Сущность. Часть 1
Журнал "Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь]
|
|
|
|
Аннотация:
Книга большая, но если решитесь, не пожалеете. Написано 20 лет назад, и многое сбывается сегодня. Надеюсь, что сбудется все-таки не все...
|
СУЩНОСТЬ
Книга первая
Тем, кто ведет нас
Ч А С Т Ь 1
Эпизод 1
- Господин Ананд! Господин Главный советник, всего несколько слов! Ну, куда же вы, постойте!
У лифта Ананд остановился и поднял над головой скрещенные руки. Толпа журналистов тут же замерла и ощетинилась микрофонами.
- Господа репортеры, я от вас устал, - сказал он, улыбнувшись в усы. - Я отвечу еще только на один вопрос, и давайте расходиться по домам. Вот вы, девушка, - он указал рукой в центр толпы, - вас совсем затерли эти молодые люди. Задавайте свой вопрос.
Девушка протиснулась вперед, победоносно задрав подбородок.
- Господин Ананд, как отразятся ваши разногласия с Парламентом по поводу Продовольственной программы на сроках вашего западного турне?
- Никак не отразятся. Я собираюсь посетить Западный регион до конца этого месяца, и никакие разногласия с Парламентом не могут изменить моих планов. К сожалению, наши депутаты больше думают о грядущем Сезоне отпусков, чем о проблемах Востока, а Запад предпочитает вкладывать капитал в рудники на Периферии, но только не в бутерброды для голодающих детей Азии. Однако я не сомневаюсь в поддержке Правительства и Президента. Я использую все свое влияние для того, чтобы добиться осуществления программы. Война давно закончилась, господа, и я не допущу, чтобы в наше время где-то кто-то умирал от голода. Не потому что я сам уроженец Азии, а потому, что я уроженец Земли, я - человек. Человечество в целом и каждый житель планеты и Системы в ответе за происходящее в нашем общем доме, в нашей общей Вселенной, которая начинается здесь. - Ананд многозначительно прижал руку к сердцу. Он почувствовал, как внутри грудной клетки слабо заворочалась боль.
Репортеры слушали, затаив дыхание.
- На этом все, господа, до свидания, - сказал он.
- Но, господин Ананд...
- Я сказал, до свидания.
Журналисты разошлись только после того, как дверца лифта захлопнулась..
"Как же я устал", - подумал Главный советник Ананд Чандран, откинувшись на услужливо принявшую очертания его тела спинку дивана в своем кабинете. Сердце в последнее время очень беспокоило его, боли становились все чаще и продолжительнее. Каждый раз во время приступов он впадал в отчаяние, думая о том, чего не сумел и не успел сделать. Впереди оставалось столько работы, и слечь или уйти в отставку было для него равноценно провалу дела, ради которого жил, а значит - равноценно смерти.
Он потянулся к журнальному столику, сгреб баночки с разноцветными таблетками, вытряхнул из каждой по одной и отправил в рот. Боль затаилась. Врач говорил, что ничего страшного с ним не происходит. Каждый второй житель Земли сегодня болен, несмотря на райские условия жизни, и некоторым повезло гораздо меньше, чем ему. Так успокаивал доктор Диего. Действительно, Ананд мог пересчитать по пальцам, кто из его окружения был практически здоров. Он пытался поднять этот вопрос в Международном правительстве, но там посчитали, что он делает из мухи слона. Сегодняшняя медицина, сказали ему, способна на чудеса, стоит ли раздувать проблему? "Вам нужен отпуск, господин Ананд, - советовал врач. - Вам нужна Курортная зона, горячий песок, морские ванны, витамины, в конце концов, красивый роман. Забудьте на время свой кабинет и увидите, как вашему сердцу это понравится!" Курортная зона, пески, ванны, роман... Хороший человек этот доктор Диего.
Ананд дождался, когда восстановится дыхание, и пересел за рабочий стол. В записи значилось пятьдесят пять звонков, поступивших в его отсутствие. Он бегло просмотрел список и стер запись. Ничего существенного. Почему-то опять не было звонка из дома. Он ощутил беспокойство и попросил соединить его с семьей. Через полминуты секретарша сообщила: "Индия на 128 канале". Ананд поднял трубку, всем сердцем желая, чтобы на другом конце оказался сын, а не Басанти.
"Отец!" - обрадовался Кумар.
- Здравствуй, сынок! - К горлу подкатил ком. - Как ты, сынок?
"Все уже хорошо, отец. Лучше скажи, как ты? Мы так соскучились!"
- Постой, что значит "уже"? Что случилось?!
"Дедушка немного болел, а теперь все хорошо".
Сердце опять трепыхнулось. На этот раз от облегчения. Он взглянул на таблетки, потянулся к ним, но отдернул руку. Нет.
Кумар ничего не заметил. Он уже оживленно рассказывал о своих экзаменах, учебе, сокурсниках, какой-то милой соседке, смеялся, шутил. Дал помяукать в трубку кибер-коту, которого сконструировали на факультете, сбегал в сад, где музыкально шумел новый родник.
"Дать трубку маме?" - весело спросил сын.
- Нет, не стоит, я сейчас тороплюсь, потом я еще позвоню.
"До свидания, отец". - Голос Кумара потух.
- До свидания, сынок. Приезжай на каникулы в Столицу. Я буду ждать.
"Обязательно, папа".
Вежливый голос сообщил о конце связи и пожелал ему доброй ночи.
Ананд с улыбкой откинулся в кресле и вдруг схватился за календарь. На каникулы?.. Но в это время он будет на Западе! Поездку отменить невозможно. Как же быть... "Возьму сына с собой", - придумал он и обрадовался столь простому решению. Да, он возьмет Кумара с собой в турне! Прекрасная идея. Целых две недели они будут рядом, вместе, отец и сын.
Боль совсем прошла, и Главный советник отпустил секретаршу домой и бодро принялся за дела. На завтра нужно было подготовиться к докладу Президенту. Можно, конечно, подождать до понедельника, но время не ждет. Лучше не давать Спикеру или Вице-президенту возможности опередить его. Президент - человек разумный, однако и он имеет свои слабости.
Он углубился в экономические разработки, присланные его источником в Правительстве. Цифры были любопытными.
Не может быть, чтобы Президент ничего об этом не знал, думал Ананд. Как же он допускает такое? Интересно, очень интересно... Наверняка, на встрече будет не только Спикер, но и Министр экономики, этот карьерист, не имеющий представления о дипломатии и такте. Этот, несомненно, встанет на сторону Парламента. Мда, серьезные противники... А кто на его стороне? Кто будет рядом с ним на этой войне? Никого.
