Таксанов Алишер Арсланович : другие произведения.

2078 год: на тюремной орбите. 11. Погоня

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Едва двери отъехали, обнажая мрачную площадку с грузовыми шаттлами, как они увидели шестерых охранников в тяжелых боевых скафандрах. Те разом повернулись к вошедшим, видимо, удивленные внезапным визитом, и одного из них Алексей сразу узнал. Это был Гулямов. Тот самый рядовой вертухай, что сопровождал его недавно в кабинет директора Исаева. Видимо, им был дан приказ охранять все отсек и, откуда возможен был побег или нечто неприятное для Международной делегации. Вообще-то экс-судья опасался, что после бунта найдутся еще смельчаки, которые угонят грузовую ракету и поведут ее на таран или на саму летающую тюрьму, или на "Святой Эльяр Ганиев". А ведь ему следовало опасаться совсем иного. Заключенные нанесли ему удар совсем с другого места. Мало кто знал, что два боевых корабля ООН Земли направлялись к Нептуну, чтобы арестовать всю администрацию "Ислама Каримова" и предать Гаагскому Трибуналу за преступления перед человечеством. Видеосвидетельств в Intreplanet было достаточно, чтобы прокуроры выписали ордера на задержание узбекских костоломов.
  
  Рядовой Гулямов был злой как собака. Он все никак не мог успокоиться, что из-за какой-то ерунды вся карьера пошла под хвост. Он помнил презрительную усмешку Исаева, холодную ухмылку Светланы Артыковой: ведь для них он уже был персоной, провяленной в помоях. Да, медаль много чего значила, это был шанс вырваться обратно, к той прежней работе. И все же силы "блестяшки" не доставало... А еще был один шанс сделать такое, чтобы о нем заговорили, как о герое, и тогда-то Министерство демократизации выписало бы ордер на снятие с него обвинений и предоставлении престижной должности. Может, вернули бы в кресло начальника Мирзо-Улугбекского районного отделения...
  
  Ахмедов и его спутники опешили, ибо не ожидали встретить здесь охрану. Обычно ее здесь не было. Вертухаи не очень-то любили сюда захаживать, ибо здесь была высокая радиация, которую излучали и стены, и шаттлы, да и между тюрьмой и открытым космосом была тонкая переборка. И все же лишь приказ начальства вынудил Ахмаджанова распределить основные силы в тех или иных секторах "Ислама Каримова". А Гулямова он специально приставил сюда, в наказание, ибо он непочтительно разговаривал с его возлюбленным Файзуллазаде (бригадир успел нажаловаться капитану). И от этого тот хлестал энергией ненависти, злобы, и рычал на всех, в том числе и на коллег. И тут ему под руку попались заключенные, которые каким-то образом прошли в ракетный ангар. На них стоило хорошо отыграться...
  
  Здесь находилось без движения двадцать шаттлов - все грузовые. Поскольку был дан приказ о приостановке работы, то все транспортники вернулись к месту базирования. Автоматика на них была отключена. Основной корпус предназначался для перемещения руды, небольшая часть приходилась на двигатели с топливом и кабину управления, где могло разместиться три человека. Вообще-то все корабли передвигались с Нептуна на тюрьму и обратно в автоматическом режиме, однако для разных нужд был отсек для людей. И на этих корабля часто приходилось спускаться заключенным, чтобы заменить пришедшее в негодность оборудование - на Нептуне были самые суровые условия, часто летела электроника или механика. Не скроем, туда спускаться никто не любил, ибо шансы вернутся были незначительны. И все же Ахмедов с друзьями не раз совершал визит на твердую поверхность, которая дрейфовала в море жидкости, создавая гравитационные искажения. Сейчас энергия "гулия" шла на убыль, и вот-вот пространственно-временной портал мог закрыться. Поэтому Эркин Баратович спешил. И тут такая незадача!
  
  Гулямов поднял руку, приказывая всем остановится. Потом щелкнул затвором автомата и сам медленно подошел к Ахмедову. Через стекло гермошлема он узнал его.
  
  - Ахмедов? Чего надо? Сегодня сюда всем вход закрыт! Вали обратно!
  
  - У нас срочное задание от капитана Ахмаджанова! - вдруг полез вперед Алексей. Ему показалось, что он знает, как выкрутиться из положения.
  
  Вертухай, видимо, был в курсе, что журналист должен находится в пыточной, и неслыханно удивился его появлением. Естественно, подозрение и недоверие вспыхнуло в нем, и Гулямов, настав ив оружие на заключенного, спросил:
  
  - А ты что тут делаешь, писака? Разве ты не наказан?
  
  - Он освобожден, признав свои ошибки, - ответил за Вороновича академик. - Лично обер-маршал Абу-Али Ниязматов помиловал его, и отпустил работать. Вот личная карточка Ахмаджанова!
  
  Конечно, имя маршала много что означало, но таков был характер у каждого вертухая - никому не доверять, даже соратникам и коллегам. Не менее минуты Гулямов переваривал информацию в своем куцем мозгу, размышляя, что ему предпринять. И вроде бы не хотелось беспокоить директора или маршала звонком, прося подтвердить слова Эркина Баратовича, - ведь такое позволяется в экстренных ситуациях, а с другой, может, так оно и есть и эти люди высланы специально с заданием? Тут Гулямов вспомнил, что вправе спросить Ахмаджанова.
  
  - Хорошо, но я вначале сделаю запрос капитану, - произнес он.
  
  Алексей кивнул, не обратив внимание на побледневшее лицо академика. Шерали тихо ткнул в бок Резникова, мол, в случае чего придется драться, однако тот сделал успокаивающий жест. Сигизмунд оставался хладнокровным, он был уверен, что все пойдет как надо, ибо читал мысли охранников.
  
  Тем временем Гулямов набрал код Ахмаджанова и стал его вызывать. Само собой разумеется, ответа не последовало. Нодир лежал мертвым на теле своего возлюбленного трансвестита-транссексуала Файзуллазаде. Вся комната была в крови. Прошло три минуты тишины, и это взволновало Гулямова, ибо он не знал, что теперь делать.
  
  Тут Алексей его успокоил:
  
  - Капитан выключил связь, так как беседует с членами Международной делегации. Но можете сделать запрос Зуфарова - он подтвердит данное решение.
  
  Упоминание "всевидящего око" навело рядового на принятие очередного решения.
  
  - А ведь точно, все приказы дублируются в Центре мониторинга, - пробормотал он и стал набирать код связи с Эльдаром. Естественно, ему ответил Кузиев:
  
  - Рядовой Гулямов, приказ Ахмаджанова о направлении группы Ахмедова к Нептуну подтверждаю. Заключенный Воронович получил прощение и обязан подтвердить свою любовь к политике Гульнары и Абдугани Каримовых своим участием в опасном спуске на планету. Необходим срочный ремонт трех агрегатов!
  
  - Есть, - пробурчал Гулямов, пропуская дорогу к шаттлам.
  
  В этот момент Кузиев связался с Алексеем:
  
  - Торопитесь. На Земле полный переполох из-за видеоинформации о нашей тюрьме, как я понял из перехвата сигналов, к "Исламу Каримову" летят военные корабли. Правительство Каримовых пыталось связаться с директором Исаевым, с центром управления кораблем, только я пока блокирую все линии. Однако это долго продолжаться не может...
  
  - Мы поняли...
  
  - Торопитесь...
  
  Тут произошло то, чего потенциально боялись все.
  
  - Ох, блин! -вскричал Ахмед, вскакивая с кресла. Его взгляд был устремлен на видеомониторы, а что там узрел, не внушало оптимизма: к дверям кабинета, где он находился, рвались охранники и солдаты с "Эльяр Ганиева", все вооруженные до зубов, некоторые из них держали автогены для резки металла - в чем их было предназначение долго гадать не пришлось. Они ругались и в ярости били по обшивке: "Люкни оч, ит!"[1]. Встречавшихся по пути заключенных, которые производили уборку коридоров и помещений, расстреливали без всякой жалости. Заодно и обслуживающий персонал - электриков, сантехников, мотористов. Только в шлюзовой камере об этом пока не знали.
  
  - Что там? - встревожился Эркин Баратович, услышав угрожающие звуки.
  
  - Кажется, меня разоблачили, в Центр мониторинга люмятся военные! Режут автогенами люк... Как они узнали, что тут постороннийт? Впрочем, это уже неважно! Бегите, быстро! Я чем могу, тем помогу вам!
  
