Дар мой не пропал, хотя и не полностью восстановился. Я не слишком об этом переживала - отчего-то казалось мне, что даже пропади мой дар полностью, меня не выкинут на свалку или даже в утилизацию, как сломанный инструмент. Да и притупленные чувства весьма помогли, когда меня навестил взмыленный Альварес, взбудораженный даже больше, чем обычно. Его чувства мне были совсем не нужны, хватало и его настойчивых расспросах о случившемся. Послушно рассказав о том, что со мной произошло, я ожидала, что смогу получить от него какие-то объяснения, но пришёл доктор Оссе и выгнал Диего. Всё, что я успела понять, что Альварес находился в середине какого-то важного расследования, косвенно связанного со мной.
В этот же день, как я пришла в себя, меня перевезли во дворец. Я ожидала увидеть всю ту же комнату, в которой когда-то жила назад, только у Ядгара были совсем другие планы.
Покои, в которые меня поселили, были не только больше моих прежних, но и раза в два больше моей городской квартирки - даже гардероб был размером с бывшую спальню. Также был ещё один нюанс, который приводил меня в необыкновенное смущение - новая спальня имела общую дверь со спальней императора, а покои раньше принадлежали Анхеле. Правда, как я слышала, бывшая жена Ядгара не жила здесь уже много лет, и в своё редкое посещение столицы селилась в другом крыле.
И всё же я чувствовала себя не в своей тарелке, зная, что занимаю место, которое было мне не по статусу. Даже по новому статусу. Потому что первое, что сделал Ядгар, когда мы остались одни, это вручил мне документы о моём освобождении. Теперь я вполне официально являлась гражданкой Лонги, а моя идентификационная карта, на которой всё ещё лежала часть зарплаты - перестала быть просто куском пластика.
- А это законно? Вот так вот давать гражданство? - не удержалась я от вопроса, растерянно рассматривая печати на бумагах.
- Я есть закон, - высокомерно ответил император. - Только при Сенате эту фразу лучше не озвучивать...
- А за пределами Лонги?
Ядгар пожал плечами:
- Стоить помнить, что мы принадлежим к Независимым мирам, а не к Космосоюзу. Да, граждан Лонги стараются не трогать, но ты всё ещё остаёшься эспером. И у слишком многих будет искушение попытаться получить тебя. Было бы очень хлопотно развязывать войну из-за тебя, хоть и весьма романтично.
- Думаю, не стоит.
Я грустно вздохнула, и положила документы на прикроватный столик. Мне всё ещё не рекомендовали лишний раз вставать с постели, да и не хотелось. Ходить было всё-таки тяжеловато.
- Что такое? - немного раздражённо спросил Альге. - Будешь снова упрекать меня во всех смертных грехах?
Молча покачала головой и отвернула лицо в сторону.
- Или ты мне сейчас же скажешь, или...
Не знаю, что там собирался придумать император, и знать не хочу. Слова вырвались сами собой, неожиданно искренние и горькие:
- Ничего не изменилось. Совсем.
Радости не было. Я всё та же. Обстоятельства те же. Может быть, клетку и сломали, но я буквально чувствовала верёвку, привязанную к моей ноге.
Лицо Ядгара смягчилось. Он пересел со стула на кровать, и бережно погладил меня по плечу.
- Перемены редко можно почувствовать сразу. Но они будут, обещают. Да, я не сказал всего.
- Что ещё? - отстранённо спросила я.
- Я перевёл квартиру, в которой ты жила, в твою собственность. Нужно же с чего то начинать.
Неожиданно эта новость обрадовала меня гораздо больше, чем освобождение, став свидетельством, что слова Альге не были лишь пустым звуком. Всё на самом деле менялось.
- Это.. это на тот случай, если я вам надоем, господин? - несмело пошутила я, чувствуя, как слёзы подступают к моему горлу.
- Нет, это если я совсем надоем тебе, - улыбнулся Ядгар одними глазами. Непривычно было видеть его таким мягким и внимательным со мной. Как будто я на самом деле была ему важна. - Только учти, сейчас я не собираюсь позволить тебе свободно шататься по Кадису. Но это временно, Кадис станет скоро безопасным, даже если мне придётся лично перевешать всё отрепье в этом городе.
