Я стояла на высоком холме. Подо мной - бесконечная бархатная долина. Снег слепил глаза, которые и без того были наполнены слезами. Голова немного кружилась, тошнота волнами гуляла и мучила изнутри. Громко всхлипнув, посмотрела на небо. Его чистота издевательски висела перед глазами, вызывая отвращение идеально ровным голубым цветом. В небе порхали сотни голубей, напоминающие хаотичные мазки на полотне импрессиониста. Они беззаботно кружились в лучах солнца. И каждый из них был связан со мной невидимой нитью. Каждый был частью меня. Не важно, маленькой или большой, но частью.
Я смотрела на них, рыдала и держала палец на курке... Резкий грохот заглушил мой стон. Я в бессилии опустила дрожащую руку. Белая равнина вспыхнула красным огнем. Голубь был мертв.
Полотно импрессиониста покрывалось красными кляксами. А я плакала навзрыд и смотрела, как прекрасные птицы по моей воле падают камнем вниз...
Убийца? Да. Но иначе никак. Те, кто утратил значимость на моем полотне, не должны игриво расправлять крылья и маячить перед глазами. Больно, обидно, жалко... Но они сами выбрали путь падающего камня. Они сами решили сорваться. Не я выбираю, а они и мой выстрел. Жестоко, но справедливо.
Они тысячами парят над нашими головами. Они приходят и уходят. Жалеть их не надо. Надо только понять, когда придет время подняться на холм и нажать на курок. Только важно не ошибиться, ведь многие остаются достойными купаться в лучах солнца на вашем полотне. А другие... Другие будут искать другое солнце, другое полотно, другого импрессиониста.