Тамаев Виктор Петрович : другие произведения.

Берсерк любви

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В основе рассказа исторические события. 6 век н.э., Северная Италия. Период бесконечных войн и падения империй. Франки и римляне собирают войско на границе королевства. Сын туринского герцога разрывается между любовью и верой. Что он выберет: древних богов или новую религию, любимую или верность королю?
  На крепостной стене в одном ряду с горами, что изломанными зубами, вгрызались в прозрачно-синее небо, стоял воин. Он не мог отвести взгляда от белых вершин, потому что знал, что там, за скалистыми хребтами, франки точат топоры. Римляне заключили с ними союз, чтобы опалить смертью земли отца и всего королевства лангобардов (1).
  
  Со спины казалось, что его каленые плечи выше горных пиков. Длинные волосы падали на тунику с двух сторон потоками воды, а между ними блестел выбритый затылок. Он пригладил бороду, что сплелась с русыми потоками. Они разбивались на отдельные струи под порывами ветра. Такого горячего, словно август заблудился в первых сентябрьских ночах. Мысли вернулись к истории войн византийского императора Юстиниана I с Персией. Пальцы тронули правый висок, будто втирали думы о военачальнике Перозе, который заключил позорный мир, но сохранил войско.
  
  Мозолистые ладони держались за кожаный пояс. Толстая полоса из шкуры коровы прижимала тонкую ткань туники к телу, которое закалялось походами и битвами. Прошло уже десять зим (2) с той поры, как пальцы первый раз обняли рукоять меча (3).
  
  За спиной, внутри двора, лязгал металл: три пары воинов бились тупыми мечами. Глухие удары о древесину вмешивались в звон стали: узкие лезвия коротких копий взрезали воздух, и щепки отлетали от бревен - мишеней. В десяти шагах правее, ряд воинов колол длинными копьями с широким наконечником мешки с сеном на столбах.
  Львиный рык ворвался в раздумья.
  
  - Агилульф, сын Ансвальда, тебя проклянет Тюр, если наши мечи не встретятся.
  
  Агилульф взглянул на табун лошадей и стадо коров. Живое богатство лениво двигало челюстями, перетирая траву на мягко-зеленых лугах. Ноздри втянули аромат рододендрона и можжевельника с нотками ячменя и льна, чьи колосья срезали земледельцы - альдии.
  
  Он повернулся и посмотрел вниз, на светло - рыжую гриву, что превращала голову и плечи соплеменника в одну скалу. Рука, что росла из этой скалы, сжимала меч. Такой тяжести и ширины, что враги трепетали и выли от ужаса, когда этот огонь ран вихрем кружился в шитодробящей сече.
  На квадратном лице Агилульфа не мелькнула и тень страха, а в серых, словно пепел, глазах пробежали искры задора.
  
  - Волчье лезвие (4) не спрячет меча, - и продолжил, не произнося вслух: 'Если только нет другого пути, сломить врага'.
  
  
  - Сундрарит, молись христу. Пусть дарует победу.
  
  Овальное, с некоторыми чертами угловатости, лицо воина внизу исказилось веселым оскалом. Он не сомневался в добром для него исходе.
  
  - Аго, я лучше призову Донара с его молотом. Ешь тебя тролли!
  
  Аго быстро посмотрел на высокий холм с густым лесом. Возвышенность стояла за рекой, что отделяла крепость от дороги в столицу - Папию (5). Молва разносила слухи о Лесной деве и кровавых набегах ее шайки на челядь и альдиев, что малым числом проходили мимо склонов.
  Пока подошвы сандалий, чьи шнуры обнимали упругие икры, стучали вниз по ступеням, мысли Аго вернулись на две зимы в прошлое. К той деве, что словно белка раскусила орех души надвое, а нить жизни причудливой линией вплела в историю королевства.
  
