Миновав очередной внушительный горный хребет, "Вега" плавно начала снижаться в широкое бездонное ущелье вместе с кораблями сопровождения. Внизу, на огромной бетонной площадке, ровными рядами стояли грозные боевые суда эскадры Совета Избранных. Не менее двухсот кораблей, почти половину из которых можно было классифицировать как самые настоящие звездолёты, то есть способные совершать длительные межгалактические путешествия. Выглядели они очень серьёзно, но для чего предназначались, Оксане было не понятно - она считала, что с открытием пространственно-временных порталов надобность в подобных машинах отпала сама собой. Оказывается, нет. Придётся в этом разбираться, возможно, она что-то упустила, ведя отшельнический образ жизни у себя на острове.
Маленькую изящную посудину непрошенной гостьи пришвартовали в непосредственной близости от флагманского крейсера, выделявшегося на фоне сероватых корпусов боевых кораблей золотисто-зелёной расцветкой и более плавными очертаниями, окружив десятком бравых гвардейцев с плазменными излучателями наготове.
- Уважают! - попытался пошутить немного позеленевший Исмаэль.
- Боятся... - высокомерно поправил товарища Артур, которому трусить было по должности не положено. - Они нас боятся! - повторил он, убеждая, кажется, в первую очередь самого себя, а уж потом Исмаэля.
- Я бы сказала, опасаются, - присоединилась к поиску подходящего определения, наиболее точно характеризующего поведение хозяев, Оксана. - Если бы боялись, сюда бы не привели.
Она сочувственно посмотрела на парней и поспешила успокоить:
- Это к лучшему. Знаете, у меня когда-то собака была. Ну, давно... Так вот, она когда боялась кого, то бросалась на него от страха. Поэтому хорошо, что они не боятся. А вот, что мы здесь дрожим, как осиновые листья - плохо. Давайте-ка, мужики, претворимся, что мы смелые. Иначе - беда...
- А что за собака? - поинтересовался Исмаэль, - Большая?
- Большая... Килограммов восемьдесят весила и почти метр в холке! От пироплазмоза умерла, - грустно вспоминала Оксана, - Я тогда ещё подумала, как всё неправильно в мире устроено: такая огромная собака умерла от укуса малюсенького клеща! Бывает же так... - женщина тяжело вздохнула и стёрла со щеки предательскую слезинку.
Мужчины замолчали, почувствовав, что не вовремя задели больную тему, и в салоне корабля повисла неловкая тишина. К счастью, именно сейчас вновь ожили мониторы, и незнакомый вежливый офицер равнодушным голосом предложил маленькому экипажу "Веги" проследовать на стоящий рядом флагманский корабль с нескромным названием "Всемогущий"...
В зал переговоров Оксану пригласили одну, сопровождающим было предложено подождать за массивными металлическими дверями. Артур открыл, было, рот, собираясь возразить, но хозяйка, подняв на него глаза, спокойно покачала головой, и он промолчал.
- Быстро же Вы соскучились по моему обществу, - поднимаясь из-за длинного малахитового стола, деланно-весело произнёс Глава Совета, приветствуя гостью.
- Не ёрничайте, сударь, - мрачно усмехнулась женщина, - Я приехала не для того, чтобы Вы меня развлекали своим остроумием. Мы будем стоя разговаривать?
- Ну, вот... Мало того, что Вы не склонны разделить мою радость от неожиданной встречи... Да ладно, присаживайтесь, чего уж там, - неожиданно просто закончил свою речь мужчина. - Меня зовут Дигон, как я должен называть Вас? - примирительным тоном спросил он.
- Ведьма... - ласково улыбнулась Оксана. - Просто Ведьма.
- Вот как!... - поперхнулся Дигон и с некоторым сомнением в голосе переспросил, - Уверены?
- Угу. - кивнула гостья располагаясь в огромном кожаном кресле напротив Дигона.
- Ну, раз так... - вздохнул Глава, - Рассказывайте, с чем пожаловали?
- С деловым предложением. А суть вот в чём: я решила последовать Вашему мудрому совету и прекратить свои путешествия по параллельным мирам. Совсем. Таким образом, цель Вашей не слишком гладко прошедшей карательной экспедиции на мой остров будет успешно достигнутой, пошатнувшийся рейтинг Вашего Высочества вновь подскочит до небес, а все Избранные опять заживут увлекательной жизнью, слоняясь по интересным "экскурсиям", - с напускным равнодушием выложила Оксана.
- О, как! - воскликнул Дигон, с весёлой иронией поглядывая на собеседницу.
- Что-то не устраивает?
- Да нет, почему же, - вновь усмехнулся Дигон, - мне очень приятна Ваша забота о моём пошатнувшемся рейтинге, равно как и беспокойство о скучном времяпрепровождении всех Избранных вообще. И тем не менее, госпожа Ведьма, позвольте полюбопытствовать: Вам что - путешествовать надоело?
