В клубе "Старых акул-космогаторов" было торжество. В принципе, в этом заведении Фобоса всегда царит торжественная обстановка, но сегодня был особенный праздник - космонавты отмечали день рождения Джябуса-Маклая, которому исполнилось пятьсот лет.
По этому поводу жители созвездия Желтых Носорогов прислали ему подарки за то, что двести лет назад знаменитый космический рыцарь-одиночка Джябус-Маклай освободил их от гнета банды империалистов-кровососов (в буквальном смысле этого слова) Глицерина Фон-Фосфата - известного мирового эксплуататора. Правда, подарок оказался специфическим - это были вонючие сопли синего таракана Тютя - самого изысканного деликатеса жителей Желтых Носорогов, который мало был пригоден для других существ.
Более приятным оказался подарок гульбекриштцев, которые преподнесли ему гравитационный массажер тела. Оказывается, с помощью этого устройства можно было добиваться оздоровительных эффектов для любого живого организма. Но, как оказалось впоследствии, он был рассчитан все-таки на гульбекриштцев, которые любили, когда их бронированный панцирь становился мягким и податливым. При первом же сеансе у Джябуса-Маклая разжижился череп, и потом пришлось долго лечить прославленного космолетчика.
Были и другие подарки, которые также казались странными для человека: концентрированный запах, которым питались, например, жители Сяу-си или аккумулированный клубок бета-энергии, который для маврикурийцев являлся дезодорантом. Самым шокирующим презентом оказалась ядерная бомба на 40 мегатонн, которую привез грузовой космолет с Сириуса, - оказывается, тамошние террористы хотели сделать приятное бывшему рыцарю-освободителю. А синанайцы в своем праздничном послании обещали имениннику после естественной смерти подвергнуть его тело бальзамированию, а затем по частям отдавать на съедение палочкообразным хищным бактериям, мол, это на Синанае считается религиозным высшим культом.
Бурундийцы еще дальше пошли. Вооруженные диверсанты явились на Фобос и попытались захватить Джябуса-Маклая, чтобы впоследствии растворить его живьем в кислоте - это, оказывается, является честью для именитых и прославленных бурундийцев. И именно так они хотели отдать почести космонавту.
После подобных посланий и подарков клуб "Старых акул-космогаторов" был вынужден сформировать охрану из собственных членов. Но затем их численность пришлось увеличить до пехотной бригады и дополнительно привлечь вооруженные силы Космического Патруля, так как на Фобос прибыло не менее трех тысяч звездолетов, экипажи которых хотели участвовать на торжественном приеме по случаю дня рождения великого человека. На соседнем астероиде Демос даже установили дополнительный полицейский пост. Туда отправляли наиболее подозрительных типов, бомжей и сомнительных инопланетян, которые попадались при режиме проверки. Но этих мер безопасности явно было недостаточно.
В итоге в ближайшем космосе образовался бедлам. Были дорожно-транспортные происшествия, когда несколько кораблей столкнулись на марсианской орбите, двадцать перестрелок из бортового пушечного оружия между пьяными и неуступчивыми командами, которые едва не перешли в ракетно-ядерный обстрел, а также бесконечное количество драк, пьянок и угонов звездолетов, оставленных без присмотра. Таможенники задержали контрабанду космоанаши, которую хотели использовать в качестве приправы к праздничным блюдам, а пограничники - несколько мин-ловушек, с помощью которых жулики хотели завладеть кошельками и драгоценностями приглашенных гостей.
Короче говоря, торжество было тяжелым как для клуба "Старых акул-космогаторов", так и для администрации астероида. Но сам вечер прошел отменно. Был салют, вина и вспоминания. Трехкилометровый стол был уставлен блюдами. Но гвоздем кулинарной программы стал гигантский торт, внешне похожий на двигатель от звездолета. Он был таким тяжелым, что понадобилось не менее двух десятков роботов-тягачей, чтобы вкатить его в зал. Да и то они натужно гудели, из железного брюха вылетали искры, а от некоторых шел дым.