  (1) Королевство древнегерманского племени лангобардов - территория современной Ломбардии, Италия
  (2) Лангобарды, как и другие древнегерманские племена, измеряли время ночами и зимами
  (3) Древнегерманские юноши получали оружие в 14-15 лет или раньше и принимали участие в походах
  (4) Имя Агилульф означает клык или лезвие волка
  (5) Современный город Павия в Италии
  
  
  ***
  Тео смотрела на гладь озера, чей берег прятался в дымке. Утренний свет только что сбросил темноту, но не холод. Мартовский долинный ветер бросался ледяными иглами и запахом мирты, но Аго ничего не чувствовал. Он любовался волнистыми каштановыми локонами, что разбивались об округлости плеч и стекали до пояса. Пышность девы с трудом пряталась за шерстяным жакетом. Золотые нити извивались по ткани, и ручьями сбегали по рукавам и груди к юбке.
  
  Она повернулась и голос, подобный шелесту листьев в глубине чащи, заполнил все. Пухлые щеки розовели по обе стороны броского выступа носа.
  
   - Не думала, что ты согласен с Арием (6)! И отрицаешь триединство творца?
  
  Аго смотрел в округлые иссиня-серые глаза и тонул. Все тело пульсировал, точно большое сердце. Он жаждал обнять с такой силой, чтобы захрустели кости.
  
  - Иисус всего лишь посредник между господом и нами.
  
  - Создатель не допустил лангобардов к познанию истины. Пора низвергнуть вас с греховной дороги, - разрезал беседу Гундоальд.
  
  Безбородый и узкоплечий, ниже Аго на голову, Гундоальд стоял слева от родной сестры. Дети баварского герцога Гарибальда I, они ехали в Папию по приглашению короля Аутари после заключения союза с баварами.
  
  Губы сжались, кровь притекла в щеки, а тело собралось в бездушную сталь, готовую к бою. Рука привычно легла на эфес меча.
  
  'Не будь ты гостем, твоя шея лишилась бы бремени', - подумал Аго, но вслух произнес, - Мы не гнобим иноверцев, как Рим - ариан.
  
  'Мы молим и древних богов', - слова остановились на сомкнутых губах, будто меч встретил щит.
  Но Гундоальд, как будто знал его мысли.
  
  - Вы, лангобарды, взываете любым богам, моля о победе.
  
  Аго стиснул зубы. Желваки на квадратной челюсти натянули кожу. Глаза превратились в щели, а клинок пополз вверх. Каждое движение Аго говорило Тео о его чувствах: любви и гневе. Она опустила руку, нежную и мягкую, как кожа младенца, на его кулак, что сжимал оружие. И лезвие, испуганной змеей, юркнуло обратно.
  
  Последняя фраза Гундоальда отразила самую суть, что он видел в своем народе, но боялся признать. Будто копье пробивает защиту, заставляя отдать жизнь, так и эти слова, убили желание говорить. Правда стучала в висках, точно барабанный гул пред лютой атакой лангобардской конницы. Он отвел взгляд, выискивая скалы другого берега, затянутого бледно - серым туманом.
  
  Тео ласковой, но стыдливой повадкой, шагнула ближе. Пухлые губы зашептали в ухо: 'Помни меня всегда!'. Он услышал: 'Люби меня всегда!'.
  
  Думы о ней, как солнечные лучики в лютый мороз, ласкали сердце в повседневности беспощадных войн. Но когда узнал о помолвке с Аутари - его королем, душа облачилась в медвежью шкуру, чтобы избежать боли и сохранить верность короне.
  
  (6) Основоположник арианства - течения христианства, что оспаривало в Средние века единосущность Бога-Отца, Бога-Сына и Святого духа.
  
  ***
  Клинки встречались, и рождали искры. Они бились тупыми мечами, а кожаные куртки с нашитыми металлическими пластинами и куски сукна на предплечьях и бедрах спасали от кровавых синяков.
  Однолетки - они соперничали, как им минуло десять зим. Аго двигался легко, пот быстро испарялся, охлаждая тело. Ему казалось, что рука, ноги и все тело слушаются лишь бездушную сталь. Отдаваясь животному чутью, он позволял мыслям уходить к построениям византийской армии.
  