- Необходимость отпала, - совершенно честно созналась Оксана.
- Уже теплее... - задумчиво разглядывая женщину, обронил Глава. Он был кем угодно, но не дураком, это Оксана поняла очень быстро. Дигон, прерывая паузу, хлопнул в ладоши, и откуда-то появились две молодые женщины в восточных одеждах с подносами в руках. Они принесли напитки и разнообразные фрукты, молча поставили их на стол перед собеседниками и также молча растворились.
- Разговор затягивается, - сокрушённо развёл руками Дигон и кивнул на принесённые подносы, - Думаю, это будет кстати. Что Вы пьёте?
- Вино, - ответила Оксана, - Ну, и?...
- Чего Вы хотите? Вернее, что Вам нужно от меня, а? - без обиняков поинтересовался Дигон. - Только не надо ничего сочинять, говорите как есть.
- Хорошо... - на секунду задумалась Оксана. - Мне нужен доступ к тайным архивам Избранных, хранителем которых Вы являетесь.
Глава мечтательно улыбнулся и кивнул головой, давая понять, что его устраивает такой ответ. Он забавно поскрёб тонкой белой рукой лысый затылок, зыркнул на собеседницу чёрным блестящим глазом и спросил:
- Зачем? Что Вы хотите там найти?
- Ответ. Ответ на загадку. - уклончиво сказала женщина. Дигон укоризненно покачал головой и, глубоко вздохнув, отвернулся, давая понять, что на этот раз слова женщины его не впечатлили..
- Всадник... - сквозь зубы нехотя выдавила из себя Оксана, - Мне нужна информация о нём.
- Я так и думал, - причмокнул бледными узкими губами "Высочество". - Что ж, давайте торговаться... Может, до чего и договоримся, - произнёс Глава, протягивая гостье хрустальный стакан, наполненный вязкой рубиновой жидкостью.
Вдоволь наревевшись и основательно попробовав на прочность головой оклеенную шелкографией стенку у кровати, Ксюша всё-таки взяла себя в руки и стала искать выход из создавшейся ситуации. Сначала лихорадочно, а затем всё более и более спокойно и методично; благо муж, не любивший, когда жена болела или просто хандрила, не возвращался с прогулки достаточно долго, и время у неё было. Первым делом она решила исключить на период отдыха саму возможность интима, хотя понимала, что это будет не просто. Ну, в самом деле, а чем ещё-то здесь заниматься, когда всё со всех сторон располагает именно к этому? Но она решила, что справится. Дурачить Серёжу предстояло ещё довольно долго - недели полторы, однако продержаться было вполне реально: пара экскурсий понасыщенней, два-три похода в ресторан поздним вечером, денёк головных болей... Итого Сергею остаётся на всё про всё - дня три, что в принципе уже и не страшно, можно ведь разок-другой и поругаться. Пусть даже и на пустом месте.
Ещё раз прокрутив в своей маленькой головке весь алгоритм решения внезапно возникшей проблемы, Ксюша слегка улыбнулась, решение ей понравилось. Оставался второй момент - её чувства к Ольховскому, но с этим вопросом она решила разобраться по возвращению домой и до поры не забивать себе голову мыслями о Владимире. Всему, как говорится, своё время. Разложив, таким образом, всё по полочкам, Оксана облегчённо вздохнула и пошла наводить марафет на свою слегка отёкшую, зарёванную мордашку.
Когда в дверь ввалился довольный прогулкой потный Сергей, Ксюша была уже в форме и встречала его во всеоружии. Она заставила мужа сменить одежду и потащила в город осматривать восточные достопримечательности. Смотрели много и долго - до самой темноты. Сделали несколько ненужных покупок, которыми тут же был нагружен Сергей Александрович, ставший весь красным от злости и, вкусно поужинав по дороге, вернулись в отель совершенно измотанные. А Ксюша ещё и очень довольная собой.
Дни летели, как сумасшедшие, заполненные до отказа массой придуманных Оксаной мероприятий, увлекательных и не очень, но занимающих всё время супружеской пары и забирающих все силы. Однако, на сто процентов замечательный Ксюшин план не сработал. Уже совсем перед отъездом, как-то утром, хорошо выспавшийся Сергей Александрович достал из тумбочки пресловутый пузыречёк, деловито перевернул ещё не проснувшуюся, потерявшую бдительность Ксюшу на животик, плотно придавив своей массой к постели и, ритмично поскуливая от удовольствия, заколыхался на ней...
...Пузырёк она разбила на следующий день, когда собирала чемоданы... Вдребезги...