Ананд отвлекся от цифр и поглядел в окно. Там была ночь, расцвеченная иллюминацией и огнями воздушных линий. Там была жизнь, к которой он так и не сумел привыкнуть. Столица спала и видела сны, и далекие созвездия сливались с неоном реклам. Скоро настанет утро, совсем уже скоро...
На рассвете просигналила правительственная связь. Ананд проснулся, поднял голову со сложенных на столе рук, непонимающе огляделся по сторонам. Что это было? Сигнал повторился. Он протер глаза и поморщился, увидев на мониторе лицо Министра экономики. "Надо же, как они быстро. Могли бы дождаться утра. Значит, они уже готовы к драке. Что ж, посмотрим..."
Министр нервничал, по жилистому горлу неистово перекатывался кадык.
Ананд не стал отвечать. Он помахал изображению рукой и подумал: "Меня нет. Я сплю, я ушел, я умер".
Эпизод 2
Флаер стрелой пронесся над крышами города и пересек береговую линию. Когда внизу оказалось море, Ананд опустил стекло, и свежий ветер ворвался в салон. Машина снизилась и, касаясь волн, направилась к искусственному Острову, манящему изумрудными холмами. Почему-то Президент решил провести совещание на своей вилле посреди моря. В связи с этим туристические маршруты на Остров были закрыты и небо пустовало.
Над головой промчался Спикер. Ананд высунулся в окно, и ветер весело брызнул ему в лицо прохладным и соленым. Он посмотрел вслед удаляющемуся зеленому хвосту машины, сверкающему лаком и символикой Объединенного человечества. Спикер очень торопился.
- Хотите, обгоним его, господин Ананд? - спросил пилот. - Наша машина мощнее.
- Не надо, Джозеф, наоборот, сбавь скорость, давай еще немного полетаем над морем. У меня сегодня будет трудный день.
Изумрудный Остров приближался, и это было неизбежно. Внизу колыхался вечнозеленый мир, горели невыносимо яркими оттенками цветы, то тут то там вспыхивали островки красного, лилового, желтого, сиреневого. Среди зелени виднелись бесчисленные аттракционы, разноцветные купола Станций, металлически сверкала пустующая воздушная трасса.
С некоторых пор Ананд стал недолюбливать зеленый цвет. С тех самых пор, как всеобщая рекультивация превратила Землю в вечно цветущий сад, а люди научились управлять погодой. Планета цвела круглый год ярко и неутомимо. Те, кому было за двадцать, еще помнили снежные зимы и красные осенние листопады, но молодежь уже не имела об этом ни малейшего представления. Ей было неведомо, что такое неожиданная гроза среди ясного дня и как в морозные ночи сверкает снег, она не вдыхала запахов ранней весны и не радовались первому цветению природы. Ананд Чандран все это помнил и тосковал иногда, пробегая взглядом еженедельное расписание погоды.
Из зеленого моря вынырнула группа невысоких сооружений дачного типа, огражденная от остального мира куполом защитного поля. Флаер завис в воздухе у линии красных огоньков, и пилот назвал личный номер. Огоньки погасли. Джозеф осведомился:
- Где вам удобнее выйти?
- Мне все равно.
На посадочной площадке уже сверкали лакированными боками несколько флаеров. "Похоже, все в сборе", - подумал Ананд, вылезая из машины. Навстречу шел сам Президент, без галстука, в рубашке на выпуск.
- Никаких церемоний, господин советник, никаких церемоний, - сказал он, горячо пожимая ему руку. - Мы вас давно ждем.
Они прошли в одну из зеркальных арок, составляющих стену, и направились вверх по ажурной белой лестнице. Повсюду стояли цветы и трогательно журчали крошечные ароматные фонтаны.
- Для начала - утренний чай. - Президент церемонно поклонился, указывая рукой направление, в котором нужно идти. - Все дела потом. Еще успеем наговориться.
Ананд скинул пиджак, перебросил через локоть и пошел по бесшумной ковровой дорожке в сторону гостиного зала. Прежде чем войти, он расправил плечи, огладил короткую жесткую черную бороду и волосы и бодро шагнул на мраморный пол.
Несколько пар глаз колюче уставились на него. Помимо Спикера, на диванах расположились Министр экономики, Вице-президент и какой-то военный в камуфляже.
- Простите за опоздание. - Ананд улыбнулся, подметив, что собравшиеся совсем не походят на потенциальных победителей.
Чай разлили по старинке в чашки, и гости стали молча отхлебывать, неуклюже хватаясь пальцами за цветастый фарфор и сверля друг друга взглядами. "Нет, они не похожи на тех, кто уверен в победе", - в очередной раз подумал Главный советник.
- Странное дело, господа, сегодня чудесный день, - проговорил он с легкой усмешкой, - а по расписанию обещали облачность. Или мне показалось... Не помните, господин Спикер?
Спикер выглянул из-за чашки и мотнул головой.
- А какая вам разница. дорогой мой, - проворковал Вице-президент, круглый и мягкий, как сдобная булка, - вы же у нас затворник. Что вам погода, когда вы не признаете жизни за пределами своего кабинета.
Военный хохотнул, покашлял и вновь сделал серьезное лицо.
Президент куда-то удалился, и Спикер, торопливо допив свой чай, откинулся, сложил руки на животе и сказал:
- Слушайте, господин Ананд, по-моему, вы выходите за рамки своих полномочий, вмешиваясь в государственные дела.
- Неужели?
- В полномочия Главного советника, насколько мне не изменяет память, входят консультации, внесение предложений и дополнений по законопроектам, разработка общественных программ.
- Да, память вам действительно не изменяет, но совесть, к сожалению, очень часто, - заметил Главный советник. - После войны прошло тридцать лет, а миллионы людей продолжают жить в нищете и разрухе только потому, что проиграли войну. Это, мягко говоря, неправильно.
- Если бы они выиграли, нас с вами бы вообще не было, мой милый, - вставил Вице-президент.
- Постойте, не об этом речь, - вмешался Министр экономики. - Кто им мешает? Пусть строят, сеют, жрут... ой, то есть, жнут, ну, вы меня понимаете. Почему мы должны платить за все это? Небось на оружие у них деньги откуда-то находятся.
- Откуда-то? - воскликнул Главный советник. - Как, вы не знаете, откуда они берут деньги на оружие? Так я вам скажу: из-за океана. В тамошних банках Желтым мстителям открыты ломбардные кредиты под залог ворованных ценностей, изъятых ими у Пиратов. Вы разве не слышали об этом? Очень странно, потому что эти данные я получил именно из вашего ведомства.
