Сотер Таис : другие произведения.

Обновление к господину

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Господин снегов

Пролог

   Ворота запирали с наступлением темноты. А как же иначе - добрым гражданам пристало решать свои дела днём, а не кликать беду на дорогах по ночам, искушая разбойников на быструю поживу. Да и редко кому требовалось попасть в город после заката, и уж тем более выехать из него. Паром же, соединяющий полуостров с большой землёй, переставал работать гораздо раньше. Потому стража, дежурившая в ту ночь, в лице совсем ещё безусого Тиля и его командира Клауса, отнюдь не жаловавшегося на отсутствие волос на лице (а по мнению его жены, и вовсе излишне волосатого), ответила на настойчивый стук в дубовые ворота отнюдь не сразу. Стыдно сказать, но доблестная стража маленького городка самым бессовестным образом спала.
   Тиль продрал глаза, растолкал старшего товарища, и тот высунул голову в небольшое смотровое окошко, находящееся чуть выше головы всадника. Ночной гость, услышав, как стукнули распахнувшиеся ставни, поднял голову, и капюшон, до этого полностью скрывавший лицо, приоткрыл чисто выбритый подбородок. Намётанный взгляд Клауса сразу определил, что перед ним отнюдь не бродяга, и даже не наёмник из тех, что в большом количестве скитаются по землям Дании, ища лёгкий способ заработка. Впрочем, и на дворянина он не походил - слишком уж прост в ткани и крое плащ незнакомца, да и конь его, хоть на вид и был здоров и вынослив, да уж больно неказист. Скорее, незнакомец был помощник торговца, или же горожанином средней руки. Перед таким можно было не лебезить, но и попробовать вытрясти крону, сославшись на несуществующий закон о комендантском часе, запрещающий пускать спутников ночью, не получится. Хотя будь его воля, он бы и вовсе этого бродягу не пускал. Незнакомец хоть и не внушал подозрений, но вызывал какое-то глубинное, почти не осознаваемое беспокойство. Клаус несколько настороженно поздоровался, и осведомился, с какой целью уважаемый господин прибыл в город. По торговым делам, или по государственным?
   - По личным, - голос у незнакомца был низким, а речь... Вроде и акцента нет, и по-датски говорит чисто и правильно, а всё равно как будто чужда ему. - У меня здесь старый друг живёт.
   - А вы сами-то откуда будете?
   - Я родился далеко от этих земель, но последние пятнадцать лет живу в столице. У меня там небольшая букинистическая лавка.
   - Какая-какая? - с подозрением спросил Клаус.
   - Я торговец книгами, только не обычными, а редкими или старинными.
   В подтверждении своим словам незнакомец протянул Клаусу документы. Коротко пробежавшись по ним глазами, стражник убедился, что путник действительно был с ним честен.
   Хозяин книжной лавки, значит, и обслуживает, скорее всего, не бедных господ, судя по манере держаться. К таким лучше не придираться: пусть он даже не из самых богатых, а значит, и не из особо влиятельных, но кое-какие знакомства среди законников может и иметь. А значит, вполне может и натравить проверку или пожаловаться на вымогательство и нерасторопность. Клаус постарался не кривиться, и пробормотав несколько слов об ожидании, крикнул Тилю открывать ворота.
   Неторопливо проехав мимо ворот, незнакомец приветливо кивнул второму стражнику, как старому знакомцу, и спросил:
   - Вы, возможно, знаете, где живёт сапожник?
   Тиль, подавив смешок, подумал, что столичный гость немного не в своём уме, раз после долгой дороги думает о сапогах, но всё же вежливо ответил:
   - Так у нас городок хоть и не большой, но и не деревня. Не один сапожник то. Вам, наверное, тот нужен, кто на господ работает?
   - Мне нужен... - незнакомец замялся, и досадливо произнёс: - а вот не удержал я в памяти фамилию моего приятеля, всё больше по имени его звал. Зовут его Ганс, и жить он должен у Собора святого Кнута.
   - А-а-а, - протянул Клаус. - Знаю я того сапожника. Он как-то в таверне ко мне приставал, всё расспрашивал, каково на военной службе. В армию хочет пойти, дубина, женушку свою не жалеет и дитя малое. Хороший человек, да только непутёвый. Так значит, он вам друг?
   И как интересно, почтенный, хоть видимо и не слишком успешный торговец может приятельствовать с сапожником, который происходил из низкого сословия и был человеком бедным, хоть и, на удивление своим соседям, образованным? Столичный гость ответил на незаданный вопрос, возникший в глазах стражника:
   - Ганс мне как-то услугу оказал - нужно было одну книгу подлатать, редкое издание, в единственном экземпляре, а я никак кожу для обложки подходящую найти не мог. Так мне обычную так выделал, что от оригинальной отличить нельзя было. И плату попросил - не деньгами, а книгами. Среди простого люда сложно книгочеев то найти, вот он мне и приглянулся.
   Да-а-а. Клаус, конечно, знал что рыжий сапожник мечтатель, но чтобы от денег отказываться...
   - Да легко вы доедете. Ориентируйтесь на собор. Там, не доезжая, сверните налево и проедете ещё минут пять. Дом у него жёлтый, на ней вывеска.
   - Благодарствую, - сверкнул в темноте на удивление белыми и ровными зубами всадник, и протянул опешившему Клаусу несколько монет: - вам двоим за хлопоты.
   Когда всадник уехал, Клаус еще несколько секунд в замешательстве смотрел на деньги, лежавшие в неожиданно вспотевшей ладони. Странные то были монеты - старые, потемневшие, с профилем короля, умершего уже, наверное, с сотню лет назад.
   - Сколько там? Пенни или кроны?
   - Тебя забыть спросили, - процедил Клаус, и бережно положив серебряные монеты за пазуху, выгреб из кармана несколько медяшек: - на вот, купишь своей барышне цветов или сводишь куда.
   Затем он поёжился, и хмуро поглядел на тёмное, безлунное и беззвёздное небо. В воздухе ощутимо пахло морозом, а мокрая мостовая уже покрывалась хрустящей ледяной коркой.
   - Что-то зима в этом году слишком уж рано пришла. Снег должен выпасть со дня на день.
   Тиль, разочарованно пересчитывающий монетки, лишь ехидно фыркнул:
   - Что, опять рана на ноге ноет, непогоду предвещая?
   Клаус от души отвесил затрещину охамевшему юнцу:
   - А хоть бы и так! Иди давай, запирай ворота, а я пойду пока углей в очаг подкину . Опять небось, забыл дверь в сторожку закрыть...
   А всадник, меж тем, уже выехал на нужную улицу, и теперь медленно ехал вдоль неё, опасаясь проехать или перепутать нужный дом. Впрочем, это было сложно - жёлтый кирпичный дом на этой улице был только один. Остановившись у неприметной двери, всадник спешился, и громко постучал. Ответили ему не сразу - путник уже готов был заглянуть к соседям, и спросить, дома ли сапожник и его жена.
   Заскрипел дверной засов, и дверь приоткрылась. На пороге стояла худая, выглядевшая замученной женщина. Глаза её щурились, пытаясь понять, кто же стоит в темноте. На мужа не похож, слишком высоковат...
   - Гер Лендерсон? - неуверенно спросила она.
   - Не угадала, красавица, - весело отозвался незнакомец, - Меня зовут Георг Янсон, я друг вашего мужа.
   Женщина испуганно попятилась вглубь комнаты, но мужчина так и остался стоять за дверью, не дела попытку войти.
   - Если вы думаете, что я бандит или вор, вам стоило бы сначала закрыть дверь, и только потом прятаться в доме, - несколько укоризненно произнёс мужчина, представившийся Янсоном, и дружелюбие и незлобная насмешка несколько успокоили жену сапожника.
   - Просто... я не помню, что муж говорил о вас.
   - Мы познакомились в Стокгольме лет семь назад. Он помог мне с переплётом для одной очень редкой книги.
   - А-а-а, - облегчённо выдохнула женщина, - вы, наверное, тот самый торговец книгами.
   - Совершенно верно, госпожа Андерсен, - галантно поклонился гер Янсон, и подхватив мозолистую, грубоватую руку жены сапожника, легко прикоснулся к ней губами.
   - Можете звать меня Анной, - немного смущённо кивнула женщина.
   Тот самый, о котором ей муж все уши прожужжал - дескать, важный господин, а совсем не кичится. Только вот имя его она никогда не запоминала. Муж был известным фантазёром, и вполне мог выдумать себе важного друга из столицы. А откуда брал редкие, и явно не дешёвые книжки, тогда как в доме не всегда и на еду хватало? Так мало ли? Её дурачку Гансу вполне хватило бы ума утаить часть выручки со своего ремесла, чтобы потратить потом на явные глупости, свалив всё на подарки от столичного друга.
   Только вот оно как оказалось - стоит себе на пороге богатый господин, и смиренно топчется, не решаясь зайти внутрь без разрешения хозяйки.
   - Да что же вы стоите, - спохватилась она. - Муж мой пока вышел, скоро придёт, а вы подождите его внутри, согрейтесь. Чай, не лето, зима на носу.
   - Мне бы коня куда-нибудь поставить. Может быть, здесь есть таверна с конюшней?
   - Есть. Только незачем вам до неё идти. У соседей наших, Ларсенов, есть небольшое стойло, они не откажут.
   Особенно если сунуть им монетку... или пообещать отдать деньги потом, потому что все доходы за последнее время уходили на поддержание здоровья захворавшего сынишки.
   Когда вопрос с размещением животного был решён (притом гер Янсон расплатился сам, не обращая внимания на вялые возражения жены его друга), они, наконец, попали в тесный, пахнущий сырой кожей и ваксой, но весьма уютный дом, в которой жил сапожник со своей семьёй.
   Никакой прихожей. Две комнатки - одна, большая, служившая одновременно гостиной, кухней и спальней для хозяев, и закуток поменьше, где находилась мастерская. Именно она почему-то привлекла внимание гера Янсона. Ноздри его хищно раздулись, как будто бы он мог учуять запах того, кто находился в комнате.
   - Мне кажется, вы сказали, что ваш муж скоро вернётся? Куда он ушёл?
   - К лекарю. Сыну опять стало плохо, - бледно улыбнулась Анна. - Боли в груди. Раньше хоть кашлял, а теперь и вовсе тихо лежит, как будто все лёгкие уже выкашлял...
   - Сыну? - задумчиво спросил Янсон. - Где он?
   - Мы положили его в мастерской, - и на удивлённый взгляд Георга пояснила: - комната меньше, её легче отапливать, а у моего мужа всё равно пока работы нет.
   Как будто услышав, что говорят о нём, из закутка показалась светловолосая кудрявая голова ребёнка. Мальчик, бледный, казавшийся очень хрупким и болезненным, был одет в длинную белую рубаху, спускавшуюся почти до голых пяток. На тонком, красивом лице жили, казалось, только глаза - большие, испуганные, смотрящие на высокого незнакомца с опаской. Янсон успокаивающе улыбнулся ребёнку, удивляясь про себя тому, насколько серьёзным и взрослым был взгляд у этого дитя.
   - Ганс! - ахнула женщина возмущённо. - Ну-ка ложись в постель немедленно, пока я тебя не выпорола!
   Мальчик продолжал молча стоять, вцепившись побледневшими пальцами в дверной косяк. Мать он, казалось, даже не слышал.
   Янсон приблизился к мальчику и подхватил его на руки, притом так ловко и быстро, что Ганс, не выносящий обычно, когда чужие взрослые его касались, не издал даже писка. Рука Янсона опустилась на горячий лоб мальчика.
   - Ты такой горячий, что скоро можно будет выкидывать печку за ненадобностью и греться от тебя.
   Ганс широко распахнул глаза, не понимая, шутит ли его гость или нет. Лицо, по крайней мере, у него было серьёзное.
   - Не надо выкидывать печь. Я замёрзну, и мама опять будет переживать.
   Голос у Ганса был хриплый и надломленный, и даже несколько слов дались ему с трудом. Мальчик закашлялся, заходясь дрожью в руках чужака. Янсон поспешно зашёл каморку, опустил Ганса на постель и кинул быстрый взгляд на встревоженную мать.
   - Принесите мне мою сумку, и прихватите с собой кружку.
   Порывшись немного в своих вещах, книжник вытащил небольшую бутылочку из тёмного стекла. Когда он её откупорил, в комнатушке поплыл сладковатый травяной запах. Янсон щедро, почти не глядя плеснул в кружку маслянисто-густой жидкости и дал сыну сапожника немного отпить. Лицо мальчика немного порозовело, а хриплое дыхание стало мягче и легче. В глазах его появился живой и здоровый блеск.
   - Что это? Совсем не горькое!
   В представлении ребёнка любое лекарство должно было быть отвратительным на вкус.
   - Конечно не горькое, - кивнул Янсон. - Этот эликсир для меня собирали феи в лунную ночь, поэтому если ты почувствуешь, что у тебя за спиной начинают расти стрекозиные крылья, то не пугайся.
   Янсон говорил так серьёзно и убедительно, что на какой-то момент ему поверила и Анна. А уж её сын, легковерный фантазёр, как и его отец, повёлся тем более.
   - А я могу увидеть этих фей?
   - Феи зимой спят, и только весной они выглянут из своих домиков. Впрочем, даже весной и летом их сложно увидеть - они очень хорошо скрываются от людских глаз.
   Анна улыбнулась, наконец-то поняв, что объединяло её непутёвого мужа и этого дорого одетого господина - оба они были мечтателями и сказочниками, легко вплетающие чудеса в повседневную жизнь. Как будто почувствовав её улыбку, Георг обернулся:
   - Госпожа Анна, не принесёте ли вы нам с Гансом немного горячего молока?
   - Только молока? - удивилась Анна. - Я думала, вы предпочтёте чего-то покрепче с дороги. И я могу вам что-нибудь приготовить.
   - Только молока, - мягко сказал Янсон. - Я посижу немного с вашим сыном? Мне кажется, Гансу нелегко будет теперь заснуть, а я знаю много интересных историй.
   "Что за странное желание"- подумала госпожа Андерсен, но кивнула. Может быть, гер Янсон соскучился по своим детям, а маленький Ганс напоминает ему его сына? Не так уж и важно. Главное, что благодаря лекарству Янсона её мальчик сейчас выглядит почти здоровым - спал болезненный жар, и дыхание почти ровное, без пугающих хрипов. А уж как он смотрит на гостя! Жадно, любопытно, но тот, кажется, нисколько не смущён подобным вниманием.
   Когда она возвращается обратно, неся в руках дымящиеся кружки с молоком, они всё ещё говорят о феях.
   - ... и не только из-за холода не любят феи зиму, - увлечённо рассказывал Янсон, склонившись над Гансом. - Просто зимой они могут столкнуться со снежными пчёлами, давними своими неприятелями.
   - А снежные пчелы, на что они похожи?
   - На снег, конечно же! И скрываются они в снегу. А распознать их можно только после того, как одна из них тебя укусит - и тогда на коже останутся небольшие красный следы, который пройдут только к вечеру.
   - У меня такие были! А эти пчёлы могут зажалить до смерти? - немного испуганно спросил Ганс.
   - Обычно пчелы почти безобидны, но если их хозяйка даст им приказ, то могут искусать очень сильно, так, что следы и вовсе не пройдут. Хочешь посмотреть?
   Янсон завернул рукав белой рубахи. И Анна действительно видит, что кожа, от локтя до запястья бугриста и покрыта шрамами. Впрочем, давно зажившими. Наверное, следы от ожога, но Ганс явно верил в то, что это сделали снежные пчёлы. Стокгольмец успокивающе улыбнулся:
   - Тебе такого бояться не стоит. Если, конечно, ты не вздумаешь злить хозяйку снежных пчёл... О, госпожа Анна! Спасибо за этот напиток богов.
   - Неужели вы вспомнили легенду о Снежной деве? - тревожно хмурясь, спросила Анна.
   Жена сапожника была доброй христианкой, и давно уже не верила ни в фей, ни в снежных пчёл, но что-то в рассказе книжного мастера заставило её вспомнить об историях, которыми в детстве они с подружками пугали друг друга. И эта история, о Снежной деве, была не самой доброй из них.
   - Мой сын очень впечатлителен, и не стоит рассказывать ему страшных историй, - твёрдо сказала Анна другу своего мужа.
   Ганс, поняв, что пропускает что-то очень интересное, начинает канючить, так, как умеют только дети, полностью уверенные в любви своих родителей. Анна уже привыкла к таким концертам, а вот геру Янсону должно быть, было не очень приятно слышать детские капризы. Но тот, на удивление, был стоек и хладнокровен. Он взъерошил макушку мальчика и ласково ему подмигнул.
   - А если эта история будет совсем не страшной, а, к примеру, про любовь?
   - Не хочу про любовь, - слёзы мальчика тут же высохли.- Хочу про волшебство и приключения!
   - И это там тоже будет, - успокоил его Янсон.
   - Ну, если не страшно, - покорно вздохнула Анна, присаживаясь на сундук, стоящий подле кровати и протирая заиндевевшее окошко, высматривая в нём мужа. А на улице - вот же чудо! - шёл первый густой снег, укрывая землю пушистым одеялом. И чудилась где-то вдалеке за этой снежной пеленой высокая женская фигура...
   - Ну что же, - голос торговца книгами звучит низко и завораживающе. - Жил на свете молодой ярл, в чьих владениях только и было, что фьорд, одна деревушка, стоящая на этом фьорде, да земли чуток. Люди этой деревушки в основном промышляли рыбной ловлей, но порой ходили и на войну. Времена тогда были тяжёлые и непростые... В одном из таких военных походов молодой ярл повздорил с мужчиной из чужого племени, да так повздорил, что когда вернулись они на берег с богатой добычей, затаил тот на него небывалую обиду. Задумал враг подстеречь ярла, когда он будет возвращаться домой, убить всех мужчин, пробраться в крепость ярла и заполучить его богатства и красавицу-жену...
  

История первая

Клятва и обман

   Ветер Севера,
   Спой мне о доме моём
   Что посмела забыть.
   В небо серое
   Мы на рассвете уйдём
   До Чертогов Судьбы...
  
   Йовин. Ветер Севера.
  
   Люди Ольрика устали. Целую неделю они провели в дороге, и теперь, когда до родного дома оставалось менее суток пути, дейхальцы несколько расслабились и потеряли осторожность. Слишком поздно они заметили западню Хеймра, поэтому не могли ни сражаться с врагом на равных, ни отступить. Дейхальцев подкараулили на узкой тропе среди скалистых утёсов, за которыми лучникам и пращникам было так легко скрыться, а со спины их теснили всадники с мечами и копьями. Надежды спастись почти не было. Когда в живых осталось меньше половины отряда, Ольрик принял единственно возможное решение - прорываться с боем. Он не был трусом, но знал, что умри он сейчас - и в этом не будет славы.
   Но Хеймр явно не был намерен отпускать свою добычу. Ему не нужны были брошенные повозки с товаром, ему нужна была лишь смерть того, кого он ненавидел и кому завидовал больше всего на свете.
   Лишь двоим удалось вырваться из западни. Самому Ольрику и мальчишке Берту. И оба дейхальца были ранены. Сначала Ольрик почти не чувствовал боли от раны в боку, полученной от удара копья, но вскоре потеря крови дала о себе знать. Голова кружилась всё больше, и опасаясь, что явно или поздно он соскользнёт с лошади, Ольрик остановился и оглянулся на своего спутника.
   - Берт, как ты?
   Юноша был совсем бледен, а на груди расплылось тёмное пятно. Кровь. Древко стрелы всё ещё торчало из спины, явно причиняя чудовищную боль.
   - Сложно... дышать.
   Раскашлявшись, Берт сплюнул на снег кровью.
   - Это конец, мой ярл. Вскоре я отправлюсь на пир к богам. Но пока я жив, я исполню свой долг. Я останусь здесь, чтобы прикрыть ваш путь. Вы должны добраться до дома, вы должны сообщить о случившемся...
   - И что мне скажут мои люди, если я вернусь один? - Ольрик нахмурился скрывая своё беспокойство за маской строгости. - Если я вернусь без Берта? Брось... Мы доедем оба. Мы справимся.
   Пусть сил у ярла было и немного, а боль туманила его разум, у него всё же был шанс добраться до родного фьорда, и, возможно, довести Берта до дома живым. Если бы не начавшаяся снежная буря. В другом случае молодой ярл бы даже ей обрадовался. Снегопад смог бы сбить преследователей с их пути и стёр бы следы от копыт лошадей. Но сейчас это означало верную смерть. И всё же, даже когда они потеряли дорогу, а лошади начали проваливаться в снег, даже тогда ярл продолжал упрямо двигаться вперёд. Берт не выдержал первым. Тяжёлым кулём упал на наст, и так и остался лежать неподвижно, заметаемый снегом. Спустя час даже тело нельзя его будет найти.
   - Пусть снег станет для тебя самой мягкой периной, мой славный друг, - прошептал Ольрик.
   Может быть, ему показалось, но в звуке ветра он услышал тихий смех.
   - А ты? Готов ли ты обрести свою смерть здесь, ярл?
   Нет, в этот раз Ольрику точно не почудилось. Впереди него, на единственном безмятежном островке, не затронутом бурей, стоял зелиген, одетый в белые сверкающие одежды и босой. Длинные волосы его спускались до самой земли, плащом укрывая спину и плечи. Черты лица его были столь тонки и правильны, что если бы не голос, то Ольрик и вовсе бы принял его за прекрасную женщину.
   - Зелиген, дух леса... Ты пришёл, чтобы стать свидетелем моей смерти?
   - Боюсь, ярл, ты обознался. Я лишь гость в этих землях, но гость весьма и весьма могущественный. Люди называют меня Господином снегов. Неужели здесь не чтут меня?
   Господин снегов... Вот уж от кого не стоило ждать помощи. Если дух леса ещё мог бы смилостивиться и из прихоти спасти человека, то от этого демона не стоило ждать пощады. Даже эта снежная буря его рук дело. Но попытка не пытка.
   - Чтут? А как же не чтить? - слабо усмехнулся ярл. Ветер заглушал его голос, но Ольрик был уверен, что Господин снегов отлично его слышал. - А если я выберусь отсюда живым, то я построю храм в твою честь, и все мои потомки до скончания веков будут возносить тебе дары...
   Силы окончательно оставили ярла, и он покачнувшись, рухнул вниз. Боль пронзила всё тело, не давая ни вздохнуть, ни двинуть конечностями. Но когда Господин снегов бесшумно подошёл к нему, и с холодным любопытством склонился над смертным, тот ответил ему ясным и решительным взглядом.
   - Ты сильный и смелый человек, Ольрик, - насмешливо ответил демон. - Но как и все люди, склонен к пустым обещаниям. До скончания веков? У вашего рода слишком короткая память. Да и не нужны мне подобные дары.
   - Зачем... зачем тогда? - прошептал Ольрик, не обращая внимание на холод, пробирающий, казалось, почти до самого сердца. Ветер стих, и смурое небо прояснилось.
   - Зачем тогда я здесь? У тебя есть то, что мне нужно, ярл.
   - И что же это?
   - Твой ребёнок.
   - Кирт, мой сын! Для чего он тебе?!
   - Не Кирт, другой. Твоя дочь. Та, которую твоя жена носит в своём чреве.
   - Дочь... значит, у меня будет дочь, - ярл улыбнулся дрожащими губами. - Я не отдам её тебе. Но спасибо, что сказал мне, кто родится у Адалис. Теперь мне не страшно и умирать.
   - Глупец. Если ты сдохнешь, то твои враги вскоре доберутся до твоего фьорда. Они зальют всё кровью, а тех, кто остался жив, сделают рабами. Твою же любимую Адалис ждёт судьба ещё хуже. Хеймр не простит ей, что она когда-то выбрала тебя, а не его. Он убьёт вашего ненаглядного сына, а над ней самой надругается так, что она потеряет ребёнка в своём чреве. После этого Адалис наложит на себя руки...
   Спокойный и уверенный голос, как будто предрекающий будущее, пугал гораздо сильнее, чем если бы Господин снегов ему угрожал.
   - Прекрати, прекрати! Я не верю тебе!
   - Так и будет, если ты умрёшь здесь. Но я могу спасти тебя и отвести беду от твоего дома. Твоя жена и сын останутся живы... если только ты отдашь мне свою дочь.
   - А если у меня всё же родится сын? - лелея последнюю надежду, спросил ярл.
   - Тогда можешь оставить его у себя.
   - Ты так уверен в своей победе...
   - Решай.
   Потерять всё, или только одного ребёнка. Разве у Ольрика был выбор? Клятва была дана и скреплена кровью.
   Ранним утром у ворот Дельхала появился одинокий всадник. В окровавленном и полностью седом воине не сразу узнали молодого ярла. Ольрик принёс дурные вести, и в другое время все во фьорде погрузились бы в траур, скобя о погибших. Вот только времени для скорби не было. Подлая атака Хейма почти оставила фьорд без защитников. В течении всего дня дельхальцы лихорадочно готовились к возможной атаке. Вот только... никто так и не пришёл. А спустя несколько дней Ольрик узнал, что Хеймр и его воины так и не выбрались из снежной бури.
   Дельхальцы сочли, что боги спасли их ярла и защитили их, только деревенская ведьма была мрачна, не сводя с Ольрика взгляда. Но с вопросами не лезла, зная, что тот рано или поздно придёт к ней. Так и случилось. Ночью он вошёл в её дом, не желая вызывать пересудов.
   - И что же ты натворил, ярл?
   Ольрик знал, что Маур, ведьма со странным, почти мужским именем, никогда не выдаёт тайн, поверенных ей, поэтому, не сомневаясь, рассказал о своей беде.
   - Я совершил ошибку? - мрачно спросил он.
   - Разве Фаннар обманул тебя? - Маур ответила вопросом на вопрос.
   - Фаннар?
   - Так зовут Господина снегов там, откуда я родом.
   Маур пришла в Дельхан три года назад, и предложила тогда ещё старому ярлу, отцу Ольрика, свои услуги. Ольрик не знал, о чём они тогда говорили, но ведьме разрешено было остаться. И не смотря на то, что она казалось совсем юной, Ольрик подозревал, что она гораздо, гораздо старше. Поэтому, в отличие от многих других мужчин фьорда, никогда не заглядывался черноволосую красавицу с высокими скулами и светлыми, как утреннее небо, глазами.
   - Фаннар... нет, он выполнил всё что обещал.
   - Значит, и тебе придётся отдать свою дочь сразу после её рождения, как ты и обещал, а иначе он уничтожить Дельхан, - тихо сказала Маур.
   - И нет никакого способа... обмануть его?
   Маур заколебалась.
   - Скажи мне! - взмолил Ольрик.
   - Зачем тебе, ярл? Лучше не рисковать.
   - Это решать мне! - упрямо ответил ярл, ударив кулаком по деревянному столу. Недовольно мяукнул ведьминский кот, а белая сова, сидящая у окна, недовольно приоткрыла огромные жёлтые глаза. Маур поджала губы.
   - Ты упрям и глуп. Но решать не только тебе. Приходи сюда с женой, и тогда я расскажу, что могу предложить.
   Лицо Ольрика на мгновение приобрело растерянное выражение.
   - Что, не хочешь её огорчать и тревожить? У нашего ярла, оказывается, мягкое сердце, - поддразнила его ведьма.
   - Я приду.
   Что уж ведьма точно не ожидала, что Ольрик и Адалис заявятся к ней тем же утром. Лицо молодой женщины, носящей под сердцем обречённое дитя, было бледным и опухшим от слёз, а на щеке всё ещё был виден след от удара. Маур вскипела.
   - Ты избил свою жену, Ольрик?! - голос её зазвенел от злости. - Решил обвинить во всём жену?
   - Не надо, Маур, я на самом деле виновата, - тихо сказала Адалис.
   Адалис, в отличие от Маур, совсем не блистала яркой красотой. Но всё же, по своему, была весьма хороша. С каштановыми волосами и зелёными, словно молодая листва, глазами, она казалась самим воплощением весны. А улыбка её, тёплая и ласковая, была столь прекрасна, что когда-то смогла завоевать сердце молодого ярла, думающего когда-то только о сражениях.
   - Ну и в чём же ты виновата?
   - Помнишь, я болела три месяца назад? Простыла так, что ты боялась, что я умру. Но я почти так же резко выздоровела, как и заболела?
   - Конечно помню. Ты тогда приехала из Кольбера.
   Кольбер был крупным торговым городом трёх дня пути от фьйорда, поэтому Ольрик часто навещал его по торговым делам, да и вообще был дружен с местным правителем.
   - Тогда я уговорила Ольрика взять меня с собой. Беременность проходила хорошо, и я чувствовала себя вполне способной путешествовать. К тому же дни тогда ударил лёгкий мороз, и осенняя грязь уже не затрудняла путь. Я хотела купить что-нибудь Кирту и малышу... малышке, что у меня родится...
  
   На улице было свежо и солнечно, поэтому Адалис предпочла остаться снаружи и тихо посидеть на скамейке, пока муж закупался оружием у старого Тореда. К тому здесь она могла наблюдать за резвящимися детьми, юнцами и юницами, и в глубине души даже им позавидовать. Так как холода в этом году пришли рано, то небольшой пруд в центре города уже успел покрыться крепким льдом. Поэтому приделав к своей обуви костяные коньки, ребятня высыпала на лёд. Сама Адалис, будучи из бедной семьи, когда то могла только мечтать о коньках, а теперь ей мешалеё статус почтенной жены ярла, да и положение не способствовало таким активным забавам. И всё же наблюдать было весьма интересно.
   Увлёкшись, Адалис подошла слишком близко к ледяному краю, и в какой-то момент едва не упала. В тот момент, когда он чуть позорно не плюхнулась прямо на живот, кто-то крепко ухватил её за плечи, привлекая в объятия. Впрочем, тут же отпустили. Оглянувшись, Адалис увидела высокого незнакомца с простым невыразительным лицом и белёсыми растрёпанными волосами. Одет он был небогато, и совсем легко для такой погоды, хотя по нему совсем не было видно, что он мёрз.
   - Спасибо, - растерянно сказала Адалис, глядя в сторону Тирба, немолодого воина, которого её муж оставил для её защиты. Он уже должен был забеспокоиться, что же за бродяга оттирается рядом с женой его ярла, и подойти. Но хотя Тирб явно видел, что произошло, с места он не сдвинулся, и даже в сторону Адалис не смотрел.
   - Давайте я помогу вам сесть. Женщине в вашем положении не стоит подвергать себя лишней опасности.
   Румянец окрасил щёки Адалис. Из-под рыжеватых ресниц она взглянула на незнакомца, и стеснительно спросила:
   - Как вы узнали?
   На ней была одет довольно объёмный полушубок, так что понять что-то по её фигуре было сложно. Тем более что для пятого месяца живот был не таким уж большим.
   - У вас сияют глаза, - улыбнувшись, сказал чужак. Взгляд его был таким внимательным и восхищённым, что Адалис расслабилась. А ведь муж давно на неё так не смотрел...
   - А вдруг я просто влюблена?
   - Ни один мужчина не может сделать женщину настолько счастливой, как делают её дети. Хотя мне кажется, вы не обделены ни тем, ни этим?
   Адалис и сама не заметила, как начала рассказывать чужаку, так и не представившемуся, о своей жизни. В какой-то момент речь зашла и о не рождённом ребёнке.
   - Так и кого вы с мужем хотите?
   - Ольрик, конечно, мечтает о ещё одном сыне. Было бы неплохо, если у Кирта появиться младший брат...
   - Но?.. - лукаво сощурив синие, на удивление красивые глаза (и как Адалис не замечала их раньше!), спросил незнакомец.
   Адалис рассмеялась:
   - Вы угадали! Я больше мечтаю о дочери. И хочу, чтобы она была хоть немного похожа на меня. А то Кирт почти вылитая копия своего отца.
   - Так и будет. К тому же твоя дочь была зачата под правильными звёздами, поэтому жизнь её сложиться весьма интересно, - чужак склонился к ней совсем близко. Его дыхание на её коже сне было тёплым, наоборот, рождало озноб, и это внезапно испугало женщину. Но прежде, чем она успела отстраниться, мужчина приобнял её. Рука его ловко скользнула между завязок полушубка, и он дотронулся до живота Адалис. Даже сквозь плотные шерстяные юбки жена ярла почувствовала холод, идущей от его руки. Казалось, холод проникал глубоко-глубоко внутрь, вымораживая ту жизнь внутри неё, что она так тщательно оберегала. Да и она сама как будто покрывалась льдом.
   - Не бойся, Адалис. Я не причиню вам зла...
   Сил, чтобы отстраниться или закричать, не было. Всё прекратилось внезапно. Холод постепенно ушёл, и Адалис обнаружила, что сидит на скамейке одна.
   - Тибр! - закричала она в слезах.
   Когда охранник подбежал, он был весьма удивлён рассказами об опасном незнакомце. По его словам, женщина просто стояла рядом с замёрзшими прудом, а потом села, и даже как будто задремала.
   Адалис не стала ничего рассказывать мужу, да и вообще постаралась выкинуть из головы всю эту историю. Даже когда её мучил жар, она предпочла промолчать. Но теперь... что ж, она больше не могла молчать.
  
   Маур подала плачущей женщине кружку с успокаивающим отваром, и вновь недовольно посмотрела на ярла.
   - Весьма занятная история, и явно связанна с тем, что с тобой произошло. Но всё же никак не объясняет, почему ты обидел жену.
   - Она накликала на наш дом беду! Если бы она не заговорила с тем демоном, не рассказала ему своё имя...
   - Всё же дурак, - подперев точёный подбородок ладонью, задумчиво сказала ведьма. - Фаннор скорее всего уже знал о вашей не рождённой дочери. Даже смертные маги и ведьмы могут порой видеть... нет, скорее даже предчувствовать людей, важных для их жизни. А уж такие как Господин снегов... Как бы то ни было, раз твою жену заметили, то у неё не было шансов. Радуйся, что Фаннор не причинил ей большего вреда. Или тебе.
   - Вы говорили, что есть способ избежать клятвы, данной моим мужем, - тихо вмешалась Адалис. - Прошу вас, скажите, что мы сможем что-нибудь сделать.
   - Что-нибудь сможете, - мрачно ответила Маур.
   Она плотно закрыла все ставни, под окнами и на порог рассыпала чёрный порошок, резко и дурно пахнущий, и ярко растопила очаг.
   - Плохо будет, если кто из вассалов Господина снегов нас услышит. Тогда быть беде. Слушайте. Есть один способ обмануть Фаннора. Навлечёте вы этим на себя его гнев, но своё получите. Ты обещал, Ольрик, что отдашь Господину снегов свою дочь, так?
   - Да, - хмуро кивнул ярл.
   - Тогда всё, что тебе нужно, чтобы не дочь ты обрёл, а сына.
   - Это как? Неужели ты так могущественна, что во чреве моей жены сможешь изменить дитя?!
   - Не настолько могущественна,- хмыкнула ведьма. - Мальчика в девочку превратить не смогу - норна уже выпряла её нить. Но можно сделать так, что в глаза богов и в глазах людей у тебя родился бы сын. Дай своей дочери при рождении мужское имя, одевай в мужские одежды, воспитывай как сына. И чем меньше людей будут знать правду, тем лучше.
   В глазах Адалис зажглась надежда, а Ольрик, напротив, стал ещё более задумчивым.
   - Мы не сможем скрывать это вечно. Когда придёт время... неужели ты думаешь я отправлю свою дочь сражаться, как то пристало мужчине и сыну ярла?
   - В этом и нет необходимости. Как только она войдёт в пору, выдай её замуж. Стоит ей стать мужней женой, перейти в другой род - Господин снегов перестанет быть над ней властен. Но учтите, что за все эти пятнадцать лет - каждая зима станет для вас испытанием. Вы уверены, что это стоит того? - вкрадчиво спросила Маур.
   Адалис умоляюще посмотрела на мужа, на просить его не осмелилась. Ярл глубоко вздохнул, и поднял глаза на ведьму:
   - Дело не только в жизни моего нерождённого дитя, но и в моей чести ярла. Я не позволю своей дочери расплачиваться за свой грех.
   - Тогда возможно расплачиваться будет весь фьорд.
   - Нет, если ты поможешь нам, ведьма с севера. Кому как не тебе знать, как уберечь людей от гнева Господина снегов.
   Маур медленно кивнула.
   - Хорошо. Но ты будешь должен мне, ярл. Помни об этом.
  