Дверь кабинета негромко скрипнула, что-то писавший в ежедневнике Владимир поднял глаза и замер, увидев посетителя. Вернее посетительницу. На пороге, прислонившись к стене, в длинной, до щиколоток, серо-голубой норковой шубе и такого же цвета пушистой шапке стояла Оксана. На осунувшемся бледном лице женщины ясно блестели влажные глаза, излучая тихую радость. Она просто стояла и смотрела на него. Молча. Словно сил её хватило только на то, чтобы переступить этот порог, а теперь они покинули её совсем. Володя двинулся было ей на встречу и остановился в растерянности, не зная, что делать дальше. Но Ксюша плаксиво, как маленький ребёнок, сдвинула бровки, по-детски, очень доверчиво, потянулась к нему обеими руками, и Владимир уже ни о чём не думал. Он подхватил свою девочку, прижал к себе и закружил в восторге по комнате.
- Раздавишь же... - ласково взмолилась заливающаяся слезами счастливая Ксюша, пряча в его волосах свой покрасневший носик и шепнула тихо, - Дверь закрой... На ключ...
Володя хотел, было, возразить, вспомнив о том, что вокруг куча сотрудников, телефоны, посетители, но, взглянув на Оксану, осёкся и решительно повернул ключ в замке. Ксюша опустилась на край стоявшего рядом диванчика и устало, глядя снизу вверх на Владимира, проговорила:
- Ты просто себе не представляешь, что мне пришлось пережить...
- Что, Котёнок? Расскажешь? - присел рядом Володя, нежно обняв её за плечи.
- Нет... Не хочу. Пожалей меня немножко, - улыбнулась она, - Вот рядышком посиди и пожалей. По головке погладь, как мама в детстве. Тебе же нетрудно, правда?
- Ну, что ты, милая! Конечно же мне нетрудно - мне приятно, - с теплом в голосе отозвался Владимир, обнимая её ещё крепче.
- А потом увези меня куда-нибудь отсюда. На сколько сможешь. На час, на день, а если хочешь - совсем забери... Что, испугался? - грустно усмехнулась Ксюша, заметив, как вытянулось лицо Володи. - Не бойся, я пошутила про "насовсем". А про другое - серьёзно. Мне очень нужно сейчас побыть с тобой, очень. Ты не поймёшь - это чисто женское, наверное. Да и незачем тебе понимать, помоги мне сейчас, милый...
- Конечно, Котёнок! Едем!
- А куда? - начала просыпаться Ксюшина практичность.
- Какая разница? - рассмеялся женской непосредственности Владимир и потянул её к выходу. - Поехали, Малыш!
Они прошли через широкое фойе на глазах у двух десятков любопытно таращившихся сотрудников - заплаканная улыбающаяся Оксана и ничего не замечающий вокруг шальной Владимир - спустились по лестнице, не переставая смотреть друг на друга, и вышли на заснеженную небольшую стоянку возле офиса. Наверное, если бы они держались за руки или даже целовались по дороге, вряд ли это что-нибудь изменило для окружающих. Всем и так всё было ясно - эти двое безнадёжно влюблены и безмерно счастливы, что они вместе. Даже главный бухгалтер предприятия, имевшая неограниченный доступ к телу Владимира Андреевича практически в любое время, на этот раз благоразумно не рискнула подбежать к нему с какими-то архиважными платёжными документами, когда он прошел мимо неё с Оксаной Олеговной. Она так и застыла у лестницы с приоткрытым от удивления ртом в своём чисто женском испуге: ой, что-то будет...
А Оксана с Владимиром стояли возле его машины и смотрели друг на друга в бледно-желтом свете зажигающихся фонарей, осыпаемые крупными хлопьями мокрого снега, застилавшего землю чистым, как бумага, полотном. Казалось, само провидение скрыло под белым ковром всё, что было до того, и предлагает им написать на девственно-чистом, незапятнанном листе жизненного пути свои новые судьбы. Конечно же, они это сделают - уверенно блестели через поток снежинок счастливые глаза Ксюши; обязательно - отвечал ей твёрдый взгляд Владимира. И только медленно падавшие, с затянутого серыми тучами неба, мокрые хлопья снега таяли в лёгком сомнении на тёплом капоте автомобиля.
С этого дня их отношения стали развиваться стремительно. Они постоянно перезванивались, находили какие-то совместные дела, заезжали на чашку кофе, всё больше и больше сближаясь и всё сильнее ощущая потребность быть вместе. Предоставлявшиеся возможности для общения казались им мизерными, а вместе проведённое время ничтожно малым, тогда как желание видеть друг друга нарастало и нарастало. Ксюша и Владимир, не сговариваясь, стали как-то незаметно даже для себя менять свой образ жизни, подстраиваясь под новые реалии. Володя, например, хорошо представляя себе Ксюшин распорядок, выстраивал свой рабочий день таким образом, чтобы быть свободным в те часы, когда могла быть свободной Оксана, перенося все обязательные мероприятия на то время, когда она встретиться с ним была просто не в состоянии. Ну, допустим, ребёнка из детского садика забирала или участвовала в судебном заседании. В свою очередь Ксюша, также по своей инициативе откладывала дела на то время, когда точно знала, что Владимир однозначно не сможет примчаться к ней по первому звонку - собрание учредителей там или ещё что-то от него не зависящее.