- Ух, ты! - восхищенно воскликнул капитан Куркуль, который прославился тем, что любил поесть за чужой счет. - Вот это да! Это я пониманию! - и он стал от радости хлопать себя по бокам, которые у него и так выпирали из штанов. - Кто же испек это творение?
- Это дело рук моего друга - космогатора Бубы! - важно ответил Джябус-Маклай, обнимая за плечо рядом стоявшего космонавта.
- Я видел торт в форме дворцов, королей, разных животных, но вот в виде ракетного двигателя - это впервые! - продолжал Куркуль, которому, впрочем, не было какой-нибудь разницы, что жрать, главное - было бы что. А выступал он сейчас ради проформы, мол, знайте мнение народа.
- Да, действительно, - поддержал его Милка-Хамр. - А почему, например, не сама ракета?
- Мой "Альфа-Томагавк" просто бы не влез в клуб, - лаконично ответил Буба, чем поверг всех присутствующих в недоумение.
- Не пониманию, а причем тут "Альфа-Томагавк"? - спросил Президент клуба, шевеля усиками. Маврикуриец был сильно озадачен, поэтому из его раковины доносились шумы, которые свидетельствовали об усиленных мыслительных процессах, - дело в том, что именно там располагались мозги инопланетянина.
- Просим объяснений! - поддержали его другие члены клуба, которые имели право голоса.
- Вы сначала скушайте торт, а потом услышите историю о том, как я посетил планету Вишневое пирожное, - улыбнулся Буба.
Через секунду его улыбка стала еще шире, когда он увидел, как гости устремились к торту с такой энергией и чувствами, словно брали штурмом дворец кровавого диктатора. Конечно, отвоевывая лакомый кусок, не обошлось без зуботычин, пинков и оплеух, а также смачных плевков и ругательств на космическом жаргоне. Особенно постарались тараканокрысы, которые жалились направо и налево электричеством, пробиваясь к угощению, и кергудяне, плевавшие на других участников "боя" ядовитой жидкостью.
Хитрые "парадоксы" вообще расплавились, образовав огромную лужу, в которой многие едва не захлебнулись, и пока их откачивали, сами быстро восстановили свою прежнюю привычную форму - тазики и слопали значительную часть торта.
Друшлак, размахивая дубинками, с трудом дошел до торта, но ему досталось совсем немного - пара шоколадных винтиков. От злости космический философ стал лупить всех подряд, и его пришлось успокаивать хлорофосом. Бывший пират Динду пытался влезть в дерущую и орущую толпу, но, получив пару уколов, с воплями выскочил обратно. Из дырок со свистом стал выходить желтый газ - "кровь" дебоширца. Плача, Динду пошел зализывать раны.
Короче говоря, в буйство пришел весь Фобос. Полиции пришлось запустить усыпляющий газ. Но подействовал он на инопланетян по-разному. Большинство, конечно, брякнулись спать, но были и такие, которые нюхали газ как наркотик.
Те, на которых газ не оказал никакого влияния или они успели надеть скафандры, спокойно доели бубовское лакомство, а затем, расчистив место от храпящих инопланетян, кольцом уселись возле Бубы. Из их вздувшихся животов исходили различные звуки, которые, впрочем, не заглушали голос космогатора:
- Друзья, вы все - знаменитые космонавты, волки, так сказать, которые вдоль и поперек избороздили всю галактику. Но скажите мне честно, кто из вас встречал сладкую планету?
- Я встречал планету-обжору в созвездии Злых Собак! - вскричал Акукарача-второй, возникая из стены. Ему было хорошо - он мог пролетать сквозь любой материальный предмет, так как был приведением.
- Она глотала пролетавшие мимо нее метеориты, астероиды, кометы и чуть не слопала мой корабль. Ее многокилометровый язык прилепился к корпусу моего космолета, но благо на "Вуксоре" стояли мощные двигатели, и я запустил их на всю катушку. Мне удалось вырваться, но полкормы планета все-таки отодрала. Пришлось корабль в марсианский док на ремонт завезти, он до сих пор там, а я вот на Фобосе маюсь, людей пугаю...
