Тарасова Светалана Валисовна : другие произведения.

Исповедь одного преступления

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Тарасова Светлана

Исповедь одного преступления

Всегда ли ты будешь одинокой?

Живя только собой, своим одиночеством,

Почему ты не позволишь мне, понять тебя?

Всегда ли ты будешь отдаляться, все дальше и дальше?

Почему ты не остановишься?

  

E-Type - Do You Always

  

Пролог

   Каждый день, просыпаясь на рассвете, ты открываешь глаза. Свои удивительные и неповторимые глаза: синие, зеленые или карие - они видят мир вокруг тебя, и переносят увиденное в твою жизнь. Каждый день эти необыкновенные глаза лгут тебе, говорят правду или дают надежду. Каждый день они учат тебя жить.
   Но сейчас закрой свои прекрасные глаза и послушай меня: когда ты их откроешь, ты удивишься тому, что увидишь. Я прошу тебя лишь об одном: хоть на секунду, на один лишь только миг увидь мир моими глазами. Увидь то, что вижу я, и пойми, как устроен этот мир в моих глазах.
   Всего лишь на миг.
   Прошу тебя, открой глаза.
  

Глава первая

   Я не знаю, с чего начался мой грех. Наверно, с момента моего рождения. Мне изначально не повезло с родителями. Я имею в виду своих настоящих родителей. Хотя ...нет. Они мне не настоящие, а всего лишь биологические. Да, так будет вернее. Мои настоящие родители усыновили меня, когда мне было восемь. Это произошло всего лишь спустя полгода, как я стала сиротой. Я до сих пор помню этот день. И это лучшее воспоминание из моего детства.
   Ну да я пришла не об этом говорить, а о том, что сделала. Я знаю, что, скорее всего вы сообщите в полицию, и я на вас не обижусь.
   О, нет, батюшка, не говорите мне о тайне исповеди, не надо. После услышанного, вы сами примети это решение. Поверьте. Знаете, когда меня удочерили, то ближайшие родственники родителей приняли меня очень тепло. У меня появились бабушка, двоюродные братья и сестры, у меня появилась семья. И я могла бы быть счастлива этим, если бы не сестра моей матери. Это просто завистливая старая стерва...
   Простите меня, я знаю, в Храме Господнем нельзя так выражаться, но вы уж привыкайте, без подобных слов вы просто не поймете ничего.
   Так вот эта старуха всегда завидовала мне, потому что моя бабушка меня любила больше всех на свете. Именно мне она оставила в наследство свою квартиру. В наше время это лучшее наследство. Я красива, умна, с хорошим образованием и квартирой. Теперь вы понимаете меня? Как можно было меня ненавидеть? Но она могла. В день, когда нам зачитали завещание, она отвела меня в угол комнаты и прошипела своим ядовитым голосом:
   - Ты как твоя настоящая мать, такая же дрянь. Уж я-то тебя вижу насквозь, не удивлюсь, если ты спровадила бабульку на тот свет, как твоя мамаша твоего папашу.
   Что я могла сказать, ведь она старше меня? Пришлось ей просто врезать. С тех пор мы не общаемся. Не велика потеря. От нее было столько неприятностей. Она год судилась со мной из-за квартиры. Только сдается мне, дело было не в жилплощаде, а в той пощечине, что я ей влепила у всех на глазах.
   Что говорите, батюшка, Бог ей судья? Ну да, точно.
   Правда, я так и не сказала самого главного. Помните, старуха про мою мать говорила? Так вот это правда. Она действительно его убила. Вот так живешь на белом свете, готовишься в первый класс идти, а потом бах... и ты круглая сирота. Сначала умирает отец, а потом чокнутая мамаша кончает собой, вешается в тюремной камере на простынях. Сначала я думала, что она эгоистка. А потом, что может, она сделал все правильно.
   Почему она убила отца? Да кто его знает. Кажется, она его очень любила, ужасно ревновала. Наверно, в один прекрасный день не выдержала. Хотя ведь дело вовсе не в ней, а в моей тетке. Я ведь много думала о генетики.
   Как вы думаете, батюшка, способность убивать передается по наследству?
   Не знаете? Вот и я не знаю. Что может повлиять на решение человека совершить преступление? Ведь прекрасно знаешь, что за этим обязательно последует наказание, и все равно не можешь остановиться. Это желание распирает тебя из нутрии, словно нечто вселилось в твое тело и требует немедленного выхода. Так было и со мной. Казалось, что если я этого не сделаю, то просто взорвусь изнутри.
   Так с чего же все началось? С моей свадьбы. Мне было двадцать лет, когда я познакомилась на третьем курсе с парнем с параллели. Больше всего мне нравились его глаза. Огромные, с невероятно длинными ресницами и синим-синим цветом. Это был не какой-то там бледный цвет рыбьих глаз, а глубокий насыщенный цвет воды. Бывало, сядем мы за стол пообедать между парами, он мне рассказывает что-нибудь, а я его вовсе не слушаю, только смотрю на взмах его ресниц, на радужку глаз, поражаясь их глубине. С такими глазами человек должен быть очень глубоким, чувственным, не способным сделать больно.
   Свадьба была его идеей. Нам оставалось только сдать госэкзамены и получить дипломы. Против никто не был. Моим родителям он очень нравился, а я была в восторге от его родственников. Несколько месяцев ушло на подготовку. Я заказала себе платье цвета шампанского, а свидетельница готовила корзинку с лепестками роз, обложенные кубиками льда, чтобы осыпать нас, когда мы будем выходить из загса. В то время мне казалось, что большего и не нужно для счастья. Синие глаза и платья цвета шампанского. Вот был предел моих мечтаний. Я так была поглощена своими эмоциями, что не заметила того, как одна варюсь в них.
   Прозрение наступило в самый не подходящий момент. У нас было все как положено: белый лимузин, море цветов, огромное количество гостей, состоящее из кучи приезжих родственников из глубин провинций, о которых даже никто не слышал. Был выкуп, под смех друзей и подруг. Мы даже дождались очереди в зал бракосочетания. Под марш Мендельсона мы ввалились всей толпой. Мне казалось, что я сплю и вижу прекрасный сон, где я принцесса, и моя сказка заканчивается словами "и они жили долго и счастлива". Правда до этого конца мы так и не дошли.
   В торжественной тишине регистратор читала нам о важности нашего шага, его ответственности и обдуманности. Я как дура лучезарно улыбалась в ожидании кольца на палец. И вот этот момент наступил:
   - Согласны ли вы, Миронов Олег Николаевич, взять в жену Томшину Леокадию Игоревну?
   О, здесь я должна сделать еще одно отступление. Не знаю, о чем думала моя биомама, когда давала мне это имя, но поверьте, от него я страдала в школе до седьмого класса. В классе я была дочерью чокнутой убийцы. Окружающие знали мою историю. Мне иногда казалось, что все смотрят на меня с ужасом и интересом, ожидая, что я что-нибудь выкину экстра неординарное. А уж когда меня вызывали к доске, многие в классе прикрывали рот рукой, чтобы не рассмеяться. На перемене кроме как "Бабка Леокадия" ко мне не обращались. Дружить со мной тоже никто не хотел. На уроках я сидела одна за партой, устремим пустой взгляд в окно, за которым рос одинокий клен, мечтая о том, что когда-нибудь познакомлюсь с удивительным мальчиком, который будет самым популярным в школе, и тогда мне будут все завидовать, словно его популярность могла передаться и мне.
   Чтобы хоть как-то сосуществовать со своим именем, мне приходилось всем говорить, что меня зовут Лео. Теперь мало кто знает моего настоящего имени. Поэтому когда в Загсе произнесли его, мое тело всего лишь на мгновение сжалось, в ожидании того, что все присутствующие закричат "Бабка Леокадия". Конечно, никто ничего не сказал, и мой жених кстати тоже. Он только что-то нервно прошептал дрожащими губами, кажется, это было "не могу, я не могу..." и порывисто вылетел из зала.
   В начале никто из присутствующих не понял, что произошло. Кто-то нервно хихикнул. Медленно обведя глазами зал, я прочитала у каждого на лице только жалость. Они все жалели меня. Маленькую сиротку, с неудачным именем. Я могу выдержать все: насмешки, критику в свой адрес, но только не жалость. Друзья и родственники не решались уйти. По-моему, я должна была заплакать, и тогда они вздохнули бы с облегчением, потому что знали, что в таком случае надо делать. Они бросились бы меня обнимать, говорить утешительные слова, гладить по голове, ругать Олега последними словами. Братья бы стали бить себя в грудь, клятвенно обещая подловить его в темном переулке. Только мысль об этом вызвала во мне отвращение. Я швырнула букет невесты под ноги регистраторши. Не ожидая такого, она дернулась в сторону, ударившись о край стола.
   - Найду себе лучше, - пожав плечами, я вышла из зала, сожалея только о синих глазах, которых больше не увижу.
   Именно в этот момент я решила: все, хватит себя жалеть. Пора взяться за себя самой. Раз судьба отказывает мне в женском счастье, я должна добиться этого сама.
   Первое, что я сделала после того, как отменила свадебный банкет и не ответила ни на один звонок подруг (буду я еще выслушивать о том, какие все мужики сволочи), так это составила план действий. Ну а второе... начала его выполнять.
   Начитавшись книг о том, как пережить разлуку и встретить настоящую любовь, я объявила за завтраком родителям о том, что переезжаю на другой конец города, жить самостоятельной жизнью в бабкиной квартире.
   - Милая, ты уверена, что быть одной, это лучшее решение для тебя? - мама была в своем репертуаре, все жалела меня и хотела разделить со мной все горести. Только ведь разбитое сердце она склеить не сможет.
   Вы думаете, батюшка, мне было все безразлично?
   О, нет. В первую же ночь я рыдала, закусив подушку, чтобы никто не услышал моих воплей. Это были мои первые слезы безответной любви, слезы разочарования и обиды. Ком в горле никак не хотел уходить, и если бы я не отпустила в конец истерзанную подушку, то наверно задохнулась. Продолжая всхлипывать, нетвердыми шагами я подошла к зеркалу. На меня смотрело жалкое существо с опухшими глазами и растрепанными волосами. Чтобы хоть как-то успокоить себя, я шепотом, дабы не разбудить никого в доме, тихонько напела себе:

Для любви не названа цена

Лишь только жизнь одна,

Жизнь одна, жизнь одна.

   Пропев слова незатейливой песенки, я вдруг вспомнила свою настоящую мать, напевающую себе под нос эту мелодию. Яркая картинка предстала перед моими глазами: мама, вытаскивающая из духовки пироги и дающая мне наставление: "Запомни, дочка, нельзя показывать мужчине, как он тебе дорог, иначе прольешь не мало слез". Картинка исчезла так же неожиданно, как и появилась.
   Я забыла и про боль, и про слезы. То, что я сейчас видела, это было частью моего воспоминания из детства, или плод моего воображения? Придя в себя, я медленно попятилась назад. Сделав несколько робких шагов, я шепотом пообещала: больше ни один мужчина не сделает мне больно, мамочка.
   - Да, мама, я уверена, мне пора начать самостоятельную жизнь, - уверенность, с которой я это произнесла, не дала папе что-либо сказать. Он выразительно посмотрел на меня, и продолжил есть завтрак.
   - А ты не хочешь позвонить Олегу, послушать, что он тебе скажет? По-моему, он очень сожалеет о своем поступке, а ты не даешь ему объясниться, игнорируешь его звонки, - мама поставила передо мной тарелку рисовой каши. Запах еды вызвал во мне тошноту. Вот без чего я точно обойдусь, так это от бесконечных завтраков, обедов и ужинов по расписанию.
   - Что бы он не сказал, мне не интересно. И, вообще, вы должны радоваться за меня. Я не опустила руки, а, наоборот, воспряла духом и стремлюсь изменить свою жизнь.
   - Этот-то нас и пугает, - пробурчал папа. - Такое впечатление, что ты обрубаешь все концы. Сначала это были твои подруги, потом твой Олег, которого ты очень любила, так по крайне мере ты твердила нам, а теперь очередь дошла до нас.
   Мне нечего было ответить. С минуту поглядев на тарелку с кашей, я вдруг отчетливо поняла, что ненавижу ее. Через неделю я переехала в свою квартиру.

