Городское кладбище чрезвычайно уютное и гостеприимное, в чем-то даже веселое, тесно утыканное мраморно-гранитными памятниками, усыпанное пестрыми листьями. Рядом находится монастырь, но на самом кладбище, видимо, хоронят только атеистов, там нет ни одного креста - только разноцветные памятники, надгробные плиты, фотографии, цветы и ленты. Ничто не напоминает о мистической заброшенности деревенских кладбищ - посреди пустыря, с покосившимися крестами, фосфорицирующими глазами забытых коз, непременным волчьим воем и прибитой к небу полной луной.
Все могилы густо заселены - на одной я насчитала двадцать пять имен. Все фамилии очень знакомые, есть плита, на которой восемнадцать раз написана моя фамилия, напротив три раза - девичья фамилия моей мамы и там же еще два раза - фамилия ее лучшей подруги, мои коллеги, кто-то еще из прошлой жизни, муж двоюродной сестры; все вместе производит какое-то спокойное и праздничное ощущение, будто все знакомые собрались в одном месте и устроили вечеринку.