Спикер поднял руку:
- Господин Ананд, чем копаться в секретных документах, вы бы лучше сели и разработали программку трудовой реабилитации для желтых. Хватит им бездельничать и смотреть нам в карман. Уж за тридцать лет они могли хотя бы дороги отремонтировать.
- Люди, не имеющие элементарных гражданских прав, не будут строить дороги, - сказал Ананд.
- Как это не имеют! - возмутился Вице-президент. - А "Разрешение"? А...
Вернулся Президент, и гости смолкли.
- А теперь, господа, пора немного размяться, - объявил он, потирая руки. - Охота!
Гости удивленно переглянулись. Какая еще охота? Он что, с ума сошел? Они находятся здесь для обсуждения важной проблемы. Хотя... хотя охота - это тоже чертовски занятная вещь, особенно когда за все заплачено. Такие забавы обходятся очень дорого - оружие, разрешение и заключение о категории разумности дичи. Ох, уж эта Внесистемная конвенция, и нужно было Земле ее подписывать...
Спикер, Вице-президент, Министр экономики и военный, весело перевариваясь, вышли из зала. Ананду пришлось последовать за ними. Он шел по мягкому ковру, глядя себе под ноги и пытаясь понять, что происходит. При чем тут охота? И этот утренний чай... Президент явно ведет какую-то игру. Что он задумал?
Он замедлил шаг и поравнялся с Президентом.
- Что происходит?
- Ничего особенного, - заговорщически улыбнулся тот. - Чудесная будет охота. Мне тут подбросили дюжину адаптированных экземпляров, очень забавные твари, похожи на молодые деревца без листьев. А как прыгают!
Ананд остановился. Остальное гости уже вышли из дома и направлялись к загону с инопланетной "дичью".
- Господин Президент, простите, но я в этом не участвую.
- Не волнуйтесь, существа не относятся к категории разумных, и охотничьи трубки стреляют исключительно снотворным. Все в рамках Конвенции, не беспокойтесь.- Президент взял его под руку и сказал очень тихо: - Хорошо, Ананд, я открою карты. Можешь расслабиться, я на твоей стороне.
Главный советник от неожиданности споткнулся и ухватился за резную стойку огромного подсвечника. Свечи просыпались на ковер.
- Простите.
- Ничего. Бывает. - Президент еще понизил голос: - Я пока не слышал твоих аргументов, но я уже с ними согласен. Давно пора решить эту проблему. Это - безобразие, позор Объединенного человечества. Я и сам хотел сделать это, но боялся. Честно признаюсь, я боюсь Лигу чистой крове. Эта сумасшедшая Де Бург... Эта баба способна организовать кому угодно досрочные перевыборы. Я ждал, когда об этом заговорил кто-то другой, чтобы сразу же поддержать его. Я и надеяться не мог, что это будешь ты! Это большая удача. Ты же знаешь, что тебе можно все, народ тебя любит, что бы ты не сделал, это будет считаться правильным. А эту встречу я устроил, потому что твои противники очень уж напирали. Но у меня нет ни малейшего желания слушать их. Пусть пока порезвятся.
- Подожди, я что-то... Значит, нет необходимости ехать на Запад?
- Почему же, поезжай, развейся, тебе нужно сменить обстановку. Попробуй наставить их на путь истинный, может, у тебя получится. А не получится - помни, что, по закону, последнее слово всегда за мной.
Ананд не знал, радоваться или подождать до полной победы. Все таки приятно, что Президент не разочаровал его. Если драки не будет, можно расслабиться и бросить основные силы на доработку Продовольственной программы. Этим он займется завтра же!
Он шел по коридору, спускался по лестнице и возбужденно прикидывал в уме, кого из специалистов пригласит на утреннее совещание. Предстоит огромная работа, нет, не огромная, а гигантская Нужны цифры, много цифр, одних слов о гуманизма и голодающих детях будет недостаточно.
В парке царило оживление. Работники виллы и гости дружно веселились, собравшись вокруг сетчатого загона, в центре которого испуганно жались друг к другу трогательные существа. Они действительно напоминали молодые деревца, если бы не рассыпанные по туловищу бусинки небесно синих глаз, можно было бы принять их за связку хвороста. Люди хохотали, хлопали по сетке, брызжущей искрами силового поля, настраивали прицелы охотничьих трубок.
Ананд подошел к загону. Спикер, облаченный в специальный костюм, ткнул ему в висок своим оружием и прокричал: "Бабах!". Вице-президент визгливо захихикал.
Главный советник отстранил протянутую ему охотничью трубку.
- Интересно, кто выдает заключения по категории разумности? - спросил он. Никто не ответил. - Я думаю, этой конторе следует, прежде всего, определить степень разумности самого человека. Неправда ли, господин Спикер?
Подкатили три быстроходных транспортировщика с открытым верхом. Гости распределились по ним, погрузили снаряжение. К одной из машин прицепили контейнер с несчастными голубоглазыми тварями.
- Господин Главный советник, что же вы, полезайте! - крикнули ему.
- Спасибо, вам там и без меня будет весело, - сказал Ананд. - Я остаюсь.
- Пожалеете, - кругло улыбнулся Вице-президент. - Это весьма забавно.
- Не сомневаюсь, что вам понравится. В любом случае, господа, хочу предупредить, что подобное занятие недостойно человека.
Ананд повернулся и быстро зашагал к дому. Ему стало не по себе. Существа смотрели с такой мольбой, что захотелось поскорее скрыться от их взгляда.
Он спустился к берегу и прошел на самый конец длинной эстакады и присел на скамью. Тут же из подлокотников вынырнули сервисные указатели с предложением музыки, напитков, блюд, компании, дамы. Ананд встал на ноги, и указатели исчезли. Кошмар какой-то, подумал Главный советник и стал смотреть на море, облокотившись на белые перила. На этот раз сервисная служба промолчала.
Горизонт щетинился небоскребами далекой Столицы Море убаюкивающе колыхалось, волны перекатывались с мерным рокотом, над водой парили чайки. Неужели настоящие, удивился Ананд и, прищурясь, вгляделся в синеву неба. Мир дышал спокойствием.