Так или иначе, но в течение нескольких месяцев влюблённые добились того, что практически без напрягов могли встречаться каждый день и воспринимали это как должное, даже и не представляя, что может быть как-то по-другому.
Они нашли друг друга в этой жизни. Правда, Ксюша каждый раз напоминала Володе, что, в общем-то, это она его нашла, на что он с удовольствием соглашался. Разногласия возникали лишь в одном случае, когда поднимался вопрос, кто из них кого больше любит - здесь Владимир наотрез отказывался проявлять джентльменство и не уступал принципиально.
Время шло, а они продолжали плескаться в море своего счастья, ничего не замечая вокруг, живя одной, практически семейной жизнью. Если Володя заезжал в магазин, он обязательно звонил Ксюше, спрашивал, не нужно ли ей что-нибудь, и набивал две сумки, одну завозя по дороге Оксане. А Ксюша так и вообще начала путаться совершенно, покупая рубашки не того размера своему мужу или принося домой пачку сигарет, забыв о том, что Сергей Александрович не курит.
И всё-то им было мало. Ну, никак не могли они выдержать два дня выходных без взаимного общения; потому после непродолжительных сомнений влюблённой пары относительно допустимой степени моральности (или аморальности) своего поведения, семьи их частенько стали проводить выходные и праздники вместе. Как-то так незаметно и естественно всё получилось и на удивление просто.
Когда же увидеться и созвониться всё-таки не удавалось, на помощь приходили СМС сообщения. Телефоны переключались в беззвучный режим, чтобы не привлекать внимания супругов, и тёплые ласковые слова любви почти всегда доходили по назначению. Проснувшись, Владимир обнаруживал в своём мобильнике пожелание доброго утра или виртуальные губки вкупе с маленьким сердечком, а Ксюша тоже никогда не ложилась в постель, не получив от него телефонный поцелуйчик.
Всё было прекрасно. Оксана и Владимир испытывали полный душевный комфорт, отлично понимали друг друга, порой совершенно без слов, и смотрели на мир через одинаковые розовые очки. Скорее, даже через одни и те же очки.
Но отношения между мужчиной и женщиной не могут застыть в какой-то одной точке, какими бы замечательными они ни были. Во всяком случае, если люди действительно любят друг друга. Как в недалёком прошлом определяла наука о Диалектическом Материализме форму существования материи, так и отношения полов характеризуются, прежде всего, движением. Развиваться они должны, то есть двигаться, иначе существование прекращается, и наступает смерть - быстрая и лёгкая или тяжёлая и мучительная. Это уж - у кого как. Но итог - один. Да, прав был бородатый немецкий идеолог рабочего движения в этом вопросе. Прав однозначно.
Любовь Ксюши и Владимира умирать пока явно не собиралась, но и на месте топтаться в неопределённости тоже долго не могла, а потому, прочно закрепившись на достигнутых рубежах, она начала неумолимо эволюционировать, превращаясь в ярко выраженную потребность "быть вместе", по определению Владимира, или "совместного проживания" по Ксюшиной терминологии...
...- Я сразу сообразил, Сударыня, что сами Вы вряд ли имеете прямое отношение к этому, так сказать... - Дигон неприятно поёжился, невольно вспомнив жуткое создание, возникшее из океанских глубин и чуть было не испепелившее одним своим взглядом могучий флот Совета, - Немного необычному явлению. Но какое-то опосредованное - имеете однозначно. Однако, мало того, что Вы не в состоянии им управлять, Вы, оказывается, даже и не знаете, что это такое!
- Не совсем так, Ваше Высочество! - возразила Оксана. - Кое-что знаю.
- Возможно, - пожало плечами Высочество. - Тогда архивы-то Вам зачем?
- Больше знать хочу! - с вызовом ответила женщина. Ей порядком поднадоели расспросы собеседника, который уже около часа пытался выудить из неё информацию, в то время как сама она не продвинулась к своей цели и на шаг. - Послушайте, Дигон или как Вас там... Мы, кажется, собирались о чём-то договориться, а не меня допрашивать. Нет, если я чего-то не поняла, то мне пора: какая-то кучка мерзавцев сильно напаскудила на моём милом островке, и я спешу привести его хоть в какое-то более или менее нормальное состояние. Прошу меня простить, но я не смею и дальше злоупотреблять Вашим гостеприимством. Всего наилучшего.
