Утро началось не очень: я чуть не проспал. Ночью не мог уснуть и ворочался с боку на бок, а когда, наконец, заснул, мне снились какие-то мутные сны. В результате с трудом поднялся, а голова была как чугунная.
Дорога до института была долгой как никогда, автобус то медленно тащился, то стоял в пробке, и в итоге я еле успел на пару. Когда я вбежал в зал, Толя уже сидел на месте и что-то читал. Я быстро прошел к нему и только успел выложить конспект, как вошел препод. Естественно, поговорить было некогда. Понедельник вообще был одним из самых загруженных дней, а сегодня, казалось, все было против меня: лекции затягивались, отнимая время от перерывов, Толька постоянно был чем-то занят, а я не решался его отвлечь.
Наступило время обеда. К этой поре я был практически полностью деморализован и устал физически, в довершении всего ужасно, просто адски болела голова. В столовой я увидел Тольку, который куда-то исчез сразу после пары, и уже было обрадовался, но тут увидел, что к нему с подносом в руках подсаживается кто-то из его друзей с другого факультета. И снова неудача. Я поплелся в конец длиннющей очереди за едой.
Не знаю, как в других институтах, а у нас в обеденный перерыв творится черте что. Такая толпа и столько шума, что чувствуешь себя как на базаре, плюс каждый стремится побыстрее забить себе место за столом и не забывает при этом о своих друзьях. В результате вполне можно было остаться как без обеда, так и без места, где его можно съесть.
Пока я стоял, начала кружиться голова. Я постоял еще несколько минут и решил, что не так уж и голоден. Пошел обратно и положил свой поднос. Потом так же медленно и устало потащился к Толе. Подошел, постоял пару минут, ожидая, пока на меня обратят внимание, не дождался, сел в дальнем конце стола, потому как Толька был окружен уже целой толпой друзей, а всего десять минут назад он разговаривал лишь с одним. К боли и головокружению добавилась еще и легкая тошнота. Похоже, моя болезнь не желала уходить без боя, решив под конец помучить меня. Стало жарко, я расстегнул воротничок рубашки и положил голову на руки.
Тошнота нарастала, и через некоторое время я понял, что надо бежать в туалет, если не хочу опозориться прямо здесь. А еще я понял, что сам не дойду. Я снова подошел к Толе, подергал его за плечо. Он что-то увлеченно рассказывал, но почувствовав, что я его тормошу, отвлекся.
- Толя, меня сейчас вырвет, - выдавил я из себя.
- Черт!!! - он вскочил, схватил меня за руку и потянул за собой к выходу.
От быстрого шага, перешедшего в бег, когда мы вышли из столовой, мне сделалось совсем плохо. Мы еле успели добежать до туалета, я влетел в кабинку, даже не успев закрыть за собой дверь, и меня стошнило. Стало немного легче, но по-прежнему болела и кружилась голова. Я сел прямо на пол, не заботясь о его чистоте. Я почувствовал движение за спиной, а потом теплая рука легла мне на спину, слегка ее поглаживая. Если несколько минут назад мне было жарко, то теперь жар сменился холодом, и ощутив тепло ладони, я вздрогнул.
- Как ты? - спросил он и протянул мне бумажное полотенце. - Вот.
Я взял полотенце, тщательно вытер губы и бросил скомканную салфетку в мусорную корзину, но промахнулся.
- Больше не тошнит?
- Нет, кажется, но я не уверен.
Толька помог мне подняться и дойти до раковины. Я сполоснул рот и умыл лицо. Посмотрел на Толькино отражение в зеркале. Вид у него был расстроенный и раскаивающийся.
- Почему ты меня весь день игнорируешь? - напрямик спросил я.
- Прости, я не знал, что тебе плохо... - начал он, но я прервал, не дослушав.
- Ты же сказал, что не сердишься?
- Я... - снова начал он.
- Ты сам сказал в субботу, что мы поговорим, - все так же резко бросал я обвинения. - Я так переживал, а ты даже не смотришь на меня! Ты...
- Я знаю, что ты переживал, - теперь уже он перебил меня. - Я был зол на тебя и хотел, чтобы ты переживал. Так же, как я.
- Что это значит? - у меня перехватило дыхание.
- Ты думаешь, ты один можешь чувствовать боль? Ты один можешь обижаться? - неожиданно взвился Толя. - Ты думаешь, я ничего не чувствую?!
- Н-нет, конечно, нет, - запинаясь, проговорил я, потребность обвинять испарилась. - Я виноват, прости меня.
- Виноват?.. Я, как последний идиот, не нахожу себе места, думая о том, насколько неправильно испытывать совсем небратские чувства к своему лучшему другу, трахаю баб, похожих внешне на тебя, глотаю слюни, желая прикоснуться к тебе, почувствовать тебя на вкус... Ломаю себя, потому что уверен: ты сочтешь меня законченным извращенцем, если я тебе признаюсь в неожиданно возникших гомосексуальных наклонностях! И что же происходит дальше? А дальше приходит какой-то дятел и уводит тебя у меня!
- Подожди... подожди... - теперь моя голова пошла кругом уже в переносном смысле. - Я ничего не понимаю... Что все это значит?
- А то и значит!!! Я по тебе сохну уже несколько лет!!! Что, не ожидал? - Толю понесло.
- Подожди, - повторил я, пытаясь подобрать хоть какие-нибудь аргументы, - а как же твои девушки? - нашелся я. - С которыми ты меня знакомил?
- Какую часть фразы "трахаю баб, похожих внешне на тебя" ты не понял? - грубо спросил он.
Черт, я действительно дурак.
- Ну и каков твой ответ? - уже спокойнее спросил он, помолчав некоторое время.
- Ответ? - снова не понял я.
- Я тебе вроде как признался в своих чувствах, - Толька криво усмехнулся. - Ничего не хочешь мне сказать?
- Я не знаю... Нет, ты мне нравишься, ты симпатичный, умный, веселый, с тобой интересно... Но я никогда тебя не рассматривал в этом свете...
- То есть, - осторожно спросил Толя, - я тебе не неприятен?
- Неприятен? Нет, конечно! - возмутился я.
- А как бы ты воспринял идею, - он посмотрел мне в глаза, - встречаться со мной?
Я подозревал, что этот вопрос будет задан. И, по правде говоря, очень не хотел, чтобы он прозвучал. Потому что для меня Толя был и остается другом, но не любовником. С другой стороны, я интуитивно почувствовал, что если откажу ему сейчас, то наша дружба имеет высокие шансы закончиться. Я не знал, что сказать.
- Я... - я отвел глаза, - я не знаю... А вдруг у нас ничего не получится? Мы уже точно не будем тогда друзьями. А я не хочу терять такого друга, как ты, - я снова посмотрел на него.
- А если я докажу тебе, что мы не перестанем быть друзьями, а просто станем еще ближе друг другу? Тогда ты согласишься?
- Я не знаю, - в который раз повторил я. - Мне кажется, я не смогу.
- Тебе ничего не придется делать, просто доверься мне, - я не мог не заметить, как были напряжены его плечи в этот момент, а сам он как будто затаил дыхание. - Дай мне шанс.
Толя смотрел на меня, дожидаясь того, что я собираюсь ему сказать. По его виду я понял, что он примет любой ответ, и если мой ответ будет отрицательным, то больше он эту тему не затронет. А еще я вдруг понял, что пойду на многое, чтобы не потерять его. Ни сейчас, ни потом.
Стараясь не думать, что, возможно, совершаю большую ошибку, я просто кивнул.