Тихий шелест волн, ритмично набегающих на песок пляжа, убаюкивал. Раскаленный шар солнца, медленно погружался в морскую пучину, окрашивая воду и небо в цвет разбавленной крови. На теплом песке сидит девушка, с темными слегка вьющимися волосами, в свете заходящего солнца они отливают бронзой. Легкий шелк платья разметался по песку. Легкий венец на голове девушки практически не виден, он лишь иногда, слегка отблескивает в солнечных лучах.
- Ты так любишь это место, хотя в реальности никогда не была в подобном месте. Почему?
- Здесь спокойно, уютно, безопасно.
- Странно, ты ведь не любишь открытые пространства.
- Здесь нет людей, и они никогда здесь не появятся.
- Так все дело в людях?
- Да.
- А как же тогда Поющие, ведь тебе придется их найти.
- Они никогда не ударят в спину. Их мне не надо будет опасаться, они уже не люди.
- С чего ты взяла?
- Ты сам говорил, Поющий не может соврать, предать, убить, причинить боль. Он не может все то, что так любят и умет люди. Логичный вывод, на мой взгляд - он не человек.
- Хм... под таким углом я еще не смотрел на эту проблему.
Девушка и ее незримый собеседник погрузились в молчание, девушка бездумно смотрела на морской закат, а собеседник видимо обдумывал последние сказанные слова.
- Тебе скоро возвращаться, ты запомнила все, что я тебе мог дать. Еще немного и твой мозг просто не выдержит напряжения, и ты останешься тут навсегда.
- Не здесь.
- Ты про свои "Серые пустоши"? Кстати, странное место ты себе придумала.
- Да. Серые пустоши. Знаешь, я когда-то читала книгу, так вот там были Серые Гавани, аналог рая. Я придумала свой рай. Серые пустоши.
- Все равно. Там совсем нет красок, только серая равнина и густой, и опять же, серый лес.
- Звери, по большей части, не различают цветов, они им не нужны. А я всегда мечтала быть тигром.
- Ты большая фантазерка.
- Знаю.
Странные собеседники вновь погрузили в молчание. Складывалось впечатление, что они давным-давно изучили самые потаенные уголки души друг друга, и просто помолчать в обществе друг друга, для них было лучше всяких слов. Тишину вечернего пляжа разрушил странный скрежет металла по камню. Будто кто-то пытался открыть тяжелую дверь, но откуда могла взяться подобная дверь на пляже?
- Вот за тобой и пришли. Пора просыпаться.
Сидящая девушка печально вздохнула и тоскливым взглядом окинула пляж. Ее ноги уже начали терять материальность, и с каждой секундой девушка все быстрей исчезала, но до самого последнего момента, она так и не шелохнулась. Когда пляж опустел, на месте последнего пристанища девушки прошелестел порыв ветра и теперь даже следы на песке не напоминали о ней.
В старом храме, обретшем новую жизнь, в этот день было многолюдно. В первый день лета, он открыл двери, как новый музей, для первых своих посетителей. Большинство из них, были школьники, но среди них затесались и довольно взрослые личности. Шестеро ребят исконно японской наружности медленно и с достоинством прогуливались мимо экспонатов. Вот только вся их серьезность, была явно напускной, так как периодически то один, то другой начинали фыркать в кулак, наблюдая, как кто-то из друзей начинали дурачиться. Но стоило только зашелестеть вдали чьим-то шагам, как компания вновь натягивала маски серьезности. Кампания медленно приближалась к центральному залу музея.
- Слушай, а что вон за теми дверьми? - спросил молодой парень с рыжими волосами.
- Не знаю. Брат мне про этот зал мне ничего не говорил. Роока?! Вот в кого ты такой любопытный? - ответил худощавый брюнет с мелированными волосами и аристократичными чертами лица. Последующее же восклицание же относилось к попытке рыжего открыть закрытую дверь.
- Да ладно тебе, Кизоку, будто тебе самому не интересно, - хлопнул парня по плечу невысокий, и по виду самый младший в компании парнишка.
- Да, а если брат узнает? Акудо, ведь не тебя потом по всему дому гонять будут, - но напускная строгость Кизоку, вскоре сошла на нет, как только дверь в зал приоткрылась настолько, чтобы можно было бы просочиться вовнутрь.