- Стоп, стоп, стоп, Сударыня! - энергично замахал обеими руками собеседник, - Вы что ничего не понимаете?
- В смысле?! - возмутилась Оксана, решительно поднимаясь из-за стола.
- Не спешите! - внезапно зазвеневшие в голосе Дигона металлические нотки заставили женщину остановиться. Перед ней сидел уже совсем не тот радушный хозяин, с которым она довольно приятно беседовала всё это время. - Садитесь и слушайте! Я кое-что Вам сейчас объясню.
- Интересно, что же, - надменно ответила женщина, награждая Главу ледяным убийственным взглядом и продолжая стоять.
- Да то, что Вы сейчас - моя пленница, - гаденько осклабился Дигон. - Ни больше, ни меньше. Вы очень опрометчиво поступили, явившись сюда, прямо ко мне в руки. Разумеется, я высоко ценю Вашу смелость и отвагу, но вынужден констатировать, что Вы - не очень умная женщина. Полагаю, мой рейтинг поднимется гораздо выше, если я не просто сообщу Совету о неожиданно благополучном решении вопроса, но и представлю-таки на всеобщее обозрение виновницу своего позора, сидящую в клетке, как диковинную зверушку. А я намерен поступить с Вами именно так, уважаемая Ведьма, - весело захихикало "Высочество".
От услышанного кровь бросилась в голову Оксане, ноги вдруг стали предательски ватными, а стены и потолок слегка поплыли перед глазами. Она опустилась в кресло и начала лихорадочно соображать, в чём просчёт. Перебрав за пару секунд все возможные варианты, ошибки женщина не нашла. Ответ напрашивался только один - Дигон испытывает её, и теперь всё зависит от того, как она себя поведёт. Выбора не было в любом случае, и Оксана решила играть до конца, а там, как получится. Она глубоко вздохнула и, презрительно поглядев на Дигона, сказала с явным разочарованием в голосе:
- Вы меня расстроили. Сильно. Может я и не очень умная женщина, но о Вас я была другого мнения. Разумеется, до последнего момента. - Оксана бесцеремонно достала из сумочки сигарету, закурила и, выпустив струю дыма прямо в лицо собеседнику, продолжила, - Скажите, Ваше Высочество, Вы действительно считаете меня полной идиоткой и думаете, что я явилась сюда, не предвидя возможных последствий? Бросьте, Дигон, я прекрасно понимаю, что имею дело с законченным подлецом, но поверьте, у меня большой опыт общения с людьми подобного рода. Из прошлой жизни.
- И что с того? - иронично обронил Глава, - Чем Вы меня собрались напугать в этот раз?
- Труса пугать нужды нет! - презрительно отчеканила женщина. - О, не обижайтесь, Ваше Высочество, чего это у Вас глазки побагровели? На правду ведь не обижаются, не так ли? - уже окончательно взяв себя в руки, продолжала издеваться Ксюша, с удовольствием отметив скользнувшую по холёному лицу Дигона лёгкую тень сомнения.
- Так вот, зная по собственному опыту, что все подлецы - трусы, а Вы, как я уже отметила, подлец законченный, а значит и бояться должны сильно, - цинично развивала свою мысль Оксана, - Я и подумала: не посмеете Вы меня тронуть, Ваше Высочество, хоть и соблазн велик. Вы ведь в отличие от меня человек умный; по полочкам всё в своей мудрой голове разложите и решите, что не стоит экспериментировать - пусть и само по себе чудище это морское, но заступился же за меня Всадник вчера. А вдруг ему и сегодня моя судьба небезразлична окажется?! А если он ещё сильнее вчерашнего рассердится на непонятливость Вашу? А если создание это на порядок выше Избранных в системе мироздания стоит, и бессмертие наше для него вообще ничто? Поглядит он на Вас, Дигон, взглядом укоризненным, и на этом тысячелетнее житие и прервётся... Нет, не рискнете...
Закончив свою речь, женщина вновь поднялась из-за стола и решительно направилась к выходу. Уже у самой двери она слегка повернула голову и, бросив невинный взгляд на кусавшего в бессильной ярости свои тонкие бескровные губы Дигона, сказала на прощание:
- Надумаете договорить - сообщите. Я буду ждать!
- Задержитесь,... пожалуйста, - выдавил из себя Глава. - Я уже надумал. Как только Вы приехали...
Хмурый осенний рассвет осторожно просочился через дымчатый тюль на окне в уютную Ксюшину спальню, отодвигая серый полумрак к дальней стене комнаты, и тихо повис над кроватью. Кровать была огромных размеров, и миниатюрное тело женщины терялось на её шелковых просторах, тем более, что спала Оксана всегда на самом краешке, сворачивая себе из одеяла мягкий кокон, из которого виднелась, в лучшем случае, пара чёрных блестящих локонов, в то время как сама Ксюша вся была глубоко внутри.