  На их схватки публика сбегалась, подобно воронам, на поле брани. Сундр сражался как разъяренный бизон, что летит напролом. Его клинок непрерывно обрушивался на противника. Аго же выжидал ошибку, как пантера перед прыжком на добычу.
  
  Три всадника на взмыленных конях влетели во двор, чем на мгновение отвлекли зевак.
  
  Сундр загнал Аго между конюшней и стеной. Он стал вкладывать в удары всю груду мышц, видя скованность соперника в маневре. Клинок начал дольше висеть над головой Сундра, прежде чем упасть вниз. Аго словно учуял эту слабину, и ждал большей паузы между ударами, чтобы выскочить за спину.
  
  Очередной раз прут битвы рухнул вниз. Щит застонал, а его железные накладки лязгнули. 'Пора', - екнуло у Аго глубоко внутри. Но Сундр навалился туловищем, чем прервал рывок себе за спину. Аго упал навзничь, а соперник обронил щит и воткнул меч в землю. Две руки победно взлетели над светло - рыжей головой победителя.
  
  Противный вкус поражения воспламенил кровь Аго, а пот стал липким и горячим, словно нагретый мед. Он резко оторвал спину от земли, как если бы гибкий ствол согнули и отпустили. Сердце колотилось, требуя мести. Сундр схватил его плечи огромными ручищами и поставил на ноги.
  
  - Сегодня Водан (7) помог мне, - улыбался Сундр, выставив крупные желтые зубы.
  
  Аго едва сдерживался, чтобы не стереть улыбку с лица напротив, но дружески похлопал Сундрарита по груди.
  
  - Древо ладони надолго зависает над головой, опускай быстрее!
  
  - Агилульф, поспеши к отцу! - крикнул скильпор (8) герцога, - прибыли гонцы королевы.
  
  (7) Древнегерманское имя Одина - верховного бога германо - скандинавской мифологии
  (8) Оруженосец
  
  ***
  Главный зал встретил Аго ножами дневного хозяина неба, что взрезали сумрак каменных стен. Три факела дымили вкусом горьких смол, подыгрывая блеску лучей. Ансвальд, герцог Туринский, сидел за деревянным столом шириной с повозку, а длина, которого вместила бы два отряда по дюжине воинов.
  
  - Значит, Аутари настолько плох, что время выбирать короля, - сказал отец величаво - густым голосом.
  
  Гундоальд стоял спиной к входу с двумя квадратными баварами - наемниками по бокам. Макушкой он едва доставал им до плеч и смотрелся кувшином, зажатым между двумя бочками, установленными на торцы бревен.
  
  - Всем герцогам отправили гонцов с призывом немедля собраться в Папии.
  
   Аго встал слева от герцога. Другую сторону неизменно занимал верный скильпор.
  
  - Приветствую тебя, Гундоальд, сын Гарибальда - кивнул Аго, - король тебе доверил разносить вести?
  
  По безволосому лицу брата Тео не скользнуло ни тени обиды или злобы, будто камни - слова, упали в озеро, но не тронули водную гладь.
  
  - Королева Теоделинда просила мой личный отряд сопроводить герцога в столицу.
  
  Герцог наклонился и хлопнул мясистыми перстами по дубовым доскам. Борода, что скрутилась с длинным лесом головы, заколыхалась русо - серебристыми волнами. Аго видел, что отец задет за живое. От упоминания баваров он всегда морщил лицо и ругался с приподнятой верхней губой.
  
  - Баварская Рюг (9), что скоро назовут вдовою, присылает наемников охранять меня?!
  
  Аго удивился спокойствию бавара: у Гундоальда только уголок рта на миг приподнялся в презрительной ухмылке.
  
  - Королева беспокоится о народе. На границе франки собирают войско. И ходят слухи о разбойниках Лесной Девы.
  
  - Лесная дева совершила лишь грабеж двух крестьянских повозок, - вступил в беседу Аго, - и обобрала несколько пьяных солдат. Остальным ее кровожадным подвигам свидетелей нет.
  
  Иссиня - серые глаза Гундоальда, словно ножи резали герцога, а затем воткнулись в Аго.
  