Можно было только пожалеть граждан Лонги. Если уж Ядгар Альге решил дать мне кусочек свободы, то ради этого он вполне способен отобрать свободу у других. Я представила, как решаюсь прогуляться по Кадису, и обнаруживаю, что улицы абсолютно чисты, потому что населению запретили выходить из квартир... С императора, пожалуй, станется даже выселить всех моих соседей, чтобы никто не мог ко мне приблизиться.
Я выбросила глупые мысли из головы, и спросила:
- Вы думаете, что мне может кто-то ещё угрожать?
- Не верю, что ты не поняла, что покушение Сафара Дали было спланированно. И притом не им, а кем-то гораздо умнее. Они пожалеют об этом. Я всегда был лоялен к своему окружению и мягок с врагами, считая, что жёсткие меры чрезмерны. Возможно, я ошибался. События последних месяцев, история с Каримом Ли и Анхелой, покушение на тебя... Кто бы за этим не стоял, он сильно заблуждается, решив, что может пытаться управлять мной, - Альге говорил спокойно, но даже с моими не восстановившимися способностями я чувствовала холод, исходящий от него. Как будто он вновь стал прежним собой, как будто в нём вновь исчезли почти все чувства, сменившись прежней одержимостью. Только если раньше Ядгар был поглощён спасением своего сына, теперь же его целью был поиск врагов.
Было страшно видеть его такими, вновь встретиться с той пустотой, которая, нет нет, да проглядывала сквозь его привязанность ко мне. Но если бы раньше я подняла свои ментальные блоки и притворилась бы, что не замечаю, что происходит с императором, то теперь я, раньше, чем поняла, что делаю, потянулась к Альге. Он несколько удивлённо приобнял меня, и помог устроиться на своих коленях. Удивительно, но то, что я поняла совсем недавно: лучший способ обезопасить себя, в том числе и от холода и пустоты императора- это быть к Ядгару как можно ближе, во всех смыслах.
- Тебя не узнать. Такая ласковая и покорная. Идеальная рабыня, - прошептал Альге насмешливо, щекоча тёплым дыханием мой висок. Я чувствовала, как уходит его пугающая отчуждённость, а вместе с ней, и мой страх.
Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом.
- Почему вы используете мой дар? Вы считаете, что я бесполезна? Тех, кто плетёт против вас интриги... я могла бы найти их.
- Почему не использую? Не хочу, чтобы тебе причинили вред, конечно же.
За месяцы нашего знакомства я научилась улавливать, когда мой господин о чём-то умалчивает.
- Это не всё. Скажите,- продолжала упорствовать я. - Мне нужно знать. Не хочу чувствовать себя никчёмной, или глупой, тем более что это коснулось и меня.
Странная улыбка скользнула по губам Ядгара. Задумчивая, сожалеющая.
- Потому что если бы ты хотела мне помочь, ты бы уже помогла.
Сердце в моей груди отчаянно заколотилось, выдавая свою хозяйку. Оставалось только жалеть, что я вообще подняла этот вопрос.
- О чём вы?
- Лишь о том, что маленьким эмпаткам совсем не стоит доверять, тем более, когда дело касается чувств.
Я открыла рот, но на него тут же легла ладонь, не давая мне сказать.
- Не нужно. Я не виню тебя. Он всегда умел убеждать не хуже эсперов.
Ядгару не нужно было уточнять, кто этот "он". Неужели император действительно верил, что Юрий мог желать моей смерти?! И могла ли бы поверить в это я?
Я потянула ладонь Ядгара вниз и спросила:
- Вы... арестовали его?
Мне тоже не хотелось произносить имя наёмника, как будто назови я его - и ничего нельзя уже будет исправить. И казалось, как будто бы я предаю Цехеля - как бы глупо это ни звучало.
- Не раньше, чем смогу проследить полностью, кого он уже успел оплести своей паутиной, и с кем связан. Если уж уничтожать пауков, то всех, до кого можно дотянуться. Выжечь их гнездо здесь, на Лонге, чтобы дать понять тем, другим, что со мной лучше не связываться.
Становилось понятно, почему в своих вопросах Альварес несколько раз, будто невзначай, касался имени гардарика.
