Когда уснёт старинный Дом, и воцарится тишина кругом, вдруг вещи начинают оживать и о своих делах наперебой болтать.
На кухне Самовар пыхтит как паровоз. Он обсуждает трепетный вопрос, о том, что только свет, ему вставать, чтоб вовремя к столу хозяев чай подать.
Тут в разговор вступает Сковородка:
- Извольте, я им тоже как находка. Нажарить я могу котлет, и приготовить к завтраку омлет...
- Ах, что ты всё котлет, омлет! Ведь знают все, что, как сварить обед, кастрюль важней на кухне нет! - вдруг все кастрюли закричали и крышками тревожно застучали. - А в варке щей, супов, борщей и каши, поверьте, привилегия здесь наша.
- Простите, что подслушала ваш спор, - Плита тут поддержала разговор. - Я тут смотрю, забыли вы, друзья, что королева здесь на кухне - я. Что только я могу варить и жарить,
печь пироги и, в общем, кашеварить!
Тут зазвенели вилки, ложки, ножи, тарелки, поварёшки, стаканы, чашки, блюдца и кувшины, солонки, вазы и графины...
И каждый прав был, несомненно, в том, друзья, что без него хозяевам никак нельзя.
В гостиной светская идёт беседа. Там вещи обсуждают званные обеды, наряды дам, причёски, кружева, политику, семейные дела...
Красавица Тахта, подмяв бока, рассказывает как она мягка.
А Фикус и две пальмы, стоя в кадках, мечтают о садовых грядках.
Ну, в общем, каждому - своё.
Заглянем в спальню...
Там потише. И в сонной тишине едва лишь слышно как держат речь старинные Часы о том, что в жизни дома всем важны их точность, пунктуальность, нежный бой, который всех дивит своею красотой.
Зеркальный Шкаф, сверкнув своим стеклом, поведал, что и он украсил дом своим величием...
И только лишь сердечная Кровать обязана всегда молчать, когда хозяева, устав, ложатся спать.