  

История вторая

Девочка и мальчик

   Свежий воздух пахнет зимой,
Я случайно вдохнула снег.
С каждым вдохом теперь я иной,
Абсолютно иной человек.
   Флёр
  
   Когда Адалис пришло время разродиться, начался сильный снегопад. Снег валил так густо, что дельхальцы и носа не казали на улицу. Только дом ярла, обычно полный людей, в этот раз пустовал. Всех прочь отправил Ольрик из дома. Осталось лишь трое. Он, Маур, да роженица.
   Роды шли тяжело. Тело Адалис сотрясала крупная дрожь, кожа её горела, а сама она жаловалась на непрекращающийся холод. Маур подозревала, что жена ярла не переживёт эту ночь, но не спешила сообщить это Ольрику.
   А на рассвете снегопад наконец стих. В доме ярла раздался пронзительный крик новорождённой, а ворота Дельхалша распахнулись, впуская внутрь Господина снегов.
   - Быстрее, мой ярл, вы должны дать ребёнку имя! - поторопила Ольрика Маур.
   Адалис приоткрыла тяжёлые веки.
   - Дайте, дайте мне её сюда!
   С разрешения Ольрика Маур осторожно передала хнычущего младенца его матери.
   - Кайлин. Её будут звать Кайлин.
   Свечи ярко вспыхнули и потухли. В дверь тяжело постучали. Ярл схватился за меч, хоть и знал, что оружие не поможет против Господина снегов.
   - Нет же, глупая женщина! - взвыла Маур. - Мужское имя - ты должна была дать ребёнку мужское имя, не женское! Ярл!
   - Что я должен сделать?
   - Коснись лба ребёнка и скажи: "я принимаю тебя, мой сын, и нарекаю..."
   Ольрик послушно коснулся своей дочери.
   - Я принимаю тебя, мой сын, и нарекаю Кайрин.
   Холод ворвался в комнату, покрывая стены ледяной изморозью. На пороге стоял Господин снегов.
   - Я пришёл за обещанным, ярл.
   В голосе его - скрип полозьев о снег, звон льдинок, ярость вьюги... Разве может человеческий голос столько в себя вместить? И разве можно этому голосу противостоять?
   Но у Ольрика было что защищать. Прижимая к груди беспокойно хныкающего младенца, наспех завёрнутого в белое полотно, украшенное защитными рунами, он вышел вперёд.
   - Мне нечего тебе отдать, Господин снегов. В эту ночь в моём доме родился сын, и нет у меня для тебя дочерей.
   Взгляд Фаннора оббежал комнату, задержавшись лишь на Маур. Выражение лица его не изменилось, лишь синие глаза как будто выцвели и подёрнулись изморозью.
   - Не ожидал здесь увидеть одну из ведьм севера. - Взгляд его вновь вернулся к Ольрику. - Ты позволишь мне убедиться в правдивости твоих слов?
   Ярл был готов к этому. Маур предупреждала, что повелитель зимы не уйдёт так просто. И всё же ему приложить все свои усилия, чтобы не сделать шаг назад. Фаннор склонился над ребёнком, вглядываясь в сморщенное детское личико. Узкая ладонь коснулась тряпицы, укрывающей младенца, но тут же отдёрнулась, наткнувшись на преграду магии. Магии несовершенной, человеческой, и всё же, невероятно могущественной благодаря той силе чувств, что вкладывала мать для защиты своего дитя. Долгими зимними вечерами Адалис вышивала на льняном полотне руны, и те, что знала, и те, которым научила её Маур.
   - Сними, - приказал Фаннор.
   - Боюсь, тогда Кайрин замёрзнет, - ответил Ольрик.
   - Кайрин... - задумчиво повторил за ярлом Фаннор и выпрямился. Взор его скользнул за спину воина, и он бесстрастно отметил: - Твоя жена умирает.
   Ольрик вздрогнул, но не обернулся. Страшно было поворачиваться спиной к Господину снегов.
   - Я могу предложить ещё одну сделку. Я спасу твою жену, а взамен ты...
   - Не верь ему! - поспешно сказала Маур. - Не в его силах даровать жизнь! Но даже если он вылечит Адалис, то ты едва ли после этого узнаешь свою жену!
   Фаннор шевельнул кистью, и ведьму отшвырнуло к стене. Она упала на пол, задыхаясь.
   - Убьёшь меня, и клянусь, я дарую всю свою силу Кай, и тогда этот ребёнок станет для тебя бесполезен, - просипела Маур, прижимая дрожащие ладони к горлу. - Тебе ведь не нужно дитя, заражённое сейдом, тёмной магией?
   Фаннор никак не показал, что услышал ведьму.
   - Ну так что, ярл? Дай мне, что я хочу, и мы разойдёмся с миром, а твоя милая Адалис останется в живых.
   - Нет, я отказываюсь! Ты незваный гость в моём доме, Господин снегов. Я не приглашал тебя в свой дом и лучше тебе уйти!
   Оконные ставни распахнулись, впуская белую пургу, тут же залепившую глаза. Младенец громко заплакал, страшно закричала роженица, и ярл, стараясь прикрыть своим телом Кай, кинулся к своей жене.
   Когда снег улёгся, Фаннора уже не было, а Адалис была мертва. А утром выяснилось, что в поселении погиб почти весь скот, замёрзнув в своих стойлах. Дельхалу повезло, что зима уже подходила к концу, иначе до лета жителям фьйорда дотянуть было бы сложно.
   И может, и сожалел Ольрик, что всё так вышло. Да только что уж теперь? Жизнь продолжалась. Вот только ни радости, ни любви в ней для ярла больше не было. Выморозило его душу, не магией, но и потерей жены, лишив тем самым Кай не только матери, но и любящего отца. И кто знает, какой бы выросла дочь ярла, лишённая тепла родительской заботы, если бы не Маур.
   Именно ей пришлось взять на себя все заботы о судьбе маленькой Кай, и вскоре она сама не заметила, как крепко привязалась к девочке. Да как к ней не привязаться? Кай росла ребёнком ласковым и улыбчивым, всегда жизнерадостным и удивительно доверчивым. Одно удовольствие было с ней возиться, и довольно быстро она стала любимицей домочадцев. Вот только ярл старался никого, кроме Маур, к дочери не подпускать, опасаясь, что тайна Кай раскроется. Поэтому том, что у ярла родилась дочь, а не сын, знало лишь трое: он сам, ведьма и кормилица.
   Пока Кай была совсем мала, особых проблем с ней не было. Но стоило Кай научиться ходить, а затем и резво бегать, как она стала тенью своего старшего брата, Кирта. Тот сначала отмахивался от малявки, младше его на три года, но вскоре оценил все преимущество обладания младшим братом. У наследника ярла появился безропотный и послушный напарник для игр, а у Кай - образец для подражания и лучший источник развлечений. Вместе с Киртом и его приятелями она махала деревянной палкой, воображая, что в руках у неё меч, играла в прятки и гоняла гусей, чтобы затем с таким же визгом от них убегать. Она же чаще всего становилась жертвой всех розыгрышей и шуток, но нисколько, казалось, этому не обижалась.
   Правда, многое из того, что разрешалось Кирту. Кай было запрещено. Даже когда ей исполнилось шесть, она не могла покидать двор без разрешения, а уж о том, чтобы выйти за пределы деревни, она могла только мечтать. Другие же мальчишки могли не только свободно лазить по всему фьорду, но и даже ходить к морскому берегу и в ближайший лесок, чтобы искупаться в реке, половить рыбу и поискать съедобных ягод и грибов. Когда же наступала зима, и ребятня только и делала, что целыми днями каталась с ледяных горок, Кай безвылазно сидела дома.
   - У тебя слабое здоровье, Кайрин. Холод для тебя опасен, - объясняла раз за разом Маур.
   Чем старше становилась Кай, тем больше росла пропасть между ней и другими детьми. Излишняя опека взрослых и странные запреты, которые касались только её, постепенно начали отдалять Кайрин от сверстников. Второй сын ярла не мог играть в девчачьи игры, а многие из мальчишеских забав оказались для Кай недоступны. Единственным другом для Кай оставался её старший брат, Кирт. Он всегда был на её стороне. Да, порой он обидно дразнил своего младшего брата, толкал или даже отвешивал тумаков, но остальным в обиду никогда не давал.
   Когда Кай было пять, а Кирту восемь, он застал её в слезах, прячущуюся в тёмном чулане от дразнящих её старших девчонок. Наследник ярла вначале растерялся, не зная, что делать, а потом решительно вытащил младшего брата на белый свет. Утёр рукавом заплаканное детское личико и неловко похлопал по сутуленной спине.
   - Не рыдай! Мужчины не плачут! Ты, конечно, слабак, но благодаря мне, ты вырастешь настоящим героем! И когда я буду идти в бой, ты будешь защищать мою спину. Да, Кайрин?
   - Да! - голос Кай всё ещё дрожал, но в глазах уже горела решимость. Казалось, что она была готова сражаться со всеми врагами своего брата прямо сейчас. Кирт хитро улыбнулся. В голове его созрела весьма шкодная идея. Он не был плохим, но от шалостей ему было удержаться.
   - Кай, ты должен поставить этих девчонок на место.
   - Как? Они же сильнее меня, и так больно щипаются! А ещё они говорят, они говорят...
   При воспоминаниях о насмешках, на глаза Кай вновь навернулись слёзы.
   - У девчонок всегда язык без костей, - совсем по-взрослому пожал плечами Кирт. - Зато ты быстрее бегаешь! Подойди со спины и...
   Если бы подошедшая в тот момент Маур знала, о чём шепчутся Кай и Кирт, она бы, конечно, смогла бы предотвратить беду. Но к несчастью, "небольшая месть" Кай всё-таки удалось. В итоге - три зарёванные девчонки с обрезанными косами, растерянный и испуганный Кай, пойманный с "добычей" в руках, и разъярённый Ольрик. Кирт чувствовал себя весьма паршиво, слушая за дверью, как ярл ругает Кайрина. Он даже уже готов был вмешаться, признавшись, что это он подговорил брата на шалость, но в этот момент в его ухо пребольно вцепились пальцы.
   - Ай-ай!
   - Это ведь твоя идея была, да? - угрожающе прошипела Маур, рассерженно глядя на светловолосого мальчишку, даже не пытавшегося вырваться. - Отвечай, Кирт!
   Обычно Кирт врал легко и непринуждённо, к тому же так мастерски, что даже отец не мог его раскусить. Но ведьме он солгать побоялся, уж больно злые о ней ходили слухи.
   - Я не хотел! - пискнул он. - Я не думал, что он это сделает!
   - Так иди и признайся!
   Но Кирт, до этого так и собиравшийся так сделать, внезапно заартачился. Как и его отец, он был вспыльчив, и к тому же, хоть и старался этого не показывать, весьма обидчив.
   - Папа выпорет меня! А Кай ничего не будет! Папа всегда ему всё прощает! Несправедливо, несправедливо, несправедливо!
   Он завопил так громко, что Маур отпустила мальчишку, растерянного глядя на него.
   - Кирт, ты что, обиделся на своего брата?
   - Ненавижу его, - прошипел мальчик. - Вечно из-за него проблемы. Лучше бы он умер, а не мама!
   Как только Кирт произнёс эти слова, как тут же пожалел о них. Лицо его побледнело, а губы задрожали.
   - Я не хотел. Я... на самом деле я так не думаю.
   Маур, вместо того, чтобы наругать его или пожаловаться отцу, внезапно опустилась на колени и мягко привлекла мальчика к себе.
   - Бедные дети, - тихо вздохнула ведьма, гладя Кирта по непослушным светлым кудрям.
   Дверь в покои ярла распахнулась. Ольрик, всё ещё злой от выходки своей дочери, раздражённо посмотрел на ведьму и прижимающегося к ней мальчика.
   - Что вы тут делаете?! - рыкнул ярл. - Клянусь, если ещё и Кирт что-то натворил, то так просто он не отделается!
   - Мой ярл, я думаю, пришло время.
   Ярл хмуро сдвинул светлые брови:
   - Что? Какое время?
   - Рассказать Кирту о Кай. Он должен знать.
   Ольрик заставил себя успокоиться.
   - Сейчас? Не слишком ли он мал?
   - Если он узнает сам, то может разболтать всем. По-другому нашу тайну не сохранить.
   Кирт, навостривший уши, с любопытством переводил взгляд от ведьмы к отцу. Взрослые явно говорили о чём-то интересном. Ольрик тяжело вздохнул.
   - Тогда забери Кайрина, а я поговорю с Киртом.
   Маур предпочла бы сама поговорить с Киртом, но спорить с ярлом не стала. Она молча забрала Кай, оставив ярла с сыном.
   Кирту было непросто принять правду. Его младший брат оказался сестрёнкой!
   - Значит, Кайрина заколдовали в мальчика? - попытался разобраться Кирт.
   - Нет, никто его не заколдовывал! - раздражённо вздохнул ярл. Ему было тяжело говорить с детьми, поэтому он стремился как можно быстрее закончить этот разговор. - Кай ничем не отличается от других девочек. Но если ты не хочешь навлечь на неё беду, то ты должен молчать об этом.
   - А как мне себя вести с ним... с ней?
   - Так же, как вёл себя раньше. Кайрин твой брат и мой сын, и ничего больше.
   Но ведь девчонок нельзя было бить, и важных вещей им тоже не говорят! Это же девочки, у них язык без костей... А ещё девочки глупо хихикают, носят платья и порой так загадочно-загадочно смотрят, как будто знают что-то, но говорить ни за что не станут. Они так отличались от простака-Кайя, вечно лохматого, с содранными локтями и коленками и выбитым в какой-то потасовке зубом!
   Восьмилетнему мальчику было сложно, почти невозможно во всём этом разобраться, поэтому он принял единственно возможное для себя решение. Просто не замечать Кай. Ярла это вполне устраивало - ему казалось, что старший сын плохо влияет на младшего ребёнка.
   Ольрику и самому было непросто. Жена умерла более пяти лет назад, и одиночество подтачивало его душу всё больше и больше. А когда он смотрел на Кай, не вспоминать жену было сложно. Как и собственные ошибки, из-за которых его люди сейчас страдали. Дельхал, когда-то богатый, теперь каждую зиму был вынужден бороться за выживание. Маур оказалась права - Господин снегов не смирился с поражением, и пусть он пока и не мог добраться до своей добычи, но мстить не перестал. Каждую зиму в Дельхале от голода и холода погибало два-три человека. И если, благодаря амулетам Маур, покинуть фьорд ещё как-то можно было, то попасть в него обратно уже нет. И лишь когда зима сменялась весной, оторванные от большого мира дельхальцы наконец-то могли вздохнуть полной грудью.
   Многие не выдерживали такой жизни, и бежали прочь из проклятой богами деревни. А те, кто оставался в Дельхале, нередко отправлял своих детей в город на зиму, если у них была такая возможность.
   Тем удивительней, что на седьмой год после начала всех напастей, в самом преддверии зимы, когда листва уже пожухла, а воздух был холоден и прозрачен, Маур привезла в Дельхал ребёнка. Странного темноволосого и темноглазого мальчика по имени Гердан.
   На следующий день, только оправившись после дороги, Маур привела Гердана в дом ярла.
   - У тебя, оказывается, есть сын, ведьма? - вместо приветствия спросил Ольрик, со смесью любопытства и недоумения глядя на зябко кутающегося ребёнка.
   Мальчик и в самом деле был немного похож на Маур. Такие же высокие острые скулы, умный выпуклый лоб, правильные и чистые черты лица. Вот только кожа его была намного темнее, чем у северной ведьмы, напоминая оттенком ореховое дерево, а чёрные глаза под прямыми бровями смотрели мрачно и тяжело. Недобрый был взгляд, и слишком дерзкий для маленького оборванца. Впрочем, и обычно насмешливая Маур сегодня казалась необыкновенно серьёзной.
   - Это сын моей сестры, Гердан. Я прошу разрешить ему жить в Дельхале.
   Ольрик откинулся в кресле, задумчиво забарабанив пальцами по деревянному подлокотнику.
   - Почему ты считаешь, что я могу это запретить? Мальчишка проклят?
   - Нет, ничего подобного, - поспешно ответила Маур. - Но он обладает колдовским даром. Моя сестра обычная женщина, и не может воспитать его так, как нужно.
   - Почему ты тогда не отдала его жрецам? Негоже женщине учить мужчину магии, тем более такой, как сейд.
   - Жрецы отказались его учить. Дар моего племянника достался ему не от моего народа, а от его отца. Это колдовство далёких южных земель. Это весьма необычный дар, который даже мне сложно понять.
   - Тогда почему бы его отцу им не заняться?
   Ярл не боялся колдовства, как многие его соплеменники, но по своему опыту знал, как оно опасно и порой непредсказуемо. Мальчишка мог стать источником многих неприятностей.
   - Южанин покинул мою сестру ещё до того, как Гердан родился. Но... кое-что из его наследия может оказаться полезным для тебя, ярл. У Гердана дар управлять огнём.
   Пока Маур говорила о своём племяннике, тот стоял абсолютно спокойно, равнодушно глядя в одну точку. Казалось, что ему было совершенно всё равно, чем закончиться этот разговор.
   - Дар огня... - задумчиво повторил Ольрик. Глаза его удивлённо распахнулись. - Значит ли это?..
   Маур кивнула.
   - Если Гердан станет моим учеником, он сможет стать весьма полезен в будущем. И мне будет не так тяжело защищать Кайрина.
   Ольрик пальцем поманил к себе мальчика, и тот послушно приблизился к ярлу. Рядом с ярлом, огромным, даже пока он сидел, Гердан выглядел ещё более жалким.
   - Сколько ему?
   - Десять.
   - Выглядит младше. Мой старший сын на голову его выше. Хорошим воином твоему Гердану не стать, - поморщился ярл. - Но если он станет хорошим колдуном, то я буду доволен. Пусть подождёт снаружи, я хочу с тобой поговорить.
   Только оказавшись за дверью, Гердан смог выдохнуть. Ноги дрожали. Оглянувшись и не найдя ни одной скамейки (ярл предпочитал, чтобы просители ждали его стоя), мальчик уселся на ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж. Здесь его мог заметить только тот, кто спускался бы вниз, и то не сразу. Зато он отлично мог видеть почти весь первый этаж.
   Дом ярла был большой и шумный. Сновали слуги, во дворе тренировались воины, а со второго этажа доносились звонкие детские голоса. В какой-то момент они стихли, и вместо этого Гердан услышал быстрый топот детских ног по лестнице. Он вскочил, но не успел спрятаться. Но зато смог устоять на ногах, когда на него почти упал тщедушный мальчишка лет шести или семи.
   - Эй, отпусти меня! - громко возмутился ребёнок. Гердан с удивлением посмотрел на свою добычу. Несмотря на громкий и уверенный голос, личико малыша казалось весьма испуганным, а уши ярко алели, выдавая смущение.
   - Эй, черныш, не отпускай моего брата!
   Сверху поспешно спускался мальчик постарше, на вид ровесник Гердана, держа в руках шерстяные носки. Вид у него был на редкость зловещий.
   - Держи, держи его покрепче, - пропыхтел светловолосый мальчик, натягивая на трепыхающегося брата. - Если упущу, а этот поросёнок потом простудиться, то ведьма в этот раз меня точно проклянёт.
   - Ведьма? - растерянно переспросил Гердан, поудобнее перехватывая добычу.
   - Ну да! Страшная северная ведьма, которая заставила меня, сына ярла, следить за Кайрином, пока она в городе... Уф, готово. Если ты снова снимешь носки, Кай, то я клянусь, что натяну их тебе на уши!
   - Но мне не холодно! И вообще, они колются, - капризно заныл малыш. - Маур бы ни за что не заставляла меня их надеть!
   Гердан подавил улыбку, и спустившись вниз, опустил ребёнка на ноги. Обычно ему было непросто находиться в компании сверстников - слишком уж сильно он выделялся. Но эти двое смотрели на него без неприязни. В голубых глазах старшего мальчика была смесь любопытства и снисходительности к более низкому и слабому на вид Гердану. А младший, с рыжевато-каштановыми волосами и вздёрнутым конопатым носом уже прекратил обиженно сопеть и теперь заворожённо пялился на незнакомца. Не отрывая взгляда, он потянул старшего за подол рубахи, и заставив того наклониться, зашептал ему что-то на ухо.
   - Ты хочешь, ты и проси, - фыркнул светловолосый. Кайрин стеснительно замотал головой. - Ну сам смотри. Эй, черныш! Знаешь что эта бледная морковка хочет? Потрогать твои волосы!
   Гердан вспыхнул, и смущённо потрогал чёрный ёжик волос. Судя по всему, эти мальчишки были сыновьями ярла, и ссориться с ними в первый же день ему было не с руки. Но позволить себя унижать он тоже не мог. Да и не любил, когда к нему прикасаются. Поэтому он молча покачал головой, ожидая, что сейчас ему влетит. Если этот малыш сейчас разорётся....
   - Ну нет так нет, - светловолосый равнодушно пожал плечами, и щёлкнул младшего по носу. - Иди, гуляй давай. Если отец увидит, как ты трёшься рядом с чужаком, то влетит и тебе и мне. Мне как всегда больше.
   В этот момент дверь открылась, выпустив Маур. Увидев северную ведьму, "бледная морковка" тут же забыл о Гердане, и вцепился в женщину. Говорил он так быстро и торопливо, что Герду сложно было что-то понять. А вот Маур кажется, это не составляло труда.
   Герд никогда не видел, чтобы его тётя, обычно колючая и язвительная даже с ним, когда-нибудь так нежничала. На мгновение Герда охватила зависть. У этого Кайрина, "морковки", был отец и брат. Разве справедливо, что он отобрал у Гердана ещё и Маур?
   - Кирт, Кайрин, познакомьтесь. Это мой племянник, Гердан. Полагаю, с этого момента вы будете часто его видеть.
   Когда Маур и Гердан возвращались, мальчик всё порывался спросить о сыновьях ярла, но наталкиваясь на предупреждающий взгляд тёти, замолкал.
   Лишь только оказавшись в доме, Маур позволила ему заговорить.
   - Почему я должен следить за Кайрином?!
   Гердан, хоть и был довольно молчалив, порой с трудом мог сдержать свой упрямый и гневливый характер в узде.
   - Слышал, значит, - хмыкнула Маур, нисколько не разозлённая. - Ты ничего не заметил в мальчике, Герд?
   Гердан пожал плечами:
   - А должен?
   - Я была лучшего мнения о твоих способностях. Твоя мать говорила, что ты умеешь видеть проклятия.
   - На Кайрине проклятие? - нахмурился Герд. Младший сын ярла хоть и был довольно хрупок, всё же не казался по-настоящему больным или истощённым. Да и тёмной дымки, которую Герд порой видел вокруг проклятых или умирающих людей, он не заметил.
   - Нет, но я надеялась, что ты что-нибудь увидишь, - загадочно ответила Маур. - У Кайрина много секретов, и рано или поздно тебе откроются все.
   - Почему бы тебе просто мне их не сказать? - сердито сказал мальчик, скрестив руки на груди.
   Маур потрепала Герда щеке.
   - Эй, не кривись так, на старика похож, - добродушно заметила она. -- Некоторые тайны требуют к себе особого отношения. Попробуй понять всё сам, и когда у тебя хоть что-то будет, ещё раз спроси меня о Кай. Но только меня, понял? И не пытайся совать свой нос, куда не следует.
   - Так мне попытаться понять или не совать нос?
   Подзатыльник был довольно болезненным.
   - Не умничай. Теперь я не только твоя сумасшедшая тётка, но и твоя наставница в магии. А колдовство отличается от всех ремёсел. Есть вещи, о которых я могу тебе рассказать, есть то, что я могу показать на примере. Но многое тебе придётся постигать самому. Под моим присмотром, конечно.
   Так и началось ученичество Гердана у Маур. Стоит сказать, что несмотря на некоторое своё легкомыслие, к магии она относилась более чем серьёзно, и требовала того же от своего племянника. "Если ты не подчинишь себе свой дар, то он сожжёт тебя", - не раз повторяла Маур Гердану, заставляя его вновь и вновь делать бессмысленные и бесполезные н первый взгляд упражнения.
   - В чём смысл сидеть и просто пялиться часами в одну руну? Я даже не знаю её смысл! - возмущался ученик ведьмы.
   - Смысл сам тебе должен открыться, а теперь будь лапочкой, и возвращайся к занятиям.
   - Ты опять идёшь в дом ярла? - вздохнул мальчик.
   - Да. Хочешь со мной?
   - Больно надо! Я не собираюсь становиться нянькой этому Кайрину, я уже говорил, - сердито сказал Гердан.
   Маур внимательно посмотрела на него сверху вниз. Прошло всего несколько недель, как Гердан поселился с ней, но за это время отрасли не только его волосы, но и сам он значительно вытянулся вверх. И всё же, несмотря на серьёзный взгляд и почти взрослое поведение, он всё ещё был ребёнком и ему требовалось внимание. Но что она понимала в мальчишках его возраста? У ведьмы не было своих детей, и хотя она заботилась о Кай, но всё же плохо представляла себе, как вести себя с другими детьми.
   - Тебе одиноко здесь?
   Гердан упёрся взглядом в стену.
   - Нет. Мне нормально.
   - Кайрину тоже одиноко, - мягко сказала Маур. - Поэтому я не могу не пойти к нему, Гердан.
   - Почему? У него же есть брат!
   - Кай не может покидать свой дом зимой из-за... слабого здоровья. А Кирт слишком резвый, чтобы постоянно сидеть с младшим братом. Но на самом деле, я приглашаю тебя с собой не ради Кайрина. Ты бы мог подружиться с Киртом, вы ведь ровесники.
   - А как же занятия?
   - Потом сделаешь. Ну что, пошли?
   Так Гердан, спустя почти два месяца, вновь оказался в доме ярла.
   Несмотря на все страхи мальчика, подружиться со старшим сыном ярла оказалось не сложно. Кирт оказался поразительно дружелюбен, сразу взяв юного колдуна под свою опеку.
   - И ты совсем не боишься меня? - спросил как-то дельхальца Гердан. Там, где Гердан жил раньше, у него не было друзей. А уж после того, как он случайно поджёг рукав одному из своих обидчиков, выйдя из себя, то не мог даже спокойно выйти на улицу, не опасаясь, что в него не полетит камень.
   Гердан предпочёл бы, чтобы о его даре и вовсе не знали в Дельхале, но слухи об огненном даре колдуна всё же просочились в отдалённый фьйорд.
   - Злое колдовство бессильно перед тем, у кого храброе сердце и верная рука, - выпрямившись и горделиво выставив подбородок, сказал Кирт. Эту фразу он как-то услышал от скальда, и теперь был рад, что смог её хоть где-то ввернуть.
   - Злое? Но я не...
   - Ой, да какая разница? Быть страшным - это же здорово! А если ты будешь на моей стороне... - голубые глаза мечтательно блеснули. - Когда-нибудь я стану конунгом, а у конунга должны быть сильные союзники. Поэтому учись лучше и слушай меня. А я тебя никому в обиду не дам!
   Безбашенный и легкомысленный Кирт и всегда серьёзный Гердан с тихим и вдумчивым характером, были словно день и ночь. Но именно их непохожесть позволила им довольно быстро сдружиться. Кирту увидел в Гердане того брата, которым так и не смог стать для него Кай. Брата, который сможет встать за его плечом. А Гердан был просто благодарен, что кто-то смог принять его таким, каким он есть. Другие дети, да и взрослые, сначала воспринимали ученика ведьмы с опаской, но вскоре, благодаря Кирту, к нему привыкли.
   Неожиданно помогло и то, что наступившая зима впервые за семь лет не принесла с собой беды. Люди зашептались о том, что чужак с 'огненной' кровью смог защитить поселение от Господина снегов. Маур, услышав об этом, предпочла не развеивать выгодный для Гердана слух, хотя отлично понимала, что для Фаннора ни один смертный маг не предоставляет никакой угрозы.
   - Судя по всему, Господин снегов успокоился и решил отступить, - заметила как-то Маур при ярле. - Возможно, он нашёл себе другую жертву.
   - Ты так думаешь? Значит, Кайрин сможет зажить обычной жизнью?
   - Я сказала 'возможно'. Как бы то ни было, мы можем радоваться том, что сейчас стало спокойнее. Если в следующие зимы всё будет так же, можно будет подумать о том, чтобы дать Кайрину немного больше свободы.
   - Свободы? - скривился Ольрик. - Меня больше беспокоит, что Кай вырастет, совсем не зная о том, каково быть женщиной.
   Кай не учили шить и прясть, заботиться о своей внешности и девичей скромности. Все интересы Кайрин, к ужасу ярла, были совершенно мальчишеские.
   - Так и должно быть,- прочтя мысли ярла, мягко сказала Маур. Она уселась на колени ярла и обвив руками его плечи, подарила ему поцелуй. Они были любовниками уже пять лет. Вначале их отношения были весьма напряжёнными, но со временем между ними возникла близость. - Не бойся. Женщину делает женщиной не красивые платья и длинные косы, а мужчина рядом. Когда придёт время, Кай изменится. Хотя я бы предпочла, чтобы это произошло не раньше, чем исчезнет угроза. Если Кай влюбиться, это может стать для нас всех проблемой.
   Почти на излёте долгой и выматывающей зимы для ученика ведьмы выдался случай узнать Кайя получше. До этого Гердан думал о Кайрине как о излишне назойливом и ребёнке, избалованным своим отцом и Маур. Он не избегал младшего сына ярла специально, но что общего может быть десятилетнего с почти совсем малышом?
   К концу зимы Кай стал совсем издёрганным и капризным. Необходимость постоянно сидеть дома выматывала и его, и Маур, которая вынуждена была всякий раз придумывать, чем бы занять скучающего ребёнка. Но быть с ним постоянно он не могла, поэтому мальчик нередко просто слонялся по всему дому, мешая слугам. Его не гнали, просто старались не замечать. Не мешает - и ладно. Не удивительно, что в какой-то момент он просто потерялся.
   То, что Кайрина нет в доме, обнаружили лишь, когда пришло время ужина. Слуги исследовали все укромные места, в которых обычно прятался Кай, но так и не нашли его. Во дворе его тоже не было, а следы, которые нашли у ворот, уже почти замело снегом, поэтому куда Кай мог пойти, никто не знал. В доме у ведьмы его тоже не было - да и едва ли бы Кайрин дошёл. В домашней одежде, и судя по всему, босой...
   Гердан возвращался с тренировки в лесу, и знать не знал о развернувшихся поисках в деревне. Почти половину дня он потратил на самое глупое и бесполезное занятие в своей жизни - попытку растопить лёд, крепким и толстым слоем сковавшем лесную речушку. Но всё, чего он достиг - это лишь окончательно продрог сам. Дурацая магия, которая раньше проявлялась стихийно и мешала ему жить, теперь совершенно отказывалась подчиняться воле Гердана. Уставший и измотанный, он не сразу заметил тусклый свет, мелькнувший между деревьев. Свет был странным - не бледно-жёлтым, как от фонаря или факела, а мертвенно-синим. Колдовским, недобрым.
   Герд сразу вспомнил все те страшные истории, что он слышал от других ребят. О духах леса, о потерянных душах умерших, и о те странностях, что происходят здесь зимой. И может быть, он побежал бы домой, не оглядываясь, если бы не услышал знакомый тонкий голос, звучавший сейчас растерянно и испуганно. Гердан погасил магический огонёк, который освещал ему путь - первое, и пока единственное заклинание, которое он полностью освоил, и постарался вглядеться.
   Две фигуры легко шли по снегу, умудряясь не проваливаться н не увязать в сугробах. Одна детская, мальчишечья, хорошо заметная благодаря тёмной одежде и ярким рыжевато-каштановым волосам. А другая, высокая и женская, казалось почти прозрачной.
   - Кай! - громко окликнул Гердан.
   Мальчик оглянулся, но не смог увидеть Гердана в темноте. Вместо этого Гердан почувствовал на себе взгляд женщины. Раздался звонкий хрустальный смех. В нём не было злорадства или превосходства, но Герд почувствовал, как от этого звука в его животе сворачивается плотный клубок страха.
   - Эй! Отпусти его!
   Проваливаясь в снег по колени, Гердан поспешил вслед за удаляющимися фигурами. Но всё тщетно.
   - Кай, Кай! Вернись!
   Злость, на себя и свой страх, на глупого Кайя, придавала Гердану сил, не давая ему сдаться. И толкая на отчаянный, безумный поступок.
   Нащупав в кармане горсть угольков, которые он брал для занятий, Герд вытащил один. На тонком белом стволе берёзы он поспешно начал чертить те руны, что успел подсмотреть в книгах Маур. Он никогда не использовал их прежде, и не знал, какой результат получит.
   Альгиз. Защита. Беркана. Возрождение. Перевёрнутая руна Ис, как отторжение холода. И Кано, Воплощение.
   Закончив, Гердан царапнул чёрной от уголька ладонью по коре, наполняя руны своей кровью и магией. Всей магией, что у него была.
   Запахло цветами, а в лицо подул неожиданно тёплый и приятный ветер. Зимний лес начал просыпаться от зимней спячки. Зажурчала талая вода, обнажая чёрную землю и пожухлую траву. Встревоженно зачирикали птицы, поднимаясь в небо.
   - Как рано... Как рано ты пробудил нас, - зашептал Гердану ветер десятком призрачных голосов.
   - Сколько тепла в тебе, человек... - зашелестела молодая листва берёзы над головой. - Но рано, рано.... Тс-с-с...
   Хлынул дождь, охлаждая неожиданно горячую кожу колдуна. Хлынул, и почти сразу же прошёл. Оставив растерянного Гердана среди подтаявшего снега под единственным зелёным деревом во всём лесу. Внезапно наступившая весна отступила, и только едва ощутимый аромат цветов витал в воздухе.
   - Кирт, Кирт! - начал звать брата Кай, и Гердан почувствовал досаду. Он тут жизнью рискует, а зовут почему-то Кирта.
   Кайрин потерянно стоял в начавшей подмерзать грязи, растерянно оглядываясь. Незнакомой женщины рядом с ним не было.
   - Где, где она? - запыхавшись, спросил Гердан, поспешно хватая Кайрина за плечи и встревоженно его разглядывая. - Та, что была с тобой?
   - Растаяла.
   - Растаяла? - хрипло повторил Гердан. - Разве человек может растаять? И тогда, где её одежда? Хоть что-то! Не могла же она просто взять и превратиться в лужу...
   - Я не знаю, - вздохнул Кай. - Я испугался.
   - Тогда почему ты пошёл за ней? - сердито сказал Гердан, пряча за своей злостью тревогу за Кайрина. Юный колдун поспешно стянул с себя полушубок, и укутал мальчика, стоявшего лишь в одной рубахе и полотняных штанах.
   - Я искал Маур и вышел наружу. А потом увидел эту тётеньку. Она была такая добрая и красивая, и сказала, что отведёт меня к Маур.
   - Разве папа тебе не говорил, что нельзя доверять чужим людям?!
   Гердан встряхнул глупого ребёнка, так, что тот даже клацнул зубами.
   - Но в Дельхале нет чужих людей, - с полной уверенностью в правоте своих слов сказал Кай.
   - Дурак, - вынес вердикт Гердан. Он повернулся к Кайю спиной и слегка присел. - Забирайся.
   - Я сам могу идти.
   - Не глупи. Босиком ты до деревни не дойдёшь, замёрзнешь.
   - Но мне не холодно. Я никогда не мёрзну, - возразил сын ярла. - И обиженно добавил: - Маур меня обманула. Зима совсем не страшная, а очень красивая. Тётенька подарила мне ледяные бусики, только они тоже растаяли...
   - Прекрати нести чушь, - оборвал Кайрина Герд. - Ты просто не чувствуешь, насколько замёрз. У тебя губы совсем синие.
   - Но...
   - Не возражай мне! - взорвался Гердан. Он был на пределе сил, а этот глупый мальчишка стоял тут и как ни в чём не бывало пререкался с ним. - Тебя, наверное, уже все потеряли.
   - Никто меня не потерял. Никому я не нужен, - обиженно пробурчал Кай, цепляясь ледяными ручками за шею Гердана.
   Кайрин был довольно мелким и тщедушным, но и сам Гердан не мог похвастаться силой или выносливостью. К тому времени, когда они вышли к воротам, Герд еле его нёс, и так продрог, что не чувствовал ни ног, ни рук. Он держался лишь на голом упрямстве. Оно же, как и обострённое чувство гордости, не дало ему упасть и показать свою слабость, когда их нашли люди из деревни и избавили его от ноши. До дома ярла он добрался на своих ногах, а вот остальное уже потонуло в тумане.
   Очнулся Гердан в душной маленькой комнате без окон. Всё здесь - и знакомая, небрежно брошенная на скамье шаль, и лёгкий аромат вербены воздухе, говорил о том, что здесь была Маур. Более того, судя по небрежно сваленным на столе свиткам и вырезанным на деревянных стенах ведьминских знаках, эту комнату она явно считала своей. Вот только самой ведьмы не было.
   В горле першило, да и говорить было сложно, поэтому Герд решил не звать свою тётку, а просто поискать. Голова кружилась, а от слабости дрожали ноги, но всё же мальчик решительно доковылял до двери.
   За дверью его ждал не коридор, а другая комната - гораздо просторнее и светлее. Он был здесь однажды. Точнее, сюда его однажды привёл Кайрин, желая похвастаться какой-то своей глупой находкой. Надоедливый младший брат его друга и подопечный его тётки. Это была его комната.
   Сейчас Кай лежал на огромной кровати, такой маленький и бледный, хрипло и тяжело дыша. Это почему-то испугало Гердана больше, чем те голоса духов, что он слышал в лесу. Неужели этот ребёнок умирает?
   Как зачарованный, Гердан подошёл ближе и склонился над Кайрином, отмечая и тени, запавшие под глазами, и восковую безжизненность кожи,. Но осторожно коснувшись лба Кайрина, Гердан с удивлением заметил, что кожа его остаётся ледяной, хотя в комнате было жарко, а ребёнок был укрыт несколькими шерстяными одеялами.
   - Хорошо, что ты очнулся.
   Уставший голос Маур. Она стояла позади Гердана, держа в руке дымящийся котелок.
   - Что происходит? Что... что с Кай?
   - Ничего, что можно исправить прямо сейчас, - вздохнула Маур. Сейчас, благодаря горестной складке между бровями и тяжёлым изломам у губ она больше не казалось молодой девушкой. - Иди к себе. Тебе лучше не вставать с постели.
   - Нет, - упрямо сказал Герд, решительно выпятив подбородок. - Хочу остаться здесь.
   - Тогда ложись на кровать рядом с Кайрином.
   - Я ему не помешаю? - нерешительно спросил Гердан.
   - Едва ли Кай может сейчас что-то разбудить. Вы оба не просыпались два дня. Но если происходящее с тобой я легко могу объяснить магическим истощением, а вот то, что творится с Кай, мне понять сложно.
   Герд забрался на кровать, и послушно принял из рук Маур кружку с горьким, обжигающе горячим отваром.
   - Расскажи мне, что произошло, - тихо попросила ведьма.
   Она слушала мальчика внимательно и напряжённо, кусая губы, но не прерывая Гердана.
   - Ты уверен, что использовал те руны, которые назвал, и именно в такой последовательности?
   - Ну да. Я знаю, что не должен был...
   - Да, не должен. Ты понимаешь, как это было опасно? Простые люди считают, что нет ничего опаснее сейда, но использование старших рун... Это могло уничтожить тебя и наслать проклятие на деревню, разозли ты лесных духов. Удивительно, что всё сработало в руках глупого мальчишки, не знающего, что он делает, и к каким силам призывает!
   - Я не очень-то понял, что случилось в лесу, - смущённо ответил Гердан.
   - Ты согрел землю и пробудил лесных духов от зимней спячки, хотя и не понимаю, как. Почти призвал весну на наши земли. Это не просто дар огненной магии, это нечто большее. И это всё не к добру, - мрачно сказала Маур. - Как бы ты тоже, как бедный Кай, не привлёк внимание могущественных бессмертных.
   - Значит, та женщина всё же не была человеком?
   Ведьма покачала головой.
   - Нет. Прекрасная молодая девушка в светлых одеждах, и растаявшая от тепла... Похоже, это была одна из ледяных дев. Подданная Фаннора, Господина снегов.
   - Ледяная дева? - озадаченно повторил Гердан. - Она была из льда?
   - Из льда, или снега, кто знает? - пожала плечами Маур. - Говорят, ледяные девы были когда-то обычными человеческими девушками, ушедшие в чертоги Господина снегов потому, что их возлюбленные их предали, а души их заледенели. С белыми лицами и сияющими глазами, лишённые памяти и былых привязанностей, ледяные девы появляются на землях смертных вместе с первым снегом. Как и весенние духи, они посвящают свои дни забавам, но игры их могут быть весьма жестоки. Они могут увлечь за собой неосторожного путника, заморозить насмерть Правда, детям они редко причиняют вред.
   - Но Кайрин, она хотела увести его!
   Маур положила ладонь на холодный лоб Кай в бессильной попытке согреть девочку. Как много она могла рассказать своему племяннику о Кай? И не испугается ли он, услышав, сколь могущественный враг им противостоит?
   - Да, - наконец сказала Маур, поднимая глаза на Гердана. - Так и есть. И всё же, не думаю, что ледяная дева хотела убить Кайрина. Скорее, отвести к своему господину. Кай... нужен ему.
   - Зачем этот маленький нытик ему сдался? - сердито спросил Герд. Ведьма слабо улыбнулась.
   - Кто знает, какие прихоти у Фаннора? Кто-то рождается благословенным, кто-то проклятым. Боюсь, маленький Кай из числа последних.
   - Но ведь его можно будет спасти?
   - Посмотрим, - туманно пообещала Маур. - Всё, ложись, и постарайся отдохнуть.
   - Прямо здесь? - удивлённо спросил Гердан.
   - Ты знаешь, возможно твоё присутствие рядом с Кайрином будет ему полезным. - Маур потрепала Гердана по тёмным растрёпанным волосам. - Я схожу, принесу тебе чего-нибудь поесть. Ты, должно быть, жутко голоден.
   Гердан боялся, что его нахождение в спальне Кайрина, да и ещё в одной постели, может не понравиться ярлу, но тот так и не зашёл проведать своего младшего сына. Зато заглянул Кирт, непривычно хмурый, и как будто даже недовольный чем-то.
   - Значит, ты спас Кайрина?
   - Ну... да. Ты к нему? Он ещё не проснулся.
   - Я к тебе. Поблагодарить хотел. И вот что ещё... Это нормально, что ты здесь, вместе с моим братом?
   Гердан, сам не зная почему, смутился.
   - Меня тётя попросила остаться.
   Прозвучало так, будто Гердан воспользовался своим родством с ведьмой, чтобы полежать на белых простынях и пышных подушках в доме ярла.
   - Это нужно для лечения! - поспешно добавил мальчик.
   - Вот как.
   Кирт, кажется, немного успокоился. Он присел на кровать, и перегнувшись через лежащего Кайрина, прошептал своему другу:
   - Ты ведь знаешь, да? Про неё?
   - Про неё? - растерянно повторил Гердан.
   - Мою сестру. Маур тебе наверняка всё рассказала!
   - Разве у тебя есть сестра?
   В этот момент зашла ведьма, и Кирт поспешно соскочил с постели.
   - А ну ка, кыш отсюда, - подталкивая сына ярла к двери, сказала Маур. - А то ещё заболеешь.
   Когда мальчик вышел, Гердан нерешительно спросил у своей тётки:
   - А что, у Кирта есть ещё и сестра?
   Маур сделала знак рукой, будто отводила прочь беду. Сейчас, когда Кай едва не стала добычей ледяной девы, рассказывать ещё кому-нибудь о правде было опасно.
   - Он тебе голову морочит. Ты чего ещё не спишь? Давай, хватит елозить.
   Ведьма была явно не в том настроении, чтобы отвечать на вопросы племянника, и Гердан, вздохнув, смирил своё любопытство. Всё равно Кирт потом всё выболтает.
   Кровать была достаточно большая, чтобы оба ребёнка могли спать рядом, не касаясь друг друга. И всё же Гердан лёг у самой стены, как можно дальше от Кайрина не желая его толкнуть во сне. Маур легла в другой комнате, оставив дверь приоткрытой, и наказав звать её, если что-то случится. И всё же Гердану было немного жутковато спать в одной постели вместе с Кайем. Уж слишком бледным, неподвижным и холодным тот был, словно мертвец. И только по вздымавшейся груди можно было понять, что Кай жив.
   Ночь прошла спокойно, а наутро Кайрину как будто бы стало лучше. Появился розовый румянец на щеках, да и дыхание стало спокойнее и чище.
   - Хорошо, так и знала, что это должно было помочь, - сказала довольная Маур.
   - Помочь? - хриплым от сна голосом спросил Гердан, плотнее кутаясь в одеяло. Несмотря на то, что мальчик был тепло одет, а комната тепло прогревалась, он всё время мёрз. - Что именно ему помогло?
   - Не что, а кто, - лукаво улыбнулась Маур. - Нахождение рядом с тобой помогает Кайрину.
   - Я ничего не делал!
   - Нет, ты поделился своим теплом, - задумчиво сказала Маур.
   - А это не опасно для меня? - уточнил Гердан, с тревогой косясь на спящего ребёнка.
   - Могло бы быть. Но ты выглядишь вполне здоровым. Даже не простудился после событий в лесу. Видимо, чары, что ты использовал, подействовали и на тебя тоже. Люди, что нашли тебя, говорили, что ты был очень горячим - кожа твоя практически пылала. Сначала я подумала, что у тебя жар, но никаких других признаков болезни не было. Но пока ты не приходил в сознание, ты много бредил. Говорил всё об одном и том же. Что нужно согреть Кайрина, что он слишком холодный, - ведьма рассмеялась, но как-то грустно. - Я только недавно поняла, что ты так беспокоился, что он замёрзнет раньше, чем ты донесёшь его до деревни, что отдавал ему часть своего огня в своей крови. И поэтому, я думаю, ты так мёрзнешь теперь. Ты всё ещё помогаешь ему. Это даже смешно - единственный, кто может согреть Кайрина, мой родной племянник. Благодаря мне Кайрин появился на свет, но ты, возможно, станешь тем, кто будет оберегать его в будущем.
   - Ты недовольна этим? - недоумённо спросил Гердан, пытаясь понять, что за тень омрачила лицо его тёти.
   - Ты знаешь, я люблю этого ребёнка. Но не уверенна, что его можно спасти. И используя тебя, связывая вас вместе, я, возможно, навлекаю на тебя беду.
   - Раз ты любишь Кайрина, то всё в порядке. Я позабочусь о нём, - твёрдо сказал Гердан.
   Маур на мгновение прикрыла глаза рукой.
   - Ты хороший мальчик. А теперь, иди в мою комнату, мне нужно поухаживать за Кай, а ты мне здесь мешаешь.
   - А можно я пойду к Кирту? - нерешительно спросил ученик ведьмы.
   - Если хочешь. Только не выходи из дома. Ты хоть и не болен, пока ещё не полностью восстановился.
   - Конечно, я не уйду! Я же нужен Кайрину.
   Кай пришла в себя только на пятый день. Она была сильно истощена, поэтому на ноги смогла встать только через пару недель.
   Несмотря на болезнь, эта зима стала лучшей зимой в жизни Кай. Потому что у неё впервые появился друг. Вечно хмурый и замкнутый Гердан всё так же редко с ней разговаривал, предпочитая разговорам тишину, но при этом почти всегда был рядом. Просто читая, прислонившись к спинке кровати, или молча сидя с закрытыми глазами. Но всё же с ним было так тепло и надёжно, что Кай и сама притихала, стараясь не мешать Гердану, сосредоточенному на своих таинственных упражнениях. А он, в благодарность, приносил ей порой разные безделушки, которые находил в лесу или у моря. Обычно разные пустяковины, на которые взрослый даже не взглянет - кусочки прозрачной слюды, яркие камушки, осколки причудливых раковин, бусинки из рябины и шиповника. Но для Кай всё это было сокровищем. Частичкой мира, ей пока неведомого.
   Потом наступила весна, и Гердан потихоньку вновь начал отдаляться от Кай. Но всякий раз при встрече он ненароком касался её кожи руки, проверяя, не мёрзнет ли она. И только став гораздо старше, Кай поняла, что тогда её согревала не его магия, а тёплый взгляд. Взгляд человека, которому было на неё не всё равно.

