...Владимир вздрогнул от резкого гудка автомобиля и чертыхнулся. "Совсем уже летящий стал", - подумал про себя и тронул свою машину с места. Действительно, светофор, не мигая, смотрел на него большим зеленым глазом пристально и с легким укором, как бы намекая на то, что перекресток не самое подходящее место для размышлений о превратностях бытия.
- Да знаю, знаю, - буркнул Володя светофору и гудевшим в спину водителям, сильнее нажав педаль акселератора. Отогнать не веселые мысли, однако, было не просто. Едва оставшись не у дел: без работы, палочки-выручалочки - удостоверения сотрудника милиции, без денег практически, Владимир получил еще один "подарок судьбы". Жена умудрилась подцепить где-то геморрагическую лихорадку и мучалась страшными головными болями в одной из больниц города, откуда, собственно, он сейчас и возвращался в пустую, неприбранную квартиру.
Ехал не торопясь, внимательно вглядываясь в кучки людей, мокнувших на остановках общественного транспорта, - не захочет ли кто воспользоваться его услугами и добраться домой побыстрее. Желающих не было. Владимир вздохнул и остановил машину на обочине. Положение и в самом деле было отчаянным. Супруге постоянно нужны были медикаменты, фрукты, а у него не просматривалось финансов даже на несколько литров бензина на завтрашний день. Беда. Поразмышляв немного, Владимир решил все же поехать домой, поспать до вечера и выбраться ночью в город, увеличивая и без того острую конкуренцию среди местных таксистов.
Теплый августовский дождь, равномерно постукивавший по стеклу, весьма соответствовал принятому решению и достаточно быстро погрузил Володю в глубокий сладкий сон...
Проснулся он от противного настойчивого дребезжания, испуганно собираясь с мыслями. Поначалу казалось, что приснилось что-то не хорошее. Да оно и понятно - хорошие сны последнее время не посещали, но дребезжащие звуки ритмично повторялись, пока до него не дошло, что это звонит телефон. Последний месяц аппарат упрямо молчал и потому Владимиру потребовалось время, чтобы сообразить, что происходит. Он скептически посмотрел на телефон и равнодушно поднял трубку.
- Ну, привет, пропадущий! - закричал веселый голос из микрофона. - Третий день звоню и все никак.... Как дела?
- А, привет, Сергей Александрович, рад слышать, - скучно произнес Владимир.
- По голосу не очень, знаешь ли. - возразил Сергей.
- Да нет, проснулся только... Вернее, не проснулся еще, вот и голос такой.
- А, понятно. Спишь, значит? Везет тебе.... А я вроде как по делу звоню - работу тебе нашел. Не Бог весть что, конечно, но... Чем богаты, как говорится. Интересно - заскочи завтра с утра, поговорим.
- Хорошо, спасибо. Заеду обязательно. До скорого, Сергей Александрович, - сказал Владимир и положил трубку. Ну, это уже хоть какой-то сдвиг, даже если и не выйдет ничего - предложение воодушевило...
Жизнь, говорят бывалые, как зебра: черная полоска - белая полоска, черная - белая, а потом.... Ну, все знают, что там, у зебры потом, то есть чем она кончается - откуда хвост растет. Но это - потом, а сейчас в жизни Владимира медленно, но верно наступало просветление. Жена выздоравливала, он ее смог забрать из больницы домой, и квартира уже не казалась пустой и неприветливой. С работой тоже вопрос решился не самым худшим образом. Пусть не сразу, но Сергей добился назначения Владимира директором в коммерческую организацию, занимающуюся поставками медицинского оборудования. Работа была интересная, а зарплата приличная. Плюс ко всему, оказалось, что учредителями организации фактически являются несколько высокопоставленных чиновников, обладающих реальной властью в городе и области, и Владимир, соответственно, получил хорошие возможности в решении разных вопросов во властных структурах. Это ему тоже очень понравилось.
Круг его обязанностей был очень широк, но в принципе, вся разноплановая деятельность организации сводилась к одному: перекачке бюджетных потоков в карманы учредителей с максимальным коэффициентом отдачи.
Сергей быстро научил нового директора нехитрым правилам игры. В принципе, все действительно было просто - начиная с набивших оскомину "откатов", до более тонких и, порой, забавных комбинаций. Ну, проводит, к примеру, какая-либо муниципальная организация конкурс на поставку чего угодно. Существуют установленные жесткие правила, преследующие цель устранить возможность наживы путем злоупотребления служебным положением в личных целях. Корыстных, разумеется. Правила эти предусматривают открытость, гласность, конкуренцию и т.д. и т.п. Нет проблем! Все они строго соблюдаются как "Отче наш": вот поставщики, вот условия, цены, объявления в газетах, отборочные комиссии... Все четко, а вот дальше пошли маленькие нюансы.
Как уже было сказано, Сергей зарегистрировал несколько фирм - белых и пушистых, то есть чистых перед налоговыми и всякими другими госучреждениями подобного рода, и только та, которой рулил Владимир, была в темных пятнышках, как конь в яблоках и с жестким ворсом. Так вот, все эти "ООО", "ЧП" или "ЗАО" подавали заявки на участие в конкурсе, проставляя демпинговые, заведомо не реальные цены на поставляемые товары и, соответственно, становились победителями. По прошествии какого-то времени победители по разным причинам выполнять обещанные условия отказывались и организация Владимира, участвовавшая в тендере, что являлось непременным условием, предъявляемым к поставщикам, но не прошедшая из-за головокружительно высоких цен, становилась палочкой-выручалочкой для города или области.
