц, допускал ту же ошибку - недооценивал роль подводной лодки в будущей войне. Редеру противостоял Карл Дениц, всячески популяризуя успехи своих подводников - действительно впечатляющие, и доказывал необходимость строительства подводного флота в массовом порядке. Массовое строительство субмарин могло повредить программам строительства надводного флота, и этим Дениц сильно досаждал Редеру, мечтавшему возродить Кригсмарине до размеров императорского Флота открытого моря.
К концу 1940 года, однако, стало ясно, что тяжелые рейдеры в лучшем случае сокращают тоннаж британского торгового флота и флота союзников, не нанося вред стратегическому морскому грузопотоку. Подводные лодки продолжали топить больше судов и судов именно из состава конвоев, куда собирались торговые корабли с грузами стратегического значения, а на долю надводных рейдеров оставались суда-одиночки, загруженные тропическими фруктами или досками.
5 ноября 1940 года "Адмирал Шеер" рискнул атаковать конвой HX-84. Резня, устроенная "карманным" линкором испугала Британское адмиралтейство: среди потопленных - 5 судов и вспомогательный крейсер. В составе охранения конвоев сразу появились устаревшие британские линкоры класса "R". Эти корабли, построенные в период Первой мировой войны, ни разу серьезно не модернизировались, и с началом войны попали в категорию "ограниченно используемых", но они несли 8 орудий главного калибра 381 мм и в 1940 году, пока немцы не ввели в строй новые линкоры, могли отогнать от конвоя любой германский рейдер. Эрих Редер знал об усилившейся охране конвоев, но все равно, в начале 1941 года послал в длительный атлантический рейд "Шарнхорст и "Гнейзенау" вредить британскому судоходству.
III Операция "Берлин"
Рейдерская операций "Берлин" была второй и, наконец, успешной попыткой "Шарнхорста" и "Гнейзенау" выйти в Атлантику. Для немцев рейд сложился из сплошных везений, хотя главная цель набега - нарушить движение конвоев в Атлантике - выполнена не была: мешали британские линкоры. А Редер, отправляя соединение в море, запретил линкреям вступать в перестрелки с линкорами охранения, так что на долю "Шарнхорста" и "Гнейзенау" выпадали одиночные или отставшие от конвоев суда, - старая тактика, отработанная "карманными" линкорами.
Первой целью рейда стал конвой НХ-106, идущий из Галифакса. Командовавший операцией Гюнтер Лютьенс решил атаковать конвой утром 8 февраля. Однако наблюдатели "Шарнхорста" разглядели среди судов массивный силуэт линкора "Раммилес" и линейные крейсера отвернули в сторону. Только 22 февраля первой добычей немцев стали 5 порожних судов из расформированных конвоев. Но потом - до начала марта, никаких успехов. Две недели корабли кружили по океану, пока немецкая разведка не передала информацию - из Сьерра-Леоне выходит новый конвой. Но британцы уже знают, что в океане крейсируют два немецких корабля и в состав охраны конвоя включают линкор "Малайя" - ровесник "Раммилеса", но чуть более быстроходный и модернизированный. Лютьенс все-таки решил не упускать шанс и конвой атаковать. Для этого требовалось нейтрализовать линкор - потопить или серьезно повредив, лишить хода. Так как приказ не вступать в перестрелку с крупными кораблями Редер не отменял, борьбу с линкором возложили на подводные лодки. Рандеву "Шарнхорста" и "Гнейзенау" с двумя субмаринами "U-124" и "U-105", специально откомандированными Деницем для атаки линкора, состоялось утром 6 марта.
Из этих планов ничего, однако, не получилось. В ночь с 7 на 8 марта торпеды субмарин линкор повредили, но не лишили его боеспособности. Попутно подлодки потопили 6 транспортов из состава конвоя - на один больше, чем уничтожили оба линкрея за полтора месяца плавания.
Понимая, что результаты рейда более чем провальные, Лютьенс меняет тактику: 15-16 марта линкреи прочесывают океан с помощью двух немецких судов снабжения. Именно они навели "Шарнхорст" и "Гнейзенау" на отставшие от конвоев суда. Транспорты с их максимальной скоростью в 12 узлов не могли уйти от 30-узловых линкреев, и немцы довели счет побед до 22 потопленных и захваченных судов. Последней жертвой оказался маленький датский пароход "Чиллиан Рефер", уже ночью попавший под орудия "Гнейзенау". Цель была так мала, что линейный крейсер никак не мог поразить датский транспорт. Датчане успели дать радиограмму "обстреливаюсь немецким кораблем" и даже открыть по немцам огонь из малокалиберной пушки. Англичане на радиограмму отреагировали. На "Гнейзенау", не ожидавший такого поворота событий, выполз из-за горизонта британский линкор "Родней" - по количеству орудий главного калибра - 9х406 мм - один из сильнейших в мире. Немцам опять повезло. Не поддавшись панике, они сыграли с англичанами в "кошки мышки", выдав себя за устаревший британский крейсер "Эсмеральд". "Кошка" "Родней" оказалась подслеповата и не заметила, что немецкая "мышка" "Шарнхорст" в пять раза больше корабля, за который себя выдает. Заблуждение британцев позволило "Шарнхорсту", не мешкая, развить большую скорость и уйти от опасности.
Разумеется, спасенные "Роднеем" датчане сообщили, какой "Эсмеральд" их атаковал и даже сказали название немецкого корабля. Британцы тут же приняли меры по перехвату рейдеров, усилив воздушную разведку. К тому времени на "Шарнхорсте" машины работали все хуже и хуже, и, опасаясь их полного отказа, немецкая эскадра вынуждено повернула на северо-восток - в Брест. Вечером 20 марта соединение обнаружил самолет-разведчик с авианосца "Арк Ройял", который шел на перехват соединения Лютьенса. Лишь ранние сумерки и плохая погода спасли немцев от авиационной атаки. Плохая погода помогла немцам и на следующий день - плотная облачность, дожди и туман. А 22 марта, увернувшись и от британских линкоров и от авиации, линкреи вошли в порт Бреста.
IV Новые планы
Операцию "Берлин" до сих пор называют успешной, хотя это точка зрения самого Эриха Редера, а он, лицо, без оговорок, заинтересованное. Большой удачи в двухмесячном рейдерстве не просматривается - 22 погибших судна, частью порожних, - небольшая добыча против риска потерять два новейших корабля общей стоимостью 300 млн. рейхсмарок. На этот раз Редер не искал виновника несостоявшихся атак конвоев - он был хорошо известен: линкоры охранения. Чтобы прорваться к судам конвоя линкор охраны следовало нейтрализовать, а лучше уничтожить. Линкреи с 18 орудиями калибром 283 мм, для этой роли оказались слабоваты. Зато вполне годился линкор "Бисмарк" - наконец, тот самый тип рейдера, над которым Германия задумалась 26 лет назад. Водоизмещение 41 тыс. тонн, 8 орудий калибром 381 мм - линкор был одним из крупнейших и сильнейших военных кораблей мира. Он находился в Готенхафене (Гдыня) в полной готовности выйти в море. Пока "Шарнхорст" и "Гнейзенау" пиратствовали в океане, Эрих Редер подготовил план новой рейдерской операции: в состав эскадры войдут оба линейных крейсера и два новейших корабля - тяжелый крейсер "Принц Ойген" и линкор "Бисмарк". Запрет на перестрелки с линкорами охраны снимался - их нейтрализация возлагалась на "Бисмарк", на линейные крейсера ложилась ответственность прикрывать "Бисмарка" в случае непредвиденных ситуаций, а основная их обязанность - совместное с "Принцем Ойгеном" уничтожение судов конвоя.
