Молодая светловолосая филитка подоткнула подушки, чтобы Буонну стало проще принять сидящее положение, помогла ему надеть гарнитуру переводчика и отошла в сторону, открывая дорогу гостям.
Буонн ни разу не видел президента Чинерты Кира Калансиса вживую, но сразу же узнал его по фотографиям и видеозаписям. Рядом с ним сосредоточенно вышагивал худощавый пожилой филит с длинным лицом и короткими седеющими волосами ― министр иностранных дел Эреган Ольсинг. Их сопровождали старый военный в высоких чинах, и мужчина в штатском ― настолько неприметный, что это мог быть только представитель местной спецслужбы. Кроме них, в палату проникло еще немало народу, но внимание Буонна сразу же привлекли только эти четверо.
Поэтому господин управитель Филлины немного удивился, заметив, что президент Калансис вначале кивнул молоденькой сиделке, словно старой знакомой, а затем уже уселся на заботливо поставленный для него стул у изголовья кровати.
― Весьма признателен, что вы лично пришли сюда, чтобы справиться о моем здоровье, ― прохрипел Буонн. Переводчик, впрочем, передал его слова ровным и бесстрастным голосом.
― Справиться о здоровье?! ― с легким удивлением переспросил Калансис. ― Ах да, безусловно. И еще пожелать скорейшего выздоровления. Но вообще-то, мы прибыли к вам как к персоне, занимающей пост управителя планеты.
― С какой целью? ― напрямую спросил Буонн.
Он чувствовал себя недостаточно хорошо для долгого выписывания словесных кружев на дипломатическом лексиконе. Кроме того, он очень четко уловил нюанс между управителем и персоной, занимающей пост управителя. Восточные филиты, как всегда, даже в мелочах не забывали подчеркивать свою независимость.
― Известно ли вам о последних событиях? ― так же без всяких предисловий ответил вопросом на вопрос Калансис.
Буонн напрягся.
― Последние события, о которых я помню, это мятеж на Острове... и его захват западными филитами, ― дыхания у него не хватило, и эту фразу пришлось разбить на две. ― Я был ранен и, очевидно, эвакуирован. Правда, почему-то не на Центральную базу, а в этот ваш госпиталь.
― К сожалению, для этого были причины, ― сухо сообщил Калансис. ― На Центральной базе тоже произошел мятеж. Генерал Пээл убит. Суперофицер первого ранга Мивлио, провозгласивший себя командующим, объявил на планете военное положение.
― Бедняга Пээл, ― в интонации чинетского президента было нечто такое, что Буонн поверил ему сразу, без доказательств. ― Он так боялся вашего нападения... А враг пришел изнутри...
― Господин Буонн... достойный, ― это слово Калансис произнес на имперском языке, ― Вы по-прежнему остаетесь на посту управителя планеты. В вашей власти отменить военное положение и призвать суперофицера Мивлио к порядку.
― Хм... ― Буонн задумался. ― По закону, военное положение должен был объявить я сам֙... в ответ на нападение на имперские силы на Филлине. Но я до сегодняшнего утра находился без сознания... фактически у вас в плену... и не имел возможности выполнять свои обязанности. Поэтому Пээл... и даже Мивлио формально имел право... Атака на Остров была.
― Я уполномочен передать заявление о том, что правительство Горданы сожалеет о случившемся инциденте, ― чопорно произнес министр Ольсинг. ― Президент Кирстен, отдавший приказ о занятии Острова войсками, вчера подал в отставку. Временный президент Зинес Риген приносит искренние извинения и готов восстановить прежнее положение... как только вы в достаточной степени оправитесь от раны, чтобы вернуться на Западный континент.
― И вы вовсе не находитесь в плену, ― быстро добавил Калансис. ― В соответствии с состоявшейся прошлым летом церемонией, Филлина провозглашена колонией Империи и считается находящейся под властью управителя... что бы об этом ни думали сами жители планеты. Кроме того, поверьте, что мы не ограничиваем вашу свободу. Если врачи дадут добро, мы готовы переправить вас, скажем, на базу Север. До Центральной от нас все-таки далековато.
― Не надо. Думаю, у вас мне все же будет спокойнее, ― признал Буонн. ― Правда, вынужден вас разочаровать. Чтобы отдавать распоряжения... в частности, об отмене военного положения... мне необходим мой личный планшет управителя.
― Думаю, он у нас есть, ― спокойно произнес Калансис.
По его приказу кто-то из задних рядов протянул вперед небольшой планшет в блестящем металлическом корпусе с имперским гербом. Светловолосая филитка осторожно приняла его и положила на колени Буонну, подоткнув одеяло так, чтобы он стоял устойчиво, а затем помогла управителю раскрыть его.
― Это он!