***

   Квартира бабки была очень крохотной. Крошечная кухонька, в которой невозможно было развернуться, и крохотная комната, в которой помещался лишь диван, тумбочка с телевизором, и платяной шкаф, на дверце которого висело старое запыленное зеркало. Оглядев убогость квартирки, признаться, я пожалела, что не поддалась уговорам родителей. Только сейчас, стоя у шкафа, я задалась вопросом, а на что же мне жить.
   Полученный диплом лежал на дне чемодана, который мамочка с любовью собрала для меня. Порывшись в нем, я нашла не только его, но и пухленький конверт с приличной суммой, позволяющей мне прожить полгода тунеядкой.
   - О, мамуля, как я тебя люблю, - восторженно прокричала я потолку. И тут же получила глас небесный от соседей, постучавших мне по батареи.
   Простите, батюшка, за такое сравнение, но откуда мне было знать, что в доме такая слышимость.
   На другой день я решила осмотреть окрестности. На улице хоть и стояла теплая погода, сентябрь выдался солнечным, но пальто я все же накинула. Провозившись с дверным ключом, я услышала приятный мелодичный голос:
   - Привет.
   - Привет,- обернувшись, я увидела свою соседку по площадке. Симпатичная девушка, одетая в шелковый халатик, накручивала на палец прядь длинных кудрявых волос. Казалось, что она пытается заигрывать со мной. Кокетливо улыбаясь, она промурлыкала:
   - Меня зовут Алиса, а тебя как?
   - Ммм...Лео, - одетой была я, но под ее пристальным взглядом я чувствовала себя голой. Это потом я узнала, что Алиса просто по своей природе кокетка, но в ту минуту, мне хотелось быстрее убежать на улицу от этого пристального взгляда.
   - А, - соседка глупо хихикнула, - это наверно сокращенно от Леокадии, мою прабабку так звали.- Еле слышно скрипнув зубами и буркнув "пока", я прошла к лифту.
   - Заходи в гости, - услышала я в кабине запоздалое приглашение. Глупо конечно было злиться на нее, но теперь я всерьез задумались об официальном смене имени.
   Квартал оказался самым прозаичным. Пройдя пару магазинов, и купив себе лишь пачку кефира и пирожные, я окончательно решила, что справлюсь со своей самостоятельностью. И теперь мне необходим поиск работы.
   Вечер я решила посвятить изучению газет, предлагающих работу. Удобно усевшись на диване и поджав ноги, я развернула первую страницу "Из рук в руки", наслаждаясь запахом типографической краски. Я единственная, наверно, в мире, кто обожает запах свежей газеты. Читать ее после кого-то мне не нравилось, казалось, что пропадает волшебство информационного мира.
   Только я удобно расположилось, как в квартире прогремел дверной звонок. От неожиданности я обронила газету. Неужели родители так по мне соскучились, что в первый же день решили проведать свою дочурку. Признаться, в тот момент я поймала себя на мысли, что мне это не приятно. Но дверь открыть все же пришлось.
   Алиса ворвалась в комнату, как поток порывистого ветра. Одета она была в короткое коктельное платье цвета металлик, переливающееся в тусклом свете торшера. В руках она держала сигарету, которую даже не удосужилось потушить. Следом за ней вошла приятная женщина, чуть старше меня, виновато улыбаясь, она протянула мне тарелку с шарлоткой.
   - Честно говоря, я не хотела вот так врываться к вам, но Алиса настояла.
   - Конечно,- выкрикнула девушка, бесцеремонна развалившись на диване и сложив ноги на подлокотник. - Мы очень доброжелательные соседи. Я вот и бутылочку прихватила, - и она помахала бутылкой шампанского. - За знакомство.
   - Очень рада, проходите, - промямлила я, захлопывая дверь.
   - Меня зовут Надя, - представилась соседка. Нежный голос и мягкие черты ее лица понравились мне. В тот момент я подумала, что мы могли бы стать, если не настоящими подругами, то доброжелательными соседями точно.- Так приятно с вами познакомиться. Вы снимаете квартиру?
   - Нет, это моя квартира. Она досталась мне от бабушки.
   - О, - Надежда присела на край дивана, старясь не прикоснуться к Алисе. - Вашу бабушку я совсем не знала. По-моему, она редко выходила из дома.
   - Ну и черт с ней, - вскрикнула Алиса. Девушка уже успела открыть бутылку и сделать несколько глотков. - Главное, что теперь на нашем этаже живут три привлекательные девушки, которые сегодня же пойдут и отметят это в баре.
   - Спасибо за приглашение, но сегодня я не планировала куда-либо идти. - Дружба, которую навязывала Алиса, мне не нужна. Она пришла ко мне, уже изрядно выпив. Что же с ней будет в баре?
   - Нет, ты пойдешь, - в подтверждение своих слов, девушка замахала бутылкой, содержимое которой пролилось на диван. - Черт.... - вскочив, она протерла ладонью по обшивке мебели. - Вот видишь, что ты натворила? Теперь я расстроилась. А это очень плохо. Ты пойдешь со мной, и Надя пойдет. У моего мужа в баре какая-то корпоративная вечеринка. Там будет много всяких разных мальчиков. - Игриво погрозив мне пальчиком, Алиса рухнула на диван, громко икнув.
   - Лучше пойдем, сходим с ней, - зашептала мне на ухо Надя. - Максим сразу заберет ее. Он не любит, когда она разгуливает в таком виде.
   - Может отвести ее домой, и пусть она проспится?
   Надя посмотрела на Алису, самозабвенно закуривавшую сигарету:
   - Дома она может что-нибудь сотворить с собой. Поверь, лучше отведем ее к мужу.
   Мне осталось только пожать плечами. Не ссориться же с новыми соседями. У меня не было такого красивого платья, как у Алисы, поэтому я оделась в джинсы и футболку.
   Бар Максима, мужа Алисы, оказался не далеко от дома. Назывался он "Джекпот", правда никто в нем не играл в покер. Но все оформление бара было выполнено в стиле "Алисы в стране чудес". Словно попадаешь в королевство красной королевы. Пол выложен черно-белой плиткой шахматным полем. Официанты напоминали валетов, а официантки - карточных дам. Один лишь бармен был одет классически: во все черное и трезвое. Наш стол обслуживал Валет Пик.
   - Значит так, - перекрикивая музыку, делала заказ Алиса. - Нам по коктейлю "Очко", но передай Роману, чтоб не смел разбавлять водку льдом. Все должно быть натуральным. - Глупо захихикав, Алиса повалилась на меня.- Я тут все знаю, все черные делишки мужа. Если он захочет когда-нибудь меня бросить, то я сразу же пойду в полицию, и тогда он у меня попляшет.
   - Да не собирается Максим тебя бросать, - успокаивала ее Надя. - Он любит тебя, и ты это знаешь.
   - Да,- девушка неожиданно заплакала, - а почему ему тогда названивают всякие Маши и Даши. Если я застукаю его с другой, то не прощу ему этого, задушу своими же собственными руками.
   Она еще что-то кричала, размахивая руками. Закрыв глаза, я подумала о биомаме. Может и она, вот так же боялась одиночества, глуша свой потаенный страх в стакане. Может, устав от бесконечных "других", она решила поставить жирную точку в отношениях с мужем. Открыла я глаза только когда почувствовала, что кто-то пытается оттащить от меня брыкающуюся и визжащую Алису. Огромный детина, не обращая внимания на ее ругательства и тумаки, перекинул через плечо девушку и пошел в сторону бара. Не дав мне возмутиться, меня дернула Надя:
   - Не лезь. Мы поэтому сюда и пришли.- Она убедилась, что омбал унес девушку куда следует. - Это помощник Максима. Сейчас он отнесет ее в кабинет мужа, положит на диван, даст ей успокоительное, и она поспит. Зато месяц Алиска носа не высунет из дома. Стыдно ей будет. И мы спокойно будет жить до следующего срыва.
   - Так это у нее постоянно?
   - Ну, не то чтобы постоянно, - Надя выразительно закатила глаза, давая понять, что такие приступы бывают не раз. - Она безумно любит мужа. А он, конечно, не без греха.
   - Значить он ей правда изменяет?
   - Я ни разу не видела его с другой. Но сама видишь, где мы находимся. Что хорошего может происходить за потайными стенами бара?
   - А что если он ни в чем не виноват?
   - Лео, не ты, не я никогда не узнаем всей правды. Но то, что Алиса уже не раз пыталась покончить с собой, это факт. Максим старше ее на двадцать лет. И это его первый брак. Как ты думаешь, каково ему жить с мыслью, что однажды он вернется домой, уставший и голодный, а его жена лежит с перерезанными венами, или наглотавшаяся таблетками. Сколько может выдержать человек?
   - И часто ты приводишь ее сюда, к мужу? - Только теперь я поняла, какую роль играет в этой истории Надежда. Она словно громоотвод, не дающий ударить молнии в одинокое дерево.
   - На моем счету четырнадцатый.

***

   Первые два месяца я занималась тратой пухлого конверта от мамы и знакомством с соседями.
   Трезвая Алиса оказалась очень милой и интересной девушкой. Она занималась музыкой, играла пятой скрипкой в театральном оркестре, и очень вкусно готовила. С мужем она познакомилась в театре. После концерта она шла мимо гардероба, где и столкнулась с Максимом. Гардеробщица напутала с номерками и отдала его пальто другому зрителю. Алиса решила поучаствовать в поиске пропавшего пальто. Мужчина оказался очень вежливым и понимающим, чем и покорил хрупкое сердце скрипачки.
   Надежда работала в больнице врачом-акушером. Ирония судьбы заключалась в том, что, имея прекрасного мужа и любимую работу, сама она не могла родить. С годами боль разочарования утихла. Свою нерастраченную материнскую любовь она непроизвольно перенесла на Алису.
   Я тоже не стала ничего от них скрывать. Моя история со свадьбой их поразила, но никто меня не жалел, ссылаясь на то, что я большая девочка. Лишь однажды, под новый год, мы собрались у Алисы. Она зажгла ароматические свечи и заварила вкусный чай. Максим был в баре, и мы свободно сплетничали о знакомых, мужьях, коллегах. Поскольку у меня были только родители, я не заметно для себя снова стала вспоминать свадьбу.
   - Ты так и не встретилась с Олегом? - Как-то Надя посоветовала мне увидеться с ним.
   - Нет, не могу.
   - Но почему? - удивилась Алиса. - Если ты его любила, то должна же ты хоть что-то чувствовать?
   -Что, например?
   - Ну, я не знаю? Боль, злость, разочарование, хоть что-то. Разве у тебя нет желания выяснить с ним отношения?
   - Спустя столько времени? Мне кажется, что я все себе придумала, что мы просто играли в любовь, так зачем же тогда что-либо выяснять?
   - Нет, - отрицательно покачала головой Надя. - Ты чего-то не договариваешь. Наверно, ты боишься?
   Я задумалась под внимательными взглядами подруг. Чего я могла бояться?
   - Не хочу с ним встречаться, не хочу смотреть ему в глаза. Не хочу услышать, что была недостаточно хороша для него.
   Что они могли мне сказать? Растеряно переглянувшись между собой, девчонки молча стали пить чай.
   Вернувшись домой, я попробовала заплакать. Говорят, слезы облегчают страдания. Только ведь страдала я не от того, что меня бросили. О, нет. Мне было плохо от мысли, что я не встречу свою любовь. Что не смогу так увлечь мужчину, чтобы он женился на мне. Даже истеричную Алису любит вполне зрелый, состоятельный мужчина. А бесплодная Надя, разве ее примерный семьянин бросил из-за того, что у них нет детей? Он также продолжает ее любить, дарить каждое воскресенье цветы. Так чем же я, молодая, уверенная, способная родить здоровых детей, чем я не угодила Олегу?
   Выдавить слезу мне так и не удалось. Покружившись около зеркала, я замерла. В зеркале мелькнуло что-то серебристое. Подойдя поближе, я разглядела неясную женскую фигуру. В гостях мы пили только чай, так что видение вполне реально. Или нет? Включив яркий свет, я снова заглянула в зеркало. Видение исчезло. Быстро помывшись и переодевшись в пижаму, я включила торшер, приготовившись читать. Взяв книгу с полки, я заметила краям глаза ту же серебристую фигуру. Набравшись храбрости и подойдя к зеркалу, я слегка коснулась зеркальной глади. Нет, женская фигура не растворилась. Присмотревшись внимательнее, я с возгласом бросилась на диван. Это была фигура моей биомамы, что пекла мне пироги и учила уму разуму. Накрывшись одеялом, я лежала в темноте, ожидая, что сейчас ее рука коснется меня. Так я пролежала долго, сама не знаю сколько, только бояться мне надоело, ведь ничего не происходило. Я снова решила подойти к зеркалу. Серебристая фигура снова появилась. Я отошла от зеркала подальше, и фигура удалилась вдаль.
   - Господи! - облегченно воскликнула я. - Это же мое отражение. Нервы сдают, надо срочно чем-то заняться. Найти работу.
   - И это будет правильно, - голос был в моей голове. Но это были не мои мысли, а нечто совершенно отдельное от меня. Это был голос моей матери.
   - Я схожу с ума.
   - Не говори глупостей, - воскликнул голос. - Ты и я - два самых здравых человека.
   Я снова приблизилась к зеркалу. Фигура подплыла ко мне и наконец-то я увидела свою мать. Долгие годы стерли ее из моей памяти, я только помнила факт, что у меня были другие родители, но сейчас я видела реально существующую женщину. Биомама была похожа на меня, но я точно знала, что это не мое отражение.
   - Ты помнишь, что я сказала тебе про мужчин и слезы? - я испугано кивала головой, не замечая, как слезы потекли по щекам.- Мужчины, эти мерзкие животные, живущие на свете только для того, чтобы делать нам, женщинам больно. Мы дарим им свою любовь. Они берут ее, как нечто должное, высасывают из нее все соки, пользуются ее, пока она может их радовать, а потом бросают нам в лицо, утверждая, что она им больше не нужна, что она стара для них и не пригодна. А потом эти мужчины перешагивают через нас, и ищут себе новую любовь.
   - Но ведь так не у всех,- попыталась я возразить. Серебристая фигура беззвучно засмеялась.
   - Не говори чуши. Запомни, ты должна забрать любовь у мужчины. Пусть он подарит ее тебе, а сама вытянешь все, что можно.
   - Ты хочешь, чтобы я вела себя, как те самые "мерзкие животные"?
   - Я хочу, чтобы ты была счастлива. Если любовь будет только твоя, то ты будешь несчастна.
   - Но я уверенна, что еще встречу свою любовь, что найду того, кто будет любить меня, и кого полюблю я.
   - Не смей, слышишь, не смей, - завизжала фигура. - Не совершай моей ошибки, иначе тебя ждет моя участь. Не для того я отпустила тебя, чтобы ты была так же несчастна.
   - Что, отпустила меня? - неужели я не ослышалась. Мое одиночество она хочет выставить как нечто геройское. - Да ты бросила меня. Оставила сиротой.
   - О, нет. Я преподала тебе хороший урок. Он стоил мне жизни и разлуки с тобой. У меня есть опыт, а что есть у тебя?
   Я промолчала. Видение посчитала, что я сдалась и продолжила:
   - Послушай меня, и я помогу тебе обрести женское счастье. Я помогу тебе найти свою любовь.
  

***

   Проснувшись, я еще долго лежала, раздумывая, стоит ли звонить папе. Он был заместителем главного врача психиатрической больницы, правда, в отделении для алкоголиков. Может, сделай я это в ту минуты, то ничего не произошло бы, не было бы всей этой истории, только я струсила. В конце концов, я слишком много бездельничаю, и от этого мой мозг не знает чем себя занять. Звонить не стала, решила справиться сама.
   Окно замерзло полностью, и я обводила пальцем по морозным узорам, восхищаясь силой природы. На улице был сильный мороз. Это ощущалось и в квартире. Одевшись потеплее, я приготовила горячий завтрак. Мысли снова унесли меня в прошлое. Я пыталась вспомнить своих родителей, то, как они жили. Судя по словам матери, ей было очень хреново...Но что могла я вспомнить? Мне было всего семь лет, когда я оказалась в приюте. Помню, что мною никто особо не занимался, я сидела одна в комнате, а другие дети копошились где-то на задворках моей памяти. Знаю точно, что когда я попала в семью, то долгое время прятала конфеты под подушкой, пока это не заметил папа:
   - Лео, - сказал тогда он мне, - почему ты прячешь сладкое под подушкой?
   - Не хотела, чтобы вы меня ругали?
   - Но почему я должен тебя ругать?
   - Потому что я их украла?
   - Украла? Не понимаю?
   - Я..., - мне было стыдно в этом признаваться, и страшно, что меня отправят обратно в приют, - я взяла их без спроса из вазы, что стояла на столе.
   - Девочка моя, - устало вздохнув, папа обнял меня, - в этом доме ты можешь взять все, что угодно, в том числе и конфеты. И не говори, что украла, скажи просто, взяла.
   - Но моя мама мне не разрешала брать ничего без спроса, и называла это воровством.
   - Теперь мы твоя семья и у нас все общее.
   Что же, этот разговор я помнила очень ярко. Значит, в той другой жизни мои родители не разрешали мне есть конфет. Может, они берегли мои зубы, но видно воспитывалась я в строгости. Интересно, что заложили они в меня, а что мои приемные родители?
   Как вы думаете, батюшка, это можно понять? Говорите, каждый родителей старается вырасти из ребенка хорошего человека?
   Согласна, только ведь каждый по своему понимает, что значит "хороший человек".
   Ну да я отвлеклась. Я вас не задерживаю, батюшка? Спасибо, что тратите на меня свое время. Я ведь только сейчас дошла до самой истории.
   Тогда, под Новый год это все и произошло. Ко мне пришла Алиса, возбужденная, с горящими глазами, тараторящая о том, что мы идем вечером в "Джекпот".
   - У тебя снова истерика? - испугалась я .
   - Да ну тебя, - махнула рукой Алиса.- Сегодня в баре будет корпоративный вечер. Какая - то крупная фирма. С нашего театра будет играть труппа. В том числе и я. Да и как иначе, - усмехнулась девушка. - Бар-то моего мужа. В общем, клиентам нужна живая музыка.
   - От меня что требуется? - болтовня Алисы меня всегда раздражала.
   - Там будет начальство. Ты попробуешь устроиться на работу.
   - Что? - засмеялась я. - Кто устраивается на работу в баре?
   - Стриптизерши, - наивно брякнула девушка.
   - Но я то не стриптиз плясать хочу.
   - Лео, почему ты такая сложная. Познакомишься с кем-нибудь, напросишься на собеседование и придешь. Ты, правда, думаешь, что такие фирмы выставляют вакансии на бирже?
   В ее словах была доля разума. В конце концов, почему бы не попробовать. За это палками не бьют. Так я пошла по скользкой дорожке.
   Что, вы, батюшка, не стала я никакой танцовщицей. Речь не об этом. Просто именно тогда я встретила Никиту.

