" Если хочешь решить какую-то проблему, смотри на жизнь изнутри, а не с высоты обстоятельств и законности", - учил Нину отец. Иллюстраций этому постулата она видела вокруг себя множество.
Официально обучаясь на стационаре, она, например, могла благодаря папиным договоренностям, фактически быть заочницей, и располагать массой свободного времени. Скуки ради Нина все же иногда посещала университет, но только так, чтобы без всякого напряга. Стипендия ей была не нужна, и если возникали проблемы со сдачей сессии, то это решалось без вопросов.
Дома она была любящей дочерью. Само собой, что родители не чаяли в ней души. Единственная! Когда Нина нуждалась в советах или еще в чем-нибудь, то не обращалась к отцу напрямую. Конкретные вопросы начинались потом. Сначала Нина мило обнимала папочку, сидящего за чашкой чая в большой гостиной, умостившись на подлокотнике его кресла. Прижавшись щекой к его плечу, она мурлыкала:
- Папочка, я хочу с тобой поговорить.
Отец просто таял от такого нежного обращения своей малышки, ясно понимая, к чему все идет. Ей уже было двадцать восемь, а она часто вела себя с отцом, как ребенок, наверно потому что он постоянно баловал ее. Их отношения выглядели, как милая игра. Полемика всегда велась безо всяких привязок, несколько отвлеченно от темы, как бы абстрактно. По важным для дочки вопросам они беседовали обычно в кабинете, который Нина так и называла "беседкой". Но в этот раз она здорово удивила Александра Ивановича, предложив без всяких прелюдий попить чай вдвоем в его кабинете.
Он несколько приподнял брови от необычного предложения и сразу согласился:
- Конечно, дорогая!
Оставшись наедине с отцом, Нина сразу спросила:
- Как ты считаешь, у меня хорошая интуиция?
- Должна быть хорошей, ведь ты моя дочь, - отшутился он.
- Ну ладно, папа! Послушай. Я, например, считаю Аркадия, ну, мягко говоря, плохим человеком. А ты? - Нина напряженно стала ждать ответа.
- Какое это теперь имеет значение? - уклончиво ответил Александр Иванович и задумался.
- Надо понимать, что твой ответ утвердительный, - улыбнулась дочь и продолжила. - Посмотри, когда родители Светы разбились, Аркадий хоть и не сразу, но разбогател, причем нереально. Каким образом ему удалось завладеть значительной долей акций компании Светиного отца? Собственно говоря, Аркадий сейчас занимает его кресло. Мне это напоминает закон сообщающихся сосудов. Через брешь, вода всегда утекает в подставленную емкость, причем находящуюся на более низком уровне.
- Я даже не предполагал, что ты умеешь философски трактовать физические явления. Извини, недооценивал я тебя.
- Ты ведь вращался в кругах, где хорошо знали отца Светы. Не может быть, чтобы там ничего обо всем этом не говорили. Что ты слышал?
- Зачем тебе это? Во всем должен быть смысл, а я его здесь не вижу. Абсолютно! - серьезно и почти строго отпарировал Александр Иванович.
- Па, мне очень нужно... Скажем так, мне пошел бы на пользу анализ чужих ошибок. А для этого я хочу убедиться в правильности своих выводов, - не унималась дочь.
Александр Иванович некоторое время молча смотрел на Нину как бы со стороны, пытаясь понять, что она надумала. Ясным становилось одно: просто наблюдать за ситуацией она не будет. И бывает же дочь порой такой настырной, ну точно мать! Опасаясь, что обостренный интерес к совершенно взрослым разборкам может нанести ей только вред, он уступил:
- Я пока не готов к такому разговору. Домыслы - это одно, жизнь - другое, а доказательства вообще вещь скользкая. Ты пойми, Нинель, слухи не могут служить почвой для обвинений!
Так как отец назвал ее полным именем, стало ясным, что разговор тронулся с мертвой точки. Нина, не желая упускать инициативы, наступательно продолжила свою аргументацию:
- Зато наводят на мысль, ведь дыма без огня не бывает. Светлане я уже не могу помочь, но себе - могу. Помоги мне, папа, разобраться, насколько я живу иллюзиями. Именно так ты сможешь меня защитить.
Доводы дочери показались Александру Ивановичу достаточно убедительными для того, чтобы откликнуться на ее просьбу. Он не без удовлетворения отметил про себя, что Нина вполне зрелый человек и, пожалуй, давно. Как же он не заметил этого раньше? Очевидно, обстоятельства открыли в ней новые черты характера, доселе не востребованные.