- А я нарвалась однажды на планету-фугас! Не помню, к сожалению, в каком секторе галактике - это давно было, с тех пор мои кристаллы заметно потемнели, - сказала Инфузория Туфелька, кристаллоподобная космонавт, единственная женщина в клубе "Старых акул-космогаторов".
- Эта планета была сформирована из антиматерии и могла взорваться от одного прикосновения нормального вещества. Я тогда об этом не знала и спокойно спланировала свою летающую косметичку на ее поверхность. Тут произошла аннигиляция, от взрыва корабль разнесло на части, а меня закинуло в Солнечную систему. До сих пор у меня дымится скафандр! - Инфузория показала на действительно тлеющий костюм.
- Два года назад я чуть не утонул на планете-болоте, - подал голос с потолка космонавт Це-це, который был мухой-мутантом. Еще триста лет назад после атомной катастрофы на Земле многие насекомые получили генетические изменения и превратились в разумных существ. За короткое время они прошли все стадии эволюции и вышли в космос. Теперь самые великие стали даже членами клуба. Среди них популярностью обладал Це-це.
- В системе Зеленый Мох мои приборы зафиксировали планету, которую я назвал Барбамбией в честь своей супруги - зеленой навозной мухи. Когда я попытался посадить корабль, то чуть не утопил его. Дело в том, что там отсутствовала твердая поверхность - сплошной лишайник, жижа и комары!
- Эй, а что ты имеешь против комаров! - послышался возмущенный голос с другого угла. Это кричал москит Карапана, тоже земной мутант. Еще лет сорок назад между мухами и комарами возникла расовая вражда, перешедшая в войну. На любой планете при встрече друг с другом они начинали без предупреждения стрелять, часто задевая ни в чем не повинных существ. Поэтому их никто не любил, и при возможности старались не пропустить на планету. Только на Фобосе мухам и комарам был свободный вход, но им запрещалось проявлять такие негативные чувства.
- Только такие мерзкие создания, как вы, могли жить на болоте! - заорал Це-це.
Карапана от злости вздулся. Соседи, чувствуя, что сейчас начнется драка, сорвали с них скафандры. В клубе еще стоял газ, и поэтому мутанты быстро утихомирились.
Тут со всех сторон посыпались воспоминания космонавтов о своих открытиях. Кто-то упомянул, что был в Аду, а другой - в Раю, планетах, которые не отмечены ни на одних картах галактики. Считается, что это объекты-призраки из другого, возможно, параллельного мира. Члены клуба, войдя в раж, стали кричать, что их открытия самые важные. Дело, как всегда, дошло до драки.
Тупоголовый Дряка, штурман с "Сибирского валенка", взбешенный, как он считал, выдумками Посла Крабовидной Туманности господина Ушастого Рака, хлопнул собеседника по голове, от чего у того перекосилась морда. Рак в ответ изрыгнул из желудка едкую жидкость, которая мгновенно растворила одежду Дряки, оставив его в чем... м-м, мамочки у инопланетянина не было, так как Дряка был цветком.
Тут и другие сцепились. Хорошо, что вмешался Милка-Хамр, который схватил бластер и подстрелил наиболее ярых драчунов. Восстановив таким образом порядок, он сказал:
- Вы что, хотите испортить праздник и заставить Бубу покинуть клуб?
Все успокоились, и Буба продолжил:
- Планет во вселенной много, но сладкая встречается также редко, как монета в кармане Друшлака. И открыли-то ее случайно я и сорок моих друзей, тоже сорвиголов. Кстати, тогда нас называли Али Буба и сорок разбойников.