Мне оставалось только смириться, трусливо радуясь, что моя дилемма разрешилась сама собой. И всё же... и всё же я надеялась, что в этом противостоянии, Ядгара и Юрия, не пострадает никто. Может быть, Альге и считал, что сможет обрести спокойствие, поймав Юрия на предательстве, но моя интуиция подсказывала иначе. Да и Юрия... меня всё ещё мучало сомнение по поводу него. И хотелось увидеть его, поговорить, как будто это могло что-то справить или изменить. И казалось, что увидь я Юрия, и сразу бы смогла понять, он ли свёл с ума Дали и пытался убить меня.
- Я не дам тебе увидеть его, - как будто прочтя мои мысли, жёстко сказал Ядгар. - Не дам тебе шанса сделать ошибку, и предупредить его. С этих пор ты можешь забыть о его существовании.
Парадоксально, что обретя свободу, я стала ещё более зависимой. Если физические травмы от падения исчезали достаточно быстро, лишь иногда напоминая о себе тянущей болью в ноге или затруднённостью в движениях из-за накладок на плечо, то последствия для моей психики были куда серьёзнее. Я боялась засыпать, боялась оставаться одна, боялась даже незнакомых людей. Служанка, которая должна была помочь мне вымыться, смогла провести в моей комнате лишь пять минут, а затем выбежала оттуда в истерике. Стоит ли говорить, что её состояние было спровоцировано мной не специально, а стало лишь эхо моего собственного приступа страха?
Оссе, невозмутимого пожилого врача, это весьма позабавило.
- Почему вы считаете смешным мой страх? - сердито спросила я, немного придя в себя после принятого успокоительного.
Доктор, убиравший лекарства в свой старомодный чемоданчик, не стал юлить.
- Не смешным, странным. Тебе уместнее было бы ждать подвоха от тех, кого ты уже знаешь. Ведь, в конце концов, Дали был твоим лечащим врачом. Но вместо того, чтобы перенести свой страх на меня или императора, ты испугалась незнакомой служанки. Выверты психики эсперов мне совершенны непонятны.
- А доктор Кронберг бы поняла, - грустно вздохнула. Кажется, я всё-таки немного привязалось и к этой надменной женщине. - Только тайнэ давно не появлялась. С ней всё в порядке?
- Да, - коротко сказал врач, дав понять, что не собирается распространяться об этом дальше.
Я подтянула коленки груди и задумчиво посмотрела на Оссе. Тот уже закончил собираться, но кажется, никуда не спешил. Положил чемоданчик на колени и присел, благожелательно мне улыбаясь.
- Спроси, если хочешь.
- Как вы думаете, после того, как... на неё воздействовали, она изменилась?
- Немного, - пожал плечами лонгиец. Но любой бы изменился, если бы его волю подчинили. И всё же она нисколько не боится молодого тайя Замира. Удивительное хладнокровие у доктора Кронберг.
- Но ведь вы тоже не боитесь. Ни Замира, ни меня.
Оссе мягко улыбнулся:
- Это другое. Я фаталист и прагматик, к тому же стар и циничен. Мне платят достаточно, чтобы я мог смириться с риском на этой работе. Тем более что все люди, в принципе, опасны. Другое дело, что не у всех есть такие возможности, как у эсперов. Но за состоянием здоровья инфанта я слежу с его младенчества, и пока жив и здоров, а ты же... ты по натуре совсем не зла, хоть, как и все женщины, достаточно непредсказуема.
Я вздохнула, и легла, сохраняя всё то же положение эмбриона. Было тоскливо. Даже лекарства не могли полностью подавить мою тревогу.
'А Юрия, вы видели?'
Оссе вздрогнул, услышав меня в голове, и потёр виски.
- Не делай так. Я не слишком готов к таким штукам.
- Я не хочу говорить об этом вслух.
- И всё же спрашиваешь. Учти, у меня нет тайн от императора.
Я даже и не сомневалась в этом. Оссе - не Диего Альварес, который хоть и любил строить из себя хладнокровного агента, нередко дейтвовал против правил в угоду своей интуиции. Нет, Оссе не будет хранить мои секреты. Но Альге всё равно знал о моём интересе к Цехелю, и кажется, не собирался меня за это наказывать. Он вообще был в последнее время удивительно со мной мягок.
- Как много вы знаете о тайе Цехеле? - открыто спросила я.
