Аннотация: АИ, славянское фэнтези, приключения. Маленькая история из жизни простого столичного муромского парня Сашеньки. Любые совпадения с реальным миром и реальными людьми выдуманы читателем, автор за них ответственности не несет.
Где-то в лесу
- Мамочки-мамочки-мамочки!..
Беззвучно подвывая и захлебываясь ужасом, человек вжимался в сырую прелую листву пополам с колючими иголками. Недавний дневной дождь оставил промозглую сырость и тяжелые капли воды на ветках деревьев. В вечерних сумерках серого пасмурного сентября, еще хранящего тепло вчерашнего лета, остро и пряно пахло лесом, землей и большим зверем. Этот тяжелый вонючий едкий животный запах тянулся удушливой волной, вызывая сильные приливы тошноты и дикого первобытного страха.
Сам зверь - огромный лохматый медведь с широкой чуть вытянутой мордой, на которой влажно шевелился черный поросячий нос-пятачок и слепо моргали маленькие, тоже черные, глубоко утопленные в шерсти глазки-бусины, лениво перебирал мощными лапами, вперевалочку обходя свои владения. Бурая с рыжеватым отливом шерсть топорщилась на мокрых кончиках. Маленькие круглые подвижные уши. Страшные саблевидные когти внезапно взрывают кучи земли и листьев. За ними следует длинный розовый язык, что-то пробующий и сгребающий в пасть зверю с довольным хрумканьем и причавкиванием. Медведь неспешно косолапил, обнюхивая мокрые стволы деревьев и кусты, периодически обдавал себя брызгами воды, довольно фыркал и шел дальше.
Человек отчаянно вжимался в раскисшую землю, пытаясь неумело закопаться под скудный ворох мокрых листьев и хвои. Мелкая истерическая дрожь сотрясала его напряженное тело. Из-под зажмуренных плотно век позорными ручейками стекали слезы.
А все так начиналось...
Зачем?! Ну, зачем он вообще согласился ехать в эту проклятую командировку?!
А все начиналось так обыкновенно! Однажды утром шеф вызвал к себе в кабинет, довольно оглядел и, неестественно бодро ухмыляясь, сказал:
- Вячкин! Нам всем невероятно повезло! Наше информационное агентство "Червленый тул" выиграло конкурс на участие в спортивно-патриотической игре "Зеленый след". Ты же помнишь, ее разрабатывали под патронажем Самого и будут курировать прямо оттуда (указательный палец шефа торжественно указал направление к верхним слоям власти). И мы, в числе узкого круга самых передовых СМИ, будем принимать участие в тестовом прогоне, так сказать, на своей шкуре узнаем самые актуальные и детальные сведения, которые потом в форме репортажей будут крутить все федеральные каналы. Ты хочешь быть лицом федерального канала? Вижу, хочешь. Правильно! Наше агентство - самое лучшее, а ты - лучший из наших репортеров по спортивной и патриотической тематике. Так что, не благодари! На сборы два часа. Машина с водителем будет ждать у дома. Не подведи, сынок!
Все, что подумал Сашенька (по грамотке - Самославша Окомирович Вячкин, свободный житель стольного града Мурома, 25-ти лет от роду, ВО, от службы в дружине выкуплен, не женат, детей нет), он благоразумно оставил при себе. Слушая шефа, самодовольно лоснящегося и сияющего в предвкушении блестящих перспектив, Сашенька суматошно метался в мыслях от немого восторга по поводу получения солидной премии за командировку "в поля" - до тихого ужаса, пытаясь навскидку оценить все сложности, с этим заданием связанные.
Сашенька люто не любил природу. Сашенька принципиально оставался истинным столичным жителем, умеющим рассуждать на почти любые темы, "не слезая с дивана". Конечно, приходилось и работать на выездах в черте города. Но что там тех выездов. Садишься в редакционную машину с водителем и оператором, выходишь уже на месте, много улыбаешься и пожимаешь руки, берешь интервью у известных и солидных людей, снова улыбаешься в камеру и жмешь чьи-то руки, садишься в машину и возвращаешься в уютный кабинет, где и проходят все основные этапы работы с полученным материалом. И потом, всегда можно попробовать ограничиться удаленным звонком или видеоконференцией. В наш век высоких технологий это давно перестало быть роскошью, но стало повседневной рабочей нормой. Сашенька с уважением относился к техническому прогрессу и был настроен брать от жизни все, что она могла ему предоставить, начиная с личного комфорта и "диванного" образа жизни и работы.
Исключением становились только традиционные пятничные вылазки в модные едальни здоровья, где с неизменным удовольствием регулярно собирались такие же признанные "диванные эксперты", чтобы под зеленый забористый квас с сушеными грибными рогульками обсудить последние новости политики, спорта и культурной жизни страны. Единственное, чем отличался Сашенька от своих "диванных" коллег, это то, что он сумел сделать такое времяпровождение настоящей профессией, за которую ему даже что-то платили. И платили, надо сказать, весьма неплохо. И вот теперь наградили почетной командировкой в неведомые поля, собирать жирные, богатые плоды инициативы сверху.
Нет, Сашенька ничего из промелькнувших мыслей и проклятий шефу не озвучил. Изобразив вид в меру лихой и придурковатый, он козырнул рукой к пустой голове и ринулся выполнять задание.
Долгую многочасовую дорогу далеко за пределы города Сашенька продремал, привалившись плечом и головой к мягкому креслу служебного Ларгуса. Мягкий ход по ровному асфальту особенно приятно способствовал комфортному полусну в ожидании грядущих трудовых подвигов. Потом автомобиль запрыгал и задергался, вихляя по проселочной дороге. Пару раз стукнувшись головой о не такой уж теперь и мягкий подголовник, Сашенька недовольно протер глаза кулаками, лениво потянулся, удобнее усаживаясь в кресле, и посмотрел в окно, пытаясь понять, куда же это его завезло.
Елки-елки, палки-палки. Кусты-трава, канава. Нет, он не был специалистом по ботанике, или как там правильно называют науку про леса и овраги. Зеленое оно и есть зеленое. Листья от иголок, конечно, отличить не трудно, но более глубоких познаний о том, что вечно защищали веганы и разные зелимировцы, у Сашеньки никогда не было. Да и зачем, согласитесь, потомственному столичному резиденту, намеревавшемуся всю жизнь провести в уютных техногенных лабиринтах городских джунглей, все это винтажное и пасторальное? Машина в очередной раз подпрыгнула в извилистой земляной колее, буксанув на песчаном отвале, и за крутым поворотом показался лагерь.
Приветствуем!
- Приветствуем гостей из столицы и других городов нашей бескрайней Родины на территории лесного спортивно-патриотического лагеря "Незабудка"! Сегодня вы имеете уникальную возможность первыми осмотреть и оценить исполнение идеи нашего Великого Князя Светозара Мудрого, да продлятся его дни во славу, защиту и благоденствие родной земли и всех детей ее! Патриотическое воспитание молодого поколения свободных жителей Великой Федерации вольных славянских городов - есть наиглавнейшая задача нашего государства. Патриотическое воспитание - это главный основополагающий фундамент, который нужно закладывать с детства в каждую душу, ум и сердце молодого гражданина Федерации, дабы...
Сашенька ошалело стоял в строю таких же молодых и не очень мужчин и женщин, изображал усиленное внимание приветственной речи подтянутого мордатого мужика в новенькой форме с богатым разноцветным иконостасом на груди, плечах и воротнике. Как-то не так представлял он свою командировку...
Едва его с багажом выгрузили из Ларгуса, редакционный водитель ободряюще стиснул вялую руку командировочного и умчался в лесную чащу, выбросив густое пыльное облако на повороте. Сашенька остался в пугливом одиночестве на вытоптанной поляне перед высоким бетонным забором, увитым сверху донизу шипастой металлической проволокой с колючими розетками. Лесная дорога упиралась в наглухо закрытые ворота. Никаких признаков видеофона или хотя бы допотопного дверного звонка не было. Сашенька попробовал постучать в ворота кулаком, потом ботинком. Никакого ответа не дождался и, мысленно кроя на все лады и шефа, и водителя, и не встретивших его представителей лагеря, зачем-то побрел вдоль забора наугад, прикинув с какой стороны просвет между деревьями чище.
Высокий резкий свист заставил вздрогнуть, прогнал волну мурашек по внезапно одревеневшей шкуре. Сашенька неловко обернулся всем телом, выронив большую спортивную сумку из тряпичных рук. Вокруг никого не было видно. Лес шелестел и одуряюще пах свежей хвоей, чем-то терпким и пряным. Под ногами пробежала неопознанная живая тварюшка, громко сопя и раскидывая на своем пути листья и мелкие веточки. Сашенька испуганно отпрыгнул, едва удержавшись от позорного визга. Свист раздался с другой стороны. Сашенька снова резко подпрыгнул и снова обернулся, беспомощно шаря глазами вокруг. И тут на его плечо опустилась чужая рука.
На грани потери сознания, уже почти оглохнув от противного крика, гулко бившегося в пустые стенки черепа, Сашенька понял, что рука на его плече принадлежит плотному коренастому человеку на полголовы выше его ростом. Человек стоял рядом и, не сильно сжимая, поддерживал пошатнувшегося Сашеньку, без злобы ухмыляясь краем рта и синими яркими глазами на загорелом обветренном лице. На вновь прибывшем была одета коричнево-зеленая камуфляжная форма, мягкие сапоги, платок-бандана камуфляжной расцветки, коротко обрезанные перчатки и непонятная система ремней и маленьких сумочек в разных местах.
- Во, певун! Ты чей будешь, мил человек? - спросил миролюбиво камуфляжный.