Допив чай, Александр Иванович поставил пустую чашку на стол, а затем отодвинул ее подальше от себя. Барабаня пальцами по глянцевой дубовой поверхности, он наконец, ответил:
- Конечно, детей не следует отстранять от жизненно важной для них информации, ибо, добывая ее собственными силами, они могут попасть в переделку. Давай договоримся так. Ты мне даешь недельку, а я постараюсь поближе подойти к истинному положению дел по этому вопросу. Только ты сама понимаешь, есть люди, выше интересов которых мне не подняться, потому что это просто небезопасно.
Взяв чашку в руки, он заглянул в нее и, увидев пустое дно, отодвинул подальше.
- Ты ничего не должна предпринимать со своей стороны. Сиди и жди... Еще одно. Никаких поездок, тем более к морю. Частные детективы - добровольцы подвергают себя большому риску. Это понятно?
Нина утвердительно кивнула головой.
После некоторой паузы Александр Иванович наконец-то улыбнулся, показывая тем самым, что на сегодня тема закрыта. Нине ничего теперь не оставалось, как набраться терпения. Конечно же, отец прав на все сто. Еще бы!
Выйдя из кабинета, Нина направилась в свою комнату. Разговор с отцом удовлетворил ее. С души отлегло, и появилось чувство успокоенности и защищенности. Ей даже захотелось полистать альбом с фотографиями. Она больше не стала переворачивать изображением вниз то и дело попадающиеся Светины портреты, как делала вплоть до этого дня. Теперь уже они не ассоциировались в ее сознании с черной меткой, несущей смерть. Разыскав эти снимки, Нина долго всматривалась в хорошо знакомые черты подруги.
Спустя некоторое время она перебралась к компьютеру и открыла файл именуемый "Фотки". Здесь, чего только не было! Она отобрала все снимки, связанные с подругой, ее родителями и более поздние, с Аркадием. Таковые имелись в изобилии, поскольку Света часто сбрасывала их по "электронке", делясь впечатлениями. Весь этот архив представлял для Нины при данных обстоятельствах большую ценность. По крайней мере, ей так казалось. Она хотела отыскать в нем какую-либо зацепку для того, чтобы приподнять завесу над Светиным исчезновением.
Нина выстроила фотографии в хронологической последовательности и вывела для себя любопытную закономерность. Пока были живы родители, Света вовсе не интересовалась Аркадием, хотя они и были хорошо знакомы через ее отца. На большинстве снимков того периода он вообще отсутствует. Какой из них ни возьми, она то рядом с родителями, то в обществе близких им людей. Вот она улыбается отцу, а вот другое фото - уже с мамой. Они были счастливой семьей. Дальнейший просмотр показал, что постепенно на банкетах все чаще стал появляться Аркадий, но даже и тогда Нина не смогла припомнить, чтобы подруга обронила о нем хоть слово. Найдя целую серию фотографий, где Светлана запечатлена в кругу респектабельных дельцов, в том числе и московских, Нина лишний раз убедилась, что в принципе у Светы было достаточно поклонников высокого полета, обходительных и, по сути, более достойных ее красавицы подруги. Перед ними Аркадий выглядел бледновато. Про себя Нина сделала вывод, что он просматривался всего лишь героем второго плана, находясь где-то на задворках многочисленных фотоснимков.
- Типичный клерк! - вырвалось у Нины в адрес Аркадия, но тут же спохватилась, оборвав себя расхожей фразой: - Любовь-то зла...
Нина тяжело вздохнула, переведя взгляд на крупноформатную папку, лежащую на ее журнальном столике. В ней находились Светины рисунки, эскизы, зарисовки фрагментов зданий и внутренних помещений, которые та вручила ей перед самым отлетом в Москву со словами:
- Я хочу узнать твое мнение по поводу дома с мансардой. Посмотри, пожалуйста! Тебе все равно во время полета делать нечего, так что считай это развлечением.
Нина тогда еще удивилась:
- Что за срочность такая? Может, лучше посмотрим вместе потом?
На что Светлана не согласилась. Настойчиво всовывая Нине под мышку пакет, она уверяла:
- Нет, это подождать не может. Позже у нас не будет времени. Ну, улыбнись же! Вот и славненько!
Нина вспомнила, как выдавила из себя неуклюжую улыбку в знак согласия. Однако весь этот кладезь разработок слишком мало интересовал ее, и во время полета она так и не удосужилась выполнить обещанное, а уж потом само собой было не до того. Собственно говоря, Нина и до сих пор не открывала переданную ей папку. Взяв наконец ее в руки, Нина решила, что настало-таки время заглянуть внутрь. Если раньше она не отличалась особым любопытством в отношении художественных способностей Светы и не стала бы предметно рассматривать каждый изрисованный подругой лист, то теперь наделяла смыслом любой штрих, даже самый небрежно оставленный на бумаге. Склоненная над кипой рисунков, со стороны она выглядела специалистом по расшифровыванию пиктограмм.