  Сквозь наушники группа Ахмедова услышала удары о переборку, хриплое дыхание коллеги, щелканье аппаратуры. Кузиев не знал, что после безуспешных попыток вызвать на разговор Исаева или Зуфарова, дряхлеющая принцесса Гульнара Исламовна решила, что на "Исламе Каримове" очередной бунт, все вертухаи схвачены и приказала связаться с боевым кораблем "Святой Элья Ганиев", который был пристыкован к тюрьме. Естественно, уж эту линию Кузиев никак блокировать не мог, и поэтому ошарашенный Ниязматов, который уже собирался на прощальный ужин, получил последние сведения о событиях в Солнечной системе. "Абу-Али, повесь за яйца этого истукана-идиота Исаева! Четвертуй всех муда...в! Они все - изменники!" - орала в бешенстве женщина. Ведь из-за тупости администрации был поставлен на кон существование ее семьи и всего политического режима. Где-то в глубинах космоса, за миллиарды километров решалась судьба президента на Земле, и это в большей степени бесило дочь "Человека, определившего эпоху".
  
  Принцесса решила, что в тюрьме заговор, и возможно, к нему причастен сам Закир Исаев и его команда, пожелавших захватить власть путем слива информации в Intreplanet. А может, ниточки ведут в Ташкент, где тоже есть недовольные среди чиновников и военных, и кто знает, вдруг это часть большого плана. Тогда следует произвести чистку. По ее приказу главный палач - министр по демократизации и свободе Рашиджан Кадыров запустил механизм всеобщего террора. То, что было на Земле и Луне, не станем рассказывать, лишь заметим, что многим пришлось несладко. В считанные часы произошли повальные аресты всех тех, кого подозревали в нелояльности действующему правительству - независимых журналистов, диссидентов, оппозиционеров из незарегистрированных движений и партий, некоторых бизнесменов, а также религиозных деятелей, причем тех, кто выражал громко возмущение, расстреливали на месте. Заодно валили и их семью, никого не жалели. Согласно предписанию Министерства, все сопротивляющиеся автоматически приравнивались к террористам, к которым не применяются законные методы задержания.
  
  В свою очередь обер-маршал начал такие же действия в космосе - искать следы заговора. Его следовало пресечь жестко, сурово и без промедления. Поэтому дал приказ своим штурмовикам начать атаку. Сто десантников-головорезов, находившихся на борту и сопровождавших Международную делегацию, обрадовались возможности немного размяться - долгие месяцы полетов им наскучили, а им хотелось адреналина, действий, желательно с применением силы. Опыт убивать необходимо было поддерживать очередной практикой, и приказ Абу-Али Ниязматова все восприняли с восторгом. Особенно, когда было указано, не жалеть даже вертухаев, если те окажут сопротивления. Что-что, а военные недолюбливали охранников, и поэтому даже в обычные дни искали повода для кулачной стыки, чаще всего это происходило в кафе и ресторанах - в нейтральных зонах, например, на Луне или Венере.
  
  Вначале обер-маршал хотел найти того, кто запустил компрометирующие видеоматериалы во Всепланетную киберпаутину, а после короткого расследования - уничтожить всю тюрьму. Для этого у "Святого Эльяра Ганиева" была ядерная торпеда, и ее мощности хватило бы превратить массу в миллион тонн в молекулы. Именно этого и требовала Гульнара Исламовна, которой не хотелось, чтобы ее личный корабль-тюрьма достался ООН, и все скрытое там стало явным для мирового сообщества. Понятное дело, тогда подтвердится геноцид, который творился тут десятилетиями. Уж лучше пожертвовать "Исламом Каримовым", который, кстати, давно окупился, чем потерять все, что нажито почти за сотню лет большой семьей первого диктатора. Что касается жизни заключенных, обслуживающего персонала и команды охранников, то это никак не волновало старую принцессу. На человеческие жизни ей было давно наплевать, особенно тех, кто считался врагом политического режима. В случае чего можно было списать гибель "Ислама Каримова" на столкновение со спутником, например, Тритоном или Нереидой - это же космос, всякое тут бывает. И тогда военным ничего бы не досталось, доказательств нет, и обвинений против главы государства и его семьи невозможно было бы выдвинуть. А что касается видео на Intreplanet, так это всегда легко спихнуть на монтаж врагов узбекской модели развития.
  
  Штурмовики стали захватывать основные центры тюрьмы. Сопротивления со стороны вертухаев не встретили, те сразу сдавались, подняв руки и сложив оружие. Да только это не спасло нескольких, которых все равно пристрелили - ради того, чтобы не хранить бестолку патроны в обоймах. Поводом было: не так посмотрел, не так повернулся, сделал подозрительное движение. Привыкшие убивать заключенных, надзиратели не могли противостоять военным. Даже спецназ тюрьмы не рискнул вступить в схватку.
  
  Сам обер-маршал в ярости влетел в кабинет Исаева. Тут все было готово к вечернему приему: столы накрыты, тихо повторял некоторые сюиты камерный оркестр, официанты стояли в шеренгу с напряженными лицами. По помещению распространялись дразнящие ноздри ароматы восточных, марсианских и латиноамериканских блюд. Не хватало только гостей - до их прихода осталось десять минут. Скорее всего, все они прихорашивались, ибо имели превосходное настроение за счет тех подарков, которыми расщедрился Узбекистан. Лишь у стола директора стояли собственной персоной экс-судья и сенаторша Артыкова. Та уже была в вечернем платье и большим декольте. На ее пальцах сверкали платиновые кольца с бриллиантами и сапфирами, на груди висел "гулий", излучая свет небывалой красоты. Да, такой камешек действительно тянул на десяток миллионов "кварков". Подкрашенные глаза и губы придавали Светлане хищнический вид, такой, какой бывает у голодного крокодила. Впрочем, по характеру она действительно мало чем отличалась от той рептилии.
  
  - Всем стоять! - заорал Абу-Али, выхватывая из-за пояса пистолет. Стрелять в воздух не стал, понимая, что пуля легко продырявит корпус, а сейчас создавать опасные условия, прежде всего, для себя он не собирался. - Предатели и изменники! Всех повешу и расстреляю, мерзавцы! Вот что вы тут задумали! Свергнуть Абдугани Исламовича и его священную бабушку принцессу Гульнару?
  
  Крики произвели эффект разорвавшейся бомбы. Официанты попадали на пол, а оркестр побросал инструменты и поднял руки. Артыкова была в полном недоумении и случайно, может, в порыве страха выплеснула на платье красное вино. Исаев же стал икать, когда ствол уткнулся ему в прооперированную область.
  
  - Тебя, гад, снабдили печенью вместо той, что ты угробил алкоголем! - вопил Ниязматов, крутя пистолетом, как бормашиной, словно хотел проткнуть насквозь человека. - Но ты отблагодарил страну, предав ее! Так я тебе эту печень наружу выну!
  
  У директора лицо стало белее мела. Губы задрожали. Штаны стали мокрыми, и между ботинок показалась желтая лужа, в нос ударил острый запах мочи. Стоявшие позади начальника штурмовики загоготали, им нравилось, какого страху навел тут Ниязматов.
  
  - Я... йа... не... не... п-понимаю, - с трудом произнес он, чувствуя, что сознание вот-вот покинет его тело. - Я... люблю... Гульнару Каримову... она мой кумир и хозяй... ка!..
  
  - Ага, и для этого ты распространил по Intreplanet все, что произошло на борту за последние десятилетия?! Ты так отблагодарил нашу принцессу, нашу святую, дочь самого святого человека на Земле? - продолжал выплескивать негативную энергию обер-маршал. - Да за это я тебя четвертую. О чем ты сейчас шептался с этой стервой? - и он указал пистолетом в сторону сенаторши. - Обговаривали детали заговора? Так? Говори, мерзавец, а то распылю на молекулы!
  
  - М-мы... говор-ри-ли... как об-разуми-ть... профес-сора Ибра-гимо-ву... - заикаясь, произнес Закир. Он ничего не понимал, но чувствовал, что заварилась какая- то каша на борту корабля. Просто так обер-маршал угрожать не станет, особенно, когда здесь находится Международная делегация.
  
  Однако тот не думал брать на веру все и орал:
  
  - Врешь, скотина! Ты с этой шалавой, этой жалаб обговаривал план захвата моего боевого корабля при помощи заключенных! Ты организовал тут заговор!
  
  - Я требую прекратить этот спектакль! - очнувшись от шока, твердым голосом произнесла Артыкова. - Я сейчас свяжусь лично с Гульнарой Исламовной и она поставит тебя, мужлан, на место! Не забывай, кто я такая!
  