План начал ломаться сразу. Первым из списка выбыл "Шарнхорст". Серьезные неполадки в машинах требовали трехмесячного ремонта. Оставались три корабля. Линкор "Бисмарк" и тяжелый крейсер "Принц Ойген", как намечалось, в конце апреля выходят в Атлантику из Балтийского моря. "Гнейзенау" покинув Брест, присоединяется к ним в заданной точке Атлантического океана. Но 6 апреля, находясь на рейде Бреста, "Гнейзенау" получает попадание авиационной торпеды. Устранение пробоины не требует долгого ремонта, но 10 и 11 апреля повреждения корабля усугубляют 4 авиационные бомбы и участие "Гнейзенау" в намечаемом походе исключается. Остаются "Бисмарк" и "Принц Ойген".
Гюнтер Лютьенс, назначенный командиром соединения, осмелился подать голос протеста - оба корабля неравнозначны по своей мощи. Редер не слушал. А Лютьенс боялся настаивать. В его характере было много прусского чинопочитания и обычной человеческой слабости перед приказами вышестоящего начальства. "Убедить" Лютьенса в успешности операции для Редера не составляло труда, достаточно принять чуть более настойчивый, чем всегда тон убеждений. Тем более что Редеру было чем надавить.
Лютьенс практически всю свою долгую карьеру командовал легкими силами, что не давало ему право возглавлять флот. Более того, в 1914 году молодой выпускник военно-морского училища Гюнтер Лютьенс распределенный на линкор, добровольно попросил перевода на миноносцы, где и прослужил всю Первую мировую войну. Может быть, поэтому Лютьенс был таким покладистым и сговорчивым - ему не осталось ничего другого как подчиниться и полагаться на волю случая. Тем более он помнил судьбы своих предшественников: за полтора года войны Лютьенс стал третьим по счету Командующим флотом. Предшественников Лютьенса - Германа Бема и Вильгельма Маршалла, Редер отправил в отставку за куда меньшие провинности, чем сомнение в эффективности рейда, разработанного самим гросс-адмиралом. Вильгельм Маршалл вообще считался (и был) выдающимся военно-морским тактиком. Своими талантами он оставлял далеко позади Гюнтера Лютьенса.
Однако эти таланты не помешал Эриху Редеру сместить с поста командующего флотом почти национального героя Вильгельма Маршалла. Воспротивься Лютьенс настойчивости Редера, его ожидала бы такая же участь. Редер умел находить формулировки для увольнения. Никакие личные заслуги в операции "Берлин" Лютьенсу бы не помогли.
Лютьенс пытался возражать не только против отправки в рейд двух неравнозначных кораблей. Он указал Редеру и на полное отсутствие авиационного прикрытия. Великобритания располагала ударными авианосцами, и Лютьенс понимал, что они не останутся в стороне, если в Атлантике появится сильный германский линкор. Тогда еще не было Перл-Харбора с яркой демонстрацией возможностей палубной авиации и слабой защищенности линкоров. Зато осенью 1940 года был налет британской авианосной авиации на итальянскую военно-морскую базу Таранто, стоивший Италии трех линкоров, и потопление английскими самолетами во время захвата немцами Норвегии немецкого же крейсера "Кенигсберг". Это была еще одна реальность новой войны, на которую Редер не хотел обращать внимания. Ему, тщеславному преемнику Тирпица, хотелось славы и масштабов предшественника, создавшего второй по величине военно-морской флот мира, а доказать необходимость большого флота для Германии он мог только активными действиями морских стратегических сил. Эти активные действия он видел в крейсерской войне. Поэтому никакие доводы, даже разумные не могли изменить его мнения.
Связав себя согласием с выводами Редера, Лютьенс оказался перед лицом другой нерешаемой проблемы: как быть с приказами гросс-адмирала. Их выполнение требовало от командующего невероятной изворотливости. Как отнестись к главному приказу военно-морского министра: "Вне конвоев в перестрелку с крупными кораблями противника не вступать". А если "крупные корабли" атакуют соединение? Адмирал с другим характером начал бы действовать исходя из ситуации. Но у Лютьенса на такие действия не хватало смелости. Ответ мог ему дать лишь один человек и Лютьенс встретился с ним. Этим человеком был опальный Вильгельм Маршалл. Он, видя подавленное настроение Лютьенса - командующий флотом чувствовал авантюрный дух этой сомнительной операции, как и следовало от него ожидать, предложил Лютьенсу не обращать внимания на приказы и действовать самостоятельно, как потребует обстановка. Подобное предложение был выше сил Гюнтера Лютьенса: "Уже было два командующих флотом... я не хочу оказаться третьим. Я знаю, чего они хотят, и выполню все их приказы". А ведь Маршалл был полностью прав.
V Подготовка
Однако у Льтьенса нашелся единомышленник - Адольф Гитлер. Неважный стратег фюрер, однако, обратил внимание на ахиллесову пяту рейда - полное отсутствие авиационного прикрытия. Ненавидевший Рёдера Геринг ли ему наушничал или фюрер сам понял возрастающее значение авиации, однако он указал на это Редеру. Редер, конечно, считал авиационную угрозу несущественной: на кораблях достаточно зенитной артиллерии. Но от Гитлера зависело дать "добро" на выход кораблей в море или запретить операцию. Фюрер колебался и прежде чем принимать решение хотел повидаться с командующим флотом. Возможность представилась 5 мая, когда после заседания рейхстага Гитлер неожиданно для всех на собственном поезде прибыл в Готенхафен.
Оба линкора - "Бисмарк" и "Тирпиц" находились в гавани. Их величественный вид, громадный и в то же время легкий и изящный - оба корабля отличались безупречной корабельной архитектурой, поразил Гитлера. Он притих, посетил оба линкора, а потом на два часа заперся в адмиральской каюте вместе с Гюнтером Лютьенсом. Гитлер надеялся, что в отсутствие Редера Лютьенс будет предельно точен и откровенен - рассеет или подтвердит сомнения фюрера. Однако, хотя Лютьенс был прав - без авиационного прикрытия отправка в Атлантику двух неравнозначных кораблей слишком рискованное, даже авантюрное предприятие, он не стал за спиной гросс-адмирала поносить его взгляды и приказы и изложил Гитлеру точку зрения, согласованную с Редером. Возможно, будь Лютьенс менее щепетилен в вопросах чести, он бы спас жизни 2 тысяч человек.
