Аннотация: Биохимия делить кровь людей на четыре группы. Этот рассказ о той, у которой была обнаружена пятая...
I
Когда-то в юности я прочитала одно произведение зарубежного автора и долго пребывала под впечатлением. Книга описывала случай, произошедший в 30-х годах на Американском континенте. В те годы была слишком юна, чтобы допускать подобные факты в реальности. Однако жизнь непредсказуема, сложна, нежели любая наша фантазия.
К нам в институт поступили несколько привлекательных студенток. Они все приехали с Украины. Одна из них была младшей сестрой моей подруги Лиды. Лиду же Бог создал красавицей. Ее приглашали часто сниматься в кино. Но она оказалось трезвой красавицей, вопреки расхожему мнению, единственным ее желанием было - создать прочную семью. Ей всегда нравились умные мужчины.
Нас объединяло 'провинциальное существование' в столице. Мы с ней не курили, не выпивали, в одиночку не шатались в сомнительных местах. На дискотеках бывали всего пару раз и только вместе со своей группой.
И те пару раз на нас шибко обращали внимание иностранные (особенно африканские) студенты, а местные относились к этому факту чрезвычайно болезненно и ревностно. Последствия оказались непредсказуемы - драки, скандалы, разборки. Вызовы в деканат и т.д.
После чего Лида перестала общаться с несолидными студентами. И ее интерес сфокусировался на состоявшихся породистых и сдержанных парней.
Вскоре она познакомилась с мужчиной своей мечты, красивым грузином, вышла замуж и уехала в Грузию.
Я же со своей тусовкой посещала рок - концерты, премьеры всех академических театров. Сутками читали классику, пели под гитару свои авторские песни. В свободное время развлекались почти как дети.
Как-то раз поднимались на крышу шестнадцатиэтажного общежития и с песнями встречали майский рассвет.
Младшая сестра Лиды, Света, и две ее подруги оказались настолько застенчивыми и консервативными, что наиболее креативная часть молодежи нередко поднимали на смех их манеру одеваться и провинциальную зажатость.
Но по истечении некоторого времени девчонок как будто подменили. Они быстро вошли в образ 'Маленькой Веры'. (*)
Однажды я вышла из лифта и напоролась на этих девчонок. При боевом раскрасе, с невероятными перьями на голове, они сидели на корточках с сигаретами. При этом громко выговаривали крепкие словечки.
Лишь одна из них, Алена, не изменяла себе. Она так и ходила в образе классической провинциалки, не внимая усмешкам.
Ее искренность и скромность были редки и неподдельны. Она просто не замечала иронию в свой адрес. Жила исключительно своей внутренней жизнью. Одевалась в платья и юбки. Жениха у нее не было, хотя многие ухаживали за ней и достаточно активно. Отвергая внимание парней, она тем самым дестабилизировала последних.
Я часто вычерчивала сложные технические чертежи под усиленным светом и громкую музыку.
Однажды долго корпела над кульманом и, притомившись, решила передохнуть.
Из магнитофона доносился голос Ray Charles. Звук, безусловно, оставлял желать лучшего, но в том возрасте не заморачивалась и легко "ловила" и эту волну.
Увеличив громкость звука, я принялась танцевать. Даже не танцевать, а дурачиться под музыку.
В дверях появилась Алена. Она была в восторге! Скинула туфли и присоединилась ко мне. Будучи едва знакомыми, мы с Аленой 'сходили с ума' еще несколько песен подряд. Когда сели передохнуть, с радостью выяснили, что и Алена влюблена в музыку, ровно как и я.
- Я больна black музыкой, особенно люблю джаз и блюз! Безмерно рада, что познакомилась с тобой. Теперь будет с кем делиться, - выпалила Алена с восторгом. - Только ты можешь почувствовать мою страсть к блюзу! Потому как сама воспринимаешь музыку невероятно глубоко. Никто и никогда не разделял моих музыкальных пристрастий! - огорчалась она.
