Баку, Баку! Мой яркий детский рай,
Оливковый винтаж солоноватый.
Каспийских чаек гулкий урожай,
Мугам арбузно-сладкий полосатый.

Душа Муслима, куполом накрыв,
Просторы Апшерона защищает.
А на бульваре нефтяной прилив
Лиловой прядью с мыслями играет.

Проспект Московский широтой границ
Опять к себе на праздник приглашает,
Чтоб первым быть из наших всех столиц.
Ура! Народ по площади шагает!

И Башня Девичья, стан распрямив,
Глядит на небо - в зеркало Кавказа.
Часы на вышке, время ощутив,
В безвременье ныряют без наказа.

В нём я худой, стеснительный пацан,
В себя впитавший монтинские ноты.
Начав писать свой жизненный роман,
Не забывал бакинские красоты.

Не забывал своих родных и дом,
Тот двор, что утопал в тени от счастья.
Мы, дети, жили под святым крылом,
Не ведая глобального ненастья.

Теперь уж, что ж, расстался я с Баку,
Других сейчас он сладостно чарует.
Но хочется так верить старику, -
Он обо мне хоть иногда тоскует.