История третья

Взрослые и дети

   Кай всегда знала, что она не такая, как другие дети. Её пытались защитить от ненужного знания, но противоречия между тем, что ей говорили, и тем, и что она видела, всё больше и больше накапливались. Кайрин знала, как выглядят мальчики без одежды, как-то подсмотрев, как они купались голышом в реке. Правда, её заметил Кирт, и так страшно наорал, что даже Гердан не смог потом успокоить Кайрин. Но как бы Кай не была расстроена, она успела заметить, сколь сильно другие мальчишки отличались от неё. А значит, с ней было что-то не так. Чуть позже Кирт, чувствующий себя немного виноватым, решил позаботиться о ней, придумав для неё историю, в которой он смешал ложь и правду. Про злого колдуна, заколдовавшего его младшего братишку. И что проклятие это со временем обязательно снимется, нужно только подождать, и никому-никому не рассказывать о себе. А ещё быть хорошим ребёнком и во всём слушаться его, Кирта. И вот тогда всё точно будет хорошо! Кай была доверчивым ребёнком, и поэтому нисколько не усомнилась в правдивости слов брата. Её веры и терпения хватило на несколько лет.
   Как то, когда Кай исполнилось уже десять, Маур обнаружила её спрятавшуюся под одеяло и что-то весьма жалобно бормотавшую. Тихо подойдя к кровати, ведьма прислушалась.- Вырасти, вырасти, вырасти...
   - И что ты там просишь вырасти?
   Кай вынырнула из-под одеяла, явив весьма расстроенную мордашку.
   - Я урод. Скажи, когда это проклятье наконец исчезнет?
   Несмотря на всю серьёзность и даже трагичность вопроса, Маур еле удержалась от смешка
   - С тобой всё в порядке. Про какое проклятие ты говоришь?
   Выслушав Кай, Маур сочувственно покачала головой:
   - А я-то думала, почему ты меня никогда не спрашиваешь. Даже начала беспокоиться. Хорошо, я думаю, пришло время нам поговорить. Лучше это сделать сейчас, чем когда твоё тело станет меняться.
   - Меняться?! - глаза у Кайрин радостно загорелись. - Значит, я тоже стану как Кирт?!
   - Ну вот это едва ли. Давай я тебе кое-что объясню... а потом мы позовём Кирта. Разрешаю дать ему несколько тумаков. Тебе, как девочке, это можно.
   Кай непонимающе захлопала рыжеватыми ресницами.
   Начертав защитные знаки на стенах и оконных ставнях, Маур, тщательно подбирая слова, рассказала Кай то, что случилось более десяти лет назад. Ведьма боялась, что девочка испугается, услышав о Господине снегов, но вместо этого её ум занял совсем другой вопрос.
   Дочь ярла, хотя и тщательно оберегалась, всё же не жила в башне из стекла, отделённая от всего мира. Кайрин знала различие между мужчинами и женщинами, и для чего оно нужно. И всё же, признать, что она является девочкой, одной из этих слабых, зловредных, мерзко хихикающих существ , ей было сложно.
   - Значит, я никогда не стану воином? - разочарованно спросила Кай.
   - Никогда, - подтвердила Маур.
   - И буду носить платья и косы?
   - Да, когда-нибудь. И я думаю, ты будешь очень красива, став женщиной. Осталось подождать лишь несколько лет.
   - Сколько?
   - Лет пять или шесть. До тех пор, пока не выйдешь замуж.
   Кайрин закрыла глаза и тяжело вздохнула.
   - Замуж, - с отвращением сказала она. - Фу, как гадко.
   - И у мужчин, и у женщин есть своё предназначение, - мягко сказала ведьма. - Нет ничего стыдного и позорного в том, кто ты есть. Тебе нужно просто время, чтобы привыкнуть к новой себе.
   - Но для других всё должно оставаться так же?
   - Молодец, ты всё правильно поняла. Мы пытаемся обмануть не только других людей, мы пытаемся обмануть саму реальность, заменить твою судьбу - девочки Кайлин, судьбой мальчика Кайрина. Поэтому твоя истинная сущность до поры до времени должна быть скрыта и спрятана. Но помни, что это только игра, и рано или поздно она закончится. Тебе будет сложно и непросто привыкнуть к новой роли, но я думаю, что ты справишься.
   - Почему?
   Маур внимательно посмотрела на Кай. В мешковатых штанах и болтающейся на худых плечах рубахе, она ничем не отличалась от своих сверстников мальчишек. Но ведьма видела и другое, пока ещё скрытое и для чужих взглядов, и для самой Кай. Спящую до поры женственность, тонкую и нежную красоту, сквозившую в чертах лица, в отрывистых и резких пока движениях, в звонком детском голосе.
   - Потому что ты очень сильная. Тебе ведь было так сложно, все эти годы, но ты не озлобилась и не возненавидела весь мир.
   Маур прижала девочку к себе, чувствуя, как сильно бьётся её сердце. Плечо почти сразу намокло от слёз.
   Нежность и любовь к чужому ребёнку переполняла ведьму. Когда-то она спасла Кай от Господина снегов. Но сделала это не из благородных побуждений, а лишь для того, чтобы бросить Фаннору вызов, доказать свою силу. Как многое изменилось за это время! Кай стала для неё важна. А ещё у неё появился Гердан. Упрямый и высокомерный мальчишка, обладающей чужеродной силой, которую Маур не понимала и едва ли когда-нибудь сможет понять. Упорный и удивительно талантливый ученик. К своим тринадцати годам он уже взял всё, что только мог получить от ведьмы. Ей больше нечему было его научить. Но он продолжал развиваться и совершенствоваться, двигаясь почти наугад, порой рискуя собой.
   Маур волновалась за Кай и гордилась Герданом. У неё не было в жизни никого дороже и ближе двух этих детей. Даже любовь ярла была лишь обманом. Гадая по рунам, ища ответ в шёпоте ветра и полёте птиц, ведьма раз за разом натыкалась на предвестие беды. Беды, которую приведёт за собой Ольрик, из-за которой она потеряет ярла навсегда. И от которой не удастся уберечь ни Кай, ни Гердана. Как бы она этого не хотела.
   Но пока всё шло своим чередом. Дельхал постепенно приходил в себя, и не нужно уже было сводить концы с концами. В деревню вернулись сбежавшие когда-то крестьяне, а Ольрик, сходив на несколько военных походов, привёз с собой не только богатую добычу, но воинов, желающих найти себе новый дом. Некоторые из них привезли с собой и свои семьи.
   Даже к Кай, которую сначала сторонились, считая больным или, того пуще, проклятым ребёнком, вскоре привыкли. Смирившись с тем, что едва ли она найдёт себе место в компании мальчишек, которую возглавлял её старший брат, Кай начала собирать под своё крылышко всех приезжих малявок. Тем более что и свободы она получила гораздо больше, благодаря не слишком заметной, но важной поддержке Гердана. Молодой колдун, пусть сам с малышами не возился, почти всегда находился где-то рядом, в пределах видимости. Бывало, Гердан учил Кай ловить рыбу, или мастерить рогатку, а на следующий день уже сама Кай с самым важным видом показывала всё это восхищённо внимающей ей ватаге ребят. А Гердан в это время сидел неподалёку, пытаясь придумать новое заклинание, совместив те, что он уже знал. Правда, со стороны казалось, что юноша только и делает, что постоянно спит...
   Кирта не могло злить, что младшая сестра постоянно забирала у него внимание колдуна, которого он считал уже своим. "И ведь охота ему возиться с этой девчонкой!" - возмущался он про себя.
   Впрочем, обвиняя Гердана, Кирт порой забывал, что в отличие от него, тот ничего о Кай не знал. Конечно, сына ярла подмывало всё рассказать другу, но память о взбучке, устроенной ему сначала отцом, а затем Маур, была всё ещё слишком крепка. Ведьма, доверяя своему племяннику во всём, отчего-то совсем не желала, чтобы её ученик знал о том, кем была Кай. Поэтому несколько лет назад, когда Гердан попытался выяснить у старшего сына ярла, что тот имел ввиду, говоря о сестре, Кирт обратил всё в шутку и сбежал.
   К удивлению Кирта, на этом всё и закончилось. Гердан после этого от него отстал и больше не возвращался к этому вопросу.
   Не приходил с вопросами Гердан и к своей тётке. Казалось, ему было совершенно наплевать на тайну, что окружала Кай, оставаясь для неё другом и защитником.
   Время шло, и дети росли. Когда Кирту и Гердану исполнилось семнадцать, они впервые приняли участие в одном из походов ярла. Маур была против того, чтобы её племянник участвовал в военных набегах на далёкие западные земли. "Место колдуна не на поле битвы", - раз за разом говорила она. И может быть, сумела бы убедить ярла, если бы не Гердан. Желающий испробовать свои силы и увидеть большой мир, он легко покинул Дельхал.
   - Не бойся, я обязательно вернусь к зиме. Ведь вы с Кайрином без меня не справитесь, - сказал он на прощание своей тётке, неловко заключая её в объятия.
   Маур и Кайрин переглянулись, и дочь ярла выразила общую мысль:
   - Ну не дурак, а? - и прежде чем Гердан успел обидеться, добавила: - Ты самое главное - вернись. А когда, это не так уж важно.
   Гердан сдержал своё обещание, вернувшись раньше всего отряда в самый последний месяц осени. Правда, не один, а с Киртом.
   Кирт отрастил небольшую бородку, обзавёлся шрамом на плече, которым необыкновенно гордился, и пусть и не избавился от своей детской словоохотливости, начал вести себя с гораздо большим достоинством, чем раньше. В свои почти восемнадцать Кирт уже выглядел опасным воином. Мало кто сомневался, что он станет хорошим правителем Дельхала после смерти своего отца.
   Гердан изменился гораздо меньше, как будто вовсе и не уезжал никуда. Разве что от солнца ещё больше потемнела смуглая кожа, а на узких ладонях запестрели отметины свежих ожогов - свидетельство неосторожного, а может быть и чрезмерного, использования магии огня. Лицо колдун всё так же предпочитал гладко выбривать - из-за чужеземной крови растительность на его лице росла плохо. Да и роста он оставался не слишком большого. Невысокий и тонкий в кости Гердан казался полной противоположностью рослого и широкоплечего сына ярла.
   И даже отношение к Кай у Гердана осталось таким же. За внешней сдержанной холодностью, прятались внимание и забота. Пожалуй, даже чрезмерная забота. Из похода колдун привёз подарки не только своей тётке, но и Кай.
   - Эй, ты чего? - грубовато спросила Кай, смущённо вертя в руках широкую, украшенную шёлковой вышивкой ленту.- Что это вообще такое? Спятил что ли?!
   Гердан пожал плечами с самым невозмутимым видом, хоть глаза его смеялись.
   - А что тут такого?
   Они, как когда-то в детстве, сидели в её комнате, забравшись на кровать с ногами.
   Кай запихнула ленту за пазуху, и сцепив пальцы на тощих коленках, вперила в колдуна возмущённые зелёные глазищи.
   - И что мне с этой тряпкой делать?
   - Ну, говорят, ты этим летом начал учиться стрелять из лука. Так что можешь перевязывать свои натруженные и уставшие пальцы моей "тряпкой".
   Девушка фыркнула.
   - Скажешь тоже... И вообще, у меня пальцы не отвалятся? Уж больно подозрительные на ней узоры. Наверняка колдовские?
   - Колдовские, - легко согласился Гердан. - Колдовство, правда, не моё. В западных землях я встретил чародея, и так получилось, что помог ему. В благодарность он кое-чему меня обучил, и подарил этот оберег. Очень сильный оберег, я сам не скоро смогу сделать подобный. Прошу тебя, носи эту ленту всегда с собой, она поможет в беде. Если стыдишься надевать, то просто спрячь в кармане или повяжи на тот кинжал, что постоянно таскаешь с собой.
   - Я понял, не глупый. И... спасибо.
   Гердан улыбнулся и потрепал Кай по волосам. Та ударила его по ладони, и ловко соскользнув с кровати, скрылась за дверями. Гердан задумчиво посмотрел ей в след, но преследовать не стал.
   За время, пока его не было в Дельхале, сверстники Кай довольно сильно выросли. Девчонки похорошели и стали заглядываться на мальчиков. А мальчишки... что ж, внимание девушек было приятно, но всё, что их всерьёз волновало, это насколько мужественными и сильными они выглядят. Многие довольно сильно вытянулись и окрепли, а кое-кто обзавёлся даже пушком на прежде гладких щеках и ломким баском. Кай же всё меньше и меньше походила на мальчишку. Слишком невысокая, слишком хрупкая... как она не старалась, разница в силе между ней и её ровесниками становилась всё очевиднее. Хорошенькая внешность младшего сына ярла и чувствительность его характера довольно скоро стала предметом насмешки для других ребят. И порой эти шутки заходили слишком далеко.
   В тот день Кай с утра чувствовала себя не очень хорошо. Болел живот, да и едва намечавшаяся грудь, которую всё же приходилось туго забинтовывать, неприятно ныла. Она осталась бы дома, да её друзья, радуясь неожиданно тёплому осеннему дню, решили поиграть в лесу, пригласив с собой зачем-то девочек.
   С юными дельхальскими девами Кай не особо ладила. Уж слишком задевали её их хихиканья и переглядки. Спроси она Гердана, и он бы сказал Кай, что таким образом они пытаются привлечь к себе внимания симпатичного сына ярла. А не получив должного внимания, лишь ещё больше раззадоривались.
   Так и сейчас, наигравшись в жмурки, девочки встали в кружок под деревом, перешёптываясь и бросая в сторону Кайрин хитрые взгляды.
   Наконец одна из девчонок, тринадцатилетняя Аллин, поднялась, держа в руках два сплетённых из дубовых ветвей венка.
   - Давайте выберем среди нас конунга и ту, которая достойна быть его женой!
   Девочки и прежде играли в подобные игры, воображая себя то волшебными девами, то придворными дамами.
   - Глупо, - скривила губы Кай. - И скучно.
   - Почему это скучно? Разве вам не интересно узнать, кого мы считаем самым храбрым и самым лучшим вождём среди вас? - коварно сказала другая девушка, Халла, играя кончиком косы и лукаво поглядывая на мальчишек.
   - Известно, кто лучший. Кирт же, - ответил белобрысый Тиру.
   - Но его здесь нет, - возразила Аллин. - И разве вы сами должны решать?
   Пятнадцатилетний Ферд, самый взрослый из ребят, расправил плечи.
   - Ну тогда вручайте ваш венок. Только давайте на самом деле самому лучшему.
   - Думаешь, тебе? - фыркнула Халла. - А мы считаем по-другому. Кому как не сыну ярла стать нашим конунгом!
   - Этому хлюпику?
   Ферд, разозлившись, толкнул Кайрин. Но немного не рассчитал силы, и Кай, не удержавшись на ногах, упала.
   - Прекрати, - донёсся спокойный голос, но столь властный, что все на поляне замерли. Спокойно сидевший на поваленном дереве Гердан поднялся, и подойдя к растерянной Кай, помог ей подняться. -- Ещё раз сделаешь такое, придётся отвечать передо мной, Ферд.
   Кайрин резко вскинула подбородок, кипя обидой на вмешавшегося Гердана, но сказать ничего не успела.
   - Тогда пусть нашим конунгом станет Гердан! А Кай станет его госпожой. Ему это очень подойдёт, ведь так?
   Звонкий голосок принадлежал золотоволосой Иале, давно в тайне засматривавшейся на колдуна. Только тот, к её большому огорчению, на неё не смотрел совсем.
   Выхватив из руки Аллин венки, она вогрузила один на Гердана, а другой, украшенный яркими рябиновыми ягодами, одела на Кай, царапая нежную кожу лба сухими ветками.
   Кайрин знала, что девчонок бить нельзя, хотя иногда и очень хочется. Поэтому вся злость Кай досталась Ферду, совсем не вовремя засмеявшемуся. Острый маленький кулачок впечатался верзиле в нос, сминая его на бок. Брызнула кровь. Ферд взревел раненным медведем, хватая Кай за воротник куртки. Кай почувствовала, что ноги её оторвались от земли, и воспользовавшись моментом, заехала Ферду по коленке.
   Верзила отшвырнул её назад. Кай ойкнула и зажмурилась, но вместо того, чтобы удариться о твёрдую землю, встретила довольно мягкое препятствие. Хотя, пожалуй, всё же слишком костлявое. Гердан придержал за талию, не давая ей вырваться.
   - Хватит уже, - приказал колдун,
   - Этот малявка меня ударил! - заорал Ферд.
   - Значит, заслужил.
   - Кай, тебя никто не хотел обидеть, - попыталась успокоить Кайрин Аллин.
   Кай вырвалась из объятий Гердана, и презрительно взглянув в сторону побледневшей Иале, сплюнула.
   - Я домой - глухо сказала она. Глаза щипало от слёз, но расплакаться здесь - значит совсем всё испортить.
   Домой Кай, конечно же, не пошла, а углубилась в лес. Полностью захваченная своими чувствами, она только спустя несколько минут поняла, что всё это время за ней шёл Гердан.
   - Зачем ты за мной идёшь?!
   - Просто гуляю, - спокойно ответил юноша. - А что, мешаю?
   - Да, мешаешь! Ты не должен был встревать!
   - Прости, я не готов видеть, как моего друга размазывают по земле.
   - Ты ко мне относишься не как к другу, а как к несмышлёному ребёнку, - обиженно ответила Кай, остановившись. Прислонившись спиной к стволу дерева, она вдохнула холодный осенний воздух, и горько улыбнулась. - Впрочем, я должен был привыкнуть к тому, что со мной не считаются.
   Низ живота болел всё сильнее. Скривившись, Кай присела на корточки. Заболело ещё сильнее.
   - С тобой всё хорошо? - спросил Гердан тихо. - Выглядишь бледновато.
   - Нормально, - выдавила улыбку Кай. - Эй, ты не мог бы немного отойти и отвернуться?
   - Что, сбежать хочешь? - хмыкнул Гердан, а затем, заметив, как Кай нетерпеливо мнётся, поспешно кивнул. - Ладно, тогда крикни, когда будешь готов идти домой. Я тебя провожу.
   - Иди уже, - беззлобно проворчала Кай.
   Убедившись, что Гердан достаточно далеко, Кай зашла за куст и приспустила штаны.
   Спустя несколько секунд лес огласил сдавленный вопль. Гердан, в это время собиравший пожухлый, но всё ещё годный для зелий папоротник, тут же рванул к Кай.
   К счастью, та уже успела натянуть штаны. А вот отойти от потрясения всё же нет. Гердан схватил её за плечи, с тревогой заглядывая в лицо, полностью лишённое всех красок.
   - Что случилось? Ты что-то видела?!
   - Нет, нет...
   - Тогда что? Может, тебя кто-то укусил?
   Кай помотала головой и посмотрела на свои ладони. Гердан проследил за её взглядом.
   - У тебя что, кровь? Ты поранился?!
   - Это не так. Всё нормально.
   Прозвучало слишком фальшиво.
   - Не надо врать, я же вижу. Где рана?
   Он немного отстранил её, внимательно разглядывая, но не находя видимых порезов. Внезапно его взгляд застыл, а затем он резко отшатнулся от Кай.
   - У тебя кровь между ног, да? - каким-то мёртвым голосом спросил он. - У женщин ведь такое бывает.
   Кай присела и закрыла пылающее лицо руками.
   - Почему я постоянно попадаю в неловкие ситуации? - сдавленно сказал Гердан. - Так. Здесь нет ничего ужасного. Скажи, у тебя... у тебя такое в первый раз?
   Кай, не поднимая головы, кивнула.
   - Но ты знаешь, что это?
   - Маур рассказывала. Просто... просто я всё равно не был готов.
   - Никто из нас не был готов, уж поверь мне, - мрачно ответил Гердан. Теперь он выглядел гораздо спокойнее, только кончики ушей немного покраснели. - Ладно, вытри руки о штанину и пошли домой.
   - А вдруг кто-то увидит?
   - Не должно быть видно на тёмной одежде. Ели что, прикроешься курткой.
   Кай послушно поплелась за Герданом, стараясь смотреть куда угодно, только не на него.
   - Так ты знаешь? О том, что я де...
   - Замолчи!
   Подойдя к замершей Кайрин, Гердан повернул её спиной к себе, и прямо на куртке угольком начертил несколько знаков.
   - Так, теперь можно говорить. Нужно быть осторожнее. Скоро зима, и нас может услышать кто-то из подданных Господина снегов.
   - Так ты знаешь всё?! Маур тебе рассказала?
   - Про Фаннора - да. А вот про то, что ты не мужчина, я узнал сам. Никто особо делиться со мной знанием не хотел.
   - И давно?
   - Несколько лет как. Сначала были лишь предположения, а потом... Что ж, у меня есть дурацкая привычка вламываться к тебе в комнату, не предупредив. Так что уже в том году я знал всё точно.
   При мысли о том, что Гердан возможно, видел её головой, Кай стало почти физически плохо.
   - Ужасно, просто ужасно, - пробормотала она. - И что, тебе даже не хотелось поговорить со мной об этом?
   - Не-а. Но с Маур и твоим братом я тоже ничего не обсуждал. Это моя маленькая месть, за то, что держали в дураках.
   - И что теперь? Прекратишь со мной общаться?
   - С чего бы? - искренне удивился Гердан, сбавляя шаг.
   - Но ведь Кирт... Он избегает меня, потому что я девчонка.
   - Он делает это, потому что ты малявка, которого он ненароком боится обидеть, - добродушно ответил колдун.- И потому что в детстве ему постоянно из-за тебя влетало. Мне, кстати, тоже. От моей тётки. Ей казалось, что я учу тебя всяким ужасным вещам. Но знаешь, раз уж ты изображаешь мальчишку, то ты должен уметь за себя постоять в мужском мире.
   Некоторое время они шли в молчании.
   - Спасибо, - тихо сказала Кай, когда они уже почти достигли ворот деревни. - Спасибо, что ты на моей стороне.
   Какое-то время после случившегося, Кай избегала Гердана, но поняв, что он не собирается над ней смеяться, сумела перебороть своё смущение. Вскоре между ними всё стало вновь, как раньше.
   А в середине зимы, к празднику Йоль, наконец вернулся ярл Ольрик. С новой женой.
  