Тут до Сашеньки дошло, что так испуганно и противно кричал он сам. Стыдливо кашлянув сорванным горлом, он представился по всей форме, назвав место работы, должность и причину прогулки под утыканным колючей проволокой забором в этот вечерний час. Камуфляжный проверил бумажные корочки незадачливого журналиста, покачал головой, со смешком буркнув себе под нос нечто вроде: "Эх, молодежь..." И провел Сашеньку через ворота на территорию базы. Как оказалось, там нужно было приложить какую-то пимпочку к сенсору, который яркой мишенью выделялся ближе к левому краю ворот. И, что самое обидное, такая пимпочка у Сашеньки была! Ее вручили вместе с сопроводительными документами и инструкциями. Он сунул все в кейс и благополучно забыл, сначала разоспавшись в дороге, а потом растерянно тыкаясь в закрытые двери.
Решив ни за что и ни в чем не признаваться, Сашенька сделал каменную морду лица и ступил вслед за проводником на бетонную площадку, окруженную серыми пятнистыми строениями типа "изба длинная бревенчатая, с широкими оконными проемами и плоской, покрытой мхом и травой крышей".
На площадке стояли, сидели и прохаживались пестро одетые люди. По городской одежде и разномастным сумкам, рюкзакам и котомкам можно было догадаться, что это - такие же гости, приглашенные на первый показательный прогон новой игры, чтоб ее автору там икнулось три раза! Сашенька испуганно одернул себя за крамольные мысли. Очень нужная и полезная игра! И он будет очень стараться, чтобы показать себя с лучшей стороны, собрать как можно больше интересной информации, которую потом можно будет красиво подать, глянцево улыбаясь с широких экранов. Главное, чтобы конкуренты вперед не подсуетились. Вон их тут сколько. И все метят на широкие экраны впереди Сашеньки! Придется потрудиться. И Сашенька снова погрузился в сладкие мечты, где восторженный шеф совал ему в руки ворох приятно шуршащих цветных бумажек, говорильник обрывали представители погляд- и паутин-каналов, а Сам (!) где-то далеко в своем кабинете слушал доклад о проделанной Сашенькой работе и благосклонно кивал, беря на заметку ценного журналиста для новых важных проектов.
- ...ать! Добро пожаловать!
Сашенька вздрогнул, возвращаясь в реальный мир из мира грез. Мордатый мужик в форме с иконостасом только что закончил приветственную речь. Все вокруг хлопали и что-то одобрительно кричали с мест. Безнадежно пропустив мимо ушей имя и звание местного начальника, Сашенька попытался протиснуться ближе к импровизированной трибуне из плотно сколоченных ящиков с непонятной маркировкой. Но мордатый уже уходил, оставив вместо себя нескольких тоже форменных мужиков попроще. Оставшиеся форменные принялись зачитывать списки. Люди вокруг отходили в разные стороны, согласно приглашению. Услышав себя, Сашенька тоже перешел в указанную группу гостей.
Устраиваемся
Всего получилось четыре группы по десять человек. Из них мужчин и женщин примерно поровну. В основном молодые, лет 25-30. Но были и возрастные под 40 и чуть старше. Гостям вручили тонкие стопки бумажек. Перебирая свою долю, Сашенька, к большой радости, нашел полные списки руководства базы, состав своей группы, расписание на ближайшие несколько дней, инструкции по распределению и быту, а также общую программу пребывания в лагере.
Согласно этой программе, первые десять дней были отведены на общее ознакомление с лагерем, начальную подготовку, культурные мероприятия. Потом четыре дня должны были продлиться спортивные учения на местности. И оставшиеся два дня оставлялись на подведение итогов и снова культурные мероприятия. Ничего особенного.
А вот расписание подготовительного этапа, точнее распорядок дня на это время, Сашеньку сразу сильно озадачил. Начиная с утреннего подъема в 6.30 с зарядкой и гигиеной до 7.30, за которыми следовал завтрак в течение 30 минут, а потом и длинный список тренировок, прогулок, лекций с обескураживающе короткими окнами свободного времени. И заканчивая вечерним отбоем в 22.00 для всех без исключений. Нет, Сашенька в теории разумом понимал, что полевой спортивный образ жизни подразумевает разные бытовые тяготы и лишения. И даже морально старался подготовиться к ним, как к некому подвигу, избежать который никак не получится по служебным обязанностям. Но когда дело подошло к практике, в его душе убежденного городского жителя что-то предательски дрогнуло. Привыкший вставать к обеду, работать во второй половине дня, а потом гулять допоздна, Сашенька уже заранее, сейчас, здесь, стоя на бетонной площадке среди незнакомых чужих людей и местных вояк, где рядом за высоким забором шумел темный в предвечерних сумерках густой страшный лес, именно сейчас он внезапно до самых печенок проникся, ощутил глубину своего попадания в историю. Сцепив зубы и старательно держа радостное выражение лица, Сашенька пристроился в хвост своей группы, бодро шагающей за выделенным инструктором.
Их заселили в одну из изб-бараков. Внутри оказалось не так уж и плохо, как рисовало мечущееся в тихой истерике воображение Сашеньки. Пройдя длинные пустые сени, люди попали в большую светлую горенку, где вдоль стен стояли типовые двухъярусные кровати. Каждая кровать была застелена шерстяным зеленым одеялом. На каждой лежала в головах средних размеров травяная подушка. Тайком потыкав пальцем ближайшую кровать, Сашенька убедился, что тюфяк там тоже травяной, плотно набитый и приятно шуршащий. Под каждой кроватью стоял низкий широкий железный сундук на два отделения с автоматическим кодовым замком. Приглядевшись, Сашенька понял, что сундуки прикованы толстой цепью к одной из ножек кровати и тут же - к круглому железному штырю, уходящему в пол избы. Еще там были высокие прикроватные тумбочки, широкие деревянные лавки и общий деревянный стол в центре комнаты.
Инструктор быстро назначил временного командира группы, коим оказалась миловидная женщина лет 30-ти с длинной русой косой, среднего роста и телосложения, со спокойным взглядом серых внимательных глаз. Никто из оставшихся не возражал. Семеро мужчин были рады избежать лишних обязанностей, а другие две женщины, скорее девушки лет 19-23, тоже не возражали.
Новая командирша, под присмотром инструктора, организовала распределение койкомест и загрузку багажа по спальным местам и сундукам. Потом собрала всех в нестройную колонну по двое и отправила на местный склад получать постельное белье, полотенца и другие необходимые бытовые мелочи. Таща в подрагивающих от усталости руках солидную стопку тряпок, коробочек и баночек, Сашенька, уже не стесняясь, тихим шепотом материл сквозь зубы всех подряд, мечтая только об одном: бросить все, упасть и забыться долгим беспробудным сном.
Учебка: теория
Как выяснилось, из десяти человек Сашенькиной группы прямое отношение к средствам массовой информации имели только четверо. Утром первого дня, очумело и сонно мотаясь между помывочной, спортплощадкой и едальней, народ активно знакомился и обменивался личными контактами и историями. По итогам, Сашенька получил три визитки от коллег, один из которых тоже жил и работал в столице, а два другие приехали из более-менее крупных городов с периферии. Еще была визитка представителя федерального юношеского спортивного общества, визитка представителя крупного медицинского центра, карточки представителя музыкальной школы (!) и трех популярных паутин-каналов.
На последних Сашенька посматривал особо ревниво, как на главных конкурентов на будущую известность и популярность. В этом ракурсе технический прогресс его работу не облегчал, а скорее наоборот - отнимал. Ведь ему придется не только собирать интересную и многоплановую информацию, но и потом долго и тщательно готовить на ее основе разного формата материалы, которые далее будут жестоко кромсать чужие редакторы при публикациях. А этим халявщикам достаточно сесть перед камерой и в лицах зачитать собственные записи под приятную музыку на миллионную аудиторию! Воистину несправедливо. Но Сашенька был полон готовности бороться за свое до последнего. Не зря же он мучился по дороге в этот, не понятно где потерявшийся в лесах лагерь. Не зря он настраивался терпеть все ужасы активных игр на природе. Не зря.
Так уговаривая себя, Сашенька незаметно пережил несколько лекций по общим вопросам и основам военно-спортивной и патриотической подготовки в исполнении подтянутых жилистых инструкторов в камуфляже. Диктовальники у них не отобрали, в отличие от говорильников, мотивируя это тем, что связь с внешним миром на время прохождение "Зеленого следа" им только помешает. А вот записывать на диктовальники все подряд очень даже приветствуется. В самом деле, не карандашом же в блокнотике царапать! Сашенька позаботился взять с собой десяток объемистых флешек и места теперь на них не жалел.
Первая ознакомительная прогулка вокруг территории лагеря прошла "на ура". Взрослые солидные люди скакали между деревьями, дышали первыми осенними ароматами леса, затеяли стихийную игру в прятки и соловьи-разбойники. Инструкторы посмеивались и находили самых увлекшихся по дальним кустам и оврагам. Сашенька впервые подумал, что не так все и плохо, что, наверно, стоило уехать от привычной размеренной городской жизни, чтобы вот так - радостно бежать по лесу, ловя горячие солнечные лучи, пробивающиеся между плотными кронами высоких деревьев.
Учебка: практика
Беда подкралась внезапно. Недобрым словом вспоминающий далекие школьные времена и нудные сонные уроки, Сашенька вдруг оказался на центральной спортивной площадке посреди лагеря. Ладно бы просто оказался, но он уже лежал мордой в пыльный бетон и из последних сил пытался отжаться на полусогнутых. Рядом со всех сторон бодро отжимались люди, между ними ходили все те же инструкторы и подбадривали бойцов добрыми словами и легкими ударами деревянных палок. Последние доставались самым отпетым неумехам и лентяям. Когда Сашеньку в пятый раз шлепнули палкой пониже спины, он был морально готов бросить все и пешком идти сквозь дикий лес домой. И плевать он хотел на эту гадостную работу! Он не подписывался на такие издевательства!!
