Аннотация: Редакция 01.12.2011 Вся седьмая глава полностью перенесена в этот файл.
Хроники Мергануса II.
Глава 7. Чёрный корабль.
2.7.1 Вторая неделя.
Вторая неделя плавания подходила к концу.
Ясные звёздные ночи и солнечные дни однообразно чередовались, навевая скуку. Чёрный корабль пропитанный смолами некромантов, на высокой скорости мчался по волнам, рассекая океан тремя корпусами и оставляя пенный след на водной поверхности.
Вытянутый, узкий, плоскодонный корпус. Остроносые поплавки, закреплённые на косой решётке дугообразных крыл. Поверху натянута частая сеть и укреплены два узких помоста. Шесть однодеревных мачт опираясь на корпус объединены в три пары. Широкие паруса первых пар - фока и грота, образуют равнобедренную трапецию от одного поплавка до другого. Паруса из множества полотнищ лежат низко, крепятся реями и канатами так, что судно кажется лёгким как облако и крепким как дубовая роща. Последняя пара, бизань, только верхом повторяет очертания передних. Нижняя половина паруса - сдвоенный подвижный гафель, на котором укреплены косые паруса.
На носу тримарана старинным шрифтом с крышечками золотится название, 'Чечет'. На шпиле, укреплённом за правую часть марса центральной пары мачт, развивается узкий чёрный флаг с раздвоенным концом, ярко белым диагональным крестом и буквами 'С' справа и слева от него - это флаг Пантотермы.
На мачтах, у элементов такелажа и вдоль поплавков закреплены бочки и рундуки команды. В них скелеты прячутся от ветра и зноя. Нижние чины лишь изредка показываются из своих убежищ, чтобы перетянуть оснастку. Будничная работа по-началу вызывала у пассажиров изумление и живейший интерес, но уже к концу второй недели бледные костяки с механически точными движениями воспринимались, как составная часть большой корабельной машины, сложной и таинственной. Не так интересен руль за кормой, как кормчий, вращающий рулевое колесо. Загадочная личность капитана, управляющего всем хозяйством и вовсе казалась сказочной. Ни принимая на борт гастей, ни отдавая распоряжения своим подчинённым некромант ни разу не показался из кормового трюма, где располагались его апартаменты.
Пятерых гостей разместили в центральном отсеке. Он представлял собой узкий центральный коридор между двумя парами дверей со щеколдами вместо замков. В четырёх узеньких каютах без окон, с постелями в закрывающихся плоскими шторками шкафах с духовыми коробчатыми трубами наружу стоял полумрак, который, впрочем, легко было разогнать лампой под медным колпаком с отверстием прямо в вентиляционный короб.
Вероятнее всего, отдельный вход и перегородки изготовили совсем недавно из грузового трюма и воздушной башенки. Ступени лестницы без потёртостей создавали впечатление новых, а элементы деревянных конструкций выглядели недавно выправленными и окрашенными. Терпкий запах тёмно-бурой краски из помещений до конца ещё не выветрился, потому спали не закрывая дверей.
По правую руку от лестницы, в сдвоенном помещении, разместился Ганилан. Документы, назначающие кавалерийского сотенного офицера начальником осведомительной экспедиции Торговой компании 'Ганилан и Ко', подписал сам Торговый Министр Кэшнер. В условиях приглашения делегации Пантотермижским Владыкой это означало ранг посла Альянса Света.
Слева, на пару шагов глубже по коридору обосновались Анжаютта с Истваной. Они оказались счастливыми обладателями каюты, состоящей из двух. Просто между ними убрали переборку и узенький коридорчик расширился вдове, вдвое увеличивая жилое пространство до размеров просторной каюты.
За стенкой от них ночевал полковник Гарант, а за стеной от Ганилана - Абакум. Обе каюты в глубине тёмного коридора походили на тёмные каморки. Света, проникавшего в них из коридора не доставало чтобы осмотреть одежду и привести себя в надлежащий вид. Оба, не сговариваясь, по-началу игнорировали медные светильники и заканчивали одеваться снаружи, поддерживая одежду обеими руками. Но уже на второй день плавания, когда Анжаютта и Иствана вышли в просторной парусиновой одежде, оба упросили Кащея пошить им такую-же.
Кащей с немногословной командой из пятерых тёмных алиев ночевал ближе к носу. Слуги, небольшого роста, сухощавые, с плетёными косичками на голове, оказались подростками. Все пятеро жутко боялись Кащея и прижимали уши при одном его появлении. Они постоянно тёрли палубу и чистили каюты. Ловля рыбы и приготовление еды сперва происходило с непременным участием Кащея, который рекомендовал или отвергал пойманную Абакумом или Гарантом рыбу. Но в конце первой недели оба научились неплохо разбираться в океанской фауне и хитростях готовки рыбных блюд.