Иногда просто Володя писал какое-нибудь письмо с просьбой пересмотреть условия конкурса в связи, скажем, с разгулявшейся в стране инфляцией. Рассматривавшие подобного рода письма друзья Сергея в различных инстанциях, как правило, в положение входили.
Самым трудоемким, но и самым выгодным делом был, конечно же, процесс перевода в частные руки государственной недвижимости. Схемы здесь были посложнее, а временами, достойные прославленного в веках литературного героя Ильфа и Петрова.
Суть дела заключалась не в том, чтобы выкупить приглянувшееся перспективное здание, а в том, чтобы получить его за символическую цену. А лучше и вовсе просто так.
Такое тоже бывало. Вот, скажем, прачечная приглянулась или баня какая, а стоит дорого. Даже по оценке Технической Инвентаризации. Как быть? А очень просто. Пишет Владимир Андреевич очередное письмо в Администрацию города и слезно просит мэра применить при продаже объекта максимально возможный понижающий коэффициент, в связи с его большой социальной значимостью. Причем, клятвенно обещает десять лет в той бане старушек местных купать бесплатно! Да не просто обещает, слова они ведь что, они слова и есть, а обещания свои Владимир Андреевич в форму гарантийного письма облекает, с подписью и печатью. А это уже, сами понимаете - не просто так. Это серьезно.
Письмо то потом Сергей Александрович в красивую папку кладет и идет на прием к градоначальнику. Объясняет ему доходчиво в чем здесь городские выгоды состоят, иногда почему-то переходя на тихий шепоток, и пробивает же стену чиновничьего непонимания. Соглашается с ним городская власть. В очередной раз и по всем пунктам...
Ну а то, что банька та, меньше чем через год продана была кому-то и под ночной клуб приспособлена - обстоятельства так сложились. Зато гарантийное письмо осталось. В целости и сохранности.
Или еще такой случай. Беженцы в страну потянулись в большом количестве. С кучей проблем понаехали, но главная, конечно, жилье. Власть центральная за решение ее сама взялась и регионы задействовала. На места было спущено Постановление об обязательном выделении жилья горемыкам - Россияне все-таки.
Постановление на местах было немедленно принято к исполнению. В городе, где проживали Сергей с Владимиром, тоже было выделено несколько зданий, чтобы поселить там этих горемык. Однажды даже детский сад в самом центре города закрыть пришлось и перевести из нежилого фонда в жилой. В других обстоятельствах такое просто было невозможно, но тут вопрос Федерального значения! Поэтому садик закрыли, детишек распределили по другим яселькам, а в помещение срочно зарегистрировали человек десять беженцев.
Правда, беженцы почему-то в детском садике не прижились. Буквально через неделю все скопом продали свои с неба свалившиеся квадратные метры и исчезли куда-то - Россия страна большая. А в детском садике том сейчас очень вкусную пиццу делают. На радость людям. И Сергею Александровичу, конечно.
Шуму в газетах много было, прокуратура проверку проводила - конкурентов происки - но ничего. Журналисты, деньги свои отработав, успокоились. Прокуратура тоже нарушений законности не нашла. И работает себе прекрасная пиццерия в прекрасном помещении и на "козырном" месте.
Но основным источником капитализации разворачивающегося бизнеса Сергея Александровича была все-таки деятельность медицинская. Масштабы и наглость этой "деятельности" поначалу пугали чиновника. Но время шло, а никаких резких выпадов со стороны правоохранительных органов не следовало, и Сережа постепенно успокаивался. Со временем, проанализировав ситуацию, он пришел к выводу, что грандиозная система перекачки бюджетных средств, организованная кем-то на всей территории страны, скорее всего, будет уничтожена. Однако, мало вероятно, что всех участников и даже всех организаторов процесса постигнет справедливое наказание. В этом случае тридцать седьмой год оказался бы не самым зловещим в истории России. В расхищение средств фонда обязательного медицинского страхования были вовлечены сотни тысяч последователей Гиппократа, и если раздать всем сестрам по серьгам... Брр...
Очевидно, что примерно в таком же ключе мыслил и Президент страны, решивший искоренить проблему просто, но эффективно - кардинально изменив порядок финансирования лечебных учреждений. Правда, несколько человек заключить под стражу все же пришлось, но на этот раз удар был нанесен по ключевым игрокам, что практиковалось властью в случаях исключительных, когда безопасность страны реально находилась под угрозой. Возможно, потому и пострадало столичное руководство фонда, а Сергей Александрович, успевший за несколько лет неутомимой деятельности увести из закромов Родины всего-то около трех миллионов долларов, при всех его возросших амбициях оставался в глазах властей мелким жуликом. Обидно, конечно, но случай был явно не тот, чтобы доказывать свою истинную значимость.
Гораздо болезненнее был результат правительственных инноваций. Если раньше до пациентов не доходило семьдесят процентов финансовых вливаний, то теперь Сергей и К вынуждены стали довольствоваться в лучшем случае десятью.
Сергей Александрович не любил вспоминать то время. Почти целый месяц в ожидании прихода неулыбчивых людей в форме он не выходил из дома, взяв отпуск на работе, пил водку по ночам, абсолютно не пьянея, и, покачиваясь на стуле из стороны в сторону, тоненько выл на луну, пугая жену и ребенка, спящих за стенкой.