Кира толчками всплывала на поверхность, будто продираясь сквозь воду. Вот она смогла открыть глаза, и назойливый луч света тут же устроил дикарские пляски у нее на лице. Поморщившись, девушка поднялась и тихо охнула. Она сидела на постаменте в странном зале, смутно ей знакомом. Но вот откуда он ей знаком, терялось в тумане тихо подкравшегося склероза. Попытка слезть с постамента не увенчалась успехом, будто какая-то стена стояла на пути. Небольшая проверка показала, что стена окружает постамент по периметру и накрывает его сверху. Скрежет, выдернувший девушку из толщи сна, раздался вновь. Центральная дверь зала дернулась, подумала и приоткрылась, открывая щель в которую можно было бы протиснуться человеку, что и не замедлили сделать несколько молодых ребят. Постоянно оглядываясь, ребята быстро разошлись по залу.
- Слушай Кизоку, странно все это, - Парень в бейсболке, и прикиде а-ля "рэпер", недоуменно оглядывался в практически пустом зале. - Смысл было закрывать этот зал и ничего в нем не оставить. Ну, кроме этого каменного гроба.
- Идо! - одернул друга Роока, подходя в плотную к постаменту с "гробом", - это не каменный гроб, это саркофаг и, кстати, там даже что-то написано. И даже еще можно прочитать что именно.
- Эй. Вы меня слышите? - подала голос Кира, до этого молча наблюдавшая за перемещениями странных посетителей. К сожалению, ее никто не услышал, но это даже не удивило Киру, будто кто-то стер все ее эмоции.
- Ого! - воскликнул парень, подошедший к постаменту вместе с Рооку. - Ребят, вы только послушайте что тут написано!
- Давай мыслитель, читай! - ответил Идо, и опустился на пол рядом с одной из колонн, к которой, немного подумав, он и прислонился.
- У меня имя есть, - огрызнулся парень.
- Никаге, да не обращай ты на него внимания, - поторопил парня Роока.
Никаге вдохнул побольше воздуха, и медленно, явно подражая кому-то, начал.
"Пришедший сюда, знай. Здесь покоится та, что любима богами. Покой ее не нарушь, пусть покоится в мире. Но коль ты пришел сюда за ней, помни. Она всего лишь спит, ожидая своего пробуждения. В твоей власти оставить ее здесь, или забрать с собой. Но так же помни, она беззащитна перед этим миром, и, разбудив ее, ты берешь на себя тяжкое бремя. Ее жизнь в твоих руках. Ибо покоится здесь Танцующая".
- Я ничего не понял. Это метафора такая. "Она всего лишь спит"? - Акудо заглянул через плечо парня. - И что означает "Танцующая"?
- Без понятия. Я только прочитал надпись. Вот и все, - ответил Никаге, невозмутимо пожав плечами.
- А может, откроем и посмотрим? - вклинился, молчавший до этого момента, парень. У него оказался очень низкий, на фоне остальных ребят, голос.
- Сугиру, ты совсем с катушек съехал? - немного в разнобой и разными словами, но с одним смыслом, воскликнули все, кроме, как ни странно, Кизоку. Его молчание привлекло к себе внимание компании.
- Кизоку?
- Мне показалось, что саркофаге что-то пискнуло, - невозмутимо ответил, на недоуменные взгляды, парень, и добавил. - Но открывать, действительно не стоит. "Разбудив ее, ты берешь на себя тяжкое бремя. Ее жизнь в твоих руках". Что-то мне не хочется, отвечать за кого-то, неизвестного мне.
- Так ты меня слышишь? - не ожидая ответа но, внимательно наблюдая за реакцией Кизоку, спросила Кира. Парень слегка вздрогнул и перевел взгляд на саркофаг. Девушка вскинулась и сильно приложилась к крышке саркофага, из глаз, от боли, хлынули слезы.
- Больно! - девушка схватилась за ушибленный затылок.