Против мнения двух адмиралов Гитлер возражать не стал. Он дал согласие на рейд и отбыл в Берлин.
18 мая определили как последнюю из возможных для начала операции дат, оттягивать было нельзя, заканчивалось полнолуние. "Рейнские учения" - так назвали операцию, и так откладывали несколько раз. Сначала из-за неполадок и повреждений линейных крейсеров. Потом, когда дату рейда уже согласовали, неприятность случилась с "Ойгеном" - 23 апреля в 30 метрах от крейсера взорвалась магнитная мина, и он на две недели вышел из строя.
Выход из Готенхафена назначили в ночь с 18 на 19 мая - меньше посторонних глаз.
Корабли вышли поодиночке - сначала крейсер, потом линкор. Проливом Большой Бельт в ночь с 19 на 20 мая удалось пройти незамеченными. Но день 20 мая выдался ясным и солнечным, после полудня на встречном курсе показался "Готланд" - авианесущий крейсер нейтральной Швеции. Крейсер лег на параллельный курс и несколько часов следовал за немецким соединением как любопытный дельфин. Почти сразу после встречи немцы перехватили радиограмму. Шведский корабль сообщал о "больших немецких кораблях".
Радиограмма крейсера вечером того же дня попала к англичанам, тут же их насторожив: большие немецкие корабли проливом Каттегат могли идти только в Норвегию. А в Норвегии у больших кораблей только одна цель - выждать удобное время для прорыва в Атлантику.
И в Бергене много внимательных глаз, отнюдь не расположенных к оккупационным немецким властям. Участники норвежского сопротивления тоже проинформировали англичан - "вдоль побережья прошли два больших корабля". То есть информация о появлении рейдеров была продублирована. Оставалось выяснить какие корабли пришли в Норвегию.
Разведать обстановку и выяснить тип кораблей отправили разведывательную авиацию RAF - Королевских военно-воздушных сил. Утром 21 мая с северных аэродромов Шотландии поднялось несколько истребителей-разведчиков. Погода выдалась неподходящей для воздушной разведки - над побережьем либо тучи, либо туман. Повезло только самолету, направленному в район Бергена, погода здесь стояла летняя - светило солнце и ни одной тучи. Когда проявили отснятую фотопленку, выяснилось, самолет заснял то, что нужно - во фьордах, дожидаясь темноты, стояли два военных корабля. Анализ фотографий показал - к набегу в Атлантику готовятся два корабля - линкор "Бисмарк" и тяжелый крейсер класса "Адмирал Хиппер". Информация оказалась настолько важной, что фотографии тут же доставили премьер-министру.
Уинстон Черчилль занимал пост Первого лорда Адмиралтейства дважды: в 1911-1916 годах и с сентября 1939 по май 1940 года. Он отлично понимал какую опасность, и военную и политическую, несут эти два военных корабля. Именно на период его руководства Адмиралтейством пришлась гибель "карманного" линкора "Адмирал граф Шпее", которую Черчилль использовал как подходящий козырь в борьбе за премьерское место. А теперь его способности руководителя страны подвергались сильному испытанию: ошибки в нейтрализации и уничтожении "Бисмарка" могли стоить Черчиллю поста премьер-министра. Рейдеры еще находились в Норвегии, но информация о возможном набеге немецких кораблей уже просочилась в крупнейший морской страховщик мира - британский Ллойд. Страховые ставки тут же начали расти, часть транспортов с грузами не первостепенной важности решили задержать в портах "до выяснения обстоятельств". Пока обстоятельства позволяли и не зашли слишком далеко, британское командование начало действовать. В 11 часов вечера 21 мая британские бомбардировщики пробомбили место якорной стоянки "Бисмарка". Как только занялся рассвет, на место бомбежки выслали самолет-разведчик, но фьорд оказался пуст. Немецкие корабли в это время уже прошли 600 миль на северо-запад.
VI Прорыв "Бисмарка" в Атлантику.
Немецкое соединение потянулось из Бергена вечером 21 мая. Впереди шли эсминцы - защищать рейдеры от возможных атак британских подводных лодок. Какое-то время корабли шли точно на север, а ближе к полудню повернули на запад. Днем 22 мая погода стояла как раз на руку Лютьенсу - плотный тяжелый туман, налетали густые снежные заряды. Видимость несколько десятков метров. Корабли держали постоянную крейсерскую скорость в 24 узла. Чтобы идущий следом "Ойген" не заблудился на него с "Бисмарка" направили луч кормового прожектора.
У Гюнтера Лютьенса было четыре возможных варианта прорыва в Атлантику. Тут Редер предоставил адмиралу всю свободу действий. Лютьенс мог пройти любым из этих проливов: к северу от Оркнейских островов; к северу от Шетландских островов; к северу от Фарерских островов - между Фарерами и Исландией. Четвертый путь, которым часто пользовались "карманные" линкоры, пробираясь в Атлантику - Датский пролив, между Гренландией и Исландией. Лютьенс, руководя рейдом "Берлин", так же воспользовался вариантом Датский пролив. Проходы мимо Оркнейских и Шетландских островов отметались сразу - слишком близко британские аэродромы. Фарерский пролив тоже был опасен. 27 января 1941 года, направляясь в Атлантику этим проливом, "Гнейзенау" и "Шарнхорст" (операция "Берлин") в плотном тумане наткнулись на английский военный корабль. Им оказался легкий крейсер "Наяд", принявший один из линкреев за тяжелый крейсер "Адмирал Хиппер". Второй немецкий корабль вахтенные британского крейсера не увидели. Английские ВМС не стали преследовать немецкие корабли, так как командующий Флотом Метрополии Джон Тови посчитал, что "Наяд" просто ошибся. Лютьенс же без осложнений ушел за Полярный круг, дозаправил "Шарнхорст" и "Гнейзенау", а потом беспрепятственно вышел в Атлантику через Датский пролив. Поэтому в этот раз адмирал решил не тратить время на эксперименты и прорваться в Атлантику этим путем.
Датский пролив - пустынное и широкое водное пространство, разделяющее Гренландию и Исландию. Естественная ширина пролива в это время года сужается паковыми льдами, которые на много миль тянутся от берегов Гренландии.
Корабли подошли к границе пакового льда 23 мая в 18.21 и только тут повернули на юго-запад. С востока от берегов Исландии тянулись обширные минные поля, выставленные британским флотом после первых набегов "карманных" линкоров и Лютьенс хотел обойти их как можно западнее. Минные поля закрывали значительную часть 80-мильного прохода свободного ото льдов.
Лютьенс не обманывался в намерениях англичан: вероятнее всего британский разведчик будет дежурить в этой, самой узкой части пролива.
Разведчики не заставили себя долго ждать. В 19.22 впередсмотрящий "Бисмарка" в разрывах тумана увидел характерный трехтрубный силуэт британского крейсера типа "Кент".