У Буонна пересохло в горле, и девушка дала ему воды в эмалированной кружке, придерживая ее, пока он пьет. Сдержанно поблагодарив ее, Буонн протянул вниз непослушные руки и начал проводить процедуру идентификации. На мгновение ему стало страшно: ведь он вводит все пароли и коды в присутствии не только чинетского президента, но и его спецслужбовцев. Однако он быстро успокоил себя. Вряд ли филиты настолько изощрены в электронике, чтобы скопировать отпечаток его пальца, рисунок сетчатки глаза и голосовой тембр.
Процедура утомила его, поэтому Буонн не сразу понял, что не так. Несколько секунд он просто тупо пялился на пустой экран.
― Этого не может быть! ― медленно произнес он. ― У меня нет сети!
― Нет чего?! ― не понял Калансис.
― Все данные, в том числе, мои распоряжения находятся во всепланетной информационной сети... чтобы все, кто имеет допуск, могли с ними ознакомиться, ― объяснил, как сумел, Буонн. Он уже начал утомляться. ― Но у планшета нет связи с этой сетью! Это немыслимо! Этого не может быть!
― Тем не менее, это есть, ― быстро сориентировался Калансис. ― Что же случилось?!
Буонн с благодарностью принял от светловолосой филитки укрепляющую таблетку.
― Мог оказаться поврежденным центральный сервер... управляющий сетью компьютер, который находится на Острове, ― медленно сказал он. ― Но у него есть дублирующий центр прямо на спутнике. Он никак не мог... выйти из строя!
― Значит, его вывели, ― хмыкнул чинетский президент. ― Получается, что вы лишились связи? Даже если вы отдадите какой-либо приказ, он не дойдет до исполнителей?
― Да, это так, ― был вынужден признать Буонн.
― Тогда у нас есть запасной вариант, ― Калансис не задумался ни на секунду. ― Вы отдадите приказ о подавлении мятежа, а мы его выполним. Я гарантирую вам это как председатель Межкома!
― Подавлении?! ― Буонн не сразу сориентировался, а когда понял, у него перехватило дух. ― Вы хотите захватить имперские базы с моего позволения?! Более того, с моей санкции?!
― Достойный, ― с легкой иронией произнес Калансис. ― Ведь вы только что согласились с тем, что суперофицер Мивлио фактически поднял мятеж против законной власти? Вероятно, на его совести смерть генерала Пээла. Вы отрезаны от связи, что можно было сделать только намеренно. Наконец, по вашим же указам, вооруженные силы государств Филлины, входящих в Межком, имеют статус территориальных войск Империи. Вы видите перед собой лояльных ее подданных, господин управитель! Мы хотим только восстановления на планете законной власти!
― Но нападение... атака баз... ― Буонну казалось, что ему не хватает воздуха. ― Это агрессия!
― Господин Буонн! ― с печальной улыбкой вздохнул Калансис. ― Давайте я расскажу вам одну довольно грустную историю, что произошла на нашей планете в стране под названием Телларна. Она находится на Западном континенте к югу от Горданы, если вы не знаете. Несколько лет тому назад в столице этой страны городе Дергаване произошли беспорядки. Несколько сотен молодых людей вышли на одну из центральных площадей и выдвинули правительству некие требования. Я не буду сейчас вдаваться в подробности, что это были за требования, и почему они в принципе имели право их выдвигать. Просто за этими молодыми людьми стояли некие антиправительственные силы внутри страны, которые получали поддержку от иностранных государств. Требования протестующих были в чем-то справедливы, а их сторонники и тайные покровители развернули большую пропагандистскую кампанию. Я сам в то время, помню, перепечатывал материалы из гранидских или картайских газет, не задумываясь особенно об их содержании... просто потому что не разбирался в проблеме и не сильно-то и хотел в ней разобраться. Так продолжалось несколько недель. Ситуация все накалялась. А затем те люди, которые сначала подхватили протест, а потом заместили изначальные требования своими, совершенно не приемлемыми для государства, подняли мятеж. Его пришлось подавлять долго, трудно и дорогой ценой...
Калансис закашлялся. Молодая филитка поднесла и ему воды.
― Спасибо, Вирта, ― поблагодарил президент. ― Продолжу. Из этой истории я вынес один важный урок. Всего этого могло бы не быть, если бы правительство Телларны сразу отдало приказ о зачистке площади от протестующих. Уже тогда было вполне понятно, кто за ними стоит, и к чему эти выступления могут привести. Но оно не решилось. Не захотело использовать грубые насильственные методы. Однако, испугавшись и отступив, когда еще все можно было решить малой кровью, оно получило большую кровь ― смерти тысяч людей, разорение, несчастья! Так вот, я не хочу повторить эту ошибку! Я хочу занять базы раньше, чем оттуда на нашу землю снова придет война! Вы ведь понимаете, для чего было объявлено военное положение?!