Но время шло, за Сережей никто не приходил и, постепенно, он стал обретать былую уверенность, заявляя близким и друзьям, что его "не взяли" потому, что он, в отличие от некоего нефтяного магната, благоразумно не лез в политику. Возможно, что он и сам в это верил. Так или иначе, но Сергей успокоился и стал жить дальше, сохранив весь нажитый капитал.
*****
...Мелодичный звук прошелестел под сводами огромного, выложенного темным коричневым мрамором зала, и в самом центре его возникла, переливающаяся синим приглушенным светом голографическая фигура пожилой женщины с добрыми, участливыми глазами.
- Доброе утро, госпожа. Ваша ванна готова. Завтрак тоже. Сегодня что сначала?
- Спасибо. Сегодня сначала ванна! - чуть улыбнулась дама в черном плаще.
Изображение погасло, и зал вновь погрузился в прохладный полумрак. Женщина задумчиво двинулась по искрящемуся фиолетовому полу к позолоченному эскалатору, который тут же неслышно подхватил ее и плавно заскользил вперед и вниз. Спустя несколько минут дорожка поднесла хозяйку подземного дворца к массивным коричневым дверям с инкрустацией, за которыми находилась ее спальня.
Переступив порог, она сбросила высокие туфли и шагнула босыми ногами на огромный персидский ковер с узором из смешных овечек. Высокий пушистый ворс ласково засосал ее маленькие ступни вместе с шумом шагов и заколыхался, приятно лаская голые ноги почти до щиколоток. Это было ее убежище - островок памяти, любви и иллюзорных надежд. Здесь абсолютно все было устроено именно так, как она мечтала много-много лет назад, как в той, несложившейся жизни. Никаких чудес, технических устройств, потрясающих воображение, или древних артефактов, в изобилии наполнявших другие помещения дворца, здесь не было. Да и вход сюда был закрыт практически всем его обитателям.
Комната была расположена глубоко в скале - гораздо ниже уровня моря, так что окон, в прямом смысле этого слова, здесь тоже не было. Однако, имелись ниши с искусственной подсветкой у самого потолка, имитировавшей все суточные состояния с учетом времени года и создававшей полную иллюзию естественного освещения.
Еще имелось скрытое в одной из стен огромное панорамное стекло, выходящее прямо в океан, на участке, где дно подсвечивалось прожекторами, в свете которых можно было любоваться различными океанскими обитателями. Эдакий аквариум наоборот. А в остальном все было довольно просто: рабочий кабинет, выдержанный в несколько тяжеловатых темных тонах, большой полированный письменный стол посередине, высокое кресло, еле слышно журчащий фонтанчик и уже упоминавшийся шикарный ковер во всю комнату, поглощающий абсолютно все звуки.
За креслом виднелась полукруглая ниша, через которую можно было попасть в спальню. Спальня была небольшой - почти все пространство занимала огромная кровать с двумя тумбочками по бокам, блестящий трельяж, несколько картин и ласковый длинный мех расстеленной шкуры гималайского медведя - вот, пожалуй, и все убранство.
Ванная комната значительно превосходила размерами спальную. Все здесь играло бликами точечных светильников: блестящие кафельные стены, мозаичный пол, хромированные краны, вешалки и полочки, заставленные бесконечными рядами всевозможных баночек, бутылочек, пузырьков... Казалось, что здесь собрана продукция сразу нескольких парфюмерных магазинов одновременно.
Посреди всего этого блеска, в самом центре, располагалась внушительных размеров ванна. Белоснежная и круглая, она была настолько велика, что миниатюрная хозяйка могла бы свободно плавать в ней, но сегодня такого желания не было, и водой была заполнена лишь треть этой чудесной емкости.
Сбросив плащ, женщина тихо скользнула в воду, чуть застонав от удовольствия. Расслабившись, она закрыла глаза, повозилась, устраиваясь поудобнее, и затихла, неторопливо поплыв по волнам своей памяти.
О, Боже... Как долго она живет во времени. Именно во времени, а не в каком-то мире. Нельзя даже сказать, что живет на Земле, поскольку теперь подобная фраза вызвала бы у женщины только легкую улыбку. Все, что она знала в далеком и родном прошлом, оказалось не верным. Все представления, научные гипотезы, религиозные учения - все не соответствовало тому, как обстояли дела мироздания в своем истинном свете. Все было иначе. Разбираться во всех тонкостях бытия женщина желания не испытывала и, будучи человеком практичным, досконально входила лишь в жизненно важные для себя вопросы. Всем остальным она просто пользовалась, совсем как первобытный человек, который пил воду, не задумываясь о ее молекулярном составе. Просто пил и все, потому что хотел утолить жажду, и вода от его невежественности жажду утолять не переставала.
Здраво рассудив, что ей совсем не нужно знать, почему и как работают, скажем, временные порталы вселенной, а достаточно умения ими пользоваться, черная дама применяла подобный подход ко всем необычным явлениям ее теперешней жизни. А вот порядок существования тонкой материи она изучила досконально. Хотя, то, что она узнала, ей очень не понравилось. Да, реинкарнация как таковая существовала, но все было гораздо сложнее, чем утверждали буддисты. Человеческая душа, как выяснилось, не могла запросто переселяться, скажем, в собаку или какое-либо другое животное или насекомое, и уж тем более в растения. Фактор наличия духовности у человека и отсутствия ее у всех прочих Божьих тварей делал подобные переходы невозможными.