Он попытался сосредоточиться на разговоре с Президентом, на завтрашнем совещании, на приезде Кумара, но ничего не получалось. Хрупкие испуганные деревца стояли перед глазами. Он сам никогда не бывал ни в Заповеднике, ни в Инкубаторе и советовал сыну не посещать такие места. Возомнив себя богами, люди посчитали возможным поселить в клетки братьев по разуму и позволили своим детям бросать в них объедками синтетических пирожков. Иногда ему казалось, что вся эволюция была лишь для того, чтобы превратить космическое пространство в гигантскую площадку для игр. За тридцать лет, прошедших после Желто-белой войны, была заселена Система и Периферия, восстановлены старые колонии, построены новые, вынесено с Земли все производство. Человечество пережило неимоверный демографический взрыв, население безудержно росло и молодело. Голубая планета стала райским садом, в котором, стараясь не задумываться о проблемах, обитали хозяева Вселенной. И все же... И все же Ананд надеялся, что когда-нибудь все изменится, и человечество, повзрослевшее и помудревшее будет со стыдом вспоминать эти времена и попросит прощения у дальних миров. На этой надежде строилась вся его работа, его планы и мечты. Без нее его жизнь вообще не имела бы смысла.
Надо включить проблему в свой рабочий график, подумал Главный советник. Продовольственная программа, закон о запрете на клонирование и мутацию, затем - поправка к Закону о волеизъявлении. Сколько работы, сколько бессонных ночей! Но только после этого можно будет смело заговорить о нарушениях Внесистемной конвенции. В противном случае никто не станет его слушать. Ананд содрогнулся, представив, что его ожидает, ведь такие противники не признают никаких правил. Придется навязать им свои, и начинать следует немедленно...
Джозеф бежал к флаеру, дожевывая на ходу и утирая губы. Он очень удивился, увидев шефа сидящим в салоне машины, и забеспокоился:
- Что случилось, господин Ананд?
- Летим в город, - распорядился Главный советник.
- А встреча разве закончилась? На кухне говорят...
- Джозеф, - строго прервал Ананд.
Пилот вскочил на сидение и поднял машину под самое небо, еще не успев захлопнуть дверь.
Эпизод 3
...Летний полдень, пыль стоит столбом. Только что проехал тяжелый транспортировщик с наемными рабочими, и серая раскаленная завеса держится в полуденном воздухе. По дороге идет сгорбленная старуха. Она делает несколько шагов, тяжело опускается на землю и, сгибая негнущуюся спину, касается пыли лбом. Потом встает и движется дальше, опираясь на клюку и руку молодой изможденной солнцем девушки с тонкими косичками. Они движутся медленно, потому что старуха совершает поклоны на каждый третий шаг и это дается ей нелегко... Он стоит у обочины. "Наверное, она идет на Священную гору", - думает он и смотрит туда, где дорога сворачивает влево. Там кратер от снаряда, глубокий и топкий после прошедшего ночью дождя. А дальше, за кратером - сожженный космопорт и заброшенный дом с перекошенной крышей, в котором живет странный человек по имени О. О сейчас, наверное, сидит и бормочет что-то себе под нос, беседуя с пустым углом... Паломница неумолимо приближается к нему, еще поклон, еще... Остается несколько шагов. Он не хочет, чтобы она подходила, но она уже рядом, она поднимает улыбающиеся ясные глаза и приоткрывает тонкие губы...
"Тревога! Тревога! Экипажу надеть защитные костюмы и собраться у аварийного модуля. Тревога..."
Голос сигнальной системы ворвался в сон, словно смерч, разрушил картины, разнес в клочья лица. Доктор Ван Лин открыл глаза, поднес левую руку к лицу и взглянул на подсвеченную панель циферблата. Судя по бортовому времени было еще очень рано. "Что она хотела сказать? - подумал он, еще окончательно не проснувшись. - Она определенно собиралась что-то мне сказать".
"... собраться у аварийного модуля..." - не унималась сигнальная система.
Лин сел на постели, потер виски. Голова была тяжелой. Что там опять произошло? В прошлый раз тревогу объявили из-за какой-то ерунды. Он не помнил точно, это было три земных года назад. Очень давно. "Если что-то серьезное, за мной придут", - решил он и опять улегся и отвернулся к стене. "Что же она хотела сказать? Она не просто так смотрела на меня... не случайно..."
"Всем членам экипажа..."
- Да заткнись ты, - проворчал Лин, вылез из постели и выглянул в коридор.
На корабле находилось всего восемь человек, но шум стоял такой, будто летела целая сотня. Мимо поспешно прошагал сопровождающий какой-то военный груз инспектор Элиот, Эли-Малыш, как называл его капитан.
- Эй, что случилось? - спросил Лин.
Инспектор только махнул рукой в ответ и исчез за изгибом коридора.
Лин проводил его взглядом и почувствовал небольшое волнение, затем тревогу, быстро превратившуюся в страх, и бросился в другой конец коридора, где в стенном шкафу плечом к плечу на специальных захватах болтались защитные костюмы экипажа. Он натянул комбинезон и, на ходу застегиваясь, быстро пошел к капитанскому посту.
Капитан-навигатор Фатх Али был не один, из рубки доносился женский крик. Это - торговый агент Тина. Услышав ее голос, Лин замер. Его бросило в жар, пришлось даже расстегнуть с таким трудом прилаженные захваты костюма. Он отодвинулся от двери и прижался к стене.
- Вы должны, вы обязаны! - кричала Тина. - Вы обязаны решить эту проблему! Вы отвечаете за нас! Сделайте что-нибудь, у меня куча денег, я вам хорошо заплачу! Я куплю вам новый корабль! Сообщите моим друзьям, они пришлют за мной армию!
- Успокойтесь, мадам, и перестаньте нести чушь, - спокойно говорил старый капитан. - Вы хоть понимаете, что говорите?
- Капитан, не слушайте ее, она не в себе. - Это бортинженер красавец Роберт.
- Прекрасно. - Фатх был невозмутим. - Не устраивайте мне тут представлений и оденьтесь, пожалуйста, мадам. И уйдите отсюда, если не трудно. Черт... Не нужно было брать на корабль этих избалованных девчонок. Как я чувствовал... Кстати, Роби, как там вторая? Надеюсь, она не покончила с собой?
- Ангелу успокаивает Соломон, - сообщил Роберт.
- Замечательно, а ты займись этой подругой. Ее вопли мешают мне думать.
- С большим удовольствием, - отозвался бортинженер.
"С большим удовольствием? Ах ты мерзавец..." Доктор Лин сжал кулаки.
Тина с Робертом прошли мимо, даже не глянув в его сторону. Она была в одних трусиках и коротенькой маечке, такая стройная, что захватывало дух. Она хваталась за инженера и ныла:
- Роби, ты сделаешь что-нибудь? Я не хочу здесь умирать... я не хочу... Роби...