Там, внутри, было тепло, темно и спокойно, а ещё было мягко и защищенно. Пожалуй, даже весеннее яркое утро со всем своим гомоном и блеском не смогло бы разбудить мирно посапывающую в пуховой оболочке женщину, не говоря уж о тусклом ноябрьском солнце, нерешительно выглядывавшем из-за низких туч. Однако Ксюша не спала. Она лежала, нежась в сладкой полудрёме, удерживая себя на тоненькой ниточке сна, когда уже слышны окружающие звуки, но как бы сквозь ватные пробки в ушах, доходя до сознания, но не отображаясь в нём. Она очень любила эти минуты медленного пробуждения: перехода из состояния сна в реальность. Это был тот замечательный момент, когда власть подсознания уже ослабла, освобождая место сознательному восприятию действительности, но продолжает ещё создавать свои непонятные таинственные образы и видения, а крепнущее сознание автоматически фиксирует их, принимая за внешнее воздействие, пытается классифицировать, пропуская через себя, и старается не совсем адекватным образом отреагировать на них. Мало того, работающая частичка сознания позволяет управлять происходящим или просыпаться, если становится совсем уж невмоготу.
Сегодня утренние видения были вполне сносными, и Ксюша долго не хотела отгонять дремотное состояние. Однако, приятный густой аромат её любимого варёного кофе со сливками настолько реалистично щекотал носик, что она решила всё же проснуться окончательно и сварить себе чашечку напитка, чтобы не мучаться. Выбравшись из большого одеяла, Оксана села в постели с закрытыми глазами и помотала головой, отгоняя сон и прилипчивый кофейный аромат. Сон улетучился, а запах кофе остался, явно издеваясь над Ксюшей.
"Да что же это такое, в самом-то деле!" - уже сердясь, подумала она, с трудом открывая глаза, и прыснула от смеха, увидев прямо перед собой фарфоровую чашечку с приснившимся ей напитком. Кофе был ещё тёплый, по-видимому, Сергей поставил его на тумбочку совсем недавно. Оксана сделала маленький глоток, и бодрящее тепло медленно поползло по ещё непроснувшемуся женскому организму.
Ксюша улыбнулась и мысленно поблагодарила мужа за кофе, за царивший в их доме покой и за то, что он, Сергей, у неё есть. Всю последнюю неделю после её возвращения из Казахстана муж вёл себя просто трогательно, создавая Оксане максимально возможные комфортные условия. Она только и делала, что спала и гуляла в саду или в близлежащем лесочке, любуясь сказочным разноцветьем ярких осенних красок, и слушала звонкую ноябрьскую тишину.
В доме и вокруг него время вообще как бы остановилось: сын почти всё время был у бабушки, домработница приходила и уходила незаметно, как призрак, оставляя после себя идеально чистые полы и стройные ряды сверкающей посуды; вечно чирикающих попугайчиков Серёжа унёс куда-то, чтобы не шумели, а собака... Пока Оксана разбиралась с колдуньей в Уральске, а потом лежала несколько дней пластом, приходя в себя, её любимец - огромный ласковый кобель-кавказец - сдох от укуса клеща. В лечебницу его никто не повёз - не до него было. В общем, собака тоже не лаяла.
Сиротливый пустой вольер расстраивал Ксюшу всякий раз, когда она выходила из дома, и Сергей Александрович продал его кому-то из соседей, а на его месте распорядился посадить большую голубую ель.
Оксана стояла голышом у окна с чашечкой тёплого кофе в руках и любовалась этой елью, покрытой слабым белёсым налётом утреннего инея на ветвях, невольно сравнивая себя с этим красивым деревом. Наверное, и она сама сейчас вот такая же примороженная после холодной тёмной ночи, но скоро, уже совсем скоро выйдет солнышко, иней растает, а потом, глядишь...
Ксюша вздохнула, внимательно осмотрела своё отражение в большом зеркале на стене, скорчила недовольную гримаску по поводу излишней худобы и чуть улыбнулась - поправимо. Недолго покрутившись перед зеркалом, она оделась в удобный спортивный костюм, накинула тёплую курточку и вышла во двор, вдыхая полной грудью бодрящий прохладный воздух осеннего утра, разбавленный приятными далёкими запахами сжигаемой листвы.
Мощёные плиткой дорожки сада были усыпаны влажными красно-желтыми листьями, забавно шуршащими под ногами, и Ксюша, не удержавшись, подняла несколько самых красивых, сделав из них небольшой букетик. За поворотом, возле беседки, она увидела Сергея, разжигающего угли в барбекю. У него что-то явно не ладилось, и он, чертыхаясь, смешно перекладывал щепочки с одного места на другое. Заметив супругу, Сережа забавно развёл руками и беспомощно покачал стриженой головой.