Все работы были сделаны простым карандашом, как и предполагала Нина, а не на компьютере. Ей обычно больше импонировали подобного рода работы цветные, выведенные на принтере: красиво, цивилизованно, впечатляюще. Таковых в папке не нашлось.
- Почему она предпочитает рисовать вручную? Можно подумать, что эти шедевры кто-то захочет выкрасть прямо из Сети, - недоумевала Нина.
Рисунок, на котором был изображен тот самый дом, Нина отыскала безо всякого труда. Других зданий с мансардами просто не было. Архитектурный стиль изображенного двухэтажного здания явно не соответствовал постсоветским меркам. Странной также казалась растущая рядом с входом пальма. Причем тут тропическая экзотика? В наших широтах ей не выжить. А может, что-то подобное Светлана хотела выстроить на Змеином мысе для себя и мужа. Только и там не тропики.
- Интересно, хватило бы у нее на это мероприятие собственных средств? - подумала вслух Нина.
Будучи владелицей дизайнерской фирмы, основанной на базе родительского капитала, Света тем не менее вряд ли располагала достаточными деньгами для такого проекта. Нина это вполне осознавала. Ей становилось все более непонятным другое: зачем подруге нужны ее впечатления об этом особняке, если его постройка - дело заведомо нереальное?
- Думай внятно, Нина, думай! - как бы стимулировала она себя вслух...
После трагической смерти родителей Светлана считалась богатой наследницей. Только в действительности оказалось все не так. Выяснилась, что большая часть отцовских акций отошла другому юридическому лицу якобы в виде компенсации, только за что - припомнить не могла. Да и вообще так ли это? Единственное, что она знала наверняка так это что такое положение дел было узаконено в юридическом порядке, а отцовский адвокат - разводил руками, удивляясь неприсущей руководителю компании непредусмотрительности. Что же из этого вытекает? Только одно: по-крупному выиграл в этой ситуации ни кто иной, как Аркадий. Как ему такое удалось - интересный вопрос.
- Хватит муссировать эту тему. Все равно пока ничего нового из нее не извлекается, - оборвала ход своих мыслей Нина.
Она все еще рассматривала нарисованное Светой домостроение с пальмой. В ее памяти вдруг всплыла фраза подруги:
- Пальму я считаю чисто женским деревом. Ее огромные листья - как опахала. Под ними можно скрыться от зноя, например.
- А от неприятностей? - съехидничала тогда Нина, поскольку почувствовала в Светиной интонации наигранность, а в отношении романтизма - перебор.
Светлана любила делиться своими сомнениями иносказательно. Такая уж манера! Она как-то остерегалась открытых обвинений и даже предположений. На попытки Нины вызвать ее порой на откровенность и рассказать, что тревожит, она, как правило, не велась, парируя в таких случаях просто:
- Нинок, ну что я тебя буду грузить всяким хламом моего воображения? Мы ведь можем поговорить о более приятных вещах. Ты же знаешь, что с головой у меня, в сущности, порядок, так что все всегда будет хорошо.
Иногда она продолжала философствовать о том, что нужно уметь считывать свои чувства. Например, если откуда-то возникает раздражение, значит, для него есть почва. Поэтому надо полагаться на внутреннее чутье, проверять его и потом уже действовать по разработанному плану, а не спонтанно. На это Нина всякий раз апатично отвечала:
- Подумаешь, открытие! Все так делают. Здесь только одна заковырка - план нужно успеть придумать.
Потом они весело смеялись, и разговор переходил в обычное русло.
Вот и сейчас, сидя в кресле с подружкиным рисунком в руках Нина улыбалась, вспоминая об этом. Спустя некоторое время ей показалось странным, как же она смогла забыть самую, возможно, важную часть их последнего разговора в аэропорту. Света говорила об этом, как никогда серьезно:
- Знаешь, ты очень проницательный человек и часто распознаешь мои задумки. Правда не всегда мне хочется сознаваться, что так оно и есть. Пусть мои рисунки находятся у тебя, только совсем не обязательно это опубликовывать.
Нина подумала, что ей неспроста оставлены эти зарисовки и, скорей всего, Светлана имела веские основания скрыться. Если же у нее был план, то надо признать - весьма успешный.