Они скрылись за поворотом.
Доктор Лин не мог оторваться от стены, он затаил дыхание и слушал шаги. Он прожил на "Антонии" уже немало лет и хорошо знал корабль. Он предполагал, куда они пойдут, но с настойчивостью мазохиста хотел еще раз в этом убедиться. Шаги замерли возле каюты красавца. Чмокнул запор, и Лин бессильно сполз на пол и уронил голову на руки. Если бы корабль сейчас развалился на куски, он не заметил бы этого, потому что был целиком поглощен происходящим за той дверью. Он представлял, как Роби целует ее заплаканное лицо, как стаскивает с нее маечку, и чувствовал, что сходит с ума.
Над головой выросла высокая прямая фигура капитана. Копна седых волос, орлиные нос и взгляд.
- Эй, что это с тобой? - Фатх сдвинул мохнатые брови. - Не хватало, чтобы еще ты тут хлопнулся в обморок. Зайди ко мне, поговорим.
Капитан усадил его в свое кресло и развернул лицом к обзорному иллюминатору. Лин тупо уставился в черное пространство Вселенной, ничего не видя. Его мысли находились за той дверью. Он, конечно, понимал, что никак не может претендовать на зеленоглазую красавицу в силу своего происхождения и невзрачной внешности. Это было бы смешно, и она в очередной раз подняла бы его на смех, узнав о его чувствах. Но сердцу не прикажешь, оно обычно не советуется с разумом.
- Видишь, что делается, - сказал Фатх Али.
- Что? - переспросил Лин.
Капитан произнес "Мда...", вздохнул и повернул кресло к себе, наклонился и заглянул доктору в лицо.
- Ну, и на кого мне теперь рассчитывать? Получается, что только на Роби? Бини уже в кислородной камере. Кстати, я знаю о вашей взаимной любви, но все же загляни к нему. Девчонки в истерике. Соломон... Ну, Соломон - это Соломон, ты его знаешь. Малыш развернул такую бурную деятельность, что пришлось придумать для него самое идиотское поручение и отослать подальше. Вот и ты тоже в штаны наложил... к сожалению. Одним словом, сумасшедший дом.
"К черту все. Все к черту", - подумал Лин, крепко зажмурился и, открыв глаза, уже осмысленно взглянул на капитана.
- Вот это другое дело, - успокоился старик. - Примерно час назад корабль тряхнуло. Ты не заметил?
- Я спал.
- Мы, кажется, угодили в одну из пространственных ям, их в этом районе навалом. "Антония" перестала меня слушать и уже пятьдесят минут идет с ускорением неизвестно куда.
- И что теперь? Мы умрем? - спросил Лин, не ощущая никакого волнения. Эта история показалась ему ерундой по сравнению с тем, что случилось с его жизнью минуту назад
- Да нет, почему же сразу умрем. - Фатх Али заложил руки за спину и начал мерить помещение шагами. Взад-вперед, от одной стены к другой.
Капитану-навигатору было семьдесят четыре года. Двадцать пять из них он провел, глядя в прицел снайперской пушки. Прежде чем пересесть за штурвал торгового суденышка, он забрал тысячи жизней, но он был солдатом, а в эпоху больших войн это было единственным достойным занятием для мужчины. Он никогда особо не гордился своим героическим прошлым, а к старости вообще не вспоминал о многочисленных наградах, бесполезной грудой металла лежащих в его бортовом сейфе. Он мог стать генералом, мог возглавить вооруженные силы послевоенного человечества. Ему предлагали пост Министра обороны, но Фатх Али предпочел звезды нашивкам на погонах.
Вначале успешной военной карьеры была затяжная и разрушительная священная война, чуть не ставшая концом человечества. Несколько десятилетий два непримиримых лагеря с попеременным успехом пытались доказать что-то друг другу. За это время желтая раса, в числе некоторых других народов Азии сохранявшая нейтралитет, завоевывала космическое пространство. Когда на орбите засверкала струна кольцевого пневмотоннеля, противники опомнились, поспешно заключили перемирие и вместе бросились вдогонку потенциальному врагу, которого очень боялись. Несколько лет планета находилась на грани войны и мира, технологии достигли небывалых масштабов, перекрыв все, что было сделано за четыреста предыдущих лет космической эры человечества... Потом говорили, что боевые действия спровоцировал давший сбой компьютер. Как бы то ни было, война за господство в космосе началась и продлилась всего десять месяцев, но к моменту победы были сравнены с землей практически все города, и планета превратилась в опаленную адским огнем пустыню. Все закончилось внезапно - стороне, условно называющей себя "белой", удалось проникнуть в компьютерную систему противника и вывести из строя все - даже гражданские - космические и наземные объекты и коммуникации. Поговаривали, что предателем стал некто По, получивший затем в награду маленькую планетку на самом краю Периферии. Однако Фатху Али эта история не нравилась, он предпочитал считать, что победу принесла разработанная и осуществленная им операция "Фараон", после которой на кителе рядом с наградами, полученными на Большой войне (как ее теперь вежливо называли), засверкали новые ордена. Впоследствии операция "Фараон" была названа лучшей тактической операцией в истории планетарных конфликтов...
Мир оказался намного лучше войны, а навигационная карта гораздо полезнее его снайперской пушки. Все годы мира награды провели в сейфе на "Антонии". В последние несколько лет Фатх совершенно позабыл о них, вернее, старался не вспоминать, потому что хотел освободиться от прошлого. На Земле он не мог этого сделать, обязанный участвовать во всех мероприятиях Лиги чистой крови и умильно улыбаться краснощеким школьникам у своего портрета в музее Победы. Неприятности с Лигой могли стоить лицензии на бессрочную навигацию, поэтому он по возможности старался не заводить "Антонию" в земные порты, а брал заказы в удаленных колониях.
"Антония" почти отработала свой срок. Но Фатх Али гордился своей старушкой, они были вместе почти тридцать лет, он помнил каждую минуту общения с кораблем, страдал, когда приходилось ненадолго расставаться, передавая судно в профилакторий. После каждого полета он ревниво осматривал корпус, выискивал малейшие царапины, лично проверял все системы. Он разговаривал с кораблем, будто тот был живым... И вот теперь старушка "Антония" в беде. Его "Антония" в беде! Эта мысль сводила капитана-навигатора с ума.
- Давно надо было сдать корабль на реконструкцию, - сказал Фатх. - Все оттягивал время, и - на тебе, пожалуйста. Тяги не хватает.