Но и этот глас не произвел впечатления на Кизоку и ребята уже собирались покидать зал. Тут Кира ощутила, что ноги, на которых она все это время сидела, занемели от неподвижной позы. Попытавшись изменить положение на довольно небольшом пятачке пространства, Кира вновь ударилась, но уже коленом. Слезы потекли сильнее, но в них было больше обиды и разочарования, чем самой боли. Сквозь броню безразличия начали прорываться всхлипы, а попытки вытереть бегущие слезы, не увенчались успехом. С каменной плиты под пятой точкой девушки стало ощутимо нести холодом, а ее зубы стали выбивать чечетку. Сквозь марево слез Кира смотрела в спину уходящего парня. От безысходности и проклюнувшегося страха перед одиночеством, девушка предприняла последнюю попытку дозваться до ребят.
- Ребята! Ну, пожалуйста! Услышьте меня, мне здесь холодно и очень страшно! - в полный голос и вперемешку с рыданиями, почти прокричала девушка.
- Ребята! Стойте, - Кизоку остановился, будто налетел на стену, и обернулся к саркофагу.
- Ты чего? - Роока, оглянулся на приятеля.
- Там кто-то есть, - немного растерянно проговорил тот.
- Вытащите меня! Ну, пожалуйста, - последняя фраза девушки потонула в потоке слез и плача. Кира размазывала слезы по щекам, стараясь их унять.
- Слушай, ты случаем не перегрелся? - Сугиру подошел к Кизоку и демонстративно положил руку, тому на лоб. Кизоку раздраженно скинул ее.
- Там точно кто-то есть, и он жив! - больше не оглядываясь, парень направился к саркофагу и, нащупав край крышки, попытался ее поднять. Как только он попытался это сделать, у Киры перед глазами начало темнеть, она ударилась в панику пока не сообразила, что это просто стенки саркофага внезапно решили стать видимыми ее глазу. Резко развернувшись, к Кизоку присоединились Акудо и Никаге. Спустя несколько минут, пыхтя как стадо мамонтов, парни, наконец, сдвинули крышку и последним толчком скинули ее на пол. То, что в итоге предстало перед их глазами, они явно не ожидали увидеть.
- Девочка, - почему-то шепотом проговорил Акудо.
- Живая, - почти в тон, произнес Никаге и ребята переглянулись. Остальные подтянувшиеся ребята, тоже замерли на манер жены Лота, не отрывая взгляда от представшей перед ними картины. Хотя их можно было понять, не часто в древнем саркофаге можно обнаружить живого человека. Вдруг Идо резко начал стаскивать с себя куртку.
- Ты чего? - у Сугиру первым прорезался голос.
- Ты совсем болван?! Саркофаг каменный, холодный, она же заболеть может! - резко высказался Идо и подошел в плотную к постаменту и протянул руку Кире, - Малышка? Ну, хватит плакать. Все уже прошло. Мы тебя вытащили, все позади.
Девушка настороженно посмотрела на парня и в очередной раз постаралась вытереть слезы. Кизоку молча достал из заднего кармана джинс, носовой платок и, подойдя, осторожно вытер слезы и после чего отобрал у Идо куртку и завернул в нее девушки.
- Как тебя зовут, девочка?
- Кира, - немного неуверенно ответила та, - и я не девочка.
- А кто же ты? - немного наигранно удивился Акудо, подбираясь к Кире.
- Я уже взрослая.
- А как ты сюда попала? - осторожно продолжил расспросы Кизоку.
- Не помню. Но я тут давно. Просто спала. Вот он, все прочитал, - короткими фразами ответила Кира и указала подбородком на Никаге.
- То есть ты и есть Танцующая?
- Да. Она Танцующая, - ответил мужской голос из-за спин ребят, те резко развернулись. Рядом с приоткрытой дверью стоял Хранитель. - Кизоку, почему вы здесь?
Ребята растерянно переглянулись. Роока хмыкнул и выступил вперед.
- Это я их сюда затащил, мне стало любопытно, что скрывается за этими дверьми. А потом Кизоку что-то услышал, мы сначала не придали этому никакого значения. Но потом, когда Кира испугалась, Кизоку бросился к саркофагу и мы ее открыли. Вот и все.