  Сенаторша в государственной иерархии была равной обер-маршалу. И по характеру и ментальности они друг друга стоили. Только у того оказался большой аргумент - пистолет, чем Ниязматов и воспользовался. Он не стал спорить, а просто выстрелил в женщину, даже не повернув в ее сторону голову, лишь протянул влево руку с оружием. Пуля раскроила череп, но на удивление всех вместо крови оттуда брызнула синяя жидкость - охладитель, который применялся для поддержания определенной температуры некоторых имплантированных в человека биологических структур, взятых из представителей животного мира. Когда Артыкова грохнулась на пол, то все увидели раздробленный мозг, одна третья которого состояла из мозга крокодила. Это было модно - вживлять в себя чужеродные органы, от этого человек становился иным, например, или сильным, или жестоким. Для Светланы важно было то, что хищническая порода древней рептилии позволяла ей быть жестокой, хладнокровной, беспощадной и равнодушной к чужой жизни. Она жаждала только крови и жертвы. Поэтому быстро была отмечена властью и сделала стремительный взлет в своей карьере. Впрочем, такая практика имплантации являлась повсеместной, к примеру, сам министр по демократии Рашиджан Кадыров практически на девяносто процентов заменил мозг на акулий, и поэтому в жестокости превзошел многих фашистских отморозков Второй мировой войны. И чем больше погрязали они в крови, тем сильнее любили президента и его семью, тоже обагренных по локоть. Ибо только Каримовы могли гарантировать им благодатную жизнь, часть из которой была охота на людей под прикрытием законов и инструкций. С другой стороны, стало ясно, почему Артыкова всегда налегала на сырое мясо - это был инстинкт крокодила. Кстати, сам министр часто убивал недовольных, а потом поедал их печень, сердце и половые органы.
  
  Увидев мертвую сенаторшу, Исаев понял, что его жизнь висит на волоске и убить его Ниязматову запросто, причем, наверное, даже хочется. Спасая себя, экс-судья бухнулся на колени, пополз к обер-маршалу, вцепился в штанины, умоляя помиловать:
  
  - Господин Ниязматов, пощадите меня! Я нив чем не виноват! Я старался сделать все, чтобы выполнить приказ Гульнары Каримовой!
  
  - Но почему ты плохо выполнил? Как видео попало в Intreplanet?
  
  Это был вопрос, на который ответить оказалось сложно. Исаев долго шевелил извилинами, прежде чем выдавил из себя:
  
  - Все видео подконтрольно Центру мониторинга, там вообще весь корабль под контролем, практически это дублер-Центр управления полетом. Там работает Эльдар Зуфаров... Но он - человек Каримовой, все докладывает ей...
  
  - Значит, он - предатель или шпион США или России! - прорычал обер-маршал и, обернувшись к штурмовикам, приказал: - Быстро в Центр мониторинга и доставить сюда этого негодяя Зуфарова! Будет сопротивляться - расстрелять!
  
  Майор, командовавший головорезами, кивнул пятерым, стоявшим позади него. Те бросились исполнять приказ. Центр находился рядом, поэтому тратить время на дорогу не пришлось. Пока военные ломились в помещение, где находился Ахмед Кузиев, в кабинете директора продолжалась беседа между Ниязматовым и Исаевым. Что касается остальных, то официанты продолжали лежать, упершись лицом в пол, а музыканты стоять с поднятыми руками; дирижер пошевелился, так как устал в такой позиции находится - и тот час получил пулю в люб от штурмовика, который охранял начальника - ему показалось подозрительным движение этого человека. Вообще стрелять по неподвижной и передвигающейся целям для них было сплошным наслаждением. Остальные окаменели, боясь даже дышать.
  
  - Я даю двадцать минут, чтобы все выяснить, потом перевешаю всю администрацию и уничтожу тюрьму! Лишь те, кто проявит содействие следствию и правосудию, получит возможность отбыть на Землю на моем корабле, - заявил обер-маршал, думая, кого бы подстрелить. - Говорю сразу: у меня приказ разнести в пух и прах тюрьму, чтобы сюда не смогли добраться вояки из космолетов ООН, летящие к Нептуну!
  
  Исаев схватился за эту надежду, как утопающий за соломинку:
  
  - Я... я всячески буду помогать следствию! Ведь в прошлом я судья и знаю, как нужно бороться с преступниками!
  
  Эти слова не произвели впечатления на Ниязматова. Он пнул его ногой, типа, пошел вон. Тогда Закир стал целовать его ботинки, при этом говоря:
  
  - Я исправлюсь! Позвольте мне, дорогой обер-маршал... хазрат оилари[2], доказать свою честность... свою преданность и любовь к правительству, нашему министру и вам лично... Я не виноват ни в чем. Меня подставили!
  
  - Кто?!!
  
  - Н-не-знаю... За безопасность на "Исламе Каримове" отвечает капитан Ахмаджанов... Он следит, чтобы не было бунтов и заговоров, для этого получил все полномочия!.. Таковы инструкции Министерства по демократии.
  
  - Где эта тварь? Разжалую в рядовые этого педофила! - кипятился обер-маршал, подбегая к мертвому телу сенаторши и в ярости пиная его, словно вся вина была на Артыковой. Он понимал, что за все происшедшее здесь косвенно ответственен сам, ибо Гульнара Каримова приказала сделать все, чтобы не было проблем. А они, как назло, появились именно в момент его нахождения на борту этого паршивого космического судна. - Небось, арок ичияпти, жалаб![3] Или трахает проститутку!
  
  - Н-наверное он у себя, - промямлил Исаев, смотря, как расправляется с трупом командир "Святого Эльяра Ганиева". - Сейчас короткий перерыв... отдых...
  
  Последовал новый приказ:
  
  - Быстро в отсек Ахмаджанова! Доставить сюда, я его за яйца повешу, мерзавца! Отдыхает, гаденыш, а тут такие дела творятся!
  
  Майор махнул рукой еще троим. Штурмовики не стали испытывать терпение начальника и быстро побежали в сектор "А", где проживал Нодир. Топот их тяжелых ботинок был слышен даже в кабинете директора.
  
  - Так что ты думаешь? - грозно вопрошал Ниязматов, подходя к Исаеву. Тот опять упал на колени и стал целовать его ноги. Естественно, тому это нравилось. Он вообще любил, когда люди унижаются, прося оставить им жизнь. Только это не спасало тех от смерти. Все равно их убивали, причем с особой жестокостью. Ниязматов обычно резал им горло, а потом уши - в качестве сувениров. У него дома была большая коллекция ушей тех, кого он лично наказал.
  
  И тут в голове Исаева что-то вспыхнуло. Почему-то он взял верное направление:
  
  - Я подозреваю одного человека в этом. Только он мог сделать такую подлость!
  
  - Кто?!! Кто посмел?!
  
  - Господин Ниязматов, вы знаете его... "Че Гевара"!
  
  - Кто-кто?
  
  Экс-судья пояснил:
  
  - Это журналист Алексей Воронович. Только этот человек способен поднять людей на бунт, на неподчинение... И только он мог придумать отправить компромат в Intreplanet.
  
  - Так это он в прошлый раз совершил бунт?
  
  Исаев соврал, не моргнув глазом:
  
  - Так точно, господин обер-маршал! Он!
  
  - Так почему не сожгли его в крематории? Живым не прополоскали в серной кислоте? Почему он жив до сих пор?
  
  И тут ушлый Исаев отвертелся:
  
  - Приказ Гульнары Исламовны, акамилло, не трогать его... Я не смел перечить ей...
  
  Упоминание принцессы немного остудило Ниязматова: идти против Гульнары Исламовны ему тоже не хотелось. Раз уж она приказала сохранить жизнь этому журналисту, то на то были какие-то причины.
  
  - Где он сейчас?
  
  - "Че Гевара"? В пыточной. Ахмаджанов уложил его в саркофаг!
  
  Ниязматов не стал спрашивать, как находящийся в замкнутом пространстве, в неподвижности человек может организовать мятеж на борту, ибо его это мало волновало. Он никогда не искал правду или первопричину - не его масштаб деятельности. Для него важным было найти "козла отпущения" - и плевать, что им может стать журналюга, или эти - Исаев, Артыкова, Ахмаджанов и прочие. Главное, показать, что выше него здесь никого нет, и только он является судьбоносным человеком. К тому же, свалив вину на любого, он мог получить знаки внимания и благодарности от главы государства. И второго бунта обер-маршал не желал допускать. Поэтому приказал в третий раз:
  
  - А теперь за этим Вороновичем! Быстро его сюда доставить... Живым... или - хрен с ним! - мертвым!..
  