Таким образом, оказалось, что человека НЕЛЬЗЯ клонировать. Не человек это будет вовсе. А жаль, иначе давно бы все встало на свои места, но... А вот собаку - можно, но собака ей была не нужна.
Но и это было еще не все! Оказалось, что энергетическая составляющая человека находится в постоянном движении не только в пространствах, но и в различных временных системах. Теперь становились понятными возникающие временами ощущения, что происходящее с нами уже имело место быть. Что мы уже все это переживали когда-то. А рождение близнецов - ни что иное, как результат наслоения временных и пространственных форм материи. Потому и чувствуют близнецы друг друга на любом расстоянии и, даже в детстве разлученные, проживают практически одинаковые жизни. Грубо говоря, имея одну душу на двоих. Ну, не так примитивно, конечно, но очень близко к истине.
Вероятность встречи с искомой ею энергетической сущностью была настолько мала, что пришлось убедить себя в полной ненаучности теории вероятности. Иначе совсем кислые перспективы светили. Вернее, совсем не светили. Никакие.
Да. Может, в самом деле, не стоило ей убивать казахскую целительницу? Та ведь предупреждала, что расплата будет долгой и мучительной. Но кто же знал, что настолько долгой. Плохо предупреждала - сама виновата! Хотя, справедливости ради, нужно признаться, что никто ее особо и не слушал тогда...
*********************************
... Оксана родила под утро. Хулиганила жутко, как говорят, но дежурившая бригада медиков, своевременно оповещенная, кто у Оксаны муж, излучала любезность на протяжении всего времени появления на свет нового члена общества и проявляла незаурядное терпение. Как бы там ни было, но все на свете имеет конец, и процесс выхода младенца из Ксюшиного чрева тоже был закончен. С криками, слезами, укусами не слишком осторожных докторов - но закончен. Под триумфальный писк новорожденного.
После этого жуткого кошмара, называемого на литературном языке счастьем материнства, Оксана долго не могла прийти в себя. Единственная мысль, приходившая в голову, опять же в литературном изложении, звучала примерно так: "Первый и последний раз!!!" Ну, а в естественно пришедшем виде, так сказать, без купюр, Оксана выразить ее не могла. Воспитание не позволяло.
Но все на свете имеет конец, и ужас и шок воспроизведения потомства тоже несколько сгладился с приходом счастливых родственников. Когда же Ксюша увидела воочию виновника своих ночных мучений - крошечный беззащитный кулечек с красным сморщенным личиком, она прослезилась, а сердечко радостно заколотилось в груди, разгоняя теплую волну незнакомого дотоле чувства по всему истерзанному ее телу. В природе возникшего чувства она еще не разобралась, но в одном была уверена точно: мучалась не напрасно!
Ребеночек был полностью здоров и по всем медицинским параметрам тянул на золотую середину. Оксана очень гордилась собой и с нетерпением ждала Сергея, чтобы похвастаться извлеченным из нее маленьким чудом. Как все-таки это было здорово!
Но Сережа не приходил. От родни она даже устала - целыми днями возле нее кто-нибудь крутился: сестра, мама, папа, мама и папа Сергея... Сам Сергей появился только на третий день. Деловитый, собранный и какой-то чужой. Возможно, ей так показалось, конечно, после пережитого стресса, но показалось именно так. А муж, сидя на стуле рядом с кроватью, разглядывал женщину немного снисходительно и спокойно говорил о чем-то. Оксана, не понимающая, что происходит, не слышала его. Ее сознание зафиксировало лишь первую фразу Сергея: "Так, у меня к тебе два вопроса...", - и еще одна мысль тяжело ворочалась, не умещаясь в ее маленькой головке: "Он даже не посмотрел на ребенка! Господи, твое же...". Минуту назад, гордая и счастливая, она растерялась, готовая разреветься и лежала теперь в постели несчастная и беззащитная,
пытаясь прийти в себя.
Сергей вскоре ушел, а Ксюша все лежала без движения, тупо смотря в потолок, осмысливая произошедшее. Поразмыслив немного, она подумала, что, может, Сережа и прав, и ничего особенного и не произошло. Действительно, миллионы женщин на протяжении нескольких тысяч лет рожают детей и, возможно, появление на свет ее малыша также не является чем-то из ряда вон выходящим. Потому и Сергей отнесся к этому так спокойно. Тем более, что у него ведь уже есть ребенок от первой жены. Ну да, все так, а она дурочка распереживалась. Правда немного не вписывались в стройный порядок мыслей толпившиеся под окнами роддома с утра до позднего вечера кучки мужиков, с глупыми радостными физиономиями, но Ксюша решила не брать их в расчет,
будучи твердо уверенной, что этому явлению тоже есть какое-то простое объяснение. Просто, она пока его не знает.
Разобравшись в ситуации, женщина облегченно вздохнула и тихо улыбнулась себе. Ну, какой же она иногда бывает дурой...
******************************
Оксана медленно поднималась по лестнице вслед за уверенно топающим по ступенькам мужем. За последнее время Сергей округлился еще больше, и смотреть на него без улыбки было просто невозможно, но на его резвости это ни как не отразилось, и она, как и прежде, не успевала за ним. Поэтому, когда Ксюша вошла в кабинет директора Сережиной фирмы, куда они собственно и направлялись, муж уже беседовал с каким-то мужчиной, сидевшим за длинным, заваленным бумагами, столом.