Первая разминка прошла вполне терпимо. Рекордов никто не требовал. Сашенька даже почти начал получать удовольствие от упражнений на свежем воздухе, да после теоретических сидений за партой! А потом их решили протестировать на выносливость, силу и прочее разное. Отжимания, приседания, подтягивания, бег на скорость, бег на выносливость и что-то там еще. Сашенька спекся сразу на отжиманиях. Ну, не получалось у него это так же легко и бодрячком, как у той же Любавы, женщины-командира и медика из его группы. Даже пухлый низенький музыкант Данияр, пыхтя и обливаясь потом, но обошел его! И девицы-паутинники! Веселина и Ерга, ярко раскрашенные в кислотные цвета, тощие и совсем неспортивные на вид, они уверенно выполняли заданную норму. Которую он, вполне себе молодой и крепкий на вид мужчина, даже начать толком выполнять не смог. Беспомощно откляченный филей деревянная палка инструктора шлепала не больно, но очень обидно.
Потом Сашенька сорвался с перекладины на середине третьего подтягивания. Потом ухнул носом в землю, не добежав до финиша каких-нибудь десяток метров. Глядя на кряхтения и изгибы бунтующего Сашенькиного тела, пытающегося выполнить приседания, инструктор осуждающе покачал головой. Бесполезно. Сашенька и сам так считал. И не пытался взять на себя больше, чем мог и хотел. Но - работа, премия, слава......
Сошлись на том, что Сашенька будет пытаться не отставать от своей группы, но в меру. Это же не дружина! И слава богам! Слава Сварогу, отцу-покровителю, что Сашенька здесь ненадолго, что инструкторы такие понимающие, а коллеги по группе и прочие не насмешничают, а стараются сочувственно помочь по мелочам. Стыдно, конечно принимать помощь от мужчин, которые выглядят гораздо менее спортивно, нежели ты сам. И от женщин, особенно от тех девчонок странного вида. Но пусть хоть так...
Философски поставив еще одну галочку в этой дурацкой командировке, Сашенька поплыл по течению, лениво шевеля ластами. Нет, он честно отрабатывал предложенную программу, но не надрывался. Пробежал дистанцию на выносливость, в числе последних, но пробежал же. Чуть не утонул в грязевой луже на полосе препятствий, но после этапом ранее отбитого сагэ макиварами всего тела, это было почти приятно. Шлепнулся с каната, хорошо, что на толстые соломенные маты. Треснулся дубовым лбом о корягу в неглубоком чистом лесном озере, но потом от души назагорался на его песчаном пляже, не испорченном цивилизацией. Пробовать поединки по разным единоборствам ему не предлагали, а он и не напрашивался, довольствуясь ролью зрителя с диктовальником в руках.
Зато вечерние посиделки у костра были ложкой меда в бочке спорта. Разводить костры и худо-бедно передвигаться по лесу учили всех. А Сашенька даже ничего лишнего не поджег, ломился по кустам не громче прочих и сумел сварить довольно вкусную похлебку из концентратов. По вновь обретенной традиции, завтраки всем готовили лагерные повара в едальне, обедом кормили там же и те же, а вот ужины бойцы готовили сами, на самолично организованном общелагерном костре. Сашеньке за короткое время учебки такое дежурство выпадало пару раз, а потом он вполне был доволен сидеть в кругу коллег и одногруппников, слушать чужие рассказы и байки, иногда на равных правах добавляя что-то свое.
Излом: пробуждение
Жестко вывернутые за спину руки стреляли острой болью в лопатки и мерзко ныли костями, казалось, от кончиков пальцев до шеи. Скрюченный бубликом, Сашенька валялся лицом в какое-то не очень свежее тряпье. Такой же малостерильный кляп забивал рот и мешал нормально дышать в душном тесном брезентовом логове палатки. В голове было гулко и пусто.
Еще вчера, в последний день учебки ничего не предвещало. Отработав последние занятия, инструкторы помогли бойцам организовать вечерний костер и сидели вместе со всеми, смеялись, разговаривали, казались простыми и нормальными. И все казалось простым и нормальным. Подготовительный этап закончился, завтра ожидалось начало той самой полноценной практики, ради которой они тут собрались - спортивно-патриотической игры "Зеленый след", придуманной и разработанной под патронажем Самого, имеющей целью правильно воспитать молодое поколение и далее по тексту.
Из теоретических занятий и кое-каких замечаний инструкторов, Сашенька понял, что та игра будет похожа на школьную "Зарницу", только для взрослых и подростков старше шестнадцати - в перспективе. А у них и скоро народ поделят на команды, дадут задание, будут следить за ходом выполнения и потом наградят особо отличившихся. Только суть этих заданий узнать так и не удалось. Он даже объединил усилия с коллегами, они всей группой рыли землю и умильно подлизывались к инструкторам, каждый по-своему. Однако точной информации никто получить не смог. Они осторожно провели переговоры с другими группами, но везде результат был примерно одинаков: ничего точного и достоверного, да и просто ничего.
После посиделок у костра, когда им разрешили в нарушение режима задержаться до полуночи, все вернулись в казармы и нашли на своих кроватях запаянные капсулы с таймером. В пояснительной записке было сказано, что таймер сработает завтра утром, капсула откроется, и каждый получит индивидуальное задание, о котором нельзя никому рассказывать: это исключительно важная и стратегическая информация. И что от выполнения задания будет зависеть возвращение гостя в большой мир. Последний пункт Сашеньке откровенно не понравился, насторожил и озадачил. Но время было уже заполночь, сытый тяжелый желудок склонял к ароматной травяной подушке, и Сашенька решил, что подумает об этом завтра.
А завтра была, нет, не война, но дать определение происходящему Сашенька затруднился. Да и некогда было давать определения. Его грубо встряхнули, подвесив за локти вывернутых назад рук, туго замотанных колючей веревкой, сильно врезавшейся в голую кожу. Босые ноги сразу заледенели на холодной земле. Перед глазами стояла тьма. По ощущениям, он был в одних трусах, весь перемотанный веревками, в ночном лесу и с мешком на голове. Что за..?!!!
- Ничего!
Незнакомый голос рядом. Тихие ругательства. Прилетевший удар под дых был очень болезненным и таким же непонятным, несправедливым. Сашенька заскулил и получил второй удар туда же.
- Заткнись! Или мы тебя насовсем заткнем!
Сашенька, давясь подступившими слезами страха и боли, сжал зубы, удерживая рыдания. Он не понимал ничего. Кто эти люди? Что они тут делают? Верее, что он тут делает: в лесу, среди каких-то бандитов, поступивших с ним так жестоко? Что вообще происходит? Он сейчас должен видеть десятый сон на уютной кроватке в лагерном бараке, сытый и довольный. А наутро, полный позитива и новых сил, приступать к игре. Должен. Так какого лиха одноглазого вместо всего этого он пытается удобнее опереться на кончики пальцев ног, чтобы хоть немного уменьшить боль в вывернутых руках? Что происхоооооодииииииит......
Получив обидный пинок ниже спины, Сашенька куда-то влетел, согнувшись, и чуть не поскользнулся на брезентовом полу, где хорошо чувствовались все неровности земли, заблудившиеся шишки и травяные кочки. Чужие грубые руки быстро швыряли в разные стороны, попутно натягивая на него какую-то несвежую одежду не по размеру. Мешок на голове по-прежнему не позволял оглядеться. Не успел Сашенька порадоваться возобновившемуся кровотоку в многострадальных конечностях, как его снова плотно перевязали, скрючили и бросили лицом в кучу тряпья. Толком не отошедшие руки заныли с удвоенной силой. Сашенька грязно выругался в кляп и отключился.
Излом: сын маминой подруги
- Ты там живой?...
Осторожные тычки в бок болезненно отозвались во всем теле. Сашенька дернулся, отчего голова сразу поплыла, раскалываясь и вращаясь, как суп в кастрюле, которую нерадивая хозяйка не удержала в руках, и сейчас она, кастрюля, а не хозяйка, еще пару раз провернется в полете и со всей дури гикнется о пол кухни, окончательно расплескав злосчастный суп-сознание Сашеньки.
- Это ничего, - забормотал тот же голос рядом, - это бывает. Вертолеты, да? По голове били?
Не дожидаясь ответа, говоривший подвинул тяжелое мяклое Сашенькино тело, приподняв тому голову, и плюхнул на лоб что-то холодное и противно мокрое. Хорошо, очень хорошо. Холодное и мокрое немного освежило, головная боль отошла на задний план, и Сашенька наконец открыл глаза.
- Не помню... Вроде вообще не били... Руки только слишком сильно... И ноги... Где я? Вы кто? Вы из лагеря? Что случилось?
Сашенька смог приподняться и осмотреться. Они находились в какой-то большой норе, стены, пол и потолок которой были плотно утоптаны, сквозь них местами пробивались обрывки корней растений. Утоптанный потолок? Нет, об этом он подумает потом. Сначала главное.
- Так что случилось-то? Кто вы и как я тут оказался?
Понимая, что идет по второму кругу, Сашенька досадливо на себя скривился и требовательно уставился на соседа. Им оказался на вид ровесник Сашеньки, такой же молодой мужчина лет 25. Определить рост и очертания фигуры в полумраке, где они оба полусидели-полулежали на полу, было сложно. Зато его льняные волосы с некогда модной стрижкой, а сейчас некрасиво висевшие грязными сосульками до плеч, почти светились ярким контрастом терракотовой гамме внутренностей земляной ямы. И еще было у Сашеньки странное ощущение, что он этого льняного уже где-то раньше видел.