  Майор тут решил, что следует самому отправиться за этим негодяем. О журналисте он знал многое, ибо когда-то вместе с ним участвовал в боевых вылазках. На что способен Алексей видел сам - это вам не беззащитные старики и женщины. Это спецназовец, с которым справится может более сильный и ловкий противник, к коим относил майор и себя. А вообще ему хотелось померится силой с человеком, ставшим популярным после операции на Луне. Почему-то командир штурмовиков считал Вороновича личным врагом, хотя для этого не было никаких причин. Впрочем, была одна - черная зависть!
  
  Охранять обер-маршала остались семь штурмовиков. Один из них пристрелил скрипачку, которая имела несчастье чихнуть. Чихать при начальстве - это демонстративное проявление неуважения, а значит, преступление, за что следует карать. Официанты еще сильнее вжались к полу, мысленно читая молитвы. Исаев замер в поклоне, не смея ничего сказать.
  
  В этот момент в помещение вошли некоторые члены Международной делегации. Они в недоумении рассматривали, что здесь происходит. Увидев мертвую Артыкову, Абдулазиз Камилов, который итак чувствовал себя плохо, потерял сознание и грохнулся у порога. Ниязматов только улыбнулся, удовлетворенный такой реакцией замминистра. Вообще у него возникла даже мысль имплантировать оленьи или бараньи рога этому дипломату, чтобы тот ходил как настоящий дурак. Естественно, тот не посмел бы заикнуться против, как и не сопротивлялся, когда кастрировали. Академик Абдуллаев задрожал, и бубенчики на колпаке зазвенели.
  
  Звуки раздражали Ниязматова и он, даже не прицеливаясь, выстрелил второй раз. Пуля разорвала в клочья грудь любителя монархического строя. Брызнувшая кровь оросила рядом стоявших Лонскую и Север. Те взвизгнули, и резкая, бьющая по барабанным перепонкам, очередь из автомата штурмовика уложила и их. Обер-маршал кивнул: уже было неважно, что скажут эти женщины мировому сообществу, все равно от них пользы, как мертвому припарка. Уж пусть погибнут вместе с тюрьмой. Все можно будет списать на катастрофу.
  
  Марьям Ибрагимову спасло то, что она услышала выстрелы и топот штурмовиков, и поняла, что лучше не выходить из отсека. Ширин Акинер в это время плескалась в ванной и распевала пошлые песни. Это на виду других вела себя степенно и аристократично, а в действительности была человеком с самыми низменными инстинктами. Поэтому судьба к ним оказалась благосклонной. Остальные же члены делегации - еще пятеро, малозначимые лица, стояли как вкопанные, понимая, что сейчас они вообще никто тут, рыпаться и качать права не следует.
  
  Тем временем пришли первые сообщения от групп штурмовиков:
  
  - Господин обер-маршал, нашли мертвого Ахмаджанова с каким-то транссексуалом, тоже мертвым. Убиты из штатного оружия.
  
  - Господин обер-маршал, мы в пыточной. Здесь никого нет. Саркофаг вскрыт, заключенный Воронович отсутствует! - по голосу майора чувствовалось, что он сильно обозлен, ибо не получил возможности поиздеваться над противником.
  
  - А-а-а, вот кто все это натворил! - заорал Ниязматов. Теперь ему стало все ясно. И Исаев был прав, указав на виновника. - Что там с Центром мониторинга? Там, может, находится этот журналюга! Чего там копошитесь, бестолочи?!
  
  - Мы почти открыли люк! - ответил третий штурмовик по линии внутренней связи.
  
  В этот момент Кузиев, увидев, что остались секунды до того, как в отсек ворвутся штурмовики, крикнул в микрофон, посылая сообщение товарищам:
  
  - Друзья, торопитесь! Ниязматов решил торпедировать тюрьму. Жизнь ста тысяч заключенных в опасности! Прощайте, мне осталось жить несколько секунд.
  
  Эти слова услышали только Воронович и рядом стоявшие с ним коллеги - сигнал был персональный. Гулям и прочие из охраны пока ничего не подозревали. Они смотрели, как заключенные входят в шаттл и запускают бортовую систему. Ответить Алексей не мог, так как тогда это услышали бы вертухаи. Зато они услышали, как с грохотом упал разрезанный люк, в Центр вторглись штурмовики, затем крик человека-рептилии:
  
  - Получай, гад!
  
  Это Кузиев размахнулся топором и ударил по первому военному. Тот был облачен в бронедоспехи и шанс поразить таким примитивным оружием, вообще-то, незначительный. Однако штурмовик оказался без перчатки и держал пистолет на вытянутой руке. Именно по кисти и прошелся тяжелым лезвием бывший инженер-атомщик. Этого хватило, чтобы ее снести. Головорез истошно завопил, стараясь прикрыть культю. А тем временем второй пристрелил Ахмеда. Потом стал осматриваться, подбежал к пультам, отключил видео-телетрансляцию на Землю и другие планеты. Третий обнаружил под креслом мертвого Зуфарова.
  
  - Господин обер-маршал, эксперт Зуфаров мертв. Его убили эти бунтари! А в Intreplanet скинул информацию заключенный-мутант, которого уложил я! Его личный номер двести соро...
  
  - Плевать мне на его номер! Убили его - и то хорошо! Лучше скажите, где этот гад - Воронович! Найдите мне его! Срочно! Иначе со всех вас шкуру спущу!
  
  Штурмовик стал лихорадочно смотреть на сотни телеэкранов, расположенных в помещении. Везде были движения, тысячи человек, и среди них найти журналиста было делом непростым. К тому же он никогда не видел его и не знал, как выглядит. Только Эльдар обладал феноменологической памятью и знал пофамильно и в лицо всех находящихся на борту "Ислама Каримова". Только этот эксперт уже ничем не мог помочь.
  
  - Я не могу найти его, - со страхом проговорил штурмовик. - Тут их десятки тысяч, как мне разглядеть журналиста?
  
  Ниязматов вскипел, но тут Исаев услужливо подсказал, целуя смачно ботинок обер-маршала:
  
  - Акамилло, разрешите сказать...
  
  - Говори!
  
  - Можно просканировать тюрьму. Ведь у каждого заключенного имплантирован микрочип, и сканер обнаружит человека, где бы он не находился...
  
  - Верно, а у тебя, ахмок[4], голова иногда работает, - хмыкнул обер-маршал. - Ты слушал? - вопрос уже адресовался штурмовику, находившемуся в Центре мониторинга. Тот сказал:
  
  - Хоп булади! Сейчас начну сканировать, - и он поиграл немного на клавиатуре. Электронная система начала поиск: включались в видеокамерах специальные устройства, которые посылали сигнал вокруг и получали отражение с информацией со всех датчиков, которые были в руках заключенных. Прошло больше минуты, и только потом появилась надпись: "Заключенный Алексей Воронович не обнаружен". Об этом было сообщено высокому начальству.
  
  - Как не обнаружен! - заорал разъяренный Абу-Али. - Куда он делся?
  
  - Н-не... знаю, - трясясь от страха говорил штурмовик. - Но нет его сигнала. Значит, нет на борту корабля.
  
  - Как это может быть? - тут повернулся к Исаеву обер-маршал. - У тебя есть закрытые от слежки места?
  
  Директор тюрьмы испуганно помотал головой. И вдруг он понял:
  
  - Сигнал не отражается, если человек в скафандре!
  
  - Так он в скафандре? - подкралось подозрение у Ниязматова. - Зачем? Он хочет выйти в космос? Сбежать? Или чтобы подорвать мой крейсер?.. Где обычно хранятся скафандры?
  
  - В рабочих отсеках, это для тех, кто работает с утилизацией рудных отходов... Там высокая радиация и без скафандра люди не протянут и минуты. И для спуска на Нептун, если необходимо произвести ремонт оборудования на поверхности планеты.
  
  - Покажите мне это место! - приказал обер-маршал. Исаев подбежал к столу, выдвинул пульт и отбил команду. В середине комнаты вспыхнуло голографическое изображение цеха. Оно было пустым. Только рабочие инструменты и застывшая руда. Никакого движения, ни одного человека. Даже лампы не мигали.
  
  - Его здесь нет!.. Что дальше за цехом?
  
  - Шлюзовые ангары с шаттлами. Это корабли для автоматической транспортировки руды с Нептуна и вывоза отходов...
  
  - Так он, значит, там находится! Быстро покажите мне этот ангар!
  