В отношении моей страсти к музыке она попала в точку. Правда, я не делила музыку 'на цвета'. И в отличие от Алены, часами слушала 'Битлов' и мировой классический рок, и Вивальди, и разное другое.
Меня захватывали все жанры и все 'цвета' музыки. Если только распознавала в ней душу и качество. Одним словом, не существовало в музыке ограничений. Не люблю до сих пор никаких разграничений ни в музыке, ни в литературе, ни в кино... Не хочу ограничивать внутреннее пространство и восприятие мира.
II
Как-то раз мы с Аленой поехали на Пушкинскую площадь, в магазин 'Букинист'. Я приобрела себе старенький сборник стихов Пушкина 1837г. Спустившись в переход, остановились послушать уличных музыкантов. Мы попросили одного саксофониста сыграть что-нибудь красивое. Музыкант с удовольствием принялся исполнять блюз 'The thrill is gone' B. B. King. Сколько необычайно интересных музыкантов играют в переходах!
Наш саксофонист играл трогательно, самозабвенно.
Меня захватило с первых аккордов. Алена же слушала музыканта со сверкающими от слез глазами.
В ту эпоху, в последние годы СССР, мы с Аленой были одиноки в своем увлечении. В стране слушали другую музыку.
Постепенно знакомясь со студенческой средой, Алена подружилась с африканскими студентами. Частенько захаживала к ним в гости послушать неформатную музыку. После прибегала ко мне и выкладывала:
- Ты знаешь, у них такой классный звук! Если бы ты только слушала голос James Brown! - восторгалась
она.
Как-то даже приглашала с собой к африканцам, но у меня оказался билет в Малый Театр на 'Вишневый сад'.
Алена порой отвергала мое восприятие и других жанров музыки. И, вообще, я отвлекалась и на литературу, кино, спорт... и еще любила театр.
- Почему ты ставишь на равных театр и блюз? - кипятилась она как-то. - Понимаю, Чехов - да, но театр, они же всего-то играют мысли Великого автора!
- Разве кататься на коньках меньше драйва, чем от музыки или после парилки плавать в ледяной воде? - я пыталась ее образумить.
- Ты понимаешь, блюз он лезет ко мне в душу, пропитывая каждую клеточку тела и души. И тогда я забываю обо всем на свете! - делилась она, ведомая страстью.
Откровенно выражаясь, я не только разделяла ее любовь к музыке, граничащий с фанатизмом, но порой ощущала острее, чем она могла себе представить. Однако меня останавливала боязнь потерять связь с внешним миром...
Подруга же с радостью уходила от него. Уходила с головой, пренебрегая окружающей реальностью.
Алена часто захаживала ко мне в гости. Мы с ней часами слушали музыку и делились эмоциями. Иногда я захаживала к ней.
Ее частые визиты к африканским студентам не могли оставаться незамеченными. Да и сама Алена выглядела слишком эффектной, чтобы оставаться в тени.
III
В один из дней я шла с чайником на кухню и приметила Алену, выходящую из лифта. Не успела она выйти, как один парень накинулся на нее с кулаками:
- Африканская шлюха, будешь знать, как пропадать у негритосов!
За секунду хулиганы исчезли в лифте. Когда я опомнилась, Алена валялась на полу с окровавленным лицом.
Я бросила чайник и побежала к старосте этажа, коим являлся серьезный и дипломатичный парень. Мы с ним перетащили Алену ко мне в комнату, и Юра поспешил на вахту вызывать скорую помощь.
Алена лежала на моей кровати бледная, растерянная. Из носа без остановки текла кровь. Я неустанно вытирала ее лицо ватой, смоченной в холодной воде, она же прикладывала бинт к носу. Слезы тихо текли по ее бледному лицу, размывая раны и превращаясь в кровавые...
Подруга изъявила желание встать и пойти к себе. Алена жила этажом ниже, и в свете последних событий, я никак не могла ее отпустить.
Облик того парня, ударившего Алену, я запамятовала. Их было двое. Один придерживал лифт. А лицо второго закрывал широкий шарф. По моим наблюдениям оба были не из числа наших студентов.