***

   Мы пришли в бар, украшенный в новогоднем стиле. И хотя настроение было на нуле, увидев праздничную веселящуюся толпу, я почувствовала себя ребенком на новогодней елке. Запах цитрусов пробивался сквозь пот и дым сигарет.
   Алиса играла на скрипке в своем театральном квинтете, а Надя больше уделяла внимания своему мужу, чем мне. Признаться, вечер начинал утомлять. Я прохаживалась по залу, разглядывая, к кому бы обратиться в поисках работы.
   - Прекрасная музыка, не правда ли, - от неожиданности я вздрогнула, пролив содержимое бокала на черный костюм молодого человека. Чертыхнувшись, я собралась возмутиться, но стоило мне взглянуть в его глаза, как я поняла: все, пропала, влюбилась. Синие глаза ушли в уголок памяти, уступив место невероятно красивым зеленым глазам и смеющемуся лицу, покрытому веснушками.- Простите, не хотел вас напугать.
   - Ну, что вы, - смутилась я.
   - Вы не с нашей фирмы, я не припомню?
   - Нет, я приглашена владельцем бара. Меня зовут Лео, - протянула я руку для знакомства.
   - Никита, - улыбаясь, галантно поцеловав ее, ответил парень.
   - Вы директор фирмы?
   - Нет, я начальник отдела по связям с общественностью.
   - Правда? - удивленно вскинув бровь, я сделала вид, что мне интересно. - У вас, наверно, очень творческая работа. Интересно, я смогла бы работать с общественностью, как вы думаете?
   Улыбнувшись, Никита протянул мне свою визитку:
   - Позвоните завтра по этому номеру. Мне нужен ассистент. Если я вас это устроит, то добро пожаловать.
   Не зная, что еще сказать, я украдкой поглядывала на молодого человека. Квинтет закончил играть, и диджей объявил медленный танец. Мне очень хотелось, чтоб мое знакомство с Никитой продолжилось. Мысленно я пускала ему сигналы: ну пригласи меня на танец, давай потанцуем. Песня уже начала играть, а обладатель зеленых глаз даже не взглянул на меня. И я решилась пригласить его сама:
   - Может, потанцуем?
   - О, - парень смутился, - прошу прощения, но я здесь не один. - Никита еще не закончил фразы, как к нему подошла, приходиться это признать, очень красивая девушка. Высокая, длинноногая, с блестящими светлыми волосами по пояс. Увидев ее, я сразу поняла, что война проиграна, еще не успев начаться. Девушка что-то прошептала парню на ушко, рассмеявшись, они ушли танцевать. У меня же в руках осталась визитка и мое растоптанное женское достоинство.
   Быть отвергнутой всегда не приятно. Я словно снова очутилась на школьной дискотеке, когда мои закадычные подруги танцевали пусть и не с самыми классными, но все же парнями, а мне приходилось подпирать стенку, в очередной раз убеждая себя, что вот-вот появится невероятной красоты пацан, и у всех на глазах он возьмет меня за руку и поведет танцевать. В реальности я так и оставалось у стенки, умирая от черной зависти к другим девчонкам. После дискотеки они шумно обсуждали, кто кому что сказал, куда повел и что обещал. А я только развешивала уши и делала вид, что рада за них.
   А теперь мне двадцать пять, и я снова в пролете. Злясь на весь мир, я пошла в туалет. Комнаты располагались поодаль от зала. Коридор был совершенно пуст. Стараясь не поскользнуться на плитках, я шла в направлении дамской комнаты. Задумавшись, я задела выходящего из мужского туалета парня, зацепившись цепочкой за ворот его рубашки. Всего секунда, и я была свободна. Но эта секунда показалась мне невероятно неловкой и волнительной. Я даже не знаю, как описать свое чувство. Совершенно незнакомый мужчина был так близко от меня. От него пахло апельсином и сладким привкусом мускуса. Сердце в испуге трепыхнулось внутри, и я потеряла всякую опору под ногами.
   - Простите,- буркнул он, даже не взглянув на меня. Я же обернулась вслед, почувствовав, как вспотели мои руки. Что это было за ощущение? Страх, самый настоящий страх. Этот мужчина напугал меня. Обернувшись, мы встретились глазами. Этот взгляд пробрал меня до дрожи.
   В туалете я пробыла минут десять. Шагая из стороны в сторону, я пыталась прийти в себя. Когда-то в детстве мне очень нравилась сказка про звездного мальчика, который упал с неба. Он был прекрасен, но его сердце не знало любви и жалости. Мужчина, которого я встретила в дверях, напомнил мне этого мальчика. Он был красив, но его кривая ухмылка вызвала только страх.
   Вернувшись в зал, я высматривала в толпе Никиту. Рыжие волосы блеснули в глубине зала. Он был с той самой девушкой, которая подошла к нему во время танца. Увидев их, мое сердце разбилось. Никита нежно обнимал девушку за талию, беседую с другими коллегами. Неужели это его жена? Остаток вечера я так и просидела за столиком, лениво ковыряя вилкой в салатах.
   - Ну, все, - весело скомандовала Алиса, присевшая за столик в довольно радужном настроении. - Сейчас найдем Надю с мужем и домой.- Увидев, что я игнорирую ее, она участливо поинтересовалась, все ли со мной в порядке. Я лишь молча протянула ей визитку.- Ух, ты, молодец. Ты все-таки нашла работу.
   - Нет, - уныло ответила я, - только возможность пройти собеседование. Ему нужен только секретарь, хоть он и назвал это милым словом "ассистент".
   - О ком ты? - удивилась подруга.
   - Видишь вон того молодого рыжего парня? - я четко указала вилкой на Никиту, болтающего со своей спутницей.
   - Какой симпатичный. А кто это?
   - Начальник отдела по связям с общественностью. А та блондинка его жена.
   - Он тебе понравился! - воскликнула Алиса. - Он и прям обаяшка. Подумаешь - жена. Ты приди к нему на работу, познакомься с ним, может он не стоит твоего внимания. Тогда ты будешь это знать, и успокоишься. А вот если не попробуешь, так и будешь всю жизнь думать, что это был самый идеальный мужчина в твоей жизни.
   Я задумалась: сколько у меня шансов встретить приятного, обаятельного, социально успешного хорошего парня? Ноль?
   - Ты права, подруга, - решительно ответила я.- После новогодних праздников прямиком отправлюсь к нему.
   - Вот и умничка, - Алиса чмокнула меня в щеку.
   - Что это вы целуетесь, - поинтересовалась подошедшая Надя.
   - Это наша тайна, - выразительно вскинула бровью Алиса, чем еще больше заинтересовала Надежду.
   Вечеринка подошла к концу. Мы с девчонками собрались домой. Одевшись раньше, я вышла на улицу, подышать свежим воздухом. Мороз сразу пробрал меня до костей, но это было приятно. Втянув холодный воздух, я рассматривала людей, не спешащих покинуть "Джекпот". Мужчины и женщины смеялись, возбужденно желали друг другу приятных новогодних праздников. Почему-то мне стало грустно. Идти до дома совсем не долго. Подруги разойдутся по домам, а я останусь одна. Не самая радужная новогодняя перспектива.
   - Вы еще не ушли? - бархатный голос моего нового знакомого вызвал улыбку. Никита подошел ко мне, обнимая свою спутницу. Разглядев ее при более ярком свете уличных фонарей, я еще раз убедилась в ее красоте. Девушка улыбалась мне искренне улыбкой, невольно вызывая симпатию.
   - Да, стою вот, жду подруг, - виновато ответила я.
   - Тогда счастливого Нового года, - Никита пожал мне руку. - Надеюсь, вы придете после праздников. И если вы умеете мало-мальски печатать на компьютере, я вас приму своим ассистентом.
   - Обещаю, что приду. И уверяю вас, вы не разочаруетесь в моих способностях.- Я проводила красивую пару завистливым взглядом. Это мне надо было бы сейчас идти домой с вечеринки, прижимаясь в Никите. Парочка отошла не далеко. Они подошли к машине, около которой стоял тот неприятный тип, которого я встретила в туалете. Как подумаю, что моя цепочка умудрилась зацепиться за его рубашку. Никита и его спутница о чем-то разговаривали с молодым парнем. Он слушал их, изредка его губы шевелились. Самый настоящий ухмыляющийся звездный мальчик. И волосы у него, как у киношного героя, очень светлые густые, лежащие красивыми волнами. Таких причесок уже давно никто не делает. Выпедрежник. Всегда буду помнить эту нелепую встречу в туалете.
   - Я обязательно приду, - прошептала я заветные слова словно мантру.
   - Куда придешь? - Надежда уже вышла с мужем.
   - Меня пригласили на работу, - довольно похвасталась я.
   - О-о-о, - одобрительно загудели Надя с мужем.
   - А вот и я, - воскликнула Алиса. - Вечер великолепный. - Выйдя вперед, она закружилась, раскинув руки, хохоча и подставляя холодному ветру лицо. - Как прекрасна жизнь! Как прекрасен мир! Я чувствую, что с нами в этом году случится столько прекрасного.
   И мы пошли домой, сбивчиво рассказывая, что загадаем на новый год.
  

***

  
   Я очень люблю Новый год, больше, чем день рождения. Но в этот раз мне хотелось быть одной, чем я огорчила своих родителей, которых безумно люблю, так люблю, что готова умереть за них, но только не встречать с ними праздник.
   Наверно, они пошли к своим друзьям. Мои же новоиспеченные подруги даже не предложили зайти попить чайку. Что касается старых друзей, то после неудавшейся попытки выйти замуж я с ними не общалась.
   Всю новогоднюю ночь я смотрела фильмы в интернете, пропустив очередное поздравление президента и "Голубой огонек". Поедая китайскую еду, я наблюдала за экранной любовью вампира и человека. Интересно, сколько у меня шансов встретить в своей жизни вампира, или оборотня, или даже Кощея Бессмертного? Думаю, что мне больше повезет с очередным козлом. А люди способны на такую преданную и вечную любовь, как вампиры? Боюсь, что на этот вопрос я не найду ответа даже в старости.
   Праздничные дни выдались очень холодными. Пару раз я выходила в магазин за продуктами, а все остальное время проводила у зеркала. Призрак матери появлялся все чаще и надолго. При свете дня он казался очень бледным и размытым, но вечером нам удавалось даже беседовать. Ее я уже не боялась, смирившись с тем, что умею общаться с мертвыми.
   - Почему ты убила его? - в очередной раз задала я ей мучивший меня вопрос.
   - Зачем ты все время думаешь об этом? - зеркальное отображение матери недовольно хмурилось.
   - Потому что твои ответы меня не удовлетворяют. Я пытаюсь понять, что двигало тобой. Ты думала о последствиях, обо мне?
   - Нет, - честно ответила она. - Я думала только о своей любви к нему. О той боли, что он причинил мне. Эта боль, как раковая опухоль жила во мне, высасывая все соки, всю мою веру и надежду. А потом просто вырвалась наружу. Я не справилась с ней, вот и все.
   - Ты жалеешь об этом?
   -Видя тебя, такую красивую и повзрослевшую? Очень. Это я должна была тебя вырасти, делиться с тобой секретами женского очарования.
   Я затихла, раздумывая, сказать или нет. О Никите не знал никто. В конце концов, она оставила меня, а теперь раскаивается в этом. Нужно дать ей шанс вновь почувствовать себя матерью.
   - Знаешь, - медленно начало я свой рассказ, - на вечеринке я познакомилась с парнем.
   Призрак приблизился к краю зеркала. Мама приложила ладонь к стеклу, внимательно прислушиваясь к моим словам.
   - Он мне очень понравился. Он такой рыжий, с веснушками. Когда Никита мне улыбался, мое сердце начинало петь. А его глаза, мама, какие у него невероятные зеленые глаза. После праздников я пойду к нему работать секретарем. Я буду его секретарем.
   - Это здорово, - одобрительно воскликнула мама.- Тогда почему твой голос такой грустный?
   - Потому что он не свободен, - зло прошептала я. - Он был с девушкой.
   - Его жена?
   - Нет, думаю, что нет. Скорее его девушка.
   - Не страшно, - облегченно вымолвила она.- Во времена моей молодости говорили: не стенка, подвинется.
   Вяло улыбнувшись шутке, я продолжила:
   - Вдруг он любит ее? Она красивая, безупречно красивая. А с этим трудно соперничать. Она блондинка, а я брюнетка. И наверняка у нее какое-нибудь необычное экзотическое имя: Изольда или Снежана. Я же с нелепым именем Леокадия, а коротко Лео, словно кличка собачки.
   - О, нет, - холодно прошептал призрак. - Поверь мне, она тебе не соперница. Ты из того же теста, что и я. Независимая, сильная и не ждущая от жизни милости. Тебе понравился парень? Ну, так иди и завоюй его.
   - Но это не по-женски.
   - Ну конечно, сидеть в четырех стенах и скулить, тебе нравится больше, - презрительно фыркнуло отражение в зеркале.- Это мы выбираем себе мужчины, а не они нас. Запомни это. Ату его!
   И я как послушная борзая бросилась на охоту.

***

   Фирма находилась в центре города. И оказалась адвокатской коллегией, занимающейся богатыми или разорившимися предприятиями, изредка предлагавшая и более интимные услуги постоянным клиентам. А это значило только одно. Кроме секретаря я со своим диплом иного места и не получу. Зато это место будет рядом с кабинетом Никиты.
   - Почему вы берете меня, совершенно не знакомого человека?
   - Я тебя знаю, ты Лео, и понравилась мне своей мертвой хваткой, когда вцепилась в меня, ища работу. - Никита картинно вытянул руки, словно душил кого-то.- Это хорошая черта для такого места, как здесь. Запомни, вокруг нас одни адвокаты, и если им что-то не по вкусу, они просто размажут нас по стенке. Мне нужен человек из того же теста.
   - По-вашему, я Сталин в юбке? - неуверенно выдала свой вопрос я.
   - Да, мне кажется да. И поверь , это комплимент.- Никита размашисто подписал мое заявление о приеме, лукаво подмигнув.
   Я даже оторопела от этого намека. Ему нравится, что я похожа на мужчину? Секунду я сомневалась в своем решении, но его слова, про нужного человека, сделали свое дела. Он нуждается во мне, значит, мои шансы завоевать его возрастают.
   - Я одобряю твою кандидатуру, но тебе все же придется зайти к директору. Будь с ним начеку, он самый настоящий стряпчий, холодный и рассудительный, последнее слово за ним.
   Я понимающе улыбнулась и отправилась искать кабинет директора. Кто бы мог подумать, что фирма такая большая, занимала три этажа бизнес-центра. Идя по коридорам, я присматривалась к своим будущим коллегам по работе. Меня окружали те самые лица, что и в "Джекпоте". Мужчины и женщины, на этот раз одетые в строгие костюмы, не мигая, разглядывали меня, провожая холодным взглядом. Было ощущение, что я попала к адвокатам Дьявола.
   О, простите, батюшка, я так прогрузилась в воспоминания, что забылась. Конечно, это были просто люди, деловые, строгие и сухие.
   Приемная директора находилась на третьем этаже. Открыв дверь, я вошла в нее. За столом секретаря сидела блондинка с вечеринки. Девушка деловито стучала по клавиатуре. Увидев меня, она сладко задала вопрос, что мне нужно.
   - Вы не помните меня? - робко протянула я ей свое заявление. - Меня пригласил Никита Михайлович, сказал, что ему требуется секретарь.
   - А, да, вспомнила, - засмеялась девушка. Мне бы обидеться, но она так по-доброму смеялась над своей забывчивостью, что я невольно улыбнулась.- Вам нужно получить резолюцию Глеба Дмитриевича. Но не переживайте, он не предвзят в выборе помощников. Если вы устраиваете Никиту, то почему ему быть против.
   - Прямо камень с души, - облегченно выдохнула я. - Знаете, мне очень нужна эта работа. С моим филологическим образованием мало куда попадешь. Обычно только в школу или в библиотеку.
   Девушка понимающе кивнула мне. Связавшись с директором и получив разрешение пропустить меня, она ободряюще мне подмигнула:
   - Через минуту ты выйдешь из кабинета, и мы станем коллегами, так что называй меня по имени. Меня зовут Ирина.
   - А я Лео.
   - Круто.
   - Круто.
   Входя в кабинет директора, я ожидала увидеть еще какое-нибудь лицо с вечеринки. Каково же было мое удивление, когда им оказался тот самый тип, звездный мальчик, с которым я так позорно столкнулась в туалете. Блондин изучающе смотрел на меня. Мне хотелось глупо хихикнуть и воскликнуть: сюрприз. Но под его холодным взглядом я застыла словно камень, горящий праведным гневом внутри, и не позволяющим этому пламени вырваться наружу.
   - Я помню вас, - холодный голос облил меня дождем. Ни за что он не увидит моего страха.- Вам нужна помощь?
   - Мне...нет...вот заявление....- рука предательски дрожала, когда я протягивала ему бумагу..
   Глеб Дмитриевич, (как-то нелепо еще далеко не старого человека называть по имени отчеству), даже на взглянул на него. Я так и стояла с протянутым заявлением. Пламя остыло, превратившись в лед.
   - Если он выбрал вас, то пусть и разбирается сам. Скажете Ирине, чтоб проводила вас в отдел кадров. Необходимо пройти медосмотр, а также наркологическое и психиатрическое освидетельствование.
   - Думаете, я пьяница и психопатка?- сама не знаю, почему нахамила. Наверно, я скрытая мазохистка. Зато теперь он смотрел на меня с большим интересом.
   - Как тебя зовут?
   - Лео, - коротко бросила я.
   - Запомни, Лео, этой фирме уже много лет. Ее владеют мой отец и дед. Здесь хранится очень много секретов, не хотелось бы, чтобы ты в приступе психоза и пьяная вынесла что-нибудь за пределы этих стен. Отправляйся в отдел кадров. И не надо звать меня по отчеству, слишком долго, для всех я Глеб.
   Пристыженная, я направилась к выходу.
   - Эй, Лео, - окликнул меня директор. Я даже не обернулась, лишь рука застыла над ручкой. - Добро пожаловать.
   Только выйдя за дверь, я выдохнула. Это мой враг номер два. На первом месте стоит прекрасная Ирина. Никто не знает, что я пришла на охоту за мужчиной, но эти двое могут мне помешать.
  