Капитан хотел сказать еще что-то, но тут в рубку ворвался инспектор и, перебив его, радостно возвестил:
- Я придумал!
Элиот Рамирес был очень молод, но уже успел кое-что повидать, служа в элитных войсках. Он быстро оправился от шока и принялся генерировать идеи. Они почему-то не нравились капитану, но Эли не падал духом. Он привык поражать начальство, причем не всегда приятно. Инспектор всегда и во что бы то ни стало стремился отличиться и доказать, что он лучший среди лучших, даже если это могло стоить ему жизни. Во время парада выпускников Академии он взобрался на хрустальный шпиль Башни Совета и отплясывал там, повергнув в истерику все женское население Столицы. Но репутацию парня с проблемами он заработал, когда однажды при задержании пиратского судна вышел в открытый космос без страховки. С тех пор его не допускали к серьезным операциям, чаще всего приставляя к военным грузам и чиновникам. Эли был разочарован и понял, что военная карьера слегка отодвинулась за горизонт, однако природный оптимизм и тут не позволил ему пасть духом. Он не сомневался, что лучшие его времена еще впереди и, несмотря на насмешки сослуживцев, с улыбкой принимал каждое новое назначение. Что расстраиваться? Жизнь только начинается. Он молод, здоров, интересен, а все остальное...
"Знал бы генерал, чем я сейчас занимаюсь, и без его приказа - думал Элиот Рамирес, торопясь на капитанский пост, чтобы осенившая его идея не успела улетучиться. - Если выберемся, надо будет попросить старика, чтобы накатал докладную на базу - "смелый, решительный, инициативный, надежный" и так далее. Посмотрим, кто тогда будет смеяться".
Его новый план был прост до гениальности. Нужно не побояться Устава Торговой Гильдии и вскрыть грузовой контейнер, в котором находился отправляющийся с одной внеземной базы на другую военный преобразователь устаревшей конструкции. Всю ответственность инспектор брал на себя. Затем останется только дождаться, когда станет ясно, кто тянет их к себе в рот, и нанести аннигилирующий удар по нему (кому?). Это очень просто, совсем как тогда, когда освобождали заложников в системе Кольца.. Нужно только забыть о Рамочной конвенции, потому что в чрезвычайных ситуациях она не работает.
- Главное в нашем случае - это не попасть на обед к мыслящим кузнечикам. - резюмировал Элиот и хлопнул себя по колену. - Ну как?
- Просто гениально, - проворчал капитан и поднял руку. - Значит так, сынок, никакого контейнера мы вскрывать не будем. Мы будем сидеть и ждать, причем молча. Понятно?
- Так точно, - со вздохом отозвался инспектор. Он сел, положил руки на колени и подумал: "Ничего, еще повоюем".
Эпизод 4
Утомленный переживаниями экипаж спал, когда прекратилось ускорение. В капитанской рубке сами по себе загудели и замигали приборы, зажужжала сигнальная система, неожиданно возвестившая "бортовое время тринадцать часов ноль-ноль минут". Тина автоматически сверила часы и вдруг поняла, что "Антония" ожила.
"Так значит мы не умрем?" - подумала Тина немного испуганно. Тут же совершенно отчетливо в памяти всплыло все, что она говорила и делала несколько часов назад. Сердце взволнованно затрепыхалось. Боже, как же ужасно она себя вела! Эта истерика, эти вопли, крики, слезы... Кажется, она даже грозила капитану какой-то комиссией... Как же она теперь покажется на глаза старику? Господи, как стыдно! Уж лучше бы они погибли.
Она подошла к зеркалу и критически оглядела себя. Мешки под глазами, бледные щеки, посиневшие губы, зеленые глаза потухли. Ну, прямо покойница!
- Ты так боишься за свою жизнь, дорогая? - спросила Тина свое отражение. - Может, ты представляешь какую-то особую ценность и важность для человечества? Нет? Вот и я так думаю. Ты всего на всего богатая, избалованная, испорченная, самовлюбленная, эгоистичная девчонка. И совсем ты не такая сильная, как думала о себе. Это было первое серьезное испытание для тебя, и ты его не выдержала. Позор тебе. И все это видели, он тоже это видел... - Она погрозила себе пальцем: - Зато теперь я все о тебе знаю.
Тина вышла в коридор. На корабле было тихо. Она на цыпочках подобралась к открытой двери капитанского поста и быстро заглянула внутрь. Фатх был на своем месте, он тихо бубнил что-то себе под нос, кажется, разговаривал с центром. Значит, связь восстановлена. Что ж, отлично! Немного повеселев, она пошла в направлении кухни, не потому что проголодалась, просто очень хотелось поговорить с кем-нибудь, а столовая всегда была местом посиделок.
Она вошла в столовую и остановилась на пороге. Здесь царил полный беспорядок. На столе и на полу валялись грязные тарелки и объедки дежурной смены, застигнутой страшной новостью врасплох. Она смахнула мусор в утилизатор и стала смотреть, как машина, тихо урча, всасывает остатки вчерашнего обеда. Она бездумно следила за шкалой индикатора, и когда в резервуаре не осталось ничего, кроме воздуха, подумала вслух:
- Я хочу домой. Больше никогда никуда не полечу. Никогда и никуда. Никакого больше космоса. Хватит.
Утилизатор перестал урчать и снова воцарилась тишина. Откуда не возьмись нахлынула тоска, безысходная и всепоглощающая. Она одна, совсем одна на краю мира... Тина поежилась и провела ладонью по увлажнившимся глазам. Очень хотелось поплакать, но не в одиночестве, а у кого-нибудь на плече. Роби? Нет, она и так сделала для него слишком много, позволив себя утешать. Теперь он возомнит себе невесть что. Тина не собиралась заводить роман с бортинженером, она просто боролась со скукой, а Роби был занятный и чертовски красивый, и главное - влюбленный в нее по уши. Он развлекал ее во время этого нудного полета, а большего ей от него не требовалось. Может, зайти к капитану, попросить прощения? Нет, не сейчас. Он, наверняка, зол и раздражен и пошлет ее к чертям. Старый вояка, как ей казалось, терпеть не мог женщин, и ни за что не взял бы ее на свой корабль, если бы не связи отца. Вечно больной Бини вообще не воспринимался ею ни как мужчина, ни как личность, а желторотый инспектор утомлял своей болтовней. Остается подружка Ангела, которую она прихватила с собой в полет тоже от скуки. Нет, не подходит. Ангелой занимается толстяк-переводчик, а третий тут лишний...