- Никак? - сочувственно спросила Ксюша.
- Не-а... Жидкость нужна - угли без неё не горят, а она кончилась... - немного раздражённо ответил Сергей.
- Решим сейчас, дорогой, - успокоительно, как ребёнку, сказала Ксюша. Ей вновь захотелось заботиться о нём, как когда-то; тепло и искренне, - Я видела в подвале, сейчас принесу. Не нервничай, слышишь? Я - быстро.
Она чмокнула Серёжу в измазанную углем круглую щёку и заспешила в дом, помахав ему букетиком из листьев.
- Бутерброд захвати! - крикнул вдогонку Сергей Александрович.
Не прошло и пяти минут, как он вновь увидел выходящую из дома Ксюшу с двумя пакетами и термосом. Сергей невольно залюбовался видом спешащей к нему женщины. Теперь уже вновь ЕГО женщины. Окончательно.
Примерно год назад, когда казалось, всё рухнуло, он сказал ей, что несмотря ни на что, оставляет за собой право бороться за неё как за женщину, и он победил. Врага, который заставил его испытать чудовищные унижения, уже нет, и Сергей был очень этим доволен. Но остался ещё один человек, причинивший ему невыносимые и абсолютно незаслуженные страдания. Вот эта маленькая симпатичная женщина, с улыбкой несущая ему бутерброды и чай с мелиссой, как он любит.
Раньше ему казалось, что для него абсолютно не имеет значение прошлое, лишь бы вернуть её, разбудить снова её чувства к себе, хоть немного. Задержать любыми средствами - жалостью, шантажом, обманом - всё равно, а потом, шаг за шагом вернуть всё в привычное русло, используя силу привычки, материнскую ответственность перед сыном, привязанность к материальному благополучию, в конце концов. И получилось же! Но чем больше стабилизировалась ситуация в семье, тем чаще и острее терзала душу Сергея Александровича жгучая обида на Ксюшу. Но если с обидой он пока справлялся, то чувство страха перед возможным рецидивом просто парализовывало его волю. Будучи человеком практичным и предусмотрительным, Сергей не мог себе позволить поставить свою дальнейшую судьбу в зависимость от душевного состояния жены. Он ясно отдавал себе отчёт в том, что Оксана его не любит, а потому, кто знает, как она себя поведёт в дальнейшем. Нет, он, конечно, может постоянно держать её под контролем и своевременно корректировать поведение женщины, замечая малейшее изменение её сознания. Однако Сергей Александрович вовсе не собирался посвятить добрую половину своей весьма неплохо состоявшейся жизни постоянной воспитательной работе с женой.
Да, это было бы и неправильно. Жена - только одна, пусть и достаточно важная часть его многогранной жизни. Это надёжный тыл, гарантированный уход в пусть ещё и далёкой, но вполне реальной старости; это дань общественной морали, символ его благополучия, это надёжная домохозяйка, в конце концов. Всё так, но при этом остаётся ещё престижная работа, общение в кругу сильных мира сего, открывающее возможность причастности к глобальным событиям в обществе и дающее чувство собственной значимости, деньги, шикарные путешествия, подводное плавание в любой точке земного шара, и власть над людьми. И что же теперь, он должен от всего этого отказаться ради того, чтобы держать руку на пульсе одной единственной женщины, которую он целиком и полностью содержит? Да и не сможет он этого делать долго - это Сергей тоже прекрасно знал. По жизни - спринтер, а не марафонец - он мог навалиться на проблему всеми мыслимыми и немыслимыми обычным людям способами, решить её навсегда или на долго и, забыв о ней, двигаться дальше. Если же ситуация затягивалась, Серёжа уставал и стремился как можно быстрее из неё выйти, разумеется, с наименьшими потерями.
Сергей Александрович, с присущей ему изобретательностью, нашёл выход из создавшегося положения и сейчас, разработав детальный план действий по решению беспокоившей его проблемы, но не решался пока приступить к его реализации. Где-то в глубине души ему было совестно перед Ксюшей и немного жаль её, но решение он уже принял и просто выдерживал время, ожидая, когда сомнения в правильности выбранного пути улетучатся.
Вот и теперь, глядя на топающую к нему по дорожке, улыбающуюся жену, Сережа видел перед глазами гордую и независимую, недоступную для него женщину, холодно и нагло говорящую ему в лицо, что она любит другого, совершенно ничтожного человека, а его, Сергея, ненавидит, за то, что он сделал. А что, собственно, он сделал? Защищал свою собственность - разве это не его законное право?...