Анжаютта увлеклась алийским языком. Она по долгу сидела в обществе Истваны и Кащея, стараясь чирикать на равных на темы моря, небесных светил и красот природы. Уроки языка женщина чередовала с прогулками по судну: подныривала под паруса, пробегала по помостам, влезала на нижние ступени лестниц на виду у других так, что широкое платье облегало на ветру её стройную фигуру, удостаивая непременных комплиментов всех мужчин, включая алиев и вздохов Истваны. Затем Анжаютта ложилась на нос и черпала пробегающую между корпусом и поплавками воду, рассматривая рыбок, что сопровождали бег судна под водой. По-началу скелеты внушали ужас, но со временем она научилась подшучивать над ними мешая безучастной работе. Вскоре костяки, повторяющие одни и те-же операции до успешного завершения, наскучили и ей. Женщина заскучала.
Муж тенью следовал за ней, наслаждаясь соседством и нисколько не тяготился ролью второго плана. Гарант и Абакум несколько раз предлагали Истване участвовать в рыбалке, в разделке пойманного и приготовлении еды, в резке овощей и зелени, которые чудом сохраняли свежий вид в кладовой корабля. Но тот не проялял интереса, отдавая предпочтение жене.
Гарант заново сдружился с Абакумом и они неизменно занимались одними и теми-же делами: рыбачили, готовили, лазили наперегонки по трапам на марс, деревянную площадку между парными мачтами, прыгали с марса на бизани, обвязавшись верёвкой в воду или, сидя на марсе, крутили сферические астрономические инструменты с целью определить местоположение судна. Однако же случалось, что Абакум в одиночестве слонялся по мосткам. Гарант в это время уединялся между парусами, сочиняя какой-нибудь стих, или песню, или гимн солнцу. Он расхаживал с задумчивым видом, записывал на листе слова, складывал в строки, строки в стихи. Окончив, полковник прятал бумагу в журнал астрономических наблюдений, который вёл ежедневно. И больше никому не показывал.
- Господин полковник. Курс не меняем? - Абакум влез на марс и уселся рядом с Гарантом.
- Нет. Нас несколько снесло на юг, но направление в открытый океан не меняется. Никто из смертных не ходил ранее подобным путём. Мы преодолеваем по 20-25 узлов в час, это невиданная для судна скорость! За две недели мы преодолели семь с половиной тысяч морских миль и находимся далеко за пределом известного мира. Представление о том, что поверхность земли выпуклая давно подтверждена - мы не видим высоких гор, а они есть. Но океан! Его воды неизменно должны стекать с мировой сферы, как реки проистекают с континента, чтобы уйти в море. Но этого не происходит. Я соотношу нашу скорость по верёвочным узлам и по карте звёздного неба. Если бы океан тёк под нами, то мы непременно двигались быстрее или медленнее, как это происходит на реках... - Гарант задумчиво осмотрелся. - Было бы хорошо встретиться с капитаном. Он столь уверенно держит курс на запад, что я теряюсь в цели нашего плавания. Если бы мы с той-же скоростью плыли на юг, потом на восток, потом на северо-восток, то от Пантотермы нас отделяло не более недели. Маги, конечно, не пустили бы нас вдоль берега. Южные моря холодны. Столь лёгкий корабль, как этот, быстро обледенеет, вероятно поэтому капитан хочет обойти континент с северной стороны, откуда и пришли некромантские торговые суда. Но в этом случае мы слишком далеко углубились в океан. Если кончится запас пресной воды, нам придётся очень нелегко...
- Но пока что воды более чем достаточно. Кащей говорит, что запас не истощён и на четверть.
- Кащей утверждал, что мы пойдём в обход континента. Если бы я не сверялся со звёздами, он бы сейчас рассказывал, будто мы проходим мимо его родины, да ещё слезу бы пустил насчёт детишек... Он ничего доподлинно не знает, этот Кащей. Хорошо бы поговорить с капитаном...
- Мне страшновато.
- Мне тоже не по себе. Одно дело скелеты, как элементы механизма корабля: как паруса, как реи, как блоки, как воротки. У меня такое впечатление, что они - лишь инструмент в руках воли капитана. И эта воля заключена вот там, - полковник указал на корму, - в кормовом трюме, без надобности в воде, еде и воздухе, без потребности спать и любоваться закатом, в кромешной тьме сидит некромант, подчиняющий себе этот корабль, владеющий его элементами, его командой словно мы с тобой лошадью. Он знает секрет, настолько любопытный мне, настолько загадочный и тянущий к себе, что моя любознательность уже не в состоянии устоять перед соблазном удовлетворить свой интерес: наверняка существует путь в Пантотерму, отличный от обычного перемещения...
Я уже сталкивался с подобным, когда расстояние между двумя точками на карте, измеряемое многими месяцами пути преодолевалось за часы и минуты. Я не разгадал секрета до конца и вынужден был вернуться...
- Это тот поход на Ханкирс?..
- Да, я не рассказывал тебе, но когда колдун по имени... - Гарант на мгновение задумался, как бы подбирая слова, - Славный, вёл меня тёмными подземелиями. За час мы преодолели расстояние от Белгорода до Саурса. Не более того потребовалось, чтобы добраться от Саурса до Трона и Ханкирса. Если измерить дистанцию по карте, то окажется, что мы перемещались из одного конца карты в другой почти мгновенно. Это чудо. И это загадка. Вот и тут. У меня есть подозрение, что двигаясь всё время на запад, мы рано или поздно очутимся на востоке. Ведь если мир подобен сфере, то прямой путь, изгибаясь с поверхностью, способен привести нас в ту-же точку, откуда начался наш путь, - полковник указал на небольшую Армиллярную сферу, пристёгнутую к марсу верёвочной петлёй.