В сущности Тина хорошо знала, чего ей сейчас хочется больше всего. Она затеяла эту игру с собой лишь для того, чтобы помешать себе совершить очередной неправильный поступок - постучаться в дверь операционной. Да, именно этого ей хотелось. Но она не могла. Во-первых, потому что девушки ее круга не общаются с желтыми, а, во-вторых, вчера во время завтрака она зачем-то наговорила доктору Лину всяких гадостей в присутствии красавчика Роби. Он, как всегда, не обиделся на нее, но ей было очень неприятно об этом вспоминать.
Тина никогда раньше не общалась с желтыми. Несмотря на либерализацию, им все еще не позволялось селиться на Западе без специального разрешения на работу. Она выросла единственным ребенком в аристократической семье, училась в элитном университете, поддерживая отношения с людьми исключительно своего круга. Родители позволяли ей делать все. Когда ей вздумалось идти в армию, они промолчали, зная, что привычка к беззаботной жизни вскоре вернет их дочь обратно на Землю. Отец не терял времени даром, и, пока она изучала устройство плазменных снарядов, ему удалось выхлопотать дочери место в Торговом совете. В следующем году для нее должна была открыться вакансия, а пока взбалмошную дамочку устроили торговым агентом на корабль к Фатху Али, ветерану, имевшему надежную репутацию в определенных кругах. Если бы отец знал, что на борту "Антонии" имеется желтый, то немедленно изменил бы свое решение. Но он не знал и не догадался этим поинтересоваться, потому что корабль принадлежал герою Желто-белой войны.
Поначалу из членов экипажа ее внимание привлек лишь инженер, обладавший незаурядной внешностью. Толстяка переводчика Тина уступила Ангеле, вечно больной астрофизик (и как его только допускают к полетам?) и старик капитан отпали сразу, а молокосос инспектор в первый же день надоел ей рассказами о своих подвигах. Но в команде был еще странный молчаливый доктор, очень редко показывающийся на посиделках и пользующийся негласным доверием капитана. Тина никогда не видела кого-либо из желтых так близко от себя, но слышала всякие истории от приятельниц, не имевших таких серьезных обязательств перед своим происхождением, как она. Ей было любопытно поглядеть, какие же они, эти желтые, вблизи. В первый раз она зашла к доктору Лину, сославшись на головную боль, второй раз симулировала растяжение лодыжки. В третий раз он не стал ее осматривать, а просто попросил выбрать для развлечения кого-нибудь другого, так как ему нравится его работа и он не хотел бы ее терять. Тина разозлилась, но ей почему-то не захотелось рассказывать об этом Ангеле. А потом она действительно заболела. Во время дозагрузки "Антонии" в какой-то колонии она прогулялась немного по тамошнему порту, а вернувшись, слегла с высокой температурой. Он целых три дня сидел у ее постели! Подозревалась инфекция, и в каюту никого не впускали, кроме врача, поэтому три дня они были совсем одни и говорили, говорили... Это были лучшие три дня в ее жизни. Она жалела, что не могла никому об этом рассказать...
Взвизгнула сигнальная система. Тина вскрикнула от неожиданности. Голос капитана, медленный и хрипловатый разрушил тишину: "Внимание, это Фатх Али. Всем, кто способен соображать, собраться у меня через десять минут".
Через десять минут экипаж был в сборе. Пришел даже Бини. Соломон заботливо поддерживал под локоть трясущуюся Ангелу. Люди входили и садились вкруг, пугливо поглядывая друг на друга. Тина вошла последней. Она постаралась придать себе уверенный вид и, задрав подбородок, оглядела собравшихся. Все напуганы, все бледны. Это хорошо, значит, страшно не только ей одной.
Роберт помахал ей рукой, она подошла и села между ним и доктором, не поднимающим на нее глаз. Круг замкнулся.
- Ну, вот все и в сборе, - произнес Фатх и ухмыльнулся: - Что, напугала вас моя "Антония"? Она любит пошутить по-стариковски... Итак, друзья мои, хочу вам сообщить, что корабль сумел преодолеть тяготение и мы вернулись на прежний курс. Поздравляю. Это - хорошая новость. Теперь плохая - мы возвращаемся на Землю... к сожалению. Нас не было на связи пятнадцать часов, и Гильдия требует немедленного возвращения для расследования обстоятельств. Если мы ослушаемся, потеряем контракт. Неизвестно, кто после этого будет с нами работать. Таковы правила, ничего не поделать. Они не писаны только для Пиратов и прочих разбойников, нам же придется подчиниться. Я уговаривал руководство повременить до завершения рейса, но бесполезно.
- А гонорар... наши деньги? - пролепетал астрофизик Бини.
- Забудьте о гонорарах, - отрезал капитан. - Возможно, мне удастся уломать компанию хотя бы на страховку, но это тоже под вопросом. Все зависит от результатов их чертового расследования.
- Хорошо, а что будет с грузом? - хмуро поинтересовался Роберт. - За нарушение обязательств нас могут скинуть с дальних линий.
- Не скинут, - сказал Фатх, - у меня связи. Это я гарантирую. А груз приказано передать преемнику на Периферии. Элиот, ты возвращаешься с нами, твои полномочия уже переданы другому лицу, сынок. Через двое суток будем на Перекрестке и остановимся ненадолго. Кстати, там можно приобрести неплохие сувениры... и поболтать с Пиратами. Хм. Может, есть другие предложения?
- Какие могут быть предложения? - удивился Роби. - Распоряжение компании - закон.
Капитан обернулся к Лину.
- А ты как думаешь?
- Не знаю, - отозвался тот, - все может быть.
- Ну, а вы, мадам, что вы об этом думаете? - издевательски поинтересовался Фатх, с усмешкой обратив взор на Тину.
Она покраснела и тихо произнесла:
- Все может быть.
Эпизод 5
Совещание завершилось под утро. Ананд еще никогда так не уставал. Почти двадцать четыре часа он беспрерывно говорил, доказывая и убеждая. Едва кабинет опустел, он упал на диван и отключился. Он победил, поэтому считал себя вправе несколько часов спокойно поспать. Программа была теперь четко сформулирована и обоснована, получив поддержку экономистов, торговцев и финансистов. Оставалось уговорить Правительство и Парламент, но это уже не его забота, тут Президент скажет свое слово. А работу можно будет начинать хоть завтра. Необходимость в западном турне отпала. Можно было, как предлагал Президент, съездить туда на недельку, отдохнуть на горных курортах. Но нет, отдых - это слишком большая роскошь для него.