- Ты чего? - настороженно спросила запыхавшаяся Оксана, перехватив колючий холодный взгляд мужа, и немного растерянно добавила, - Я что-то не так сделала? Вроде не долго ходила, даже бегом бежала...
- Ну, что ты, Киса, - спохватившись, успокоил её теплым голосом Сергей Александрович. - Всё нормально, вспомнилось тут всякое... Да ерунда.
- Конечно, ерунда, дорогой! - ласково улыбнулась Ксюша, разворачивая полиэтиленовый пакет с едой. - Держи вот - ешь!
- Ага.. - кивнул головой Серёжа, уплетая здоровый кусок колбасы с хлебом и запивая его обжигающим чаем с чётким ароматом мелиссы. Он явно волновался. Проглотив принесённую супругой пищу, Сергей Александрович вздохнул, шумно втянув носом хрупкий осенний воздух, положил руки на плечи жены и, участливо заглядывая в её прозрачные глаза, заботливо произнёс:
- Знаешь, Кис, меня всё-таки очень тревожит твоё состояние... Я волнуюсь за тебя.
- Не волнуйся, Серёж, всё хорошо. Правда. Ты разве не видишь? Я вернулась. Совсем.
Завтра ты привезёшь Павлика и моих попугайчиков, а на Новый год мы все поедем на Сейшелы или куда там ещё? Помнишь, ты хотел?
- Помню, Ксюш, конечно, помню, - терпеливо согласился Сергей Александрович. - Но сначала сделай для меня кое-что. Вернее - для нас, - поправился он, немного испугавшись, что проговорился, но Оксана ничего не заметила.
- Ты так странно говоришь... - пожала плечами Ксюша. - А о чём речь?
- Ну... Я же сказал, что очень переживаю за твоё состояние, - стирая со щеки внезапно набежавшую слезинку пробормотал Серёжа. - И мне было бы значительно спокойнее, если бы ты прошла обследование у психиатра. Я всё устрою, чтобы это было быстро и никто не узнал... Давай прямо завтра с утра?
- Фуу... Дорогой, да ты что? Я же сказала, что всё нормально, и никакие психиатры мне не нужны! - засмеялась над глупыми мыслями мужа Оксана. - Перестань, слышишь?
Но обычно покладистый последнее время Сергей Александрович на этот раз не уступал, долго и настойчиво объясняя жене, что подобное обследование ей очень необходимо, и что ему, как врачу, это видно невооружённым глазом. Благодушная семейная атмосфера последних дней была готова разразиться жутким скандалом, у Ксюши внезапно разболелась голова, и чтобы прекратить всё это, она крикнула мужу, что сделает, как он хочет, и побежала зарёванная обратно в дом.
Проводив супругу удовлетворённым взглядом, Серёжа допил свой остывший чай и двинулся следом, вспоминая, где у них лежат обезболивающие таблетки. Наверняка Оксана не догадалась выпить лекарство и теперь мучается от мигрени. По дороге к дому он остановился, внимательно оглядевшись вокруг, выловил из кармана нарядной финской куртки маленький сотовый телефон и, быстро набрав номер, негромко заговорил:
- Здравствуй, Сергей Викторович! Помнишь наш разговор? Нет, по поводу супруги моей. Да... Завтра... Сам-сам-сам - под личный контроль! Ты обследование проведи как положено, а я потом подъеду и всё скажу... Всё, договорились. До завтра. Всё, - Сергей Александрович спрятал телефон, ещё раз воровато огляделся, как нашкодивший ребёнок, коротко хихикнул и пошёл в дом лечить Ксюшу.
Он приступил-таки к устранению последней преграды на своём выверенном жизненном пути и чувствовал знакомый эмоциональный подъём и мощный приток жизненных сил, предвкушая победоносное завершение его сложной многоходовой комбинации. Каким забавными сейчас представлялись ему прошлогодние страхи и сомнения, когда, казалось, весь мир отвернулся от него, пытаясь загнать в угол. Его - так много сделавшего, так детально расписавшего всю свою жизнь чуть ли не по месяцам... Осталось совсем немного - буквально полгода - и он залатает последнюю пробитую брешь в своей крепости. Он привяжет предавшую его женщину не только страхом потерять деньги: ведь рано или поздно в жизни Оксаны может появиться действительно богатый мужчина, и тут уж Сергей Александрович не сможет поделать ничего - он получит на неё полные права. По закону! А закон - это закон. Это - всё!!! Сергей Александрович очень трепетно относился к закону, особенно когда закон был на его стороне. А в сегодняшнем случае, если сложится, закон точно будет на его стороне. А в том, что сложится - он не сомневался. Единственного человека, который мог бы ему помешать, уже, наверное, доедали червячки, а больше бояться было некого...