- Но, может быть, некромант всего лишь водит нас вокруг пальца, показывая несуществующий небосвод? Петляет. Следы путает. А сам, тем временем, уже обогнул континент и по правому борту у нас действительно родина Кащея проплывает...
- Ты прав, Абакум, но стоило бы огород городить там, где на то нет надобности? К тому-же курс корабля не обязан упираться непосредственно в Пантотерму. Представь себе остров в океане, где стоит чёрный замок Пантотермижского владыки, упирающийся шпилями в небеса...
- Жуть...
- Надо Ганилана, друга твоего из запоя вытаскивать. Он уже две недели из каюты не вылезает, как бы он к некроманту другими путями раньше нас не добрался...
- Слабо две недели то. Вот месяц, да с хорошими товарищами! А так... - усмехнулся Абакум,- Кащей намекнул как-то, что запас вина почти иссяк. 'Почти', это на утро... А без вина помается и выйдет на разговор.
- Он у нас за начальника. Ему встреча с капитаном по закону полагается.
- По закону?
Гарант смутился оговорке:
- Ну да. Он начальник, капитан корабля тоже начальник - у них могут быть общие темы для беседы.
- Сейчас Ганилан, небось, и так до синих попрыгунчиков допился, к некроманту его отпускать...
- Самое замечательное, превосходное состояние. Некромант ему ладу, пьяному, дать не сможет. Поди с бодуна кого пойми...
Внизу из носовой башенки выбрался Кащей, построил мальчишек поперёк палубы и что-то злобно зашипел им. Те прижали уши, сгорбились так, что стали похожи на крахатунов.
- О, вот и Кащей, айда спросим насчёт капитана? - кивнул Абакум.
- Не нравятся мне его методы... Я намедне с Анжаюттой переговорил, так знаешь, что она мне сказала? - Гарант заговорщицки наклонился, - Кащей пацанов в некроманты готовит. Говорит, мол, если не будете стараться, не выйдет из вас некромантов. Во какое горе-то.
- Анжаютта и не то наплетёт, слушай её больше. Себе на уме женщина. Одно слово, вязальщица.
- Ты Бакуша её со счетов не сбрасывай. У меня жена тоже вязальщица.
- Да ну? Господин полковник, когда ж вы успели?..
- Лет пятнадцать поди уж... Хорошая женщина. Мартой звать...
При этих словах Абакум замер, втянул голову в плечи и захлопнул открывшийся от удивления рот.
- Если знать суть вязальщицы, - не заметив перемены друга продолжил Гарант, - то бояться нечего. Они способны не только предавать, но и поднимать на вершину. А уж падение с высоты, в результате предательства, способно разрушить даже самых крепких из мужчин. Иствана молодец. Простил жену, а ведь она его подтолкнула к смертельной авантюре. Другой бы бросил её, а он нет... Наш человек, несмотря на то, что со стороны выглядит подкаблучником. Ну, да айда Кащея пытать!.. - И Гарант уцепившись за канаты, побежал по трапу вниз.
Кащей поклякал примирительно на алийском, быстренько направил команду по работам и обернулся к спустившимся. На лице выражение злобной неудовлетворённости зримо сменилось на сладкое 'чего изволите'.
- Господин Кащей, так когда мы встретимся с капитаном корабля? - Гарант, небрежно соскочив, зашёл с правого борта. - Уже вторую неделю вы кормите нас сказками о бедных тёмных алиях, брошенных на произвол судьбы и никак не хотите произнести хотя бы что-то внятное насчёт страны Властелина Пантотермы.
- Пантотерма, это страна скелетов. Ею управляет Владыка Пантотермижа, единовластно и превосходно направляя державу к благополучию и процветанию... - надулся важностью Кащей.
- Минуточку, - Абакум с левого борта ухватил за рукав попытавшегося улизнуть в трюм Кащея, - минуточку. Разговор есть...
- Мы уже две недели в плавании, но ни разу не встречались с реальным представителем Владыки. Нас держат за пленников? - Гарант переглянулся с Абакумом и неизвестно откуда вынырнувшим Истваной, - Мы бы хотели каким-то образом пообщаться с капитаном, чтобы выразить ему своё восхищение судном. Было бы очень интересно задать ему пару вопросов относительно нашего путешествия.
- И будущего, - неожиданно вставил Иствана.
- О! И нашего будущего, - разгорячившись подтвердил Абакум.
Кащей забегал глазами, ища и не находя помощи.
- У вас есть начальник, у меня есть начальник, давайте не решать такого рода вопросы через голову руководства! - затараторил он едва пришедшую на ум идею.
На его удачу стукнула дверь центральной постройки. В проёме под парусом показался мятый Ганилан с землистого цвета лицом. Он сощурил на заходящем солнце мутные глаза и хрипло скомандовал:
- Смирно! Равнение на командира!..