Сосед помялся, пугливо поозирался по сторонам, а потом рассказал. Да, он действительно тоже был гостем учебного лагеря, как и прочие, приглашенным одним из первых встать на "Зеленый след". Да, он вчера тоже вместе со всеми сидел у ночного костра, пел песни, ел вкусющий ужин и готовился к новому этапу мероприятия. А потом, внезапно, как и Сашенька, проснулся не в своей постели, а связанным и лежащим в кустах посреди ночного леса. Ему повезло больше: он был сразу одет, и путы на нем не слишком сильно затянули, даже ботинки на ногах имелись. Не сразу, но получилось, извиваясь и выкручивая суставы, кое-как избавиться от веревок. Сашенька помнил, такому их тоже учили совсем недавно, но сам бы повторить не смог, даже под угрозой жизни. Он с невольным уважением посмотрел на льняного. Сосед в это время продолжал рассказ о том, как он ползал по подлеску, пытаясь подслушать разговоры неизвестных мужиков в незнакомой и явно военной форме. Неизвестные мужики притаились хищной армейской палаткой на небольшой прогалине в лесу, закрытой со всех сторон густой растительностью. Костер жгли в глубокой земляной яме, прикрытой сверху чем-то так, что отблесков пламени уже с десяти шагов не было видно. И о чем-то они разговаривали, таком, малопонятном: захват станции, опарыши разбежались, нужно найти склад...
Сашенька одурело помотал головой, стряхивая со лба успевший высохнуть, сложенный в несколько раз обрывок футболки. Понятней не стало. Дико хотелось пить и на свежий воздух. Сосед заметил дерганное глотательное движение Сашиного кадыка, спросил: "Пить хочешь?" И протянул наполовину пустую пластиковую бутылку с минеральной водой "Берегиня" прямо в дрожащие Сашенькины руки. Сашенька вспомнил.
В тот раз он был достаточно навеселе. Сидели с друзьями в "Хмеле Квасуры", известной едальне на Верхнеокской, отмечали проводы в дружину Добровита Колоярова, Сашенькиного знакомого по паутин-переписке и нескольким паутинным игрушкам, к которым все собравшиеся питали умеренную склонность. Было весело. Зеленый квас лился рекой, половой не успевал подносить новые порции грибных рогулек с верчеными зайцами, расстегаями, пирогами, блинами и свежими ягодами. Сашенька тогда знатно перебрал, переполненное пузо грозило лопнуть, пряный квас на диких травах бил набат в голове и требовал срочно бежать творить добро на всей земле. И именно тогда чья-то рука сунула ему под нос такую же бутылку с "Берегиней" и предложила освежиться, подышать чистым воздухом. Тогда он почти не обратил внимания на статного красавчика с необычными льняными волосами. Сашенька жутко не любил конкурентов, считая себя самым привлекательным и желанным для всех женщин на три полета стрелы в любую сторону. Тогда он буркнул благодарность, выпил воду и, отказавшись от сопровождения, сам дошкандыбал до лавочки у входа в едальню. Где долго сидел и смотрел на чудесные яркие звезды, какие можно увидеть только летом и только в столице.
Мммм... как же звали этого, льняного... Вспомнил! Млад Горисветов, и, по совместительству, сын маминой подруги. Нет, это не анекдотец, а настоящий сын давней подруги матушки Кази Горисветовой. Та еще тетка. Сашенька давно не жил с родителями и так же давно постарался забыть кошмар своего детства: Младика, которого ему ставили в пример по сто раз на дню! И лицом удался, и умом силен, и... Список достоинств заклятого подружича можно было продолжать бесконечно. Сашенька очень, очень постарался в свое время забыть не только внешность красавчика, но и сам факт его существования. Почти получилось. И вот - здравы буде! Приплыли.
- Ну, здравствуй, Млад.
В муромских лесах: предатель
От заманчивой идеи пересидеть в норе пришлось отказаться. Там было толком не разогнуть ноги и, тем более, не выпрямиться во весь рост. Земля по-осеннему холодила, не спасали даже натасканные Младиком еловые ветки на полу. Ветки жестко кололись, иголки сыпались за шиворот и, кажется, были уже по всему телу. Сашенька постоянно елозил и пытался вытряхнуть их из одежды.
Но это была не единственная причина. Гораздо более важным оказалось отсутствие нормальной еды, последние капли воды в смятой пластиковой бутылке и сильное желание набить гадские хари тем, кто сделал с Сашенькой вот это все. Конечно, раньше, в другой жизни, Сашенька предпочел бы осуществить свою законную месть изящным и благородным способом остроумной полемики на широкую публику. С цитатами, скринами, фоточками и победным маршем по широким экранам. Но сегодня что-то изменилось. Руки все еще противно ныли, следы от веревок кровили и зудели, все тело ломило, а во рту никак не проходил мерзкий вкус грязных тряпок. Подташнивало. Хотелось есть и собственноручно бить хари.
И еще дико хотелось выбраться отсюда, раскопать подробности и сделать крутой материал, чтобы шеф ахнул, а мир взрогнул. Журналист он или погулять вышел?! Ну, вышел, конечно, кто спорит. Но - журналист! И Сашенька напряг извилины, а вместе с ними и Младика.
Просто так выходить наружу было откровенно страшно. Да и не понятно: куда бежать и что делать. Млад ничего нового к уже сказанному добавить не смог. Промаявшись пустыми разговорами некоторое время, решили тихонько выбираться. И потом осторожно искать своих или чужих, а там по обстановке.
Ползать по лесу Сашеньке не нравилось. Нет, одно дело, когда спокойно гуляешь с компанией и инструкторами, которые за всем приглядят и, если что, из любой беды вытащат. А тут - все сам, как умеешь. Млад сказал, что от тайной поляны незнакомых мужиков с армейской палаткой до норы, откуда, щурясь на дневной свет и мелко дрожа коленками, они выбрались, всего ничего: полчаса кругами по кустам на пузе. Когда Млад нашел в той палатке упакованного, как гусеница, Сашеньку, тащил он его медленно и печально, воспользовавшись обратным входным клапаном палатки, благо груз был в отключке и лишних шумов не создавал. Если бы у этой модели палатки имелся только один вход, если бы любопытный Младик не полез внаглую под носом вечеряющих покопаться в их имуществе, если бы... трудно представить, что сейчас было бы с Сашенькой.
Сидеть в засаде у вражеского лагеря Сашеньке понравилось еще меньше, чем ползать по лесу. Муравьи кусались, как твари. И вроде бы заранее осмотрели место лежки, расчистили, присыпали ворохом листьев. Ан нет! Лезут и лезут откуда-то! Младу хорошо! Млад, как опытный пузокрадец, полез ближе послушать, что говорят. А Сашенька остался чуть дальше, страховать и тоже наблюдать со стороны. Ех, твою растак! Сашенька с трудом подавил желание взорать в полный голос, судорожно смахивая руками раскаленные челюсти лесных настырных камикадзе. Ну, где же там Млад?!
В затылок что-то легонько ткнулось, Сашенька попытался, не глядя, скинуть рукой, наверно, упавшую веточку. Рука нащупала нечто металлическое и совсем не похожее на ломаный кусок дерева. Сзади раздался смешок. Сашенька вздрогнул и обернулся. В лицо ему смотрел ствол длинного ружья с массивным прикладом и кучей каких-то железок вокруг. Курс молодого бойца в лагере он проходил, как и все. И про оружие там тоже что-то было. На флешке сохранились описания с текстами, таблицами и картинками. Но сам Сашенька особо не въезжал в детали, практиковаться впереди других не рвался и стрельбища посещал, как и другие виды спортивных мероприятий - обозначить присутствие и сделать больше записей. А не убиваться до пота и крови. Ему тогда это было не нужно. Было.
С другой стороны ружье держала милая улыбчивая русоволосая женщина в камуфляже. Очень знакомая женщина. Любава. Не успел Сашенька ничего. Ни слова молвить, ни жестом показать. Любава быстро поднесла свободную руку ко рту и негромко свистнула. Из кустов выскочила парочка мужиков в камуфляже и легким движением вздернула Сашеньку на ноги, заломив руки назад по самые плечи. Дежа вю.
В муромских лесах: бандиты и гусеницы
В этот раз Сашенька успел разглядеть и запомнить все. Бить его не били, привычно перевязали веревками по рукам и ногам и скинули в ряд таких же гусениц, красиво лежащих на той самой полянке, между костром и палаткой. Отплевываясь от упирающихся в лицо кустов травы и рыхлой влажной земли, Сашенька попытался осмотреться, старательно вслушиваясь в происходящее вокруг. По фрагментам тел удалось определить пухлого Данияра, музыканта из его группы. А также еще нескольких смутно знакомых людей, которых Сашенька встречал в лагере, но близко не общался. Были и незнакомые, которых он вспомнить не смог. Млада не было. А было сыро и холодно от земли, было страшно.
- Станция есть! - из палатки выскочил молодой парень с торчащими на лысобритой голове размашистыми ушами. - Дешифратор закончит через два часа, я подобрал алгоритм, скоро можно будет приступить к поискам!
- Хороший мальчик, - промурлыкала Любава, сидящая у костра на деревянном чурбачке с ружьем на коленях, - умный мальчик. Иди сюда, съешь пирожок.
Парень заалел ушами и всей головой, но к костру подошел. По кивку женщины сгреб в охапку котелок, стоявший сбоку на остывающих угольях, и вытащил ложку из кармана.
- Кушай, малыш, кушай, - усмехнулась Любава, натирая куском ветоши железки, снятые с ружья, - тебе еще наш склад искать, умной головой работать. Кроме тебя со станцией у нас никто не умеет обращаться.
Малыш гордо приосанился, но тут же нырнул с ушами в котелок, выскребывая его ложкой и смазывая тем самым всю напускную солидность.