- Понятно. Значит, ты Кизоку, услышал плач, и решил помочь? Я не буду говорить, что могло с вами случиться, если бы в саркофаге был бы заточен какой-нибудь демон, - Хранитель мрачно смотрел на компанию. Кира невесело улыбнулась и приподнялась над краем саркофага, чтобы посмотреть на пришедшего.
- Боже! Она же еще ребенок совсем! - Хранитель в шоке смотрел на Киру.
- Я! Не! Ребенок! - чеканя слова, произнесла девушка, и оглядела ребят. Остановившись взглядом на Идо, она протянула к нему руки. Тот без слов подхватил ее и вытащил из саркофага.
- Ох! Да она замерзла совсем. Давайте унесем ее отсюда, - Идо направился в сторону дверей, бережно прижимая к себе Киру.
- В дальнем конце храма есть несколько покоев, я покажу, - Хранитель дернул створку двери, расширяя проход из зала. Створка резко взвизгнула, Кира быстрым движением закрыла уши, недовольно поморщившись.
- Оку, не надо больше трогать дверь, мы пройдем, - обратился Кизоку к Хранителю, заметив недовольную гримасу девушки. - И Аники, я бы хотел с тобой поговорить. Вечером я загляну к тебе.
Сами того незаметив, ребята окружили Идо, как бы охраняя его, точнее его ценный груз. Оку окружными путями, чтобы не попасться на глаза посетителям, скоро привел ребят к небольшим комнатам. Ребята расселись в подобии гостиной, а Идо в сопровождении Кизоку направился в смежную комнату, в которой даже обнаружилась кровать. Опустив девушку на кровать, парень в растерянности оглянулся на друга, не понимая, что делать дальше.
- Ты иди к ребятам, а я пока поговорю с Кирой, и чуть позже присоединюсь к вам, - ответил на молчаливый вопрос тот. Идо кивнул и спешно ретировался. Кизоку же присел на корточки перед девушкой.
- Кира, а что ты вообще помнишь, до того момента как уснула в саркофаге?
- Я не помню саркофага. Я помню зал, но тогда было темно. Я помню, что куда-то торопилась. К кому-то. Потом... Потом, помню школу. Но очень смутно, - перечисляя, Кира загибала пальцы, но вдруг резко их разжала, - Да! Я помню, что на постаменте, на котором стоит сейчас саркофаг, лежало что-то!
- Ну, все остальное, надеюсь, нам расскажет Оку. А ты пока посиди здесь, хорошо? Пока мы сообразим, чем мы сможем тебе помочь, поживешь здесь, - и, потрепав девушку по волосам, Кизоку вышел из комнаты.
Ребята встретили друга вопросительными взглядами.
- Она мало что помнит. Скорее из-за того, что очень долгое время провела в том зале, - парень развернулся к входу и пристально посмотрел на старшего брата. - Кстати, Оку, а сколько она там времени провела?
Хранитель поежился под взглядом Кизоку и, опустив взгляд, тихо сказал:
- Два года.
- СКОЛЬКО?! - Хором грянули парни.
- Два года, - более громко и уверено ответил Хранитель. - Это долгая история. Так что усаживайтесь поудобней. Вам придется ее выслушать, иначе вы просто ничего не поймете.
"Существует легенда, что Танцующие это потомки двух детей Творца от смертной женщины. Парня и девушки. Парень пошел в мать и кроме как бессмертием ничем не отличался от остальных людей, а вот девушка получила от Отца намного больше, но вот взрослела она не в пример медленнее брата. Поэтому Творец объединил судьбу своих детей, назначив брата вечным Хранителем сестры. Это так сказать предыстория. Потом они случайно подобрали детей-близнецов, тоже мальчика и девочку. Естественно когда они выросли, то стали очень похожи на своих случайных родителей. Девочка полюбила лунные ночи, а ее брат хранил ее от тьмы этого мира. Потом у них тоже появились воспитанники, и не одни. Вот так из поколения в поколения, переходил этот образ жизни двух еще не совсем взрослых полубогов. Спустя века была создана школа, и открыты храмы. Не скоро, очень не скоро было обнаружено странное совпадение. Если танцовщица была чем-то расстроена, то во время ее танца случались наводнения, землетрясения и прочие природные катастрофы, если же настроение было хорошим, то и случалось что-то хорошее. Это называли чудесами и приписывали богам. Поначалу. Ну, а сообразив в чем причина, стали это развивать. Вот так и появились Танцующие. Примерно в то же время было обнаружено, что пение хранителя усиливает эффект от танца.