Вслед за Ганиланом из-под паруса вынырнула Анжаютта:
- Господин Ганилан интересуется, куда подевалось его вино? - Она сделала виноватое лицо и, стоя позади главы делегации, картинно развела руками.
Последние две недели Ганилан беспробудно пил, бил кружки и бутыли об пол, грязно выражался, мочился с борта на виду у всех и не разу не умылся за всё время плавания. Демонстрируя пренебрежение собственной персоне, он демонстративно переживал горе по поводу предательства Магнеттины, подруги Анжаютты. Своим поведением он будто бы говорил окружающим, «пожалейте меня», но как только кто-то пытался заговорить с ним — тут же запирался в себе и яростно отрицал очевидное. Для всех связь с Магнеттиной, существовала скорее в его голове, чем на самом деле. Не было ни одного свидания, ни одного слова не произнесли они, чтобы объяснить чувства. Только взгляды. Только вздохи. Только разгулявшаяся фантазия, рождающая прелестные картины... Ужасное состояние духа, в которое ввергла легкомысленного Ганилана фрейлина госпожи Тасии, чёрной тучей висело над вихрастой головой, заслоняя окружающий мир.
Кавалерийский сотенный познакомился с Магнеттиной на памятном празднике для народа по случаю охоты Маршала на мастодонтов. Народ поили, кормили, плясали и всячески угождали. Вместе с Абакумом Ганилан случайно оказался в негласной охране внутри толпы на Дворцовой Площади. Там он выбрал Магнеттину парой. Она, в свою очередь, служила у Тасии, дочери Императора и по службе тоже следила за порядком.
Во время праздника девушка заметила, как Абакум с Анжаюттой сражаются с крахатунами, подосланными убить Императора. Вместе с Ганиланом она вмешалась в схватку и решила исход в свою пользу, за что женщинам и пожаловали места фрейлин.
Деловые встречи и лёгкий флирт молодой человек принял за неподдельный интерес к своей персоне. К тому же Абакум зудел насчёт превосходства женатого человека над холостым. Вот и подумалось, что шансы Магнеттины стать добропорядочной женой и матерью его детей выше Тинаскенского Маяка. Курьерская служба секретных донесений штаба армий, где служил Ганилан, располагала к высокому напряжению сил и длительной оторванности от женского пола. Вот и растаял кавалерист при виде длинных ресниц. А зря. При первом же неосторожном шаге после выручения полковника Гаранта от неминуемой смерти в Чёрной башне, на которое Ганилан пошёл из романтических чувств, Магнеттина выдала своего знакомого тайной службе, указав стражникам на место встречи.
Только по случайности Ганилана не арестовали. Имя случайности — министр Кэшнер, который позаботился о будущем племянника, снабдив того официальными документами посольства Тайкоюза, купеческой и промышленной элиты Империи. Благодаря этим документам некроманты не выбросили в море беглецов при первом удобном случае. Но как официальную делегацию обязались доставить в Пантотермиж. В бывшей некогда столицей человеческой Империи Пантотерме сейчас правил в окружении скелетов некромант и Владыка некромантов.
- Смирно!.. - Снова надтреснуто выкрикнул Ганилан, уловив, что Кащей пытается улизнуть с носа судна, - Господин Кащей, вы то как раз мне и нужны!
- Да, господин Ганилан... Но...
- Никаких «но»! Сегодня утром я не обнаружил на своём столе вина! Я подумал, что ещё рано, но к обеду мне не подали снова!..
- Господин... - попробовал встрять Кащей.
- Молчать! Не перечить! Высеку!.. - Мгновенно отреагировал Ганилан. - Отвечать на конкретно заданный вопрос чётко, без размышлений! Где моё вино?..
- Господин Ганилан, хочу напомнить, что по статусу я вам не подчиняюсь. Я подданный другой страны...
Ганилан глубоко вздохнул, слегка набычился и демонстративно вытащил из-за спины сложенный втрое конский кнут с двумя узлами на раздвоенном конце.
- Всё-таки придётся пороть...
- Я буду обороняться!..
Ганилан встал полубоком и выпустил ремень на ветер.
- Это вам даром не пройдёт!.. Я буду жаловаться Верховному!.. Я доложу капитану!..
Ганилан пожевал челюстью, качнул головой, будто приговаривая: «Да-да-да...» А затем одним коротким движением щёлкнул в воздухе, да так, что уши Кащея, задорно торчавшие из-под круглой шапочки на макушке вдруг сложились вдвое назад. Алий согнулся вопросом, расставив плечи и полусогнутые руки угрожающе качнулись.
- Где... Моё... Вино?.. - тщательно выговаривая каждое слово проговорил Ганилан и для убедительности ещё раз щёлкнул плетью.
Глазки Кащея забегали. У мачт, прямо перед ним стояли Абакум и Гарант, перекрывающие проход в центре. У левого борта на краю занял позицию Иствана. Справа вылезли Ганилан и Анжаютта. И всем от него что-то нужно!