- Это моя жена, - не поворачиваясь к Оксане, сообщил мужчине Сергей, - у нее есть рабочие вопросы... Ну, в общем, нужно помочь девчонке.
- Поможем, раз нужно. - мужчина поднял голову и улыбнулся Ксюше.
- Владимир Андреевич?! - узнала мужчину Ксения и запнулась, чувствуя как заполняет ее та давно забытая тревожная радость, уже испытанная ею больше года назад при встрече с этим человеком.
- Да ничего я не забыла! Если некогда - можешь уматывать, сама доберусь. - неожиданно огрызнулась всегда послушная Оксана.
- А, так? Хорошо, договорились, - Сергей Александрович немного удивленно посмотрел на жену, пожал плечами и, кивнув на нее Владимиру, разбирайся, мол, выкатился за дверь, не попрощавшись.
- Возможно, да, - как-то тупо ответила Ксюша, опускаясь на разогретый мужем стул напротив Владимира. Она смотрела на него и не понимала, что с ней происходит. Ей нужно было время, хотя бы несколько минут, чтобы собраться с мыслями и разобраться с чувствами, странными и до этого момента не знакомыми совершенно. Конечно же, она согласилась на кофе, иначе он заметил бы ее смущение, а так есть несколько минут, чтобы замаскироваться.
Они пили кофе, говорили о чем-то, но совсем недолго - долго Оксана не выдержала. В конце концов, она просто сбежала из этого кабинета, опустив горящее от стыда лицо и, махнув ручкой первой попавшейся на дороге машине, через десять минут захлопнула за собой спасительную дверь своей квартиры. Первым делом отыскала и выпила залпом лошадиную дозу корвалола и тяжело опустилась на диван. Затем прошла в ванную, решительно сдернув с себя и бросив в грязное белье мокрые, хоть выжимай, трусики и шагнула под холодные упругие струи душа. Уфф... Больше она к этому человеку на пушечный выстрел не подойдет! Но что же это было-то вообще?... Вот попала!!!
На этот раз, проснувшись утром, Ксюша не забыла ничего. Скорее наоборот. Она начала думать о Владимире - должно же быть какое-то объяснение тому, что произошло в самом деле. Оксана очень хотела знать это. А еще ей хотелось испытать возникшее тогда сладкое головокружение вновь. Хотелось ощутить ту вожделенную беспомощность женщины перед мужчиной, которой невозможно было сопротивляться. Она ясно отдавала себе отчет, что ему стоило только прикоснуться к ней тогда, в кабинете и .... Нет, лучше не думать о том, что могло произойти, если бы он, скажем, за руку ее взял или еще чего в этом роде себе позволил. Она-то ему в тот момент все бы позволила, уж это точно...
************
... Время стало вести себя как-то странно. То оно летело, как сумасшедшее, то тянулось еле-еле, и Оксана ни как не могла понять, что же сбилось-то в жестких природных ритмах. Не сказать, что это ее сильно напрягало, но озадаченность присутствовала. Раньше все было достаточно просто: сначала, в юности, она жила днями, потом, чуть повзрослев, время для нее стало восприниматься неделями и, наконец, временами года. Да - лето, весна и т.п. Она относила такое восприятие времени исключительно к фактору возрастному и совершенно спокойно ждала, что дальше, возможно, точкой отсчета будут годы или, может быть, еще хуже того - пятилетки, скажем. Но это же еще не скоро.
Теперь, когда все вдруг резко изменилось, Ксюша пыталась разобраться в ситуации, подключив к решению проблемы времявосприятия все клеточки своего дотошного маленького (по объему, разумеется) мозга. Напряженно подумав несколько дней, Оксана пришла к неутешительному для себя выводу: течение времени стало измеряться для нее только одним фактором, и фактор этот - возможность увидеть Владимира. Это было ужасно. Но еще хуже было логическое следствие из этого ужасного вывода. А логика ехидно подсказывала ей только одно. Да нет, не подсказывала, а орала во все горло: "Ты влюбилась, дурочка!!!" Провались она пропадом, эта логика...
Оксана была зла на весь свет. Она всегда пользовалась успехом у мужчин и часто поощряла их на ухаживания. Ей нравилось, когда в нее влюблялись, страдали, дарили дорогие подарки, которые, впрочем, она принимала крайне редко. Все это было приятно и забавно. Сама же она, поиграв немного с очередным воздыхателем, в определенный момент резко ставила его на место, пресекая все попытки дальнейшего общения со стороны пустившего было слюну ухажера. Игры эти были ей в какой-то степени необходимы для того, чтобы чувствовать себя женщиной, особенно учитывая узконаправленный интерес со стороны Сергея. Муж относился к ней, в общем-то, не плохо, но все внимание его сводилось к двум вещам: оберегать свою собственность от посягательств извне и удовлетворять ее, собственности, прихоти в плане материальном. Этим, в принципе, все и ограничивалось. Сергей действительно считал эффектную супругу чем-то вроде бриллианта в коробочке - его бриллиантом в его, соответственно, коробочке. А бриллианту нужна оправа. Причем, чем шикарнее - тем лучше. Красивая миниатюрная жена рядом с расплывшейся до неприличия собственной оболочкой, придавала Сереже уверенности и постоянно напоминала о правильности расставленных им приоритетов в самом начале пути. Что ни говори, он шел по жизни в нужном направлении - деньги и тут оказались фактором решающим. Зато он мог позволить себе дома поведение просто скотское. Не потому, что он не любил свою жену или ребенка. Просто Сергей хотел брать от жизни все, что ему было по душе, и приучал супругу к тому образу жизни, который считал для себя наиболее комфортным, не уставая напоминать ей, что он постоянно и сполна за это платит.
