Аннотация: Бывало, зайдет столяр Петрович в кабинет к учителю труда чтобы занять какой-нибудь инструмент или что-нибудь просверлить или что-ниубдь обточить, да и скажет как бы ненароком: - Э... Да это самый хреновый рубанок, из всех, которые я первидел - клянусь бородой Энгельса!
Андрей Кураев и Борода Энгельса
(из цикла "школьные годы Кураева")
[Все персонажи вымышлены, все совпадения с действительностью случайны]
В школе, где учился Андрей Кураев, подрабатывал столяром один старый фронтовик, который уже несколько лет был на пенсии. Это был хороший работник, но была у него одна неразумная привычка - клясться - да так, что это порой приводило в смущение многих октябрят, пионеров, комсомольцев и коммунистов, которые учились или работали в школе. Бывало, зайдет столяр Петрович в кабинет к учителю труда чтобы занять какой-нибудь инструмент или что-нибудь просверлить или что-ниубдь обточить, да и скажет как бы ненароком:
- Э... Да это самый хреновый рубанок, из всех, которые я первидел - клянусь бородой Энгельса!
Или:
- Да второй такой тупой пилы, выщипи Энгельсу бороду до последней волосинки, искать-несыскать!
Или еще что-нибудь в том же духе.
И хотя Петрович не был ни коммунистом, ни в прошлом - комсомольцем, но многие считали, что подобного, вообще говоря, не должен позволять себе любой советский человек. В особенности по этому поводу негодовал учитель труда, коммунист, который впоследствии стал секретарем партийной организации школы. Скажет Петрович что-нибудь эдакое при учителе труда, а тот ему:
- Не смей клясться бородой Энгельса! Я, как коммунист, не позволяю тебе делать этого! Ведь ты же советский человек! Стыдись! Какой пример ты подаешь детям, будущим комсомольцам!
Тем не менее, как ни странно, но нашлись у Петровича и заступники. Прежде всего это была завуч по идеологической работе, тоже коммунист. Случилось так, что однажды юный пионер Андрюша Кураев даже стал свидетелем спора между ней и учителем труда. Теплым весенним днем столяр Петрович вышел срубить росшее перед входом в школу старое дерево, грозившее вот-вот рухнуть. Была перемена и возле входа столпились вышедшие подышать свежим воздухом школьники и учителя. Столяр подошел с большим топором к дереву, размахнулся и нанес первый удар; при этом обух неожиданно слетел с топорища.
- Клянусь бородой Энгельса, спали ее напалмом, - это самый хреновый топор из всех хреновых топоров, которые заставили меня поклясться бородой Энгельса! - взревел от досады Петрович.
Среди школьников и учителей раздались смешки. Тогда вперед вышел учитель труда и пафосно произнес то, что обычно произносил в таких случаях:
- Я, как коммунист, запрещаю тебе клястья так! Не смей подавать дурной пример детям!
После этого вперед вышла завуч по идеологической работе и, бросив вызывающий взгляд учителю труда, не менее пафосно произнесла:
- А я, как коммунистка, разрешаю произносить подобные клятвы!
И такое происходило много раз. Возмутиться учитель труда очередной выходкой Петровича, скажет "Я, как коммунист, не позволяю тебе делать этого!", а завуч, если окажется рядом, тут же возразит: "А я, как коммунистка, дозволяю!".
Случай со слетевшим обухом и некоторые другие подобные сильно врезались в память Андрюши Кураева и не давали ему покоя ни днем, ни ночью. "Как так?" - думал Кураев - "Неужели некоторые коммунисты считают дозволенной клятву бородой самого Энгельса и даже дозволяют подобное навиду у октябрят, пионеров и комсомольцев, и при этом другие коммунисты, которые считают подобное недозволенным, тем не менее, никак не могут их остановить в распространении подобных мнений среди советских людей? Как такое возможно?". Андрюша Кураев возвращался к этому вопросу множество раз, но никак не мог разрешить его. И спросить ответ было не у кого - октябрята, пионеры и комсомольцы, наверняка, не знали его, а подходить к коммунистам с подобным вопросом он считал неуместным ибо, как это понял Кураев, вопрос был вовсе не детским и прежде, чем спрашивать подобное у коммунистов, Кураеву надо было дорасти, по крайней мере, до комсомольца, а он был всего лишь пионером. Однако, далее обстоятельства сложились так, что ответ на мучивший его вопрос Андрюша все-таки узнал - причем произошло это совершенно случайно.
Через некоторое время учителя труда выбрали секретарем партийной организации школы; тогда учитель физкультуры, комсомолец, который уже достаточно долго был кандидатом в члены КПСС, решил стать членом КПСС. Но прежде ему предстояло пройти через партийное собрание и получить рекомендацию. Это партийное собрание решили провести в учительской; случилось же так, что до начала партсобрания в учительской разместился Андрюша Кураев, чтобы вместе с комсомолкой-историчкой сделать новый выпуск школьной стенгазеты "Безбожник". И когда коммунисты пришли в учительскую на партсобрание, то никто из них не стал выгонять Кураева и историчку.
После того, как все прочие вопросы были решены и остался только один - дача рекомендации учителю физкультуры, из-за стола встал учитель труда и стал задавать ему вопросы, чтобы выяснить - достоин ли учитель физкультуры стать коммунистом или нет. Учитель физкультуры с достоинством ответил на вопросы об основании коммунистической партии, о ее роли в великой отечественной войне, о миролюбивой политике СССР и сложностях международной обстановки, о том каких членов ЦК КПСС он знает и о руководстве братских коммунистических партий; наконец, учитель труда задал два последних вопроса - можно ли коммунисту клясться мавзолеем Ленина и можно ли клясться самим Лениным.