***

  
   Я устроилась на работу. Первый месяц прошел как во сне. Беготня по этажам, изучение должностных инструкций и огромная кипа бумаг, от вида которых мои глаза полезли на лоб. Серьезно, сколько у Никиты не было помощника?
   - Я не люблю заниматься писаниной. Приведи все дела в порядок. Я занимаюсь связями с общественностью. Когда клиенту необходимо собрать пресс-конференцию, или дать очень интимное объявление в газете, тут вступаем мы с тобой. Все эти белые воротнички хороши в законах, мы же должны быть великолепны в устройстве всего остального. Ты, понимаешь, о чем я говорю?
   - Да, разобрать все бумаги и быть на телефоне, а также в моих руках всегда должен быть блокнот и карандаш.
   - Слушай, мы с тобой поладим.
   Я поняла одно: Никита держался на этой работе только благодаря чуду. Постоянно опаздывал, забывал незначительные детали, о которых приходилось ему все время напоминать. Он словно маленький непоседа, к которому приставили няньку. И знаете что? Мне нравилась моя роль. Я стала такой значимой в его жизни. Никита заглядывал мне в рот, он готов был есть из моих рук. Я поняла, что его душа очень хрупка и нежна, среди рассудительности и рациональности ему приходилось нелегко. Иногда, по вечерам, когда рабочий день приближался к концу, он делился своими мыслями и переживаниями. Ему хотелось совершить нечто геройское, значимое.
   - Жаль, что сейчас нет войны. Я бы пошел в разведку, поймал диверсантов. Или вот иду я по улице, и вижу горящий дом, а там ребенок. Все боятся войти, дрожат. Я же врываюсь в горящее пламя, и выношу его на моих обожженных руках, отдаю его матери, и скрываюсь в ночи.
   Я молчала о том, что скорей всего его пришлось бы выносить самого из горящего дома.
   - Я хочу стать героем, хочу, чтобы Ирина смотрела на меня восхищенными глазами, - услышав это, мой запал сразу пропадал. Да, я была ему матерью и помощником с утра до вечера все пять дней в неделю, но домой он уходил с Ирой.
   - Что мне делать, - спрашивала я зеркальное отражение. Кроме слов будь стойкой и упорной, призрак не мог мне ничего сказать.
   Однажды я поделилась своей тайной любовью с девчонками.
   - Он сравнил тебя со Сталином? - не понимающе смотрела на меня Надя.
   - Нет, это мои слова, просто он их одобрил.
   - Слушай, Лео, - встряла в разговор Алиса, - девушка не должна быть в отношениях с мужчиной мужиком. Она должна быть мягкой и хрупкой. Глядя на тебя, Никита должен хотеть защищать тебя, быть твоим героем.
   - Верно, - согласилась Надя. - Вот возьми, к примеру, мою семью. У меня никогда не будет детей, но мой муж со мной, потому что он чувствует мою заботу и любовь к себе.
   - Не знаю, - пролепетала я. - Может, ты просто переносишь на него свои материнские чувства?
   - Ладно, - слово взяла Алиса. - Я постоянно истерю, устраиваю мужу сцены ревности, иногда пытаюсь покончить с собой, а ведь Макс поддерживает меня, заботиться обо мне.
   - Вот тут я не соглашусь. Да насколько ему хватит терпения все это выносить?
   - Но ведь не бросает.
   - Он боится, - уверенно ответила я. - Не хочет, чтобы с тобой что-нибудь случилось, а иначе ему придется испытывать чувство вины.
   - Все дело в тебе самой, побольше нежности, слабости, усталости, ты же не машина, - гнула свое Алиса.
   - Нет, я лошадь, - огрызнулась я.- Вы хотите убедить меня, что во мне мало женского начала?
   - И заметь, это сказала ты, - Надя оценивающе посмотрела на меня. - Твоя одежда, прическа, все говорить о твоей холодности, в твоей душе словно нет весны.
   - Не правда, я хорошо одеваюсь, и прекрасно выгляжу. И ощущение женственности - это субъективное чувство. Только мне судить, как я себя ощущаю.
   - Ты красива, спору нет, и умна, но все это словно лед, ты как Снежная королева. Может, Олег поэтому и ушел от тебя? - Увидев мою реакцию, Надя сразу стала просить прощения.- Прости, я не то хотела сказать.
   - Я думала, вы мои подруги, а сами говорите мне гадости.- Уходя, я громко хлопнула дверью.
   Дома я очень горько плакала, слушая грустную музыку, и занимаясь самобичеванием. Может, мои подруги правы? Может дело не в мужчинах, а во мне? Сейчас я безумно влюблена, но Никита совсем не видит моей любви. Все, что я делаю для него, он воспринимает как выполнение моих обязанностей. Первым моим порывом было позвонить моей маме, но я испугалась, что зеркальное отражение обидеться за это на меня и больше не появиться. Лучше я разберусь сама.
   Утром я не смогла встать на работу, так как сильно заболела.
  

***

   Никита пожелал мне скорого выздоровления:
   - Я не смогу долго обходиться без моего маленького эльфа.
   Услышав эти слова, я почувствовала себя намного лучше. Для него я маленький эльф, его эльф. Я носилась по комнате, рисуя в своем воображении, как вернусь на работу, а он у всех на глазах подарит мне букет прекрасных роз, и не важно какого они цвета. Никита будет говорить мне много прекрасных слов любви, и все вокруг будут смеяться и плакать, радуясь за нас, а Ирина будет всем твердить, что первая догадалась о нашей любви. И эта любовь так прекрасно, что она не смогла препятствовать нам, поэтому благословляет наш союз....
   Неожиданный звонок в дверь резко оборвал мои мечты. Недоумевая, кто бы это мог быть, я открыла дверь. Сердце бешено забилось, желудок свело. В дверях стоял Глеб. Аромат его одеколона приятно щекотал мой нос. Мои губы непроизвольно двигались, словно никак не могли решить, что же сказать.
   - Я слышал, ты заболела? - участливо спросил Глеб.
   - Да, - робко ответила я. - Но завтра я выйду на работу, даже нет сомневайтесь.
   - А я и не сомневаюсь. - Звездный мальчик прошел на кухню. - Так вот где живет лучший секретарь адвокатской коллегии.
   Я смущенно опустила глаза в пол. Приятно слышать, что он обо мне такого мнения:
   - Ну, что вы, Глеб.
   - Не скромничай, Лео. Я наблюдал за тобой все это время, и то, как ты работаешь, впечатляет меня. У тебя мужской склад ума, ты семижильная. Если так пойдет дальше, то ты можешь продвинуться по карьерной лестнице.
   - Правда? - обрадовалась я. - А хотите чаю?
   - Хочу.
   Я неловко прокралась мимо него, боясь зацепить его дорогое пальто. В его присутствие я потеряла свою уверенность, словно пришла к нему в гости, а не он ко мне. Беря чашки из шкафа, они мелко дрожали. Мои руки меня выдавали с головой.
   - Давай, помогу, - предложил Глеб, подойдя ко мне так близко, что я чуть не хлопнулась в обморок. Звездный мальчик решил помочь простому смертному. А почему бы и нет? Ведь в сказке он помог нищему, бросив тому единственную монетку. - У тебя хорошо. Очень уютно, по-домашнему. - Господи, неужели он знает такие слова "уютно", "по-домашнему".
   - У вас дома еще лучше, я в этом уверенна.
   - Было, когда была жива мама, - грустно ответил он.
   - А что с ней стало? - участливо спросила я.
   - Она умерла от рака четыре года назад.
   - Мне так жаль, - Я поддалась порыву и накрыла своей ладонью его ладонь. Глеб грустно улыбнулся. - Мои настоящие родители тоже умерли.
   - Твои настоящие родители? - не понял Глеб.
   - А вы разве не читали мое личное дело? Мои родители умерли, когда я была маленькой. В автокатастрофе, - соврала я. - Меня удочерили мои нынешние родители.
   - Я не знал, прости.
   - Ну, вы не обязаны все знать про своих подчиненных, - отмахнулась я.
   - Нет, но все равно это очень грустно. Мне тридцать три, а все еще грущу о своей мама. Представляю, что происходит в твоей душе.
   Всю мою сознательную жизнь меня травили тем, что я дочь убийцы, предрекая мне тоже будущее, а сейчас впервые директор фирмы, от которого меня бросает в холодный пот от страха, пытается понять меня. Слезы навернулись у меня на глазах.
   - Я...да...мне бывает тоже грустно... но это было давно. Я их почти не помни. Мои приемные родители прекрасны, и мне с ними хорошо. Я живу отдельно, но часто навещаю их (снова вранье).
   - Выздоравливай быстрее Лео, - тепло сказал Глеб. Он не стал пить чай, а просто ушел.
   - А зачем вы приходили? - спохватилась я. Но он меня уже не слышал. Закрыв за ним дверь, я прошлепала к дивану, сгибаясь от ломоты в костях. Со стоном я прилегла, устало закрыв глаза. И зачем я только пообещала выйти завтра на работу?
   - Чтоб избавиться от соперницы, - неожиданное появление призрака мамы так напугало меня, что я свалилась с дивана.
   - Не поняла? - потирая ушибленное место, я снова устроилась на постели.
   - Ты же болеешь, что не понятного, - настойчиво продолжала мама.
   - Хочешь, чтоб я ее заразила, а за одно и половину коллектива?
   - Всегда буду невинные жертвы, когда ведется война.
   - Ладно, но как я ее заражу? - Честно говоря, думать совсем не хотелось. Видимо это ее вывело из себя.
   - Думай своей головой! - Воскликнув, призрак исчез.
   - Ага, - засыпая, прошептала я пустоте, - чем думать-то? У меня мозги из носа текут.