Сашенька завистливо сглотнул. Со вчерашнего ужина росинки маковой в его животе не было. Не считая остатков минералки из бутылки Младика. А кушать хотелось. Хотелось есть. Жрать. Жадно давиться хотя бы той несчастной кашей, перепавшей ушастому Малышу. Стоп. А почему со вчерашнего? Перебирая на пальцах последние события, Сашенька с содроганием понял, что прошло не менее суток, пока он валялся то тут, то там в виде гусеницы, сидел с Младиком в земляной норе и ползал в засаде по лесу. Сейчас, должно быть, часов 4-5 после обеда, значит... если Сашенька не ошибся, то с последнего его плотного ужина прошло чуть больше полутора суток. Да еще физические упражнения на свежем воздухе. Не мудрено, что жрать хотелось сказочно.
- Любавушка, - раздался заискивающий голос справа от Сашеньки, - а нас бы покормить... хоть водички бы...
- Прости Даниярушка, - развела руками Любава, попридержав ружье коленями, - вы мне тут живчиками не сподобны. С голоду в ближайшие часы как-нибудь не помрете, а все спокойнее будет.
Запикала рация. Любава отложила в сторону почти собранное ружье и ветошь, отстегнула с пояса из-под куртки большой с ладонь черный кирпич с антенками и вслушалась.
- Да, Красибор. Да. Уже скоро. Да, два часа, не больше. Малыш считает пеленг по станции и склад весь наш. Нет, лежат упакованные. Убрать? Хорошо. В лагере не догадываются? Там единственная спутниковая антенна, больше здесь звонить неоткуда. Время есть. Да, хорошо. Ждем.
- Вот видишь, Даниярушка, - повернулась к ним Любава, закончив разговор по рации, - и кормить теперь не придется. Зачем вам еда, если неосторожная группа гостей заблудилась в лесу и попала в лапы случайному зверю? Намаялись, бедные. Наплутали. Отбиться не смогли: зверь-то перед зимовкой голодный, нервный. И инструкторы оплошали - упустили, не нашли вовремя, плохо сработали. Беда всем, такой удар по княжескому делу. И это они еще про склад не узнают.
- Да что за произвол такой! - тоненько вскрикнул кто-то слева от Сашеньки, - вы не имеете права! Я - уважаемое лицо! Полномочный представитель...
Короткий глухой удар прервал выступление неизвестного представителя. Любава взметнулась лихим росчерком и вмазала прикладом куда-то левее Сашенькиной головы. Только воздух мимо уха свистнул.
- Извини, представитель, - спокойно сказала женщина, неторопливо возвращаясь обратно, - вам немного не повезло. И ты прости, Даниярушка. Нет у меня зла к тебе, просто действительно не повезло.
Ушастый Малыш все это время спокойно сидел на месте и деловито жевал уже какие-то сухарики, закусывая их сушеными полосками вяленой рыбы. Сашенька совершенно точно унюхал этот божественный аромат, напомнивший ему веселые пятничные посиделки в очередной едальне с приятелями. Зачем он поехал в эту командировку?!! Ах, да, за репортажем... Так много слов и мыслей теснилось в этот момент в Сашенькиной голове, что даже чувство голода притупилось и ушло на задний план. Надо что-то срочно делать! Только что?
Внезапно Любава подняла голову и внимательно осмотрела кусты вокруг. Тихий свист согнал напряженное выражение с ее лица, а руки с приподнятого ружья. Из кустов вышел камуфляжный мужчина лет за тридцать, весь квадратный, обритый и с густыми татуировками до локтя, хорошо видными под закатанными рукавами куртки. Они отошли к краю поляны и пошептались о чем-то. Потом мужик исчез обратно в кустах, а Любава подозвала к себе Малыша и коротко что-то ему приказала. Малыш кивнул и скрылся в палатке. Женщина быстро развернула маскировочную сеть и накрыла ею поляну с палаткой и гусеницами.
- Лежать тихо! Кто подаст голос, станет первым на прицеле снайпера! - прошипела она. - Вот вам вода, по глотку на каждого, чтоб не сипели.
Сашенька почувствовал, что его повернули на бок и стукнули в зубы край жестяной кружки. Он судорожно сделал большой глоток.
В муромских лесах: вопросы без ответов
Вспахав носом землю, Сашенька дернулся. Рот тут же зажала чужая грязная рука. Перед глазами появилось усталое лицо Млада. Он еще раз жестом показал, что нужно молчать, и снова потащил Сашеньку куда-то, низко пригибаясь к земле.
- Да что ж такое! Когда все это закончится! Ну, хоть как-нибудь... - тоскливо думал Сашенька, огребая всем телом ямы, ветки и иголки, по которым его тащили, как куль с мукой, - дался ли мне этот репортаж? Вот лечь просто и тихо умереть, чтоб никто только не трогал. Сначала этот спорт дурацкий, на который нельзя просто смотреть, а нужно заниматься самому. Потом чужие тайны, склады, игрища, холод, грязь, шишки, иголки - ДОС-ТА-ЛИ! Как хорошо дома: мягкое кресло, полный морозильник еды, друзья на экране всегда готовы к приключениям, заметьте, тоже на экране!!! Кому нужен этот холодный мокрый лес, все эти странные люди, странные игры... Млад, Любава, Данияр и остальные Ерги с Веселинами... лагерь, шеф, работа, слава, деньги... Стоп! Славу и деньги можно оставить. Если выберусь отсюда, они у меня все попляшут! Я такое напишу, что...
- Напишешь, напишешь, - смешок над ухом вырвал из мутной круговерти мыслей. - Если мы выживем, то ты всем им и напишешь, и покажешь.
Тьфу, три раза! Млад, про него Сашенька почти забыл, несмотря на то, что подружич так и тащил его волоком куда-то в сторону от бандитской поляны. Наверно, сам не заметив, Сашенька начал бормотать вслух все свои обидки на большой мир. Вот стыдоба-то. Как маленький. Теперь еще один повод Младушке посмеяться будет.
- Да ты не горюй, - ободрил его подружич, - переваливая в овражек под корнями высокого старого дерева, - сходили в разведку, конечно, да. Ты меня прости, я тебя проморгал немного. Не заметил эту стерву с винторезом. Видать, в схроне сидела.
Сашенька непонимающе уставился на Млада, пытаясь расшифровать незнакомые слова.
- Да Любаву твою. У нее снайперская винтовка последней модели "Винторез", ее еще "игрушкой" кличут. Далеко бьет с высокой точностью, весит всего ничего, вон, даже баба легко управляется. Мне интересно, где она такую взяла-то. Они недавно в дружине только стали появляться. А тут бандиты... Неспроста.
Перерезая веревки на Сашеньке, Млад спросил, что успел услышать Сашенька, пока лежал гусеницей на поляне. Внимательно выслушал, местами уточнив несколько раз. И задумался.
- А почему ты меня раньше не развязал? Зачем, как мешок с цветами тащил, утруждался? - спросил Сашенька, которого пробило на активность после всех страданий и переживаний, - и, может, вернемся за остальными? Я там не один был, еще Данияра видел и других из наших.
Млад посмурнел лицом и отвернулся.
- Прости.
- В смысле? - не понял Сашенька.
- Нет там больше никого. Из живых нет.
Сашенька, каменея, слушал рассказ Млада о том, как тот наблюдал за поляной, как оттуда ушли три мужика, сидевшие в засаде по периметру, ушла Любава, ушел ушастый вьюнош с большим ящиком за спиной. Подождав некоторое время, Млад проверил окрестности и сползал к палатке. Из тел-гусениц у залитого костра живым был только спящий Сашенька. Остальные не дышали. Спасать, кроме Сашеньки, там было уже некого.
Вот теперь Сашеньке стало по-настоящему страшно. Перед глазами стоял пухлый улыбающийся Данияр. И другие, которых он мельком видел в лагере. Живых, веселых, с планами и надеждами. А теперь - все. Не понарошку. Не игра. Теперь их просто нет. Как и Сашеньки могло не стать. Кстати, а почему он один выжил?
- Насколько я понял, - ответил на заданный вопрос Млад, - вас опоили тройной настойкой болиголова ясного. Только она оставляет черно-фиолетовую сетку сосудов на коже и черный налет на языке и крыльях носа. От нее быстро теряешь сознание, потом паралич, остановка сердца и дыхания. Ты еще дышал, я вколол тебе универсальное противоядие, на всякий случай. Как видишь, помогло. Может, ты меньше других выпил. Может, у тебя природная сопротивляемость выше. И пока тебя, дурака, тащил по холодным кочкам, ты в себя и пришел. Хорошо, что сразу развязывать тебя не стал, чтобы ты квелыми руками-ногами все подряд не цеплял! Какая сейчас разница! Ты - живой! Не придется тетке Драгице черные вести нести. Радуйся, дурак!
Сашенька радовался. Растирал уставшие руки-ноги, с трудом подавлял тошноту и головокружение и отчаянно радовался. И за себя, и за маму, которая обязательно дождется своего сына живым и невредимым, чего бы это ему не стоило! Но вопросов становилось все больше и больше. По словам Млада, с момента ухода бандитов прошло около полутора часов. Значит, совсем скоро они получат какой-то пеленг на неведомый склад. И найдут этот склад. И что-то оттуда заберут. Что?
- Я слышал... - запинаясь, словно нехотя, сказал Млад, покусывая обветренные тонкие губы на грязном усталом лице, - бандиты говорили, что та реповина, которую они собирались брать на складе, она будет очень много стоить.... если ее продать риттским военным...