- Мы с этим уважаемым господином не слишком близки. Но раз император ему доверяет, кто я такой, чтобы усомниться в Цехеле? - флегматично сказал Оссе.
Получается, доктор не в курсе об изменившейся ситуации? Это вполне в духе моего господина, предпочитающего, чтобы правая рука не знала, что делает левая. Но это же означает, что и Алана пока не знает о том, что Цехель не верный пёс императора, а преследуемый им лис. Юрий наверняка считает, что контролирует Кронберг, но я была уверена, что и император не спускает с Аланы взгляд, иначе бы психиатра не допускали бы до инфанта.
Рыжеволосая тайнэ - такая же фигура в этой игре, как и я, только менее ценная. И Альге её беречь не будет. Плохо будет, если она пострадает. Да и Юрий...
Я не могла выкинуть его из головы. Говорят, тайна и опасность манит. А в моей жизни не было никого таинственнее и опаснее, чем гардарик. И он был один из немногих людей, к кому я была искренне не равнодушна. Он первый... первый из всех увидел во мне не рабыню, а человека. Кто утешал меня, когда мне было плохо. И желал для меня свободы. Игра? Может быть. Но я хотела быть обманутой.
Я не верила в то, что Юрий мог желать убить меня, и почти знала, что за идеей о том, как меня излечить, тоже стоял именно он. Кронберг была хорошим специалистом, но всё же разбиралась в эсперах не так хорошо, как ей думалось. Едва ли бы ей пришла в голову смелая мысль использовать Замира как проводника между мной и императором, а императора, в свою очередь - как 'громоотвод', защитивший маленького эспера от моей силы. К такому решению мог прийти только тот, кто хорошо понимал 'особенность' императора.
Юрий Цехель помог мне. Не важно, с какой целью, но благодаря его решению я не утонула в бесконечном кошмаре. А теперь я не должна была позволить ему умереть. Ядгар Альге не будет милостив со своим прежним другом. Я должна была дать ему шанс сбежать. Цехель не глуп, и поняв, какая опасность ему грозит, улетит. Оставит мысль причинить вред Замиру.
Так будет лучше, и для Ядгара тоже. Как бы не был холоден и безжалостен Альге, я помнила, как остро он воспринял предательство и смерть Карима Ли. И одно дело, подозревать Цехеля, а другое - лично вынести ему приговор.
Оставался вопрос лишь в том, как мне предупредить Цехеля о грозившей ему опасности. Оссе для этого явно не годился, несмотря на отсутствие чипа. А вот Алана Кронберг могла пригодиться, тем более что ей не нужно было ради этого рисковать жизнью.
Планы строить я не слишком-то умела. Иначе обязательно учла бы в этом раскладе Замира. Мальчик, несколько месяцев назад интересующийся лишь своими игрушками и играми, теперь с жадным интересом поглощал всё новое. Это могло стать опасно для него, но к счастью Альге знакомил своего сына с его будущими владениями и подданными весьма осторожно и дозировано.
Удивительно, но после знакомства со своим отцом Замир не разочаровался в нём, а кажется, стал ещё более преданным его последователем. Мальчика не только не задевала и не пугала эмоциональная холодность Ядгара и его способность полностью контролировать свои мысли. Его это приводило в восторг, доказывая величие императора. Впрочем, император в последнее время был действительно... относительно сносен. А порой так и вовсе - казался единственным на свете человеком, способным унять мою мятущуюся душу. Злилась ли я, или тревожилась - я знала, что не причиню Ядгару этим вреда. Я всё ещё не доверяла ему, но император был мудр, не ожидая от меня казалось бы и вовсе ничего и позволяя мне быть с ним почти любой. Спокойно реагируя на мои обиженные взгляды, на долгое молчание, и даже на внезапные приступы нежности. Теперь я каждую ночь проводила в его постели, и только днём, когда он уходил, перебиралась в свои покои. Но даже со своим занятым графиком Ядгар находил время навестить меня, один, или с Замиром.
Первое время видеть их двоих рядом было просто дико, как будто два мира внезапно объединились в один. Но они ладили, на самом деле, хотя мне всё ещё приходилось становиться посредником между отцом и сыном, когда на Замира внезапно нападали приступы стеснительности. Иногда мне казалось, что маленький эспер делает это специально, пытаясь втянуть меня в разговор с Ядгаром. Ему нравилось думать, что мы с императором... любим друг друга. Смешно. Нелепо. Страшно.