  - С вами или без вас через три ночи герцоги выберут короля, - сказал он, - Я встал лагерем в пяти милях от замка и отправлюсь обратно с рассветом.
  
  Герцог встал и расправил плечи.
  
  - Мы тоже оседлаем коней с рассветом, - и продолжил вслед баварам, - Оставайтесь, чашник к вечеру поднимет кувшины крепкого меда, что пылится в подвалах, а горячая дичь ублажит желудки. Несколько деревьев примут дары богам (10).
  
  Будучи в дверях, Гундоальд резко остановился, словно наткнулся на сомкнутые щиты римского легиона, а лицо побагровело. Бочкообразные воины потянули мечи из ножен. Два стражника - лангобарда опустили копья.
  
  Аго сделал три шага вперед, показал открытые ладони и выставил между полными губами плотные ряды желтоватых зубов.
  
  - Отец говорит о телятах! Всех невольников отдаем за солиды (11) в рабство альдиям и знати.
  
  Он знал, что некоторые семейства все еще орошают дубы и буки кровью пленников вне походов и войн. Бавары, как неуклонные последователи догм христианства, пылали гневом и устраивали смертельные стычки. Другое дело опасности набега или битвы. Тут все племена срывали с себя благообразие веры спасителя и отдавались дурману кровавых ручьев и безумству шаманов.
  Мечи спрятались, а розовая бледность вернулась Гундоальду.
  
  - Постельничий (12) устроит вас, как подобает, - изрек Аго.
  
  Он повернулся к отцу. Герцог уже опустился на высокий, из грубых досок стул, чью спинку венчала голова быка. Оберёг Турина мертвыми глазами и белыми рогами смотрел вслед баварам.
  
  - Отец, я поеду с тобой до лагеря. Потом осмотрю места, где встречали Лесную Деву.
  
  Герцог кивнул. Аго видел, как прежде крепкое тело отца наполнилось годами и битвами. Смерть жены и дочери поразила волосы сединой, а ночи и зимы избороздили лицо. Сказалась и передача Аутари половины земель герцогства для укрепления власти короля. После десяти лет междоусобиц королевство трещало под ударами франков, аваров и Константинополя. Только единение под короной удерживало герцогства вместе, словно нить стягивала бусины ожерелья.
  
  Союзники покинули зал. Ансвальд подошел к сыну, еще тяжелая рука легла на плечо, глаза встретились. Такой взгляд отца, глубокий и теплый, будил в нем твердость и неустрашимость.
  
  - Дружба с баварами вышла Аутари боком... Думаю его отравили. Но мы выберем короля...и чтобы ум блистал под короной.
  
  Аго смотрел на лицо изрезанное шрамами и болью зим.
  
  - Отец, каждое копье и меч годятся нам против франков.
  
  Герцог стиснул губы от досады. Зыбкий факел за спиной сына отражался в стекле глаз.
  
  - Я принял крещение, но Водан не отпускает меня. Христос чист и светел. Страдал за нас... Но я не чувствую вкуса и запаха жизни, что с моих первых ночей одаривали старые боги... Страсть огня и пар крови жертв... Они наполняли меня силой...
  
  Герцог склонил голову и пошел к столу.
  
  - Но... наш Ладвиг твердит: всякая власть от бога и ее можно просто передать родной крови, - продолжил герцог.
  
  Он сел под бычью голову и посмотрел на сына взглядом, что не позволял отказа.
  
  - Садись! Без меня возьмешься за неотложные заботы.
  
  Аго опустился на лавку, по чьим дубовым доскам кое-как прошелся топор мастерового. Его думы уже покинули зал. Они, радостными, но черными искрами, кружили возле смерти короля и неотвратимости грёз. Грёз о совершенствах Тео, которые живо явятся ему, чтобы он вкусил их с беспощадной нежностью.
  
   Продолжение следует...
  
  (9) Властная женщина у древних германцев
  (10) Древние германцы совершали жертвоприношения, прибивая жертву копьем к дереву
  (11) Солид или золотой безант - римская золотая монета, распространенная в 6 веке н.э. на территории современной Европы. (12) Управляющий
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"