  Исаев переключил следующее помещение. И сразу все увидели шестерых охранников в скафандрах, которые смотрели, как пятеро лезут в трехместный шаттл. В рабочих скафандрах это сделать было не просто, ибо места в отсеке пилотирования оказалось мало. Если и поместились бы, то штабелями, как дрова. Впрочем, ракету вел робот, поэтому особой нужды в человеческом управлении не имелось.
  
  - Я же запретил кому-либо покидать тюрьму, пока Международная комиссия здесь! - сердито произнес обер-маршал. - Кто эти люди?
  
  - Это охрана... Среди них рядовой Гулямов, который недавно был награжден... А кто другие - не знаю...
  
  - Рядовой Гулямов! - заорал, склонившись, в микрофон Ниязматов.
  
  Услышав по радио крик обер-маршала Гулямов вздрогнул и встал в струнку. Его коллеги тоже замерли. Не отреагировать - это значить поставить на себе крест.
  
  - Так точно, господин обер-маршал!
  
  - Почему идет погрузка на грузовой шаттл? Кто дал разрешение? Кто это за люди?
  
  - Это группа академика Ахмедова. У них персональная карточка Ахмаджанова. Капитан разрешил им спуститься на Нептун...
  
  - Капитан мертв, идиот! Карточка его похищена! Эти люди - мятежники! Есть среди них Воронович?
  
  - Есть... - растерялся тот.
  
  - Немедленно арестовать их! - приказал Ниязматов.
  
  На подобные приказы вертухаи реагировали всегда молниеносно - это выработано до автоматизма. Но и Алексей, который собирался входить последним в пилотскую кабину, тоже оказался готовым к подобной ситуации. Правда, сражаться на кулаках в тяжелых скафандрах очень и очень не просто. И противостояли ему охранники в боевых снаряжениях, где много всякой гидравлики и электромускульных устройств, благодаря которым не ощущалась масса скафандра и можно осуществлять быстрые движения. И все же... Опыта у журналиста не занимать.
  
  Воронович подпрыгнул и ногами ударил на поднимавшего автомат Гулямова. Тот не удержал равновесие, свалился на стоявших позади него двух надзирателей, при этом издав хриплый выкрик: "Вай, жалаб!". Образовалась куча-мала барахтавшихся тел, пока те пытались разобраться, где что, и встать, отчаянно матерясь, заключенные получили время для бегства. Однако не следует забывать, вертухаев в ангаре находилось больше - трое других сразу приняли позицию к атаке, и шансы против них у группы Ахмедова равнялись нулю. Уж с хорошо вооруженными людьми воевать трудно. Алексей понимал, что нужно было выкручиваться из этой ситуации, действовать на опережение. Поэтому выхватил пистолет, который взял у Ахмаджанова, быстро перевел его в режим выстрелов патронами кумулятивного действия. Конечно, пробить боевой скафандр невозможно, но ведь и у скафандра есть уязвимые места. В частности, эти олухи не спустили на стекло гермошлема броневые щитки, и именно в их лица журналист произвел выстрелы.
  
  Бах! Бах! Бах! - пули продырявили стекла и разнесли внутри шлемов на куски головы. Охранники повалились на пол, придавив поднимавшихся. Опять их недовольные возгласы и кряхтения.
  
  - Бежим! - крикнул журналист. Ясное дело, бежать можно было только на шаттле. Но как всем разместиться? Тут Ахмедов принял решение:
  
  - В пилотской кабине останутся я, Алексей и Сигизмунд, остальные - в грузовой отсек ракеты, закрепитесь там как-нибудь! Быстро!
  
  Резников и Абутов открыли другой люк и влетели внутрь. Там, конечно, не было ничего для удобства, ибо здесь перевозили руду, и все же они придумали один способ как здесь остаться - включили магниты в своих скафандрах, сцепившись с обшивкой. В случае турбулентности в атмосфере Нептуна или резких движений шаттла, люди удерживались бы от ушибов. Алексей, в свою очередь, прыгнул на место пилота, Эркин Баратович и Арсеньев сели рядом. Личной карточкой Ахмаджанова была запущена бортовая система. Требовалось до пяти минут для готовности к старту, но этих минут у заключенных не было. Не давая прогреться системе, журналист двумя щелчками штекеров переключил автоматику на ручное управление и сразу дал по газам.
  
  Из дюз ударило пламя. Оно было настолько сильным, что раскидало охранников по всему ангару. Сам же корабль пока стоял на месте, удерживаясь кронштейнами. Отлетая в противоположную сторону, Гулямов открыл огонь: очередь продырявила ряд шаттлов, и задела стартующий. Электроника сразу отреагировала отчаянными сигналами на индикаторах и лампочках. Еще немного, и шаттл превратиться в решето, на котором невозможно летать. Но это было еще не все.
  
  - Впереди закрытый шлюз! - сказал побледневший Ахмедов, указывая на преграждающий им путь огромный люк ангара. Обычно он был открыт, поскольку корабли прибывали с рудой и убывали с отработанными материалами. Но сейчас его закрыли по приказу начальства. - Что делать? Открыть можно только с центрального поста тюрьмы или с Центра мониторинга...
  
  На принятие решения у Вороновича ушло меньше секунды:
  
  - Протараним! Здесь корпус тонкий, шаттл пробьет металл!
  
  - Но...
  
  - У нас нет иного выхода!.. Ребята, держитесь! - крикнул Алексей и ударил по рычагам. Слегка прогретые ракетные двигатели взревели на полную мощь, кронштейны втянулись внутрь, и прямо с места шаттл взял взлет. Охранники закружились по ангару как снежинки поднятые ветром.
  
  Заключенные схватились за поручни, потому что шаттл врезался в люк. Ба-а-ам! - ракета содрогнулась. "Ислам Каримов", не смотря на свою огромную массу, все же вздрогнул. Алексей был прав, броня была не столь толстой, и все равно она всего лишь согнулась. Зато был получен другой результат: от удара люк слетел с петель, вместе с ним разреженный воздух. И затем - сам шаттл, начинающий новый разгон.
  
  Естественно, в результате столкновения нос корабля был смещен в гармошку, но пилотскую кабину задело мало. Часть приборов, в том числе рули, вышли из строя. Автоматика не могла управлять в таких обстоятельствах, и пилотирование взял на себя журналист. Скажем сразу, он не считал себя хорошим пилотом, ибо немного часов налетал на космических кораблях, ведь в армии служил в спецназе, а там совсем другие задачи и средства передвижения и вооружения. И все же управлять поврежденным судном вряд ли кто отважился даже из профессионалов. Ему же выбирать не приходилось. "Главное, посади на нас на поверхность, а обратно уж не столь важно!" - крикнул в ухо Эркин Баратович. Если изменится история, то, может, не будет и их здесь...
  
  Шаттл летел к Нептуну. Воронович ориентировался уже по темному пятну, который действительно становился меньше. Это волновало академика, считающего, что с уменьшением энергии портал закрывается, и тогда путешествие во времени откладывается на неопределенное время.
  
  Тем временем Гулямов, рыча как раненный тигр, влез в другой шаттл. Вместе с ним двое вертухаев. Однако этот шаттл был поврежден в результате прямого попадания автоматной очереди. Приборы не включались, индикатор сообщал, что с такими пробоинами и раскуроченными силовыми установками судно не сможет взлететь. От злости один из охранников выстрелил в пульт управления. Осколки разлетелись во все стороны.
  
  - В третью! - приказал рядовой, выскакивая наружу. К их счастью, ангар был полон другими шаттлами. На этот раз они сели в неповрежденную машину. Гулямов в прошлом неплохо водил милицейские ракетопланы, особенно, когда нужно было бомбить поселки с митингующим населением, и даже этот грузовой корабль в его руках мог стать грозным оружием. Он тоже не прогрел двигатели, и дал старт, вылетая из "Ислама Каримова" как пробка под давлением газов из бутылки. То, что шаттл потом можно списать, его уже не волновало.
  
  Все это было видно тем, кто находился в кабинете директора. Чувства ярости и гнева переполняли душу Ниязматова, который видел не профессионализм вертухаев. Он разрядил накопившуюся энергию тем, что расстрелял оставшуюся часть оркестра; особенно долго целился в юркую саксафонистку, которая пыталась спрятаться среди других, однако все же не избежала трех пуль в живот и голову. Заодно присоединил к сообществу мертвых и замминистра Камилова, что очнулся, бессмысленно вертел головой и начал громко завывать, словно превратился в волка - видимо совсем тронулся умом. Пуля разорвала ему живот, и кишки разлетелись по помещению. Исаев тоже кричал от страха, понимая, что следующим станет он. Но его обер-маршал пощадил, и не потому что хотел проявить милосердие, а лишь из-за того, что сейчас этот экс-судья был нужен. Ведь расследование не завершено, необходимо все запротоколировать и передать документы Гульнаре Исламовне. Ну а после можно и его отправить к праотцам - таких персон не жалко!
  