- Бакуш, пятак на то, что дело дойдёт до драки... - тихонько, только для Абакума, произнёс Гарант.
- Поперёк на то, что Кащей сбежит.
- Слушай, надо бы мальчишек в трюм отправить, а то Кащеев авторитет пострадает.
- А я сейчас гляну... - Абакум легко присел и в стрельнул в щель взглядом. Не увидев никого трущего палубу, он громко переспросил Кащея, - Слуги где?
- Это вам с рук не сойдёт... Они услышат шум и прибегут на помощь с оружием!..
- Последний раз спрашиваю. Где моё вино? - Внятно, слово за словом произнёс Ганилан и движением кисти послал плеть в сторону от Кащея. Распрямившись плеть издала «чхак» и повисла у руки, как и не щелкала.
- По расписанию слуги убирают каюты. В первой по правую руку срач немеряный, так что четверть часа точно не появятся, - вставил Иствана, пристально наблюдая за происходящим.
- Ну ты напросился!.. - Ганилан чуть шире взмахнул кнутом, но в ту же секунду Кащей, оценивший перспективу быть побитым, распрямился и как пружина взлетел вверх. Обезьяной он вцепился в канат крепления кливеров и полез вверх высоко подымая стиснутые колени к подбородку, наподобие шагающей гусеницы.
Плеть бесполезно ударила туда, где доселе находились Кащеевы ноги.
- Ах ты прохвост! Ты куда полез?! - Ганилан удивлённо поднял глаза кверху.
Впрочем все присутствовавшие уже следили за ритмичными движениями алия, уверенно приближающегося к марсу фока, первого ряда мачт. Этакой прыткости от него никто не ожидал.
- И ты наверно думаешь, что сбежишь? - погрозил кнутом Ганилан.
- Господа! Господин полковник! Господин Абакум! Господин Иствана! Госпожа Анжаютта! - заверещал сверху, взобравшийся на площадку Кащей, - я попрошу оградить меня от господина Ганилана! Он не в себе!
- Господин Кащей! По-моему у господина Ганилана тоже возникли кое-какие вопросы к вашему руководству, не правда ли, господин Ганилан? - выкрикнул в ответ Гарант.
В это время покачивающийся на нетвёрдых ногах глава делегации Светлого Альянсаподнырнул по паруса и взялся за поручень лестницы вверх. Сощурившись взглянул на марсовую площадку, отвернулся, решительно выдохнул и аккуратно ступая полез вверх со словами:
- Кащей! Куда тебе деться с этой лодки? Догоню — выпорю. Лучше сдайся сам!..
- Господин Ганилан! Вы ещё не знаете с кем вы связываетесь! Я ведь могу и рассердиться!
- Поговори мне ещё... - Ганилан, добравшись до половины лестницы, взмахнул плетью и ударил ей по краю, над которой торчало лицо тёмного алия: cкап!..
Кащей повертел головой и, уцепившись за пару канатов полез с марса фока на грот, намереваясь, по-видимому спуститься вниз и запереться в трюме.
Ганилан распознал манёвр и накинул плеть на такелаж. Узлы странным образом запутались в канате. Кавалерист, ухватившись, отпустил лестницу и маятником качнулся в парус второй мачты. Спружинив от полотна и, не отпуская соскользнувшего с каната оружия, скатился вниз и поднырнул под прямой парус:
- Слезай я тебе говорю! Оставлю без ужина!.. Целую ночь просидишь на марсе, как чайка, «каа-каа!», - Ганилан неудачно сымитировал крик чайки и погрозил Кащею.
Видя, что Ганилан начинает выдыхаться, алий состроил гримасу, высунул язык и сымитировал заплетающийся язык самого Ганилана:
- Сначала поймай я тебе говорю! Это я тебя оставлю без ужина! Запру каюту, целую ночь просидишь на палубе! Узнаешь, каково!
- Ну всё, Кащей, ты попал! Ты ещё не знаешь как ты попал! Ты ещё не знаешь, на что я способен!.. - Ганилан осмотрелся, чем бы кинуть в Кащея, но, не найдя ничего подходящего, сорвал с себя сапог и запустил им по марсу.
Кащей, наблюдавший за длительным процессом лишь ухмыльнулся и спрятался в момент, когда сапог пролетел мимо. Расслабившись, он не сразу высунул голову из своего убежища и тут-же получил каблуком прямо в лоб. Второй сапог Ганилан снял просто мгновенно и резким движением запустил его вверх как раз в нужный момент.
Не дожидаясь, пока Кащей спохватится, кавалерист подскочил к лестнице и быстро-быстро перебирая ногами вскарабкался на левый грот.
Когда тёмный алий, потирая ушибленное лицо, со всеми предосторожностями снова выглянул с марса, то не обнаружил своего преследователя, а лишь группу поддержки, которая задрав головы кверху делала ставки.
- Э... - Кащей потянулся ниже, чтобы увидеть пространство под марсом, но тут услышал как позади него тугой ремень разрезал воздух и невыносимо острая боль от зада прострелила алия до самой макушки.
