Аннотация: Рассказ напечатан в Љ 39, 2008г. журнала "Автопрайсы" (г. Харьков)
Профессор Канарейкин, вопрос образования Вселенной и дело об изнасиловании
Черное небо позднего вечера с гулким грохотом лопнуло праздничным салютом. Красные, зеленые, синие сполохи красочно расцветили его, сделав похожим на картонку художника, где он смешивает краски, добиваясь нужного оттенка. Правда, в отличие от настоящих красок, которые, в зависимости от смешивающей их руки, могут жить и тысячи лет, краски фейерверка - бабочка-однодневка. Несколько секунд и их нет, лишь вонючий белесый дым. А затем вновь грохот салюта. "Сегодня суббота, значит свадьба. Еще двое сегодня соединили себя узами законного брака, как говорят в ЗАГСе", - Кузьма Кузьмич Канарейкин, особо не разгоняя свою "пятерку" БМВ, ехал по вечернему городу. Вообще-то в столь поздний час профессор обычно был дома. На своем любимом диване с книжкой в руках и что-то бормочущим и показывающим телевизором в углу. Кузьма Кузьмич телевизор смотрел редко, опасаясь забить информационным мусором, обильно извергающемся с экрана, свою голову. "Голова не бездонна и заполнять ее всякой дрянью было бы полным идиотизмом", - справедливо полагал он. Но телевизор включал, так создавалась иллюзия причастности к миру. Но в этот раз он засиделся в гостях у своего коллеги, профессора Абрамовича Исаака Наумовича. Два ученых мужа обсуждали важнейшую насущную проблему - почему Вселенная начала расширяться с критической скоростью, только благодаря которой не произошло ее повторное сжатие, и почему она до сих пор продолжает расширяться примерно с той же скоростью? - Значит, как не крути, коллега, все же перед Большим Взрывом было некое информационное начало, которое определило этот важнейший параметр, - Исаак Наумович не любил употреблять слово Бог. - Случайность выбора этого параметра ничтожная величина. Она меньше даже, чем единицу разделить на все количество атомов в видимой Вселенной! - А почему же это информационное начало не позаботилось о том, чтобы эта критическая скорость не начала уменьшаться? Ведь перспектива тогда одна - тепловая смерть Вселенной, - возразил Кузьма Кузьмич. - Все же нелогично уничтожать свое детище своими же руками. Кузьма Кузьмич и Исаак Наумович еще долго спорили, в результате БМВ профессора Канарейкина мчался к своему дому, когда звезды, даже не подозревавшие об угрожающей им опасности через десяток миллиардов лет, вовсю сияли на небе. "А ведь по статистике, за десять лет каждые два брака из трех распадаются. Семья погибает. Вместо красочного салюта смрадный дым. Почти как Вселенная в миниатюре. Нет, тут что-то не так", - додумать Канарейкин, что именно не так не успел, нужно было сворачивать к своему дому. Едва профессор вылез из машины, ему навстречу метнулась чья-то тень: - Кузьма Кузьмич, здравствуйте, я хотела с Вами посоветоваться! Тенью оказалась Мария Петровна - коллега Кузьма Кузьмича по университету, в котором он раз в неделю читал лекции. - Здравствуйте, Мария Петровна. Что случилось? - несмотря на привычное эконом-освещение двора было видно, что лицо сорока пятилетней женщины было встревожено. - Опять с дочкой беда! - Что, опять у нее деньги пропали? - ровно год назад Кузьма Кузьмич Канарейкин расследовал "дело" о пропавшей тысяче долларов. "Дело", как оказалось, не стоило и выеденного яйца. Дочь Марии Петровны, банально где-то растринькала тысячу долларов, которая ее мать дала ей на Глеба, ее сына, рожденного от мужчины, следы которого уже давно затерялись на относительно необъятных просторах страны. И профессор это легко вычислил, ознакомившись с деталями происшествия. - Нет, хуже! Ее изнасиловали!! - сдерживаемые рыдания Марии Петровны, лишь слегка просачивающиеся наружу в виде всхлипываний, наконец, смогли вырваться на оперативный простор двора. "Ничего себе. Задачки мне моя коллега подкидывает даже не в геометрической прогрессии по сложности. Тысяча долларов и изнасилование. Неба и земля. До трех лет колонии и до десяти лет. Есть разница?" - Так обращайтесь в милицию. Пусть она ищет насильника. Я же не детектив. - А его искать не надо. Это жених Анжелочки! - тембр рыданий существенно усилился. - Ну так все равно заявляйте в милицию, - Канарейкин, в глубине души понимая безуспешность своих попыток отбиться от своего университетского коллеги, все же пытался сделать это. - Мы сначала хотели посоветоваться с Вами. - Относительно чего? - Что бы Вы убедили жениха Анжелочки жениться на ней. - А он не хочет? - Да!! "Все ясно, девица переспала с парнем, а на утро заявила: "Или женись на мне или я заявлю на тебя в милицию, что ты меня изнасиловал". - Как же я его смогу убедить? - Мы Вам все расскажем, и Вы его убедите! "Так вот оно что, - Кузьма Кузьмич мгновенно понял, в чем дело, - мамаша Анжела обкатывает на мне версию своей дочки на предмет правдоподобности. Если все о'кэй идем в милицию с железобетонной версией. Если нет, по моим замечаниям доводим ее... и снова идем в милицию. А потом шантажируем парня. Или под венец или в тюрьму. Парня надо спасать", - твердо решил мужчина. - Хорошо, я согласен. Только сначала может пройдемте ко мне домой? - С удовольствием! Анжела, нас Кузьма