Мы смотрим на крыши из окна, из нашего окна пятого этажа, наружный подоконник которого почти упирается в соседний дом. Я сижу на подоконнике, курю и рисую крыши. Странно, что мы так скоро научились курить, ты даже быстрее.
Мне больше всего нравятся крыши рядом с нами - ржавые, с искривленными антеннами, острыми коньками, крутыми скатами, флюгерами, водосточными желобами; ближе к центру - аккуратные черепичные, с тонкими шпилями; а новенькие, блестящие и плоские крыши окраин я не рисую.
Крыши хорошо видно со смотровых площадок около Университета и на Болвановых Горах, там их даже больше - красно-коричневое пятно, по краям изъеденное ржавчиной, похожее на яблочко с червоточинами, тонкие рыже-бурые струйки вытекают наружу, набирают силу и образуют кольцо, у внешней окружности цвет меняется еще раз, опоясывает город вторым кольцом, стальным, светлым, серым, почти зеркальным. Оттуда Город напоминает ощетинившийся флюгерами, шпилями, антеннами и флагштоками колючий рубин в модной двойной оправе.