История четвёртая

   Ольрик знал Уллу, дочь ярла Вигро, уже несколько лет. Когда они познакомились, она была совсем юной, застенчивой девушкой, краснеющий от его взгляда. Вигро, друживший когда-то с отцом молодого ярла Делхала, не раз делал намёки на то, что не прочь выдать Уллу за Ольрика. Только уж больно молода была тогда Улла, да и Ольрик всё ещё тосковал по своей погибшей жене.
   Когда дела в Дельхале пошли совсем плохо, Ольрик вспомнил о предложении Вигро, но тот уже присмотрел для Уллы более выгодную партию, чем ярл деревни, находившейся на грани исчезновения. Тогда отношения Вигро и Ольрика окончательно испортились.
   Но в одном из сражений, под началом славного конунга Крихе Рыжего, Ольрик со своими людьми выручил Вигро. И тот пригласил дельхальцев в свои владения - Хотгар.
   И в Хотгаре, спустя почти пятнадцать лет, Ольрик вновь встретил Уллу. Та, к тому времени уже успела овдоветь. Отношения с родственниками мужа у неё были плохими, и не желая быть приживалкой в чужом доме, она вернулась к своему отцу вместе с дочерью. Вигро был рад видеть свою дочь и внучку, но саму Уллу такая жизнь под опекой отца тяготила. Она даже не могла быть здесь хозяйкой - это место заняла жена брата. Поэтому когда в Хотгар прибыл ярл Ольрик, Улла восприняла это как возможность изменить свою судьбу. Тем более теперь она уже нисколько не сомневалась в своей привлекательности.
   Да, в ней уже не было той девичей прелести и наивности, которая таилась в совсем юных девах, но зрелая женственность, которую она приобрела, была не менее соблазнительна для мужчин. В ней было привлекательно всё - густые тёмные волосы, синие глаза с поволокой, полная грудь и крутые бёдра.
   Но если хочешь, чтобы мужчина на тебе женился, а не просто взял в постель, нужно что-то больше, чем аппетитная фигура и смазливое лицо. Улла знала, чувствовала, какую женщину рядом с собой хочет видеть Ольрик. Ласковую в постели, не перечащую и умеющую управляться со слугами. Смотрящую на него с восхищением, ловящую каждое его слово, но не по-рабски покорную. Хозяйку Дельхала, достойную ярла.
   Улле не сложно было изобразить всё это, тем более для Ольрика. Он ей на самом деле нравился. Но ещё ей нравилось то положение, которое она получит рядом с ним. Конечно, у него были сыновья, но ведь мужчины так часто гибнут на воинах...
   Понадобилось всего несколько дней, чтобы убедить Ольрика, что именно такая жена ему и нужна. Все получили, что хотели. Вигро породнился с Ольриком и приобрёл в его лице союзника, Улла устроила своё будущее, а Ольрик получил себе жену, которая бы смогла родить ему сыновей и помочь воспитать ту дочь, которая у него уже была.
   Дочь, выросшей толь же красивой, как была когда-то её мать, Адалис, но при этом рядящуюся в мужские одежды и ведущую себя неподобающе для женщины.
   Даже когда Кай была ребёнком, необходимость относиться к ней как к сыну немеряно раздражала ярла. Но он смирялся, так как знал, что иного выхода нет. Но теперь, спустя столько лет, страх перед Господином снегов несколько поутих. Да и оставалась ли опасность? Казалось, что Фаннор полностью потерял интерес к Дельхалу и обещанному ему ребёнку. И лишь Кай, всем своим видом напоминала ярлу о той ужасной сделке. О гибели жены, и о жертвах, которые был вынужден принести для спасения дочери.
   Теперь ярл задавался вопросом: а стоила ли его дочь всех этих потерь? Возможно, тогда было бы лучше отдать её повелителю зимы. Но что сделано, то сделано. Нужно думать о будущем. В том числе и о будущем Кайлин. Ещё несколько лет назад он сговорился с одним из приближённых людей конунга - славным, отважным Регином. Ольрик открыл тому всю правду, рассказав о проклятии. Ярлу Дельхала не хотелось, чтобы потом его обвинили в обмане. Но Регин был слишком храбр (или точнее, высокомерен), чтобы бояться Господина снегов. А может быть, просто слишком хотел получить себе в жены почти точную копию Адалис. Женщины, которую Ольрик когда-то почти увёл из-под носа Регина.
   Но Адалис была мила и скромна, Кайлин же выросла упрямой и своевольной, а Маур это в ней только поощряла. Что если, увидев такую Кай, Регин откажется брать её в жены?
   Ольрик увидел в Улле ту, что могла своим примером и наставлением, перевоспитать его дочь. Но, как и многие люди, лишком уверенные в себе и своей власти, он не учёл один момент.
   То, что Улла и Кай могли и не поладить.
   Уллу дивило, но не слишком расстроило, то, что младший сын Ольрика оказался внезапно не юношей, а девушкой. Тем лучше. Дочери выходят замуж и покидают отчий дом, а значит, Улле не придётся долго терпеть девчонку.
   Ольрик ясно дал понять, что он хочет от Уллы, и та, желая укрепить своё положение, решила отнестись Кай со всем вниманием. Казалось, что может быть легче, чем войти в доверие девчонке, лишённой материнской ласки? И не беда, что Кай восприняла появление мачехи с недоверием, и всё больше отмалчивалась в её присутствии. Что хмурилась недовольно, дерзко глядя в глаза своей мачехи. Именно она, Улла, была теперь хозяйкой в этом доме, а не северная ведьма, считавшая, что в праве спорить с князем.
   - Регин, моя ярл? Вы хотите отдать Кай Регину? - гневно звенел голос ведьмы, стоявшей напротив ярла с жмущейся к его боку женой. Ярл отставил в сторону кубок, опёрся локтями о стол.
   - Что тебя не устраивает, Маур? - устало спросил он.
   - Регин дважды вдовец. И вторая его жена умерла от побоев. И за такого человека вы хотите выдать Кай?
   - Наверное, его жена была ему неверна, - равнодушно пожал плечами Ольрик. - Я давно знаю Регина. Пусть мы не всегда были дружны, он славный воин и вождь. Наш конунг ценит его.
   - Но Кай будет только пятнадцать, а Регин уже немолод.
   - Зрелый мужчина рядом - это большая удача. Из юнцов получаются плохие мужчины, - прощебетала Улла. Ярл довольно улыбнулся.
   Маур поджала полные губы.
   - Не думаю, что Кай сочтёт это большой удачей. Если она...
   - Едва ли Кай понимает, что ей нужно, - прервал северянку Ольрик. - Ты хорошо о ней заботилась, Маур, но теперь в этом нет нужды.
   Улла опустила взгляд, скрывая довольный блеск в глазах. Только познакомившись с ведьмой, она догадалась о тех отношениях, которые связывало её и Ольрика. И Улле это сильно не понравилось. Ссориться с колдуньей было, но и терпеть её присутствие не хотелось. Может быть, эта Маур сама поймёт, что здесь ей больше не место?
   - Кай чудесный ребёнок, но пришла пора ей становиться настоящей женщиной. Как будущей жене благородного ярла, Кай должна многое знать и уметь. Умеет ли она вышивать? Умеет ли она прясть и варить мыло? Знает ли, как привечать гостей?
   На каждый вопрос Маур была вынуждена качать головой.
   - Я не могла учить её этому, - наконец резко сказала она. - Самым важным было защитить Кай. Она должна остаться в глазах людей и богов мужчиной.
   - До той поры, пока не выйдет замуж, - сладко улыбнувшись, сказала Улла. - Поэтому мой муж так многое сделал для того, чтобы обеспечить счастливое будущее Кай. Я понимаю, почему ты так волнуешься, мудрая. Но пойми, что мы тоже хотим её защитить. Хотя... может, ты волнуешься не из-за этого? Твой племянник, Гердан, знает тайну Кай. И довольно близок к ней.
   Теперь уже пришла очередь ярла хмурить брови, испытующе глядя на ведьму. А ведь и правда. Она так много сделала для его дочери, но всё ещё ничего не попросила взамен. Нет ли у ведьмы тут своего интереса? Не ищет ли она выгоды для своего племянника?
   Маур заметила взгляд ярла и скривилась, как от боли. Вот та беда, которую она ждала. Но не Улла источник этой беды, а сам ярл, отвернувшийся от неё и Кай.
   Было ли сердце Маур разбито? Нет. Но гордость была уязвлена. Ольрик унизил, предал своим недоверием. И так легко вышвырнул из своей постели, будто она была шлюхой, а вовсе не его возлюбленной, на протяжении долгих десяти лет.
   Вернувшись домой, Маур в ярости ходила из угла в угол, вспоминая своё унижение. Как равнодушно и холодно смотрел на неё ярл, как скалилась его жена. Разве такого отношения она заслужила?!
   Когда Гердан вернулся к ночи, Маур всё ещё сидела у очага, не в сила заснуть.
   - В чём дело? - спросил он.
   - Давай покинем Дельхал? - вместо ответа сказала Маур. - Можно было бы перебраться к твоей матери, в город.
   - Уехать? - отозвался юноша. На лице его появилась задумчивость. - Это из-за жены Ольрика? Или из-за него самого? Он обидел тебя?
   - Меня не так легко обидеть, - фыркнула Маур. Гердан лишь покачал головой. Его тётка казалась сильной женщиной, но всё же, как и все женщины, была весьма уязвима. Удивительно, что она никогда не замечала истинную натуру ярла. Или не хотела замечать? В любом случае, Гердан, не имел права вмешиваться в жизнь Маур и что-либо ей советовать.
   - Я не хочу уезжать, - лишь сказал он. - Здесь мой дом, и хотя мне нравиться попутешествовать, но Дельхал то место, в которое я хочу возвращаться. Да и не могу я оставить Кайрина на Кирта. Тот слишком беспечен, чтобы присмотреть за братом.
   - Неужели, даже зная правду, ты всё ещё видишь в Кай младшего брата своего друга? - осторожно спросила Маур.
   - А кого ещё? - пожав плечами, спросил Гердан.
   - Ты слишком часто с ним видишься. И много проводишь времени. Но всё же помни, кем является Кайрин. Пока Кай был ребёнком, всё было нормально. Но не думаю, что теперь ваши отношения уместны.
   - Кайрин всё ещё ребёнок, - резко ответил Гердан. - И если ты помнишь, я пообещал тебе когда-то, что буду присматривать за ним столько, сколько это нужно. Что тебе такого наговорил Ольрик?
   - Ничего. Пойду-ка я спать. И ты тоже ложись.
   Потрепав Гердана по голове, как будто он всё ещё был тем молчаливым ребёнком, которого она когда то приютила, а вовсе не взрослым мужчиной, Маур вышла на свежий воздух. И вернулась в дом лишь тогда, когда там потух свет.
  
   С появлением мачехи в доме у Кай появилась новая игра - "как сбежать из дома так, чтобы никто это не заметил?". Навязчивые попытки Уллы сблизиться не производили на Кай никакого впечатления. А все попытки женщины заинтересовать дочь ярла натыкались на полное равнодушие и совершено ослиное упрямство. Да и новость о предстоящем замужестве Кай нисколько не воодушевили.
   Ольрик, узнав от жены о непослушании дочери, впал в такую ярость, что едва не поднял на Кай руку, впервые в жизни. К счастью, рядом был Кирт, закрывший девушку собой.
   - Не надо, отец, - торопливо сказал он.
   - Уйди, мальчишка! - взревел тот.
   Кирт поколебался, не желая перечить отцу, но всё же не сдвинулся с места. Тот всегда был скор на расправу, но вот свою дочь он до этого времени никогда не трогал. Кай просто не привыкла к такому. Поэтому Кирт боялся, что ударь её отец, и Кайрин наделает потом глупостей. А вот он сам к затрещинам привык, так что если отец его ударит, то ничего страшного не будет.
   Удар, но Кирт остался на ногах. Резко вскрикнула Улла, сжимая у груди руки, но Кай продолжала молчать, лишь светло-зелёные глаза недобро смотрели исподлобья. Но её закрывала спина брата, поэтому отец не заметил дерзости дочери.
   - Оба пошли вон. Чтобы я вас не видел, - процедил Ольрик.
   Кирт молча хватает Кай за собой, и тащит во двор. И там, за сараями, уже сам встряхивает её за плечи.
   - Ты что творишь, братец? - прошипел он
   - Эта Улла мерзкая! Знаешь, что она мне сказала? Что я уродливо хожу и слишком громко смеюсь! А сама-то... говорит так сладко, как будто мёда объелась.
   Кирт раздражённо закатил глаза.
   - Бабские склоки... Ай! На ногу то зачем наступил?
   Кай вывернулась, и с независимым видом встряхнула отросшими волосами. Отец настоял на том, чтобы она больше не обрезала их. В этом не было ничего такого странного - многие мужчины носили длинные волосы, убирая их в хвост или косу, но Кай привыкла к короткой причёске. Поэтому даже волосы до плеч ей мешали. К тому же ещё Гердан всё время норовил дёрнуть за одну из прядей ненароком, оправдываясь тем, что просто не мог удержаться.
   - Это тебе за бабские склоки. И вообще, не ты ли вокруг этой Уллы вился?
   - А что такого? То, что она моя мачеха не означает, что я не могу наслаждаться её видом. Красивая женщина. Впрочем, тебе не понять. Уй! На ту же ногу! Ты куда?
   - Пойду Гердана найду.
   - Ну-ну.
   Интонации старшего брата заставили Кай остановиться.
   - Что не так? - не поворачиваясь, спросила она.
   - Ты...
   Кирт не стал продолжать. Уж слишком сильно перед ним стоял запрет об упоминании Кай как девушки. А значит, и намекнуть ей на то, что она, возможно, влюбляется в его друга, было нельзя.
   Сыну ярла никогда не нравились отношения Кай и Гердана. Вначале это была лишь детская ревность, но потом он вроде бы смирился. Но теперь... Только ли это была дружба со стороны Кай? Нередко, глядя на колдуна, пока тот её не видел, она краснела. Следила за каждым его движением, а упомяни кто Гердана пренебрежительно, как тут же рьяно бросалась его защищать. А ещё иногда порой улыбалась тому так, как не улыбалась никому. И сразу становилась такая... Ну в общем такая вся непривычная. Сияющая.
   Понимала ли Кай, как она меняется рядом с Герданом? И видел ли тот в ней девушку? С тех самых времён, как ученик ведьмы принёс замерзающую девочку из леса, он заботился о ней и защищал. Баловал и носился с Кай так, что не будь колдун так опасен, то над ним обязательно бы насмехались. А доставалось, вместо этого, излишне вспыльчивой Кайрин. Но она никогда не жаловалась своему другу, не желая его беспокоить. И как бы не злилась на него порой за излишнюю опеку, всё же была ему благодарна. И стремилась, тянулась за ним, чтобы быть немного его достойной.
  
   У Кай не было магического дара, да и особой силой и ловкостью она не обладала. Упрямая, чувствительная, доверчивая. Рядом со спокойным и сдержанным Герданом или своим самоуверенным братом она казалась самой себе никчёмной и слабой. Причиняющей одни лишь проблемы для всех.
   Поэтому, когда дома для неё стало совсем плохо, Кай не стала искать защиты у Гердана или жаловаться Маур. Тем более что Маур совсем перестала приходить в дом ярла, а таскаться к ведьме ей запретила уже мачеха.
   - Ты слишком много общаешься с колдуном. Как невеста уважаемого человека - ты не можешь порочить себя подобной связью, - говорила Улла, заставляя Кай вернуться к шитью, несмотря на исколотые в кровь пальцы или уставшую от непривычки к долгому сиденью спину.
   Улла не била и не кричала на Кай, опасаясь дикого и вспыльчивого нрава своей падчерицы. Но девчонка, взбрыкивавшая при прямом давлении, внезапно оказалась совершенно беззащитна перед острым языком своей мачехи. Улла любила, особенно когда была не в духе, выговаривать что-нибудь Кай. Тихим, ласковым голосом, Улла перечисляла недостатки своей падчерицы, сравнивая её со своей дочерью, гораздо более благонравной и красивой. Не насмехаясь, нет, а как будто сожалея и желая помочь Кай.
   После первых, наивных и глупых попыток восстать, Кай смирилась и даже согласилась с тем, что нашёптывала ей Улла. Ведь её отец так много сделал для неё. Разве может она его подводить? И пусть Кай не желала становиться женой Регина, иного пути у неё не было. Разве что только уйти, покинуть Дельхал, но ей, ни разу не видевший мир за пределами фьорда, казалось, что она не выживет там одна. Вот если бы с ней был Гердан...
   Ранней весной, когда снег только только начал сходить, но дороги ещё не развезло, он зашёл к ней, сказав, что уезжает.
   Кай смяла в руках рубашку, чей ворот она старательно вышивала уже несколько часов.
   - Ты... Куда ты уезжаешь?
   - Помнишь, я рассказывал тебе о чародее, что подарил мне эту ленту? Я хочу с ним встретиться, и попросить его научить меня хотя бы части того, что он знает.
   - А разве ты не собираешься вместе с моим отцом в военный поход? Говорят, наш конунг намеревается плыть на юго-запад, к новым землям.
   Гердан покачал головой.
   - Нет. Мне нравиться бывать в новых землях, но не так. Маур была права. Я не воин, и не желаю сражаться. Твой отец, конечно, будет недоволен. Но мне не хочется снова проходить через всё это.
   - А что такого? - резко спросила Кай. - Ты же не трус, боящийся боя?
   - Нет, конечно же нет. Но всё же это не моё.
   - А я бы не отказалась от того, чтобы сражаться бок о бок со своими людьми, - вздохнула Кай почти мечтательно, глядя на свои руки. Ещё немного за этой дурацкой вышивкой - и они станут совсем бесполезными и слабыми.
   Гердан промолчал. Как можно было объяснить этому ребёнку, что такое настоящий бой? Как это грязно, жестоко, и по-настоящему подло порой. Но хуже всего не сражение. Хуже всего то, что происходит после. Когда они, воины конунга, входят в деревню, чьих мужчин почти всех вырезали. Разве это расскажешь? Как сжигают дома не желающих отдавать своё добро крестьян, как отбирают детей у плачущих женщин, чтобы потом продать их в рабство. И как насилуют девушек едва ли старше Кайрин, А потом, как ни в чём не бывало, возвращаются к своим жёнам и детям, радуя их подарками.
   - У всех свой путь, - наконец сказал колдун.
   - Я могу поехать с тобой? - спросила внезапно Кай.
   - Что? - Гердан искренне удивился. - Конечно же нет! Это опасно.
   - Я могу постоять за себя, - обиделась дочь ярла.
   - Может быть. Но едва ли я смогу посвятить себя учёбе, если всё время буду о тебе волноваться.
   Кайрин опустила голову.
   - Я стану для тебя обузой. Я понимаю.
   Гердан, неожиданно даже для самого себя, прижал Кай к себе, и с удивлением отметил, как она выросла. Лишь на полголовы его ниже.
   - Я постараюсь вернуться к середине лета, - сказал он, касаясь щекой мягких волос у виска Кай. - Но вынужден взять с тебя обещание.
   - Какое? - сдавленно спросила девушка, не желая поднимать красное от смущения лицо.
   - Не перерастай меня очень сильно. Будет обидно, если я приеду, а ты вымахаешь в такого же верзилу, что и Кирт.
   Кай положила руки на плечи Гердана, на мгновение прижимаясь к нему ещё крепче, а затем оттолкнула его.
   - Ну кто же виноват, что наш колдун такой коротышка? - растягивая губы в улыбке, сказала она, надеясь, что Гердан не заметит её растерянности. - Но я пообещаю тебе всё, что хочешь. Ты только приезжай. Я боюсь...
   Она сдавленно вздохнула, не зная, стоит ли продолжать.
   - Чего ты боишься, малявка? - ласково спросил её Гердан.
   - Да ничего, глупости всякие.
   Кай так и не рассказала Гердану о своём страхе. Летом должен был приехать Регин, для того, чтобы заключить брачный союз и увести Кай с собой. Об этом ей сказал отец на днях. И если Гердан вернётся слишком поздно, её уже не будет в Дельхале и они уже не увидятся.
  
   Спустя две дюжины дней уехал и ярл Ольрик со своим старшим, сыном, оставив дом на попечение Уллы. Поначалу Кай испытала даже облегчение. Стоило уехать отцу, как мачеха почти сразу потеряла к ней интерес. Разве что иногда, нацепив на лицо дружелюбную улыбку, затевала с "пасынком" разговоры. Вроде бы ни о чём - о погоде, о дельхальцах, или о домашних хлопота. Но вскоре Кай заметила, что во всех беседах Уллы одни и те же расспросы про Маур. Давно ли ведьма живёт в Дельхале, какое колдовство та использует, да как к ней относятся в деревне. Кайрин почти всегда невразумительно и односложно что-то отвечала, стараясь как можно быстрее сбежать. Не верилось ей в то, что это просто любопытство, да и Маур всегда учила, что о колдовских делах лучше языком не трепать. Не любит оно внимание, да и простому люду не обо всех тайнах знать положено. Сама Кай, будучи близкой к Маур, многое конечно видела. Знала, что та умеет понимать некоторых животных, гадает на человеческих костях, да и зелья её не всегда для исцеления. Приходили к ней, и чтобы потравить плод, или чтобы приворожить к себе понравившуюся молодуху или мужчину. Только проклятиями и порчей не занималась ведьма, что бы о ней ни говорили.
   Но со временем к ведьме привыкли, и пусть порой сплетничали за спиной, но встретив, кланялись, по-добрососедски узнавая о её здоровье и здоровье племянника.
   С появлением Уллы, и после того, как ведьма перестала быть вхожа в дом ярла, вновь плохо стали говорить о ведьме. Третий сын бондаря с заячьей губой родился? Так это ведьма недобро посмотрела на его беременную жену. Овца в стойле подохла? А не вчера ли ведьма поссорилась с хозяином дома, да под ноги ему плюнула?
   А как-то, старый Тооро видел это своими глазами, северная колдунья призывала духов в лесу. Обнажённая, укрытая лишь длинными чёрными космами, исступлённо танцевала Маур, вознося руки к небу и выкрикивая заклятья. После три дня не выходила она из дома, а когда показалась, выглядела больной и постаревшей.
   К причудам ведьмы привыкли, и может быть, простили бы и эту. Если спустя полдюжины дней не пришёл в Дельхал мор.
   От болезни ломало кости, лихорадило, а кожа покрывалась отвратительными болячками. Здоровые взрослые люди ложились в постель, и вставали уже измождёнными тенями самих себя. Но всё же, большая часть не умирала, а выздоравливала. Но для детей болезнь чаще всего оказывалась смертельной. Почти в каждой семье кого-то да теряли. Почти треть детей Дельхала сгинули от лихорадки, сгорев в считанные дни. И ни воздания богам, ни травы, которыми потчевала заболевших Маур, не могли помочь несчастным.
   Не обошла беда и дом ярла. Заболела сначала Кай, а за ней и дочь Уллы. Но если Кайрин смогла выкарабкаться, да и ещё без единого пятнышка на белой гладкой коже, то Эннила не прожила и пары дней с начала болезни.
   Кто мог призвать болезнь на Дельхал? Улла знала ответ. И встретив ведьму на улице, возвращающуюся от очередного заболевшего, не побоялась швырнуть в Маур камень.
   - Боги покарают тебя, проклятая ведьма, за то, что ты убила мою дочь!
   Маур вытерла кровь со скулы.
   - Иди домой, Улла. Тебе нужно пережить горе, - спокойно сказала она, не став оправдываться. - Сейчас непростое время для всех нас.
   - Убирайся из Дельхала, Маур, - прошипела Улла. Вокруг женщин уже появилась небольшая толпа, но никто пока не вмешивался. Хотя судя по сочувствующим взглядам, многие были на стороне убитой горем матери. - Прочь, прочь!
   - Только ярл может меня выгнать.
   В поисках не поддержки даже, а понимания, взгляд Маур скользнул по людям. Но наткнулся лишь на глухую неприязнь, а кое-где и вовсе ненависть.
   - Проваливай, и колдун пусть не появляется тоже!
   - Уходи, Маур. Тооро видел, как ты ведовала в лесу.
   Выкрики от тех людей, которые раньше благодарили её за помощь, заставили Маур гордо вскинуть подбородок.
   - В лесу? Я лишь искала защиту у местных духов, зная, что к нам идёт с чужих земель мор, - возразила женщина гневно. - Разве не помните вы...
   Ещё один камень полетел в её сторону, теперь уже со спины, больно ударив между лопаток.
   Могла ли Маур напугать людей так, чтобы те от неё отстали? Могла. Ведь она знала тайну каждого из них. И наслать на деревню проклятие было для неё не так уж сложно. Такое, что и сотню лет никто не сможет здесь поселиться.
   Вот только ведьма не видела в этом смысле. Не происходило ничего такого, что не случалось с ней раньше. И обвинения, и угрозы, и слепая ненависть. Всё это было. Позже, возможно, когда уйдёт болезнь, и страх отступит, люди придут в себя и пожалеют о сказанном. А может, всё закончится, лишь когда она умрёт от удушья в подожжённом доме. Маур не хотела проверять.
   И следующим днём ушла из Дельхала. Лишь зашла на прощание в дом ярла, с заднего хода, попрощалась с Кай, передав ей свёрток для Гердана.
   - Позволь мне уйти с тобой, - попросила заплаканная дочь ярла. - Не оставляй меня здесь совсем одну.
   - Я не могу,- шепнула Маур печально. - Хотела бы, но не могу забрать тебя с собой. Уйди ты из дома, и сразу станешь лёгкой добычей.
   - Но до зимы ещё так далеко! Мы успеем найти новый дом
   - Фаннор сильнее всего зимой, это так. Но это не значит, что он совсем уж беспомощен в другие времена. К тому же, боюсь, моя родная, ты можешь оказаться лакомым кусочком и для других существ. А сейчас ты надёжно защищена стенами Дельхала, которые я укрепила оберегами.
   - Я не чувствую себя больше здесь защищённой. С твоим уходом не останется никого, кто мне дорог.
   - Гердан скоро вернётся. И ещё, твой отец... Когда-то я взяла с него клятву, что он выполнит одно моё обещание. Но, - красные губы ведьмы скривились в горькой и насмешливой гримасе, - эта клятва мне так и не пригодилась. У Ольрика не оказалось ничего, что мне нужно. Да и что он может дать... Я передаю наш уговор тебе. Даже твой глупый отец не рискнёт нарушать слово, данное ведьме. Иначе, так и передай ему, я вернусь, и с лихвой стребую всё сама.
   Кай поёжилась. Редко ей приходилось видеть любимую свою наставницу и защитницу столь пугающей.
   К лету всё улеглось и успокоилось. Лишь жилище ведьмы так и осталось стоять, никем не тронутое и пустое, а в доме ярла всё чаще стали вспыхивать ссоры между Кай и Уллой. Кайрин, когда это было возможно, просто уходила из дома, возвращаясь лишь поздно вечером. Но мачеха как будто нарочно искала этих встреч.
   - Не могу видеть тебя! - как-то призналась Улла, вцепившись скрюченными пальцами Кай в запястье. - Ты такая же, как та ведьма, приносишь лишь несчастья! Это ведь ты забрала здоровье мой Эннилы? Признайся же! Ты начала поправляться, когда она слегка в постель!
   - Отпусти, - приказала Кайрин. - Ты уже оболгала Маур, заставив её уйти. Теперь надеешься, что и меня вынудишь бежать из своего дома?!
   Столько холодного гнева было в глазах Кай в тот момент, что Улла на мгновение растерялась. Кайрин вырвалась, и протиснувшись мимо мачехи, начала подниматься по лестнице к себе в комнату.
   - Мне не нужно ничего делать. И так осталось совсем немного тебя потерпеть. Регин ждёт не дождётся, чтобы насладиться ласками своей юной жёнушки! - злобно сказала Улла в спину падчерицы. - Но вот только увидев такое чудовище вместо обещанной прекрасной девы, боюсь, он слегка выйдет из себя. И не будет ни ведьмы, ни твоего обожаемого колдуна, чтобы защитить тебя!
   - У меня всегда есть Господин снегов, - спокойно ответила Кайрин. - Возможно, раз среди людей мне нет места, то он будет рад забрать меня к себе. Только учти, Улла, возможно, я попрошу его перед уходом заглянуть к тебе. И сама зайду.... Попрощаться.
   Показалось ли женщине, или на самом деле холоднее стало в доме на мгновение?
  
   Вернувшийся к середине лета, и не обнаружив в Дельхале Маур, Ольрик впал в ярость. Но если вначале он злился на ведьму, ушедшую без предупреждения - практически предавшую его! - то узнав о деталях произошедшего, гнев его обратился на жену.
   За косы выволок он её во двор, и на глазах испуганной челяди толкнул в грязь. Та зарыдала - так отчаянно, как умела. Будь здесь Маур, она бы сказала, что Ольрика только ожесточают женские слёзы и истерика. В женщинах ярл ценил спокойствие и достоинство. И вид осунувшейся от горя, заплаканной жены Ольрика только раздражал.
   - Значит, Маур тебе не угодила? Решила виновную найти? - тихим от бешенства голос говорил Ольрик, с презрением наблюдая за валяющейся в грязи женщины.
   - М-м-моя дочь, моя дочь... - забормотала Улла то ли желая вызвать у мужа жалость, то ли на самом деле скорбя.
   Наблюдавшая за всем этим Кай знала, что на Эннилу Улла обращала внимание лишь тогда, когда ей нужно было показать, какая она хорошая мать. Улла вообще всегда делала всё на показ. Но её нынешний страх перед Ольриком был настоящий.
   - Не надо меня пытаться разжалобить, - поморщился ярл. - Погибли многие. Мне жаль твою Эннилу. Но думала ли ты, идиотка, что будет, если мор придёт опять, а колдуньи в Дельхале не будет? Кто будет лечить моих людей и оберегать их от дурного колдовства. Думала, а?!
   Кирт хмурился, но не встревал, зная, что отец был во многом прав. Но разве не было и вины Ольрика в том, что случилось? Если бы тот не оттолкнул от себя ведьму, если бы оказывал ей то уважение, которое она заслуживает, то, наверное, и Улла бы не позволила себе такое. И что ещё больше волновало наследника ярла: что теперь будет с Кай.
   Он отвёл глаза от представления, что устроил его отец для простолюдинов, чтобы взглянуть на сестру. "Как сильно она выросла..." - подумал он, с болезненным любопытством подмечая все изменения, что произошли с Кай. Она ещё сильнее вытянулась, хотя и осталась такой же хрупкой. Широкая рубаха висела на худых плечах мешком, поэтому запястья и шея казались тонкими и грациозными. Мальчишеская резкость и грубость черт почти исчезла с её лица, и даже линия упрямого отцовского подбородка, кажется, стала мягче и плавнее. Была ли в этом заслуга Уллы, или время взяло своё, но Кирту казалось, что даже двигаться и говорить его сестра стала по-другому. Сложно, почти невозможно было увидеть в Кай сейчас юношу, несмотря на мешковатые одежды и воинскую выправку сестры. От того и не сводили с Кай взгляды приехавшие домой воины. Им, как и Кирту, долго не видевшему Кайрин, перемены в ней просто бросались в глаза.
   Как скоро люди начнут догадываться, кем на самом деле является младший сын ярла? И как ни решат проверить свои догадки.
   - Ах, Гердан, лучше бы тебе быть здесь, - пробормотал Кирт.
   Он подошёл к Кай, и взяв её за плечо, увёл за собой. Не дело ей, смотреть на то, что будет дальше.
   Поев и помывшись с дороги, Ольрик отдыхал в своих покоях. Он уже успокоился, хотя и бросал раздражённые взгляды на трясущуюся жену, с опухшим от синяков и слёз лицом.
   - Позови ко мне Кай, - приказал он Улле, наливая в кубок вино из почти опустевшего кувшина.
   Та бесшумно выскользнула, и вернулась уже с хмурой и удивлённой Кайрин. Не часто отец звал её к себе.
   - Садись, дочь, - благодушно сказал ярл, указав на кресло своей жены. Улла же осталась стоять у дверей, боясь даже пошевелиться и привлечь к себе внимание мужа.
   - Дочь? - медленно повторила Кай.
   - Да, дочь. Кайлин. Надо бы тебе привыкать к этому имени
   - Но разве опасность...
   - Не имеет значения. Через дюжину дней ты уже будешь замужем. Поэтому скрываться дальше будет бессмысленно.
   - Через дюжину дней? Уже?!
   - Ты достаточно взросла для брака, и можешь иметь детей, так что нечего зря тратить время. Правда, грудь у тебя кажется и не выросла, а?
   Кай вспыхнула и пожала плечами.
   - Или это всё из-за одежды? - задумчиво произнёс ярл, с весёлым блеском в глазах рассматривая сжавшуюся дочь. - Ну-ка, милая, загляни в те сундуки, что за твоей спиной. Я привёз тебе наряды и украшения, достойные дочери ярла. Надень и для меня, хочу посмотреть на тебя в нормальном виде.
   Увидев, что Кай даже не шелохнулась, ярл нахмурился.
   - Ну же, не зли меня!
   Поспешно переодеваясь за ширмой в узкое и немного короткое для неё платье, которое к тому же нужно было перетянуть на талии тяжёлым поясом, Кай пыталась не впадать в панику.
   - Значит, ярл Регин приедет в Дельхал через дюжину дней? - спросила она, стараясь, чтобы в голосе не было ничего, кроме равнодушного любопытства. Отец не в том настроении, чтобы терпеть дерзость.
   - Нет, мы сами отправимся к нему.
   - Почему? Разве не жених и сваты должны приехать к невесте в дом?
   - По традиции так и должно быть. Но твоя ситуация не вполне обычна. Будет сложно объяснить всем, почему мой второй сын выходит замуж, - ярл расхохотался, но тут же стих. Голос его вновь стал угрюмым: - Всё это зашло слишком далеко. Мы с Регином решили, что будет лучше, если свадьбу сыграют на его земле. Я возьму с собой доверенных лиц и Маур... Ах да, Маур уехала. Проклятая ведьма, бросила меня...
   Кай поспешно оправила платье, и вышла к отцу, желая отвлечь его от мрачных мыслей. В женских тряпках было неудобно. Юбка путалась под ногами, а длинные и широкие рукава всё время хотелось поправить или и вовсе завернуть.
   Ольрик откинул в сторону кубок и медленно поднялся. Не говоря ни слова, он обошёл кругом дочь. Резким движением руки стянул с каштановых волос ленту, и грубыми, непривыкшими к тонкой работе пальцами расплёл тугую косицу. Волосы у Кай были густыми и пышными, и теперь достигали уже середины лопаток.
   - Так лучше, - совершенно трезвым голосом сказал Ольрик. - Как оказывается, я совсем не обманул Регина. Ты и в самом деле... похожа на Адалис.
   Резко, и как-то рвано вздохнула у дверей Улла, заставив Кай вздрогнуть. А Ольрика, забывшего, что жена рядом, скривить лицо.
   - Переодевайся и проваливай. Приданное заберёшь позже.
  