Кащея качнуло и он, как вывалившийся птенчик, кувырнулся вперёд с марса. Зрители ахнули. Но не был бы алий алием, если бы так просто свалился с мачты на палубу. Его узкие пальцы вцепились в подвернувшийся канат и он, пролетев не больше половины своего роста, повис между марсом и палубой.
Ганилан, выпрямившийся с левого края, удовлетворённо крякнул при ударе, но вид падающего Кащея вовсе не входил в планы добыть выпивку. Ганилан, торопливо оттолкнулся обеими ногами и прыгнул к краю марса, куда ещё упирались пятки кащеевых сапог. Он схватил их, но не удержался и скользнул вслед.
Зрители, наблюдавшие поединок внизу, увидели, как из-за качнувшегося на канате алия кубарем вылетел Ганилан и, перевернувшись в воздухе, встал на палубу - «Бух!». Он улыбнулся тому, что мелькание в глаза прекратилось, но тут что-то хрустнуло и тело завалилось на левый бок, спиная прямую ногу образовавшимся не в том месте коленом.
Снова замелькало в глазах. Ганилан неловко взмахнул руками и рухнул на палубу.
В стае разноцветных кругов склонились Гарант и Абакум. Иствана, упёршись ногой попытался приладить сломанное бедро, спустившийся Кащей издевательски что-то тиликал на алийском. Потом к ноге приладили две доски, одна из которых больно упёрлась в пах. Ганилан, не понимая происходящего, озирался по сторонам, ухмылялся собственной беспомощности и зло шутил, что в кавалерии служат даже без обеих ног.
Наконец в поле зрения снова попал Кащей с тяжёлой глиняной бутылью в руках. Он наклонил горлышко к Ганилану и произнёс:
- Победил, пей...
Ганилан втянул немного глотков обжигающей жидкости, закашлялся, взял бутыль из рук Кащея и, плотно приложив горлышко ко рту, открыл горло. Опростав бутыль он взглянул внутрь, будто желая удостовериться, улыбнулся розовеющим лицом младенца и умиротворённо закрыл глаза.
2.7.2 Капитан Чечет.
На закате Абакум, дежуривший у Ганилана последние часы, вышел на палубу. Гарант, как прежде, сидел на марсе фока. Слева от него свешивались кащеевы сапоги. Полковник и алий говорили о чём-то. Абакум устало вздохнул и отправился к центральной надстройке, где под треугольными пирамидками на вытянутом подносе лежали куски холодная рыбы.
В глубинах тесных и тяжёлых,
Во тьме холодных низких вод
Таится исполин суровый
Он ожидает свой черёд,
Луны и солнца ждёт он встречу,
Очнуться ото сна спешит,
Чтобы из вод поднять на встречу
Светилам взор. Огонь горит
В его очах стальных, надменных
Презрение к волнам, к ветрам.
Он спал довольно. И степенно
Гигант колышет океан.
Сначала затихает ветер,
Зеркально море, тишь вокруг
И только небо кровью светит.
И чёрный диск луны. Но вдруг
Колосс качнул рукою море
И покатилася волна,
Одна по глади, за ней вскоре
Вторая, третья. Тишина.
Без шума, плеска вал катится
Высокий яр, глубокий ёмь,
Титан куражится, кружится,
Он рад свободе, счастлив он.
А волны берег прочный сносят,
Ломают скалы, топят лес,
И тишиною мир наполнен,
Он оглушён, раздавлен весь.
Но бодрость у громад недолга,
Усталость навевает сон,
Луна и солнце как расстались,
Стихает море. Слабнет он.
Покорно в глубь, на дно ложится,
В пещеру тайную течёт,
До встречи новой хоронится
И тихо в чёрных водах ждёт.
- Да-да-да! Всё так, - разгорячённо говорил тёмный алий полковнику, - Именно! Геотроны просыпаются во время, когда солнце и луна сходятся на небосклоне! И смертоносный прилив, волна высотой с гору, ударяет в берег и катится далеко-далеко сметая всё на своём пути. Во всём виноваты геотранхейры! Они дети Хаоса!
- Ты видел геотранхейра?
- Нет, но я слышал немало рассказов, что иногда они добираются до побережья и утаскивают с собой в море целые скалы! Геотроны носят их на голове и плечах как шапки. Я разговаривал с человеком, который знает рыбака, свояк которого видел целый остров, невесть как появившийся в море. Тот даже высаживался на него и набрал пресной воды из ручья. Но когда завернул в это место следующий раз, то острова уже не было!
- Свояк, говоришь?
- Господин полковник, зачем мне врать? Вы всё своими глазами увидите уже утром. Я точно вам говорю, такого видения, как случилось мне — в красках со всеми деталями — я давно не получал...
- Что ж ты Ганилана-то не прочитал, коли у тебя предвидение?
- Прочитал я. Было по Ганилану видение, отрывистое. Но там всё окончилось хорошо. Он меня по мачтам погонял, потом устал и ругаться начал, да так что вы его с господином Абакумом макнули за ругань.
- И он цел остался?
- Да разве ж я вредительством бы занялся?.. Я ж понимаю...
Тут заскрипела лестница и на марс поднялся Абакум.