Да, он мог себе позволить явиться домой среди ночи, в абсолютно невменяемом состоянии, или не явиться вообще, даже не позвонив. Мог также привести в любое время домой пьяную компанию и потребовать, чтобы Оксана накрыла на стол и при этом не корчила недовольные рожицы. Мог уехать на полгода в другую страну по служебным или около служебным делам и мог много еще чего. Но с другой стороны, у Оксаны было все, что может желать женщина в ее положении. К этому времени у них был шикарный дом в престижном поселке, два новых японских автомобиля... Да что там автомобили, только на один маникюр Ксюша умудрялась тратить около пяти минимальных зарплат, установленных государственной думой в законодательном порядке. Да она и вообще деньги не считала. Просто брала и все, когда было нужно.
А Сергей Александрович считал, и время от времени напоминал об этом супруге. Причем Сережа старался не надоедать жене воспитательными речами и не хвастать, что вот, дескать, какой он молодец. Так мог поступать только пошлый человек, а Сережа таковым не являлся, и поэтому просто тактично наводил Оксану на мысли о происхождении ее замечательной жизни. К примеру, когда он дарил ей что-то, то никогда не срывал ценников, будь то бриллиантовое колечко или шикарные итальянские трусики или ненароком снимал деньги с Ксюшиного счета, не предупредив ее, чтобы та, делая очередную покупку в магазине, сталкивалась с отсутствием возможности приобрести желанную вещицу и была вынуждена лететь к Сергею на работу за деньгами, упросив продавцов отложить на пару часов приглянувшуюся вещь. Многозначительно покачав головой, Сережа деньги давал. Всегда и сколько ей было нужно, но из своих рук. Это тоже был психологический эксперимент, который Сергей Александрович придумал сам.
Суть дела заключалась в вырабатывании у супруги сразу двух условных рефлексов. Во-первых, он незаметно формировал эффект финансовой зависимости у Оксаны вообще, а во-вторых, замыкал эту зависимость на себя. У Ксюши временами тоже появлялись деньги - она работала дизайнером и разовые крупные заказы нет-нет да проскакивали. Кроме этого иногда перепадало кое-что от родителей. Эти средства Сережа старался тратить в первую очередь и как можно быстрее. Они срочно вкладывались в какой-либо проект или покупалось что-то очень дорогое и необходимое. Что - неважно. Важно, чтоб у Оксаны не было не подконтрольных Сергею денег, чтобы она привыкла, что деньги и Сергей - понятия тождественные. Ну, примерно, как собака ассоциирует появление хозяина с кормежкой. И Оксана привыкла. Сергей млел от удовольствия, когда она ластилась к нему, выпрашивая очередную побрякушку. Со временем супруги перенесли в виде игры денежные отношения и на секс.
Ксюше понравилось отдаваться за несколько сотен долларов своему мужу, а что касается Сергея, то он был просто в восторге. Мало того, что он как бы покупал себе на ночь женщину, что значительно обостряло сексуальное желание, еще и деньги в семье оставались немалые.
Но деньги - деньгами, игры - играми, а все же не хватало Ксюше чего-то большого и светлого. Ну, пусть не большого даже, но светлого хотя бы. И женщина сглаживала этот недостаток мужским вниманием, строго ограничивая это внимание конфетно-букетными рамками. В более серьезные отношения она не вступала. Зачем? Все остальное было дома.
Секс ее интересовал мало - желание возникало не чаще двух или трех раз в месяц, любовь она отдавала сыну, а мужа слушалась и уважала.
И вот - на тебе! Она постоянно думает о каком-то мужике, который на нее обращает внимание, возможно, лишь из вежливости или перед Сергеем прогибаясь. Или и то и другое. Да и какое внимание - чашка кофе посреди рабочего дня! И даже дверь не закрывает, когда я прихожу... - рассуждала, сердясь, Оксана. "Ну ладно, я его "сделаю"!",
- решила она для себя и успокоилась, предвкушая, как заставит страдать влюбившегося в нее Владимира. Ничего, она подождет...
***********************
Оксана была последней в очереди и, просидев несколько часов, знала, что попадет на прием. Обстоятельства складывались для нее удачно. В этом смысле. Она выехала из дома глубокой ночью совершенно внезапно и за несколько часов преодолела более шестисот километров. Сначала, прыгнув в машину после жуткого скандала с мужем, она не думала о том, куда едет и зачем. Просто неслась с бешеной скоростью по ночному шоссе вперед и прямо, изредка стирая с глаз наворачивавшиеся слезы, когда дорога начинала расплываться перед ней в неоновом свете фар. Потом, чуть успокоившись, она поняла, что едет к Казахстанской границе, и даже поняла зачем. То, что она услышала от Сергея, было настолько ужасно, что не укладывалось в голове.