О появлении врага тут же доложили командиру линкора. Эрнст Линдеман поднялся на мостик, но ничего кроме серых лохмотьев тумана не увидел. В начале шестого вечера на кораблях уже сыграли боевую тревогу - немцы приняли плавучие льды за вражеские корабли. Но в этот раз вахтенный не ошибался. Хотя немцы не видели куда исчез крейсер, орудия главного калибра привели в боевую готовность и развернули на левый борт. На "Бисмарке" еще не улеглось напряжение, вызванное появлением британского авангарда, как в тумане показался другой крейсер. Немцы дали 5 залпов, вокруг британского корабля поднялись столбы вспененной воды. Крейсер тут же отвернул в туман. Оттуда, адресованная командующему, понеслась радиограмма: "Они здесь".
Командующий Флотом Метрополии адмирал Джон Тови, учитывая опасность противника, выслал крейсера-разведчики во все возможные места прорыва - те самые четыре прохода, отданные Лютьенсу на выбор. Тяжелому крейсеру "Саффолк" под флагом адмирала Уэйк-Уокера достался северный вход в Датский пролив, а чтобы корабль мог дозаправиться в Исландии, не оставляя проход без внимания, к нему в пару добавили другой тяжелый крейсер - "Норфолк". Именно по его темному силуэту открыли огонь орудия "Бисмарка".
Описав большую, 15-ти мильную дугу, британские крейсера легли в кильватер немецкого соединения, держась на безопасной дистанции. Немецкие приемники начали фиксировать работу британских радаров.
Первые выстрелы рейда принесли "Бисмарку" неприятности: вибрация от тяжелых залпов вывела из строя носовой радар. Починить его не удавалось, и Лютьенс приказал "Принцу Ойгену" выйти вперед линкора, чтобы задействовать носовой радар крейсера. Перемещения немецких кораблей на крейсерах-преследователях не заметили. Визуальный контроль немецкого соединения был невозможен - сгущались сумерки, а туман ограничивал видимость до нескольких километров.
Примерно в 10 часов ночи "Бисмарк" попытался отогнать разведчиков Уэйк-Уокера. Линкор развернулся и на скорости 24 узла пошел навстречу крейсерам. Корабли сближались на скорости около 80 км в час и крейсера не выдержали. Увидев надвигавшуюся темную громаду, они рыскнули в разные стороны, как перепуганные утки. Но когда "Бисмарк" вернулся на прежний курс, "Саффолк" и "Норфолк" опять пустились по его следу.
Других попыток отогнать преследователей "Бисмарк" не предпринимал. А британские крейсера в снежном заряде, продолжавшемся несколько часов, потеряли немецкие корабли. Контакт восстановили только на рассвете.
Летом в северных широтах светает рано. Рассвет, серый и мглистый, пробился в три часа утра. Британские крейсера, не отрываясь, шли следом.
В 5.25 утра слева по курсу на расстоянии 19 миль сигнальщики обоих германских кораблей заметили на пересекающемся курсе силуэты двух военных судов. Они отчетливо выделялись на фоне рассветного неба. Корабли определили как тяжелые крейсера, возможно идущие на смену преследователям. На всякий случай на капитанский мостик "Принца Ойгена" вызывали специалиста по силуэтам кораблей - одного из лучших в германском флоте. Он, немного подумав, определил головной корабль как линейный крейсер "Худ". Старший артиллерийский офицер корабля ему не поверил: ""Худ"? Здесь? Откуда? Не может быть".
Линейный крейсер "Худ" - 1920 года постройки, 46850 тонн водоизмещения, 8 орудий калибром 381 мм, на тот момент - 24 мая 1941 года, крупнейший в мире военный корабль. Единственный из Флота Метрополии, кто мог один на один противостоять "Бисмарку".
В 5.52 подходившие корабли уже просматривались очень отчетливо - дистанция между врагами составляла 13,5 миль, однако положение англичан полубоком к германскому соединению не позволяло немцам определить тип кораблей. Но в 5.53 немцы увидели мощную вспышку залпа с головного корабля и следом вспышку со второго. Яркость вспышки и густой черный дым пороховых газов поставили все на свои места - крейсера так стрелять не могут - по немцам бьют тяжелые орудия линкоров. И первый корабль - специалист по силуэтам был прав - это "Худ", а второй - линкор класса "Кинг Джордж V" или линейный крейсер класса "Рипалз".
Джон Тови, разослав крейсера-разведчики во все возможные места прорыва, сосредоточил линкоры у южного берега Исландии. Отсюда, после обнаружения немцев, корабли могли достичь любого пролива, через который решили прорываться немцы. Атакуя "Бисмарк" Тови мог рассчитывать только на два линейных корабля: линейный крейсер "Худ" и новейший линкор "Принц Уэльский", на котором еще шли сдаточные испытания орудий главного калибра. Линкор условно сдали флоту и на корабле работали инженера, завершая наладку орудий.
Радиограмма от "Норфолка" поступила 23 мая в половине восьмого вечера. Тови тут же дал линкорам приказ двигаться к выходу из Датского пролива на перехват немцев. Командир соединения адмирал Ланселот Холланд, державший флаг на "Худе", дал полный ход кораблям, надеясь настичь немецкое соединение на выходе из пролива и навязать ему бой на параллельных курсах. По пути Холланд бросил эсминцы, которые не выдерживали волнение и зарывались носом в волны. Но высокая скорость не помогла англичанам. Немцев пришлось не перехватывать, а догонять. Когда британское соединение открыло огонь, линкоры шли под углом к немецким кораблями и часть орудий не попадала в угол обстрела. Британское преимущество в артиллерии - 18 тяжелых орудий на "Худе" и "Принце Уэльском" против 8 на "Бисмарке", реализовать не получалось. Англичане смогли задействовать только 10 носовых орудий, и именно они сделали в 5.53 первый залп по "Принцу Ойгену".
Англичане неверно оценили расстояние, и первые снаряды легли с недолетом. Ошибившись в очень схожих силуэтах немецких кораблей, британские линкоры целили по головному "Принцу Ойгену", приняв его за "Бисмарк". Немцы молчали. Приказ Редера категорически запрещал вступать в перестрелки с линкорами противника не из охраны конвоев, поэтому Лютьенс, не зная как быть с предписаниями Редера, тянул до последнего.
На "Принце Уэльском", однако смогли разглядеть, что первым в колоне идет крейсер, а не линкор. Второй залп линкора пришелся уже по "Бисмарку", хотя "Худ" все так же принимая "Принц Ойген" за линкор, пытался накрыть его залпом.
Лютьенс решился ответить после второго залпа англичан. Словно оправдываясь, он радировал Редеру "Веду бой с двумя тяжелыми кораблями". А англичане никак не могли пристреляться - второй залп опять неточен, белые колоны вспененной воды поднялись вокруг "Принца Ойгена".
VI "Невесты выйдут за других и только в песнях вспомнят их..."