Это произошло три года назад, во время моего последнего полета в систему Кросс-Рогатика. Оказывается, именно здесь располагалась ранее неизвестная Черная Дыра. И в момент нашего полета там начался гравитационный вихрь. "Альфа-Томагавк" подхватили энергетические волны и понесли по неведомым просторам галактики. Девять дней экипаж боролся со стихией, стараясь вырваться из плена, и, в конце концов, это удалось.
Когда мы покинули опасную зону, то не могли разобраться, куда нас занесло. Да и корабль изрядно потрепало. Потерявший рассудок компьютер бессмысленно запускал различные системы, то, например, автоматически включалась СВЧ-печь, поджаривая вместо курицы пластмассовые тарелки, то двигатели начинали запускаться сами по себе, от чего "Альфа-Томагавк" плясал ча-ча-ча в космосе. А когда холодильник стал выкидывать за борт продукты питания, я понял, что пора брать управление кораблем в свои руки. Прежде всего я топором вырубил компьютер, который уже принялся за стрельбу по окружающему миру из ядерного оружия.
Вручную двигатели не слушались пилота. Пришлось поднимать из глубин трюмов зеркальные паруса, предназначенные для экстренных случаев. Солнечное давление здесь было сильное, и поэтому нас понесло к системе, которую мы назвали Сочный Бифштекс. Подобное название предложил наш корабельный едок, мастодонт Дергунчик. Он прослужил на многих кораблях коком, но подолгу не задерживался, так как прокормить такого обжору было трудно: он один за месяц съедал весь корабельный запас продуктов.
Экипаж не стал спорить с ним, и штурман занес эту систему в звездную лоцию.
Звезда Сочный Бифштекс имела гигантскую планетную систему: здесь вращалось по орбитам не менее сорока небесных тел! Такого я не помнил за всю историю своих полетов.
Но из этого вытекала проблема: на какую сесть? Нам требовался срочный ремонт корабля. Приземлиться мы можем только один раз - с помощью парашютов. Но взлететь, если не починим двигатели, ни разу! Нужно было выбирать планету, в которой были бы сходные для человека жизненные условия.
Пролетая мимо каждого шарика, мы рассматривали его в подзорную трубу. О боже, чего только на них не было! На одной планете вулканы из земли кашу варят, на другой динозавры за насекомыми охотятся, на третьей радиоактивные мутанты от ледникового нашествия спасаются, на четвертой сумасшедшие гуманоиды лазерами космос обстреливают и радостно вопят, если попадают во что-либо. Например, нам дыру в борту прожгли.
Дикая система - и только. И название ей Дергунчик придумал неудачно, я уже хотел даже переименовать Большим Шизоидом, но тут кок-чревоугодник стал дергать меня за рукав и указывать на двадцатую планетку.
- Ну и что? - буркнул я.
- Она странной формы! Вызывает у меня кулинарные ассоциации, - продолжал Дергунчик. И действительно, планета имела необычный вид, чем-то напоминала разноцветное пирожное или кусочек праздничного торта.
Теперь стали понятны мысли Дергунчика, особенно после того, как холодильник выбросил почти все продукты в космос и экипаж перешел на аварийное скудное питание. В этих условиях Дергунчик потерял не менее двухсот килограмм. А такое выдержать ему было сложно. Мы даже опасались, а не примется ли он за нас. Каннибализм - это вещь хотя и редкая, но возможная. И теперь он хищно поглядывал на планету, как на бутерброд в тарелке.
- Э-э. ты чего? - ткнул я его в бок. - Хватит слюни пускать. Лучше сделай анализ атмосферы, - этим самым я напомнил ему о его обязанностях.
Должность кока всегда совпадала с должностью химика-планетолога, ибо эти специальности были связаны с практическим превращением одного вещества в другое. Поэтому Дергунчик хорошо умел пользоваться как сковородками и миксером, так и лабораторными приборами.
В течение пяти минут он прозондировал поверхность планеты и потом поднес мне дискету с данными. Его глаза были умиленными и туманными, что крайне меня удивило и встревожило. Что стало с Дергунчиком?