- Как там больной? - поинтересовался Гарант.
- Ногу раздувает. Анжаютта сказала, что на утро приготовит какое-то средство. Зелень толкла с таким видом, что монах на проповеди...
- Рыбку кушал? Кащей говорит, удалась...
- Хорошая. Постояла, сок пустила, прям хоть губами ешь, такая нежная...
- И то хорошо... Господин Кащей, вот говорит, что под утро увидим мы невиданного зверя морского, геотранхейра. Будто выглядит он снаружи как остров с гаванью. А попробуй в ту гавань войти, так тотчас он жертву и заглотит.
- Да ну?
- Вот, господин Абакум, ты, как бывалый, можешь ли подтвердить или опровергнуть подобные слухи?
Кащей как-то по новому, более уважительно, взглянул на одноглазого капитана крепости.
- Слыхал я такое, - Абакум потёр висок возле повязки пустого глаза, - на западном берегу их морхейрами зовут. Заклинатели рыб целую песню уделяют заговору морхейра, чтобы тот не трогал больших, а те, в свою очередь, не отнимали у рыбаков снасти и улов. Но воочию морхейра не видал. Говорили, он как мираж — то появляется, то исчезает. И горе рыбаку, коли он на таком острове заночует. Быть беде. Появляются де, откуда не возьмись руки и хватают несчастного. И несут к морхейровой голове. Та просит рыбака рассказать ей самый диковинный сон. Если с третьей попытки рыбак не расскажет морхейру нечто удивительное, чего зверь доселе не слыхал, то тут-же и съест рыбака вместе с одеждой и припасами, а лодку о камни разобьёт.
- И что ж, известно ли тебе, чтобы кто-то от морхейра живым ушёл? - переспросил Гарант.
- Нет. Морхейры живут уже тысячи лет и все истории слыхали, все сны видали. Никто от морхейра живым не уходил.
- А откуда известно, что им сон нужно рассказать?
- Не знаю я. Господин полковник, докладываю как слыхал — ничего не добавляя.
- Что скажешь, Кащей?
- Про руки — верно. У геотранхейра рук — видимо невидимо! Он с них сеть плетёт для китов и акул, захватывает их из-под-низу на манер сачка и подымает на верх. А гавань сходится и образуется в другом месте. Но чтобы зверь охотился на людей, да заставлял ему сказки рассказывать — впервые слышу.
Абакум ничего не возразил, а уставился на заходящее солнце. Светило зримо опускалось за горизонт огромным красным шаром. Вокруг влево и вправо тянулись багряно-бурые облака.
Ударили склянки.
- Спускаться пора, а то по темноте рядком под бок к Ганилану ляжем, - тихо, боясь спугнуть тишину, промолвил Гарант, тоже уставившийся на гипнотическое зарево на западе.
- Не к добру... - протянул Кащей.
Утром на востоке появилась дымка, которую через пару склянок растянул ветер. На месте тумана с макушки грот-мачтового марса стали видны два остова. Один из них выглядел огромным, со скалистыми вершинами седлообразной горы, полого спускавшей бархатные лесные склоны к берегу. Просторная гавань, заключённая между рукавами вместила бы не один десяток кораблей. Второй остров, в несколько раз меньше, просматривался по левую руку в некотором отдалении. Такой же седлообразный холм, заросший деревьями и кустарником по самую макушку. Небольшая цветущая гавань, которая выглядела уголком дикого сада, раскинувшегося посередине океана.
Гарант с утра наблюдал за морем. Кащей, щурясь от яркого солнца, поднялся к нему. Вместо приветствия полковник указал на острова:
- Который?
- Боюсь, что оба.
- И вот этот? - очертил полковник половину горизонта.
- Да.
- Капитан в курсе, что мы плывём прямо в пасть зверя?
- Я думаю...
- Так ты ему не докладываешь?
Кащей трагически вздохнул, развёл руками и извиняющимся тоном произнёс:
- Я даже не знаю, как он выглядит...
- Во дела? А как вы переговариваетесь?
- Никак. Я принял вас на борт. Я обслуживаю каюты. Я не знаю маршрута и времени. Склянки, вон, костяк из бочки отбивает...
- Ясно. Но в экстренном случае как поступать? Думай, Кащей, думай...
- Трюм капитана задраен изнутри...
- Но?..
- Я думаю, что некромант может услышать шум снаружи... - предложил алий.
- То есть мы можем к нему постучаться и он откроет?
- Я не знаю. Тревожить некроманта... Я боюсь... Одно дело скелеты... Они как муравьи... А капитан... Это ж настоящий некромант!.. - сбивчиво залепетал Кащей.
- Он вообще там, в трюме?
- Я думаю...
- Послушай, дорогой, - Гарант взял алия за рукав, - если мы за две-три склянки не изменим курс, то врежемся в морхейра и придётся нам рассказывать этому чудовищу свои сны. Ты спишь хорошо?
- Не жалуюсь...
- И я спокойно. Что рассказывать станем?
- Это всего лишь легенда...
- Пойдём-ка будить капитана...
