|
|
||
************
***********ПЕТЕРБУРГ*****************************
Давно я не был в Петрограде:
В круговороте Бытия,
Ни по делам, ни шутки ради,
Не езжу в город этот я.
А прежде - прочь спешил из дома,
К его холодным берегам,
и видел призраков знакомых
И незнакомых духов там...
Насквозь, пронизанные смертью
Здесь спрессовались до минут.
Здесь топором рубил студент
Сребролюбивую старушку,
Стрелялся тут с Дантесом Пушкин,
Оригинал - интеллигент...
Арбенин - вечно ревновал
Жену, к Печерину. Онегин
Скучал от праздности и неги,
И свет продажный презирал.
Их описал в памфлетах резких,
Во глубине сибирских руд,
Известный Федор Достоевский,
Душой любивший бедный люд.
Бросали бомбами в царя
Бунтовщики-народолюбцы
И трех Великих революций
Зажглась багровая заря.
Не зря ль, в семнадцатом году,
В простой - от ГОГОЛЯ- шинели,
Лежал расстрелянный Расстрелли,
Потом в Таврическом саду?
Года проходят чередой,
Но вечность их границы смажет
И возникает персонажей
Переплетающийся рой,
**************************************************
2
Зеленой лампы мягкий свет,
Задернуты гардины,
Сидит гусар, сидит поэт,
Сидят гардемарины.
Сидят Каховский удалой
И благородный Пестель,
Сидят- красавец Трубецкой,
Рылеев - рыцарь чести...
Поручик Лермантов - герой,
Медалями украшен..
"Неужто, в бурях есть покой?
Нет! Мы заварим кашу!
Опорой станет нам народ,
Матросы и солдаты...
- А что из Франции? - Да вот -
Депеша от Марата...
-Я слышал, что завел Марат
Любовную интрижку?
А что за дама? - Говорят,
Ревнива, даже слишком...
Дай Бог мне памяти...Корде...
Прекрасная Шарлотта...
Бедняга, право, быть беде -
Любовниц-то - без счета...".
"По ком там колокол звонит,
В Туманном Альбионе?
- Проснулся Герцен и не спит,
Пока тиран на троне".
Густеет ночь. И за Невой
Во тьме стреляет пушка.
И по дороге столбовой
Из ссылки едет Пушкин.
************************************************
3
Раз, из саратовской глуши,
В столицу прибыл Грибоедов,
И на канал одноименный
Ходил гулять нередко он:
Писал пиессы для души
И в ресторациях обедал,
Где слушал хор краснознаменный
И пил коньяк "Наполеон".
В зените славы он и силы -
Красавец, баловень, эстет...
Но Александр Сергеич милый,
К несчастью, русский был поэт.
Неизгладимою печатью
Лежит на судьбах этих знак:
Им рок, за их таланты платит -
Не в бровь - так в глаз, то так- то сяк.
Вот, был бы дальше он поэтом -
Крутил бы с музами роман...
Он дипломатом стал, при этом
И был отправлен в Тегеран.
Ну, чем не место для поэта,
Казалось бы! Восток - восторг!
Дворцы и башни минаретов,
Базаров пестрых шумный торг!
Восток божественно порочен,
Здесь ищешь истину в вине,
А сказки сказывают ночью -
То Зульфия, то Шагане...
Но кризис древнего Востока,
Случился вновь, очередной
И Грибоедов был жестоко
Растерзан яростной толпой!
"Джихат! Джихат! - толпа кричала
Идет Священная война"!
....................................
И тетка старая рыдала
Потом, в Саратове одна.
************************************************
4
Поэт, известный всем, однажды
Под утро, Невским, шел домой,
Но вдруг, таинственный и страшный
Он призрак зрит, перед собой;
Поэт был с призраком знаком:
То Хармс, безжалостный и хмурый,
Пошел громить литературу,
Пешком, с веревкой и мешком.
Помилуй - Пушкин говорит -
Ужели я, сию минуту,
Узрел того Обериута,
Чье имя, словно гром гремит!?
На всю Россию знаменит -
Напоминая Серафима,
Гонимый, мрачный, нелюдимый
Зачем явился ты, пиит?
Тот отвечает: "Видит Бог,
Товарищ мой, любезный Саша -
Пришел сюда я, что бы страшный
Преподнести вам всем урок.
Увы, но жребий твой жесток:
Язык отрежу, вырву сердце...
И никуда тебе не деться,
России будешь ты Пророк"!
И Пушкин, ужасом объят,
С огнем в груди и с дрожью в теле,
Бежал, куда глаза глядели,
От Даниила - в Летний сад.
А там, с ружьем наперевес,
В густой, запрятавшись орешник,
Ждал императорский приспешник,
Шпион и сукин сын Дантес.
И выстрел грянул. Кровь струится,
Из раздроблённого бедра.
Кружит над Садом ворон-птица
И Пушкин тихо умира...
Пора, мой друг! Уже пора...
Верёвочке - не вечно виться!
В бессмертие - на всех парах -
Летит шальная колесница!
*************************************************
5
Под прессом барского ярма
Народ страдал в России, дико.
Он, без ученья, задарма
Совсем пропал бы... Но гляди-ка:
С базара тащат мужики,
Не мясо, нет! Не водку - дуру,
Но - книг огромные тюки,
Полезную литературу!