Потом произошло нечто странное, Очень многие Танцующие и их Поющие просто исчезли. Растворились. И сколько бы не искали их потом, ничего найти так и не смогли, даже намеков на их существование".
Хранитель на секунду замолк, собираясь с мыслями.
- В Японии, в последний раз, очень давно, появлялась Танцующая. Когда же пробудился Венец. Это артефакт, который определяет наличие Танцующей на территории Японии, и проводит инициацию Танцующей. Я сначала не поверил своим глазам, но потом все встало на свои места. Вы же заметили, что девушка, явно не уроженка Японии. В итоге Совет решил дать разрешение на инициацию европейки, - Оку перевел дыхание и выложил историю поиска и последующего заманивания в храм Киры. - Вот такая история. Вот только мы никак не ожидали, что венец лишит девушку сознания, да еще поместит ее в саркофаг.
- То есть, Кира действительно провела там два года? - Никаге от переполнявших эмоций немного приподнялся в кресле.
- Ну, если не веришь, вот ее досье, - Хранитель кинул на колени парню средних размеров папку. Друзья скучковались вокруг Никаге и погрузились в чтение.
- Оку, подожди. Тут написано, что Кира еще у себя дома, периодически похищала из квартир знаменитостей побрякушки. А потом, когда их полиция уже валилась с ног в безуспешных поисках вора, она подбрасывала их обратно с записками, довольно язвительного содержания, - Кизоку ткнул в один из листов досье, - почему же она не делала этого здесь?
- Ты же видел, она сюда приехала учиться. Естественно ей нужны были деньги на учебу, а Совет очень даже неплохо оплачивал данные ей заказы. К тому же все что они заказали выкрасть, к ним же и вернулось, - невозмутимо ответил Хранитель.
Кира сидела под дверью, свернувшись клубочком, и тихо плакала. Ничего из сказанного Хранителем девушка не помнила, но обида на такое эгоистичное поведение Совета, который с таким пренебрежением распорядился ее жизнью, плескалась в глубине души. Отползя от двери, девушка поднялась на ноги, и обратила внимание на то, во что она собственно одета. Тонкий атлас, белого платья почти не ощущался, простой крой, и отсутствие различных украшений несказанно радовало. Решив посмотреть на себя со стороны, девушка двинулась к примеченному ранее, большому зеркалу. Но стоило только увидеть собственное отражение, Кира будто врезалась в невидимую стену. В зеркале отражалось нечто совсем сюрреалистичное. Не смотря на туман, покрывающий плотной пеленой память, девушка прекрасно помнила собственную внешность. В зеркале же отражалось, что-то совершенно противоположное. Хрупкая, тонкая фигурка с темной кожей, могла принадлежать подростку, а никак не уже взрослой девушке. Подняв руку, девушка увидела, что отражение повторила движение. Ноги Киры подкосились, и она опустилась на пол, зажимая руками рот, из которого начали вновь прорываться всхлипы. Иногда девушку посещали мысли о несправедливости мира, так как ее светлая кожа не была предрасположена к загару, да и фигуру можно было назвать вполне стандартной. Но вот каштановая волна густых и длинных волос была Кириной гордостью, на которую девушка тратила массу усилий, для поддержания красоты. Но теперь этот шикарный водопад доставал девушке всего лишь до лопаток и приобрел цвет белесого пепла. Да в жутком кошмаре девушка не могла себе представить такого издевательства над собственной внешностью. Всхлипы начали перерастать в рык, и из глубины души вырвался крик.
- ЗА ЧТО?!
- Аники... - Кизоку держал в руках первый лист досье, - Ты ничего нам не хочешь объяснить?
Хранитель поднялся с кресла и, обойдя компанию, приблизился к брату со спины.
- Если девушка, которую мы вытащили из гробницы, действительно Белова Кира. То почему в досье вклеено фото какой-то взрослой брюнетки? Да и еще... - Кизоку задумчиво обвел гостиную взглядом, - эта странная повязка на глазах вообще обязательна?!