- Бум-бум-бум-бах!.. - стукнул полковник в люк капитанского трюма.
За его спиной стояли Абакум и Иствана. Они крепко держали за локти упирающегося Кащея.
Поодаль стояли пятеро слуг. Все пятеро, как и Кащей — прижали уши и приобрели серый цвет кожи. Мальчиков никто не удерживал. Они стойчески переносили ужас от возможности появления настоящего некроманта.
- Бум-бум-бум-бах!.. - вновь ударил растопочной чурочкой Гарант.
В наступившей тишине над головами что-то разом застучало. Это вдруг захлопали открывающиеся рундуки и затомкали бочата скелетов. Следом заскрипели снасти, загудели канаты в блоках, защёлкали клинья о рангоут, зашелестели опадающие паруса, скрепляемые с реями и пакуемые в мешки. У всех присутствующих глаза полезли из орбит, при исполнении костяками танца складывания парусов. Они впервые демонстрировали пассажирам слаженность и механическую точность своей работы. Прежде Чёрный корабль отправлялся глубокой ночью и никто, включая Кащея, не видел, как в полной темноте скелеты ставили паруса.
- Как их много!.. - в восхищении протянул Иствана.
Гарант, отвернулся от люка и заворожено следил за узкими действом скелетов, снимающих оперение корабля. Резкий запах храмовых благовоний ударил в нос. Только очень плотный. Вероятно скелеты, разом выбравшиеся наружу принесли с собой и запах? Но холод, что внезапно пахнул со стороны капитанского люка, заставил Гаранта повернуться.
Проход оказался открытым. За прямоугольным отверстием в тёмное жерло трюма вёл узкий трап. Внизу плотной паутиной лежал сероватый дым. По краям от люка, слегка клубясь, закручиваясь в ленты, дым тонкими струями растекался за пределы, где его подхватывал ветер и начисто растворял в воздухе.
Что теперь? Скелеты убирают паруса, значит вопрос исчерпан, но люк открыт, что может трактоваться как приглашение вглубь. Полковник громко кашлянул и произнёс:
- Господа, по-моему нас приглашают посетить апартаменты капитана...
Кащей, почувствовав замешательство гостей, высвободил руки и вильнув тощим задом навис над правой стороной люка изображая гостеприимного хозяина:
- Прошу вас, господа, капитан корабля дарит вам великую честь посетить средоточие мудрости, ощутить наслаждение от созерцания прекраснейшей минуты в вашей жизни. Узрите и запомните неповторимое таинство проникновения, соприкосновения сущему, вечному в своём великолепии... Ыхх!..
Гарант решительно наступил на ногу алию и шагнул внутрь.
От резкого запаха закружилась голова. Едкий дым мгновенно выдавил слёзы. Дикий холод забрался под одежду и неприятно стянул плечи. Озноб со спины по ногам, рукам и голове разнёс дрожь по всему телу. Упёршись в затылок он вызвал острую боль в родничке. Полковник поднял правую руку и приложил к месту, откуда струилось тепло. Мягкость руки плотно придавила темя и боль так-же внезапно, как пришла, утихла. Осторожно ступая по ступеням, Гарант добрался до дна. Несмотря на свет, что проникал из-за спины, полковник не видел даже собственного носа. Вытянув руки он нащупал стены по сторонам узкого коридора:
- Господин капитан, я полковник Гарант, разрешите войти?
Слова глухо потонули в дымном тумане.
- Шшшу... - зашелестело где-то впереди, в конце коридора немногословное «прошу».
- Тут ничего не видно, могу ли я рассчитывать на снисхождение тому, что вынужден ощупывать стены?
- Шшшу... Плишшше... - «прошу ближе».
Гарант оглянулся назад. Никто более не решился сделать шаг в логово некроманта. Шаг. Второй. Третий... Столб света со стороны трапа остался позади. Рассчитывать на него уже не приходилось. Дым не хуже штор скрыл вид трюма.
Полковник прикрыл глаза и сконцентрировался. Магическое зрение выручало в полной темноте. Непозволительная роскошь не пользоваться своими способностями!
Контуры поднесённой к глазам ладони проявились в зеленоватом свете. Но стоило отодвинуть руку подальше, как очертания потерялись в колышащемся мареве. Оказывается дым содержит магию и ровно светится, окутывая трюм и скрывая содержимое от любопытных глаз. Между тем видимость всё-же немного прояснилась, стали видны дощатые стены и пол. Ступая по коридору, Гарант подумал о том, какие вопросы следовало бы задать некроманту в первую очередь? Давно интересовал маршрут плавания. Загадкой выглядел и образ Верховного правителя Пантотермы, загадочного, злобного и беззаконного воителя, поддерживавшего рабство, давно отменённое во всём цивилизованном мире и единственного, известного лидера по ту сторону Южных гор. Скелеты, ещё совсем недавно казавшиеся демоническими созданиями потустороннего мира из легенд о стране Ирие, куда летают перелётные птицы; куда уходят души убитых охотниками животных дабы возродиться; где Смерть испокон веков соблюдает порядок, единый для бедного и богатого, гонимого и беспощадного, больного и лекаря.