И тягой к знаниям объят,
Чуть что, едва ли не в припрыжку,
Народ - бежит в Охотный ряд,
Что б приобресть журнал, иль книжку..
Вот, как-то раз, зашли туда -
Белинский, с Гоголем, на пару,
Их опознали, без труда,
Потом - носили по базару,
Их на руках. И через край
Хлестали чувства. Монументом
Застыл Некрасов Николай -
Свидетель этого момента.
Запомнил, словно страшный сон,
Картежник, барич, франт и щеголь,
Как выли и рыдали - Гоголь,
И яростный Виссарион.
*****************************************************
6
Владел душой тяжелый сплин:
России сын любимый,
Ее поэт и гражданин
Был солнцем тут палимый
Жилось бедняге нелегко,
Поскольку - раб азарта -
Между Лафитом и Клико
Спускал он деньги в карты.
И с чувством смешанным потом -
Ходил он на Сенную...
Там били женщину! Кнутом!
Крестьянку молодую!
"Однако, девка недурна..."
Поэт промолвил басом...
Полюбовавшись ей сполна
Домой пошел Некрасов.
Часу в шестом. Была среда,
И чей-то День рожденья...
А в голове вертелось: "Да,
Есть женщины в селеньях"!
***********************************************
7
Что ни ночь - все знакомые лица
Заполняют собой карнавал...
Как-то в северной нашей столице
Беспокойный студент проживал.
Жил он в бедности, жил он в печали,
По несчастной шагая стезе.
Очень люди его огорчали,
Эти твари дрожащие все.
Метафизика, химия, Ницше,
Достоевский и Наполеон,
Крыша едет... да хрен бы с ней, с крышей,
Тварь ли я? Тварь ли ты? Тварь ли он?
Вот вопрос! Не ответить до гроба,-
Без ответа остаться - пропасть!
А попробовать? - только попробуй!
Хоть разок! Ну, разочек! И ХРЯСТЬ!
Он, решимость в себе обнаружив,
Ум пытливый имея притом,
Стал лущить всяких мерзких старушек
Топором, топором, топором...
Находились хорошие люди,
Говорили, желая добра:
"Ну, лущил...Что же, все мы там будем,
Что же каяться горько с утра?
И себя и других беспокоя...
Образумиться, парень, пора!
Опера тебя скоро "расколят",
Ой, повинтят тебя "мусора".
Делай ноги! И хватит истерик!
Скоро киллеры будут в цене.
Есть Европа, есть пара Америк,
Да и в нашей прекрасной стране,
Для тебя тоже хватит работы.
Только нервным не будь идиотом"!
И другие (хорошие тоже),
Говорили: "куда ты полез?
Не подлец, вроде, полный, а все же -
Не поймешь - человек, или бес?
Ты, завязывай, выйдет ведь боком!
Человек - не блоха и не вошь!
Что ж ты бродишь всю ночь одиноко,
Что ж ты бабушкам спать не даешь?!
Он молчит. Он не знает ответа.
Он навеки теперь погружен,
В петербуржское душное лето,
В полуявь - полубред - полусон.
Он в проклятый роман упакован,
Словно в бочку, в могилу, в тюрьму.
И идёт убивать он, по- новой,
И, по- новой, неймётся ему,
Испытать себя, в полную меру,
Сладкий страх запредельный познать -
Ноги сами несут на квартеру,
Где опять, в тишине, и опять
Заунывно звучит колокольчик,
В мозг вонзаясь, ликуя, грозя...
"Я не выдам себя! - Да уж больше,
Уже, кажется, выдать нельзя,
Вам себя, Родион мой, Романыч..."
(Как ему, умный опер сказал).
Никуда не сбежать из романа,
Где оставлен открытым финал,
И не ясно, чем всё завершится,
И в чью пользу конечный расчет.
Кто там жертва? И кто же убийца?
Достоевский? Раскольников? Чёрт?
*************************************************
8
По Петербургу бродят тени.
Здесь смерть - бессмертия залог
Сидит, в "Астории", Есенин
И Незнакомкой бредит Блок.
Поэты ведь, они как дети,
Они за все, за все в ответе!
Но часто, лучше без детей,
Без их капризов и идей.
А то, бывало, как сойдутся,
В какой-нибудь "Собаке" тут,
Стихи читают, пьют, дерутся,
Рыдают и посуду бьют
И рассуждают о России,
Европе...Горечи вины,
Ждут катастрофы, ждут Мессии,
Иль, на худой конец - войны.
В чаду, в дыму, в кабацкой смуте
Им образ видится врага:
Царь Николай, мужик Распутин
У всех не сходят с языка
И страстно ненависть лелея,
Хотят узреть, и млад и стар,
Причину бед в царе, в евреях,
Или в нашествии татар.
"Разрушим старый мир, разрушим!
Пожар раздуем Мировой!
Огнем очистим Землю, Душу!
Да грянет бой! Священный Бой!
В бреду чахотки дышит город
Смертельной гнилью от болот.
В осенних сумерках "Аврора",
Как лебедь серая плывет.
Раздался выстрел, открывая
Кровавый маскарад - парад...
И вьется бесов злая стая,
И нет пути уже назад.
|