'Их, вероятно, наняли свои же местные', - вертелось в голове.
Тем временем, придерживая на носу бинт, Алена норовила поведать о том, как вчера у африканцев ей довелось послушать неизвестные доселе записи B. B. King.
Глаза, наполненные слезами, заблестели от охвативших ее эмоций. Она выглядела чрезвычайно перевозбужденной.
- Алена, солнышко, полежи тихо, - просила я. - боюсь за тебя, они не верят, что ты заглядываешь к ним исключительно из-за музыки, понимаешь? И, вообще, не надо нынче об этом! - тщетно пыталась ее утихомирить.
- У них столько всякой музыки джазовой, блюзовой, чистейший звук аппаратуры! Я не смогу теперича слушать музыку по кассетнику 'Весна', понимаешь? Я испытываю величающую радость, когда в наушниках льются волшебные звуки! Даже ты не улавливаешь! - разревелась она.
- Как же мне не понять? Я тупо беспокоюсь за тебя, Алена, очнись! - восклицала я.
- А зачем же я тогда хожу к ним? - рыдала Алена.
- Ты девчонка приметная, нравишься парням. Ты же многим отказываешь в отношениях? А тут зачастила к неграм. Таковые только и подозревают дурное. Думают, что ты прикидываешься скромной. Парни - народ странный. Они в этом возрасте даже короткую юбку воспринимают, как заигрывание.
Остановись, подумай... В этом мире столько неадекватных людей! Человек не так свободен, как думаем мы с тобой... И, в первую очередь, мы не свободны от дураков, глупцов и инакомыслящих! - пыталась отрезвить я Алену.
- Знаешь, вначале, когда я только приходила к ним, они принимались ухаживать за мной. Даже ревновали друг к другу. После, осознавая истинную причину моего визита, потеряли ко мне интерес, как к девушке.
Вручают наушники, кучу кассет, а сами сидят и болтают о чем-то на своем языке. Иногда предлагают чай. Вот и все наше общение, - вытирая слезы, горестно выговорила Алена.
- Солнышко, я тебе доверяю, однако боюсь, что в своем порыве ты шибко одинока. Москва - огромный город. Мы в этом мегаполисе - исключение. Белые вороны. И потому надо быть осторожным, чтобы не попасть 'под конвейер'.
Случайно я приметила, что Алена меня не слушает. Подбежала к ней. А она потеряла сознание. Как раз подъехала скорая помощь. Врачи установили диагноз: сотрясение мозга, точечное кровоизлияние и отек.
Алену забрали в пятидесятую городскую. Я поехала с ней.
IV
Через десять дней ее выписали. Она много пропустила лекций и потому, находясь еще на освободительной справке, наверстывая пропущенные лекции. Иногда захаживала ко мне посидеть. И я нередко наведывалась к ней. В первое время покупала ей продукты. За тот период, что Алена находилась на "справке", несколько раз ее посещали африканские друзья и с корзинами фруктов. О случившемся никто не упоминал вслух.
Прошел месяц. Подруга оправившись, вернулась в прежнюю форму.
Девушка вновь зачастила к африканским студентам. Я нашла невозможным остановить ее. Она была одержима своей страстью, как Че Гевара революционной идеей.
Однажды побледневшая Алена примчалась ко мне с письмом. Она дрожащими руками протянула лист бумаги. Я быстро пробежалась по агрессивному и грязному тексту. Письмо заканчивалось следующими словами: '...Если не прекратишь свой Африканский разврат в центре общаги, считай, мы тебя достали...'
Я обессилено опустилась на стул. Сердце охватила тревога. Почувствовала привкус отчаяния и пустоты.
- Ты осознаешь, Алена, насколько уязвима? - обратилась я ней сдавленным голосом.
- Почему из-за кучки балбесов я вынуждена прекратить слушать любимую музыку со своими друзьями? Они хорошие парни. Уважают меня и мое увлечение! - не унималась она.