Сашеньку пробрал мороз аж до самых костей, крупными мурашками маршируя по враз натянувшейся коже. Великая Федерация вольных славянских городов (ВФВСГ) и ее Великий Князь Светозар Мудрый давно ни с кем не воевали и начинать войну не планировали. На всех международных собраниях главы мировых государств цветисто уверяли друг друга в вечном миролюбии и взаимоподдержке. Все внутренние СМИ так же настраивали свободных граждан ВФВСГ на мирное развитие с уклоном в культуру и здоровье нации. И в дружине служить не обязательно, если нет такого желания: откупные можно внести вполне официально, оставаясь служить государству как бы на своей собственной работе. Все для блага людей, государство заботится и не дремлет. Вот этот "Зеленый след" опять же. Хм, а ведь... он носил определенный околовоенный характер, умело прикрытый спортивными и общими патриотическими лозунгами? Сашенька никогда дураком не был. Не бывает дураков - ведущих журналистов информационных агентств столичного масштаба.
- Как думаешь, зачем риттцам неведомая реповина, которую так хотят получить их военные? - спросил он у Млада, проверяя свои собственные невеселые догадки.
- Не знаю, - пожал плечами Млад, - но если тут развели такие страсти... и уже кучу народу положили, не смущаясь... не нравится мне это все. Сильно не нравится.
Сашенька был полностью согласен с подружичем, что ничего хорошего тут быть не может. Оставался только один вопрос: что лично ему, Сашеньке, делать со всем этим навалившимся добром?
Один
Они решили пробираться в учебный лагерь, чтобы по возможности предупредить кого-то из местных. Или найти там говорильник со спутниковой антенной, о котором Сашенька слышал от Любавы, и дозвониться до столицы, вызвать городскую дружину. Пусть с проблемами разбираются те, кто профессионально обучен это делать. На этом варианте настоял уставший таскать грузы Млад. Сашенька же на нервах рвался бежать за бандитами, бить их всех одной левой и спасать мир. Хоть и не пил ничего, а черная истеричная удаль пеной бродила по крови, толкая на подвиги. И только разумный Млад с трудом смог убедить разгулявшегося подружича вернуться на родную землю и выбрать задачи себе по плечу.
Вспоминая занятия по лесной ориентировке, они мелкими перебежками на полусогнутых пробирались в нужном направлении, постоянно оглядываясь по сторонам. Количество бандитов было неизвестно. Сомнений не вызывал только один факт: бандиты бродят где-то недалеко. И будут искать свой таинственный склад по пеленгу станции, которую можно только на спине таскать, что делало ее носителя заметным и малоспособным к маскировке в лесу. И еще: бандиты старались сильно не шуметь, но и шуметь особо не боялись. Значило ли это, что учебный лагерь близко? Или наоборот? Да кто его знает. Они просто шли. Голодные, уставшие, с вопросами, на которые не знали ответов. С желанием выжить. Шли.
Сашенька прикрыл рукой бурчащий живот. Несмотря на пачку хлебцев из сухпайка, который Млад нашел и прихватил с собой с бандитской поляны, и которую мужчины разделили на двоих пополам, меньше хотеться есть не стало. Они по пути приглядывались к поздним ягодам, с сомнением вертели в руках редко попадающиеся грибы, но уверенности не было. Разводить костер времени не хватало, а всырую что-то есть малознакомое опасались. Пары кустов орешника с десятком недоеденных лесными обитателями крупных гроздей орехов все равно было мало.
- Я ж мужЫк! - думал Сашенька, глотая голодную слюну на ходу, - я могу! Подумаешь, еще немного потерпеть... дойдем до учебного лагеря, наемся от пуза. Хорошо, что дождевая вода с веток и листьев легко стряхивается, понемножку, но напиться можно. Без воды было бы хуже. И хорошо, что со мной Млад. Сын маминой подруги, да уж. Но помог же. Два раза вытащил. И в две головы веселее думать. И вообще...
Голоса они услышали совсем рядом. И в последний момент чудом успели затаиться за стволом дерева, окруженного густой порослью молодых побегов. И потом осторожно отползти в неглубокую канаву, бывшую ранее руслом пересохшего лесного ручья. Впереди на поваленном дереве сидели два крепких мужика в камуфляже. Рядом стояла Любава. Ушастый Малыш сидел на корточках на земле и что-то волховал с большим ящиком в пятнистом защитном кожухе. К ящику коротким шлангом крепилась похожая на душевой распылитель ручка, которой Малыш медленно крутил в разные стороны. Определившись с направлением, Малыш махнул рукой, и все собранно направились в указанную сторону.
Сашенька, повинуясь указанию Млада, осторожно пополз, огибая идущих с левой стороны. Точнее, выполз из канавы и опять на полусогнутых, как учили, двинулся вслед за бандитами, забирая чуть влево. Млад повторил его маневр, но с правой стороны относительно их цели. Они договорились следовать за бандитами и, по возможности, сломать станцию, чтобы помешать им найти склад с товаром для риттских покупателей. Одиночный выстрел справа заставил вздрогнуть и рефлекторно упасть на землю, закатившись в кусты. С той стороны вышел третий мужик, тот самый, с татуировками до локтей. Мужик тащил за шиворот тело. У Сашеньки потемнело в глазах, когда в неподвижном теле он узнал Млада.
- От, прямо на меня откуда-то вылез, - сказал мужик с татуировками, небрежно бросая тело Млада под ноги своим подельникам, - один из этих.
- Может еще кто тут прогуляться решил, посмотреть бы, - недобро прищурилась Любава, но ее одернул один из мужиков, приказав бросить глупости и быстрее двигаться к цели. Цель слишком важна, остальное подождет.
Группа бандитов ощетинилась в разные стороны оружием и продолжила свой путь сквозь лес. Туда, куда их вел ушастый носитель большого ящика с ручкой на коротком шланге.
Сашенька лежал на холодной сырой земле, не замечая, как крупные соленые слезы катятся по его лицу. Млад. Сын маминой подруги. И это ему теперь нести тете Казе черные вести. Если выберется. Уже - один.
Совсем один
Зачем Сашенька последовал за бандитами, он и сам не вполне понимал. Тело Млада, брошенное в кустах, он внимательно проверил несколько раз, ища признаки дыхания или биения пульса. Напрасно. Неповоротливо тяжелый и еще теплый, но уже мертвенно-неподвижный Млад был окончательно и бесповоротно мертв.
- Какая нелепая тавтология, - отстраненно думал Сашенька, проверяя карманы одежды Млада, а после прислоняя его тело к стволу дерева, словно подружич просто устал и присел отдохнуть, - "мертвенно-мертвый"...
Голова становилась пустой и звонкой, все чувства оледенели, даже чувство голода пропало, вытесненное чем-то более жестким и неумолимым. Совершив свой скромный ритуал прощания с другом, Сашенька нашел следы бандитов и отправился за ними.
Догнать ушедших вперед людей удалось не скоро. Сашенька осторожничал, помня о том, что у них постоянно кто-то из группы находится в стороне и наблюдает за окрестностями. Медленно и аккуратно, выдерживая направление и, на всякий случай, периодически проверяя следы вокруг: не свернули ли внезапно куда в сторону. То ли навыки лесовика проснулись, хранимые в генах далеких предков, то ли бандиты шли не слишком быстро и никуда не сворачивали, но Сашенька все же сумел их нагнать. Чему сам и удивился. Видели бы его друзья из паутины! Впрочем, какая сейчас к лиху паутина...
Бандиты стояли недалеко от обрыва на берегу небольшой лесной реки. Трое мужиков и Любава склонились над расстеленной на большом, наполовину вросшем в землю камне картой и о чем-то спорили. Ушастый Малыш сидел, привалившись к стволу тонкого деревца, отставив в сторону свой ящик и, прикрыв глаза, дремал.
- Умаялся, поди, таскать эту бандуру, - злорадно подумал Сашенька, пробираясь ближе к ушастому, - ишь ты, сидит. Как Млад...
Всколыхнувшаяся злость и обида на жизнь придала решимости. Сашенька подобрался еще ближе и тюкнул ушастого по голове короткой толстой палкой, найденной тут же под ногами. Не умея рассчитать силу, Сашенька постарался как можно больше смягчить удар. Убивать не хотелось. Он еще не был готов убить живого человека, несмотря ни на что. И ему снова повезло. Ушастый, не издав ни звука, мягко упал на бок. Сашенька проверил: на шее билась живая жилка. Вот и славно. А ящик потянем-потянем и вытянем. Защитный чехол станции легко скользил по влажной траве, почти не оставляя следов. Не такая уж она и тяжелая.
Сашенька отполз еще немного, потом привстал и закинул ящик на спину. И быстро побежал назад, потом вбок, потом еще в сторону, путая следы. Чтобы в итоге приблизиться к реке и осторожно, вытягивая на ремнях, плюхнуть станцию в глубокий омут у берега. Даже если достанут, работать она вряд ли будет. Вот и славно.
Сзади послышался шум и крик. Кто-то ломился через подлесок рядом с Сашенькой. Мгновенно словив откат от своего подвига, Сашенька сиганул следом за ящиком в воду.
Лес не выдаст
Это была не очень хорошая идея. Это была крайне плохая и глупая идея! Зубы стучали, как проклятые. Знобило и трясло. Два кусочка дерева терлись друг о друга, но заветная искра все никак не падала на приготовленную кучку сухого мха. Их учили и этому. Совсем недавно. В другой жизни, где кроме славы и денег Сашеньку волновала только собственная временная бытовая неустроенность. Великий Сварог, отец всех богов, как же глуп и непозоволительно счастлив он был тогда! И даже падая с перекладины на глазах своих коллег, он был счастлив! И даже пахая носом мокрую землю, когда Млад тащил его с бандитской поляны - да, и тогда он тоже был счастлив! Млад... Что уже теперь говорить...