Возможно, Замир компенсировал этим отсутствие матери в своей жизни. Об Анхеле Замир как будто бы забыл, но я и не стремилась ворошить прошлое. Иногда меня пугало то, что он, казалось, видел во мне замену Анхелы - и для себя, и для своего отца, как будто я на самом деле смогла сравниться с дочерью благородного семейства. Могла стать равной спутницей императора и матерью для Замира. Идеальная картинка со счастливой семьёй - Замир всё чаще говорил 'мы', объединяя нас троих в одно целое и не желая видеть иное будущее. И всё, что не вписывалось в этот идеальный образ, просто игнорировалось, а то и становилось объектом для ненависти.
Мои мысли и моя память - не лучшее место для шестилетнего мальчишки. А он в ней изрядно покопался во время того, как они с Ядгаром вытаскивали меня из моего кошмара. Притом то, что Заир знает больше, чем мне бы хотелось, я узнала только на третью нашу встречу, когда старшего Альге не было рядом.
Зимний сад во дворце Кадиса был гораздо просторнее и искуснее, чем в горном замке. Никаких кадок, никакого пластикового купола сверху - и голубое небо, и яркое солнце над головой казалось совершенно реалистичными. Создавалось ощущение, что я в настоящем парке, а не в здании. Но самым удивительным здесь было небольшое озерцо в его середине. Как бы я не всматривалась в дно, так и не заметила ни одной детали, свидетельствующий о том, что он создан искусственно.
Сегодня сад закрыли для наследника императора, и мы гуляли практически в одиночестве, не считая Альвареса, составившего нам с Замиром компанию. Судя по его бледному и истощённому виду, Альге решил не только дать нам с Замиром в охрану человека, привыкшего к особенностям эсперов, но и дать Диего немного отдохнуть. Вот только не учёл тот факт, что тот, кто на самом деле знает эсперов, едва ли с ними расслабиться. Да, у Альвареса был ментальный чип, вот только он совершенно не защищал ни от моего эмпатического внушения, ни от способности Замира подчинять себе людей. Так что фальшивый падре был бы более расслаблен, если бы ему дали приказ выгуливать двух крокодилов на поводке. Впрочем, не только и не столько мы были источником тревоги Альвареса. Мысли его были далеки, а чувства... чувства суетливого, но при этом способного быть весьма хладнокровным Диего, неожиданно были в смятении. Я с некоторым трудом (после болезни мне всё ещё было тяжело управлять своим даром), поставила эмпатический блок. Плохо, что спрятавшись от Диего, я закрылась и от Замира. Он тут же встревоженно придвинулся ко мне, а затем и вовсе взял за руку.
- Пойдём посидим у озера, - предложила я. Мальчик молча кивнул.
Усевшись на тёплом, явно прогреваемом песчаном пятачке, я скинула туфли. Замир последовал моему примеру, а затем и вовсе улёгся, положив голову мне на колени. Я взъерошила светлые, лёгкие как пух волосы мальчика и рассеянно улыбнулась ему.
"Почему ты грустишь?"
"Не знаю. Такова моя натура".
"Разве тебе здесь плохо?"
Замир задавал мне этот вопрос десятки раз, и я никак не могла найти ответ.
- Нет.
Прозвучало не слишком-то убедительно. Бледно-голубые глаза серьёзно изучали моё лицо.
"Я мог бы попробовать стереть память о нём. Тогда бы ты не беспокоилась об этом плохом человеке".
Сердце моё ушло в пятки. Я наклонилась и шёпотом спросила:
- О ком ты?
"Юрий. Который обещал тебя увезти. И который думает, что может забрать мои способности", - в мыслях Замира была бравада, хотя за ней сквозила неуверенность и даже страх.
"Ты... ты прочитал меня. Это ты рассказал своему отцу о том, что Юрий из себя представляет?"
Если это так, то это моя вина в том, что Цехелю угрожает сейчас опасность. Он доверился мне, а я предала его. Горечь разлилась у меня во рту.