   До самого последнего дня Кай ждала Гердана. И даже выехав на дорогу, всё высматривала в проезжающих или проходящих мимо путников. Надежда угасла лишь когда показался Туар. Город, принадлежащий ярлу Регину. Туар был не сильно больше Дельхала, но Кай, никогда не покидавшая пределов родной деревни и фьйорда, с изумлением и восторгом смотрела на крепкие каменные стены, окружавшие город.
   - Туар подарил Регину сам конунг за спасение своей жизни, - сказал Ольрик дочери, заметив её реакцию. - Говорят, защита этого города несколько хороша, что даже несколько сотен воинов не смогут его взять.
   - Если Регин так могущественен и силён, зачем ему я? - тихо спросила Кай. - Ярл Туара мог бы жениться на дочери конунга, а не на девчонке из маленькой деревушки.
   - В твоей крови течёт кровь древних героев. И даже наш конунг не может похвастаться тем, что один из его предков был благословлён самой Фрейей. Помни об этом. Тем более что, - Ольрик высокомерно ухмыльнулся,- дед Регина был лишь безродным рыбаком. Для него должно быть честью, что его женой станешь ты. Но прежде чем нам появиться там, нужно сделать что-то с твоим ужасным видом.
   Не доехав совсем немного до города, они свернули у озера, где у Кай появилась возможность переодеться и привести себя в порядок. Помогала ей Аллин, которую взяли для того, чтобы она помогала дочери ярла. Мать Аллин умерла весной от мора, а отца она никогда не знала, и девушка осталась совсем одна. Поэтому она легко согласилась на то, чтобы вместе с Кай поехать в Туар, где ей, возможно, повезёт найти себе жениха.
   - Поверить не могу, что всё это время я была влюблена в девчонку, - вздохнула Аллин, затягивая шнуровку на платье Кай. - А ведь ты была таким красивым юношей. Кайлин...
   - Не называй меня так, - резко сказала Кай.
   - Прости, - обиженно ответила Аллин и замолкла.
   - Я не хочу... не хочу быть тем, кто я есть, - наконец призналась Кай. - Быть женщиной это ужасно. Не хочу быть тенью своего мужа. Тем более такого, как Регин.
   - Я понимаю, - вежливо ответила Аллин. - Присядь, я расчешу твои волосы. Жаль, что они так коротки.
   - Нет, не думаю, что понимаешь, - фыркнула Кай.
   Гребень в руках Аллин резко дёрнулся, заставив Кай болезненно вскрикнуть.
   - Почему нет? Или ты думаешь, что я была не серьёзна, когда говорила, что люблю Кайрина - младшего сына ярла?
   - Прости, - теперь это сказала уже Кай. - Я постоянно всех разочаровываю.
   Девушки замолчали, думая каждая о своём. Лишь когда Аллин начала вплетать в каштановые волосы ленту, дочь ярла её остановила.
   - Не эту. Возьми.
   Аллин повертела причудливо расшитую ленту с незнакомыми значками
   - Я уже видела ленту. Ты постоянно носишь её при себе. Мне всегда было интересно, кто тебе её подарил. Какая девушка отдала свою ленту...
   - Это Гердан, - немного покраснев, ответила Кай.
   - Он девушка?!
   - Нет-нет!
   Кай вскочила, обернувшись, и возмущённо взглянула на Аллин. И только увидев её смеющийся взгляд, поняла, что та шутит.
   - Но это бы объяснило бы, почему у него не растёт борода, - улыбнулась Кай.
   - О да! Гердан на самом деле странный. Но... ты его любишь?
   - Люблю Гердана? - Кай нахмурилась. - Нет, это не так. Если ты думаешь, что я ношу ленту из-за этого... глупости! Лента лишь оберег.
   - Надеюсь, что так. Плохо, если ты станешь женой Регина, когда в твоём сердце другой мужчина.
   Кай пожала плечами, не желая, да и не зная, что ответить. Подойдя к озеру, она посмотрела на своё отражение.
   - Не важно, кто в моём сердце. Я не могу быть больше обузой ни для Гердана, ни для отца. Если Регин хочет видеть меня своей женой... что ж, надеюсь, он не пожалеет об этом.
   - Звучит, как угроза, - заметила насмешливо Аллин, и дотронулась до напряжённого плеча дочери ярла. - Пойдём, нам пора.
   О прибытии гостей Регину сообщили, ещё когда они были у ворот. Поэтому когда Ольрик со своими людьми подъехал к дому ярла Туара, тот уже встречал его.
   Пока Регин приветствовал ярла Дельхала, Кай скромно стояла в стороне, украдкой разглядывая своего жениха. То, что Регин значительно старше её, Кай знала, поэтому не удивилась седине на тёмных висках и в короткой ухоженной бороде. Шрам, пересекавший правую щёку ярла, несколько уродовал лицо, но сам профиль казался благородным, а серые глаза умными и спокойными. Крупный, но подтянутый, без лишнего жира на боках, и одетый без излишней вычурности. Регина можно даже было назвать привлекательным.
   Заметив внимание девушки, Регин улыбнулся и подойдя к её кобыле, помог Кай слезть. Встав на землю, Кай с неудовольствием заметила, что по сравнению с ярлом она казалась совсем мелкой. Отец и Кирт тоже были довольно высокими, но к ним она давно привыкла. А этот мужчина, крепко держащий её за руку, и внимательно изучающий, был совсем чужим. И он подавлял. Не только ростом, но и даже своим взглядом, слишком уж хозяйским и властным. Ярл смотрел так, как будто Кайрин уже принадлежала ему. Совершенно некстати вспомнилась, что Регин уже дважды вдовец.
   - Не могу понять, каким образом тебе удавалось выдавать себя за мужчину, моя невеста, - голос у Регина был приятный, низкий, с едва заметной хрипотцой. - Неужели люди Дельхала не смогли заметить твою красоту, которая равна красоте Фрейи?
   - Не преувеличивай, Регин, - сказал Ольрик. - И не смущай мою дочь. Она не привыкла к такому вниманию.
   - Смутить? Твоя Кайлин совсем не выглядит смущённой. Скорее уж воинственной, - добродушно рассмеялся Регин.
   Кай потупилась, стараясь, чтобы даже тень настоящих эмоций не коснулась её. Всё так же не выпуская ладонь своей невесты, Регин направился к дому, на ходу обсуждая предстоящую свадьбу. Прежде чем взойти на свадебное ложе, молодым предстояло умилостивить богов, чтобы их союз был счастливым и плодородным. Последнее было особенно важно, так как ни первая, ни вторая жена Регина не смогла родить ему ребёнка.
   Поднявшись на крыльцо, Кай посмотрела вниз, на огромный двор, сейчас полный людей. Взгляд упал на несколько мужчин, стоявших чуть в стороне. На воинов они похожи не были. Слишком непрактично одеты они были, а некоторые из них были совсем стары. Жрецы, скальды? Точно, ведь Регнн хвастался, что он пригласил лучших певцов и сказителей севера.
   Многие из скальдов посматривали на ярла и его суженую, уже сейчас подбирая слова для хвалебных песен. "Они будут восславлять доблесть жениха и мою красоту, но всё, о чём они на самом деле думают, как бы набить покрепче брюхо", - с отвращением подумала Кай. - "Им не важно, есть ли любовь и уважение между нами, если они могут всё это придумать". Взгляд девушки равнодушно заскользил дальше... и встретился с другим взглядом. Прожигающим насквозь.
   - Гердан, - беззвучно выдохнула имя своего друга Кайрин, и осторожно посмотрела на своего отца. Знает ли он о том, что племянник Маур здесь? "Нет, судя по всему нет. Отец и словом о нём не обмолвился".
  
   Гердан собирался вернуться в Дельхал к началу лета, но знаний, которые мог дать ему старый Зиалд, было так много, что Гердан раз за разом откладывал время возвращения.
   В одно солнечное и тёплое утро колдун проснулся с необъяснимым чувством тревоги. И тут же засобирался домой. Маур всегда говорила, что у людей с даром не бывает плохих предчувствий просто так. Да и старик-маг, у которого он учился, всерьёз относился к тревогам Гердана.
   - Береги себя, - на прощание сказал он. - Я чувствую, что мрак сгустился не только над тем, о ком ты беспокоишься, но и над тобой. И помни, что я говорил тебе о твоём огне.
   - Ты говорил так много, старик. Как я мог всё это запомнить?
   - Не насмешничай, - проворчал старый колдун.
   - Простите, учитель, - Гердан серьёзно склонил темноволосую голову. - Я знаю, что вы считаете, что я могу сжечь себя в собственном пламени. Но я всегда умел держать в узде свои чувства и желания. Мало что может вывести меня из себя.
   - Лишь потому, что любовь пока лишь тлеет в твоём сердце. Но когда-нибудь её огонь разгорится, и что ты будешь делать тогда?
   Гердан открыл рот, чтобы ответить, но старик остановил его.
   - Не надо ничего говорить. Ты умён, но не мудр. Поэтому, боюсь, не скажешь ничего, что мне стоило бы выслушать, да и мои слова поймёшь слишком поздно.
   Гердан вздохнул. Всем учитель был хорош, да уж больно вреден.
   Когда до Дельхала оставалось несколько дней пути, Гердан присоединился к небольшой группке путешествующих скальдов. Направлялись они в Туар, где у местного ярла должна была быть свадьба, надеясь там заработать. Гердан было с ними по пути, да и сказители оказались весьма интересными людьми, когда узнали, что темноволосый дельхалец был колдуном. Впрочем, многие из них и сами владели кое-какими чарами.
   За неделю пути Гердан узнал столько песен и историй, что голова его просто опухла, и сам он готов был заговорить стихами. Они были славными людьми, эти скальды. Но особенно он сдружился с самым молодым из скальдов. Тот был ровесником Гердана, и выглядел так смешно и нелепо, что другие сказители над ним постоянно подшучивали. Белобрысые волосы, широкий, вечно улыбающийся рот, оттопыренные уши. Никто не звал его иначе, чем Мышка, поэтому за все дни пути Гердан так и не узнал настоящее имя скальда.
   Но самым большим предметом насмешек, правда довольно незлобных, служила влюблённость Мышки. Обладая подвешенным языком и наблюдательным умом, о своей неземной любви Мышка говорил на удивление бессвязно и излишне восторженно. Если верить его словам, невеста его не обладала ни одним изъяном, а добродетелями могла сравниться с женой Одина, Фригг.
   - Если она так хороша, почему ты тогда не женился ещё на ней? - насмешничал один из скальдов, Улар. - А то смотри, уведут её у тебя!
   - Не уведут, - самоуверенно щурил светлые глаза Мышка. - Нам суждено быть вместе. Я уверен, нити наших судеб сплетены.
   - Тебе об этом сами норны сказали? - расхохотался Улар, но Мышка лишь пожал тощими плечами.
   - Думай что хочешь. Но я за своё крепко держусь.
   Обернувшись к Гердану, юный скальд спросил:
   - А ты что думаешь?
   - Про что? - рассеянно уточнил Гердан.
   - Ты тоже мне не веришь? Что мне и деве, которой я отдал своё сердце, суждено быть вместе?
   - Я не жрец, мне неведома воля богов, - ушёл от ответа дельхалец.
   - Но ты же колдун, - возразил Мышка, и тяжело вздохнул: - хотя ты, наверное, скажешь, что не занимаешься предсказаниями. Да и любовь, наверное, для тебя значит меньше, чем пыль на твоём плаще.
   - С чего ты так решил? - удивился Гердан, и даже сбавил шаг. - Я выгляжу таким сухарём?
   - Ты не выглядишь человеком, которого тяготит горечь разлуки. А значит, муки любви тебя пока не коснулись. Так как слепой поймёт зрячего?
   - Если любовь причиняет муку, тогда зачем нужно её искать и к ней стремиться? - решил отшутиться Гердан. - Не лучше ли выбирать супругу умом, а не сердцем?
   Взгляд Мышки на мгновение стал тяжёлым, но Гердан, отвлечённый Уларом, не заметил этого.
   Позднее, когда путники сделали привал, Мышка вновь подошёл к колдуну. Уселся, вытянув худые ноги, и задумчиво начал разглядывать Гердана.
   - Ну что? - не выдержал тот.
   - Неужели действительно никто тебя не ждёт? И ты сам ни к кому не спешишь вернуться? - трагично спросил Мышка, явно жалея колдуна.
   - Спешу, - сохраняя серьёзное лицо, ответил Гердан. - Но отнюдь не к прекрасной деве. Мне не повезло пока встретить ту, которую я захотел бы назвать своей женой.
   - Тогда о ком ты думаешь?
   Любопытство скальда было неизмеримо. И Гердан, который обычно не любил рассказывать про себя, неожиданно разговорился.
   - У меня есть тётка, Маур. Она сестра моей матери, хотя выглядит едва ли сильно старше меня. Маур воспитывала меня в последние годы и стала мне ближе, чем родная мать. Именно благодаря ей я понял, что такое настоящий дом, где тебя любят и о тебе заботятся. От матери я такого никогда не видел. А ещё у меня есть друг... хотя нет, не друг даже, воспитанник, - Гердан улыбнулся собственным мыслям. - Совсем ещё ребёнок. И чем-то похож на тебя, такой же любопытный и неугомонный. Наверное, о нём сейчас я беспокоюсь больше всего, и именно к нему спешу.
   - Ты не всегда сможешь быть с ним рядом, - негромко заметил Мышка. - Тем более что ты, как мне кажется, больше любишь свободу дорог. Сможет ли твой друг последовать за тобой, преодолевая все невзгоды?
   - Нет, не думаю, - сказал Гердан, нахмурившись.
   Кайрин... Нет. Кайлин. Рано или поздно она найдёт себе жениха. Точнее, ей найдут. И её муж будет за ней присматривать. Его должно было бы это успокоить. Но почему так тревожно, так тяжело становится на душе от этой мысли?
   - Следуй своим словам, Гердан, - неожиданно серьёзно сказал Мышка. Думай умом, а не сердцем. Не привязывай к себе того, кого потом покинешь. И не привязывайся сам.
   Гердан запрокинул голову, вглядываясь в ночное небо.
   - Да, ты прав. Мир огромен, и я не могу позволить себе застрять в Дельхале или где-либо ещё. Я побуду с Кайрином столько, сколько ему нужно, пока у него всё не уладиться. А потом... рвану куда-нибудь ещё.
  
   Чем ближе Гердан был к Дельхалу, тем чаще он думал о Кай. То, что сказал ему Мышка у костра, почему его это так задело? И почему он всегда избегал мысли о том, что им с Кай может быть не по пути?
   "Я просто привык о ней заботиться. И я не обязан отдавать Кай тому, кто не сможет её защитить", - порой убеждал он себя. И тут же злился, понимая, что когда будет решаться судьба дочери ярла, его слово не будет ничего значить.
   В одну из жарких, необыкновенно душных для севера ночей, Гердану приснился сон. Обычный для молодого мужчины, у которого давно не было женщины. Гладкое и стройное девичье тело, прижимающееся к нему, ладони, скользящие по его плечам и груди, и мягкие нежные уста, с которых так приятно было испить. Но всякий раз, когда он пытался сам обнять незнакомку, она ускользала от него, чтобы затем вернуться, и снова терзать его своими ласками. В какой-то момент он не выдержал, и подмяв под себя незнакомку, грубо вторгся между её бёдер, заставив девушку выгнуться и застонать. Не от удовольствия, от боли, которую он причинил. Гердан замер, подняв глаза, и посмотрел в лицо девы, чью невинность он взял. Знакомое и родное лицо, наполненное сейчас лишь страхом и обидой.
   Но даже зная, что он причиняет боль и терзаясь раскаянием, Гердан не мог остановиться, влекомый страстью, которой не ведал раньше. Никогда и никого он не хотел больше, чем Кайлин сейчас. И всё никак не мог насытиться. Жар внутри него не спадал, а становился всё сильнее и сильнее, заставляя его ломать сопротивление девушки и заглушать её всхлипы своими поцелуями. В Гердане не было ни любви, ни нежности. Была лишь похоть и желание обладания, полного и безраздельного. Не отпускать никогда, не отдавать никому...
   Он коснулся разметавшихся по земле каштановых волос, и те вспыхнули от его прикосновения. Загорелась белая девичья кожа, мерзко запахло палёной плотью. Огонь сжирал юное тело, плавя нежные черты лица, и лишь Гердана, своего хозяина, он не трогал.
   Пока Гердан не остался один, в окружении стылого пепла.
   - Любовь сжигает, - сказал кто-то ему. - Особенно твоя. Ты всегда знал это в глубине души, поэтому и не позволял себе никого полюбить. Вот только, вот беда, эта девушка обошла все твои преграды. Она уже в твоём сердце. И что ты теперь будешь делать, колдун? Позволишь ей умереть ради утоления своей страсти?
   - Нет-нет! - замотал головой Гердан. - Этого не будет. Я не буду к ней приближаться!
   - У тебя не получится. Даже если Кай будет принадлежать другому, ты не сможешь оставить её, - с сочувствием заметил собеседник Гердана, появляясь, наконец, из темноты.
   Белые волосы и нечеловечески правильная и безжизненная красота. Такая же, как у той женщины, что когда-то пыталась увести за собой Кай. Вот только тогда Гердан не чувствовал такой страх и беспомощность, как перед этой высокой и неподвижной фигурой.
   - Фаннор... Зачем ты показал мне это?!
   - Я не показывал,- возразил Господин снегов. - Это лишь твои страхи. И, возможно, твоё будущее.
   - У меня были женщины! Я никогда не причинял им боль, и уж тем более не убивал!
   - Но ведь она для тебя не то, что другие?
   Гердан, не обращая внимания на дрожь в ногах, поднялся. На зубах неприятно скрипело.
   - Я знаю, чего ты хочешь. Чтобы я отказался от Кай, и отдал тебе, - с отвращением сказал колдун, сжимая кулаки.
   - Это было бы весьма благородно с твоей стороны, но не думаю, что в моих силах сейчас тебя переубедить, - улыбнулся Фаннор одними лишь кончиками губ. - Я просто хотел показать тебе твои истинные чувства. То, как ты старательно изображаешь из себя заботливого старшего брата, уже начинает надоедать. Если и дальше будешь себя обманывать, то всё может кончиться очень плохо. И для тебя, и для неё. Но ты угроза лишь отдалённая. Сейчас есть то, что грозит Кай гораздо больше. Не поленись, загляни в Туар по пути домой.
   - В Туар? Зачем мне в Туар?
   Но Фаннор уже исчез. В отдалении тоскливо завыл волк. Ему так никто и не ответил.
  
   Весь следующий день Гердан был мрачен и ещё более неразговорчив, чем обычно. А на подошедшего узнать в чём дело Мышку рявкнул так, что на защиту лопоухого скальда встали другие.
   - Надоело с вами тащиться. Сам дойду до Туара, - сказал Гердан угрюмо, собирая свои нехитрые пожитки.
   - Одумайся, здешние земли совсем не безопасны, - сказал Улар, переглянувшийся с другими скальдами. - К тому же мы будем в Туаре уже завтра утром, и остановимся у самого ярла. Одного тебя могут и не пустить, тем более узнав, что ты колдун.
   - Ты собираешься в Туар? - удивился Мышка. - Ты же говорил, что тебе нужно в Дельхал.
   - Тихо-тихо, не зли его, - забормотал Уллар, дёргая за рукав излишне любопытного Мышку. Колдуны славились своим дурным нравом, и то, что конкретно этот казался человеком неплохим, ничего не значило. - Мудрый, наш Мышка хотел сказать...
   - Всё нормально, я не злюсь, - прервал скальда Гердан, всем своим видом противореча своим же словам.
   Следующую ночь Гердан даже не мог заснуть. Да и не слишком то хотел. Сидел вдали от костра, прислушиваясь к ночному лесу - не услышит ли волчьего воя, такого же, как во сне? И ярко горело вызванное с помощью магии пламя, то танцуя на кончиках смуглых худых пальцев, то обвивая кисть, будто браслет. Гердан доказывал себе, и тому, кто мог за ним следить, что владеет своей силой. И что он готов применить её против своих врагов.
   Туар встретил их суматохой.
   - Вовремя мы приехали, - заметил один из скальдов, Рудган. - Говорят, невеста ярла Регина тоже должна вот-вот прибыть в город.
   - Ты узнал, кто она? - нетерпеливо спросил Мышка.
   Путники уже не первый день строили догадки, кого же выбрал Регин себе в жены. О свадьбе стало известно ещё к началу лета, как и о том, что невеста из знатного рода. Но больше не смогли узнать даже торговцы и скальды.
   - Нет, но я узнал нечто гораздо более интересное. То, откуда она, - лукаво покосившись на Гердана, Рудган продолжил: - Если мы не хотим опоздать, нужно поспешить. Гораздо интереснее увидеть всё своими глазами.
   Высокий деревянный дом ярла Регина был едва ли не в два раза больше того, в котором жила семья Ольрика. Внутренний двор был просто огромный, и вместил в себя, казалось, половину Туара. Но скальдам, конечно же, место нашлось. Сам ярл не смог лично поприветствовать сказителей, но как успел шепнуть Уллар, не раз здесь бывавший, к скальдам Регин всегда был щедр. Так что можно было надеяться на кров над головой и лучшую еду.
   Шум у ворот стал сигналом того, что гости прибыли. Регин, в накидке из зелёной шерсти, подбитой собольим мехом и с блестящими на руках и шее золотыми украшениями, поспешно спустился с крыльца. Было видно, что прибывшим он рад. Первый из всадников на приземистом и мощном жеребце, легко соскочил на землю, обнимая ярла Туара как старого друга. Гердан не мог не узнать Ольрика. С ним были его самые доверенные люди, и две совсем юные девушки. В одной из них он узнал Аллин, а вот вторая, с пышными золотисто-каштановыми волосами, вначале показалась колдуну незнакомой. Регин помог ей спуститься с лошади, и держа за руку, повёл к дому. Девушка шла несколько странно, делая слишком большие шаги и путаясь в полах длинной юбки, но при этом умудряясь не запинаться.
   - Ну и как тебе сюрприз? - весело спросил колдуна Рудган - Или ты знал, что дочь твоего ярла собирается замуж за Регина, и просто не хотел говорить нам?
   - У Ольрика нет дочери. Точнее, не должно быть,- хрипло ответил Гердан, всё ещё не желая верить, что рыжеволосая девушка это его Кай. Разве она не слишком молода для брака? Гердан был уверен, что Ольрик подождёт со свадьбой хотя бы до следующего года.
   - Что ты имеешь в виду? - спросил Мышка, стоявший рядом. - Вот же она! Хотя я тоже удивлён. Я слышал только о его сыновьях. Зачем бы ему держать существование дочери в секрете, тем более такой красавицы? И с ярлом она хорошо смотрится, даром что жених более чем в два раза старше своей невесты.
   "Вот о чём Господин снегов предупреждал меня", - стиснув зубы, подумал Гердан, сдерживая ярость за каменной маской спокойствия. - "Вот что он хотел, чтобы я увидел".
   Он надеялся, что Кай не заметит его. Хотелось собраться с мыслями, и понять, что ему стоит делать. И делать ли.
   Но Кай нашла его даже в этой толпе. И почти сразу же перевела взгляд на своего отца.
   Ольрик. Лучше бы пока с ним не встречаться. Гердан шагнул в тень стены, и закрылся от чужих взглядов более высоким Улларом.
   - Ты сказал, что я смогу расположиться вместе с вами? - спросил он у скальда.
   Мышка просиял:
   - Значит, ты всё-таки остаёшься? И надолго?
   - Думаю, на несколько дней, - уклончиво ответил Гердан. - Хочу посмотреть на свадьбу.
  
   Сама свадьба должна была состояться только на четвёртый день с прибытия невесты, и шесть дней после должны были идти празднества. Регин на самом деле не скупился на торжества.
   Дни до самой свадьбы были даны не только для того, чтобы невеста и жених, не прошедшие обручения, могли познакомиться поближе. Сам Ольрик предпочёл бы, чтобы всё закончилось как можно скорее. Не имея поддержки Маур, он опасался, что его дочери может угрожать опасность. Дельхал хорошо защищён ведовством северной ведьмы, а в Туаре Кайлин постоянно подвергалась опасности. Господин снегов не так могущественен в середине лета, как зимой. И всё же, если Фаннор не потерял интереса к обещанной ему девушке, то лучше времени, чтобы ему вмешаться, не было.
   Регин, наоборот, не спешил. Желая, чтобы его союз с Кайлин был удачен, он обратился к вельве за предсказанием.
  
   Старая предсказательница долго не давала ответ, жалуясь, что судьба юной девы, которой интересовался Регин, покрыта туманом. И лишь когда Регин совсем потерял терпение, вельва ответила, глядя подслеповатыми глазами в жертвенный кубок, наполненный кровью:
   - Да, ярл. Твоя избранница сможет дать тебе славных сыновей. И даже более. Получи ты её в жены и заручись её любовью, и тогда сможешь стань конунгом над всеми данами. Вот только знаешь ли ты, что невеста твоя уже обещана другому?
   - Знаю, - кивнул Регин, поражённый тем, что сказала ему предсказательница. - Её отец заключил сделку с Господином снегов, но смог его обмануть. Ярл Ольрик уверял меня, что повелитель зимы отступился от его дочери.
   - Отступился? - захихикала вельва и синие стеклянные бусины на её груди зазвенели. - О нет, не думаю. Господин снегов, властвующий в Митгарде, отличается от тех богов, что правят нами из пресветлого Асгарда. Знаешь ли ты о судьбе Хёда?
   - Конечно, видящая, - уважительно ответил ярл. - Слепой Хёд, убивший своего брата Бальдра, был убит и отправлен в Хельхейм.
   - Да. Слепого бога, прежнего хозяина зимы, больше нет с нами. Но когда старое исчезает, появляется нечто новое. Сами вечные северные льды и никогда не тающие снега на вершинах гор породили на свет нового повелителя зимы. И он не скован теми же законами, которыми скованны другие боги. Даже Рагнарёка не боится Господин снегов, ибо судьба его отличается от судьбы всех людей и богов. Из вечности он родился, и в вечность он уйдёт. И поэтому терпение его столь же бесконечно. Едва ли сам Локи сможет обмануть Господина снегов, а Тор заставить отступиться от своих планов.
   - Тогда к чему всё это?! - раздосадовано воскликнул ярл. - Дочь Ольрика как желанный сладкий плод, который мне никогда не получить!
   - Я такое не говорила, - вельва раздвинула в улыбке губы, обнажая пустые дёсны. - Есть боги, что смогут стать покровителя вашего союза, и защитят тебя от гнева Господина снегов. Заручись их поддержкой, и получишь желаемое - и жену, и славу, и земли.
   Регин не был лишён честолюбия, иначе он, сын простого воина и внук рыбака, едва ли смог стать ярлом. И так как больше всего хотел он сыновей, что легко откинул все сомнения.
   - И каким же богам мне нужно приносить жертвы, видящая?
   Ведьма пошамкала беззубым ртом, закрыв сморщенные веки, и нараспев заговорила:
   - Проси о помощи Фрейра, господина лета и покровителя влюблённых. Нет никого среди девяти миров, кто столь же яро ненавидел бы Господина снегов. Но только дарами и жертвами лучезарного асгардийца на свою сторону не склонить. Придётся завоевать тебе уважение и любовь своей невесты, так как Фрейр не любит ссор. Проси о защите Фрейю, сестру Фрейра. Невеста твоя связана с Фрейей кровными узами.
   - Ольрик говорил мне о том, что род его был благословлён Фрейей, - поражённо выдохнул ярл. - А ты говоришь о родстве!
   Вельва недовольно приоткрыла глаза, недовольная тем, что её прервали, и Регин послушно замолк.
   - И есть третий бог, вседарующий Один, всеотец всех богов, - торжественно продолжила вельва. - Но рискнёшь ли ты к нему обратиться, ульфхеднар??
   Регин не ответил, лишь кинул под ноги вельве мешочек с золотом, поднимаясь с грязной подстилки из бараньего руна. Под низким навесом из шкур, где ведьма разложила свои зелья и травы, он казался великаном. Серые глаза его смотрели на прорицательницу недобро, но та, казалось, совсем не боялась ярла.
   - Не злись на меня, ярл, - примиряюще сказала она. - Я умею хранить чужие секреты.
   - Что-то ещё, что мне стоит знать? - холодно спросил Регин.
   Вельва хитро улыбнулась.
   - Пригласи меня на свою свадьбу, ярл, и сделай почётной гостьей. Пусть на моём сиденье будут подушки из лебяжьего пуха, а слуги твои будут подносить мне яства и лучший мёд, как если бы я была госпожой Туара. Тогда, может быть, я расскажу тебе чуть больше.
   Регин прикрыл веки, пряча брезгливость. Вельва Рулгар была известна своим дурным нравом и недостойным поведением. Грязной полубезумной старухой, которую не пускали на порог приличного дома - вот кем она была. Но всё же дар её был силён, и ссориться с ней было не с руки.
   - Моя свадьба - это празднество для всех людей Туара, и тебе, видящая, тоже найдётся на нём место. Будет тебе и угощение, и кров над головой.
   - Но не почести, так? - хмыкнула старуха, кажется, нисколько не обидевшись. - Я приму твоё приглашение, ярл Туара. Мне любопытно будет взглянуть на твою невесту.
  