Ранее утро для ллойдовских страховщиков выдалось напряженным: биржевой шум был более сдержанным, чем в обычные дни - ждали вестей из Датского пролива. В Ллойде, практически с момента основания действовал неизменный принцип - важные события мирового судоходства отмечались ударами корабельного колокола. Один удар - вести плохие, два удара - хорошие. Этот колокол, снятый с погибшего французского фрегата, установленный в центре сумрачного большого зала, виден со всех сторон. Поэтому когда в 9 часов утра из боковой двери вышел служитель Ллойда и двинулся в сторону колокола, зал затих и обернулся в его сторону. Удар колокола поплыл по притихшему залу. Второго удара не последовало. Зал застыл. "Линейный крейсер "Худ" потоплен", - глухой голос служителя камнем упал в тишину оцепеневшего зала.
Немцы сразу сосредоточили огонь по одному кораблю - "Худу". Пока британские снаряды давали то недолет, то перелет, "Принц Ойген" накрыл "Худ" вторым залпом. На линейном крейсере поднялся дым пожара. Немецкие артиллеристы всегда считались лучшим, а на "Бисмарке" служили лучшие в германском флоте артиллеристы - экипаж корабля набирался на конкурсной основе со всех Кригсмарине. "Бисмарку" удалось попасть в "Худ" то ли вторым, то ли третьим залпом. Предполагают, что один из выпущенных линкором снарядов описал дугу, пробил верхнюю палубу и попал в гюйс-камеру 100-мм снарядов.
Взрыв, разорвавший крупнейший в мире корабль, произошел в 6'01 утра. Из-за грохота орудий и гула механизмов на других британских кораблях не сразу обратили внимание на белый гриб взрыва, поднявшийся над "Худом". Единственными свидетелями катастрофы стали немцы, следившие за ходом боя в мощные оптические системы. Они видели, как взрыв поднял в воздух орудийную башню и отшвырнув ее в сторону. Потом корма и носовая часть "Худа" поднялись торчком над поверхностью океана, и медленно погрузились в большое пятно разлившегося мазута. "Принц Уэльский" резко отвернул в правую сторону, чтобы не врезаться в обломки флагмана.
Немцы теперь стреляли по "Принцу Уэльскому" - других целей уже не было. С шестого залпа "Бисмарк" накрывает линкор. Один снаряд попадает на мостик, убивая или раня почти всех там находящихся. Командир крейсера капитан I ранга Линч не получает даже царапины. Не смотря на шок, вызванный гибелью "Худа" "Принц Уэльский" все же продолжает бой и три его снаряда попадают в немецкий линкор.
Линч отвернул в сторону через 12 минут после гибели "Худа". В "Принц Уэльский" попадает несколько снарядов, и командир корабля решает не рисковать новейшим линкором, а дождаться подхода Джона Тови на "Кинг Джордж V". Командир линкора "Бисмарк" Эрнст Линдеман, наблюдая за уклоняющимися маневрами британского корабля, предложил Лютьенсу атаковать поврежденный линкор, но адмирал не позволил.
Будь на месте Лютьенса более азартный Маршалл, он пустился бы в погоню за британским линкором, на котором к тому времени вышла из строя треть артиллерии главного калибра. После гибели "Принца Уэльского" деморализация не только британского флота - всей британской нации была бы полной. Почти все историки склоняются к одному выводу - "Бисмарку" следовало атаковать "Принц Уэльский", потопить или сильно повредить его и возвращаться в Норвегию. Но Лютьенс получил приказ - дезорганизация атлантического судоходства и собирался выполнять его.
Для Великобритании гибель "Худа" стала сильнейшим моральным ударом: до 9 часов утра даже Адмиралтейство не могло свыкнуться с сообщением: ""Худ" потоплен". Корабль, который отождествлялся с силой и мощью британского флота, погиб от единственного меткого залпа немецкого корабля. "Худ" погрузился на дно Датского пролива почти со всем экипажем - спаслись только три человека из 1400.
В памяти британцев всплыли события 25-летней давности, когда германский и английский флоты сошлись в Ютландском сражении. Британцы потеряли три линейных крейсера, немцы - один. Немецкие линейные крейсера выдерживали попадания более 20 снарядов главного калибра и оставались на плаву. Британские линейные крейсера взрывались и тонули после 5-7 попаданий. Точный выстрел "Бисмарка" вызвал ненужные, но, при развороте таких событий, неизбежные ассоциации о качестве и возможностях британских и немецких кораблей и на контрасте сопоставлений "Бисмарк" вдруг разом стал восприниматься непотопляемым кораблем - непобедимым и великим.
VII Погоня
В "Принц Ойген" попаданий не было - "Худ" по нему так и не пристрелялся. "Бисмарку" повезло меньше. Один из трех снарядов "Принца Уэльского", попавших в немецкий линкор, нанес неприятные повреждения. Снаряд пробил один из танков и теперь в море вытекал мазут. Заделать пробоину в условиях похода возможности не было. Хуже всего, что в остальные неповрежденные танки начала поступать морская вода. Линкор на три метра осел носом, немного приподняв корму над уровнем моря, а скорость упала на один узел. Чтобы выровнять линкор заполнили один из балластных танков, но для ремонта повреждений требовалось докование корабля. После совещания адмирал и командиры кораблей приходят к следующему плану действий: "Бисмарк" поворачивает на Запад - идет во французский Сент-Назер на ремонт. Там находился громадный док "Нормандия", построенный для одноименного пассажирского лайнера, в те годы второго по величине корабля мира. А "Принц Ойген" остается в Атлантике уничтожать транспортные суда. Лютьенс даже в усеченном варианте решает выполнять задание Рёдера. В 8.01 адмирал радирует о своем решении в штаб Кригсмарине, но продолжает идти прежним курском. Погода улучшилась, но метеосводка, полученная с подводных лодок, показывала, что в двухстах пятидесяти милях на юг проходит фронт плохой погоды. Лютьенс хочет достичь этого фронта, чтобы под прикрытием дождя и тумана дать "Принцу Ойгену" оторваться от преследования.
Крейсера "Норфолк" под флагом Уэйк-Уокера, "Саффолк" и пришедший в себя "Принц Уэльский" идут следом, не вступая в бой с немецкими кораблями. Немцы никак не реагируют на присутствие англичан, а ровно в полдень ложатся на новый курс - точно на юг, одновременно снижая скорость с 28 до 24 узлов - Лютьенса начинает беспокоить утечка топлива и он пытается уменьшить давление воды на пробоину.
К пяти часам вечера немцы с преследователями подходят к границе дождевой погоды. Над морем низко висят тяжелые тучи, и немцы ныряют под их защитный покров. Англичане теряют визуальный контроль над немецким соединением, продолжая следить за ними по своим радарам. Немцы заранее обговорили все условия небольшой операции разъединения кораблей. Сигнал готовности - длинная радиограмма с "Бисмарка". При слове "Худ" "Принц Ойген" поворачивает на юго-запад, а "Бисмарк" ложится на обратный курс - навстречу преследователям. Перед расставанием фотограф с крейсера делает несколько снимков линкора. На них видно как он тяжело зарывается носом в волны. Надвигался вечер. Ветер несет большие лохмотья туч, которые закрывают корабли своим влажным покрывалом. Море штормит, срывая дождевые заряды.