Не показывая свою тревогу, я взял дискету, загрузил портативный компьютер и просмотрел текст. Боже мой! Это не планета, а какое-то кондитерское изделие. Радиобиохимический анализ показал, что почва состояла из жиров, углеводов, белков, протеинов, сахаринов, глюкозы, витаминов и многих других веществ, которые чаще всего встречаются в столовых и закусочных. От изумления у меня волосы дыбом встали и долго не ложились обратно. Теперь я понял, почему Дергунчик не мог оторваться от планеты.
- Надо ее назвать Вишневое Пирожное! - предложил кок-мастодонт. - Ведь по форме планета напоминает печеное!
Я с сомнением посмотрел на штурмана, который прорычал, что хватит кулинарных названий, мол, эта планета войдет в реестр под шифром RKTS/54-$23 бис 34. Но это вызвало бурю протеста у экипажа, который не смог бы произнести это сложное название. Поэтому имя Вишневое Пирожное сразу прижилось. Дергунчик остался довольным поддержкой друзей.
- Хорошо, пусть будет, как предложил кок! - согласился я и поставил свою подпись на карте, таким образом, зафиксировав официальное название планеты.
Планета Вишневое Пирожное обладала мягким нравом и характером. Она не встречала нас ураганами, цунами или землетрясениями, как это случалось на других небесных телах. "Альфа-Томагавк" приземлился мягко, словно упал на пуховую подушку. Даже парашюты не понадобились.
Едва мы очутились на поверхности, как я включил еле дышащий передатчик и послал сигнал бедствия с координатами Вишневого Пирожного. Ведь, как показал осмотр, сами отремонтировать корабль мы уже не могли. Нужна была помощь.
Но когда она придет, этого не мог предсказать никто. Поэтому нам пришлось адаптироваться к местным условиям. Данная проблема становилась номер один, поскольку последние запасы пищи находились на исходе. К тому же проблемой становилось удержание от каннибализма все более зверевшего Дергунчика. Я уже ходил по кораблю с взведенным бластером.
Собрав команду на совещание, я сказал:
- Друзья, мы на Вишневом Пирожном. Какие будут предложения?
- Изучить обстановку! - послышались голоса. - Надо узнать, что это за планета.
- Согласен! - сказал я и отправил на разведку двух опытных космонавтов - третьего пилота Дон Франческо, известного своей зоркостью и внимательностью, и бортинженера-механика Селяви, самого галантного из французов. Я доверял их бдительности и осторожности больше, чем Дергунчику, который пытался первым "вырваться навстречу опасностям и неожиданностям, встретить грудью возможное нападение со стороны неведомых сил и этим самым пожертвовать собой во имя экипажа". Но у нас возникло подозрение, что у мастодонта были несколько иные намерения, чем защита корабля. Скорее всего, он хотел заполнить свой желудок теми плодами, что виднелись в иллюминатор. Только хорошая доза снотворного успокоила его.
Разведчики вышли на поверхность и вскоре передали, что "Альфа-Томагавк" находится на кремовой поляне, где росли сладкие булочки прямо на кустах, расцветали подобно подсолнуху пирожные с цукатами, а слоеные торты рассыпались как бахчевые культуры на грядке. О ближайшем лесе космонавты рассказывали с таким упоением, что перед нашими глазами возникли различные сладкие видения: деревья, усыпанные плодами из конфет и леденцов.
Дон Франческо, взахлеб описывал местную флору и фауну, а затем, не выдержав, полез на шоколадный баобаб, чтобы отведать пряностей, хотя мы за ним никогда не замечали склонности к сладостям. Селяви, как истинный француз, жить не мог без моллюсков и поэтому начал искать в листве и в ручье сахарных улиток, устриц и мокриц, а потом вообще перешел на кузнечиков и бабочек, таким образом, решив расширить свой рацион. Через пять минут они так отъелись, что, по моим опасениям, у них мог возникнуть сахарный диабет. Во всяком случае, они сдвинуться уже не могли с места, и разведгруппа полностью оказалась не боеспособной. Через рацию мы слышали только их посапывание и бормотание, видимо, космонавты уже спали сладким сном.