  - Быстро всех в ангар грузовых шаттлов! - орал Абу-Али, топая ногами и брызгая слюной. - Всем штурмовикам!.. Стоп, нет, отставить!.. Майор, где ты, сволочь?
  
  - Я здесь, ваше превосходительство! - появился в помещении командир штурмовиков. Он был бледен, ибо понимал, что в яростные минуты обер-маршал никого не щадит, и может попасться каждому, кто рядом.
  
  Последовал жесткий приказ:
  
  - Быстро ступай в отсек "Святого Эльяра Ганиева", где боевые ракетопланы. Догони беглецов и верни обратно. А можешь уничтожить, на хрен они нам нужны! Как говорил великий Сталин: нет человека - нет проблемы! Не жалей снарядов на этих сволочей!
  
  Ниязматов с детства отличался жестокостью. Еще будучи подростком он мучил домашних животных, например, вешал собак и кошек на деревьях и смеялся, смотря на их предсмертные агонии. В школе же до крови избивал одноклассников, причем не делал разницы между девочками и мальчиками. В армии он пристрелил солдата, который посмел высказать свое мнение о власти, за что получил благодарность от командира. Это был его первый труп. Потом участие в карательных акциях, атомная бомбардировка Самарканда и Лоластана на Луне, командование концлагерем "Жаслык"... Его карьера поднималась с количеством убитых, умерщвленных. Вообще-то он жалел, что не родился в шестнадцатом-пятнадцатом веках, когда можно было проявить себя кровожадным пиратом, или в двадцатом - в штурмовых отрядах Германии, громящих еврейские дома.
  
  - Есть! - ответил майор, отдал честь и стремительно выбежал из кабинета. Вместе с ним ушли и шестеро штурмовиков, пожелавших принять участие в заварушке на Нептуне.
  
  Тем временем шаттл, в котором находились заключенные, мчался к Нептуну. Он быстро прошел пять колец планеты, преодолел тяготение двух спутников - Нериды и Протея, и под острым углом вошел в атмосферу гигантской планеты. Известно, что погода на Нептуне характеризуется чрезвычайно динамической системой штормов, с ветрами, достигающими порой сверхзвуковых скоростей. Естественно, шаттл затрясло, но если раньше автоматика считывала информацию о том, что происходило за бортом через датчики и гироскопы, и могла стабилизировать полет за счет оптимальной работы двигателей, то человеческий мозг не мог фиксировать изменения с такой быстротой, и управление в руках Алексея было не столь эффективным. Судно болтало, и лишь только чудо удерживало их от стремительного штопора в глубины, не поддающихся восприятию. Журналист помнил из той справки, что читал перед прилетом на "Ислам Каримов", что большинство ветров на Нептуне дуют в направлении, обратном вращению планеты вокруг своей оси, поэтому тоже вошел в атмосферу в общей струе. Это как-то помогло избежать катастрофы.
  
  Удивительно, сквозь болтанку академик как ни в чем не бывало рассказывал: "Атмосфера Нептуна подразделяется на две основные области: более низкая тропосфера, где температура снижается вместе с высотой, и стратосфера, где температура с высотой, наоборот, увеличивается. Граница между ними является тропопаузой. Стратосфера сменяется термосферой, а та постепенно переходит в экзосферу. Облака верхнего уровня находятся в зоне давления ниже одного бара, где температура способствует конденсации метана... Что касается мантии, то ее масса превышает земную в пятнадцать раз, и богата водой, аммиаком, метаном и прочими соединениями..."
  
  Тут журналист, которого данная болтовня отвлекала, неприлично и даже грубо прервал его:
  
  - Спасибо, Эркин Баратович, но заткнитесь - сейчас данная инфа не к спеху! Где наша цель?
  
  - Иди по этому сигналу, - тут Ахмедов, нисколько не обидевшийся, ткнул пальцем на индикатор, который улавливал направленный луч оборудования на поверхности Нептуна. Именно по нему ориентировались все шаттлы, летящие в автоматическом режиме. Иногда с экипажами, если требовался ремонт. Только не просто было человеку находится на Нептуне, ведь там колоссальные по силе ветры и штормы, порой кого-то уносило в глубины, где давление разрывало скафандр...
  
  Долгое время считалось, что планета не имеет твердой поверхности. В классическом понимании Нептун - промежуточная планета между земными типами и газовыми телами, такие объекты еще называют ледяным гигантом из-за меньшего размера и большей концентрации летучих веществ. Атмосфера - это смесь водорода и гелия, и ее объем достигает до двадцати процентов от общей массы планеты. Далее идет жидкая мантия, состоящая из воды, аммиака, метана, где температура превышает четырех тысяч кельвинов, а давление здесь около десяти гигапаскаль. Еще глубже расположено ядро из льда и горных пород (силикатов, никеля, железа), причем в центре давление составляет семь мегабар, что в миллионы раз больше, чем на поверхности Земли, температура, в свою очередь, пяти с половиной тысяч кельвинов. И именно в узком слое атмосферы и мантии была обнаружена дрейфующая поверхность, по величине сопоставимой с Казахстаном. Это практически маленький остров, под которым заложены огромные запасы "гулия" в скальных породах. Ни один ученый не дал пояснения этому явлению. Но зато было установлено, что именно эта поверхность является эпицентром Темного пятна. По мнению Ахмедова, здесь энергия "гулия" формировала гравитационные сдвиги, влияющие на пространственно-временной континиуум, и это же вещество оторвало и подняло часть пород с ядра планеты, как это делает гелий с воздушным шариком. И именно здесь ему, ученому, путем титанических трудов, включая гибель товарищей, удалось построить портал, через который можно было направиться в любое время - в будущее или прошлое.
  
  Корабль трясло, обшивка пищала под огромным давлением внешней среды. Алексей был напряжен и вел корабль вниз, следуя строго по радиолучу, и только приборы могли давать четкую картину реальности. Машина не смотря на повреждения, все же оказалась управляемой. Через иллюминатор мало что можно было разглядеть - сплошные синевато-желтые облака, через которые пробивались гигантские по размеру и силе молнии. Лишь они освещали этот жуткий мир клубящейся материи, до которого не добирался солнечный луч. Естественно, никакой жизни здесь быть не могло... Вдруг Арсеньев издал хриплый вскрик, потом схватился за голову и стал стучать ногой об пол, как будто его шандарахнуло электричеством. Это встревожило Алексея, продолжавшего держать рычаги пилотирования:
  
  - Что с вами, Сигизмунд? Вам плохо?
  
  - Я чувствую... я чувствую... - прошептал тот, закатывая глаза, словно впадал в эпилепсию. - Ох, не может быть!.. Но я это чувствую... Это... это...
  
  - Что чувствуешь, дружище? - схватил за плечо друга Эркин Баратович. - Успокойся, все в порядке! Как тебе помочь... Ах! - это сильно тряхнуло шаттл, но пилот выровнял полет.
  
  Сигизмунд несколько раз ударил рукой по гермошлему, этим самым стараясь привести самого себя в разум, после чего успокоился. На его лице появилась улыбка. Немного странная... такая блаженная, безмятежная. Сидевшие рядом наоборот испугались: может товарищ сошел с ума? Но тот поспешил разрядить обстановку:
  
  - Не беспокойтесь, все хорошо... Вы не поверите, что я сейчас уловил... Это фантастика! Это то, что изменит все наши представления о жизни и адаптации...
  
  Тут почему-то всем стало ясно о чем идет речь: квадратный человек ведь был телепатом. Значит, он зафиксировал где-то мозговую деятельность или какой-то биологический объект. Но где - на Нептуне? Разве такое возможно? Сорок лет люди опускаются на эту планету и ни разу ничего такого не обнаружили...
  
  - Что именно, дружище? - с некоторым испугом спросил Ахмедов, держа друга за руку.
  
  - Мы не одни здесь... на Нептуне. Наши друзья... заключенные... Они живут здесь, на этой планете!..
  
  Алексей с недоумением уставился на Арсеньева. Ему было непонятно.
  
  - То есть? Какие заключенные? О чем вы?
  