"Я ничего не рассказывал. Мой отец и без того знает, что этот рыжий - плохой человек", обида отразилась на детском личике: - "И ты сама говорила, что чужие мысли разбалтывать не хорошо. Я бы не стал говорить никому о том, что ты думаешь!".
Как и я, Замир понимал, что в какой-то степени наш дар, наше проклятие, роднило нас больше, чем общая кровь. То, что я начала понимать лишь недавно, он интуитивно знал всегда - мы всегда были должны быть на одной стороне. И хотя Замир был не согласен с моим молчанием, а то, что я защищала Цехеля, считал почти предательством, он ни слова не сказал Ядгару о том, что узнал в моей голове. И я... я могла врать кому угодно, но только не Замиру.
"Когда-то твой отец обещал дать мне свободу, если я помогу тебе. Теперь я свободный человек. Но всё так же... не человек, лишь тень своего хозяина"
Наверное, то, что я пыталась донести до шестилетнего ребёнка, было слишком сложным, но Замир смотрел на меня так серьёзно, что я не могла отделаться простыми успокоениями. И я пыталась найти объяснение больше для самой себя, чем для Замира.
"Юрий когда-то показал мне другую альтернативу. Я полагаю, что Гардарика совсем не рай, но при мысли о том, что есть место, где эсперов много, и где они... обычны, понимаешь? Где на них не смотрят как на уродов. При мысли об этом я мечтаю самой понять, что это такое. И в глазах гардарика я видела себя другой. Не уродом, не чудовищем".
"Ты защищаешь его, потому что он нравится тебе!",- обвиняюще "сказал" мне Замир.
- Правда в том, что нам не всегда нравятся те, кто этого заслуживает. Иначе, почему бы я нравилась Великому Таю?
Альварес за моей спиной фыркнул, хотя мне казалось, что я сказала это не очень громко.
"А ещё я понимаю, почему Юрий, и такие как он лишают эсперов их силы или пытаются контролировать. Дар нередко опасен и для самих эсперов, и для окружающих. Мы с тобой уже убедились в этом. И хотя бы не желала для тебя той судьбы, которой он решил осчастливить тебя, но сама раньше хотела избавиться от своих способностей. Нужно сказать Сафару Дали спасибо - он буквально выбил эту мысль из моей головы".
"Не проси меня помочь твоему рыжему! И если ты захочешь сбежать!.."
Светлые глаза Замира грозно блеснули. Я притянула ребёнка к себе, усаживая на колени и пощекотала, заставляя его рассмеяться.
"Так лучше. А то слишком ты напомнил мне своего отца, мне даже страшно стало... ай!- я потёрла бок, в который меня ткнул Замир, и позволила ему устроиться поудобнее. Уже вслух сказала: - Всё. Больше никакой щекотки.
- Ты ушла от ответа!
- Хорошо, хорошо. Я и не собиралась ничего просить. И обещаю, что останусь с тобой на ближайшие несколько лет.
- А потом? - это уже Диего любопытничает.
Я повернула голову в его сторону, обменявшись с ним взглядами. Мой был настороженно-холодный, его же на удивление понимающий, хотя он слышал лишь часть нашего диалога с Замиром.
Может, и ошибалась я, считая, что никто на свете не способен меня понять, кроме такого же эспера как я, или человека, устойчивого к нашим способностям, и от того, не боявшегося одарённых.
- А потом не знаю. Это зависит не только от меня.
Как бы то ни было, Ядгар постепенно оттаивал. Пройдёт время, и я перестану быть ему нужна как источник эмоций и тепла, а Замир подрастёт. И тогда... что? Просто забуду об этом куске жизни, о своём рабстве, и пойду дальше? Мне начинало казаться, что цепи, удерживающие меня здесь, с одной стороны, гораздо свободнее, чем мне думалось, а с другой стороны гораздо крепче. Ведь даже сейчас при мысли о том, что я могу долго не увидеть Замира или Ядгара, я начинаю... неужели, тосковать? Ох-х-х. Ладно, Замир, в моей с ним связи нет ничего странного. Но когда я успела привязаться к старшему Альге, которого я всё ещё опасалась, и немного жалела, воспринимая как "неполноценного" эспера?
Замир как всегда подслушивал, пользуясь тем, что ментальный блок я не стала ставить.
"А у папы могут восстановиться его способности к телепатии?"