Однако их первых сообщений хватило, чтобы внести разброд и сумятицу на корабле. Экипаж, возбужденный интересом к инопланетной пище, стал упрашивать меня открыть люки и выпустить космонавтов на волю. Ведь прямой угрозы нет, уверяли они.
Я находился в сомнении. Но тут очнулся Дергунчик, который почуял аромат плодов не носом, а желудком даже сквозь герметичные стены. Он вскочил и кинулся вперед. Бах! - и противометеоритная бронированная обшивка была пробита словно бумага мощным телом мастодонта.
Дергунчик вылетел на поверхность, но не рассчитал, что находился на высоте десятиэтажного здания, и поэтому свалился на землю как бомба. От удара о почву во все стороны полетели куски шоколадной земли, заляпав корпус корабля.
Космонавты кинулись следом, создавая иллюзию, что хотят оказать первую медицинскую помощь пострадавшему, но на самом деле начали массированную атаку на ближайшие деревья. Кок-химик тем временем в помощи нисколько не нуждался, так как поверхность была мягкой, и он ничего не повредил. Он резко вылетел из проделанной им трехметровой ямы и кинулся обхаживать кусты, на которых висели крупные карамельки.
В данной ситуации мне оставалось только тяжело вздохнуть и развести руками. В принципе, я был не против такого расклада, ведь девять дней экипаж боролся с природной стихией и был на краю гибели. Космонавты нуждались в разрядке.
Я же не мог заниматься чревоугодием, поскольку не очень увлекался сладким. Решил заняться зондированием поверхности и составлением карт. Начиная работу, я даже не подозревал, с какими трудностями мне придется столкнуться.
Посудите сами, ребята: окружающую местность рассекали ручейки и каналы, в которых текли не воды, а лимонад, фанта и пепси-кола. Озера состояли из марса или кваса. Каждый день солнце разогревало сахарное плато, и земля начинала плавиться. Происходили крупные тектонические сдвиги: за один день образовывались овраги или горные хребты. В таких условиях вести картографию было делом бессмысленным.
Тогда я стал просто путешествовать. Взяв рюкзак и инструменты, отправился вокруг света. За восемьдесят дней мне удалось пересечь Сахарную пустыню, Рафинадную горную цепь, где я покорил самый высокий Леденцовый пик, а затем дошел до Южного пломбирного полюса. Там я на всю жизнь объелся мороженным, после чего соорудил плот из трюфелей и отправился по могучему Компотному океану к Северному фруктовому полюсу. На это ушло у меня не менее месяца. По пути мне пришлось питаться мармеладными рыбками и печеньем-планктоном. На Северном полюсе я обнаружил зефирных пингвинов и моржей, но они были настолько приторно сладкими, что есть их было невозможно.
Когда я вернулся к кораблю, то экипаж уже полностью приспособился к условиям Вишневого Пирожного. Они полностью перешли на питание из местной дичи. В тот день я застал их за подготовкой к предстоящей охоте на бизонов.
Эта идея мне понравилась, поскольку я сам заядлый охотник, и тоже приступил к подготовке.
Но тут ко мне со встревоженным видом подошел астробиолог Мушка-Твикс, который в одной руке держал микроскоп, а в другой - закрытую колбу. Весь его комбинезон был в клубничном варенье, которым он измазался, лазая за пробами в ближайшее болото: оказывается он занимался научными исследованиями, пока остальные обжирались.
- Капитан, - сказал он мне. - У нас проблемы!
- Какие? - поинтересовался я, готовя стрелу и лук для охоты.
- Здесь я обнаружил вирус Глюкозини Цукатус Тамилики! - почти выкрикнул мне в ухо Мушка-Твикс, видя, что я несколько равнодушно отнесся к его сообщению.