Англичане видели, как немцы канули в туман, радары британского соединения работали, показывая устойчивый сигнал, как вдруг из плотной пелены тумана на англичан выкатился немецкий линкор и дал залп. Под его снаряды попал "Саффолк", тут же повернувший под защиту "Принца Уэльского". Линкоры обменялись залпами, не добившись попаданий, но три британских моряка погибли от случайных осколков. Немецкий линкор развернулся и снова исчез в тумане. "Ойген" британцы преследовать не стали, их интересовал только "Бисмарк".
Между тем учитывая опасность противника, военную и политическую ситуацию в стране, вызванную прорывом немецкого соединения, адмирал Джон Тови предпринимает экстраординарные меры - все крупные британские корабли, находящиеся в Атлантике получают приказ идти на перехват "Бисмарка". Под угрозу атаки - учитывая, что "Принц Ойген" находится в океане никем не контролируемый, рисковало попасть 10 конвоев. Для Флота Метрополии безопасность конвоев сейчас несущественный факт: все внимание отвлекает на себя "Бисмарк".
Теоретик крейсерской войны Эрих Рёдер, опирался на опыт минувшей мировой войны. На 1 августа 1914 года Германский Флот открытого моря насчитывал 23 линкора и линейных крейсера, не считая броненосцев додредноутного типа и броненосных крейсеров. Альфреду Тирпицу было с чем проводить отвлекающие маневры, если бы вдруг над линкреем-рейдером в Атлантике нависла серьезная угроза.
Все тяжелые корабли Кригсмарине на начало операции "Рейнские учения" либо получили повреждения, либо ремонтировались. Но оставался "Тирпиц". Второй немецкий линкор еще не вступил в строй окончательно, но для "психических атак" мог сгодиться. Тем более других вариантов у немцев и не было. "Тирпицу" хватило бы появиться один раз в проливе Каттегат, чтобы вызвать у британского флота вторую волну паники. В любом случае демонстрационный проход "Тирпица", отвлек бы от "Бисмарка" часть британских сил, что возможно спасло бы его от гибели.
Сам Тови, находившийся на борту линкора "Кинг Джордж V", сразу, после гибели "Худа", вышедшего из Скапа-Флоу, рассчитывал настичь "Бисмарк" к 9 часам утра 25 мая.
Чтобы уменьшить скорость "Бисмарка" и не дать ему шанса ускользнуть от британского флота, Джон Тови дает приказ авианосцу "Викториос" атаковать немецкий линкор. "Викториос" находился на расстоянии 120 миль к северо-востоку от "Бисмарка" и это значило полтора часа ночного полета для не совсем опытных экипажей - авианосец вступил в строй недавно.
До 1938 года палубная авиация находилась в ведении RAF - Королевских военно-воздушных сил. RAF больше волновало развитие авиации наземного базирования и как бывает в таких случаях, качественный перекос произошел не в пользу военно-морской авиации. Ударное авиакрыло авианосцев формировалось из бипланов "Суордфиш" еще в середине 20-х годов выделявшихся своей старомодной конструкцией. Самолет разгонялся до 200 км. в час, его каркас обтягивался полотняной обшивкой. Теперь на эти "птеродактили" возлагалась задача сокрушить сильнейший в мире военных корабль.
Но сначала самолеты надо было оторвать от полетной палубы. К 10 часам вечера ветер достиг штормовой силы. Палуба авианосца поднималась и проваливалась вниз на 15-17 метров. Но, не смотря на ветер и волны, с авианосца смогли подняться 9 "Суордфишей".
Один за другим они повернули на юго-запад и, сопротивляясь встречному ветру, исчезли дождевой пелене. Цель появилась через полтора часа, но порывы ветра, низкие тучи и волнение сорвали почти все атаки "Суордфишей". Лишь один самолет вышедший в атаку с правого борта смог выпустить торпеду точно в цель. Торпеда ударила в броневой пояс, не пробив борт, но взрывная волна прошла по корпусу линкора, вызвав хаос во внутренних помещениях. Однако, не смотря на позднее время - часы показывают пол-второго ночи, повреждения, первого погибшего и шестерых раненых, настроение экипажа все равно остается приподнятым: линкор идет во Францию, потоплен линейный крейсер противника, и, возможно, главное - у Лютьенса сегодня день рождения, ему исполнилось 52 года. На его имя поступила первая поздравительная телеграмма. С днем рождения Лютьенса поздравлял Редер.
VIII Контакт потерян
Однако у англичан не все гладко. Соединение Уэйк-Уокера входит в район действия немецкими субмаринами и, опасаясь возможных подводных атак, вынуждено перейти на противолодочный зигзаг - корабли идут, поворачивая то влево в сторону от основного курса, то вправо. Радар, направленный прямо по курсу, то теряет цель - линкор "Бисмарк", то снова ее находит. Около трех часов ночи корабли Уэйк-Уокера кладут рули вправо, временно теряя на радарах цель. Совершив зигзаг, корабли опять поворачивают влево, возвращаясь на курс "Бисмарка", но сигнал не появляется!
На крейсерах озадачены: "Бисмарк" исчез. Пытаясь найти ускользнувший линкор, "Норфолк", "Саффолк" и "Принц Уэльский" уклоняются вправо от основного курса, но сигнала все равно нет. Корабли разделяются и устремляются в разных направлениях на юго-запад. А "Бисмарк" в это время шел почти в прямо противоположном направлении - на юго-восток.
Сопоставляя между двумя и тремя часами ночи доклады о положении с топливом, Лютьенс понимает, что до Франции линкор дойдет, но возможность какого-либо маневра, исключается. Откладывать поворот больше нельзя. Около трех часов ночи "Бисмарк" резко кладет руль вправо, как раз когда британская эскадра поворачивала влево. Немецкий корабль описывает дугу, проходит за британскими кораблями и поворачивает на юго-восток. Англичане в это время искали его на юго-западе. В четыре часа утра 25 мая "Кинг Джордж V" находится в 110 милях от "Бисмарка", пересекая новый курс немецкого корабля. Тови, находившийся на борту "Кинг Джордж V", сразу, после гибели "Худа", вышедшего из Скапа-Флоу, рассчитывал настичь "Бисмарк" к 9 часам утра 25 мая.
День 25 мая выдался для "Бисмарка" спокойный - ни корабли Гранд Флита, ни вражеская авиация не беспокоили. Немцы даже не догадывались, что британцы их потеряли. Весь день шли поздравительные телеграммы - поздравлял Гитлер, поздравлял Редер. В 8.52 утра Лютьенс, видимо в приподнятом настроении от поздравлений, передает в Берлин длинную - 36 минут в эфире - радиограмму. В частности в сообщении упоминается о сражении в Датском проливе, о большом радиусе действия британских радаров, о потоплении "Худа" (как будто в штабе Кригсмарине об этом не знали) и о намерении идти на ремонт в Брест.
Хотя британский флот допускал одну ошибку за другой, их суммарная составляющая оказалась меньше, всего одной ошибки адмирала Лютьенса - выхода в эфир утром 25 мая. По мнению Карла Деница именно эта радиограмма и погубила линкор почти со всем экипажем.