   На лугу близь города, у древнего кряжистого дуба, несущего на себе следы силы Тора, поставили туарцы святилище. Не было у него ни высоких сводов, ни крепких стен, лишь изгородь из гибких прутьев, но никто из данов даже помыслить не мог, чтобы осквернить жертвенный камень, стоящий внутри. Каждый был свободен войти в храм под открытым небом, чтобы вознести молитву к богам. Здесь просили за павших воинов, чтобы благим был их путь в Вальхаллу, или искали благословения перед грядущей битвой. И здесь же ярл Регин собирался воззвать к богам, чтобы благословили его брак.
   Торжественно внесены были в святилище статуи богов: Фрейи, Фрейра и Одина. Именно их ярл решил почтить перед своей свадьбой, и им принести дары и жертвы. Не медью и не серебром, а золотом и самоцветами были украшены деревянные фигуры. И чудилось людям, украшающим святилище к празднику яркими лентами и цветами, что снизу вверх глядят на них боги-близнецы: отчего-то скорбно смотрела Фрейя, да и брат её, пресветлый Фрейр, будто осуждал смертных. Лишь только Один смотрел поверх голов, как будто то, что происходит внизу, его совсем не интересовало.
   - Три дня для молений. Чего так боится Регин, что так старательно ищет одобрения богов? - задумчиво спросил молодой жрец, внимательно наблюдая за приготовлениями.
   - Не было обручения между ярлом и дочерью Ольрика, - ответил ему другой жрец тихо. - Да и невеста, говорят, совсем свадьбе не рада.
   - Так он хочет впечатлить невесту, а не богов?
   - А ты разве не чувствуешь? Недоброе что-то происходит. И видимо, ярл об этом знает. Он совсем не прост, наш вождь.
   К вечеру всё было уже готово, и к капищу начали постепенно стекаться люди Туара. Почти две сотни человек смогло вместить себя святилище, не считая скота, которого должны были принести в жертву.
   Последними прибыли гости из Дельхала и сам ярл Регин, ведя под руку Кайлин, дочь Ольрика. Регин, в багряно-красном плаще, украшенном у ворота и подола мехом, высокий и статный, казался одним из легендарных вождей древности, которых воспевали барды. Да и невеста, босая и в струящемся белом платье, с распущенными волосами, украшенными пышным венком из луговых цветов и трав, была скорее похожа не прекрасную лесную деву, чем на смертную женщину. На тонких запястьях звенели тяжёлые браслеты, подаренные будущим мужем, но на шее была лишь простая лента. Ольрик, знавший, чей это подарок, лишь нахмурился при виде ленты, но промолчал.
   Глубоко склонился ярл Туара перед богами. Сначала перед Одином, затем перед Фрейром и Фрейей. После он отступил в сторону, позволив Кай сделать тоже самое. У статуи Фрейи Кайлин задержалась. Сняв венок с головы, она возложила её у ног богини.
   "Я всё делаю правильно?" - лишь взглядом спросила Кай. - "Будет ли наш союз счастливым?".
   Регин не казался злым человеком, был щедр и с уважением относился к невесте. По крайней мере, пока. По традиции Кай должна была прислуживать своему будущему мужу за обедом, но презрев все правила, Регин усадил её рядом с собой, рассказывая о Туаре и развлекая забавными историями. Вот только невесело было Кай, и взгляд её всё время искал Гердана. И не находя, Кай всё больше мрачнела, заставляя думать гостей ярла, что совсем не рада невеста этому браку. Регин же, если что и замечал, не подавал виду, оставаясь учтив и весел. Лишь только те, кто хорошо его знал, понимали, что уж больно часто тот прикладывается к кубку, и слишком громко смеётся. И гадали, когда же ярл покажет свой грозный нрав, и как поведёт себя его невеста тогда. Не была дочь Ольрика похожа на ту, что сможет противостоять гневу Регина. Слишком хрупкой, слишком нежной и слабой она казалась. Лишь только сидевшая в самом тёмном углу вельва тихо хихикала, прислушиваясь к разговорам. Ох, непроста была невеста, совсем непроста. Вот только ярлу, забывшему о своём обещании уважить старую женщину, она того говорить не собиралась.
   Сюда же, в святилище богов, вельва не пришла. Не любила она жрецов, да и те еле терпели её. Но будь Рулгар здесь, то её бы сильно развлекло то, что произошло в этот день.
   Трижды пытались зажечь жрецы священный огонь перед алтарём, и трижды он гас. Лишь только на четвёртый это удалось. Дым чадил и низко стелился по земле, и не нужно было быть посвящённым в таинства, чтобы знать, что это не к добру.
   Жрецы переглянулись, но ничего не сказали, и подгоняемые пристальным взглядом Регина, принялись за моления. Славили они богов, красоту Фрейи, щедрость Фрейра и могущество Одина. Вспоминали все славные деяния тех, запечатлённые в преданиях людей.
   Кай уже начала уставать, и украдкой глядела по сторонам, разглядывая собравшихся. Гердана не было и здесь, но в пёстрой толпе она встретилась со взглядом незнакомого ей юноши. Светловолосый парень с невыразительным лицом и смешно оттопыривающимися ушами смотрел на неё так, будто давно знал, и теперь явно ей сочувствовал. Вроде бы ничего такого в нём не было, но нет-нет, взгляд Кай возвращался к нему. Будто он был единственным, кто понимал её, и кто всегда оставался на её стороне.
   Лишь только когда пришло время для приношения жертв, Кай перестала отвлекаться на незнакомца. Она первой возложила перед Фрейром и Фреей цветы и плоды фруктов, попросив для всех людей Туара хорошего урожая, а для себя и своего будущего супруга благословление на свадьбу. На этом, к счастью, её задача была завершена. Затем к жертвеннику подвели животных, и жрецы уложили жалобно блеющего барана на камень. Регин взял в руки нож и лёгким отточенным движением вспорол животному горло.
   - Первую жертву я посвящаю Одину! - громко произнёс ярл, поднимая выше тушу. По вздувшимся мускулами рукам Регина потекла горячая ещё кровь животного. - Славься, Всеотец!
   - Славься, Всеотец! - почтительно повторили туарцы.
   Девять жертв принёс ярл Туара в тот день, надеясь умилостивить богов. Вот только когда последнее животное было мертво, чадящее пламя у жертвенника внезапно потухло. Лишь звёзды и луна освещали растерянных людей, взиравших на своих богов, на деревянных лицах которых, казалось, было лишь осуждение.
   - Дурной знак. Боги не приняли подношений, - хрипло сказал один из жрецов.
   Регин лишь крепко сжал губы.
   - Что ж, надеюсь, боги смилостивятся над нами завтра. А пока, пусть они видят, как мы празднуем и пируем в их честь! Может тогда они захотят разделить с нами нашу радость!
   Быстро туарцы развели костры и поставили тяжёлые котлы, в которых варилось мясо. Женщины разливали мёд и пиво по кубкам, и вскоре страх и тревога людей сменилась праздничным оживлением. Пришло время скальдов, музыкой и песнями с давних времён веселивших сердца северян.
   О богах пели скальды, рассказывая об их деяний и славе. Ведь мёд поэзии был не менее мил богам, чем жертвенный дым. Смертных героев вспоминали скальды, заставляя почтительно притихнуть воинов, и мальчишек, мечтающих о ратной славе.
   О родной земле пели скальды, зелёных холмах и цветущих лугах, краше которых не было на земле.
   Но никто из скальдов так и не смог завладеть вниманием ставшего угрюмым ярла Регина, и задумчивой, тихой невесты. Ни громкоголосый Уллар, ни седой Кутро, искусно рассказывающий о дальних землях, в которых ему удалось побывать.
   Лишь только когда в круг вышел невысокий скальд, тот самый, что не отводил взгляда от неё, Кайлин оживилась. В руках он держал барабан, обтянутый кожей. Ладони ударили раз, второй... Ритм барабана, тяжёлый и торжественный, заставил людей притихнуть.
  
   Грядёт, грядёт могучий герой,
   В нём сила семи мужей.
   Придёт, придёт, кто род наш спасёт,
   Кто сталь обагрит мечей.
  
   Древним сказаниям верь, недолго нам ждать
   Грядущего во славе бранной.
   Будь же готов сковать
   Меч его ратный,
   Щит его славный.
  
   Голос у светловолосого скальда оказался неожиданно сильным и низким. И судя по задумчивому вниманию, появившемуся на лице Регина, именно этот скальд имел шанс сегодня хорошо обогатиться.
   Вот только другие певцы, слушающие своего собрата, напряжённо замерли, да и Гердан, стоявший в тени деревьев, удивлённо поднял брови. Он знал эту песню. Мышка часто напевал её в пути, до тех пор, пока остальные не пообещали его побить, если он не замолкнет. Уж больно страшна была эта песня. Но к счастью, Регин эту песню не знал, и поэтому совсем не удивился, когда вместо грозных, пророчащих беду слов, юный скальд запел совсем о другом. О славе, что ждёт того воина, об успехах в битвах и землях, что тот завоюет. И разве мог говорить юный скальд о ком-то другом, нежели о ярле Туара?
   Вот только Гердан помнил совсем другие слова:
  
   Не жди, не жди даров и щедрот,
   Герой не бывает благ!
   Лишь там, где мор и голод грядёт,
   Он свой поднимает стяг!
  
   Душистый мох Медвяной горы
   Впитает густую кровь
   И стон раздастся чёрной поры
   На тысячи голосов.
  
   Не мир, но меч с собой принесёт
   На горе родным холмам,
   Сестру и мать на плен обречёт,
   Дающий свободу нам!??? ?
  
   Как только смолк светловолосый скальд и его барабан, туарцы гулко затопали по земле ногами, выражая свой восторг. Благосклонно кивнул ярл, довольный песней. Кай тихо вздохнула, выходя из транса. Голос юного певца чаровал, заставляя забыть о тревогах.
   Мышка, довольный успехом, вернулся к своим собратьям, и тут же был пойман Улларом за ухо и оттащен в сторонку.
   - Что ты себе позволяешь?! - Уллар отвесил Мышке затрещину. - Не мог выбрать что-то другое! Вдруг кто-нибудь бы знал, что в этой песне поётся на самом деле! Да Регин бы тебя на дубе подвесил!
   - Да кто мог знать-то? - обиженно ответил Мышка. - Моя это песня, недавно придумал. В двух вариантах сразу, просто второй вам никогда не показывал. Он какой-то глупый.
   - Но ярлу вроде понравилось, - заметил Гердан.
   - Вот-вот, - расплылся в улыбке повеселевший Мышка. - Но самое главное, я также понравился дочери Ольрика! Интересно, если я к ней подойду поговорить, Регин не слишком осердится?
   - А как же твоя невеста? - ехидно спросил Уллар. - Или тебе даже чужая подойдёт?
   - Скажешь тоже! Просто хочу взглянуть на госпожу Кайлин поближе.
  
   Когда подогретые хмелем северяне начали танцевать, Гердан предпочёл уйти. Лишь взглянул на прощание на Кай. В сердце кольнуло. Регин прижимал к себе девушку, что-то шепча на ухо, а второй рукой легко касался её волос. Лица Кай колдун не видел, но судя по тому, как она спокойно стояла, её всё устраивало.
   Дельхалец развернулся и побрёл к Туару. Он был настолько погружён в себя, что едва не столкнулся со старухой, выскочившей будто ниоткуда.
   - Осторожно, бабушка! - сказал Гердан, придерживая пожилую женщину за руку, так как ему казалось, та не слишком крепко держалась на ногах.
   - Бабушка! Давно так никто не называл старую Рулгар! - восторженно сказала старуха, и неожиданно ловко отскочила, буквально выдрав свой локоть из ладони дельхальца.
   Обойдя кругом растерявшегося Гердана, она восхищённо зацокала языком, будто он был породистым жеребцом на продажу:
   - Хорош, хорош! Совсем не хуже нашего ярла. Вот только тот силён как медведь и свиреп как волк, а ты пока ещё совсем телёнок, даром что колдун. Тяжело тебе будет, если захочешь сражаться за свою деву. Да и времени осталось у тебя мало. Боги уже заинтересовались делами смертных.
   - Откуда ты узнала, что я колдун? - спокойно спросил Гердан. Тьма скрыла её одеяние и лицо, и только едва слышный звон украшений и запах гнили и стухшей рыбы позволял ему понять, где та находится.
   - Старую Рулгар называют прорицательницей.
   - Так ты вельва! Почему ты заговорила со мной?
   - Потому что мне не нравится волкоголовый. Он забыл о старой Рулгар, а его глупые слуги выгнали меня из дома, даже не накормив. Хочешь, я бесплатно дам тебе совет, а, колдун?
   Маур всегда говорила, что прорицателям и вельвам лучше не доверять, так как служат те не людям, а норнам. "Узнаешь свою судьбу, будешь ею повязан". Но разве молодой колдун мог удержаться от того, чтобы узнать больше? Поэтому он кивнул, забыв, что та может не разглядеть в ночи его жест.
   - Дева твоя ясноглазая Господину снегов обещана, но это и ты без меня знаешь. Вот только забрать её пока он не может, как бы ему не хотелось.
   - Когда Кай была ребёнком, её защитили, дав мужское имя, - поколебавший, сказал Гердан.
   - Что было, того уже почти нет! - фыркнула вельва. - И виной тому мальчишка, что стоит передо мной. Влюбил в себя дочь ярла, поставил на её сердце огненную печать. Как же ей после этого остаться той, кем она была? А Господину снегов только это и нужно. Влюблённая девочка, и мальчик, слишком гордый, чтобы признать, что он тоже любит её. Если так и дальше пойдёт, то дева сама упадёт к повелителю зимы прямо в руки, будто созревший плод. Если, конечно, Регину не повезёт больше. Но эти волкоголовые такие непредсказуемые...
   - Я не понимаю, - признался колдун грустно. И на что он так долго учился тайным знаниям, если какая-то старая вельва так легко его смогла запутать?
   Рулгар неожиданно подскочила вплотную к Гердану, и дёрнув его за прядь волос, заставила склониться к ней. А затем гаркнула прямо в ухо:
   - Прекрати доверять незнакомцам, дурачок! Разве твоя тётка не предупреждала тебя?!
   Герд попытался отстраниться, но старуха крепко его держала держала.
   - Я понял, понял! - поспешно сказал он. - Но что мне делать? Просто взять и сбежать с ней?
   - Думаешь, Регин тебе позволит? - насмешливо сказала вельва. - Старая Рулгар была слишком болтлива, и теперь ярл Туара будет крепко держаться за девчонку, потому что она ему ой как нужна! А ты пока не ровня Регину, колдун. Вся твоя волшба ему на один зубок.
   - Тогда где мне взять силы? Против повелителя зимы и ярла Туара?
   - Перво-наперво заручись поддержкой своей ясноглазой девы. Только глупые мужчины недооценивают желания женщин. Регин видный мужчина, твоя дева может и увлечься, особенно если ты так и будешь стоять в стороне.
   - Если так и случиться, я не буду мешать её счастью, - глухо сказал Гердан.
   - М-да, тяжело с тобой, - вздохнула вельва, и неожиданно дружелюбно потрепала молодого колдуна по тёмным волосам. - Не давай себя обмануть и запутать, мальчик. У всех здесь свой интерес - и у ярла, и у Господина снегов, и у богов. И всем им что-то нужно. А ты пойми, что хочешь ты, и тогда всё станет просто.
   - Что хочу... - задумчиво повторил Герд. Он коснулся холщового мешочка, повешенного на пояс. - Я хочу вернуться к Кай, хочу с ней поговорить. Я ведь так скучал...
   - Тогда иди, и ничего не бойся. Даже боги не будут мешать возлюбленным, если чувства их искренни, а желание быть вместе крепко.
  
   Проводив юного колдуна взглядом, Рулгар поспешила прочь. Туар сейчас был не лучшим местом для старой вельвы. Вот только далеко уйти не успела. Путь ей преградила тонкая и невысокая фигура.
   - Значит, решила испортить мне игру, вельва?
   Старуха оцепенела от страха. Там, где другие бы увидели юного улыбчивого скальда со смешными топырящимися ушами, она видела его настоящее обличие.
   - Разве ты должен быть здесь? Если боги узнают, что ты в мире людей...
   - То что? Я находился в их святилище, а всё что они смогли, лишь потушить несколько огоньков в знак своего неудовольствия. Время богов заканчивается, Рулгар, и не Рагнарёк уничтожит асгардцев, а люди. Пусть пока смертные ещё приносят богам жертвы, пройдёт лишь несколько сотен лет, и о них забудут, - в голосе скальда не было торжества, лишь только спокойная уверенность, и от этого вельве становилось ещё страшнее. И всё же она нашла в себе силы ответить.
   - Как забудут и о тебе, Фаннор, повелитель зимы.
   - Но я не стремлюсь остаться в их памяти, вельва, - возразил скальд. - Пожалуй, пора заканчивать. Меня ещё ждут дела.
   Смерть от холода милосердна и быстра, и почти не оставляет следов. Когда утром один из стражников обнаружил лежащую старуху у обочины, он решил, что она просто напилась и заснула. Вот только разбудить её так и не удалось.
  
   Скальды уже успели напиться, и теперь, подначиваемые туарцами, наперебой вспоминали скабрёзные песни и истории. Раскаты смеха то вспыхивали, то затихали, заглушаемые звуками музыки. Танцующие фигуры отбрасывали причудливые изломанные тени на истоптанную у кострища землю. Лишь двое стояли в стороне, обнявшись, будто бы на самом деле были влюблённой парой.
   - Ты замёрзла, моя невеста? - спросил Регин. Ладони его соскользнули с плеч девушки вниз. - Твои руки совсем холодны.
   "Ты замёрзла?" - как часто Герд спрашивал её об этом, и как злилась она всякий раз на это. Кай тихо вздохнула, отгоняя неуместное воспоминание.
   - Я редко чувствую холод.
   - И всё же ты можешь заболеть, стоя босиком. Земля уже почти остыла. Подожди здесь, я принесу тебе шкуры и подогретого мёда.
   Легко поцеловав девушку в висок, прежде, чем она успела отстраниться, Регин наконец оставил её одну. Правда, к ней тут же подошёл отец.
   - Жаль, что у Регина нет в Туаре достаточно сильной ведьмы или колдуна, - мрачно сказал он, нервно касаясь рукояти меча. - Эти жрецы никуда не годны!
   - Отец, ты бы хотел вернуть в Дельхал Муар? - негромко спросила Кай.
   - Я не о северной ведьме сейчас говорю, - нахмурился Ольрик. - Меня беспокоит, что боги отвернулись от нас сегодня. Священные огни погасли. Если я выдам дочь замуж, тогда как брак не был благословлён небом, меня будут считать плохим отцом.
   - Безусловно, это худшее, что может случиться, - серьёзно кивнула девушка.
   Ольрик нахмурился:
   - Не дерзи. Надеюсь, с Регином ты не так разговариваешь?
   - Я ласков и мил, словно ягнёнок, отец, - язвительно ответила девушка.
   - Говори правильно! Ты не мужчина, - отдёрнул Кай отец. Кай вновь кивнула, отведя взгляд.
   - Не стоит, Ольрик. Твоей дочери и так непросто приходится, - мягко сказал подошедший ярл Регин, тепло улыбнувшись Кай.
   Он вручил девушке деревянный кубок, и постелил перед ней мех.
   - Присядь, ты выглядишь усталой.
   Кай глотнула из кубка, но едва ли сладость напитка могла стереть горечь с губ и согреть изнутри.
   - Мне нужно отойти.
   - Возьми Аллин с собой, - резко приказал ей отец.
   Когда девушка ушла, Ольрик повернулся к Регину. С лица того уже исчезла улыбка, и даже взгляд стал непроницаемым.
   - Вижу, ты поладил с моей дочерью.
   - Я бы так не сказал. Когда ты упомянул, что Кайлин похожа на Адалис, ты забыл добавить, что характер у неё твой - упрямый и неуступчивый.
   Ольрик коротко хохотнул:
   - Тебе просто нужно быть с ней строже. Женщины уважают лишь силу.
   - Не думаю, что это про твою дочь, - не согласился Регин. - В ней абсолютно нет женской податливости. Но мне нравится и это. Мы будем хорошей парой.
   - Жаль, что боги отвергли сегодня дары, - скривился ярл Дельхала, посмотрев в сторону жертвенника.
   Регин пожал губы.
   - Не думаю, что это моя вина.
   - Я и не виню тебя, - поспешно ответил Ольрик. - Но у меня был приготовлен на план на этот случай. Я уже поговорил со жрецами. Они одобрили мою идею. В этот раз пламя будет гореть ярко.
  
   Кай честно собиралась выполнить приказ отца. Но Аллин так лихо отплясывала с совсем ещё безусым туарцем, что отвлекать её просто не хотелось. Да и не собиралась Кайлин далеко отходить от луга. Когда она уже вынырнула из кустов и подходила к изгороди святилища, её окликнул взволнованный голос:
   - Кай!
   Девушка резко обернулась.
   - Гердан?! Ты не должен здесь быть. Если отец тебя увидит, он будет недоволен!
   - Наплевать! Пойдём.
   Схватив Кай за локоть, Гердан потащил её за собой к озеру. Впрочем, не очень далеко - шум празднества был всё ещё слышен.
   - Что ты делаешь? - возмутилась девушка, и тут же пискнула, попав в крепкие объятия. - Ты что, пьян?
   - К несчастью нет, - буркнул Гердан, уткнувшись в мягкие, пахнущие цветами волосы. - Просто очень скучал. А ты нет?
   Пальцы Кайлин крепко сжали его плечо.
   - Как же я мог не скучать? Я уже думал, что ты не приедешь, - от волнения Кай вновь заговорила так, как привыкла. - До конца лета осталось совсем ничего.
   - Я обещал быть. Почему ты не сказала, что отец тебя посватал?
   - Не думала, что это произойдёт так рано, - Кай вздохнула. Сердце колотилось как бешеное, и хотелось плакать и смеяться одновременно. Почему же в объятиях ярла она не чувствовала ничего подобного?
   Но к разочарованию девушки, Гердан отстранился.
   - Ты это хочешь? Стать женой Регина? - серьёзно спросил он.
   - Разве у меня есть выбор? Никто другой меня замуж не зовёт.
   Кай хотела пошутить, но Гердан отчего-то напрягся.
   - В чём дело? - встревоженно спросила девушка.
   Гердан колебался, не зная, что рассказать Кай. О предостережении вельвы, о пришедшем к нему во сне Господине снегов? Или о страшной песне скальда, предвещавшей Регину славу, построенную на крови его народа?
   Вельва назвала ярла Туара ульфхеднаром. Ульфхеднарами становились воины и доказавшие своё мужество в битве со зверем. Притом выйти против волка, а то и медведя, нужно было с голыми руками, что само собой удавалось только единицам. Убив зверя и испив его кровь, храбрецы обретали покровительство самого Одина, и тот наделял их невероятной силой в бою. Ульфхеднары были неутомимыми и яростными бойцами, впадавшими в священное безумие во время сражения. Покрытые волчьими или медвежьими шкурами, с горящими глазами и блуждающими на лицах улыбками - они только одним своим видом наводили ужас на врагов. Некоторые считали, что ульфхеднары обладают не только духом зверя, но и способны превращаться в него. Гердан, видевший волкоголовых в деле, сомневался в этом. Да, они были чудовищно, не по-человечески сильны, но всё ещё оставались людьми.
   Ульфхеднаров побаивались, так как те были непредсказуемы в своей ярости, но так же ими восхищались, считая, что Один особо благоволит волкоголовым. Вот только о ярле Туара никто никогда не говорил как о ульфхеднаре. Регина знали как хитрого стратега и искусного бойца, Вот только зачем ему нужно было скрывать, что он воин Одина? Если это, конечно так, и вельва не соврала.
   Пока Герд не знал, кем являлся ярл Туара, и насколько тот на самом деле был опасен, но не предостеречь девушку не мог:
   - Я думаю, стоит быть осторожнее с Регином. На самом деле, я предпочёл бы, чтобы ты держалась от него как можно дальше. Если брачный союз может уберечь тебя, то положись на меня.
   - Положиться... на тебя?
   - Если нет другого выхода, я могу жениться на тебе.
   Предложение Гердана, высказанное тоном героя, готового идти на тяжелейшие жертвы ради доброго дела, было словно удар под дых.
   - Это... это... - забормотала девушка, пытаясь собраться с мыслями.
   Гердан, жутко волнующийся, но старавшийся не показывать вида, поспешно добавил:
   - Даже если твой отец будет против, то Маур сможет его уговорить.
   - Маур ушла из Дельхала, - сказала Кай сдавленно. - Она просила передать тебе, что остановится на время в Кольбере, у своей сестры.
   - Что случилось? - резко спросил Герд. - Маур и моя мать терпеть друг друга не могут. Да и с чего бы тёте уезжать из Дельхала?
   - Улла выгнала её, пока отца не было дома. Но... послушай, ты серьёзно? О нас с тобой?
   Кай всё казалось, что её друг сейчас улыбнётся, и скажет, что пошутил. Но тот оставался всё столь же пугающе серьёзным.
   - Да-да, - рассеянно ответил Гердан, стараясь, чтобы гнев его не вырвался наружу. Кай не была виновата в том, что у неё такой отец и такая мачеха. - Я же обещал защищать тебя. Мне будет легче присмотреть за тобой, если ты станешь моей женой.
   Погрузившись в свои мысли, Гердан едва ли заметил, что его слова уязвили Кай. Погладив окаменевшую девушку по голове, он мягко сказал:
   - Ничего не бойся. Я не дам тебя в обиду никому. И чуть не забыл... - сняв с пояса холщовый мешочек, он вручил его девушке. - Я же привёз тебе подарок.
   Внутри было что-то лёгкое и твёрдое. Развязав кожаные ремешки, Кайлин вытащила... свистульку. Простую глиняную свистульку в виде птички с хохолком, ярко и аляповато раскрашенную.
   - Нравится? - с лёгкой улыбкой спросил Гердан.
   Его слова были последней каплей в переполненной чаше терпения Кай.
   - Ты всё ещё думаешь, что я глупый ребёнок?
   Она глубоко вздохнула, пытаясь удержать слёзы обиды. Гердан не хотел её задеть, она знала это. Да и не сделал ничего такого, чтобы на него злиться.
   И всё же сейчас ей было сложно не отшвырнуть глиняную игрушку, разбив её о землю или дерево. Хотелось сделать больно Гердану, задеть его так, как он сам того не заметив, задел её. "Если нет другого выхода...".
   Спасла её Аллин, точнее её встревоженный голос, зовущий Кай.
   - Мне нужно идти.
   - Подожди! Ты не ответила мне, что думаешь о нашем браке.
   - А что я должна думать? - почти оттолкнув от себя Герда, сказала Кай горько. - Ты не хочешь видеть меня своей женой, а быть просто друзьями у нас уже не получится. И тогда ты возненавидишь меня. Лучше я стану женой Регина. По крайней мере, он не видит во мне обузу.
  
   Аллин ждала Кай у входа в святилище.
   - У тебя всё хорошо? - встревоженно спросила девушка у дочери ярла. - Выглядишь расстроенной.
   - Всё в порядке,- сухо ответила Кайлин. - Прости, что заставила искать меня. Наверное, тебя мой отец заставил?
   - Ох, ну да... - Аллин поёжилась. - Ярл очень волновался, что ты ушла одна, и несколько... вышел из себя. Но я сама виновата!
   - Он бывает грозным, - сочувственно ответила Кай. - И знаешь, я не говорила тебе раньше, но я рада, что именно ты поехала со мной в Туар. Здесь будет лучше, и тебе и мне. Тем более мне кажется, что жениха ты найдёшь себе довольно быстро.
   - Надеюсь, в этот раз он окажется всё-таки мужчиной, - хихикнула девушка.
   В нарядном зелёном платье и с распущенными золотистыми волосами, Аллин казалась удивительно очаровательной. Но если бы Кай была чуть внимательней, то она бы заметила, как лихорадочен румянец на лице Аллин, и как неестественна её жизнерадостность и весёлый щебет.
   Вернувшись, Кайлин сослалась на усталость с дороги, надеясь, что Регин отпустит её. Но тот решил сам проводить её до дома. И даже нашёл где-то для неё обувку. Раньше о Кай так заботился только Гердан. Слухи о жестокости Регина казались для девушки всё менее реалистичными. Разве злой человек может быть таким внимательным и таким добрым?
   Пока они шли, Регин сумел разговорить девушку. Да той и самой хотелось отвлечься от мыслей о Гердане.
   - Что это у тебя? - спросил ярл, с любопытством глядя на мешочек в руках девушки.
   - Дав вот... подарили.
   Во вранье Кай была совсем плоха, поэтому всегда предпочитала говорить правду. Но ярл, кажется, совсем не разозлился.
   - Моя невеста настолько хороша, что её пытаются увести даже перед самой свадьбой, подкупая дарами, - посетовал Регин добродушно.
   - Это всего лишь игрушка, - криво улыбнулась Кай.
   - Можно посмотреть?
   - Нет! - слишком резко ответила девушка. Пусть подарок и не понравился Кай, но всё же он был от Гердана. - Как-нибудь потом.
   - Не думал, что тебе по нраву игрушки, а не украшения. Придётся выкидывать все приготовленные подарки, и срочно искать в Тауре людей, готовых перепродать мне куклы.
   Кайрин против своей воли улыбнулась.
   - Ну вот, так лучше!
   Остановившись, Регин развернул Кай к себе, и взяв её лицо в руки, легко поцеловал её. Губы у него были сухими и обветренными, а борода колола нежную кожу, но всё же это был первый настоящий поцелуй в жизни Кай. Поэтому её даже разочаровало, что поцелуй закончился так быстро, раньше, чем она успела понять, что находят в этом люди.
   - Ты никогда до этого не улыбалась мне. Прости, не смог сдержаться, - прошептал ярл. - Кайлин... ты ведь веришь мне?
   Кай неуверенно кивнула.
   - Тогда ты не будешь против, если мы не будем ждать свадьбы? Я хочу, чтобы ты стала моей сегодня.
   Кай было всего пятнадцать, и большую часть этого времени она изображала из себя мальчика, так что опыта в отношениях у неё не было совсем. Но благодаря ребятам постарше, да в прочем как своим сверстникам, любящим прихвастнуть, она хорошо знала, что значат эти слова. И что за ними последует.
   Вот только одно дело нетерпеливые мальчишки, стремившиеся как можно быстрее повзрослеть, а другое дело ярл, которому ничего и никому доказывать не надо было. Так отчего он так торопился? Неужели и вправду потерял голову? Кайрин напряжённо смотрела в серые глаза ярла, пытаясь найти ответ на свои вопросы, но так и не находила. Уловив её сомнения, Регин, нежно проведя подушечкой большого пальца по плотно сомкнутым губам девушки, добавил:
   - Обещаю, что не буду принуждать тебя, и остановлюсь, как только ты скажешь.
   Кайрин поймала ладонь Регина, и отвела от своего лица.
   - Я на самом деле хочу отдохнуть, мой ярл.
   - Жаль.
   На секунду в глаза Регина проскользнуло недовольство, но тут же исчезло. Ещё раз поцеловав девушку, и не получив от неё ответа, Регин с сожалением отступил.
   - Вся эта суматоха, наверное, сильно утомляет тебя. Едва ли ты к тому привыкла. Но ты знаешь, ты неплохо справляешься с тем, чтобы изображать примерную дочь ярла.
   - Изображать?
   - Ты явно предпочла бы скинуть это неудобное платье. Как насчёт того, чтобы завтра утром покинуть Туар, и немного прокатиться на лошадях? - искушающе спросил Регин. - Я бы хотел посмотреть на тебя настоящую.
   Если до этого Кай сомневалась в своём женихе, то теперь он совсем обезоружил её. Регин, поняв, что нашёл ключик к сердцу Кайлин, позволил себе немного расслабиться. Что ж, завоевать симпатию юной и неопытной девушки оказалось всё же не слишком сложным. Не платья, не украшения, и не лесть были нужны зеленоглазой деве. Всего лишь немного поддержки и искренний интерес. Регину на самом деле была интересна Кайлин. Дочь робкой, стеснительной Адалис и грубоватого прямолинейного Ольрика, казалось, взяла от них лучшее. Была в ней и мягкость, пока ещё скрытая за колючестью, свойственной почти всем молодым людям, и в то же время удивительная для женщины смелость в выражении себя. Кайлин на самом деле была достойна стать матерью его детей.
  
   Утром Регин встретил Кай у дверей её комнаты, и окинув взглядом, присвистнул.
   - Вот теперь я верю, что ты на самом деле могла обмануть дельхальцев.
   Отросшие волосы Кай были стянуты в хвост, делая черты лица резче и острее, а свободная одежда скрывала очертания тела. Но дело было даже не во внешности. Сняв с себя женский наряд, Кай как будто бы освободилась, расправив плечи и глядя на Регина с гораздо большей смелостью, ем вчера. Ярл даже не представлял, что девушка в мужской одежде может оказать на него столь... возбуждающее действие. И если до этого Регин собирался терпеливо приручать девушку, лишь немного провоцируя, тем самым проверяя, насколько та готова близко подпустить его, то теперь он решил довести дело до конца. Подав ей плащ, он убедился, что неподобающая для будущей хозяйки Туара одежда скрыта, он повёл её к конюшням.
   Возможно, всё сложилось бы всё иначе в жизни Кай, если бы в то летнее прохладное утро им не повстречался Гердан.
   Появился он весьма неожиданно. Кай ждала Регина, лично отправившегося выбирать лошадей для прогулки, как стог рядом с ней зашевелился. Из соломы появилась встрёпанная темноволосая макушка, а затем и сам Гердан, помятый и недовольный. Девушку он заметил лишь когда полностью выбрался из соломы.
   - Привет, - вяло поздоровался колдун, и не удержавшись, зевнул. - Ты что тут делаешь?
   - Это что ты тут делаешь?! Ты что, здесь ночуешь?
   - Нет, просто вчера вернулся совсем поздно, и не смог найти своих.
   - И судя по всему, хорошо перебрал, - насмешливо сверкнула глазами Кай. Гердан лишь поморщился.
   Вся злость на колдуна прошла. Ну как можно на него злиться, если он стоит с таким презабавнейшим видом, с соломой в волосах, отпечатком ладони на щеке и так мило шмыгает носом? Признаться, Кай никогда не видела своего друга в таком виде.
   - Что с тобой случилось? На тебя совсем не похоже. И вчера, и сегодня ты как будто сам не свой.
   Гердан растерянно пожал плечами.
   - Я не знаю, честно не знаю. У меня ощущение, будто я потерялся. И ты...
   Кай так и не узнала, что хотел сказать ей колдун. Появившийся Регин сначала скользнул по Гердану пренебрежительным взглядом, приняв за слугу, но затем он всмотрелся в юношу внимательнее.
   - Я знаю тебя, - медленно сказал ярл. - Ты колдун Ольрика. В том году ты хорошо помог нашим воинам. Конунг заинтересовался тобой. Почему ты не принял предложение служить ему?
   - Меня устраивала моя жизнь в Дельхале в тот момент.
   От Регина не ускользнуло то, что Гердан говорит в прошлом времени.
   - Я не видел тебя среди людей Ольрика. Ты прибыл отдельно?
   Гердан настороженно кивнул. Что если Регин решит выгнать его из Туара? Нельзя было выпускать Кай из вида, по крайней мере, до тех пор пока не станет понятно, кто представляет сейчас большую угрозу для девушки. И если Господин снегов был той бедой, о которой колдун хорошо знал, то с Регином определиться было сложнее. В конце концов, Фаннор мог попытаться его запутать, отвлечь на ложную цель, пока сам подбирается к Кай.
   - Что ж, в любом случае, будь дорогим гостем. Я попрошу слуг найти для тебя более пристойное место для ночёвки. А то, боюсь, моя репутация радушного хозяина будет полностью уничтожена, - с лёгкой насмешкой сказал ярл.
   - Не стоит, я только что говорил Кай... Кайлин, что просто не мог найти своих спутников.
   Оговорка колдуна не ускользнула от Регина.
   - Да, точно. Ты должно быть, давно знаком с моей невестой. А её друзья мои друзья. Так что если будут какие-то сложности, обращайся. Я весьма хорош в решении проблем.
   Регин сказал это всё таким же доброжелательным тоном, вот только взгляд его показался Гердану скорее предупреждающим. Затем ярл развернулся к Кай, ласково спросив:
   - Наверное, ты уже устала меня ждать. Пойдём. Я подобрал для тебя весьма сноровистую кобылку. Ты ведь умеешь ездить верхом?
   - И весьма хорошо! - самоуверенно ответила девушка, позволяя себя увести.
   Гердан дёрнулся вслед за ними, будто был на привязи, но тут же остановился.
   - И зачем обманывать? Наездник ты так себе, Кай, - тихо сказал он, чувствуя досаду.
   Нужно было умыться и перекусить, а затем поискать скальдов. В особенности Гердана интересовал Мышка. В свете разговора с вельвой его приятель казался несколько подозрительной фигурой.
   Ни никто из скальдов Мышку не видел с самого вечера.
   -Ты его давно знаешь? - спросил ердан Уллара.
   - Ну года два как знаю. Иногда наши пути пересекаются то там, то здесь.
   - И ты не замечал в нём ничего странного?
   - Ну... - Уллар поманил Гердана пальцем, и тот послушно приблизился. Скальд прошептал: - Самое странное в нём, это его уши...
   - Не морочь мне голову, я серьёзно!
   - Его уши это тоже очень, очень серьёзно, - хихикнул Уллар. - Но вообще о Мышке на самом деле мало что известно. Да и песни он знает такие... непростые, знаешь. Хотел бы я знать, кто его учил!
  