***

   Утром я еле проснулась, тяжело дыша. Господи, ну почему я не взяла больничный! Наглотавшись таблеток и запив их кофе, я почувствовала себя лучше. Выйдя на улицу, я захлебнулась холодным порывистым ветром, но именно он привел меня в чувства окончательно, так что у меня хватило сил добраться до работы.
   Я снова выпила кофе, раздумывая о том, как же мне увидеть Ирину, да еще и чихнуть на нее. Никита еще не пришел. Наверное, нежится в ее компании в теплой постельке, пока я растекаюсь по столу от дурноты. Стоило мне только так подумать, как дверь кабинета Никиты отворилась, и он в полной боевой готовности вручил мне папку с документами.
   - Я думал, ты не придешь?
   - Я тоже, - удивленно прошептала я. - Ко мне вчера Глеб Дмитриевич приезжал, и я имела неосторожность пообещать ему выйти на работу сегодня.
   - К тебе приезжал Глеб? - теперь удивился Никита. - С каких это пор он навещает больных сотрудников?
   - Он сказал, что ему нравится мой стиль работы, и у меня большое будущее.
   - Даже так? - Никита криво ухмыльнулся. - Лео, я с Глебом знаком с детства. Мой отец является совладельцем этой фирмы. Когда отец Глеба решил открыть свою фирму, именно он дал ему на это деньги. Глеб не особо-то рад видеть меня здесь, но ему приходиться терпеть мое присутствие, хоть он и копает под меня, мечтая выкинуть из дела. Надеюсь, Лео, ты всецело мой человек?
   Никита вопросительно посмотрел на меня.
   - Можете распоряжаться мной, не сомневаясь, - радостно сообщила ему я. Разве я могу предать Никиту? Разве я могу предать человека, которого люблю? Я избавлюсь от Ирины, и стану его приближенным ангелом-хранителем.
   - Вот и отлично, - довольно улыбнулся Никита. - Отнеси бумаги Глебу Дмитриевичу на подпись.
   Еле поднявшись на третий этаж, я зашла в совершенно пустую приемную. Ирины не было. Это дало мне преимущество, о котором я даже не могла мечтать. Впервые у меня появилась возможность изучить своего врага. Что в принципе я знала об Ирине?
   Во-первых, Ирина - это девушка, которая любила пить чай. На столе стояла керамическая кружка с чаем. На кружке была фотография Никиты и Иры. Они счастливо улыбались, глядя друг на друга. Слишком слащаво. Я подошла к столу, и смачно плюнула в чай. Надеюсь, ей хватить одного моего плевка, чтобы свалиться от простуды.
   Во-вторых, Ирина не аккуратна с бумагами. Полки стеллажей завалены кипами бумаг. Как она в них разбирается и при этом умудряется ничего не потерять? Вот у меня каждая бумажка знает свое место. Меня даже ночью разбуди, и я сразу же скажу, на какой полке у меня лежит лифчик. Подойдя к одному их стеллажей, я чихнула. Пусть микробы распространяться по всей комнате.
   А в-третьих, эта дуреха даже не свернула на компе документы. Я решила их изучить, и внимательно стала читать. Это был какой-то проект о покупке муниципальной земли, только вот законно ли это? Документ показался мне настоящей бомбой. Правда, я мало, что в этом смыслю, но, судя по тексту, на этой земле имелись токсичные захоронения. Кому может понадобиться такая земля?
   - Привет, Лео, - возглас Ирины заставил меня вздрогнуть.- Ты пришла по делу?
   - Да..., - нехотя я оторвалась от чтения. - Принесла на подпись, - протянув папку Ире, я поинтересовалась, - что это за контракт?
   - Ах, это, - спохватилась блондинка, закрывая документ, - знаешь, Глеб говорит, что это очень важно сохранить в тайне. Мне нужно его доделать к завтрашнему дню. Эта сделка принесет нашей фирме большие комиссионные.
   - Мне показалось, что это что-то противозаконное.
   - Прости, ты юрист?- грубо поинтересовалась Ирина. Вот ведь стерва, надо было еще куда-нибудь плюнуть.
   - Нет, - обиженно ответила я. - Хочешь, я принесу тебе из кафе ореховое пирожное к чаю?
   - О, нет, спасибо, - отмахнулась Ирина. - У меня дикая аллергия на орех. Представляешь, как-то в детстве я съела маленький орешек, так у меня все горло оттекло, еле откачали в больнице. С тех пор я всегда ношу с собой шприц с инъекцией в сумке, на случай, если съем что-нибудь аллергичное. Вколю укол, и можно спокойно ждать скорую помощь.
   - Мало приятного, - посочувствовала я. Тоже мне "тургеневская барышня". Ну почему клевых парней тянет на худосочных болезненных девиц, а не на полных жизни и энергии красавиц.
   Вечером я поведала обо всем своей матери.
   - Молодец, - восторженно хвалила она меня. - Теперь будем ждать, что с ней произойдет.
   - Надеюсь, она не сделала себе прививку от гриппа, - вяло ответила я. - Мне вообще-то это не по душе. Меня куда больше волнует, во что вляпался Глеб. Если он натворит делов, и его фирма прогорит, то Никита останется без работы.
   - Ничего с твоим Никитой не случиться, - уверил меня призрак. - Давай лучше подумаем, как ты начнешь соблазнять его, когда соперницы не будет рядом.
   - О, мама, пощади, - взмолилась я. - Я сейчас умру, мне нужен врач, а ты твердишь о какой-то ерунде. Мне надо позвонить папе, пусть он назначит мне лечение.
   - Даже не вздумай, - зло прошептал призрак, напугав меня. - Если ты позвонишь им, то я приду к ним, и тогда твоим родителям не поздоровается. Не вынуждай меня сделать им плохо, я уже убивала человека.
   - Ты ведь это не серьезно? - испуганно зашептала я. - Не надо им причинять боль. Я с тобой, только с тобой.
   Призрак биомамы продолжал зло смотреть на меня. В ту минуту я боялась ее также как в детстве. Мне захотелось выскочить из квартиры и броситься наутек, ведь я взрослая, я способна это сделать. Только что-то странное творилось со мной, я словно была во власти этой жестокой и бессердечной женщины. Моя воля подчинилась ей. И знаете, батюшка, что было самым ужасным во всей этой истории? Мне нравилось мое малодушие, мне нравилось, что есть кто-то или что-то, способное принять за меня решение, ведущее меня к счастью, к любви, к победе.
   Говорите, батюшка, я была одержима бесом?
   Возможно, вы правы. Я была одержима. Я была готова плясать на столе, когда на другой день Никита сообщил, что у Ирины насморк и высока температура, поэтому она взяла больничный. Получилось, ликовала моя душа. Получилось. Мой план сработал.
   Я словно кошка мягко подкралась к Никите. Он сидел в кресле, устало почитывая газету. Видно всю ночь не спал, ухаживал за больной подругой. Какой же он все-таки милашка. Я осторожно прикоснулась к его плечу, боясь вспугнуть.
   - Позволь мне сделать тебе расслабляющий массаж, - начав нежно массировать ему плечи, я спускалась все ниже, пока не коснулась его груди.
   - Лео, перестань, - воскликнул Никита, резко вскочив из кресла.
   - Я только хотела, чтобы ты расслабился, - проворковала я, смущенно улыбнувшись ему.
   - Как-то это все по другому мне привиделось, - насторожился Никита.
   - А хоть бы и так, - я подошла к нему ближе, с любовью заглядывая в его зеленые глаза. - Ты мне очень нравишься, я люблю тебя.
   - Что? - удивленнее Никиты было искренним, что смутило меня. - Я никогда не давал тебе повода!
   - Постоянно, - возразила я. - Ты давал мне повод постоянно. Я всецело твой человек, всегда помогала тебе. И тогда в "Джекпоте", я уверенна, если бы ты пришел один, то танцевал со мной, и возможно, ушел бы со мной, а не с Ириной.
   - Ирина, - воскликнул Никита. - Вот именно, Ирина. Я пришел и ушел с ней, потому что я люблю ее.
   - Ты ошибаешься, - взмолилась я. - Как можно ее любить? Ведь я ничем не хуже. Она блондинка, я брюнетка. Она умна, а я умнее. Она злая, здесь в офисе ее никто не любит. Она капризна, вечно задирает нос, и сплетничает о других.
   - Но я люблю ее, - с нажимом повторил Никита.
   - Не смотря на то, что я тебе про нее сказала?
   - Не смотря ни на что. - Никита отошел от меня, расхаживая по комнате. - Я всегда ее буду любить, и давай расставим все точки в этом деле. Ты прекрасная девушка, ты мне нравишься. Возможно, если бы я не встретил Ирину, то был с тобой. Возможно, - повторил он, когда я попыталась возразить ему.- Но я с ней и этим все сказано. Так что, Лео, решай, или ты работаешь со мной, без всяких посторонних мыслей, или мы расходимся в разные стороны. Решать тебе.
   Я смотрела на Никиту, словно мне влепили смачную пощечину. Я всегда была уверена, что ни один мужчина не устоит перед девушкой, буквально предлагающей себя на блюдечке с голубой каемочкой, а тут меня отвергли сразу же, даже не задумавшись. В голове крутились слова "если бы я не встретил Ирину". Слезы потекли по щекам, но я даже не пыталась их скрыть.
   - Я умоляю тебя, не выгоняй меня, - с жаром зашептала я. - Клянусь, я не потревожу тебя своей любовью. Позволь мне просто быть рядом с тобой, помогать тебе, как и прежде.
   - И никаких дурных слов о моей девушке, - пригрозил мне Никита.
   Я кивнула головой в знак согласия.
   - Знаешь, Лео, - продолжил Никита.- Глеб просил меня отправить тебя к нему, поработать секретарем, пока Ирочка не выздоровеет. Я хотел отказаться, но в свете сегодняшних событий так будет лучше.
   - О, нет, - застонала я, сложив ладони в мольбе, - не отсылай меня к нему. Я его боюсь, мне будет с ним рядом не комфортно.
   - Глупости какие-то, - раздраженно буркнул Никита, - это приказ, и больше я ничего не хочу слушать. Ступай, иди, мне надо успокоиться.
   Я закрыла за собой дверь, продолжая всхлипывать. У меня была такая возможность, а я по-глупому упустила ее. Собрав свои вещи, я грустно поплелась в приемную директора.
   Как мне был ненавистен этот кабинет. Я должна была сидеть за компьютером своей соперницы и работать с боссом, который вызывал во мне не понятное чувство тревоги. Услышав мою возню, злой звездный мальчик высунул свою лохматую голову:
   - Лео, рад тебя видеть. Спасибо, что согласилась поработать со мной.- Я только кивала в ответ, перебирая бумаги на столе. - Принеси мне договор о покупке земли, Ирина должна была его доделать.
   Хоть бы поинтересовался, почему я такая грустная. Да его холодное сердце растопят только большие комиссионные от сделки. Договор лежал на столе. Я долго смотрела на него, думая, что же с ним сделать. В голове все еще крутился разговор с Никитой. Меня отвергли, снова, в очередной раз. Да чем я не угодила этим мужикам? Что их так отталкивает от меня? Я когда-нибудь узнаю, что такое быть любимой? Или моя участь быть актрисой второго плана в сериале, где главные актеры обретают любовь, оставив меня на задворках титров. Договор продолжал смотреть на меня, ожидая моего решения. Что же это за муниципальная земля с токсичными захоронениями? А вдруг на это земле какой-нибудь барыга построит детскую площадку, или жилой дом?
   Рука сама потянулась к бумаге. Я спрятала договор в своей сумке, намереваясь унести его домой. Включив компьютер, я удалила документ полностью, очистив всю корзину.
   Набравшись духу, я вошла в кабинет к Глебу. Он вопросительно посмотрел на меня ледяным взглядом.
   - Я не нашла никакого договора.
   - Возможно, Ирина не распечатала его, поищи в компе.
   - Я искала, - тихо ответила я. - Но его нет даже в корзине.
   - Ну, да, ты ведь не знаешь, как он называется. Сейчас я его поищу сам.
   Глеб стремительно выскочил из кабинета. Он долго рыскал в компьютере Ирины, озадаченно разглядывая остальные файлы. Он все шептал "не может быть"... В конце концов, устав выискивать в слепую, он позвонил Ирине. Судя по их разговору, я поняла, что Ирка пыталась оправдаться, доказывая, что все документы были готовы в надлежащем виде.
   - Через неделю я должен их представить клиенту, утвержденными и согласованными с администрацией города, - орал Глеб в трубку. Я скромно стояла в сторонке, довольно улыбаясь. Глеб не потерпит эту дуру. Он рассчитает ее сегодня же без выходного пособия. Сегодня звездный мальчик играет в моей команде, даже не догадываясь об этом.- Ну, так приди и найди их, если все разложила культурно на столе. Сегодня же.
   Ожидая приходы Ирины, я спустилась на второй этаж, где располагалась маленькая комната отдыха. В ней собирались сотрудники фирмы, чтобы хоть на минуту сбросить с себя маску холодной отрешенности и побыть простыми людми. Высокооплачиваемые адвокаты по разводам и сделкам попивали кофе или чай, поедали еду из холодильника, и много сплетничали. Как я любила там отдыхать. Только здесь можно было узнать, кто с кем спит, кого и как облапошили, и кому грозит строгий выговор, а кого возможно повысят. Я попивала чай, и взахлеб рассказывала о своей временной работе, а главное, об этой дурочке, что умудрилась потерять важный договор.
   Наконец, Ирина пришла. На нее было жалко смотреть: красный нос раздулся, под глазами синева. Да, болезнь ее не красит. Она долго рылась в компьютере, потом обшарила весь стол, перерыла все полки, всхлипывая и причитая, подгоняемая криками Глеба. В конце концов, она сдалась:
   - Я подготовлю новый договор.
   - Что, - завопил Глеб, - да мы этот готовили больше месяца. Там стояли подписи всех сторон. Прохождение новой процедуры займет больше двух недель, у меня нет столько времени.
   - Но я не понимаю, честное слово. Я все приготовила. Лео, скажи, - я никак не ожидала, что Ирка вспомнит про меня, - ты же сама видела.
   - Что она видела? - подозрительно посмотрев на меня, переспросил директор.
   - Договор, - наивно ответила она. - Когда я вошла в комнату, Лео изучала его, даже поинтересовалась, о чем он.
   Я испуганно вжалась в угол комнаты, надеясь, что волшебным образом испарюсь:
   - Ты сама не свернула документ.
   Глеб переводил гневный взгляд с Ирины на меня, не зная кого прибить в первую очередь. Неожиданно вскочив, он бросился в свой кабинет, подлетел к телефону и порывисто набрал номер. Когда ему ответили, он проговорил лишь два слова "зайди ко мне"...
   Через пять минут появился Никита. Ирина тут же бросилась к нему, рыдая, она рассказала, что случилось. Никита убеждал Глеба, что его девушка не могла потерять документы, просил еще раз все перерыть.
   - Значит так, - устало проговорил звездный мальчик, - если завтра на моем столе не окажется этот злополучный договор, то ты и твоя невеста окажетесь на улице. Больше мне добавить нечего.
  
  
  

***

   Мне бы праздновать победу, да как-то не хотелось. Я плелась домой, думая о том, какую злую шутку сыграла сама с собой. Мечтая избавиться от Ирки, я подставила Никиту. Если его попрут с работы, то мои встречи с ним сразу же прекратятся. Не вылавливать же мне его по городу, в надежде, что мы столкнемся случайно на какой-нибудь автобусной остановке.
   Войдя в подъезд, я устало нажала на кнопку вызова лифта, но он не работал. Чертыхаясь, я отправилась подниматься по лестнице. Приближаясь к своему этажу, я услышала вопли. Бросившись на лестничную площадку, я в ужасе открыла рот: Надежда, всегда такая рассудительная, такая спокойная, орала на молоденькую беременную девочку. Вид у нее был как у настоящей ведьмы. В распахнутом халате, с бигудями на голове, она обзывала девчонку последними слова, не обращая внимания на Алису, испуганно держащую ее за плечи:
   - Потаскуха, шлюха, думаешь, ты сможешь увести его из семьи? - Крики Нади эхом отдавались на этаже. - Да я убью тебя, если ты еще раз переступишь порог моей квартиры.
   - Надя, успокойся, - молила ее Алиса.
   - Ваш муж всегда мечтал о ребенке, - тоненьким голоском оправдывалась девочка. - Вы должны отпустить его, чтоб он мог на мне жениться, не хорошо, если ребенок родится без отца.
   Глаза Нади вылезли из орбит:
   - Да мне плевать, что будет с твоим ублюдком, я просто порву тебя...- вырвавшись из рук Алисы, Надя бросилась на девчонку, и наверняка, спустила бы ее с лестницы, если бы я не встала между ними:
   - Опомнись, - закричала я, - в век себе не простишь. - Подруга обмякла в моих руках, залившись горькими слезами. Девчонка испуганно бросилась прочь. Алиса подоспела мне на подмогу. Мы помогли Надюшке зайти в дом. Уложив ее в постель, мы сели рядом. Она продолжала плакать в голос, а Алиса рассказала, что произошло:
   - Я репетировала, когда услышала крик на площадке. Вышла и увидела Надю, орущую на эту беременную.
   - Что произошло?- шепотом спросила я. Алиса только пожала плечами. Мы продолжали утешать подругу, пока она не смогла все-таки объяснить произошедшее.
   - У моего мужа роман на стороне. Она пришла ко мне, гордо выставив свой живот прямо мне в лицо, заявив, что ждет ребенка от моего мужа. Они встречаются уже два года. Вы понимаете, два года. - Последние слова Наденька выкрикнула, снова залившись слезами. - У них будет ребенок. Его ребенок. Через четыре месяца.
   - Не ужели ты не догадывалась? - поинтересовалась Алиса.
   - Клянусь, что ни сном, ни духом, - перекрестилась подруга. - Все это время я думала, что у нас все хорошо, что мы счастливы. Думала, до сегодняшнего дня. Что мне делать? - выла Надя.
   - Поговори с ним, - Алиса погладила ее по голове. - Если он не ушел от тебя два года назад, то не уйдет со всем, я уверена.
   - Да, но ведь у этой девочки будет ребенок, - нерешительно взяла слово я.
   - Да мне плевать на это, - зло выкрикнула Надя.
   - Ты не сможешь на это плюнуть, если твой муж признает этого ребенка.
   -Зачем ты так говоришь? - Возмутилась Алиса. - Ты на чьей стороне?
   - Не знаю, - честно ответила я.- На стороне ребенка, наверно. Не знаю.
   - Ты права, - пробормотала Надя. - Он всегда хотел ребенка. Ради него он может уйти к ней. Я должна что-то придумать.
   В какой-то момент мне показалась, что я вижу себя со стороны. Обезумившая от предательства подруга пытается придумать план возврата мужа в семью.
   - Я пойду к бабке, к гадалке, сделаю приворот, этого сейчас полно.
   - Грех-то какой, - попыталась образумить ее Алиса.
   - А вены себе резать не грех? - зло бросила ей в лицо Надя. - Я столько раз вытаскивала тебя с того света, а ты мне такое говоришь.- Алиса побледнела.
   - Ну, ты вообще, мать, - прикрикнула я на Надю. - Думай, что говоришь. Не хватало нам еще переругаться из-за этой потаскухи. Позвони мужу, и скажи, что знаешь правду, пока это не сделала его подружка, и он не придумал какую-нибудь очередную ложь. Поговори с ним. Если он останется с тобой, то тебе придется смириться с существованием этого ребенка. - Надя попыталась мне возразить, но я ее опередила. - Придется, - с нажимом повторила я.- Уверена, на долго его не хватит. Он привык жить без таких обязательств, ему это надоест. Так что рано или поздно, все вернется в свою колею.
   Вернувшись домой, я устало рухнула на диван, не обращая внимания на мелькавшую в зеркале биомаму.
   - У тебя получилось избавиться от Иринки? - допытывалась она.
   - И не только от нее. Я украла договор, спрятав в сумке. Теперь Глеб угрожает завтра уволить не только ее, но и Никиту.
   - Ха-ха, - злобно прошептала призрак, - глупо получилось. Надо было просчитать все возможные варианты.
   - Не все можно предусмотреть, - возразила я. - Иногда в погоне за желаемым, человек может навредить сам себе.
   - К чему ты это говоришь? - не поняла меня биомама.
   - Так, к слову пришлось. У моей подруги неприятности. Она всю жизнь думал, что ее брак идеален, а сегодня она узнала, что не была единственной.
   - Такое часто случается, - грустно ответило зеркальное отражение. - Это было и со мной.
   - Папе тебе изменил?
   - Он много мне изменял, ты ведь знаешь об этом сама. Просто в какой-то момент, он влюбился по-настоящему.
   - Ты страдала?- наконец-то мама решила мне все рассказать.
   - Уже не помню. Наверно, да, страдала. Мне было легче переносить его измены, потому что он всегда возвращался ко мне, ложился в постель со мной, вел хозяйство в нашей семье. А когда он решил уйти, мне пришлось бы остаться одной. Я боялась этого.
   Одиночество. Какое страшное слово для женщины. Быть одной, остаться одной, перестать быть любимой, желанной, особенно, если она продолжает любить. Еще вчера ты была смыслом его жизни, а сегодня становишься пустым воспоминанием.
   Никто тебя не предупреждает об этом. Он просто приходит и говорит, что полюбил другую. Сначала ты отказываешься это понимать. Думаешь, что стоит тряхнуть головой, и злой мираж сам собой развеется. Потом ждешь, что он снова придет ночевать домой, как это было всегда. Ты будешь кричать, быть посуду, или строить из себя недотрогу, наслаждаясь тем, как он виновато моет посуду, а где-то там, в глубине сердца радуясь, что он снова вернулся. Но это не происходит, и ты понимаешь, что пришел конец.
   Мир стоит на месте. Та же работа, те же друзья, а конец всему пришел. Тебе уже за тридцать, на руках ребенок. Возраст ограничивает выбор. Мужчины либо слишком стары, либо женаты, либо не привлекательны. Ты начинаешь ненавидеть удачливых подруг, чей брак пока еще держится, ненавидить слащавые фильмы о любви, которые тебе врут. Все становится чужим, далеким, безрадостным. И надо заглушить тупую боль, что скручивает в груди сердце, не давая дышать.
   Убив его, я получила освобождение. Покончив с собой, я получила покой.
   Мне нечего было сказать матери. Да, она получила покой, бросив меня одну. Разве любящий человек так поступает?
   Утром я стояла на остановке, ожидая транспорт. Рядом со мной стояли три человека. Молодая девушка, держащая на руках мальчика, которому на вид было три года. Около них стоял пожилой мужчина.. Он о чем-то беседовал с молодой мамой. Она улыбалась, а малыш дергал старика за шапку. Я незаметно подошла поближе, уж больно приятно было наблюдать за ними, невольно подслушивая их разговор.
   - Дедушка, -пролепетал малыш, - ты купишь мне машинку, которую мне вчера обещал?
   - Куплю, конечно, куплю, раз обещал.
   Малыш крепко обнял маму, довольно улыбнувшись. Старик обнял их двоих:
   - Видишь внучок, как ты любишь маму. Я тоже ее люблю.
   - Почему?
   - Потому что она моя дочь. И потому я ее люблю. А тебе она мама, ты любишь ее. А когда у тебя будут дети, она станет их бабушкой, и они буду любить ее. Вот видишь, какая она счастливая, она всю жизнь будет любимой.
   Малыш что-то продолжил лепетать. Подъехал автобус, и тройка уехала по своим делам, а я продолжала стоять на морозе. Может, я не там ищу любовь? Может только дети могут сделать женщину счастливой? Если бы моя биомама знала об этом, может, она отпустила бы отца, и мы жили счастливо вдвоем?
   Придя на работу, я достала договор из сумки. Он не так сильно помялся, как я думала. Глеб пришел только к обеду. Он хмуро кивнул мне и заперся в кабинете. Набравшись храбрости, я вошла к нему.
   - Что надо? - грубо спросил он, подняв голову. Вид у него был угрюмый, наверно, всю ночь не спал, переживал. Ну и натворила я делов. Стольких людей лишила покоя.
   - Глеб Дмитриевич, я с хорошей новостью, - я робко протянула договор.- Вы его искали.
   - Не может быть, - по слогам воскликнул Глеб. Вырвав бумаги из моих рук, он быстро просмотрел их, не веря своим глазам. - Где ты нашла бумаги?
   - Все так глупо получилась. Я полезла на верхнюю полку, достать папку с исходящими документами, и бумаги лежали под ней. Видимо Ирина их спрятала там, а сама забыла. Грипп серьезная болезнь, наверно, ей вчера было очень плохо, вот она и не смогла вспомнить.
   - Конечно, - с облегчением поверил в мою ложь директор, - я еще на нее наехал. Я так благодарен тебе, Лео. - Схватив меня, он поцеловал меня в щеку. - Ты моя спасительница. Позвони Ирине, скажи, что бумаги нашлись. Когда я немного приду в себя, что съезжу к ней и лично извинюсь. Еще раз спасибо.
   Довольная, я вышла из кабинета. Оказывается, хорошие поступки действительно поднимают настроение.