  - Исаев думал, что, отцепив виварий и его запустив на Нептун, он этим самым убил всех находящихся в нем людей. Тех, кого он лишил костей и твердых частей тела. Только он ошибся. Эти люди не погибли, они оказались приспособленными для жизни в этом мире. Им не страшны ни холод, ни жара, ни чудовищное давление. Они могут добывать кислород из этой атмосферы, питаться водой и энергией, что дает "гулий"... Это новая форма жизни, генетически связанная с нами. О боже! Я чувствую, как они общаются! Я поймал их мысли!
  
  В это было трудно поверить. Алексей издал звук, как бы говоря, что смущен этим заявлением. Академик также покачал головой, выражая сомнение сказанному. Но только Сигизмунд схватил его руку и стал трясти:
  
  - Нет, нет, друзья, я в своем рассудке! Я говорю правду. Они говорят о том, что видят нас и обсуждают, стоит ли к нам приблизиться. Не хотят нас пугать, и в тоже время желают засвидетельствовать, что живы. За время нахождения в виварии они адаптировались к космической среде, эта атмосфера подошла для их жизни! Теперь это их стихия, их планета!
  
  Видя смущенные лица товарищей, Арсеньев хлопнул по своей ноге и сказал:
  
  - Ладно, сейчас сами их увидите.
  
  - Как увидим? - не понял человек-капуста.
  
  - Они могут перемещаться между слоями атмосферы, как птицы на Земле, - пояснил товарищ. - Я вступил с ними в телепатический контакт, и они меня услышали. Летят к нам...
  
  Корабль стремительно шел вниз, и кроме густых облаков люди ничего не видели. И вдруг что-то промелькнуло снаружи. Как стрела. Алексей инстинктивно отдернулся. Только Сигизмунд успокоительно хлопнул его по плечу:
  
  - Все нормально, это наши друзья!
  
  И тут в иллюминаторе появились существа. В них трудно было распознать человека, по тому что это были уже бесформенные и невообразимые для понимания создания. Множество конечностей, плоские, без одежды... Они парили в воздухе, как это делают птицы или дельтапланеристы. И заключенным показались гибкими, как резина, ибо могли менять очертания и удлиняться. И единственно, что еще было от людей - глаза на крупном отростке, что было, наверное, когда-то головой. Они смотрели на беглецов с добротой и пониманием. Губ не существовало и говорить не могли - хотя даже как услышать их через бушующую атмосферу и слой обшивки? Такой способ общения бесполезен в этом месте. Лишь телепатия служила мостом между теми, кто находился в шаттле, и теми, кто теперь тут обитал. Впрочем, единственным, кто контактировал с ними, был Арсеньев. Однако в первые секунды академик и журналист смотрели на них с удивлением и некоторым испугом.
  
  Существа облепили корабль, они вместе падали вниз, не страшась ничего, а квадратный человек продолжал сообщать:
  
  - Они просят не боятся их. Ведь это наши друзья, тоже в прошлом заключенные! Они нам помогут. Только говорят, что не отдадут "гулий" никому! Потому что Нептун - это их теперь планета! Сюда людям вход запрещен! Только нам... на какое-то время. Они поняли, что мы хотим изменить прошлое, одобряют это, ибо продолжают хранить ненависть к режиму Ислама Каримова, и поэтому разрешают нам воспользоваться временным порталом. Но после просят нас покинуть планету.
  
  - Передай им, что мы благодарим за понимание, - попросил Алексей, продолжая вести корабль.
  
  Сигизмунд улыбнулся:
  
  - Они желают нам удачи... И предупреждают... - тут он побледнел. - За нами следует другой корабль... Это погоня...
  
  Одновременно запищал прибор, фиксирующий появление твердого объекта за кормой. Это был шаттл, управляемый рядовым Гулямовым. Вертухай мечтал разделаться с заключенными, чтобы получить окончательное прощение и возможность вернуться домой, на прежнюю должность. Его корабль не имел повреждений, поэтому пилотировать его оказалось проще. Если предусматривалась схватка, то шансы были на стороне охранников. "Жалаб, хозирча сан чунасан, ким билан уйновасан![5]" - рычал он, крутя штурвалом. Сидевшие рядом соратники ревели от злости и азарта.
  
  - Ах черт! - прорычал Воронович. Впрочем, этого стоило ожидать. Ну, в самом деле, не оставят же их в покое надзиратели - это же хищники, которые обязаны преследовать жертву. Только ведь и жертвы могут стать охотниками, если проявят смекалку и смелость. Понятное дело, что заключенные не намеревались сдаваться и хотели реализовать задуманное. Их преследование было помехой, однако вполне устранимой.
  
  - Что будем делать? - спросил Ахмедов, тревожно смотря, как радар на диплее показывает перемещение второго шаттла. Он все ближе и ближе подходил к ним, оставались минуты до того, как Гулямов нагонит их.
  
  - Мы летим на грузовых кораблях, значит, им нечем нас атаковать, - раздумывал вслух Алексей, бросая взгляды на приборы. - На таран они вряд ли решаться - при ударе сами могут повредить свой шаттл и тогда не вернуться на "Ислам Каримов". Значит, основной бой произойдет на поверхности.
  
  Только он ошибся. Гулямов не желал ждать, он хотел прямо-таки сейчас разделаться с беглецами. Он приказал двоим, сидевшим по обе стороны от него: "Эй вы, шайтанлар[6], открывайте люки и начинайте стрелять!" Нельзя сказать, что охранникам эта идея понравилась. Лететь с открытыми люками было опасно. Не о разгерметизации кабины думали они, а о том, что при такой болтанке их легко могло вышвырнуть из корабля, и тогда бы они, влекомые силой гравитации, устремились вниз, в бездну, где давление раздавило в лепешку тела. Однако спорить с Гулямовым, бывшим офицером и награжденным медалью самой сенаторшей вертухаи не хотели, поэтому, мысленно чертыхаясь, потянули на себя рычаги. Не смотря на отчаянный писк сигнала, люки открылись, и атмосфера планеты проникла внутрь. Температура мгновенно упала до минус двухсот тридцати градусов по Цельсия. Для облаченных в скафандр это было не смертельно, тотчас включилась система внутреннего обогрева.
  
  - Жалаб, как я попаду? - ворчал один из надзирателей, поднимая автомат. Он перевел на стрельбу ракетными патронами и открыл огонь. И не попал, так как несмотря на старания Гулямова шаттл бросало по сторонам, и прицелиться в такой же прыгающий в атмосфере корабль заключенных, и к тому же постоянно скрывающийся в пелене облаков оказалось делом не простым. Огненные трассы очерчивали пространство и исчезали в синеве. Блицы молний угрожали мощным ударом, словно здешний бог Зевс разгневался не на шутку на потревоживших его людей. Однако надзирателю показалось, что он видит какие-то странные бесформенные, но в тоже время явственные фигуры вокруг преследуемых. "Блин, может, "белая горячка" у меня? - испугался он. - Прекращаю злоупотреблять алкоголем, а то черт знает что мерещится!"
  
  - Ты чего, косой что ли?! - орал в негодовании Гулямов, испытывая желания выпихнуть незадачливого стрелка из кабины. - Чего боеприпасы в холостую изводишь, куток[7]! Амингиски жалаб[8], не играй!
  
  - Трудно при такой встряске, ака! - жалобно произнес тот, и тот час получил пинка. Конечно, он его не ощутил из-за брони скафандра, но было неприятно и в тоже время понятно: еще один такой промах - окажешься в атмосфере Нептуна в полном одиночестве!
  
  И тогда он постарался. Долго прицеливался, рассчитал турбулентность и траекторию движения шаттла беглецов, скорректировал по отношению к своему, после чего нажал на гашетку. Автомат выплюнул огненную смерть. На этот раз он попал. Два ракетных патрона въехали в фюзеляж, разнеся на части под двигателями, и повредил что-то там, ибо из дыр повалил черно-желтый дым. "Ха-ха, подстрелил!" - заорал он радостно.
  
  Второй стрелок тоже открыл огонь с другого борта, и его пули достигли цели. Левое крыло было похоже на перфорированное днище котелка.
  
  - Ах, черт! - прорычал Алексей, увидев, как пищат датчики о повреждениях важных узлов. В таком состоянии катастрофа неизбежна, если, конечно, не катапультироваться. Но как, ведь здесь нет таких устройств, и в скафандре не предусмотрены парашюты, которые, кстати, бесполезны для атмосферы Нептуна. Более того, два их товарища находятся в грузовом отсеке, им не выбраться оттуда, так что бросать корабль никак нельзя. Так что посадить корабль просто жизненно необходимо.
  