Кузьмич приглашает к себе домой! "Это нечестно! - наверное, кричали монголо-татары на Куликовском поле, когда неожиданно на их голову свалился русский засадный полк", - профессор со вздохом смотрел как из густой тени дома к мамаше присоединилась, не замеченная им ранее, ее непутевая дочка. - Рассказывайте, что случилось, - хозяин квартиры усадил своих звано-незваных гостей на кухне и угостил их чаем. - У меня есть жених Игорь, - потупя свои глазки, Анжела стала излагать свою историю. - Через три месяца он обещал на мне жениться. "Врет", - убежденно подумал профессор. - Вы уже отнесли заявление в ЗАГС? - Еще нет. "Точно, врет". - И что же между вами произошло? - Вчера я была в гостях. Потом позвонил Игорь и предложил отвезти меня после гостей домой. И я согласилась. Выйдя из гостей, я увидела, что Игорь ожидает меня в своей машине. - А какой у него автомобиль? - Фольксваген Тигуан. Он его только в этом году купил. - Продолжайте. - Мы сели и поехали. И я сразу не заметила, что везет он меня не к моему дому, а за город, в лес. - Вы в гостях пили? - Пила, конечно, - похоже, Анжела очень удивилась вопросу, который предполагал только единственный ответ: - Продолжайте. - А когда поняла это, мы были уже в лесу. Я спросила, зачем мы сюда приехали. А он сказал, чтобы я выходила. Мне стало страшно, и я отказалась. Тогда он сам вышел из нее, открыл мою дверь и попытался вытащить меня. Я сопротивлялась. Тогда он повалил меня на сиденье и .... И изнасиловал, - всхлипывание дочери и матери прозвучали в унисон. - Простите, а как это он все же сделал. Он что смог опустить спинку сидения и повалить Вас? Ведь Вы сидели в салоне, а он, как я понял, стоял за дверью? - Он просто повалил меня на свое сиденье! - И Вы не сопротивлялись? Согласитесь, изнасиловать девушку на переднем сидении автомобиля, которая активно этому сопротивляется, чрезвычайно трудно. У Вас, наверняка, должны были остаться синяки на теле. - Я попыталась сопротивляться, но он так сильно толкнул меня, что я больно ударилась о ручку ручного тормоза и сопротивляться перестала. - Предусмотрительный молодой человек. Все продумал. Даже на ручник машину поставил, прежде чем ринуться на девушку. - Вы мне не верите? Вот! - и перед профессором неожиданно возникла обнаженная женская спина с живописным свежим кровоподтеком. - А о руль Вы не ударились? - Нет... за руль не ударилась. Я потом схватилась за него, попыталась сигналить, но не смогла. И на ручник он машину поставил, потому что там был небольшой спуск, и машина просто покатилась бы вниз! Вот! - девушка так энергично выкрикнула последнюю фразу, будто была уязвлена тем, что молодой человек не сразу кинулся на нее, охваченный страстью, а еще у него хватило терпения поставить машину на ручной тормоз. - Тогда это меняет дело. Что ж, картина в целом мне ясна. У Вас случайно нет номера телефона этого Игоря? - А зачем он Вам? - настороженно спросила Мария Петровна. - Ну Вы же меня просили уговорить парня женится на Вашей дочери. Вот я хочу позвонить ему и убедить сделать это, не доводя дела до милиции. - Ах, ну да, конечно... Анжелочка, дай Кузьму Кузьмичу номер Игоря. - Извините, я выйду на балкон, предстоит мужской разговор, не для женских ушей. Звезды ярко сияли на небе, равнодушные ко всяким людским дрязгам. Профессор набрал комбинацию цифр. - Игорь? - Да, - послышался в голосе настороженный молодой мужской голос. - С Вами говорит Кузьма Кузьмич Канарейкин. - Вы от этой стервы Анжелы или такой же ее мамаши?! - чувствовалось, что Игорь на взводе. И не дожидаясь ответа профессора, он закричал. - Знайте, Вам не удастся меня женить на этой дуре! Лучше в тюрьму! И не насиловал я ее! Сама на меня полезла! - Молодой человек, послушайте меня и постарайтесь не перебивать. Первое. Я на Вашей стороне. Второе. Вы катали Анжелу на своем автомобиле? - Один раз. Забрал ее с гостей. Это корова была пьяная. Не знаю, что на меня нашло... Но все было по обоюдному согласию! - А трезвая она в Вашей машине была? - Еще чего! - Я так и знал. А теперь слушайте меня внимательно. Если Вас вызовут к следователю, потребуйте очной ставки с Анжелой. Когда она все расскажет, не перебивайте ее и попросите, чтобы все ее слова были зафиксированы. Главное, чтобы она показала, что была изнасилована в Вашей машине именно так, как она описала, то есть на передних сидениях. А потом... ну а потом Вы сами поймете, что говорить. А я постараюсь Анжелу убедить, чтобы она повторила то, что говорила мне об этом мнимом изнасиловании. Удачи Вам, Игорь! - Что ж, Анжела, я поговорил с Вашим женихом. Увы, он отказался жениться на Вас. - Негодяй! - воскликнула Мария Петровна. - Мы заявим на него в милицию! - и почему-то вопросительно посмотрела на Кузьму Кузьмича. - Да, Вы правы. Только в милиции, Анжела, Вы должны слово в слово рассказать все то, что рассказали мне. Не упуская не единой подробности. Только тогда Вы докажите, что вас изнасиловали, не все произошло по обоюдному согласию. Понятно? - Да, да, конечно! - стерва-дура-корова благодарно смотрела на профессора...
Вопрос: Почему профессор Канарейкин усомнился в словах Анжелы и что следует сказать Игорю в доказательство своей невиновности?