-

***

  
   Знаете, батюшка, с этого момента я решила сменить тактику.
   Хватить все время воевать с Ириной, тем более что после случившегося, она стала проявлять ко мне дружеские излияния. Я стала больше уделять ей внимания, претворяясь ее подругой. Никита был мне безумно благодарен, ведь Ирку никто не любил в офисе.
   Что же касается Глеба, что он стал почти каждый день приходить ко мне в кабинет под разными нелепыми предлогами. Мне казалось, что он догадался, что случилось с бумагами на самом деле, и просто пытался контролировать меня. Его появление всегда было для меня стрессом: у меня потели руки, и дрожали ноги, когда я разговаривала с ним.
   Приближалась весна. Конечно, ручьи еще не текли, и сирень не цвела, но восьмое марта наступило вовремя. У меня не было молодого человека, который мог бы поздравить меня с этим праздником, но я не отчаивалась, ведь у меня была я сама. Накануне я купила себе торт и сделала подарок в виде билета в кино.
   Утром восьмого марта меня разбудил звонок в дверь. Позевывая, я открыла дверь, и рот тоже. В дверях стоял молодой человек, держа в руках красивый букет белых ромашек.
   - Лео Томшина? - спросил парень.
   - Да...- удивленно ответила я.
   - Распишитесь за доставку, - он протянул мне бланк заказа. Черканув закорючку и закрыв дверь, я нырнула лицом в белый букет, вдыхая аромат лета.
   Биомама возникла в зеркале с вопросом, от кого цветы.
   - Моей любимой спасительнице, - прочитала я карточку. - Это от Никиты. Я позвоню ему.
   Напевая мелодию, я набрала его номер. Сонный голос Никиты ответил в трубке.
   - Никита, - взволнованно начала я, - твой букет прекрасен. Огромное спасибо.
   - Кто это?
   - Это я, - уже не так радостно ответила я, - я получила твой букет. Он прекрасен.
   - Какой букет? Я не посылал никакого букета, - сердито буркнул он.
   - Ну, как же так? Сегодня праздник 8 марта. Ты, наверное, забыл.
   - О, Лео, прости, - виновато пробормотал Никита. - Я забыл, что должен был тебя поздравить. Это и твой праздник тоже. Обещаю, что когда ты придешь на работу, я что-нибудь тебе куплю. Что ты хочешь? Своей помощнице я подарю, что она хочет.
   - Спасибо, мне ничего не надо, - разочаровано положила я трубку.
   Призрак в упор смотрела на меня:
   - Если это не Никита, то кто?
   - Это Глеб, - не задумываясь, ответила я. Вот он не забыл поздравить свою спасительницу. Он ничего не забывал. - Букет все равно прекрасен, даже от него.
   - Мне кажется, ты ему нравишься, - биомама серьезно посмотрела на меня.- Ты не должна отвлекаться на него.
   - Глупости, - возразила я. - Такие люди, как он, не способны любить. Ведь у них нет сердца. Он всего лишь звездный мальчик.
   - Да, но в конце сказки, звездный мальчик обретает свое сердце.
   - В сказке он искал маму. Не думая, что моему директору нужна мама в моем лице.
   И все равно букет был прекрасен. Я долго любовалась им, пока ко мне не пришла Алиса, и не позвала к Наде. У подруги были плохие новости:
   - Он признает ребенка, - Надя лежала в постели. Вид у нее был больной. - Он сказал, что не думал, что так получится, но ему ужасно хочется ребенка. Мой муж боится, что умрет, не оставив после себя ни следа.
   - Послушай, дорогая, - мягко начала Алиса, - может это лучший вариант для вас.
   - Конечно, он будет брать этого ребенка к нам, и мне придется наблюдать, как этот уродец растет.
   - Ты любишь мужа, стерпишь, - коротко бросила я. Признаться, мне порядком надоели стенания Нади.
   - О, да, Лео, люблю. И мне придется терпеть, потому что настоящая любовь требует жертв. Она не так романтична, как во французском кино. Это не твои слезы по Олегу. Если бы ты его любила, то испытывала бы боль от потери близкого человека, а не жалость к себе.
   - Какая же ты ядовитая.
   -Ядовитая? Что же мне прикажешь делать? Радоваться, плясать от счастья? У моего мужа будет ребенок на стороне. Шампанского всем.
   - Я спишу все на твое плохое самочувствие, - зло ответила я. - Но впредь не потерплю такого обращения.
   - Девочки, не спорьте, - умоляла Алиса. - Давайте выпьем чаю, сегодня праздник. Или пойдем в "Джекпот", мы давно там не были.
   - А пойдемте, - вскочила Надя, - напьемся.
   Печальнее это восьмого марта у меня никогда не было.
   Дальше, батюшка, особенно рассказывать нечего.
   Прошел март, затем апрель, приближались майские дни. Весь офис гудел. Оказывается, в фирме существовала традиция, ее завели еще отец Глеба. Каждый год лучший сотрудник фирмы получал на майские праздники приглашение на отдых в лучшем отеле города, где проводилась конференция для юристов. Это было грандиозное сборище самого узкого круга. Считалось, что получить такое приглашение было высшим признанием от начальства твоего профессионализма. Директор фирмы лично вручал белый конверт, внутри которого лежало официальное письмо с приглашением разделить поезду на конференцию.
   Я не особо знала сотрудников фирмы, и не считала себя достойной такой награды, но когда Глеб вручил мне конверт, первое что я испытала, это страх...вдруг меня уволили, потому что узнали, что это я украла договор. Но, прочитав письмо, я обомлела.
   - Я не юрист, и вовсе не заслужила такой чести.
   - Ты не хочешь посетить это мероприятие?- удивился Глеб.
   - Возьмите Смирнова, он провел такую грандиозную процедуру развода, да еще получил контракт на юридическое сопровождение ценных бумаг, - не могла же я сказать, что боюсь до смерти своего начальника.
   - Согласен, Смирнов лучший адвокат. Но он бывал уже не раз там, так что думаю, не обидеться. Я хотел бы быть там с прекрасной дамой. Ведь кроме скучных лекций и деловых игр, так проводится бал юридического совета, и поверь, танцевать с тобой мне будет куда приятней, чем со Смирновым.
   Я вяло улыбнулась. Раз директор настаивает, придется поехать.
   Собирать вещи мне помогали подруги.
   - Ты ему нравишься,- повторила слова моей мамаши Алиса, - даю зуб на отсечение.
   - Не позволяй ему приставать к тебе, - предупредила меня Надя. - Знаем мы этих мужиков. Опоят девушку на балу, а потом поминай как звали. И вообще служебный роман на работе не самый лучший способ найти себе мужа.
   - Вы обе говорите какую-то ерунду, - возразила я. - Я перед ним стою как овечка по стойке смирно. Он нагоняет на меня страх. Боюсь, что эта поезда плохо для меня кончится.
   Понимаете, батюшка, я ведь чувствовала за собой вину.
   Иногда мне снилось во сне, что Никита, Глеб и Ирина кружат вокруг меня и твердят, что закуют меня в цепи, и не подпустят ни к одному компьютеру. Если честно, то мне даже хотелось во всем признаться, но потерять работу, а уж тем более Никиту ...Нет, лучше помучиться.
  


***

   На конференцию мы приехали на три дня. Первый день был безумно скучен, так как обрюзгшие и облысевшие юристы читали лекции из своего опыта работы, долдычали о принципах и законах. Я откровенно зевала, ругая себя, зачем приехала, ведь я совершенно ничего не понимала Номер, в котором я остановилась, был самым прозаичным и скучным, правда, там был холодильник и телевизор. После обеда я не пошла на продолжение лекций, а просто сидела в номере и смотрела телевизор.
   Вечером за мной зашел Глеб, предложив выпить по бокальчику в баре. Мы уселись за стойкой бара, так как столики были заняты.
   - По-моему, тебе здесь скучно, - начал разговор Глеб. Я только пожала плечами.- Знаешь, я давно хотел тебя спросить. Глупо, конечно, но в офисе поговаривают, что ты бегаешь за Никитой.
   Услышав это, я поперхнулась коктейлем.
   - Не знаю, что ответить, мне кажется, что это никого не касается.
   - Это касается многих, - возразил Глеб. - Это касается Ирины, ведь она выходит за него замуж.
   - Я им не мешаю. А, что, это она припросила вас, Глеб Дмитриевич, поговорить со мной?
   - Я все вижу сам. И мне ее жаль. Она мучается от ревности.
   - Кто бы мог подумать, что вас волнует личная жизнь сотрудников, - усмехнулась я.
   Глеб криво улыбнулся. Впервые за столько месяц я гневно смотрела на человека, которого жутко боялась. Я была так зла, что забыла про свой страх. В близи я рассмотрела его глаза. Они не были цвета синего моря, и не отдавали изумрудным блеском, они были теплого карего цвета. Блондин с карими глазами. Только сейчас я увидела, как был красив Глеб. Во мне словно что-то зашевелилось внутри. Его человеческое участие в судьбе Ирины тронуло меня, и я перестала злиться.
   - Сердцу не прикажешь.
   - Это точно, - согласился со мной Глеб.- Когда я увидел тебя впервые, я подумал, что никогда не видел девушке прекраснее. Ты помнишь это встречу?
   - Ага, - весело ответила я, - я пришла к вам подписать заявление о приеме на работу..
   - Нет, - отрицательно покачал головой Глеб, - мы столкнулись в туалете. Ты зацепилась цепочкой за ворот моей рубашки, и я успел тебя разглядеть. А потом я был приятно удивлен, когда увидел тебя в своем офисе. Это судьба, решил я. Разве ты так не считаешь?
   - Да, наверно, - осипшим голосом ответила я. Чего он от меня добивается? Хочет, чтобы я отказалась от Никиты? Ну, уж нет, дудки. За Никиту буду бороться до первой капли крови.
   - Почему ты одна?- Вопрос Глеба ввел меня в замешательство.
   - Я не поняла вопроса?
   - Почему у тебя нет никого, почему нет мужчины рядом? Женщина не должна быть одна. Моя мама всегда была окружена нашим с отцом вниманием. Без внимания женщина чахнет, как цветок без солнца.
   - Я... ну...еще не встретила своего принца, - попытка отшутиться не удалась.- К чему вы клоните?
   - Есть одна очень красивая иностранная песня. Ее мало кто знает, но в ней очень трогательные слова. Мне кажется, что они про тебя.
  

Ты словно на острове покоя, где нет чужих лиц.

В вечной мерзлоте, где никто не протянет тебе руку помощи.

В своей молчаливой, пустынной земле.

Ты словно капитан, на корабле призраке

Со своей гордой и непреступной душой.

Как я смогу помочь тебе,

Я не знаю, как быть, я растерян.