- Мои друзья меня не дадут в обиду. Так и заявили. Они меня любят и даже обещали к осени привести немецкую аппаратуру из Германии и музыкальные новинки, - произнесла грустно Алена.
Я растерялась от ее фанатичной веры в своих друзей. Хотеть и смочь - не одно и то же. Или оказаться в нужном месте, в нужное время.
Мы порвали провокационное письмо... и Алена направилась к себе.
По магнитофону пел Louis Armstrong свой мировой хит 'What a Wonderful World'.
'А разве это плохо так сильно веровать в друзей, не предавать свою мечту?' - вертелось в голове после ухода Алены.
Я лежала, уставившись в окно. Louis Armstrong завораживал красотой песни. От его волшебного голоса исходил покой.
За окном неспешно весна вступала в свои права.
V
Прошло некоторое время, и наступил самый горячий июнь. Кроме нагрянувшей сессии, июнь оказался раскаленным и от чемпионата мира по футболу, проходившим в Испании.
Настало восемнадцатое июня. Играли команды Камеруна и СССР. В общежитии стоял невероятный шум. Сильная камерунская команда проигрывала СССР со счетом 0:4
Корпус, заселенный иностранцами, болел за камерунцев, в нашем же здании почти все были выходцами из СССР.
С окон летели стеклянные тары, горящие газеты, бутылки и пустые банки пиво...
Я тоже смотрела этот праздник спорта и молодости, но за доской кульмана. За моим открытым окном разворачивались нешуточные страсти. Гул, крики, восторги, ругань, хоровое скандирование... Ощущение было таковым, будто сижу за чертежом на Испанском стадионе.
Близилась полночь, когда среди этого хаотичного шума с улицы донесся мощный, но мягкий удар по асфальту.
Общежитие еще долго гуляло от внезапной победы команды СССР.
Уставшая от чертежей и 'стадионного' шума, отложив кульман, я решила лечь спать.
Проснулась в пять утра. Совсем разбитая и встревоженная. Всю ночь во сне одолевали кошмары.
Я вскочила и направилась с чайником на кухню. В коридоре суетливо бегали какие-то люди. С нижнего этажа доносилась паника. Я выглянула за окно. Внизу стояла машина скорой помощи.
На асфальте краснела огромная лужа крови. Люди в белых халатах заносили труп в машину. Я пребывала в растерянности, взволнованно припоминая кошмарные сновидения.
'Мои сны не врут. Что же снилось?' - судорожно вертелось в голове.
'Алена!' - промелькнуло молниеносно в мозгу.
Я, трепыхаясь, помчалась по лестницам на нижний этаж. Навстречу, опустив голову, медленно поднимался староста этажа Юра.
- Алена? - обратилась я, сдерживая слезы.
- Она...- виновато опустил он мокрые ресницы.
Когда шел чемпионат мира по футболу, среди массового ажиотажного шума, к Алене вошли предполагаемо те же, кто угрожали ей.
Они надругались над ней, а после... едва живую выкинули с двенадцатого этажа.
Проносившийся за окном полуночный сильный удар чего-то мягкого, оказался отзвуком разбившегося насмерть тела девушки.
Патологоанатомы установили, что жертва была до случившегося невинна...
Виновников гибели Алены так и не нашли.
Комната девушки была опечатана. В присутствии официальных лиц мне разрешили упаковывать ее личные вещи. У изголовья кровати находилась тумбочка. На ней лежала открытая книжка. Я взяла в руки и прочитала: 'Мне жаль тебя, - продолжала змея. - Ты так слаб на этой Земле, жестокой, как гранит. В тот день, когда ты пожалеешь о своей покинутой планете, я сумею тебе помочь. Я могу...'
2013г. Таня Байр
(*) 'Маленькая Вера' - культовый фильм конца 80-х о предоставленной самой себе провинциальной молодежи.
![[]](/img/t/tanja_a_b/onaljubilabljuz/bljuzfotosinterneta.jpg)