- Ну и что, биолог? Зачем ставить мне "пробки" в ухо, чуть не оглох, - недовольно произнес я. - Какой еще вирус?
- Вы не поняли, Буба? Этому вирусу дали имя из древней марсианской мифологии, что в переводе на космический язык означает Коварный Сладкий Демон! Об этом микроорганизме писали ученые еще миллионы лет назад на Марсе!
- Поздравляю тебя, Мушка! - пожал я ему одну из рук. - Значит, ты первооткрыватель среди инопланетян! При возвращении на Землю я поставлю вопрос перед Академией Наук о награждении тебя орденом "Почесть и похвала" и присвоении ученого звания супердоцента.
Но Мушка-Твикс не выглядел радостным. Наоборот, его лошадиная морда становилась все серее и кислее.
- Слушайте, шеф! - проржал он прямо мне в лицо, от чего я аж подпрыгнул метра на три. - Этот вирус очень опасен, он превращает все вещества в сахар, шоколад и прочие сласти. Посмотрите на корабль, вы его узнаете? - и он ткнул рукой в сторону "Альфа-Томагавка".
Несколько озадаченный я последовал его совету и присмотрелся. О господи! Мушка-Твикс был прав как никогда! Космолет превратился в пеструю конфету. Это меня так ошеломило, что я несколько минут стоял, словно превратился сам в фонарный столб.
- Братва, быстро ко мне! - заорал я диким голосом, что даже пьяные от большой дозы сладкого ликера космонавты мгновенно отрезвели. Некоторые даже слетели с деревьев, на ветвях которых они подобно мартышкам собирали сладкие бананы и дыни.
- Что случилось? - подбежал ко мне первым Дон Франческо. Его борода была измазана в креме, видимо, он ел пирожное.
- Быстро осмотреть корабль и доложить о его техническом состоянии!
Моя тревога, судя по всему, передалась им, ибо они забегали с сумасшедшей скоростью, позабыв о сладких прелестях. Через полчаса я имел полную информацию.
Итак, вот что произошло: вместо атомного горючего в баках булькало сгущенное молоко, провода и энергетические кабели превратились в ароматизированные жвачки, энергопанели больше напоминали вафли, а бортовой компьютер уже никак не мог работать, поскольку полностью превратился в трюфельку.
- Отчего это? - изумлялись мои друзья.
По моей просьбе Мушка-Твикс выступил с трехчасовой лекцией. Он сообщил, что миллионы назад вполне безобидный вирус в результате длительной эволюции мутировался в опасный вид. Его новой способностью было то, что он мог проникать в атомно-молекулярную структуру любого вещества и перестраивал ее по своему усмотрению. Вряд ли вирус Глюкозини Цукатос Тамилики был разумен, просто он действовал согласно заложенной природой программе своей жизнедеятельности. Фактически вирус стал микрокондитером, который "готовил" сласти из имеющихся "сырых продуктов", то есть нормальных предметов.
За короткое время Коварный Сладкий Демон превратил планету в многослойный пирог, а затем вынужден был впасть в спячку, пока не прибыли мы. Теперь он работает над космонавтами.
- Так и мы можем превратиться в пирожное?! - завопил Селяви, когда до него дошел смысл происшедшего.
До последнего момента Дергунчик, который спокойно хлопал ушами на лекции и занимался тем, что поедал бисквит, встрепенулся. Он случайно услышал тревожный возглас француза. Сначала он ничего не мог понять, но когда ему растолковали проблему, то мгновенно побледнел. Схватив из аптечки целый пакет слабительных таблеток, он кинулся в туалет. Оттуда вскоре послышался характерный шум унитаза, рычание мастодонтского кишечника, что свидетельствовало о решительности кока избавиться от местной пищи.
Последний крик Селяви натолкнул меня на мысль, что мы, возможно, уже трансформируемся в конфеты, и поэтому я приказал Мушке-Твиксу взять анализы крови у всех космонавтов. Это было сделано им в течение часа. Когда он закончил, то подозвал меня.