  
   Глеб пропел куплет, грустно смотря в свой бокал:
   - Мне кажется, эти слова про тебя.
   Я ничего не ответила. У меня было чувство, что меня обвиняют в чем-то плохом. Я отвернулась от Глеба. Когда его рука коснулась моей, я только судорожно вздохнула.
   - В тебе есть тайна, - продолжал он. - И я пытаюсь разгадать ее каждый божий день. Мне невыносимо слышать сплетни о твоей любви к Никите только по одной причине...
   - Не говорите ничего, - взмолилась я.
   - Нет, я скажу. Именно ради этих слов я попросил тебя приехать со мной сюда. Столько месяцев я скрывал свои чувства под маской безразличия и холода, но буря, что бушует в душе не пройдет сама по себе. Я люблю тебя, Лео. Люблю. Я столько лет был один среди людей, красивых женщин, но, только встретив тебя, я почувствовал, что живу. Слышишь меня, я живу. Эти скучные дела о разводах и обманах, мне казалось, что любви нет, но она есть, я это понял. Каждый день я вижу тебя на работе. Ты рядом, стоит только протянуть руку, и я протягиваю ее тебе. Я жду только одного: вложи свою ладонь в мою.
   - Я вас не слышу, - просипела я, закрыв руками уши, - я не хочу вас слышать.
   - Посмотри на меня, Лео. Я ведь не сказал тебе ничего обидного, а просто говорю о своих чувствах, о любви к тебе.
   - Нет, - продолжала возражать я, - я вам не верю. Это все ложь.
   - Не веришь в мою любовь, но веришь в то, что Никита полюбит тебя?
   Я посмотрела на Глеба. Сейчас он не казался мне бесчувственным и холодным как раньше. В его глазах стояли слезы, и это причиняло мне больше боли, чем его ледяной взгляд.
   - Я не из тех, кого любят, - попыталась объясниться я. Слезы потекли по щекам сами собой, но я не обращала на них внимания. Глеб попытался что-то сказать, но я быстро прикрыла его рот рукой, боясь, услышать очередное признание.- Не говорите ничего, а просто выслушайте меня.
   Когда мне было семь лет, моя родная мать убила моего отца из ревности. Мои приемные родители усыновили меня, и как ребенок, я была счастлива. Но в школе все знали правду о моей семье. Я не была популярной девочкой в школе, и даже в университете. Мое прошлое опережало меня. Еще летом я собиралась замуж, но мой жених сбежал от меня прямо из загса. Вы слышали когда-нибудь более позорную правду?- Глеб отрицательно покачал своей белокурой головой. Я же продолжал плакать, набираясь решимости, чтобы продолжить свой рассказ.
   Вы правильно сказали, я капитан на корабле-призраке с ледяной душой. Но, поверьте, я не бездушная. Каждую минуту своей жизни я ищу любовь. Идя по улице, или разговаривая по телефону, или завернув за угол магазина, я все жду, что вот сейчас здесь, в эту самую минуту я встречу свою любовь, что она наполнит меня, пробудит мои чувства. Но это не происходит.. Я словно спящая красавица, к которой никак не придет ее принц, и не пробудет меня ото сна. Я словно застыла в нелепой позе, и никак не могу прийти в себя. Я...я....я....не могу больше ждать, когда что-то невероятное произойдет в моей жизни. Поэтому я придумала свою любовь сама. Я борюсь за нее так, как могу. И если моя любовь к Никите оскорбляет вас, я прошу прощения.
   - Как это все нелепо, - проговорил Глеб. - Ты ищешь любовь, и отказываешься принимать ее, когда она сама стучится в твое сердце.
   - Все не так. Я готова принять любовь, но не от вас.
   - Я тебе не нравлюсь, в этом все дело. - Глеб встал, швырнув деньги за выпивку на стойку.
   - Дело не в этом, - схватила я его за руку. Теперь, когда я призналась во всем, мне было страшно остаться одной. - Вы очень скоро разочаруетесь во мне, как мой бывший жених, и сбежите от меня. Второго раза я не переживу.- Глеб ничего не сказал. Он только нежно посмотрел на меня и ушел, оставив в гордом одиночестве.
   Я вернулась в свой номер. Не раздеваясь, легла в постель, вспоминая все, что сегодня случилось. Мой директор, которого я так жутко боялась, признался мне в любви. Но когда, в какое время он успел влюбиться в меня?
   Я так была занята своими военными действиями, что даже не заметила того, что творилось у меня под носом. Букет цветов, его приезд ко мне домой, постоянные проверки, может, это и было сигналом о его пробуждающихся чувствах ко мне? Я не знала, как проявляют свою любовь мужчины. Я просто боялась поверить в то, что меня могут любить. Если бы я только была достойна этого.
   Я никак не могла уснуть. На часах пробило уже полночь, а сон никак не хотел прижать меня в своих объятьях. Тихий стук в дверь привлек мое внимание. Я нехотя встала и открыла ее. В дверях стоял Глеб. Нерешительно войдя ко мне в номер, он прошел мимо меня к окну, ничего не говоря. Я села на край кровати, с тревогой ожидая, что же сейчас произойдет.
   - Ты ждешь принца, что пробудит тебя ото сна, - глухо прокатился по комнате голос Глеба. - Может, я не похож на того принца, о котором мечтаешь ты, но кто сказал, что это не я. - Он обернулся ко мне. В его взгляде читалась надежда.
   - Не вы, - печально ответила я. - Я испытываю к вам смешанное чувство. И больше всего - это страх. Я боюсь вас, меня пугает то, что вы пробуждаете во мне, когда я вижу вас.
   - А с Никитой ты испытываешь радость, - горько усмехнулся Глеб.- Он женится, и тебя это устраивает. Ты гонишься за мечтой, зная, что не достигнешь ее. Ты так боишься полюбить, что готова прогнать меня, лишь бы не быть счастливой. Знаешь, как это называют психологи, избеганием неудачи. Сама настраиваешь себя на провал.
   - Замолчите, - гневно вскочила я, - убирайтесь из моей комнаты. Вы ничуть не похожи на любящего человека. Пытаетесь внушить мне, что любите меня, а на самом деле, вас выводит из себя тот факт, то вы можете кому-то не нравиться. Да, вы пугаете меня, я боюсь вас. Не думаю, что эта хорошая основа для зарождения любви. Завтра же я уеду домой. Наша поездка не удалась
   - Как вам будет угодно, сударыня, - церемонно откланялся Глеб.- Надеюсь, что когда Никита на ваших глазах женится на Ирине, вы получите большее удовольствие
   Звездный мальчик ушел, хлопнув дверью. Я же была так зла, что у меня не было сил плакать. Я ходила из угла в угол, бубня что-то себе под нос. О, нет, больше я не боялась своего директора. Я его ненавидела всей душой.
   На утро я вернулась домой. Садясь в такси, я увидела у входа в отель Глеба. Он картинно поклонился мне на прощание. Я же отвернулась, сев в машину. Именно в эту минуту, отъезжая от любящего меня человека, я приняла решение - я убью Ирину.

***

   Я еще не знала, как это сделаю, но мысль об убийстве крепко засела у меня в голове.
   Вот я и подошла к самому главному, батюшка.
   Я стала убийцей. Кому я могла во всем признаться, кто понял бы меня? Конечно, моя призрачная мать. Выслушав меня, она победно воскликнула:
   - Вот это моя, дочь. Ты смелая, моя дорогая.
   - Но как это сделать? - шептала я, боясь, что соседи услышат мои замыслы. - Мне совсем не хочется оказаться за решеткой, как ты.
   - Да, ты права, дети не должны повторять ошибок своих родителей.
   Несколько дней я вынашивала план своей мести. Сидя за своим рабочим столом, я наблюдала за Никитой с Ириной, которые были все так же беспечны, не догадываясь о том, что над ними сгущаются тучи.
   Иногда я сталкивалась в коридорах офиса с Глебом... Я прятала свои глаза, боясь, столкнутся с его взглядом, полным любви и безнадежности. Конечно, я понимала, что причинила ему боль, но его любовь была мне в тягость, заставляя чувствовать себя еще более виноватой. Мы не говорили, и даже не здоровались, а просто проходили мимо друг друга, но иногда я ловила себя на мысли, что мне бы хотелось его остановить и сказать ему спасибо за его запоздалую любовь. Но я так далеко зашла, что не могла остановиться.
   Решение пришло неожиданно. В одно из тех субботник утр, когда хочется валяться в постели в приятной полудреме. Звонок в дверь вынудил меня сползти с дивана.
   Растрепанный вид Алисы здорово привел меня в чувства:
   - Идем скорее, у Нади есть новости.
   Мы влетели к подруге, ожидая увидеть убитую горем женщину, а нашли радостно возбужденную невротичку.
   - Поздравьте меня, - глаза Надежды горели, улыбка не сходила с ее лица.
   - Твой муж порвал с той девчонкой? - обрадовалась Алиса.
   - Лучше, - затараторила Надя. - Лучше, девчонки, лучше. Она умерла, слышите, она умерла. Она так и не смогла отобрать у меня мужа.
   - Как умерла? - оторопела я, переглянувшись с Алисой.
   - Ее привезли сегодня ночью в мою больницу, в мою смену. У нее оказалось больное сердце. Слава Богу, что оперировала ее не я, а то бы потом без сплетен не обошлось.
   - Что ты сделала? - в ужасе закричала Алиса.
   - Да ничего я не сделала, - захохотала Надя. - Просто эта дурочка не вынесла анестезии. Она умерла прямо на операционном столе. Эта жизнь вознаградила меня за мои страдания. А хотите чаю? - Она вскочила со стула, бросившись ставить чайник на плиту.
   - И никто не виноват? - спросила я, немного придя в себя. - Совсем никто?.
   - Она сирота, - уже спокойней заговорила подруга. - Некому возмущаться.
   - А ребенок, что с ребенком? - Алиса никак не могла прийти в себя от услышанного. Впервые она не привлекала к себе внимания, и мне показалось, что она единственный разумный человек в этой комнате.
   - Ребенок жив. Это мальчик, - Надя устало села за стол. Адреналин закончился, и она снова была сама собой. - Какая ирония. Его отправят в дом малютки. Мне его почти жалко. Ну, ладно, - встрепенулась подруга. - Кто хочет чаю?
   - А что решил твой муж, - никак не могла угомониться Алиса, - ведь он отец ребенка?
   - Ну, нет, - отрицательно покачала головой Надя, - я этого ублюдка сюда не пущу.
   - Но ты не можешь лишить его родного сына, - гневно выпалила я. - Это его родной ребенок, которого ты ему никогда не родишь.
   - А я его жена, причем законная, - закричала Надя. - Пусть у меня никогда не будет детей, но свою семью я не разрушу. Он выберет меня. Раз он не ушел от меня тогда, то не сделает этого и сейчас.
   - А может судьба дает тебе шанс стать матерью?
   - Судьба? Судьба? Всю жизнь я мечтала о большой семье, но именно судьба лишила меня этого. Будь проклято мое бесплодие, - истошно закричала Надя, не замечая, как мы хватали ее за руки, которыми она колотила себя по животу. - Я пустоцвет, что не может расцвести. Всю жизнь видеть, как другие женщины гуляют со своими малышами, ругают своих взрослых детей, принимать роды у счастливиц. Вот моя судьба, и я смирилась с нею. Так что и мой муженек смирится.
   Тут мое терпение лопнула. Одно дело избавиться от соперницы, и совсем другое дело лишить ребенка отца.
   - Ты просто спятила, - вспылила я. - Надеюсь, твой муж выберет ребенка, - бросив эти слова на прощание, я громко хлопнула дверью квартиры. Надо же, кто бы мог подумать, что эта Надя окажется такой стервой. Но она подала мне прекрасную мысль. Я придумала, как мне убрать Ирину со своего пути.
   Аллергия, вот мое оружие. У Ирины аллергия на орехи. Правда, я не знаю на какие. Думаю, что на арахис. Осталось только дождаться подходящего момента. И я дождалась.
   В один из прекрасных летних дней Никита объявил мне новость:
   - Наконец-то мы провернули то дельце, из-за которого Ирину чуть не уволил Глеб. В честь этого наша фирма организует банкет в ресторане. Ты отвечаешь за меню и рассадку гостей. А я, - загадочно улыбнулся Никита, - отвечаю за главное блюдо вечера.
   Он так многозначительно смотрел на меня, словно я должна была прочитать его мысли.
   - Я и Ирина подали заявление в ЗАГС. Мы объявим об этом в конце вечера, - его зеленные глаза так радостно сияли, что вызвали во мне отвращение. Подумать только, и этими глазами я столько грезила.
   - Я рада за вас, - притворно улыбнулась я. - Я подберу прекрасное меню, вам понравиться.
   Ловушка захлопнулась.
  

***

   План был очень прост. В ресторане я заказала разнообразие блюд, а в супермаркете купила пакетик арахиса. Ирина очень любила бутерброды с колбасой, листьями салата и все такое. Ведь ничего страшного нет в том, чтобы добавить еще один ингредиент: маленький арахис. Каждый бутерброд, к которому прикоснется Ирина, может оказаться для нее последним. Была еще одна важная деталь, ее шприц, который она носила в сумочке. Если он пропадет, то полиция это сразу прознает. Следователи начнут спрашивать, были ли у Ирины враги, и весь офис незамедлительно покажет на меня пальцем. Я сделаю все проще. Обычно, когда девушки танцуют, то оставляют свои сумочки в какой-нибудь общей куче. Сумка Ирины легко затеряется в ней, уж я то об этом побеспокоюсь. Задавалась ли я вопросом о правильности своего поступка? Нет. Моя мама меня полностью поддерживала, никто не отговаривал, даже моя совесть молчала.
   В этот торжественный день я надела самое откровенное платье, которое могла себе позволить. Маникюр, педикюр, прическа, макияж - все, что бы блеснуть на этом вечере.
   Не смея дышать в обтягивающем наряда, я знала, что выгляжу на все сто. Я словно видела себя со стороны, я чувствовала себя богиней. Мой звездный час настал.
   Войдя в зал, я ловила на себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые взгляды женщин. Никто не видел меня такой, никто даже не догадывался, как я прекрасна. Я стояла у своего смертельного стола, лучезарно улыбаясь гостям, предлагая закуски и напитки, искоса поглядывая на Ирину, танцующую с Никитой. Подойди, ну подойти же к столу, там ждет тебя сладкое угощение, дитя мое. Один укус, и ты окажешься в самом прекрасном месте на земле, а я буду женой твоего жениха.
   Иногда я вспоминала о звездном мальчике. Его нигде не было видно, уже скоро надо было ему выступить с речью, но Глеба все не было. Я подошла к одной из дам, поинтересовавшись, где наш директор.
   - Ой, совсем забыла, - извинилась она. - Глеб Дмитриевич просил передать, что задержится. Ему вдруг взбрело в голову просмотреть все видео кассеты с видеокамер его кабинета.
   - Зачем? - насторожилась я
   - Ну, кто его знает, - пожала плечами моя собеседница.
   - Но ведь кассеты переписываются каждые три дня?
   - У нас нет, - возразила она. - Глеб Дмитриевич очень тщательно охраняет свои тайны. Каждая кассета сдается в архив на долгую память.
   Какая же я дура. Видеонаблюдение. О чем я думала, когда прятала договор в свою сумку? Не успев перевести дыхание, я увидела Глеба, влетевшего в ресторан. Небрежно здороваясь с присутствующими, он пробирался сквозь толпу, кого-то ища глазами. Но я-то знала, кого он искал. Ускоряя шаг, я направилась к лестнице, что вела на второй этаж ресторана. Мне казалось, что полумрак зала и громкая музыка помешают Глебу разглядеть меня, но он заметил, и бросился в след.
   В своем тесном платье я не могла быстро передвигаться. Взбегая по лестнице, я почувствовала, как его руки вцепились в подол моего платья. Я не удержалась, и рухнула на ступеньки, успев вцепиться в перила, иначе полетела бы, ломая свою прекрасную шею. Обернувшись к нему лицом, я впервые увидела его разъяренным. Пятясь по ступеням наверх, я закричала, перекрикивая музыку:
   - Я не хотела, клянусь.
   Схватив меня за плечи, Глеб рывков приподнял меня. Глядя мне в глаза, он прорычал:
   - Зачем, скажи мне, бога ради, зачем ты это сделала?
   - Я так люблю Никиту. Я хотела, чтобы ты уволил Ирину за то, что она потеряла договор. Клянусь, дальше моей сумки договор нигде не бывал.
   - Что я говорил тебе о выносе бумаг, - тряс меня Глеб. Прическа растрепалась, и прядь волос упала мне на глаза. Вот тут я по-настоящему испугалась.
   - Прости, - взмолилась я, рыдая. - Я так его люблю, что готова на все. Разве это так трудно понять.
   Неожиданно Глеб швырнул меня на лестницу. Я скатилась по ступенькам. Он схватился за голову.
   - Да ты ненормальная, чокнутая.
   - Нет, - плакала я, умоляюще сложив руки.- Я просто люблю его, а ради любимого пойдешь на все.
   - Что же это за любовь такая, что толкает тебя на безумства, - воскликнул Глеб. - Ты больна, - повторил он. - Лео, тебе надо лечиться.
   Музыка заводила толпу, и никто из присутствующих не видел, что между нами происходило. Я рыдала, закрыв по привычке уши, чтобы не слышать страшных слов звездного мальчика.
   Глеб склонил свое лицо ко мне поближе, и я прочитала тот ужас, что переполнял его.
   - Лео, Лео, после того, как я узнал, что ты сделал с договором, я сделал запрос в психиатрическую больницу, где весь персонал проходил медосмотр.
   - Я не хочу ничего знать, - шептала я, прижимая ладони плотнее к ушам, но жестокие слова пробивались даже сквозь музыку.
   - Никто ничего не заметил только по тому, что все думали, что тебя зовут Лео. Тогда в отделе кадров я поднял твое личное дело. Тебя зовут Леокадия.
   - Нет, нет, нет- твердила я.
   - И тогда все сошлось. Ты была совсем ребенком, когда твоя мать убила твоего отца и покончила с собой прямо у тебя на глазах.
   - Это ложь, - закричала я, начав бить его кулаками в грудь, лишь бы он замолчал.- Она повесилась в камере, я ничего не видела.
   - Нет, милая, - ласково ответил Глеб, схватив меня за руки, - мне очень жаль, но она это сделала у тебя на глазах, перерезав себе горло кухонным ножом. Тебя нашла соседка. По счастливой случайности входная дверь была открыта. Ты полтора года пролежала в детском отделении. Там-то тебя и нашел твой приемный отец. Прости меня, Лео, за ту боль, что я причинил тебе.
   Глеб присел рядом со мной, крепко обняв меня. Склонив голову ему на грудь, я промочила его рубашку слезами.
   - Ты не можешь больше работать здесь, - печально проговорил мой директор.
   - Прогоняешь за то, что я психованная? - всхлипывая, спросила я.
   - Нет, - твердо ответил он, - за то, что пыталась украсть бумаги. Правила распространяются на всех,.
   - Но я не смогу без Никиты. Я не смогу не видеть его. Твои слова обрекают меня на муки. Пощади, молю тебя. Позволь мне быть рядом с ним.
   - Лео, очнись, - вскочил Глеб, - посмотри вниз. Распахни глаза пошире. Никита женится, и во все не на тебе.
   И я распахнула глаза. Сквозь перила я видела Никиту, нежно обнимавшего любимую девушку, которой была не я. Глеб оставил меня одну. Я долго еще плакала, утирая слезы. Нет больше Лео. Есть только Леокадия с размазанным макияжем и заплаканными глазами.
   Вдруг внизу кто-то зашумел, началась возня. Я снова посмотрела вниз. Ирина лежала на полу, корчась в судорогах. Мои слезы сразу высохли. Я поднялась. Спускаясь вниз, словно во сне, я наблюдала за мельтешением толпы. Пусть это все закончится как можно быстрее, твердила я.
   - Помогите, - кричал Никита. - Сумка, где ее сумка.
   - Я нашла, - не помню, кто это крикнул. Видела лишь, как Никита вколол Ирине укол. Она перестала дергаться, но продолжала сипеть. Стоя поодаль, я отстраненно наблюдала за тем, как последняя моя попытка обрести любовь провалилась. Кто-то сказал, что приехала скорая. Надо же, как быстро. Грустно окинув толпу совершенно чуждых мне лиц, я встретилась взглядом с Глебом. В его глазах было разочарование. Он понял, что это сделал я. Еле заметно он покачал головой. Я хотела как-то оправдаться, но слова застряли в горле. Я не могла выносить его взгляда, не могла видеть, как его любовь ко мне умирает. И я сама убила ее.
   Оставив позади себя Глеба, кричащего Никиту, умирающую Иру, метущуюся толпу, я уходила с этой сцены, гордо подняв голову на своем корабле- призраке.
  