- Я подумаю об этом завтра, - с кривой усмешкой пробормотал сам себе Сашенька слова Карли О'Лара из известного риттского романа Мириам Манчел "На грешной земле", - вечно эти риттцы любят себе грехов придумать и другим их навязать. Не живется людям спокойно.
Случайная искра испуганно провалилась в мох, мох вспыхнул. Робкий огонек перекинулся на тонкие прутики. Сашенька подхватил один прутик и сунул его в низ сложенных колодцем полусырых крупных веток, лежащих в неглубокой яме. Яму он рыл своими руками, благо земля была мягкая и легко поддавалсь. Другие прутики он осторожно рассовал туда же, перекладывая их кусочками сухой коры и остатков тлеющего мха. Хоть чему-то научился в лагере. Осталось согреться.
Вечерял десятком грибов и парой мелких рыбешек, прожаренных на прутиках в костряной яме. Грибы нашел случайно, побродив вокруг. Рыба сама поймалась, когда Сашенька выбирался из реки. Заблудилась, занырнула невольному пловцу за пазуху, там и была поймана. Ножа не было, и Сашенька сначала зажарил свой скромный ужин, а потом руками разломал, выбросил лишнее и с непередаваемым удовольствием съел. Любой емкости для кипячения воды или чтобы сварить уху тоже не было. Сашенька решил пить прямо из реки. Благо, родная природа не могла не радовать первозданной чистотой и благожелательностью к детям своим. Спать устроился тут же у костра на прогретой углями земле, подстелив елового лапника.
На следующее утро, наскоро перекусив остатками вчерашней вечери, Сашенька призадумался. Станцию он уже утопил, бандиты свой склад сами не найдут, если он правильно понял их вчерашние крики и угрозы. Вчера было очень страшно. Когда последние круги на месте утонувшей станции еще не успели разойтись, бандиты нашли тюкнутого Малыша и бросились искать Сашеньку. Вряд ли они точно знали, что вредитель и разрушитель их гнусных планов именно он. Любава оставила бывшего согруппника почти мертвым на той самой поляне в лесу, где остались лежать другие гусеницы. Но и неизвестного, так злостно испоганившего их планы обогащения, они искали с особенной яростной настойчивостью. Сашеньке пришлось просидеть под водой до тех пор, пока легкие не заломило от недостатка кислорода, а желание сделать вдох почти затмило разум и волю. Но он сдержался и, не поднимаясь на поверхность, преодолевая инерцию мокрой тяжелой неудобной одежды, прошел по дну в сторону, где раньше видел длинный козырек, которым вода подмыла берег в том месте. Там и вынырнул, ухватившись за длинные густые корни.
Все получилось. Его не нашли. Просидев некоторое время в воде, Сашенька слышал, как наверху бегали и ругались, потом все стихло. Для верности просидев под козырьком еще пару часов, Сашенька проплыл вверх по течению, держась ослабшими руками за береговые корни. Насколько он мог вспомнить, рядом с учебной базой была только одна река, рукав которой протекал через то озеро, где несколько дней назад он знатно приложился лбом во время ныряния. Лоб давно зажил. Если двигаться все время вверх по течению, он как раз попадет на озеро, а там и база рядом.
На ночевку Сашенька устроился на небольшой поляне, выходившей пляжем к воде, со всех сторон прикрытую от чужих взглядов густым кустарником. Как по заказу, специально искал - не нашел бы. Потом долгие попытки развести огонь, немудреный ужин. Зато выспался от души, все равно будить было некому. Теперь нужно двигаться дальше.
Снова лезть в воду не хотелось. Одежда со вчера высохла у костра. Мочить ее и мерзнуть в осенней, уже не особо теплой воде? Как-нибудь без этого. Из обуви у Сашеньки были на размер больше чужие растоптанные сапоги, невесть как оказавшиеся на ногах в начале лесной эпопеи. Сашенька и забыл про них. И не потерял при заплыве в реке только чудом. И на том спасибо. Все равно найти другую, более подходящую обувь здесь и сейчас было не возможно. А босиком в лесу бродить желалось меньше всего. Сашенька еще немного подумал, залил кострище водой, прикопал, собрал в карманы специально оставленные со вчера жареные грибы и направился прочь от реки.
Медведь не съест
- Мамочки-мамочки-мамочки!..
Беззвучно подвывая и захлебываясь ужасом, Сашенька вжимался в сырую прелую листву пополам с колючими иголками. Недавний дневной дождь оставил промозглую сырость и тяжелые капли воды на ветках деревьев. В вечерних сумерках серого пасмурного сентября, еще хранящего тепло вчерашнего лета, остро и пряно пахло лесом, землей и большим зверем. Этот тяжелый вонючий едкий животный запах тянулся удушливой волной, вызывая сильные приливы тошноты и дикого первобытного страха.
Сам зверь - огромный лохматый медведь с широкой чуть вытянутой мордой, на которой влажно шевелился черный поросячий нос-пятачок и слепо моргали маленькие, тоже черные, глубоко утопленные в шерсти глазки-бусины, лениво перебирал мощными лапами, вперевалочку обходя свои владения. Бурая с рыжеватым отливом шерсть топорщилась на мокрых кончиках. Маленькие круглые подвижные уши. Страшные саблевидные когти внезапно взрывают кучи земли и листьев. За ними следует длинный розовый язык, что-то пробующий и сгребающий в пасть зверю с довольным хрумканьем и причавкиванием. Медведь неспешно косолапил, обнюхивая мокрые стволы деревьев и кусты, периодически обдавал себя брызгами воды, довольно фыркал и шел дальше.
Сашенька отчаянно вжимался в раскисшую землю, пытаясь неумело закопаться под скудный ворох мокрых листьев и хвои. Мелкая истерическая дрожь сотрясала его напряженное тело. Из-под зажмуренных плотно век позорными ручейками стекали слезы. По-хорошему, следовало бы залезть на дерево или попытаться убежать, пока зверь не проявил адресного интереса к несчастному скитальцу. Но сил на такие силовые упражнения просто не было. Сашенька и рад бы вдруг оказаться как можно дальше от лесного хозяина, но события последних трех дней оставляли очень мало вариантов спасения. Только беспомощно лежать в очередном овражке, укрываясь корнями, ветками и игольчато-лиственной земляной подстилкой, и молить Сварога, отца небесного, спасти и защитить замученного человека.
Сашенька уже много раз проклял и свою командировку, и бандитов, и даже Млада, бросившего его одного посреди дикого леса. Логики в этих проклятиях не наблюдалось, но такие мелочи Сашеньку сейчас не беспокоили. Свое решение уйти от воды и двигаться через лес параллельно реке он проклинал равно со всем предыдущим. И не переставал звать отца-Сварога, ибо другой надежды у него не осталось.
Между тем, медведь пока нападать и не думал. Сашенька помнил, что эти звери имеют очень острый нюх и слух, компенсируя ими слабое зрение. По-хорошему, медведь давно должен был заметить человека, остро пахнущего страхом и лежащего на земле практически у себя под носом. Может и заметил. Но виду не подавал. И познакомиться ближе не пробовал.
Трагедия затянулась. Медведь бродил кругами, не приближаясь, но и не уходя прочь. Сашенька устал трястись и реветь. Стало немножко стыдно. Хорошо, что его сейчас никто не видит. И не расскажет никому потом про это нелепое Сашенькино противолежание с диким зверем. Если будет это "потом", конечно. Если он неизвестным чудом все-таки доберется до дома... оооооооооооо... он такое напишет!!! Эта командировка ему сильно, очень сильно задолжала.
Медведь устал бродить и лег. Совсем недалеко, только толстый мохнатый зад видно, из кустов торчит. Тишина. Медведь уснул что ли? Сашенька осторожно, сам себе не веря, начал выкапываться. Очень медленно, чутко готовясь среагировать на любое движение зверя. Как именно реагировать, если ноги по-прежнему дрожали и подгибались, оружия не было в принципе, а летать Сашенька снова не научился - этот вопрос милосерднее было оставить без ответа.
Медведь лежал в кустах. Сашенька на карачках, не решаясь повернуться к хищнику спиной, отползал все дальше и дальше за деревья. Потом осмелился вскочить на ноги и рванул вдоль берега в сторону учебного лагеря. Сил бежать хватило ненадолго. Сашенька рухнул на развилку большого старого дерева и, цепляясь слабыми руками за оба ствола, долго лежал, переводя дыхание. Потом снова упрямо встал и пошел к своей цели.
Возвращение
Вывалившись из леса к внезапно подступившей бетонной стене, Сашенька подавил искренний порыв припасть к ней грудью, обнять широко раскинутыми руками и плакать от счастья. Знакомая шипастая проволока с колючими розетками, знакомые ворота с сенсором. Только у него сейчас снова нет пимпочки. Боги, какие мелочи! Он - дошел! Он - добрался!! Он сам к вечеру четвертого дня смог найти и пешком добрести до учебного лагеря!!! И пусть погибшие коллеги и вновь обретенный и тут же потерянный подружич пеплом души стучатся в его голове, он - дошел!!!!
Переждав головокружение от собственного сказочного успеха и везения, Сашенька принялся остервенело долбиться чужими растоптанными сапогами в ворота. Высокий резкий свист за спиной не испугал, а заставил порывисто обернуться и кинуться навстречу знакомому мужику в камуфляжке. Тому самому, который встречал его в первый день прибытия в лагерь. Давясь словами, пытаясь живописать все разом, помогая себе жестами и всем телом, Сашенька отчаянно переживал все, что сам и рассказывал. Снова, как наяву.
Пробуждение в лесу, плен, Млада, бандитскую поляну, нору, снова плен, гусениц, Любаву, побег, смерть Млада, диверсию со станцией, купание, медведя, снова про бандитов.
Нужно скорее бежать в лес!