- Смотрите, капитан, - сказал биолог, подвигая ко мне лазерно-ионный микроскоп. Я взглянул в окуляры и в ужасе чуть не отпрыгнул назад. Ибо сквозь мощное увеличение увидел зубастого, глазастого и игольчатого червяка, который лопал кровяные тельца. Это был Глюкозини Цукатос Тамилики!
- Чья это кровь? - вскричал я, хватая Мушку-Твикса за грудки.
- Неважно, капитан. Все мы заражены этим вирусом. Недели через три мы ничем не будем отличаться от местной флоры и фауны!
Это был конец, ребята. Представьте себе, как тяжело было нам осознавать, что вскоре мы превратимся в конфеты. А когда-нибудь другие путешественники будут охотиться за нами, желая полакомиться сладким.
Мы прощались с миром. Ведь покинуть планету мы больше не могли.
Но спасение пришло раньше, чем Коварный Сладкий Демон успел провести над нами разрушительную работу. И спас нас Джябус-Маклай, который на своем верном "Звездном керогазе" пролетал мимо и случайно запеленговал мой сигнал бедствия. Узнав, что его лучший друг попал в беду, наш сегодняшний именинник кинулся к Вишневому Пирожному.
Несколько часов летал он над планетой, пытаясь отыскать нас среди разнообразных нагромождений сахара, еще не зная, что с нами произошло и почему мы не отвечаем на его запросы. И только в перископ он разглядел космонавта, который бегал как угорелый по планете, стараясь найти место, куда еще не проник вирус. Это был Дергунчик. Теперь Джябус-Маклай знал, где нас искать.
Через пять минут "Звездный керогаз" стоял рядом с пестрым тортом, в котором угадывался когда-то грозный и стремительный звездолет, именуемый "Альфа-Томагавк". Джябус-Маклай долго плакал, выслушав нашу печальную историю, но потом, успокоившись, обещал мне помочь приобрести корабль экстракласса, на что я сразу дал согласие...
- А что было дальше? - поинтересовался Акукарача-второй, возникая из потолка. - На этом все закончилось?
- Вообще-то, да. Джябус-Маклай, разместив нас в изоляторе, вывез с планеты Вишневое Пирожное и доставил на Землю. Там врачи подвергли нас медицинскому обследованию и синтезировали антивирус Сахароза Диана Камратини, который уничтожил в наших организмах вирус Глюкозини Цукатос Тамилики. Таким образом, мы выздоровели.
- А где эта планета? - поинтересовался космонавт Це-Це, видимо, намереваясь посетить ее.
- Это тайна. Вишневое Пирожное сейчас окружено силовым полем, и там работают только биологи. Поэтому вам еще не скоро будет дана возможность посетить эту планету.
- Но вы говорили, что есть какая-то связь между сегодняшним угощением и вашей историей, - напомнил Друшлак. - Но я ее что-то не вижу.
- А связь прямая. То, что вы сегодня слопали на юбилее Джябуса-Маклая, было двигателем от моей ракеты. Я же сказал вам, что "Альфа-Томагавк" превратился в слоеный пирог. А поскольку он оказался съедобным, то мне пришла мысль доставить детали от корабля на Фобос! Так что, приятного вам аппетита, друзья!
На несколько минут в клубе воцарилось молчание. Все были ошарашены заявлением космогатора Бубы и переваривали факт, как это им удалось сожрать настоящий ракетный двигатель. А затем поднялся такой хохот, что стены старого астероида чуть не лопнули. Особенно веселился Милка-Хамр.
- Никто не поверит, что я слопал бубовский звездолет! - кричал он, хватаясь за бока.
- Поверят, когда на ваш день рождения, уважаемый президент клуба, я привезу второй шоколадный двигатель. Не забывайте, их на корабле было установлено шесть штук! - улыбнулся Буба. - И вы почувствуете, что такое сладкая жизнь!