  

***

   Лифт снова не работал. Медленно поднимаясь на свой этаж, я проводила рукой по перилам, наслаждаясь ощущением холодного металла, дающего мне возможность запомнить вкус свободы.
   - Я это сделала, - мои слова эхом прокатились по пустой квартире. Зеркало было самым обычным зеркалом, отражающим лишь мое отражение. Никаких серебристых теней. Моя биомама снова покинула меня. Покинула в ту самую минуту, когда так была нужна мне. Может это и к лучшему. По крайней мере, она не возмутится на счет того, что я провалила свою миссию.
   Резкий позыв направил меня к унитазу, над которым я наконец-то исторгла из себя содержимое желудка. Я - убийца. Господи, я сделала это, я посягнула на человеческую жизнь. Ни чувства раскаяния, ни чувства страха, ничто не беспокоила меня. Мне хотелось только лечь в постель и накрыться с головой одеялом, забыв о сегодняшнем вечере.
   Так я пролежала три дня. Мне не хотелось есть, мне не хотелось пить. Изредка я открывала глаза, слыша сквозь толщину одеяла разрывающийся мобильный телефон. За мной скоро придут. Толпа омоновцев ворвется в мою комнату, направив свои оружия на меня. Меня поведут по площадке с заломанными руками, и соседи будут перешептываться: так и думали, что дело всем этим и закончится. Только мне было все равно, я хотела спать.
   Скрежет ключа, пытающегося попасть в замочную скважину, насторожил меня. Ожидая самое худшее, я еще плотнее завернулась в одеяло. Может, так меня не заметят сразу. Чьи-то руки потянули за край одеяла, не смотря на мое сопротивление:
   - Леокадия, это глупо, - знакомый голос выпустил меня на поверхность. Щурясь от яркого солнечного света, я увидела свою маму, сидящую на краю дивана. Мою настоящую любимую маму.
   - Мама, мамочка, - воскликнула я, прижимаясь лицом к ее лицу, обнимая ее, и целуя ее ласковые нежные руки. - Ты прости меня, мама. Ты прости меня.
   - Девочка моя, что же ты натворила, - тревожно произнесла она, удивляясь моей реакции. - Мне позвонил с твоей работы директор. Признаться, я с отцом была крайне удивлена тем, что ты работала с адвокатами. Ты ведь совершенно этому не обучена. Что же ты натворила?
   Слова потоком вырывались наружу. Я поведала ей обо всем: и о Никите, и о призраке, мучившим меня и дающим советы, и о преступлении, которое совершила.
   - Леокадия, как же долго ты молчала,- осуждающе покачала головой мама.
   - Знаю. Но я просто хотела быть счастливой, хотела быть любимой. Я так хотела найти свою любовь.
   - Дочка, разве любовь ищут? Она сама приходит, ее встречают, за нее не борются, ее принимают. Настоящая любовь делает человека лучше, толкая на прекрасные открытия. Поэты слагают о ней стихи, безумцы делают открытия. Любовь - это как источник абсолютного света, тепла, в лучах которого ты будешь парить под небесами. А если чувства толкают тебя на подлости, на преступления, это не любовь. Жажда обладания, может страсть, но не любовь.
   - Да, ты права, - грустно ответила я. Мне хотелось спросить ее про больницу, но молчала, боясь расстроить ее.
   - Знаешь что, - весело предложила мама,- мы умоемся, причешемся, поедим и пойдем гулять в парк.
   - В парк? - словно ребенок обрадовалась я.
   - Да, в парк, - засмеялась мама.
   - А если за мной придут?
   - Твой директор ничего не говорил об Ирине. Думаю, если бы кто-нибудь вызвал полицию, то за тобой пришли бы уже давно.
   - Нет, - уперлась я. - Позвони на работу. Спроси, жива ли она.
   Мама нехотя взяла телефон и позвонила в приемную.
   - Как зовут директора?
   - Глеб Дмитриевич.
   - Алло, - воскликнула она в трубку. - Девушка, соедините меня с Глебом Дмитриевичем. Нет его? А когда он будет? Еще не скоро? Нет, нет, передавать ничего не надо. Девушка, а как вас зовут? Ирина? Спасибо, Ирина, я сама перезвоню.
   Мама вернула мне телефон:
   - Не знаю, сколько у вашего директора секретарей по имени Ирина, но голос у нее вполне здоровый.
   Что я могла еще сделать? Не звонить же мне самой, напрашиваясь на неприятности.
  

***

   В парке народу было мало. То, что нужно. Мы прохаживались по алле, разговаривая о всяких глупостях, стараясь не затрагивать больной темы. Остановившись около аттракциона кривых зеркал, я предложила ей зайти. Я так давно не смеялась. Может, она и зашла бы со мной, но ей позвонили. Не став ее дожидаться, я вошла в зал одна. Оказавшись в пустой комнате, окруженной зеркалами, стало жутковато. Лица, отражающиеся в зеркале, приобретали нелепые формы. Плавно растекаясь, они постепенно слились в единую форму белой тени.
   - Зачем ты вернулась, - гневно воскликнула я.- Я больше не нуждаюсь в тебе.
   Тень молчала. Я продолжала смотреть на нее, пока вместо призрака не появилась маленькая девочка, идущая по улице с пакетом из магазина. Пропали зеркала, и я оказалась внутри этой девочки, окруженной проезжающими машинами и торопящимися прохожими.
   Девочка напевала песенку, войдя в подъезд и поднимаясь по лестнице на второй этаж. Достав ключ, она открыла дверь квартиры, продолжая беззаботно напевать мелодию. Песня прервалась, стоило малышке попасть в комнату и упереться взглядом в зеркало. Девочка застыла на месте, не смея заплакать. В зеркале отражался диван, на котором сидела ее мама, забрызганная кровью. В руках женщины был огромный кухонный нож, перепачканный чем-то красным. Девочка поняла, что это тоже кровь. Не оборачиваясь, она взглянула в сторону, увидев папу, лежащего в луже крови. Дрожа от страха, ребенок снова посмотрел в зеркальное отражение.
   - Я хотела бы, чтобы мы были вместе всегда, - печально проговорила мама. - Но это не всегда возможно. Когда-нибудь ты простишь меня.
   Резко взмахнув ножом, она перерезала себе горло. Кровь брызнула в разные стороны. Брызги попали на зеркало. Девочка видела, как ее мама дернулась несколько раз, завалившись на диван, и затихла.
   По ногам ребенка потекло что-то теплое, но она не смела шевельнуться, чтобы не выдать себя. Так она и стояла, не отрывая взгляд от отражения в зеркале.
   Тишину нарушил голос соседки:
   - Привет, а что это вы дверь не закрываете? - вопрос оборвался криком. - Что здесь произошло?
   Дальше все было в быстрой перемотке: копошащееся люди, врачи. Девочку куда-то отвели, о чем-то спрашивали. Ее запирали в какой-то комнате, периодически выпуская к другим детям.
   Картина резко сменилась, и я снова была сама собой.
   Значит, все было правдой. Глеб говорил правду. Тень продолжала отражаться в зеркале.
   - Отпусти меня, - попросила я. - Отпусти, чтоб я могла жить свободно, как тогда, в детстве. Я хотела бы, чтобы мы были вместе всегда, но это не всегда возможно.
   Тень нахмурилась. Она резко бросилась на зеркало. От неожиданности я швырнула сумкой в него. Зеркало треснуло надвое. Один кусок со звоном упал на пол, разлетевшись на мелкие кусочки. На шум бьющегося стекла вбежала мама и билетер:
   - Что вы здесь стекла бьете, - возмутился он.
   Мама прижала меня к себе:
   - Что произошло?
   - Скажи, вы удочерили меня в приюте или в психушке?- Я умоляюще смотрела ей в глаза. В разбитом зеркале не было никакой тени, не было больше тайны.
   - Ты полгода не могла прийти в себя от шока. Даже не разговаривала. Муж решил, что домашняя обстановка поможет тебе вспомнить, что ты видела, но ...
   - Так почему же вы меня взяли? Такую ненормальную.
   - Ты лучшее, что было в нашей жизни. Ты стала смыслом моей жизни. Ты моя дочь. И я буду рядом с тобой всегда. Даже если придет полиция, я никогда не назову тебя убийцей. Ты мой ребенок. Я люблю тебя.
   Обнявшись, мы плакали и смеялись, чувствуя освобождение, которое обе получили.

***

   Полиция так и не пришла. С одной стороны я узнала настоящую правду о себе, а с другой стороны запоздалое чувство вины терзало меня. Мама рассказал все отцу, который незамедлительно отправил меня на лечение, поставив мне диагноз нервного характера. Пока я лечилась, прошло лето. Снова приближалась осень. Год моих нелепых страданий остался позади.
   Выйдя из больницы, я достала свой запыленный диплом филолога.
   Я должна работать там, где понимаю свое дело. Дело, которое буду любить.
   Книги - вот моя любовь. Тома запыленных на полках книг вызывают во мне трепет. Проходя мимо стеллажей, я вдыхаю запах вековой мудрости. Примкнув к рядам библиотекарей, я наслаждалась тишиной . С коллегами я сработалась быстро. И поскольку в коллективе не было мужчин, то забыла о своих амбициях.
   Правда, чувство вины продолжала меня мучить. Я набралась смелости и решила прийти туда, где наследила.
   Двор был тот же, что и год назад. Я приблизилась к дому бабки, в который больше никогда не войду. Детвора играла. Две мои соседки сидели на лавочке, о чем-то беседуя. Они мало, чем изменились. Правда, Надежда держала на руках малыша. Увидев меня, они очень обрадовались, завалили меня вопросами, и я не знала, на какой из них ответить в первую очередь.
   Нет, я не вернусь сюда. Родители продали квартиру, и пока я живу с ними. На старую работу я не вернусь. Ни о ком я ничего не слышала.
   - А как вы? - настал их черед рассказать о себе.
   Алиса как всегда игриво вздернула бровями:
   - Максим под следствием. Теперь "Джекпотом" заправляю я. Скорей всего его посадят надолго, и он умоляет дождаться меня.
   Улыбаясь, я направила свой взгляд на Надю. Малыш лежал на ее руках, пристально разглядывая меня:
   - Я все-таки взяла его. Это лучшее решение, которое я принимала в своей жизни.
   Мы еще немного поболтали, обещая друг другу звонить, зная, что этого никогда не будет.
  
   Мой путь еще не был окончен.
   Войдя в офис фирмы, я снова почувствовала страх, что сковывал меня. Первым делом я заглянула к Никите. При виде него я ожидала наплыва эмоций, но ничего такого не было. Передо мной просто стоял приятный молодой человек.
   - Мне пришлось взять другую секретаршу, но признаться, она не стоит даже твоего мизинца.
   - Ты женился?- задала я мучивший меня вопрос. Никита гордо показал свое обручальное кольцо.
  
   Ирина сидела в приемной. Совершенно живая. Наконец-то я убедилась своими глазами, что худшее позади. Ира не хотела со мной говорить, демонстративно уткнувшись в монитор компьютера.
   - Послушай меня, - слова не могли подобраться правильно. Но сказать это было необходимо.- Я хочу признаться тебе кое в чем. Те бутерброды моих рук дела. Я подложила арахис.
   - Я знаю, - ответила Ирина, оторвав взгляд от компа. - Я знаю, что это сделала ты. Как только ты не пришла на работу, я все поняла. А мне очень хотелось посмотреть тебе в глаза, спросить, за что ты пыталась отравить меня.
   - Я думала, что люблю Никиту. Я ошиблась.
   - Ты много раз ошибалась. Если бы ты так не боролась за него, то возможно, мне было бы все равно, и я сама бы бросила его. Но твой интерес к его персоне подогрел мои чувства. Никита по натуре однолюб. Он всегда будет любить меня. А я отношусь к нему, как к нечто само собой разумеющаяся. Теперь я замужем, и может быть даже вполне счастлива. - Последние слова Ирина произнесла с сомнением.
   - Какая ирония, - вздохнула я.
   - Согласна.
   - Почему же ты не сообщила в полицию?
   - Я помню о твоей выходке с договором. Я все еще помню, что ты его вернула.
   - Круто.
   - Круто.
  
   Вот и заканчивается моя история. Я признаюсь вам батюшка в убийстве, которое почти совершила. Теперь мне легко дышать. Вы можете позвонить в полицию. Я готова принять то наказание, что мне уготовано.
   Всю жизнь я мечтала о любви, искала ее, боролась за нее. А когда я встретила ее, то упустила. Я ошиблась, очень ошиблась.
   Выходя из здания фирмы, я столкнулась с Глебом. Наши взгляды встретились. Я называла его звездным мальчиком, не замечая, что сама являюсь этим уродцем, глядящим в зеркала Инфанты. Впервые мне захотелось протянуть ему свою ладонь, чтобы он вложил свою. Но я так и не решилась, а только молча прошла мимо. Я хотела бы, чтобы мы были вместе всегда, но это не всегда возможно.
  

Глава вторая

   Возрадуйся, дочь моя, ибо раскаяние, лучшее наказание. Если тебя простила та девушка, то Бог простил тебя давно, видя твои страдания. Он отвел твою руку в нужный час, помог понять, что значит любить. Так ступай с миром и с любовью. Но помни о том уроке, что ты преподнесла сама себе. Ты все еще можешь найти того, кто так хотел быть с тобой. А можешь пойти своим путем.
   Благословляю, тебя, дочь моя, на все хорошее. Ступай с миром. Аминь!
  

Глава третья

   Милая, тетушка!
   Позвольте сообщить вам о приятнейшем событии, что состоится это весной. Я выхожу замуж. Мой избранник истинный джентльмен, способный сдержать мои необузданные эмоции.
   Надеюсь, что вы простили мне ту пощечину, особенно, если учитывать тот факт, что квартира в итоге так мне и не досталась.
   От чистого сердца я предлагаю вам зарыть топор войны и познакомиться с моей второй половинкой.

Остаемся всегда Ваши, Глеб и Леокадия.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"