Искать!
Ловить!
Не дать им найти склад и продать ценную реповину заморским воякам!
Найти тела погибших!
Оповестить!
Разобраться!
Посодействовать!
Не дать уйти убийцам и преступникам!
Мужик оторопело смотрел на Сашеньку, видно не ожидав такой прыти и напора. Послушно кивал, не мешал трясти себя за плечи и вертеть в разные стороны, когда его истязатель яростно показывал пальцем в ту или иную сторону леса, подтверждая свой монолог. Да, от пугливого и скромного столичного мальчика из приличной семьи тут мало что осталось. После всего пережитого Сашенька органически больше не мог чего-либо бояться или отчего-то теряться. Его разрывала кипучая энергия, жажда поделиться знаниями и жажда мести.
Наконец мужик вырвался, осторожно подвинув буйного, и открыл ворота. Сашенька рванул на низком старте впереди провожатого, целя к главной избе-казарме, где располагался штаб лагеря и размещалось все лагерное начальство. Его встретила незапертая дверь, гулкие пустые сени и группа людей за большим деревянным столом в центре горницы.
И Млад, шагнувший ему навстречу.
Сознание возвращалось рывками. Сквозь мутную тьму, острые иголки по всему телу и дикую головную боль, Сашенька слышал голоса рядом. Голоса спорили и немного ругались. Кто-то резким тоном выговаривал другим за чрезмерное ..., что именно Сашенька не понял. Кто-то оправдывался. Кто-то постоянно встревал и тихо рокотал что-то свое. Все больше возвращаясь в реальность, Сашенька почувствовал, что лежит на лавке с подложенным под голову травяным валиком, а за предплечье его держит чужая грубая рука. Открыв глаза, он нашарил взглядом лицо Млада. Именно подружич сидел рядом с его лавкой и держал за руку, живым теплом вызывая из царства Мары. Потрясенный взгляд Сашеньки надолго остановился на свежепогибшем.
Млад виновато скривился и отпустил руку Сашеньки.
- Извини, - сказал он, - мы не думали, что так сильно среагируешь.
- Что?!.. - потрясенно спросил Сашенька, начиная догадываться, что с ним рядом сидит и разговаривает совсем не труп трагически умершего сына подруги матери, а вполне живой и здоровый мужик с наглой харей.
- Ты прошел свою практику и отлично выполнил поставленные перед тобой задачи, - сказал Млад, выдерживая начинающий звереть взгляд Сашеньки, - прости, что ты за меня так волновался. Мы не подумали. Мы же с тобой никогда особо не были дружны. А ты... среагировал не стандартно. Прости.
Все еще потрясенный до высокого радужного звона в голове, Сашенька механически принялся вставать с лавки. Млад не мешал, даже отошел немного, продолжая смотреть в лицо подружичу. Сашенька с тудом встал, нетвердо покачался на ватных ногах, несколько раз сжал и отпустил кулаки. А потом, так же глядя прямо в глаза Млада, врезал ему изо всей своей накипевшей обиды и боли - в челюсть и под дых обoими кулаками.
Подведение итогов
- С радостью и гордостью, сегодня мы подводим итоги первой в истории нашей страны спортивно-патриотической игры "Зеленый след"! Великий Князь Светозар Мудрый лично принял участие в разработке и отладке самой, не побоюсь этого слова, удивительной и несравненной игры, полностью направленной на патриотическое и здоровое воспитание молодого поколения свободных жителей Великой Федерации вольных славянских городов, что есть наиглавнейшая задача любого государства. Ведь закладывать патриотический фундамент необходимо с самого детства - в каждую душу, ум, сердце молодого гражданина Федерации, дабы...
Сашенька стоял в общем строю и начерно прикидывал план будущего материала. Получалась не просто рядовая статья для журнала или короткого репортажа на погляд-каналах. Мысли росли и ширились, перебивая друг друга, бескомпромиссно требуя раскрыть больше и больше совершенно необходимых нюансов и особенностей темы. Основной массив хранился на флешках, благо их он ни раньше, ни теперь особенно не экономил. Гостей снабдили огромным количеством информации, уже одной ее хватило бы на повышенную премию и претензию на первые позиции в государственных и местных СМИ. Но Сашеньке хотелось большего. Последние пару дней, когда все собирались и отходили морально и физически от лесных приключений, он торопливо старался записать все, что сам лично увидел и пережил. Даже самые неловкие и стыдные моменты - они как раз придадут живую человечность материалам, привлекут больше читателей и зрителей. Сашенька прекрасно умел работать в своей сфере и считал, что черный пиар это тоже пиар. Тут совсем уж черного не было и быть не могло, но пощекотать нервы чувствительной публике - это всегда и с особым удовольствием.
С тем же удовольствием, что и набить, ммм, пусть будет - лицо, заклятому подружичу. За все хорошее и еще более прекрасное. Млад, кстати, не сопротивлялся и отвести душу позволил. Ну, как позволил, потащил на тренировочную площадку, где Сашенька впервые в жизни поучаствовал в поединке без правил. Умом он понимал, что Млад бессовестно поддается. Что при желании его могли скрутить в козий рог, не особо напрягаясь. Млад оказался местным инструктором, а чуть ранее - офицером из специального отдела дружины, у которого и названия-то общеупотребительного не было. Сюда его командировали откатывать новый проект Самого. А Сашенька удачно попал в подопечные, по знакомству, которое не противоречило основной поставленной задаче. Вот тебе и матушкины пироги.
Млад много рассказал Сашеньке, когда они устали возиться на спортивной площадке и отправились отдыхать на берегу озера рядом с лагерем. Там уже расположилась большая часть гостей, но они нашли удобное место чуть в стороне, где можно было говорить без лишних ушей. Сашенька уже остыл и перестал вскипать при каждом взгляде на подружича. Млад был как всегда идеален, вежлив и дружелюбен. Одно слово - сын маминой подруги!
Он рассказал Сашеньке сценарий игры, согласно которому все участники приступали к практике, еще не проснувшись после торжественного ужина, завершавшего теоретический блок подготовки. Здесь ключевое значение имела свобода воли и личностных установок игрока: нельзя силой заставить быть патриотом или чьим-то спасителем. В реальной ситуации каждый человек принимает решение за себя, не вспомниая о навязанных правилах, ему чуждых. Объяснить, что такое "хорошо" и что такое "плохо" можно и нужно каждому. А вот заставить сделать...
Каждый из участников просыпался ночью в своем, отведенном игрой месте и в своей личной роли. Сашеньке досталась роль заложника и пассивной жертвы. По предварительным тестам в теоретическом блоке никто не ждал от него подвигов. Его цель была: не мешать себя спасать, стараться выжить, собрать сведения о бандитах-террористах и передать эти сведения своим спасителям. С этим Сашенька справился "на ура". И даже значительно переплюнул свой горизонт, совершив диверсию по отношению к бандитам, уничтожив им станцию для поиска склада, а после успешно скрываясь от погони и самостоятельно вернувшись в учебный лагерь до срока завершения практики. Не все игроки справились. Не все успели и смогли вернуться. Некоторых потом искали и приводили за руку.
Конечно, бандиты были не настоящие. И склад был игровой. И убивали всех понарошку. Тут Сашеньку передернуло: эта "понарошка" еще долго будет сниться ему в кошмарах, особенно мертвое лицо Млада... Кстати, подружич признался, что Сашеньку на обратном пути провожали. На вопрос: "кто?" Млад отвел глаза и, улыбнувшись, перевел тему. У Сашеньки появились некоторые подозрения... уж очень медведь примелькался там один. Зверь демонстрировал равнодушие, но постоянно светил мохнатым задом где-то поблизости. Мог ли Млад быть из берендеев? Или не Млад? Или не мог? Не признается.
- ...ит! И первую почетную награду мы вручим нашему гостю из стольного Мурома - Самославше Окомировичу Вячкину!
Сашенька вздрогнул и вылетел вперед, мощно пнутый кем-то из коллег. Все хлопали и одобрительно кричали поздравления. Вспышки камер слепили. Мощный мордатый мужик с иконостасом улыбался персонально Сашеньке, протягивая ему заслуженную награду.
Потом призывали еще кого-то из почетно награждаемых, кто выполнил и перевыполнил поставленные задачи. Всех остальных тоже горячо поздравляли, желали, приглашали приезжать еще много раз. Заметив среди награжденных Любаву, Сашенька невольно передернулся. Эта милая и красивая женщина произвела на него неизгладимое впечатление, заставлявшее избегать общения с ней. Нет, понятно, что все играли свои роли... Но тот стремительный бросок и удар, даже если там никого не били на самом деле, он забыть так и не смог. Нет, Сашенька предпочитал совсем других женщин.
Разъезжались утром последнего дня, семнадцатого по счету с момента начала этого приключения. Сашеньку у ворот лагеря встретила знакомая служебная машина. Водитель восторженно заохал, оценив лесной Сашенькин загар, подросшие мышцы и проявившуюся жесткость движений и взгляда. Сашенька пропускал мимо ушей завистливые комментарии о желании мужика отправиться в отпуск, можно с женой и детьми, и тоже отдохнуть на всю катушку. У Сашеньки отпуска не было и не предвиделось. Впереди ждала работа и огромные массивы информации, которые нужно было обработать, причесать и выгодно подать на профессиональном уровне. И маме позвонить обязательно. А лучше заехать, давно родителей не видел.
Сидя в полудреме на пассажирском сиденье служебного Ларгуса, Сашенька любовался проплывающим за окошком волшебным лесом. В голове незаметно складывались первые строки будущего репортажа его мечты:
Моя земля нехоженых лесов,
Высоких гор в лазоревых туманах,
Все описать - не хватит скучных слов,
Все пережить - не хватит жизней ранних...*