Гюнтер Лютьенс оставался в уверенности, что вражеские корабли по-прежнему преследуют его. Малые запасы топлива лишали "Бисмарк" возможности маневра, поэтому адмирал не счел необходимым скрываться от преследователей. Но преследуют линкор британские корабли или нет - в любом случае "Бисмарку" следовало соблюдать радиомолчание. Тем более что в радиопослании Лютьенса не было ничего срочного.
Радиограмма получилась длинной - 150 кодовых групп и англичане без труда ее запеленговали. С помощью "Энигмы" частично, но все-таки расшифровали, и - главное получили координаты линкора. "Энигма" - секретный шифровальный прибор, попавший в руки британской разведки после захвата немецкой подводной лодки. Немцы не знали о захвате "Энигмы" и продолжали пользоваться старым кодом. Однако англичане не расшифровали ту часть сообщения, в которой говорилось о намерении идти на ремонт в Брест. К тому времени Лютьенс и Линдеман решили идти в Брест - топлива дойти до Сент-Назера не хватало.
Данные радиоперехвата передали на флагманский линкор адмирала Тови "Кинг Джордж V". Измотанные двухдневным преследованием "Бисмарка" дежурные офицеры нанесли пеленги неправильно. Получалось, что линкор идет не на юго-восток во Францию, а возвращается на северо-восток - в Норвегию. Британские корабли, искавшие линкор в южном направлении в 10.47 25 мая получили приказ срочно поворачивать на север.
А "Бисмарк", пока Тови ловит его на севере, идет курсом на Брест. Этим и объясняется затишье 25 мая. Линкор давно оторвался от англичан, но приемники "Бисмарка" продолжают фиксировать работу британских радаров и Лютьенс считает, что преследование корабля все еще продолжается. Импульсы британских радаров достигают "Бисмарк", но из-за большого расстояния, сигнал слабеет настолько, что его отражение британские радары уже не принимают.
Лютьенс об ограниченных возможностях радаров не знал, поэтому и отчитался такой длинной радиограммой, сыгравшей злополучную роль в судьбе корабля.
Тови тем временем продолжает искать "Бисмарк" на севере и возможно искал бы до тех пор пока "Бисмарк" не объявился бы в Бресте, но ему помогает случай. Высокопоставленный военный из группы немецких оккупационных войск в Греции, волнуясь за судьбу сына, служившего на "Бисмарке", запросил штаб Кригсмарине о дальнейших планах корабля. Ему ответили, что линкор идет в Брест для ремонта. Сообщение перехватили англичане и в этот раз полностью и без ошибок его расшифровали. Уже смеркалось, когда расшифровку передали Тови. Ничего не понимающий адмирал склонился над картой и тут обнаружил, что пеленги нанесены неправильно. О стиле лексики, с которой адмирал обрушился на штабных офицеров, историки умалчивают. Кипя яростью и негодованием, Тови отдает приказ всем кораблям повернуть на юго-восток - курс 120. Исправленная ошибка с прокладкой пеленгов показала - "Бисмарк" находится к юго-востоку от Тови, а не на севере, как предполагалось, и идет к французскому побережью.
А немецкие радиостанции группы "Запад", прослушивая британский эфир, уже пришли к выводу, что англичане потеряли контакт с "Бисмарком", о чем и сообщили Лютьенсу. Адмирал тут же отдал запоздалый приказ соблюдать радиомолчание.
Командир линкора тем временем приказывает снизить скорость до 20 узлов, чтобы хоть как-то сэкономить топливо.
"Бисмарк" вышел из Готенхафена с недозаправленными на 200 тонн топливными цистернами. Накануне рейда, во время чистки топливных отсеков произошел взрыв. Погибло двое рабочих. Емкость, в которой произошел взрыв паров мазута, решили топливом не заполнять. В Бергене "Бисмарк" по непонятным причинам не стал дозаправляться, хотя "Ойген" заполнил цистерны до отказа. Экономя время - наиболее распространенная версия этого действия, "Бисмарк" прошел и мимо танкера снабжения, который ждал соединение за Полярным кругом. А теперь мазута на "Бисмарке" оставалось в обрез.
Британское адмиралтейство тем временем начинает собирать все боеспособные корабли, главное обеспеченные топливом - в то время это главная проблема Флота Метрополии - для погони за "Бисмарком". "Принц Уэльский", "Саффолк" и линейный крейсер "Рипалз" вернулись на базы - на них кончался мазут. Приказ заставил повернуть на перехват "Бисмарка" и линкор "Родней" охранявший конвой идущий в Соединенные Штаты. Сам линкор, который шел в Америку на ремонт, постарались по возможности использовать как грузовой корабль, заставив его палубу ящиками с оборудованием.
Тяжелому крейсеру "Дорсетшир", патрулировавшему на юге, отдали приказ повернуть на север; дивизион из 5-ти эсминцев, охранявший армейский конвой отозвали для поиска "Бисмарка". Практически все конвои, идущие 25 мая через океан остались без какого-либо надежного прикрытия. Но Адмиралтейство считало, что "Бисмарк" важнее конвоев и шло на самые крайние меры.
Задумываться куда идет "Бисмарк" не приходилось - то, что линкор поврежден, англичане знали, а возможность серьезного ремонта была только во Франции. Туда, как уже знали в Британском Адмиралтействе, он и идет. Но все корабли, переданные в подчинение Тови, находились слишком далеко от "Бисмарка". Вся надежда только на эскадру Джеймса Сомервилла. Она, известная как соединение Н, в составе крейсера "Шеффилд", авианосца "Арк Ройал" и линейного крейсера "Ринаун" уже вышла из Гибралтара.
Однако точное положение "Бисмарка" оставалось неизвестным. Самолеты береговой охраны искали его все утро 26 мая - и безрезультатно. Наконец один из высокопоставленных офицеров предположил, что линкор идет не в Брест, а к ближайшей точке французского побережья - мысу Фенистер. Район поисков тут же скорректировали, отправив на разведку две "Каталины". Вылетев в 3 часа ночи, самолеты более семи часов обследовали океан, пока в 10'30 с одного из самолетов не заметили военный корабль. "Каталина" направилась к нему, корабль большой - без сомнения класса линкор, но незнакомый силуэт (немцы соорудили вторую фальшивую трубу) и плохая погода не позволили сразу установить название и национальную принадлежность корабля. Впрочем, то, что под ними немцы пилотам было ясно и так - "Каталину" встретил плотный зенитный огонь.
IX Последние сутки "Бисмарка"
Полученные координаты "Бисмарка" передали Джону Тови. Теперь ему ясно - уйдя на север, догнать немецкий линкор он уже не может - их разделяют 130 миль. К тому же на британских кораблях, четвертый день преследующих "Бисмарк", ощущается недостаток топлива. Черчилль, политическая репутация которого во многом зависит от дальнейшей судьбы "Бисмарка", приказывает Тови продолжать погоню, "даже если весь флот придется вести домой на буксире".