  - Плохо дело? - спросил Ахмедов. Вопрос был задан просто так, ибо он и сам понимал, что радоваться нечему.
  
  - Почти, - ответил Алексей, налегая на рычаги, чтобы избежать штопора. Шаттл слушался плохо, он заваливался на левое крыло. - Еще несколько попаданий, и мы окажемся в ином мире раньше, чем вы, дорогой Эркин Баратович, запустите свой портал и конвектор времени.
  
  Тут Сигизмунд встрепенулся:
  
  - Нам помогут...
  
  - Кто?
  
  - Вот они, - и он указал на летевших рядом уже не человеческих существ.
  
  Воронович изумленно переспросил:
  
  - Они?
  
  - Да!
  
  - Но как?
  
  Арсеньев ничего не ответил, он общался с мутантами. Видимо, успешно, ибо несколько из них оторвались от корпуса и устремились навстречу второму кораблю. Среди облаков они перемещались легко и плавно, чувствовалось - это их жизненная стихия. Стрелки-вертухаи ничего не поняли, так как произошло все быстро и неожиданно для них. Что-то обхватило их и вытянуло из кабины, и вышвырнуло в сторону.
  
  - Вай, жалаб! - заорали они, падая вниз. Они поняли, что через минуту-две погибнут и от отчаяния нажимали на гашетки автоматов, дырявя свой же шаттл. И не могли осознать, какая сила вытащила их наружу. Впрочем, их предсмертные крики никто не слышал даже через радио, ибо атмосферные грозы заглушали любой сигнал.
  
  - Что такое? - изумился Гулямов, увидев, что сидит в кабине один. Он не мог взять в толк, как вдруг провалились два его напарника. Зато вместо них появились какие-то жуткие создания - нечто бесформенное, большое и со множеством щупалец.
  
  Те не церемонились с ним, быстро заполонили свободное пространство, облепили человека и стали тоже выталкивать шаттла. Только рядовой не струхнул, вцепился в штурвал, что его оторвать было невозможно. Он даже включил электромускулатуру, чтобы укрепиться. Потом правой рукой выхватил пистолет и стал стрелять в этих тварей. Пули не причиняли вреда. Да, они проделывали дыры, которые зарастали. Но дыры, которые получались в корпусе корабля, не имели способности к регенерации, поэтому оттуда тоже пошел черный дым. Более того, эти существа настолько обнаглели, что налезли на шлем, полностью скрыв обзор. Пилотировать в таком положении оказалось невозможным.
  
  Гулямов матерился, орал, пытаясь соскрести со шлема что-то розово-синее, только то оказалось тягучим, липким. В итоге корабль потерял управление, упал на левое крыло и пошел камнем вниз... "А-а-а, падарингилянат!" - визжал вертухай, пытаясь выправить положение. Даже для человеческих изделий есть предел сопротивляемости, и на уровне мантии ничто не способно выдержать чудовищное давление.
  
  Алексей видел, как провалился шаттл преследователей в бездну Нептуна. Однако его это не совсем обрадовало, ибо такое могло вот-вот произойти и с его судном. Ахмедов молчал, но было заметно, как он волнуется. Нет, не за свою жизнь, а за то, что может провалиться их затея. И снова пришел на помощь квадратный человек.
  
  - Я попрошу помощи их, - сказал он, рукой указав на других существ, сопровождавших ракету. Алексей кивнул. Сейчас ему требовалась любая помощь.
  
  Существа поняли призыв Сигизмунда и не отказали. Они облепили шаттл и выправили его. Удивительно, что они могли удержать такую махину из металла и пластика, поддерживая планирование. Впрочем, было трудно осознать, что в такой среде, не пригодной для человеческой жизни, могли существовать те, кого совсем недавно называли людьми. Между тем, падение замедлилось, полет стабилизировался, и управлять судном стало легче. Воронович с облегчением вздохнул. Вслед за ним такую же реакцию проявили напарники.
  
  Прибор уже пищал, что поверхность близка, но ее трудно было увидеть сквозь пелену облаков. И только когда осталось менее ста метров яркие вспышки молний осветили равнину. Это была та самая легендарная равнина, называемая Эдемом Гульнары. Энергия "гулия" была настолько значительной, что почва слегка светилась, и на ней Алексей увидел огромные конструкции, и это уже было человеческих рук творение. Да, немало денег было вбухано в эти сложные устройства и здания. Здесь располагался карьер, и тут работали автоматы, собирающие руду и грузящие на транспортные шаттлы. В данную секунду они не функционировали, так как были отключены. Предполагалось, что после отъезда делегации их снова запустят и "гулий" вновь потечет в карман самой богатой женщины солнечной системы. От основного рудника расположили две большие башни, в одной из которых находился центр управления все рудодобывающей механики Нептуна. Именно туда стремились заключенные.
  
  Прошло меньше секунды и уже шаттл завис над коричневым грунтом. Шасси не работали, так как поврежденными оказались гидравлические системы. Однако это уже не волновало никого. Алексей посадил корабль прямо на "брюхо". Металл гневно заскрежетал, кое-где обшивка лопнула от пронзенных острых шпилей. Ведь они находились не на взлетно-посадочной полосе у карьеров, а возле башни, где не предусматривалась площадка для шаттлов. Один за другим заключенные выскочили из кабины. Люк открылся, и вскоре появились обалдевшие от встряски Геннадий и Шерали. Бывшего таксиста трясло - не от страха, а от силы гравитации, которая была в три раза больше, чем на Земле. Естественно, нести свое собственное отяжелевшее тело оказалось делом трудным. Сердце учащенно билось, в глазах стояли круги. Одновременно индикаторы внутри шлемов стали выдавать информацию о состоянии окружающей среды: "Компоненты атмосферы: водород (67%), гелий (31%), и метан (2%), ацетилен C2H2, диацетилен C4H2, этилен C2H4, этан C2H6, угарный газ CO и молекулярный азот N2, сероводород H2S, аммиак NH3... Напряженность магнитного поля 0,5 Гаусса... Температура 720 Кельвина..."
  
  "Вот он, Эдем Гульнары", - подумал журналист, оглядывая мрачный мир. Ветер мог сбить его с места, однако скафандр прочно удерживал его у поверхности благодаря специальным "кошкам" на ногах. Еще год назад он не мог предположить, что будет здесь, куда направляются только ученые... и ссыльные.
  
  Тем временем странные существа висели над людьми, шевеля своими аморфными частями, со стороны казалось, что это тоже какие-то облака над людьми. Ветер им был не почем, они могли часами находится в одной точке, ибо управляли собой. Арсеньев им что-то сказал, мысленно, естественно, и они поднялись в вышину, и исчезли.
  
  - Я их поблагодарил за помощь, - пояснил он друзьям, которые вопросительно взглянули на него. Жаль, конечно, что кроме квадратного человека никто другой с ними вступить в общение не мог, иначе бы остальные тоже выразили свою благодарность. Впрочем, те уже не нуждались в ней, они просто выполнили свой последний человеческий долг, прежде чем оформились в инопланетную форму жизни. В дальнейшем судьба иных миров совсем не волновала их. Мышление все дальше и дальше сворачивалось в недосягаемую для людей образы и знаки.
  
  Все проводили их последним взглядом. Над поверхностью подобно смерчу вращалось Темное пятно. Глядя на нее, Алексей с ужасом подумал, как они преодолели ее, ведь это шторм огромной силы. Тем временем Ахмедов толкнул его:
  
  - Идем, времени осталось мало. Мне еще нужно рассказать, что тебе надо делать, как пользоваться конвектором времени.
  
  - А мне - пояснить твое поведение в середине двадцатого века, чтобы тебя сразу не разоблачили, - усмехнулся Сигизмунд. Двое других не могли ничего сказать, ибо еще не пришли в себя от спуска на этот остров.
  И все впятером устремились к башне. Молнии продолжали бить вокруг, и никто пока не знал, что сюда приближается боевой ракетоплан, готовый сжечь все своими термобомбами.
  ...................
  
  [1] Открой люк, собака! (узб).
  [2] Хазрат оилари (узб.) - ваше величество.
  [3] Арок ичияпти, жалаб! (узб.) - водку пьет, сука!
  [4] Ахмок (узб.) - идиот, сволочь.
  [5] Жалаб, хозирча сан чунасан, ким билан уйновасан! (узб) - Сука, сейчас ты поймешь, с кем играешь!
  [6] Шайтанлар (узб.) - черти.
  [7] Куток (узб.) - задница в наиболее грубой форме. [8] Амингиски жалаб (узб.) - оттраханная сука!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"