Вот оно как, значит! Теперь она все выяснит. До конца. Жгучая обида захлестывала женщину, заставляя разгонять машину все сильнее и сильнее, не обращая внимания на повороты и ямы на дороге. Мощный джип удивленно ревел (так хозяйка с ним никогда не обращалась), но послушно расходовал все свои многочисленные японские лошадиные силы на поедание бесчисленных километров мокрого асфальта, взрывая ночную тишину безлюдных степей.
Под утро Ксюша без особых проблем пересекла границу - таможенники с обеих сторон, едва взглянув на женщину, пропустили ее без досмотра и лишних слов, пожелав счастливого пути. Еще немного сумасшедшей гонки и она въехала в тот самый злополучный казахский городок с русским названием, которому, как теперь выяснилось, была обязана крушением всех своих надежд и потерей жизненного смысла. Офис целительницы нашла быстро, как будто автомобиль двигался на автопилоте по заданному компьютером маршруту. Прошла в знакомые двери гостиницы, поднялась на третий этаж и остановилась, не зная, что делать дальше.
Целительница была достаточно известна, и люди приезжали к ней в большом количестве из разных стран. Естественно, существовала предварительна запись на много дней вперед, а Ксюша заявилась абсолютно спонтанно и теперь немного растерялась, не зная, как себя повести. Однако, к ней тут же подошел администратор и вежливо попросил подождать конца приема, сообщив, что о ней знают и ее примут. Обязательно. Что ж, чудеса продолжались...
Уже под вечер, когда коридор совершенно опустел, ее пригласили пройти в кабинет, на встречу с очередной волной опустошающего негатива. Целительница молча указала женщине на стул рядом с собой и внимательно и чуть насмешливо разглядывала необычную посетительницу.
- Может кофе или чаю выпьешь? - немного сочувственно спросила она.
- Пожалуй, - дернула плечом Оксана, только сейчас сообразившая, что почти сутки не ела и не пила ничего вообще. Целительница молча наполнила фарфоровую пиалу прозрачной желто-зеленой дымящейся жидкостью и поставила перед Оксаной.
- Пей. Это тебе поможет.
- А что это? - с вызовом спросила Ксюша.
- Чай. Просто зеленый чай. Утолит жажду и силы восстановит - не ела ведь ничего весь день. - усмехнулась целительница.
- И что со мной будет от этого чая? - скривилась Оксана, сверля глазами хозяйку кабинета.
- Ну а что после чая может быть? В горле першить перестанет, силенки появятся. Может, в туалет попросишься - так он рядом. - продолжала подтрунивать целительница.
Оксана молча взяла пиалу и поднесла к губам, отхлебнула глоток, не сводя глаз с собеседницы. Чай понравился, собеседница - нет. Какая-то неприязнь исходила от нее и осязаемо висела в воздухе, обволакивая Ксюшино сознание и подавляя его. Она отчетливо чувствовала, как целительница спокойно зондирует ее мысли, проникая все глубже и глубже и, как бы по кирпичику раскладывает и видоизменяет их в нужной ей конфигурации. Оксана обеспокоилась было своему открытию, лихорадочно соображая, что делать в такой ситуации - ведь не за тем же она примчалась среди ночи за тысячу километров, чтобы ее вновь обработали, как какой-то компьютерный чип и запихали новую программу взамен давшей сбой старой. Однако больше удивило другое: она чувствовала, что пытается сделать с ней эта неприятная пожилая женщина и более того, знала, что сможет воспрепятствовать этому воздействию. Природа понимания была ей не известна, но и интересовала мало. Она просто ЗНАЛА, что бояться нечего. Ей нечего, а вот на счет других...
Внезапно успокоившись, Ксюша поудобнее устроилась на стуле, отодвинула чашку с недопитым чаем и, уставившись нагло в бесстрастное лицо казахской колдуньи, невинно спросила с издевкой:
- Поговорим?
- Поговорим, - настороженно ответила целительница, с едва заметными нотками растерянности в голосе. Она тоже почувствовала, что ситуация разворачивается как-то не так. Но пришедшая вместе со сверх способностями и вросшая за многие годы в сознание колдуньи абсолютная самоуверенность, не позволила ей объективно оценить исходящую со стороны изможденной девчонки опасность и вовремя адекватно отреагировать на нее.
Колдунья тряхнула головой, отгоняя от себя глупые мысли и, взяв себя в руки, вновь усмехнулась Ксюше:
- Поговорим, - еще раз произнесла она со спокойной иронией. - Голова-то твоя, как? Не болит?
- Болит, - ехидно ответила Оксана, - Вы ведь, похоже, не от головных болей меня тогда спасали. Ведь так?
- Так, деточка, так. Супруг разве не все рассказал? - осклабилась колдунья.
- Может и все, но раз уж я здесь, хотелось бы из первоисточника информацию получить...
- Хм... - задумалась целительница, - Ну, за молчание мне не платили, а вот за то, чтобы мозги твои на место поставить... Тут муженек расстарался - сто тысяч ваших рублей не пожалел. А я и не против - семью сохранить дело святое!
- Не паясничай, старая. Рассказывай, давай, что и как было. - одернула ее Ксюша.
Рассмеялась целительница в ответ на слова Ксюшины: знала бы примитивная, насколько она старая на самом деле, глядишь, в обморок посреди комнаты растянулась. Но, помедлив, ответила, продолжая развлекаться. Давненько ничего подобного в ее практике не случалось - чтоб к ней клиенты с разборками приходили.