"Не думаю. Но возможно он сам когда-нибудь вспомнит о своём прошлом".
Наш разговор с Замиром погрузил меня в странную задумчивость, поэтому то, что в зимнем саду появился кто-то ещё, я заметила позднее всех. Эту гостью я не слишком ожидала, но зато стало понятно, почему её пропустили. Зарина Альге, старшая сестра Замира. Впрочем, пришла она совсем не к брату, хотя это явно послужило предлогом. Судя по её взглядам на Диего, и его внутренней панике, здесь инфанта была именно ради фальшивого падре... Наскоро поздоровавшись с Замиром и отчего-то враждебно и холодно кивнув мне, она обратила своё внимание на Диего.
- Тай Альварес, вы здесь!
- Да. Видите ли, я выяснил, что Эрика христианка, и ей...
- Я знаю, что вы не падре, а служите моему отцу! - выпалила девушка, нервно встряхнув пышными волосами.
- Надо бы намекнуть начальству, что СБ из рук вон плохо хранит информацию, - пробормотал Диего, и развёл руки, виновато улыбаясь: - Вы раскусили меня, прекрасная тайнэ.
Только сейчас я вспомнила, что Зарина была влюблена в спутника своей мачехи.
"Фу, он же старый!" - скривился Замир, с каким-то новым интересом взглянув на Диего.
"Тут основная беда не в этом. Тс-с-с, дай послушать", - мысленно шикнула я.
Альварес, заметив наши с Замиром переглядывания, кажется понял, что мы обсуждали его, и совсем непрофессионально покраснел. Пока он отвлекался на нас, Зарина успела подобраться к нему совсем близко.
- Позвольте поговорить с вами наедине, - почти прошептала она умоляюще.
Ну да. Рядом с двумя эсперами... далеко же им придётся отойти. Как будто услышав мои мысли, Диего обратил на меня свой взор.
- Мы не будем подслушивать, - пообещала я, и потянула Замира обратно к озеру.
- Я не это имел в виду! - отчаянно пробормотал Диего нам вслед. Судя по всему, оставаться наедине с инфантой он не хотел, опасаясь, что Альге это может потом не понравится. Вот только и мне рядом с ней было тяжеловато. От её злости и даже ревности в мою сторону начинала болеть голова.
Вернулся Диего Альварес минут через пять, с ярким отпечатком женской ладошки на щеке, которую он обиженно потирал рукой. Зарина, судя по всему, уже ушла.
- Ничего не понимаю. Что, чёрт возьми, вообще случилось? ! - воскликнул он. - Почему тайнэ поступила так?!
- Не знаю. Стараюсь не лезть в эту милую головку, - пожав плечами, ответила я.
- Я знаю! - громко и радостно сказал Замир, а затем почесал затылок: - но тоже ничего не понял. А когда вы целовали Эрику, тай? Зарина так разозлилась, ух-хх!
Мы несколько ошарашенные переглянулись с Альваресом, и так же почти одновременно смутились, вспомнив. Тогда, в квартире, когда я решила подразнить Диего, и чуть не оказалось одурачена сама. Но хоть его поведение было несколько вызывающим, но на настоящий поцелуй ни он, ни я, просто не рискнули бы.
- Да не было ничего, - откашлявшись, сказала я, решив поддержать Альвареса. Ещё не хватало, чтобы об этом кто-то напомнил Альге.
Тогда и мне, и уж тем более Альваресу стоило бы внимательнее отнестись к этой нелепой ситуации с Зариной. Стоило бы попытаться понять, откуда и от кого она могла узнать о той нелепой сцене у двери. Но я тогда решила, что Зарине это мог сказать сам Диего, а тот точно так же подумал на меня, хотя инфанту я до этого и не видела вовсе. Как бы ни было, смущённые всей этой всплывшей историей, и ревностью Зарины, мы решили замять это, не зная, что история будет иметь продолжение. Хоть я и была эмпатом, в любви почти не разбиралась, и просто не учла, насколько болезненна была страсть юной инфанты к Диего Альваресу, и чем всё это может грозить.
Тем более тогда я была занята другими мыслями, выискивая возможность если не встретиться, то передать весточку Юрию. Он вышел на меня первым. Притом сделал это в свойственной ему нахальной и ошеломительной манере, под самым носом у Ядгара.