Вой из комнаты не дал Хранителю даже рта открыть, спокойно сидящие парни резко повскакивали с пуфиков и кресел и почти бегом бросились в комнату. Дверь громко и как-то жалобно хлопнула о стену и ребята застыли как вкопанные на пороге, не зная, что предпринять. Кира сидела на полу и взахлеб рыдала перед зеркалом. Бессвязные слова на незнакомом языке, ни в кое мере не проясняли ситуацию. Хранитель, протолкавшись сквозь затор в проеме двери, присел рядом с девушкой.
- Малышка? Что случилось? - Оку необдуманно положил руку девушке на плечо. Та, резко подорвавшись с пола, оттолкнула от себя Хранителя и злобно на него посмотрела.
- Что случилось?! Это ты МЕНЯ спрашиваешь, что случилось?! - Кира показала пальцем на зеркало, - Это Я должна спросить, что вы со МНОЙ сотворили!!!
- Кира, успокойся, и выслушай меня, - хранитель выставил перед собой руки в успокаивающем жесте.
- Уже наслушалась, по самую маковку!!! И про то, кто такие Танцующие, и про то, как некоторые играют чужими судьбами как игрушкой!!! - девушка металась по комнате разъяренным тигром. - Ты понимаешь, что ты мне жизнь сломал своими играми?! У меня родители давно с ума сошли, их дочь пропала!!! Которых я теперь даже не помню!!! Но вам этого оказалось мало, под конец, вы еще и над моей внешностью поиздевались!!!
- Кира, все не так плохо как ты думаешь.
- Да?! Ты хочешь сказать, что все еще хуже?!
- Кира? - Акудо немного опасливо отлип от стены, и приблизился к девушке, - может, ты все-таки выслушаешь Оку?
Постаравшись взять себя в руки, Кира во всего размаха плюхнулась на кровать, от чего та жалобно заскрипела.
- Слушаю.
- Кира, начнем с конца. Твоя внешность восстановится, как только ты пройдешь полную инициацию, - Хранитель сглотнул и продолжил, - а для своих родителей, ты далеко в горах, в одной, очень элитной школе. Раз в три месяца, наши аналитики отправляют твоим родителям сообщения по почте. Так что они в полном здравии и при своем уме.
- Зачем я вообще приехала в Японию?
- Ты приехала учиться, в языковую школу.
- И что с моей учебой?
- Ты можешь восстановиться в любой момент. Все твои вещи лежат в общежитии в полной неприкосновенности.
- Почему я ничего не помню?
- Возможно из-за того, что ты очень долго пролежала в саркофаге. Возможно места для потока информации начало не хватать, и поэтому твои воспоминания просто стерлись.
- Ну, раз вы такой всезнающий, ответьте мне на два последних вопроса. Как снять, эту чертову ленту, и куда подевался этот чертов венец?
- Ленту убрать сможет только твой Поющий. И кстати, как только лента будет снята, твой прежний облик вернется. А вот то поводу венца, никто не знает, куда он исчезает, мы знаем только одно, когда ты умрешь, он вернется в старый храм.
- Очаровательно, - процедила Кира сквозь зубы, сарказм чуть ли не капал с клыков. Комната погрузилась в молчание. Хранитель нервно теребил край одеяния, периодически порываясь что-то сказать. Но витающую в воздухе мысль первым высказал Акудо, обращаясь к Оку.
- Мы, наверное, пойдем. Кире нужно отдохнуть, осмыслить все тут сказанное.
- А? - Хранитель нервно вскинул голову, - Ну да. Ну да. Идите, я тоже пойду, мне нужно за порядком в музее смотреть.
И нервно передергивая плечом, парень быстро ретировался.
- Кира? - девушка вскинула взгляд на Идо, - можно мы еще зайдем?
- Да, конечно, - по губам девушки заскользила улыбка, и, не смотря на то, что парни не видели ее глаз, они почувствовали искренность улыбки, - обязательно приходите, я буду ждать.
Ребята немного в разнобой попрощались и комната, до этого казавшаяся невероятно маленькой, стала чересчур огромной, для девушки. Не найдя чем бы заняться, Кира свернулась калачиком на кровати и незаметно для себя задремала.