"Не поеду на Запад, поеду домой", - сказал себе Ананд и уснул спокойным безмятежным сном.
После полудня позвонил Президент.
"Ну, как, отоспался? Я звонил, мне сказали, что ты спишь и я не разрешил будить".
- Все отлично, - сказал Главный советник. Все и вправду было отлично. - Программа готова. Были кое-какие поправки и изменения, все-таки я не экономист, а в целом можно начинать работу. За небольшим исключением, мне удалось их убедить.
"Что ты такого им сказал, что они решили раскошелиться?"
- Ничего особенного, мы просто разговаривали. Я и не думал, что в финансовых кругах еще осталось так много нормальных людей.
"Что ж, желтые будут тебе очень признательны".
- И тебе тоже. Разве тебе не нужна их поддержка?
"Если бы они обладали избирательным правом, я бы считал себя досрочно переизбранным на второй срок".
- Все еще может измениться.
"Что ты имеешь ввиду?"
- Я собираюсь подумать о поправке к закону о волеизъявлении.
"Ты рискуешь, друг мой. Это тебе уже не Продовольственная программа. Тут против тебя пойдут многие, и я не смогу так открыто встать на твою сторону".
- Я знаю. Это пока только планы. Сейчас самое главное - это накормить людей. В принципе, я готов к отчету, можешь объявлять внеочередную сессию.
"Обойдемся без сессии. Не сомневаюсь, что они устроят из этого шоу. Демонстрации, лозунги, Де Бург со своими бандитами... Это все может нам помешать. Я собираюсь обойтись без Парламента, используя свои полномочия. Завтра я собираю совещание по этому вопросу. Представь финансовые выкладки в администрацию".
- Мне там быть?
"На твое усмотрение. Если не устал, можешь заглянуть. Твое присутствие тоже аргумент".
Они попрощались, как лучшие друзья.
"Нет, на Запад не поеду", - вновь подумал Ананд Чандран. Тем более, если Президент собирается обойтись без Парламента... Смелое решение, очень смелое. Интересно, на что Президент рассчитывает? На его, Главного советника авторитет или же на то, что человечество изменилось за годы объединения?.. Он усмехнулся про себя и вернулся к мысли о поездке домой. Да, он поедет домой. Или нет, пусть лучше Кумар приедет в Столицу. На нейтральной территории ему будет легче общаться с сыном, не чувствуя укоризненного взгляда Басанти.
При воспоминании о жене заныло в груди. Сколько раз за двадцать лет супружества они разговаривали друг с другом? Можно сосчитать по пальцам. Он почти забыл ее голос, и если бы ни Кумар, очень похожий на мать, мог позабыть и черты ее лица. Ананд женился очень рано, потому что так было принято в их роду с начала времен, и никогда не испытывал к Басанти больших чувств. Она была славной, тихой и трудолюбивой, но он не любил ее, а родителей этот факт совсем не беспокоил. Впрочем, как и ее родных. Шумные города, в которых он жил, не нравились молодой жене, почти девочке, выросшей в патриархальной семье, и университет, а потом и Медицинскую академию он заканчивал в одиночестве. Дальше началась работа, разъезды, экспедиции, неотступное движение вверх, и все годы супружества по взаимному молчаливому согласию они провели вдали друг от друга, и только редкие наезды сына в Столицу напоминали о существовании семьи. Если бы жена вдруг решила развестись и завести нормального мужа, думающего о семье, а не о человечестве, он был бы только рад. Но, по-видимому, Басанти это было нужно не более, чем ему. Жена не предъявляла никаких претензий, молча растила сына и ухаживала за его стареющими родителями. Так проходила жизнь...
Ананд позвонил доктору Диего и сказал, что сегодня не приедет на консультацию, тот очень огорчился и поругал его за невнимание к своему здоровью. И все-таки славный человек этот Диего, в очередной раз подумал Главный советник. Мда, славный... Так, на совещание к Президенту он не идет. Или идет? Да, лучше пойти, Президент может не справиться без него. Но до завтра уйма времени, и у него осталась масса нерастраченной энергии, приготовленной для затяжного боя, который не состоялся. Надо чем-то заняться.
Он задумался, отстаивая по столу какой-то веселый ритм. В голову ничего путного не приходило, и настроение понемногу стало падать. Наверное, Вице-президент прав, он действительно ничего не знает о происходящем за пределами своего кабинета. А ведь там идет жизнь. Город населен миллионами людей, и при этом ему некуда и не к кому пойти, не с кем просто поговорить по душам. Наверное, он не умеет сходиться с людьми, слишком многого требует от них. Или он слишком занят... Занят или специально ставит перед собой невыполнимые задачи, чтобы оправдать свое одиночество?
Его размышления нарушил сигнал прямой связи.
"Я вернулся со смены".
Миша! Как же хорошо, что позвонил Миша. Просто здорово!
- Как дела, сынок?
"Устал. Смена была трудной. В центр управления угодил метеорит и все полетело к чертям. Мастер, надо поговорить".
- Хорошо. Через час я буду в загородном доме. Жду тебя там. Можешь уже выезжать, я предупрежу...
Эпизод 6
Конопатый Миша дремал, сидя на диване. Ананд отпустил охрану и запер двери изнутри. Когда он вошел, парень проснулся, выпрямился, протер кулаками глаза и сделал серьезное лицо.
- Здрасте.
- Здравствуй, сынок. Возле дома никого не было, когда ты пришел? Мне звонили с телевидения, сказали, что пришлют корреспондента.
- Бродил тут вокруг дома какой-то тип, может быть, и репортер, - деловито сообщил Миша. - Да, точно репортер, очень нахальный. Пришлось стукнуть его пару раз, чтобы пришел в сознание.
Ананд засмеялся, присел рядом и похлопал Мишу по колену:
- Разве можно так с репортерами? Хотя спасибо, они мне страшно надоели. Ну, рассказывай, как дела. Что там у тебя приключилось?
- Да ничего такого, - протянул Миша. - Метеорит попал прямо в сеть, двух монтажников унесло в открытый космос, еле отловили. А так ничего особенного... Клаус с Бану улетели на Юпитер, какие-то там у них исследования. Майор Дональд начал подумывать об отставке, и Сара на седьмом небе от счастья. Господин Пирелли завел собаку, а Иса с семьей гостил у него целый месяц. Лючия выходит замуж за какого-то богача из-за океана, в свадебном путешествии они собираются по Периферии. Вы же помните, как она мечтала о космосе. С Тагавой связаться не удалось. - Он наморщил лоб, подумал и мотнул головой. - Кажется, все...