Когда "Каталина" передавала данные о нахождении "Бисмарка" соединение Н пересекло курс немецкого линкора в 170 милях к востоку. Ровно в полдень Сомервилл получает координаты "Бисмарка" и соединение ложится на встречный с ним курс. К тому времени немецкий корабль и эскадру Сомервилла разделяет примерно 100 миль. Самый сильный корабль соединения линкрей "Ринаун" - совершенно бесполезен против "Бисмарка". Но в состав соединения входил авианосец "Арк Ройал" - последняя надежда британского командования.
Снова допотопные "Суордфиши", на этот раз авианосца "Арк Ройал", должны атаковать немецкий линкор. Чтобы корректировать курс самолетов в 13.15 Сомервилл отправляет крейсер "Шеффилд" следить за немецким линкором. В 14.50 15 торпедоносцев под штормовым ветром поднимаются с палубы авианосца. Спустя 50 минут, в дожде и тумане они видят серый силуэт военного корабля и изготавливаются для атаки.
Командир крейсера "Шеффилд" капитан I ранга Чарльз Ларком пережил секундный шок, когда увидел 15 британских же торпедоносцев устремившихся на его корабль. Экипажи не предупредили, что за "Бисмарком" следует "Шеффилд" и они были уверены, что атакуют немецкий корабль. Кроме последних четырех, торпеды сбросили все "Суордфиши", атаковавшие крейсер. Корабль отчаянно лавировал в штормовом море и уклонился от всех выпущенных по нему торпед.
Следующую атаку, на этот раз уже против "Бисмарка", повторили через три часа. В 19.15, 15 торпедоносцев снова поднимаются с "Арк Ройал" и на этот раз, пройдя над "Шеффилдом" и получив с него точные пеленги, в 20.47 выходят на немецкий линкор. Часть свободного от дежурства экипажа "Шеффилда" вышла на палубу, чтобы посмотреть на такое редкое зрелище - атака британской авиацией немецкого линкора.
Уже вечерело, но в серых сумерках еще можно было разглядеть, вялые и медленные с такого расстояния атаки британских самолетов.
Немцы встречают самолеты плотным зенитным огнем, против них задействована вся артиллерия "Бисмарка" кроме орудий главного калибра. Линкор сильно качает, точность зенитного огня падает, и попаданий в английские торпедоносцы нет. Торпеда одного из "Суордфишей" попадает в броневой пояс линкора, не причинив ему большого вреда. Но точку в судьбе "Бисмарка" поставил последний самолет, вынырнувший из-за туч по правую сторону корабля.
Линкор как раз отворачивал влево, и рули оказались повернутыми под углом 12 градусов. Торпеда, ударив в корму, заклинила рули в этом положении.
С "Шеффилда" видели, как после взрыва торпеды линкор описал дугу, уклоняясь на северо-запад, а потом остановился. "Шеффилд" тут же передал радиограмму, сообщая о странных маневрах немецкого корабля.
На "Бисмарке" тем временем оценивали размеры повреждений. Торпеда, попав в борт, повредила не только рули. Часть отсеков затоплена. В них спустили водолазов, но привести в рабочее состояние рулевое управление они не могут: мешает низкая температура воды и водовороты в рулевом отсеке. Работа снаружи вообще не возможна из-за сильного волнения.
На командирском мостике Линдеман устраивает беглый совет - не оторвать ли взрывом рули и управляться только винтами? Мнение подавляющего большинства: слишком опасно - взрыв может повредить винты.
Решив оставить все как есть, Линдеман отдает команду запустить машины. Но как только обороты увеличиваются, линкор тут же начинает трясти сильная вибрация. Обороты тут же снижают, но оказывается это полбеды - корабль почти не слушается руля. Попытки Линдемана удержать "Бисмарк" на юго-восточном курсе ни к чему не приводят: нос линкора все время уходит влево и, наконец, корабль разворачивает на северо-запад. Наблюдая за маневрами немецкого линкора "Шеффилд" опасно близко приближается к "Бисмарку". И у немцев появляется возможность отыграться за повреждения своего корабля.
Шесть снарядов, выпущенных "Бисмарком", пролетают мимо крейсера, однако осколками повреждена РЛС и ранено двенадцать человек, наблюдавших за "Бисмарком". Трое позже умирают в лазарете. "Шеффилд" тут же отворачивает и, набрав высокую скорость, уходит за горизонт. Крейсер теряет контакт с линкором и уже не восстанавливает его. Когда в 22.00 к крейсеру подходят 5 эсминцев - "Коссак", "Маори", "Зулу", "Сикх" и польский "Пиорун" - дивизион Филиппа Вэйна, "Шеффилд" сообщает им последние пеленги линкора, и эсминцы, развернувшись фронтом, уходят прочесывать штормящее море.
К половине десятого вечера Лютьенсу и Линдеману уже понятно, что "Бисмарк" обречен - ни возможности управляться, ни лишних запасов топлива. В 21.40 командующий отсылает Гитлеру радиограмму, сообщая, что линкор не в состоянии управляться, и что экипаж будет "драться до последнего снаряда". "Кинг Джордж V" и "Родней" к тому времени уже соединились и движутся прямо на "Бисмарк". Тови, учитывая невысокую скорость "Роднея", рассчитывает встретиться с немецким линкором на рассвете.
Первым обнаруживает "Бисмарк" польский эсминец "Пиорун". Плотная тень линкора движется по штормовому морю и поляки обуянные отвагой, представляя себя Давидом, идущим на бой с Голиафом, устремляются на линкор. Они не ждут подкрепления, зная, что выстрелы привлекут остальные эсминцы. Для торпедной атаки возможностей нет - поляки открывают огонь из 120-мм орудий. "Бисмарк" отвечает залпом, потом другим. Громадные снаряды главного калибра ложатся рядом с эсминцем, обдавая его брызгами воды. Немецкий снаряд, упав в 20 метрах от "Пиоруна", вернул поляков к реальности. Эсминец, прекратив атаку, отвернул от "Бисмарка", потерял контакт и больше его не восстанавливал. Но на шум, поднятый поляками, подошли остальные четыре эсминца. Следуя тактике, выбранной Вейном, эсминцы окружили немецкий линкор с четырех сторон: по одному кораблю с носа, кормы и с обоих бортов. С воздуха эсминцы выглядели четверкой борзых, пытающихся растерзать раненного медведя - линкор "Бисмарк".
Примерно с 10 часов вечера, "Бисмарк", потерявший возможность управляться и из-за состояния погоды, идет курсом на северо-запад - прямо навстречу эскадре Тови. Ни одна из 16 торпед, выпущенных ночью с эсминцев, в "Бисмарк" не попала. В 8.33 наблюдатели немецкого линкора заметили показавшиеся на горизонте мачты. Хотя море все еще штормило - сила ветра доходила до 8 баллов, погода стояла более-менее ясная. Показавшиеся над горизонтом мачты, принадлежали линкору "Родней", немного спустя появились и мачты "Кинг Джорджа V" - флагманского линкора Джона Тови.