Учитель физкультуры почуял какой-то подвох и втянул голову в плечи. Немного подумав, он категорично, скрывая свою неуверенность, произнес:
- Нельзя клясться ни тем, ни другим, ибо это свято для коммуниста!
На это учитель труда сказал:
- Неправильно. Если коммунист поклянется мавзолеем - то это ничего; лишь самим Лениным не должен клясться коммунист. Потому, что Мавзолей можно разрушить и построить заново, а Владимир Ильич - он один.
- Тут есть еще одна тонкость - вставая из-за стола, добавила завуч по идеологической работе, - бородой Ленина можно клясться, но всем Лениным - нелья - потому, что борода вырастает снова и снова, а, например, сердце - нет. Следовательно, можно клясться бородой Ленина. А отсюда, кстати, сразу же следует: если можно бородой, которая произрастает из тела Ленина, значит, можно и Мавзолеем, который не произрастает.
Учитель труда кинул злобный взгляд на завуча по идеологической работе и возразил:
- По-вашему, борода самого Ленина - это что-то вроде щебня или песка для строительства, которые можно добывать повсюду?
- У меня двоюродная сестра преподает в Высшей Партийной Школе! - парировала удар завучиха, - и я ей доверяю! И Партия ей доверяет, если поставила там преподавать.
- А у меня старший брат - генерал армии, - возразил учитель труда, - и окончил Высшую Партийную Школу тогда, когда ваша двоюродная сестра еще училась в университете. По-вашему, что - кроме вашей двоюродной сестры больше в Высшей Партийной Школе нет и не было других преподавателей?
- Ладно, оставим эти споры - молвила завуч, - они начались не нами, идут уже сколько лет и не нами, видимо, закончатся...
Учитель труда счел за лучшее прекратить спор с завучихой и обратился к учителю физкультуры:
- Ну так как, товарищ кандидат в члены ЦК КПСС - ставить вопрос о даче рекомендации на голосование или, может быть, вы сами чувствуете, что пока еще не готовы к вступлению в ряды коммунистической партии? Может быть, снимите вопрос о рекомендации с повестки дня по своей инициативе и еще побудете кандидатом - подготовитесь месяц-другой? Лично я бы вам это порекомендовал... Наверное, со мною согласятся и некоторые другие товарищи. Может быть, вам лучше потом еще раз попробовать - чтобы решение было принято единогласно?
Андрюша Кураев, сидевший в углу учительской, ощутил несправедливость происходящего всем своим нутром. Праведное негодование закипело в сердце юного пионера. Не мог более терпеть Андрюша такого поругания ленинской святыни. Но как прекратить это? Что сказать? И что может сказать юный пионер многим опытным коммунистам, чтобы те его послушали? Андрей до крайнего предела напряг свою память и свой разум. И вот, вспомнил Андрей что-то подходящее, что можно было сказать по теме... правда, слышал он это по радио "Свобода" от отца Сергия Гаккеля - то есть, от попа, когда слушал это радио на кухне вместе со своим отцом. Но и это не смутило пионера Андрюшу. Он встал в полный рост и громко произнес:
- Товарищи коммунисты! Да что же вы такое говорите! РАЗВЕ ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ - КЛЯНУЩИЙСЯ БОРОДОЙ ЛЕНИНА КЛЯНЕТСЯ И ТЕМ, ИЗ КОГО ОНА ПРОИЗРАСТАЕТ, А КЛЯНУЩИЙСЯ МАВЗОЛЕЕМ - КЛЯНЕТСЯ И ТЕМ, КТО В НЕМ ЛЕЖИТ?!
От неожиданности и от самих сказанных Андреем слов вся учительская замерла в тишине.
- Хм, а ведь этот пионер, пожалуй, прав! - сказала, нарушив всеобщее молчание, коммунистка-биологичка.
- Пожалуй! А отсюда следует, что и учитель физкультуры тоже прав! - сказал коммунист - учитель астрономии.
- Да... интересное и оригинальное разрешение вопроса! - подытожил обсуждение сказанного Кураевым учитель труда, - тут, пожалуй, есть о чем задуматься!
Учитель труда окинул взглядом собравшихся и продолжил:
- По-видимому, никаких препятствий к тому, чтобы дать рекомендацию на вступление в ряды КПСС кандидату нет. Ставлю вопрос на голосование.
И все - даже завучиха по идеологической работе! - подняли свои руки, чтобы дать рекомендацию учителю физкультуры.
...
Поговаривают, что этот случай на рядовом партсобрании в обычной советской школе стал известен в высоких кругах. Парторг, то есть, учитель физкультуры, счел нужным обратиться по поводу происшедшего в идеологический отдел ЦК КПСС с заявлением на имя М.А. Суслова, в котором и изложил суть происшедшего, добавив при этом, что, возможно, соображения, высказанные пионером, могут быть небесполезны в идеологической работе и партийном строительстве. Поговаривают также, что спустя некоторое время в школу пришло негласное указание поощрить отличившегося пионера. И в самом деле - Андрею Кураеву было предложено вступить в ряды комсомольцев на два года раньше положенного срока. Однако, Андрюша отказался, мотивировав это тем, что он чувствует, что еще не готов стать комсомольцем и ему надо получше к этому подготовиться; при этом Кураев добавил, что он, несомненно, постарается вступить в ряды ВЛКСМ одним среди первых учеников в своем классе. На этом вопрос с досрочным вступлением и окончился.
Впрочем, Андрей Кураев не остался совсем без негласного поощрения: учитель физкультуры всегда закрывал глаза на то, что Андрей порой не выполнял нужных норм и даже был среди тех немногих, кто не получил значка БГТО.