   Туар располагался среди пологих холмов, покрытых лесами. Близь города, в озёрных долинах, находилось несколько десятков ферм, снабжавших город всем необходимым. Спокойные, умиротворяющие пейзажи радовали глаз, отвлекая от беспокойства. Кай, выехав за пределы людного города, дальше от любопытных глаз, наконец смогла расслабиться. Расстегнув плащ, она прикрепила его к седлу, и закатала рукава полотняной рубашки, обнажив тонкие запястья. Регин, ехавший неподалёку, задумчиво рассматривал Кай.
   - Что-то не так? Я смущаю тебя своим видом? - спросила дочь ярла, заметив внимание Регина.
   - Нет, всё в порядке. Просто я кое-что понял.
   - Что? - недоумённо спросила Кайлин.
   Регин лишь неопределённо пожал плечами.
   - Давай отправимся к озеру. Я прихватил с собой еду, мы можем перекусить.
   - Может, чуть позже? Я бы хотела доехать до вон той мельницы, - махнула рукой Кай, показывая, что именно её интересует.
   - Боюсь, у нас не так уж много времени. Мне нужно будет готовиться к вечеру.
   - К вечеру? Ах, да...
   - Не грусти, в этот раз от тебя ничего почти не требуется. Постоишь в сторонке.
   - Надеюсь, в этот раз боги смилостивятся над нами, - вежливо сказала Кай, направляя свою кобылу вслед за жеребцом ярла.
   - А ты действительно этого хочешь? Насколько я знаю, твой отец не спросил твоего желания. Но по нашим обычаям, в итоге только женщина решает, за кого она пойдёт. Может, боги поэтому отказывают нам, что ты не хочешь становиться моей женой?
   - Мне сложно ответить на этот вопрос, - честно ответила Кай. - Я совсем не знаю тебя.
   - Так спрашивай. Но... давай только, прежде чем ты примешься меня допрашивать, я тебя накормлю? - лукаво предложил Регин.
   Кай легко рассмеялась.
   - Да, полагаю, что сытный обед будет лучшим подкупом, но едва ли смирит моё любопытство.
   - Я полностью в ваших руках, госпожа, - учтиво сказал ярл.
   Они остановились у небольшой заводи. Прежде, чем Регин успел подойти к Кай, она сама легко спрыгнула с кобылы. Привязав её к дереву, она не дожидаясь Регина, расстелила свой плащ на траве и плюхнулась на него.
   Обед был простым и сытным. Хлеб, сыр, немного мёда и молоко. Регин с интересом наблюдал, как Кай ест - совсем не как птичка, но всё же довольно изящно. В ней не было ложной скромности или жеманности, но и в отсутствии манер её нельзя было упрекнуть.
   - Я готова, - сказала Кай, стряхивая со штанов крошки.
   - Трепещу и смиренно жду вопросов, - кивнул ярл.
   - Мне интересно узнать о твоих прошлых жёнах, - неожиданно серьёзно и даже строго сказала Кай, напряжённо глядя на Регина. Уйдёт ли тот от вопроса, рассердиться или будет честен?
   Игривые огоньки во взгляде ярла потухли.
   - А ты действительно удивительно прямолинейна. Полагаю, тебе интересны слухи о том, что я забил одну из жён до смерти. А ты не боишься задавать такие вопросы, когда мы одним.
   - Я никогда не расстаюсь с оружием, - нахмурившись, предупредила Кай, немного отодвинувшись.
   Регин вздохнул.
   - Ты на самом деле ребёнок. Не стоит хвастаться своим оружием перед врагом. Если нападать, то без предупреждения.
   - Я буду знать, - тихо ответила девушка. - А ты можешь быть врагом?
   - Это то, что мне меньше всего хотелось. Так что я буду откровенен, надеясь, что ты будешь отвечать мне тем же. Моя жена... она была неверна мне. Пока меня не было, она спала с другим мужчиной.
   Кайлин прижала ладонь к губам, заставляя себя смолчать. Регин мрачно нахмурился, вспоминая прошлое.
   - Она утверждала, что не была виновата, что её обманули и соблазнили. Я не выдержал и ударил её. В первый и последний раз.
   - Что произошло потом? - хрипло спросила Кайлин.
   - Неудачно упала и ударилась головой. Три дня моя жена не приходила в сознание, а на четвёртый умерла. Я не буду искать себе оправдания. Но клянусь, я не хотел её смерти.
   - А твоя первая жена?
   - Умерла в родах, вместе с ребёнком, - коротко ответил Регин.
   Он улёгся на спину, глядя на проплывающие в синем небе облака. Тишина не была простой, но Кай не осмеливалась больше ни о чём спросить ярла.
   - Я буду уважать тебя и беречь, Кайлин, - наконец сказал он. - Всё, что принадлежит мне, будет твоё. Но единственное, что никогда не потерплю, так это предательства.
   Но Кай отнюдь не спешила убедить Регина в своей верности.
   Усевшись на колени, она осторожно коснулась сжатой в кулак ладони ярла. Пульс бился так, будто он куда-то бежал.
   - Если я скажу, что не хочу быть твоей женой, ты отпустишь меня и пообещаешь не мстить моему отцу?
   - Я не буду мстить, - слишком медленно ответил ярл, не отводя тяжёлого, пронизывающего взгляда от лица Кай.
   - Ты ответил не полностью.
   Регин неожиданно схватил за руку и потянул, заставив упасть. Девушка не успела и пискнуть, когда оказалась под ярлом.
   - Позволь мне задать тебе несколько вопросов? Многим ли ты позволяла целовать себя, как мне вчера?
   - Едва ли это возможно, с учётом, кем меня считали в Дельхале.
   - Но ведь тот колдун, он знал о тебе?
   Тяжёлые мужские ладони легли по обе стороны лица Кай. Регин склонился совсем низко над Кай, едва не касаясь её. Кайлин подавила желание закрыть глаза.
   - Да. Но он не мог не знать. Его тётка та ведьма, что защищала меня.
   - И вы были с ним близки?
   - Почему ты спрашиваешь?
   - Потому что я узнал ту ленту, то красуется на твоей шее. Я видел её у колдуна прежде. И тот подарок вчера, что ты не хотела показывать, это он подарил его тебе?
   - Если так, то что? Отпусти меня, мне неприятно! - потребовала Кай.
   Возможно, девушке не стоило злить ярла. Но её обмануло его спокойное лицо и ровный голос. Рука его по хозяйски легла на девичью грудь, скользнула вверх, и сжалась вокруг шеи, с такой силой, что от боли у Кай брызнули слёзы. Она попыталась вырваться. Паникуя, она ударила Регина по лицу, но тот этого даже не заметил.
   Внезапно ярл оскалился, показывая неожиданно острые зубы, и отпрянул назад. На его ладонях и пальцах уродливо расползались ожоги, обнажая голую плоть. Но всё, что чувствовала Кай, всего лишь лёгкое тепло там, где лента касалась кожи.
   - Огненная магия. Он на самом деле думает, что подобное меня остановит? - хрипло сказал Регин. Зрачки его были расширены, почти полностью закрывая радужку. - Прости, милая Кай, если я тебя напугаю, но я намерен избавиться от этой тряпочки.
   Мужские пальцы легли на оберег, обвивавшую девичью шею, и резко рванули ленту. Тошнотворно запахло горелым, но ярл лишь усиливал давление.
   В глазах у Кай померкло. Никогда она ещё не чувствовала такой страх. И никогда никто ей не причинял такую боль.
   Внезапно Регин дёрнулся и рухнул вниз.
   - Ты в порядке?
   Кайрин задёргалась, пытаясь выбраться из-под тяжёлого тела. Незнакомец рванул обмякшего ярла в сторону, и Кай тут же вскочила, ошалело глядя на внезапного спасителя.
   Тот светловолосый скальд, что ей так понравился. В руках он сжимал окровавленный камень. Тот посмотрел на неё не менее испуганным взглядом.
   - Я убил его, да? Убил?!
   Кайлин, вытащив из перевези на ноге кинжал, дрожащими руками поднесла его к приоткрытому рту ярла, а затем проверила его.
   - Дышит, - хрипло ответила она.
   - А-а-а, это хорошо, - с некоторой неуверенностью сказал скальд. - Или плохо?
   Кай привалилась спиной к дереву, дотронулась до саднящего горла, и устало прикрыла веки
   - Ты кто? - почти равнодушно спросила она.
   Юноша немного нелепо поклонился. Он вообще весь был нелепый - начиная от белобрысой вихрастой макушки, заканчивая слишком длинными для такого мальца босыми ногами, торчащими из коротких штанов.
   - Скальд. Мышка.
   - Это кличка?
   - Да, но я привык. Если он жив... он же очнётся и убьёт нас!
   - Меня. Меня убьёт, - методично поправила Кай. - Тебя он не видел.
   - Ты так спокойно об этом говоришь, - удивился Мышка, и обойдя лежащего ярла дугой, подошёл к Кай. Та выставила перед собой кинжал, не желая подпускать к себе никого. - Эй, ты чего?! Ох-х.
   Окровавленный камень полетел в кусты.
   - Ну вот видишь, я не опасен.
   - Вижу, - согласилась девушка, но оружие не убрала. - И я не спокойна. Я в ужасе. И совершенно не понимаю, что мне делать.
   - Убить его? - неуверенно предложил Мышка.
   - Все видели, что я уехала с ярлом. Если я вернусь без него, мне останется недолго жить.
   - Убить и сбежать? - девушка скривилась, и Мышка поспешно исправил: - Просто сбежать.
   Кайлин кинула на Мышку мрачный взгляд.
   - Не надо, не думай о плохом, - внезапно сказал скальд. - Я знаю, ты чувствуешь себя в западне. Но выход всегда есть. Я помогу тебе. Отведу в безопасное место, туда, где никто тебя не найдёт.
   Мышка протянул руку Кай, не обращая внимания на выставленный нож.
   - Пойдём со мной, прошу.
   На мгновение, всего лишь на мгновение девушка заколебалась. Она хотела сбежать, да. Вот только сбежать отнюдь не со скальдом.
   - Я не могу. У меня есть долг. Перед семьёй и перед другом. Как минимум, я должна вернуться, чтобы предупредить своего друга, что ему грозит опасность. Если... когда Регин вернётся, то не найдя меня, он кинется искать его.
   - Ты не Гердана имеешь в виду?
   Кайлин вздрогнула:
   - Откуда ты знаешь?
   - Мы с ним прибыли в Туар вместе. И Гердан упоминал о своём друге из Дельхала, - Мышка постучал указательным пальцем себе по лбу: - я довольно умён, и смог всё сопоставить.
   - Молодец, - уже думая о другом, рассеянно ответила Кай. Резко оттолкнувшись от дерева, она подошла к привязанному жеребцу ярла, и отвязав, заставила того сбежать в лес.
   - Что ты делаешь?
   - Даю нам фору. Кажется, Регин начинает приходить в себя, и плохо будет, если он нас нагонит почти сразу. - Кай уже развязывала поводья у своей кобылы - Помоги мне взобраться на лошадь.
   Мышка внезапно отступил назад.
   - Ты как-то сама. Боюсь я этих животин. Одна в детстве лягнула, так месяц не вставал.
   Кай вздохнула, подтянулась, и с трудом, но всё же забралась на кобылу.
   - Давай, садись ко мне.
   Скальд замахал руками:
   - Не-не, я как-то сам дойду. Тихонечко. Или вовсе в леске схоронюсь.
   - Не хочешь, чтобы тебя видели со мной? Не бойся, не выдам. Прощай... и спасибо.
   Скальд проводил девушку взглядом, и вернулся к Регину. Присел рядом с ним, задумчиво разглядывая.
   - А ведь могло получиться, - тихо сказал он то ли ярлу, то ли себе. - Ей всего-то нужно было согласиться пойти со мной. А теперь придётся пойти более неприятным путём. Надеюсь, мальчик-колдун не подведёт.
   Мышка потыкал пальцем в щёку Регина. Тот, не приходя в сознание, дёрнулся и застонал.
   - Крепкий, - почти восхитился скальд. - Ну и что мне с тобой делать? Что от мёртвого, что от живого, от тебя, ярл, лишь одни проблемы.
   Мышка, очевидно, что-то решив для себя, поднялся и развернулся, намереваясь вернуться в город.
   - Что, так пр-р-росто уйдёшь? - раздался резкий голос откуда-то сверху.
   Беловолосый юноша резко поднял глаза, высматривая что-то среди ветвей ивы, нависшей над озёрным берегом.
   - Подсматриваешь, Мунин?
   Раздалось хлопанье крыльев, и на землю опустился крупный, почти в полтора раза больше обычного, ворон.
   - Я Хугин, - недовольно заявил ворон, переминая тонкими лапами и то и дело нервно взмахивая крыльями. - Почему ты оставил ему жизнь, Фаннор-р-р?
   - А что, разве Один не будет рад, что я пожалел одного из его любимцев? - вскинул белесые брови скальд. - Я знаю, что вы считаете меня врагом, своим и людей, но я не вмешиваюсь без причины.
   - Точнее, предпочитаешь делать всю р-р-работу чужими руками, - ворон склонил голову. - Разве ты не боишься за свою девчонку?
   - У неё есть защитник, - пожал плечами скальд.
   - Вот только его здесь не было.
   Мышка развёл руками:
   - Люди. Всегда подводят в нужный момент. Но я дам колдуну ещё один шанс. Ему и Кай.
   Ворон тяжело замахав крыльями, взлетел на ветвь дерева.
   - Я здесь не ради ярла, Фаннор, - сообщил скальду ворон. - А из-за девы, которую ты хочешь украсть.
   - Лишь забрать ту, что мне обещана! - резко ответил светловолосый юноша. - Я в своём праве. И какое дело до неё Одину? Старика давно уже не волнует ничего, кроме людских подношений.
   - Будь это так, говор-рил бы я с тобой? Всеотец раскладывал руны, и ему выпала перевёрнутая "Иса". Он счёл это знаком.
   - Знаком? Моего поражения? - нахмурился Фаннор.
   - Я всего лишь глупая птица, откуда мне знать? Зато мне известно, что если лёд начал таять, то нужно ждать половодья.
   Ворон каркнул, захлопал крыльями и улетел.
   - Хугин-хитрец, - пробормотал скальд, и усмехнулся: - Половодье, значит?
   Господин сломал тонкую ветку, и начертил на земле руну - тонкую черту, даже не напоенную силой. Перешагнув, он взглянул на неё с другой стороны.
   - Перевёрнутая "иса", у которой нет ни верха, ни низа... - нараспев произнёс Фаннор, и рассмеялся. - А ведь неплохая песнь бы вышла. Мне кажется, я понял твой намёк, отец богов. Вот только ты не прав. Я не собираюсь меняться, и уж тем более таять.
  
   Кай гнала свою лошадь, что есть сил, торопясь в Туар. Вихрем промчалась она через весь город, собирая за собой любопытные взгляды. Правда, никто так и не смог узнать в рыжеволосом всаднике невесту ярла.
   Лишь у самого дома ярла она сбавила вход, и внутрь уже въехала спокойно. Передав лошадь конюху, она невзначай поинтересовалась, не видел ли тот смуглолицего юношу. Но тот лишь покачал головой.
   Кай была в отчаянии, не зная, где искать Гердана, но позволить себе тратить время на долгие поиски не могла. Стараясь не бежать, она вошла в дом, поднявшись на этаж, где разместили гостей. Люди Ольрика жили вместе, но ярлу Дельхала выделили отдельные покои. Подойдя к комнате отца, она услышала его громкий голос, доносившийся из открытой двери.
   - И что это значит?
   - Лишь то, что я сказал. Вы выбрали неподходящего мужа для вашей дочери.
   "Герд!" - Кай прижала ладонь к губам, боясь себя выдать. - "Что он делает?!".
   - И чем же тебя, колдун, не устраивает ярл Туара? И не повторяй мне снова, что он ульфхеднар. Я сражался с ним плечом к плечу, и знал бы это.
   - Это-то меня и пугает. И помните, что было вчера? Боги выразили своё недовольство.
   - Что ты можешь знать о наших богах, дитя чужаков? - грубо оборвал Гердана Ольрик. - И не ты ли сам виновен в том, то произошло?
   - Что? - растерянно спросил юноша. - В чём именно я виноват?
   - Ты своим колдовством потушил огни в святилище! Я знал, что ты близок с моей дочерью, но не ожидал такого предательства. Хочешь убрать с пути Регина и самому стать её мужем?
   - Я бы не стал действовать нечестно! - взволнованно сказал Гердан. - Говоря об этом, вы оскорбляете не только меня, но и Маур, которая меня воспитала!
   Кай показалось, что отец сейчас начнёт кричать, а то и ударит Гердана, но тот отчего-то промолчал. Кай набралась смелости, и толкнув дверь, вошла внутрь.
   Её отец сидел, сгорбившись, на скамье у окна, а Гердан, сжав кулаки, стоял перед ним. Заметив дочь, Ольрик выпрямился, а Гердан наоборот, как-то стушевался.
   - Ты знала, что колдун будет просить у меня твоей руки? - хмуро спросил Ольрик у дочери.
   - Я думала, он говорит не серьёзно, - тихо ответила Кай. Гердан гневно взглянул на неё, но ничего не сказал.
   - И ты хочешь колдуна в свои мужья?
   Что должна была ответить Кай, чтобы не разозлить отца, и не подставить друга? Гердан спас её от необходимости принимать решение. Резко шагнув к девушке, он рванул иглу на фибуле в виде птицы, расстёгивая плащ и обнажая горло.
   - Что это? - с ужасом спросил юноша. Когда девушка зашла в комнату, она казалась несколько бледноватой, но то, что с ней не всё в порядке, он заметил совсем не сразу. - Кто это сделал? Регин?!
   Кай кивнула, и тут же поморщилась. Пока она мчалась в Туар, то почти не чувствовала боли.
   - Мы просто говорили, а затем он будто обезумел. Я думала, он меня убьёт, - голос у неё дрогнул лишь на последнем слове. - И лента чуть не спалила его ладони дотла. Гердан, что ты мне подарил?!
   Страх в её голосе задел Гердана. Он отошёл назад, погасив порыв прижать Кай к себе. Он ведь действительно был виновен в произошедшем. Не из-за оберега, конечно. А из-за того, что так легко и просто отпустил Кай с ярлом.
   - Я говорил тебе. Это оберег, защита. Если Регин пострадал, значит, он хотел причинить тебе зло. Вы видите, ярл?! - Гердан повернулся к Ольрику. - Эти синяки на Кай, и то, как отреагировал мой оберег, не лучшее ли доказательство, что ярл Туара опасен и злобен?
   Ольрик медленно поднялся и подошёл к девушке. Кожа его дочери всегда была тонкой и нежной, и долго хранила на себе следы от падений и драк, в которые та регулярно попадала. Но тут было совсем иное. Такое не могло произойти случайно. Вот только вслух Ольрик сказал иное:
   - Если бы он хотел убить тебя, ты была бы уже мертва.
   - Меня спасли, - хрипло ответила Кай.
   - Кто?
   Кай опустила глаза, решив соврать. Подставлять симпатичного и смешного скальда не хотелось.
   - Не знаю, я прежде не видела этого мужчину. Он ударил Регина по голове, и тот упал без чувств.
   - И где Регин сейчас? - бесцветным голосом спросил Ольрик.
   - Остался... у озера, где мы были. Я испугалась и уехала. - Кай вскинула голову, прямо посмотрев Ольрику в глаза. - Не знаю, что будет, когда ярл вернётся. Захочет ли он меня обвинить во всём, или сделает вид, что ничего не было. Но я не хочу становиться его женой.
   Больше всего Кай сейчас боялась, что отец отвернётся от неё. Он никогда не прислушивался к ней раньше, так почему ему делать это сейчас? Вот сейчас он скажет, то желание Кайлин не имеет значение, и тогда всё будет кончено...
   Но Ольрик колебался, не в силах найти для себя ответ, что делать дальше. Он не был трусом, ярл Дельхала, и не боялся вступиться за дочь, даже зная, что это возможно приведёт его к смерти. Но всякий раз, когда он шёл за своим гневом и жаждой справедливости, он ошибался. Тот же Регин не раз корил своего друга за излишнюю поспешность в решениях. Поэтому ярл опасался, что он совершит ошибку, обвинив Регина, полагаясь лишь на слова женщины... нет, почти ребёнка. А Гердан... что ж, мальчишка явно ослеплён своими чувствами, и поэтому скажет всё, что угодно, чтобы очернить соперника.
   - Я дождусь Регина и поговорю с ним. Мне интересно, что скажет он. А пока, Кайлин, приведи себя в порядок и переоденься. Я поставлю стражу у твоей комнаты. Гердан, ты останешься со мной, - приказал дельхалец.
   - Нет! - воскликнула Кай, схватив отца за рукав. - Гердану опасно встречаться с Регином!
   - Он мужчина, и должен отвечать за свои слова и поступки, - жёстко ответил Ольрик.
   - Но...
   - Не надо, Кай, - мягко сказал Гердан, касаясь плеча девушки. - Твой отец прав. Или ты совсем не веришь в меня?
   Никогда до этого Кай ненавидела так то, кем она была. Зависеть от отца, прятаться за спину друга, бояться жениха... Нежели это и значит - быть женщиной?
   Резко вздохнув, Кай стряхнула руку Гердана.
   - А ты? Разве ты веришь в меня? Разве ты - видишь меня?
   У самой двери она повернула голову, через плечо взглянув на отца.
   - Ты не сможешь заставить меня стать женой Регина, если я сама не захочу. И то, что я ещё здесь - это моё решение, и ничьё больше. Помни об этом.
   Дверь громко хлопнула. Неожиданно Ольрик захохотал, хлопая ладонями по коленям.
   - Ну и характер! Ты всё ещё хочешь жениться на Кайлин? - отсмеявшись, спросил ярлу мрачного Гердана. - Не боишься, что не сладишь? Она у меня вон какая.
   - А что, вы бы отдали?
   Ольрик уже серьёзно покачал головой.
   - Я уважаю тебя, Гердан, и ценю твою заботу о моей дочери. Но за безродного колдуна её не отдам.
   - Предпочтёте сгубить её, отдав Регину? - гневно ответил Гердан.
   - Не твоё дело, мальчишка! - прорычал Ольрик. - Не стоит со мной ссориться.
   Гердан поджал губы, но ничего не сказал.
  
   Кай зашла в свою комнату, кипя от гнева. Аллин, вышивавшая у окна, вскочила при её появлении.
   - Кайлин!
   - Чтобы я это имя от тебя не слышала, - резко сказала Кай, проходя мимо застывшей девушки и плюхаясь на кровать.
   - Что-то случилось? Тебе плохо?
   Кай спрятала лицо за ладонями.
   - Оставь меня одну, - глухо сказала она. - Не хочу никого видеть или слышать.
   Но оставшись одна, никакого облегчения Кай не почувствовала. Вскочив, она заметалась по комнате, не находя себе покоя. Спустя час внизу раздался шум. Девушка подбежала к окну и выглянула.
   Во двор въезжал Регин. Почувствовав на себе взгляд, он поднял голову и кивнул, давая знать, что увидел свою невесту. Кай отшатнулась назад. Как ни странно, помимо гнева и страха она чувствовала и облегчение. Ярл жив. Она не стала пусть косвенной, но всё же причиной его гибели.
   Ожидание и неизвестность давались девушке с трудом. Воображение подкидывало самые страшные картины. Заточённого в колодки отца, истекающего кровью Гердана. Но в доме было тихо, лишь охранники у двери негромко о чём-то переговаривались, да служанки на улице ругались, что-то не поделив. Кай легла на кровать. Засунув ладонь под подушку, она вытащила глиняную свистульку, подаренную Герданом.
   - Какова дева, таковы и дары, - слабо усмехнулась Кай. Прислонилась спиной к кровати, приложила к губам свистульку и заиграла.
   Ну, точнее попыталась. Звук получился пронзительным и мерзким. Но Кай не унывала, старательно дуя в отверстие свистульки, и зажимая неловкими пальцами дырочки на боку глиняной фигурки.
   Стражников хватило ненадолго. Один из них заглянул внутрь комнаты и жалобно попросил:
   - Госпожа, не стоит так жалобно стонать. Сердце же кровью обливается!
   - Это не я, - возмутилась девушка.
   - Чтобы это не было, прекратите, - вмешался второй. - Слушаешь, и жить не хочется.
   Когда дверь закрылась, девушка повертела в руках свистульку:
   - Может, ты волшебная, птичка?
   - А то ты не видишь?
   Кай вздрогнула и подскочила, отбросив от себя игрушку. К счастью, та упала на кровать и не разбилась.
   - Ты говоришь?
   - Это я говор-р-рю, дурашка.
   На окне сидел ворон, глядя на неё черными бусинками глаз. Он спрыгнул на кровать, но не удержался на ногах и завалился на бок, всполошено махая крыльями. Затем, наконец, замер, с подозрением косясь на Кай - не смеётся ли она? Но во взгляде той плескалось лишь любопытство.
   - Это я тебя вызвала, да?
   - Я сам пр-рилетел, - обиженно заявил ворон.
   - А ты кто?
   - Не буду я говор-р-рить. Крики начнутся, просьбы, не люблю я этого. И посмотри наверх, дур-р-рашка.
   - Перестань обзываться! Я совсем не... о-о-о!
   Под самым потолком комнаты зависло несколько светящихся шариков - каждый не больше кулака.
   - Они не сожгут дом? - с тревогой спросила девушка, отступая к двери.
   - А ты разве чувствуешь жар от них? Это колдовские огоньки, годные лишь для того, чтобы освещать дорогу.
   Дверь вновь открылась:
   - Вы звали?
   Девушка замерла, опасаясь, что воин заметит ворона. Но тот отчего-то не увидел чёрную птицу, удобно устроившуюся прямо посреди кровати.
   - Нет-нет, я разговаривала сама с собой.
   Подперев закрывшуюся дверь спиной, девушка повернулась.
   - Ну так что?
   - Что?
   - Кто тебя послал, говорящая птица? - с подозрением спросила Кай. - Господин снегов?
   Ворон встопорщил перья, выражая своё возмущение.
   - Будь я даже обычным вороном, и то бы не служил ему! Он враг всему живому!
   - Хорошо-хорошо, - попыталась успокоить ворона девушка, опустившись на колени, чтобы оказаться на одном уровне с птицей. - Тогда чей ты? Какому колдуну или богу принадлежишь?
   - Ну, скажем так, - выпрямившись и важно растопырив крылья, сказал ворон. - Мой хозяин не последняя фигура в Асгарде.
   - Ого!
   - Только не падай в обморок! - поспешно сказал ворон. - Вообще, вот прямо сейчас я не от него. Меня попросила Фрейя, и я не стал отказывать пр-р-релестнице.
   - И что она хочет от меня?
   - Что ей может быть нужно от смертной? Ничего. Но милосердная дева Ванахейма готова предложить тебе место в своей свите. Хотя какая из тебя валькир-рия? Дунешь - сломаешь, - недовольно заметил ворон. - Это хорошее предложение. В Асгарде Фаннор тебя не достанет.
   - И что мне нужно сделать?
   - Всего лишь умереть, чтобы воскреснуть уже в светлом Асгарде, - торжественно ответила птица.
   - И отчего мне такая честь?
   - Разве ты не знаешь, что Фрейя оберегает твой род, смертная? Как может она позволить Фаннору забрать тебя в свои ледяные чертоги?
   Кай скрестила руки на груди. Сегодня она была совсем не в духе, и от того даже божественное вмешательство в её дела скорее раздражали, чем радовали.
   - Ах вот как! Так она просто хочет насолить Господину снегов, украв у него добычу из-под носа?
   Ворон аж подскочил:
   - Как ты смеешь так говорить! Нахальная девчонка! Ты...
   Внезапно он нелепо замер.
   - Так. Мне пора. Подумай хорошенько о предложении Фрейи. Фаннор гораздо ближе, чем ты думаешь.
   Как только ворон исчез, в дверь постучали, и не дождавшись ответа, открыли дверь.
   Регин перешагнул порог, но Кай, сидевшая на полу к нему спиной, так и не повернулась. Он покашлял, привлекая внимание.
   - Ну а теперь что? - раздражённо спросила Кай. - Я же сказала...
   - Если я сильно отвлекаю, то могу зайти позже, - вежливо сказал Регин.
   Кай подскочила, вытянув перед собой руки.
   - Не подходи!
   Регин послушно остановился. Крупному, покрытому кровью и грязью мужчине сложно выглядеть безобидным, но он искренне пытался. Вот только Кай всё же видела, что на глубине спокойных серых глаз всё ещё скрывается хищный интерес зверя.
   - Я поговорил с твоим отцом, и мы с ним всё решили.
   - Решили? - эхом повторила девушка.
   - Я объяснил ему, что произошла ужасная, досадная ошибка.
   - Ошибки не было, ты пытался убить меня!
   - Если бы я пытался, ты была бы уже мертва.
   - Отец сказал так же, - устало ответила Кай. - Но мы оба знаем, что ты просто не успел.
   - Не хочу тебя пугать ещё больше, но я могу забрать чужую жизнь в одно мгновение.
   Регин прошёл внутрь комнаты, заставив Кай попятиться к стене. Не обращая внимания на девушку, ярл подошёл к узкому окну, глядя вниз. Кай с удивлением заметила, что хотя на нём всё ещё была кровь, он не выглядел раненым. Даже руки, обожжённые магией, зажили.
   - Я расскажу тебе то же, что рассказал твоему отцу и колдуну, - сказал Регин.
   - Гердан, что с ним?!
   Ярл лишь поморщился, но злиться не стал. Как будто это не он совсем недавно яростно срывал с горла девушки ленту, подаренную ей Герданом.
   - Во время разговора юноша несколько вышел из себя, и его пришлось препроводить... в более спокойное место. К сожалению, мне пришлось прибегнуть к силе, чтобы не дать ему ненароком сжечь мой дом. Но он в порядке, не считая нескольких ушибов. И я надеюсь, после того, как мы с тобой поговорим, нужды удерживать его не будет.
   Кай поняла намёк, и не сводя напряжённого взгляда с Регина, уселась на кровать.
   - Ты должна кое-что знать о моём прошлом, и о том, кто я есть.
   - Гердан назвал тебя ульфхеднаром.
   - Это не совсем так, хотя не скажу, что я не хотел когда-то этой силы. Просто... однажды всё пошло не так.
  
   Идти было нелегко. Ноги увязали в месиве из грязи и снега, а сырой промозглый ветер дул прямо в лицо. Регин тяжело уселся на поваленное дерево и положил котомку на колени. Достав кусок вяленого мяса, он жадно вцепился в него зубами. Дело шло к вечеру, а юноша так и не нашёл в лесу то, что искал. Какая-то живность ему попадалась: сонные тетерева, зайцы, шуршащие в кустарниках, и даже несколько беспечных косуль, издалека косившихся на человека без оружия в руках. Он даже видел цепочку волчьих следов, но не рискнул по ним пойти. Голодная стая была бы слишком опасна для одиночки, заплутавшего в лесу.
   Вот только зверя, с которым он мог бы сразиться, так и не смог найти. Одинокого волка, вышедшего на охоту, или медведя, бродившего после спячки по лесу в поисках еды. Жрец предупреждал Регина, что поиски могут затянуться - всё же не на охоту вышел молодой воин, а на поиски силы. И только от богов зависело, когда он встретит своего противника, и встретит ли. Мало кто достигал успеха, погибая в бою или просто возвращаясь ни с чем. Но Регин старался не думать о неудаче.
   Слева от Регина раздался шорох, а затем какое-то ворчание. Юноша замер, лишь только ладонь его медленно заскользила к ножу, лежащему рядом.
   Ворчание сменилось каким-то жалобным писком, и на поляну вывалилось два медвежонка. Уже довольно взрослые, но видимо, всё ещё не начавшие охотиться самостоятельно. Один из них встал на задние лапы, и потянул воздух носом. Чёрные глаза с любопытством блестели, но осторожность видимо, перевешивала. Второй медвежонок оказался смелее. Он подошёл к человеку совсем близко, и несколько раз неуклюже подпрыгнул, с жадностью глядя на мясо в руках мужчины. Регин отрезал кусочек, и кинул на землю перед детёнышем. Тот обнюхал его, но съесть не успел. Более осторожный медвежонок толкнул его, пытаясь увести добычу. Завязалась возня, и о еде было на время забыто. Судя по тому, как спокойны были детёныши, их мать была где-то совсем рядом.
   Регин напряжённо размышлял о том, что ему делать. Лучше, было бы, конечно, по-тихому уйти. Медведица, оберегающая своих медвежат - пожалуй, противник даже более опасный, чем медведь. Да и жрец предупредил, что для сражения ему нужно искать зверя-одиночку, чтобы не навлечь на себя гнев звериных духов, оставляя детей без матери.
   Вот только что Регину было до духов, если, срази он медведицу, сможет доказать и людям, и богам, насколько он храбр и силён? А после станет ещё сильнее, облачившись в шкуру медведя, убитого собственными руками.
   Не отводя взгляда от возившихся медвежат, Регин достал из котомки глиняный сосуд, бережно обёрнутый тряпицами. На дне его плескалась дурно пахнущая жидкость. Регин одним глотком выпил зелье. Перед глазами потемнело, и зашумело в ушах, а затем всё исчезло, оставив лишь пьянящее чувство ярости и восторга. Услышав громкий смех человека, медвежата поспешно встали на лапы, собираясь драпать. Но человек уже прекратил скалить зубы, и вместо этого поднял безволосую лапу, показывая вожделенную еду.
   - Идите сюда, у меня есть ещё!
   Регин отдал им всё, что у него было, наблюдая, как жадно давясь и фыркая, медвежата поглощают мясо. Он ждал, когда же придёт медведица, но та всё не появлялась. Терпение воина заканчивалось. Подойдя к увлёкшимся детёнышам, он пнул одного из них в бок. Тот с обиженным визгом покатился кубарем. Второй тут же попытался улизнуть, но человек схватил его за холку, с неожиданной ловкостью поднимая в воздух.
   - Ну же, позови мамочку!
   Холодный металл вошёл в покрытый мехом бок, заставляя медвежонка дёрнуться от боли и жалобно закричать. В лесу раздался рёв испуганной медведицы.
   Когда зверь, громко ломая ветки, появился на поляне, детёныш был уже мёртв. Регин отшвырнул его в сторону, и размазал кровь, попавшую ему на руку, по своему лицу, возбуждённо блестя глазами. Медведица, не видя ничего вокруг, лишь только ненавистного человека, которого даже не было острой палки в рука, ринулась на него. Но тот был быстр и ловок. Как она не пыталась достать его, тот всё время уворачивался. Лишь однажды задела она его когтями.
   Регин отшатнулся и упал, прижимая ладонь к распоротой щеке. Но в этот момент даже собственная боль доставляла ему удовольствие. Откатившись, он едва успел вынырнуть из-под рухнувшей сверху медведицы. Молодой воин вскочил на ноги, и вновь безрассудно бросился к зверю.
   Регин схватил медведицу за горло свободной рукой, и не разжимал пальцев, пока она не упала. Второй рукой он вогнал нож в одну из глазниц. Медведица совсем по-человечески всхлипнула, и затихла.
   Регин откинулся назад, наслаждаясь победой, когда его ударили в спину. Оставшийся в живых медвежонок яростно оскалился и вцепился в поднятую в защите руку человека. И тут же упал мёртвым на тело матери.
   Регин из последних сил вспорол грудь медведицы, доставая тёплое сердце и вгрызаясь в него. По телу прошла крупная дрожь, а затем он упал, чувствуя, как ломаются его кости и меняется плоть.
   Несколько дней бродил воин по лесу, не в силах снять звериное обличие, и постепенно теряя разум. Пока не очнулся уже человеком, над окровавленным и распотрошённым телом девушки из своей деревни.
  