- Заговорила я тебя на шарике стеклянном, из горного хрусталя выточенном. Безделица та судьбы человеческие не хуже телевизора показывает. Ну, в нужный момент стоп кадр и сотворила. Вижу - получилось все по написанному, коли ты здесь с похоронной миной сидишь, а не муженек твой слюной по кабинету брызжет. Еще что спросишь или пойдешь уже, а то время позднее, да и дома тебя с собаками ищут, - холодно сообщила колдунья и решительно встала из-за стола, давая понять, что аудиенция окончена.
- А где шарик тот? - загадочно спросила Оксана, глядя на тетку холодным неживым взглядом. - Сил нет, как взглянуть хочется.
- Шарик? - переспросила целительница, загипнотизированная взглядом посетительницы. - Да здесь, в шкафчике, с книгами премудрыми рядом лежит.
Колдунья поморщилась от нараставшей головной боли и, не соображая что делает, послушно полезла за шариком, почему-то доставая с полок и несколько больших потрепанных фолиантов в старых потертых кожаных переплетах. Книги эти были самой большой ее ценностью, и доставала она их при посторонних крайне редко. Сегодняшний случай явно не располагал к тому, чтобы она их извлекла на показ неожиданной гостье. Однако шар, книги и еще несколько столь же значимых предметов из колдовского арсенала в течение нескольких минут были разложены на столе перед девушкой.
Большой сверкающий хрустальный шар и необычной формы кривой кинжал, с украшенной драгоценными камнями рукоятью, невольно притянули ее к себе. Она захотела рассмотреть их подробнее, но, спохватившись, вновь вонзила свой холодный взгляд в колдунью, передавая ей ужасную боль, разраставшуюся у нее в голове. Как она это делала, Оксана не смогла бы объяснить ни в тот момент, ни после, но она отдавала свою боль колдунье, преследуя вполне определенную цель. Она не давала ей сосредоточиться, оказывая какое-то психогипнотическое воздействие, и быстро продвигалась к своей цели. То что у нее есть цель, Ксюша поняла буквально несколько минут назад, но теперь важнее ее не существовало ничего в этом мире.
- Давай посмотрим в твой шарик, вдруг, что интересное увидим. - почти приказала целительнице Оксана, продолжая сверлить взглядом колдунью. Она торопилась, зная, что на долго ее не хватит, и потому шла напролом.
Целительница тупо кивнула, прикоснулась к шару ладонями, потерев их о блестящие стенки и медленно отвела руки в стороны, открывая взгляду замелькавшие в хрустальном чреве картинки. Смотреть одновременно на целительницу и следить за происходящим в шаре, было не возможно, и Оксана выбрала шар, наплевав на колдунью, ведь именно за этим она и здесь. Оксана смотрела во все глаза на мелькающие картинки и холодела от ужаса и злобы на весь мир, а в первую очередь на это вот, рядом сидящее ничтожество и на другое ничтожество, оставшееся далеко и поджидающее ее в собственном доме.
- Убирайся! - злобное змеиное шипение резко ударило по сознанию Оксаны, но не напугало, а скорее взбесило женщину еще больше, если это было вообще возможно. Она подняла глаза на нависшую над ней разъяренную, видимо пришедшую в себя колдунью, встретилась с ней взглядом, и прочла там животный страх, плохо спрятанный за гневными молниями.
- Убирайся немедленно, маленькое ничтожество, - шипела колдунья, - ты ничего не сможешь мне сделать. Ты даже представить не можешь своим примитивным умишком, с кем ты связалась! Я бессмертна и всесильна в вашем примитивном мирке, и ты, нарушившая мой покой, жестоко поплатишься за это!
- Ты уже отняла у меня самое дорогое в жизни, гадина. Так чем же ты еще можешь меня теперь испугать?! - бросила в лицо целительнице Оксана.
- Ха! Еще у тебя есть сын! Пока еще есть. Ты даже успеешь застать его живым, если поторопишься милочка!!! - затряслась в приступе гаденького смеха колдунья и вдруг, странно булькнув, выпучила на Оксану изумленные глаза, медленно оседая на пол. Оксана брезгливо высвободила из-под судорожно сжимающейся руки колдуньи свое плечо и, машинально взяв со стола салфетку, стерла с правой руки несколько пятен крови. Колдунья валялась на светлом ковре, неприлично раздвинув ноги и силилась что-то сказать. В толстом ее животе, красиво поблескивая драгоценными камнями на рукоятке, торчал старинный кривой кинжал, из-под которого медленно вытекала, распространяясь пятном по ковру, бурая жидкость.
В горле у целительницы еще пару раз булькнуло, и она затихла. Ксюша тупо и равнодушно оглядела поверженную женщину и устало опустилась на стул. Она понимала, что произошло страшное, но воспаленный от перенапряжения мозг молодой женщины блокировал полноценное восприятие ситуации до лучших времен, и Оксана какое-то время могла действовать, как хорошо запрограммированный механизм. Все было словно в кинотеатре. С того момента как кинжал с рубиновой рукоятью оказался в теле целительницы, Ксюша следила за своими действиями, как бы со стороны. Вроде и не она это была вовсе, а кто-то другой, похожий очень. Ее муж назвал бы это состояние шизофренией. А Оксана никак не назвала. Она сидела, слабо покачиваясь, и смотрела на красивый хрустальный шар, медленно собираясь с силами. Теперь, кажется, ей действительно пора домой...