   - Ты смог вернуться, только убив человека? - спросила Кай.
   - Да. И после этого не оборачивался ни разу, даже в бою. Разве что раны стали заживать быстрее. Я думал, что дух зверя покинул меня, отомстив, но ошибался, - ярл взглянул на свои руки, и скривился. - Ни одна из моих женщин, не смогла родить от меня ребёнка. Даже Илли... моя первая жена, она умерла в муках, пытаясь родить мне сына. Но то, что достали из её чрева, едва ли было похоже на человека. Именно поэтому та, на которой я женился позже, пыталась обмануть меня, подсунув дитя от другого мужчины. Я был проклят медведицей, Кайлин. Но ты - моё спасение от проклятия. Вельва сказала, что ты сможешь стать матерью моих детей.
   Кай было страшно. Коснувшись синяков на горле, она заставила себя сказать:
   - Почему... почему тогда ты сделал это со мной?
   - Я лишь попытался спасти тебя от чар колдуна. Он подчинил тебя с помощью своей магии, - спокойно ответил Регин.
   - Ложь! - девушка вскочила. - Это ты сказал моему отцу?! Он не мог тебе поверить!
   - Моё слово против его. Я могу ошибаться, но поведение Гердана лишь подтверждает мои слова. Разве я бы стал причинять вред той, кто мне так важна? - ярл отвернулся от окна, чтобы взглянуть на девушку. Кай заставила себя успокоиться.
   - Не стал бы, - холодно ответила она. - Конечно, если в тот момент тобой не овладел злой дух.
   - Возможно, - Регин отвёл глаза. - Но после нашей свадьбы проклятие развеется, я уверен. И твой отец на моей стороне. Так что всё будет идти так, как идёт.
   - Чем ты купил моего отца? Золотом, властью? За что он продал свою дочь? - зло спросила Кай. - Впрочем, не важно. Я уже сказала ему, и скажу тебе. Лишь только я могу решать, чьей женой мне становиться. И я не желаю спасать тебя от проклятия. Так что тебе остаётся только убить меня или отпустить.
   - Можешь упрекать отца в жестокости и безразличии, но, по крайней мере, он заботится о Дельхале и своих людях. Он не может думать только о тебе, и потакать твоим капризам и прихотям.
   - Ты обещал не мстить, - вскинула подбородок Кай.
   - Я и не буду мстить. Но всё зашло слишком далеко, Кайлин. Боюсь, за твой отказ всё же придётся расплачиваться другому человеку.
   В голосе Регина звучало искреннее сочувствие. По спине девушки прошёлся холод.
   - О чём ты?
   - Богам было обещано трёхдневное пиршество, и отменить его просто так я не могу.
   - Даже если мой отец откажется возместить тебе урон, ярл, то клянусь, я сама найду способ сделать это!
   По губам ярла скользнула снисходительная улыбка, но тут же исчезла. Он приблизился к Кай, пользуясь тем, что ей некуда было отступать. Разве что бежать к двери, но тогда стражники станут свидетелями её позорной трусости. Поэтому Кай осталась стоять. Лишь когда Регин поднял руку, чтобы коснуться её лица, не сдержалась, и резко ударила его по ладони. Точнее, попыталась. Ярл перехватил её за запястье и дёрнув, прижал девушку к себе.
   - Ты не сможешь расплатиться со мной, - прошептал он ей на ухо. - Как и твой отец. Потому что мне не нужно золото или отара овец. Ты сама была свидетельницей, что боги отказываются принимать в жертву животных. Придётся пролить человеческую кровь, чтобы умилостивить богов, и отвести беду от моих земель. Конечно же, я не осмелюсь просить дочь ярла пожертвовать собой. Но я думаю, твой колдун хорошо сгодится на роль жертвы.
   Кай дёрнулась, пытаясь вырваться.
   - Жертва должна быть добровольной! Гердан не согласится умереть! - срывающимся голосом сказала она.
   - Согласится, если я скажу ему, что в ином случае ты взойдёшь на костёр. Чистая юная дева, решившая предпочесть прислуживать богам в Асгарде, но не становиться женой смертного мужа.
   - Что же вы меня все так в Асгард отправить хотите? - сквозь зубы произнесла Кай.
   - Все? - Регин заинтересованно вскинул брови.
   - Не важно... Твоя ложь дорого обойдётся тебе, ярл!
   Тот пожал плечами.
   - Я переживу. Как и твою ненависть, - он легко поцеловал её в висок сухими горячими губами. - Тем более, я уверен, что рано или поздно мы с тобой поладим. Я знаю, что мы предназначены друг для друга. Никакой другой мужчина не сможет стать тебе достойным мужем, Кайлин, и никакая другая женщина не заменит мне тебя. И я готов избавиться от любых препятствий, что стоят между нами. Не делай своего колдуна... таким препятствием, и тогда я позволю ему покинуть Туар живым.
   - Отпусти меня! - голос Кайрин почти сорвался в крике.
   Регин разжал руки и позволил девушке вырваться.
   - У тебя будет день, чтобы подумать, - спокойно сказал он, совершенно уверенный в своей победе. И это пугало больше, чем любые угрозы. - Останься сегодня в своей комнате. В таком состоянии тебе лучше не появляться в святилище.
   Даже когда Регин ушёл, слёзы не появились на глазах Кай. В слезах нет силы, а слабость её никому не нужна.
   Ярл рассказал ей о себе не для того, чтобы вызвать сочувствие. Нет. Он хотел показать, насколько далеко он готов зайти, истово веря, что она его последний шанс. Что Кай могла противопоставить Регину? И могла ли она рискнуть своим другом? Своей семьёй? Да, ярл убеждал, что не тронет дельхальцев, но ложь и до этого легко срывалась с его языка.
   Из открытого окна потянуло вечерней прохладой, заставив Кай закрыть ставни. Комната погрузилась во мрак, и наконец-то стало тихо. Ни богов, ни людей. Кай взглянула на потолок, где давно потухли магические огни, и взяла в руки подарок Гердана. Но так и не заиграла.
   Аллин вернулась уже глубоко ночью, и её явно пошатывало. На скамью, заменявшую ей кровать, она просто упала, даже не зажигая лучины, чтобы снять одежду. Дыхание у девушки было тяжёлым и сбитым.
   Дочь ярла вспомнила, как грубо она обошлась с Аллин днём.
   - Эй, иди сюда. Нам место обоим хватит! - дружелюбно позвала Кай.
   - Мне и тут нормально.
   - Ты столько выпила, что просто свалишься!
   - Я трезва.
   Голос у Аллин был странным. Кай поднялась и зажгла лучину, вставив её в бронзовый светец.
   Аллин лежала лицом к стене, и спина её дрожала.
   - Что-то случилось?
   Девушка не ответила. Кай поколебавшись, присела рядом, тронув её за плечо.
   - Тебе здесь плохо? Может, вернёшься домой вместе с моим отцом?
   Аллин наконец повернулась. Глаза её были красными и опухшими от слёз, а губы почти искусаны до крови. Дочь ярла нахмурилась, ища следы насилия. Аллин была сиротой, да и ещё чужой здесь. Её могли легко обидеть.
   - Кто тебя тронул? Кто-то из людей Регина? Он сам?!
   - Что? - Аллин покачала головой. - Нет... Почему ты так подумала? Туарцы добры ко мне.
   - Ну как минимум один из них подлая свинья... - прошипела Кай, сжимая кулаки.
   - Почему ты... У тебя ссадины! Это твой жених?
   - Да ничего такого, - махнула Кай, прикрывая горло рукой, и надеясь, что полутьме не слишком хорошо видно. - Неудачно пыталась снять с шею ленту. Ты мне лучше скажи, что с тобой?
   - И со мной ничего такого! - поспешно ответила Аллин, явно соврав. Девушки переглянулись, и улыбнулись друг другу. Правда, в улыбках тех было больше печали, чем должно было быть у совсем ещё юных девушек, не знающих жизни.
   - Всё будет хорошо, - обняв Аллин, сказала Кай. - Я уверена, что всё будет хорошо.
   - Обязательно! - девушка звонко поцеловала дочь ярла в щёку и рассмеялась, когда та смущённо отпрянула. - И всё же, ты всё тот же мальчишка.
   Кай подпёрла подбородок ладонью, радуясь, что Аллин её не избегает, как ей уже подумалось.
   - Ну ладно, если не хочешь рассказывать про себя, расскажи про то, что было в святилище.
   - Ох, давай завтра. Я устала! - поспешно ответила дельхалка, и громко зевнула. - Доброй ночи!
   - Доброй...
   Сон у Кай был неглубокий и беспокойный. Заснула она только перед рассветом, а когда проснулась, Аллин уже не было.
   У дверей уже никого не было, а значит, Кай была свободна идти куда хочет. Наверное, она могла сбежать прямо сейчас. Вот только куда она могла уйти одна? Даже если её не охраняли, то Гердана - наверняка. И всё же, Кай хотела увидеть его.
   Вот только стоило ей выйти во двор, как её тут же перехватил Регин. Обнял и поцеловал закаменевшую девушку в крепко сжатые губы.
   - Отпусти меня, - процедила Кай, - закричу.
   - Ну тогда мне придётся навсегда запереть тебя в покоях, и никогда не выпускать на волю. А обо мне будут говорить как о мужчине, что довёл свою жену до безумия одними лишь поцелуями, - голос у Регина был неприятно жизнерадостным. - Ты уже ела? Пойдём, перекусим.
   - Я хочу...
   - Поговорим за столом.
   То, с какой тщательностью ярл следил за тем, чтобы его невеста хорошо ела, наводила на мысль, что он её откармливал для того, чтобы потом есть. Кай помотала головой, с опаской покосившись на тащившего её за локоть мужчину.
   Усевшись, она немного поковырялась в поставленной перед ней тарелке, а затем развернулась к Регину, и прямо спросила о том, кто её беспокоил больше всего:
   - Гердан?
   Ярл отпил из кубка разбавленного водой вина, аккуратно поставил его на стол. Затем взял ладонь Кай в свою, и крепко сжал, до хруста в костях.
   - Имя, что звучит у тебя из уст, вызывает у меня желание вырвать у тебя язычок, а самого колдуна разорвать на кусочки. Руками. А я это могу, поверь мне, - ласково сказал Регин, склонившись к побелевшей девушке. - Пожалуйста, не заставляй меня делать это.
   Ярл разжал ладонь, и погладив дрожащие пальчики Кай, поцеловал их.
   - Я не причиню вред твоему колдуну, если ты не дашь основания в себе усомниться. Более того, я отпущу его с миром. Тебе нужно будет только оставаться лучшей невестой для меня.
   Тот Регин, которого она увидела впервые два дня назад, и тот, что сидел сейчас рядом с Кай, казались совершенно разными людьми. Безумие и жестокость ярла были глубоко спрятаны от всех, кроме неё. Едва ли он раскрылся перед ней нарочно, скорее, просто не в силах был больше ждать. Слишком голодный, слишком распалённый близостью своей цели. Затаившийся хищник выпрыгнул слишком рано и испугал добычу. Но что с того, если добыче всё равно не куда было деться?
   Ярл как ни в чём не бывало подозвал слуг, приказав убрать грязные тарелки, и собственноручно налил невесте вина.
   - Давай больше не будем о неприятном. Лучше порадуй меня своим согласием. Я могу надеяться, что ты не попытаешься сбежать, а завтра перед богами поклянёшься быть моей?
   - Если мой ответ будет неприятным, мне промолчать? - не удержалась Кай. Чувствовала она себя при этом как ребёнок, пытающийся дёрнуть медведя на цепи за уши.
   Регин глубоко вздохнул.
   - Мы плохо начали. Давай я тебе лучше расскажу то, что так меня обрадовало. Вчера Один дал знак, что ему угоден наш союз. Огонь в чаше перед ним горел высотой в рост человека. Жрецы сулят доброе.
   - Только Один?
   - Фрейя и Фрейр промолчали, - пожал плечами Регин несколько раздражённо. - Но ведь и моей прекрасной невесты вчера не было со мной. Сегодня, я буду надеяться, что они одарят нас своим благословением.
   С трудом дождавшись, когда Регин отпустит её из-за стола, Кай поспешила найти своего отца, надеясь, что хотя бы он расскажет ей о Гердане. Но вместо него наткнулась на Мышку. Тот отчего-то сидел под покоями отца и явно скучал.
   - Ты! - удивлённо воскликнула Кай. - Почему ты не уехал?!
   - Но ты ведь тоже здесь.
   - У меня нет особого выбора.
   - У меня тоже, - загадочно ответил Мышка, - легко вскакивая на ноги. - Ищешь ярла Ольрика? Он ещё не вернулся.
   - Вернулся откуда? - непонимающе спросила Кай.
   - Из дома жреца, где готовят твою подругу к пути. Разве ты не знала, что она решила предстать перед богами, чтобы лично просить у Фрейи и Фрейра за ваш с ярлом Туара, брак? Вчера в святилище было объявлено, что Аллин из Дельхала добровольно обещает себя богам. Ольрик даже назвал её своей дочерью, чтобы жертва, которую она приносит ради тебя, была ещё более ценной. И... эй, у тебя всё хорошо?
   - Отведи меня туда, прошу! - девушка попыталась схватить Мышку за рукав, но тот невероятно быстро отскочил.
   - Кажется, ты задумала глупость, - неодобрительно сказал он. - Хочешь её остановить?
   - Не твоё дело! Скажи - отведёшь или нет?
   Мышка вздохнул, поняв, что девушку не отговорить.
   - Сама найдёшь. Это у самых стен, с вороном, нарисованным на воротах дома.
   Когда торопливые шаги Кай стихли, скальд вновь уселся, поджав под себя ноги.
   - Ведь даже не спросила, что я тут делаю, - проворчал он, устраиваясь поудобнее. - И стоило стараться, придумывать?
   Люди допускали ошибки, одна за другой. Всё время торопились и бежали куда-то, сами загоняя себя в тупик. Копошились в своих мелких проблемах, воюя за место под солнцем. И почти никто из них не ценил ничью жизнь, кроме своей. Лишь совсем юные смертные могли ещё искренне волноваться о других.
   Пока ещё. Когда-нибудь и их пылающие сердца потухнут и покроются пеплом и золой, а глаза будут видеть лишь серость и грязь.
   Так не милосерднее ли затушить пламя сейчас, не дожидаясь долгого и мучительного угасания?
  
   Ольрик уже был в воротах дома жреца, когда Кай буквально налетела на него.
   - Скажи, что это неправда!
   - Успокойся. Почему ты не у себя? Завтра у тебя свадьба, а ты бегаешь по городу в таком виде.
   Кай пригладила растрепавшиеся волосы, и уже спокойнее сказала.
   - Я хочу видеть Аллин. Она делает ошибку.
   Девушке казалось, что отец будет отговаривать её или просто запретит увидеться с подругой. Но тот лишь посторонился:
   - Не задерживайся долго. Я оставлю с тобой людей, чтобы они проводили тебя обратно.
   Внутри дома жреца было душно, и неприятно пахло гнилью. Этот запах даже не мог заглушить тлеющие в бронзовых чашах травы. Жрец, довольно молодой, едва ли сильно старше её, сидел на подстилке перед небольшим домашним алтарём, и с закрытыми глазами бормотал молитвы. Кай подавила желание отвесить ему пинок, и просто покашляла.
   - Женщины в задней части дома, - не открывая глаз, ответил жрец.
   - Богам на самом деле так нужны человеческие жертвы? - спросила Кай негромко. Видимо, это прозвучало несколько зловеще. Жрец вздрогнул и посмотрел на дочь ярла. - Они что, так и попросили - подайте нам к столу невинную деву?
   - Больше почтения, - поджал губы жрец.
   - А то что, меня покарают? Может, это и не так страшно? А то пока даже их милость выглядит несколько сомнительной.
   - А о чём ты их просила?
   - Я... - Кай растерялась. - Ни о чём.
   Маур никогда не молилась богам данов, поэтому и Кай не видела в этом смысла.
   - А может, в этом и дело? Дочь ярла слишком горда, чтобы просить, а от того, что дают, воротит нос, - сказал жрец. - Иди. Аллин давно тебя ждёт, пусть и не хочет этого признавать.
   В комнате без окон и с низким, тёмным потолком, собралось с полдюжины женщин. Но не было, ни смеха, ни разговоров. Аллин была уже одета - в платье из небелёного полотна, богато украшенное вышивкой. Отец привёз его Кай из далёких земель, но она так и не надела платья, сочтя неудобным. В русые волосы были вплетены нарядные ленты, будто Аллин была невестой. Лицо девушки было пустым и безмятежным, а взгляд как будто уже видел не смертный мир, а чертоги Асгарда. Сердце Кай сжалось.
   - Выйдите. Все, - приказала она властно. И женщины, к её удивлению, послушались её.
   Подождав, пока все выйдут, Кай приблизилась к Аллин и опустилась перед ней на колени, прижавшись к ногам своей подруги.
   - Аллин, какая же ты дурочка! Пойдём, мне не нужна такая жертва. Мой брак того не стоит.
   - Я делаю это не ради тебя, а ради себя, - тихо сказала Аллин. - Мне здесь плохо. Я одна, и никому не нужна. А так я смогу быть полезной.
   Это было словно эхом мыслей Кай. Её беспомощность, её страх, и её вина. Вот только Кай никогда не хотела умереть. Никогда не искала такого выхода для себя.
   - В твоей смерти не будет пользы! Если Регин или мой отец заставил тебя...
   Хлёсткая пощёчина оставила красный след на щеке Кай.
   - Не смей обесценивать мой выбор! - жёстко сказала Аллин. - Это моя воля.
   - Но почему? Почему? Я не понимаю! - Кай скорбно закрыла лицо руками, пряча горестную гримасу. Она привыкла молчать и привыкла терпеть, но сейчас привычная маска треснула. Всё, что было значимо для неё, разрушалось на глазах. - Прошу...
   - Уходи. Тебе на самом деле не понять. Ты... особенная, важная. Дочь ярла, невеста ярла. Обласканная богами и выбранная Господином снегов. А я никто. Это мой способ... стать значимой.
   Кай подняла потрясённый взгляд. Неужели Аллин действительно хотела такую судьбу, как у неё?
   Дочь ярла молча вышла, пройдя мимо замерших женщин, недовольно хмурящегося жреца, и вышла под жаркое полуденное солнце.
   - Я не вернусь в дом Регина, - сказала она двум дельхальцам, ждущим её у крыльца. - Я иду к святилищу, хочу помолиться богам там. Если хотите, можете проводить меня, но не приближайтесь.
   Мужчины переглянулись, но не стали возражать. Ольрик едва ли будет против такого религиозного рвения дочери.
  
   В святилище пока ещё было пусто. Лишь ещё один жрец, почти старик, вяло возился у жертвенного камня, очищая его от засохшей крови. И снова запах гниения и разлагающейся плоти, который не перебивает даже аромат цветов. Кай, незаметно зажимая нос, поспешно прошла мимо камня к статуям богов. Бросив на своих сопровождающих мрачный взгляд, она сделала им знак отойти, а затем встала на колени перед статуей Одина. Она примерно знала, что и как нужно говорить, но... не могла себя заставить восславлять бога с таким ликом - бесстрастным и равнодушным. Украдкой она кинула взгляд на Фрейю, но та тоже смотрела вдаль.
   - Я знаю, что я плохая дочь, - тихо сказала Кай. - И наверное, я буду плохой женой. Если вы хотите вознаградить Регина, то лучше ему дать понять, что стоит держаться от меня подальше. А если хотите наказать..., то боюсь, я не смогу причинить ему те неприятности, что он заслуживает. Так что может быть вы... поможете мне?
   - Отвратительная молитва, - заметил кто-то сверху.
   Кай вздрогнула и задрала голову. На макушке Одина, совершенно не заботясь о своём неподобающем поведении, сидел ворон.
   - Мунин! - воскликнула поражённая Кай, и тут же оглянулась. Но никто вроде не услышал, да и ворона, вроде бы, тоже не заметил.
   - Хугин, Ху-гин. Мерзкие смертные. Всё время путают, - проворчал ворон.
   - Прости, - Кай покаянно опустила голову. - Ты принёс мне новую весть?
   - Нет, но я всё ещё жду ответа для Фрейи, - напомнил ворон.
   - Я не хочу в Асгард. Я хочу жить! И жить - человеком.
   - Тогда Фрейя не сможет помочь тебе. И даже если она не ответит воззваниям Фаннора, это не так важно. Гораздо важнее, что решит Один.
   - И что он?.. - взволнованно спросила Кай.
   Хугин задумчиво переступил лапками, думая, стоит ли рассказывать что-либо этой человечке. Она была симпатична ворону, но как бы потом не попало от хозяина за излишнюю болтливость. Поэтому он решил отделаться полуправдой.
   - Мудрый желает посмотреть, как проявит себя его воин - Регин. Но можешь не бояться - если Один благословит ваш брак, то он также снимет проклятие с Регина. Всеотец не захочет расстраивать Фрейю, обрекая тебя на скорую гибель от рук своего мужа.
   - А Господин снегов?
   - А что Господин снегов? - несколько нервно переспросил Хугин.
   - Он перестанет быть для меня опасен? - настойчиво спросила Кай.
   - Ну... скорее всего, - уклончиво ответил Хугин, и захлопал крыльями. - Что-то я засиделся. Мне пора!
   Кай поднялась с колен, чувствуя опустошения. Боги... Разве на них можно полагаться?
   Она подошла к одному из людей отца, уже явно начавшему скучать.
   - Передай отцу, что я хочу остаться здесь до вечера. Пусть не беспокоится.
   Желая избежать лишних взглядов, она подошла к огромному дубу, стоявшему за жертвенным алтарём, и уселась так, чтобы оказаться скрытой деревом. Там, за изгородью, виднелся лес, спускающийся вниз по пологому холму, а ещё дальше - та мельница, до которой она так и не добралась. Глядя на неё, Кай и заснула.
   Когда её разбудил жрец, был уже вечер.
   - Всё начинается. Ярл ждёт вас, - тихо сказал он.
   - Отец?
   - Нет, Регин.
   Аллин тоже была здесь, как-никогда прекрасная в свете огней. Во взгляде её не было страха, но и понимания, что происходит, тоже. "Они опоили её", - с отвращением подумала Кай. Но прежде, чем она успела подойти к Аллин, Регин перехватил её.
   - Надеюсь, ты не собираешься делать глупостей. Жертва уже была обещана.
   - А что если я вызовусь вместо неё?
   Регин ласково коснулся рыжевато-каштановых волос девушки.
   - Конечно, я не посмею помешать. Но обещаю, что смерть твоя будет нелёгкой, и весьма неприятной. А после этого за тобой последуют и твоя подруга, и колдун. Правда, не думаю, что ему удастся попасть на пир богов. Для таких, как он, всегда гостеприимно открыты чертоги Хельхейма.
   - Тогда я отправлюсь вслед за ним. Мне кажется, что даже в Хельхейме мне будет уютнее, чем с тобой, - огрызнулась Кай.
   Ярл улыбнулся - всё столь же открытой и приятной улыбкой, что прежде. Вот только Кай уже знала, что за ней скрывается.
   - Ты мне на самом деле нравишься. И твой колючий нрав тоже. Сейчас ты злишься на меня, и имеешь на это право. Я обидел тебя, пусть и не желая этого. Пусть боги будут этому свидетелями - я сделаю всё, чтобы исправить непонимание между нами, и доказать тебе...
   - Свою любовь? Не верю, - прервала его Кай. - Я юна, но не глупа.
   - ... что уважаю тебя, - спокойно закончил Регин. - Любовь приходит и уходит, а уважение и забота остаётся. Я буду заботиться о тебе, и никогда не покину. Можешь ли ты сказать тоже самое о молодом колдуне?
   Кай порывисто вздохнула, но промолчала.
   - Дай мне шанс, - попросил ярл.
   - Отмени то, что задумал. Не надо омрачать нашу свадьбу смертью.
   Взгляд Регина похолодели.
   - Уже слишком поздно. Если хочешь, можешь уйти. Но знай, что этим ты оскорбишь свою подругу.
   Кай никогда не была трусихой. Впрочем, разве сталкивалась она с чем-то столь страшным, как смерть? Ей, мечтающей о настоящих битвах, никогда прежде не приходилось видеть, как умирает человек. Девушка оглянулась на свою подругу. И приняла решение.
   - Я останусь.
   Всё как в первый день, но всё же по-другому. Люди, стоявшие вокруг, торжественно-молчаливы. Ярл Туара, Регин, оголён по пояс, и лишь на плечах накинута шкура. На плече его красуется старый шрам - след от медвежьих зубов. Дочь ярла Дельхала, Кайлин, в простом домашнем платье, с разметавшимися по узким плечам волосами, отливающимися в свете факелов красным. И тонкая девичья фигурка замерла безвольно рядом со жрецом. Жертва. Дар. Избранная.
   Когда затихли воззвания богам, ярл Туара поднёс чашу избранной, шепнув ей что-то на ухо. И сделал знак Кай подойти. Та судорожно сжала в руках венок из дубовых листьев и цветов.
   Надев через голову свой прощальный подарок, Кай не удержалась, обняв Аллин. И та внезапно отмерла.
   - Что ты хочешь, чтобы я передала богам?
   "Что они не заслужили, чтобы ради них умирали люди", - хотела сказать Кай. Но в слух сказала другое:
   - Пусть они заботятся о тебе так, так мы не смогли.
   Жрец помог Аллин подняться на деревянный помост, поставленный под дуб, связал за спиной девичьи запястья и накинул на тонкую шею петлю из бычьих кишок. Аллин подняла глаза к небу. Губы её искривились в болезненной улыбке.
   А затем она потеряла опору под ногами, повиснув в воздухе. Петля сжала горло, не ломая, но лишая воздуха. И Кай против своей воли вцепилась в руку Регина, с ужасом наблюдая, как дёргается Аллин в петле.
   - Прекрати это, прекрати! - с ужасом воскликнула она, не в силах терпеть мучения девушки.
   - Если ты просишь, - со странным, почти довольным выражением лица сказал Регин.
   Шагнув к жертвенному камню, Регин поднял копьё, полностью вылитое из металла с нанесёнными на нём рунами, и поднял его до уровня груди Аллин. Ярл отвёл руку назад, готовясь к удару. И в тот же момент запылал, будто факел.
  
   Больше, чем промозглый холод земляной тюрьмы, сильнее, чем голод или жажда, Гердана мучила неизвестность. Он не знал, сколько прошло времени, он не знал, вытащат ли его когда-нибудь, пусть даже для того, чтобы убить. И он не знал, что с Кай.
   Пару раз ему удалось забыться сном, скрючившись на дне глубокой ямы, устланной вонючей соломой, полной насекомых. Но едва ли этот он длился долго. Потому что всякий раз, стоило ему закрыть глаза, он видел Кайлин. Иногда с переломанной шеей, а иногда с рваными ранами по всему телу, оставленными зубами хищника. И всегда мёртвой. Воображение ли подсовывало такие образы, или может быть, злые духи, но такие сны опустошали Гердана гораздо больше, чем мысли о собственной судьбе. Опасаясь заснуть, он держал глаза открытыми даже в темноте, не тратя силы на магию.
   Когда над головой раздался шорох, а затем забрезжил тусклый свет, Кай переполз ближе к стене, напряжённо ловя звуки. Рядом что-то упало.
   - Долго собираешься сидеть? Я кинул тебе верёвку, поднимайся давай! - жизнерадостно сказал кто-то знакомым голосом.
   - Кто это?
   - Мышка!
   Выбраться из глубокой ямы ослабевшему колдуну было не так просто. Но когда он наконец вздохнул свежий ночной воздух, ему захотелось зарыдать. Гердан и не представлял, что так легко может потерять присутствие духа.
   - Сколько я был в яме?
   - Ну, мы виделись с тобой вчера утром.
   - Вчера утром... Значит, прошло меньше двух суток.
   Гердан оглянулся, подслеповато щурясь. В свете факела было видно, что ямы, куда бросали нарушителей и преступников, никем не охранялись. Лишь под невысоким деревом дрых один из туарцев, судя по выставленным рядом с ним кувшинами, довольно пьяный. Удивительная небрежность для Регина, который никогда не был безрассудным глупцом.
   Колдун перевёл взгляд на скальда, который терпеливо ждал, пока Гердан придёт в себя.
   - Где все?
   - В святилище. Отличное время, чтобы тебе бежать. Я принёс немного припасов и... ладно, давай по пути поговорим. Не думаю, что нам стоит тут задерживаться.
   У Гердана было много времени, чтобы обдумать всё, что с ним произошло. Слова, что ему говорили, и людей, что встретились ему на пути. И чаще всего молодой колдун вспоминал о Мышке. Добром, немного трусливом скальде, так располагающему к себе. Не побоявшемуся рискнуть, и вытащить опального колдуна из заточения.
   - Мышка, какое твоё настоящее имя? - спокойно спросил Гердан.
   Скальд улыбнулся. Не привычно дружелюбно и чуть наивно, а так, будто дельхалец сделал ему подарок, на который тот уже не рассчитывал.
   - Я уже думал, что ты никогда не спросишь. Но скажи, Гердан, что ты будешь делать, если твои подозрения окажутся правдивыми?
   Огненный маг не боялся, по крайней мере, за свою жизнь. Он спокойно встретил взгляд бледно-голубых глаз, в которых больше не было ни тепла, ни лукавства. Лишь любопытство - так дети наблюдают за мухами, которым собственноручно оторвали крылышки.
   - Маур рассказывала мне легенды своего народа. И среди них было много историй о Фанноре, хозяине зимы. Страшным. Жестоким. Справедливым. Вот каким считают его люди. Но зачем кому-то столь могущественному напяливать на себя жалкую человеческую плоть, притворяться и паясничать? Неужели всесильному Господину снегов стало скучно, или он совсем не всесилен?
   - Сил на то, чтобы убить тебя, мне хватит, поверь. И не стоит зазря тратить свою магию, она может пригодиться.
   Гердан проследил за взглядом Фаннора, и поспешно затушил язычки пламени, разгорающиеся у ног.
   - Для чего тебе всё это? - с ненавистью спросил он. - Почему ты сам не разберёшься с Регином, а натравливаешь на него меня?
   Мышка пожал плечами.
   - Вопросы, вопросы... а между тем, одна прекрасная девушка вот-вот погибнет во славу богов, перед которыми людишки так раболепствуют. Так что или уходи, как я тебе предложил, или поспеши к святилищу.
   Гердан дёрнулся, готовый побежать, но уловив краем глаза усмешку скальда, остановился.
   - Ты всё равно не позволишь Кай погибнуть, - медленно сказал он. - Не знаю почему, но она нужна тебе живой.
   - Ошибаешься, мальчик-колдун. Мне всё равно. Живой или мёртвой - я всё равно рано или поздно заберу её себе. Тут я в своём праве. И ни Фрейя, ни кто-либо другой, не смогут меня остановить. Только торопиться мне уже незачем. В отличие от тебя. Петля для девичьей шейки уже готова.
   Фаннор мог лгать, мог лукавить. Но если он был прав... Гердан побежал. Перед глазами плыли пятна, и всё вокруг казалось нечётким и смазанным. Усталость и голод давали о себе знать. Излишне торопясь, колдун наткнулся в темноте на оставленное кем-то ведро, и полетел на землю. Раздался презрительный смех скальда, ужаливший сильнее, чем боль в ладонях и коленях.
  
   Так много людей, и всё же так тихо. Лишь тихий голос жреца, заунывно бормочущий восславления богам. И хрупкий силуэт девушки, вознёсшейся над людьми. А затем она рухнула вниз, но так и не достигла земли.
   Гердан попытался протолкнуться сквозь плотный ряд людей, но его толкнули. Колдун снова упал.
   - С дороги, - прорычал он, касаясь раскалённой ладонью до ноги смевшего толкнуть его туарца. Тот отшатнулся, с ужасом глядя на юношу, по одежде которого бежали языки пламени.
   - Локи! - вскрикнул туарец, приняв колдуна за бога огня. Но Гердан уже его не слышал.
   Сузившиеся от ярости зрачки нашли Регина, безусловно, виновника всего случившегося. И когда тот вскинул копьё, чтобы добить девушку, Гердан, нисколько не сомневаясь, поднял руку. Отдавая всю свою боль, всю беспомощность и злость.
   За одну секунду ярл превратился в пылающий факел. Крик боли заглушил испуганный ропот людей. Но всё же Гердан смог услышать. Услышать голос Кай, испуганно кричавшей:
   - Аллин, Аллин!
   Покачиваясь, Гердан встал, растерянно смотря на то, как живая и целая Кай взлетает на помост, пытаясь разрезать верёвку, на которой уже неподвижно висело тело... Аллин. Дельхальская девчонка, смешливая и по-глупому влюблённая в младшего сына ярла. Это видели все, кроме Кай.
   Он спутал их. То, что он принял за отблеск рыжевато-каштановых прядей Кай, было лишь одной из лент, густо украшавших русые волосы Аллин.
   - Жива, жива... - прошептал Гердан, не видя, сколь недобро смотрят люди на него и дочь дельхальского ярла. Будь у них с собой оружие, и клинки бы уже вырвались из ножен.
   Метался по земле ярл Туара, почти превратившийся в головёшку, но всё ещё живой. А Кай, уже плача, звала на помощь, склонившись над упавшей подругой. Гердан было сделал к ней шаг, как путь ему загородил Ольрик.
   - Мальчишка, ты зашёл слишком далеко.
   Колдун оскалился, поднимая руку. Фаннор, Регин, Ольрик. Все они превратились для него в одну фигуру того, кто причиняет боль Кай. Того, кто мешает им быть вместе.
   - Не смей! - закричала Кай отчаянно.
   Секундная заминка обошлась Гердану дорогой ценой. Потому что Ольрик ударил без тени сомнения, с такой силой, что юноша уже не смог встать, чувствуя, как кровь из разбитого носа заливает лицо. Ольрик поднял оброненное Регином копьё.
   - Милосердней будет убить тебя здесь и сейчас, - негромко сказал он. - Жаль, что в твоих руках нет оружия. И ты не сможешь пировать в Вальхалле, мальчик. Но ты и не воин, никогда им не был. Я ошибался в тебе.
   Гердан дёрнулся в последний момент, и остриё, вместо того, чтобы вонзиться в сердце колдуна, впилось ему в плечо, входя так глубоко, что почти коснулось земли.
   Колдун вцепился в металлическое древко копья побелевшими пальцами, не давая вытащить его из плоти.
   - Не надо, - прошептал он. - Мой ярл...
   Ольрик легко, всего лишь одной рукой рванул копьё обратно, заставляя Гердана выгнуться от боли.
   Но второй раз ярл ударить не успел. В его руку вцепилась дочь. Ольрик нахмурился, и грубо толкнул Кай.
   - С тобой я разберусь позже, Кайлин. То, что ты сделала...
   Яростный звериный рёв заглушил Ольрика. Едва ли человеческое горло было способно извлечь такие звуки.
   За спиной ярла Дельхала поднялось чудовище, странная помесь зверя и человека. Огромное, возвышающееся даже над высоким ярлом существо. Покрытое тёмным медвежьим мехом, с длинными передними лапами, мощной сгорбленной спиной, и мордой, отдалённо похожей на волчью.
  
   Ульфхеднар - волкоголовый
   Песня Тол Мириам- Баллада о северном мужестве
  
   История пятая

Пламя и лёд

  
Разделяла нас пара шагов,
Но до этого дня
Я не знал, что такое огонь,
И что ты из огня...
   Пикник.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"