― Понимаю, ― Буонн опустил глаза. ― Хорошо, я дам приказ о подавлении мятежа. Но поймите и вы, господин президент! Как только с вашей стороны прогремит первый выстрел, и я, и вы, и вся Филлина окажемся на очень тонкой жердочке над бездонной пропастью! Это не спустят на тормозах, а ваши соображения могут просто не принять во внимание! Смерти имперских граждан вам не простят!
― А вот чтобы этих смертей было меньше, мы и пришли к вам всей командой, ― хмыкнул Калансис. ― Маршал Сертенис, директор Терсенис, подсаживайтесь поближе! Присоединяйтесь к разговору! Достойный, вы еще выдержите?!
― Выдержу! ― проскрипел Буонн, принимая от светловолосой Вирты еще одну кружку воды. ― Должен выдержать! Времени у нас совсем мало...
― Господин суперофицер первого ранга! ― директор Центра слежения за космическим пространством суперофицер третьего ранга Нэестар отчитывал новоиспеченного командующего имперскими силами на Филлине как провинившегося школьника. ― У вас еще было полно времени! Куда вы спешили?!
― Я выполнял порученное мне задание! ― агрессивно вскинулся Мивлио. ― И я его выполнил!
― Не лучшим образом! ― укоряющим тоном констатировал Нэестар. ― Вместо захвата филитами Острова получилась диверсия, организованная нашим же офицером... хорошо, что он ее в итоге не пережил! Новое правительство западных филитов старательно сваливает вину на старое, извиняется и отводит войска. Буонн жив и находится на Восточном континенте. И, самое главное, его планшет не только уцелел, но и засекается где-то рядом с хозяином! Вы понимаете, что это означает?!
Мивлио понимал. Его лоб вмиг покрылся бисеринками пота.
― Все ваши начинания могут быть прихлопнуты в один момент простым административным действием! ― язвительно произнес Нэестар. ― Из-за вашего промаха мне пришлось срочно блокировать спутниковые каналы!
― Вот поэтому связь по сети так сильно ухудшилась! ― понял Мивлио.
― Да, именно поэтому. А в Звездном Дворце и окрестностях ее сейчас нет совсем. Но не обольщайтесь, господин суперофицер первого ранга! Это только временное решение, которое дает вам лишь незначительную отсрочку!
― Не мне, а нам! ― прорычал Мивлио. ― Если вы утверждаете, что несете ответственность за Филлину, так несите ее полностью!
― Господин Мивлио, я глубоко уважаю вас и ценю ваши несомненные достоинства! ― Нэестар немного сбавил тон. Всерьез ссориться с племянником члена Совета Пятнадцати, причем, обладающим обидчивым и мстительным нравом, в его планы никак не входило. К тому же, решив дать заносчивому и амбициозному суперофицеру возможность самому составить план действий и самому его провалить, чтобы немного сбить с него спесь, он действительно потерял контроль над событиями и не смог вмешаться, когда все пошло кувырком. ― Вы, без сомнения, обладаете просто выдающимися техническими талантами! Организованный вами танковый рейд во время первой филлинской кампании заслуживает вдумчивого изучения в военных академиях! Но отношения с людьми, разработка планов, зависящих от их действий, ― это, простите, не ваше! Я понимаю, как для вас важно самостоятельное руководство филлинской операцией! Но, умоляю вас, сейчас предоставьте возможность действовать профессионалу! Возьмите на себя командование войсками... раз уж вы взвалили на себя эту ношу!
Мивлио недовольно засопел. По изначальному плану, командование имперскими силами на Филлине должен был сохранить за собой генерал Пээл, чтобы оказаться в итоге виноватым за все... если выживет, конечно.
― Но я буду оказывать вам всяческую поддержку! ― поспешил добавить Нэестар, уже понявший, что опять допустил бестактность по отношению к обидчивому суперофицеру. ― Обещаю, что не далее как послезавтра у вас будет железный, не оставляющий никаких домыслов и сомнений повод не только подтвердить объявленное военное положение, но и ответить на неспровоцированное нападение филитов!
― Только послезавтра? ― нахмурился Мивлио.
― Да, послезавтра. И в связи с этим у меня есть к вам еще одно предложение. Насколько я слышал, несколько месяцев тому назад вы создали так называемую базу Юг?
― Это была идея Пээла, а не моя, ― на всякий случай открестился Мивлио. ― И называть ее базой, пожалуй, не стоит. Так, пункт временного размещения эвакуируемых.
― Так это и прекрасно! ― с воодушевлением воскликнул Нэестар. ― Вот я и предлагаю сегодня же начать эвакуацию на нее всех гражданских с Центральной базы!
― Это еще зачем?!
― А зачем вам нужны лишние жертвы, которые могут оказаться еще и нежелательными свидетелями? Пусть лучше посидят несколько декад в пустыне... принимая соответствующую информационную картинку!
― И поручите исполнение, пожалуй, моей супруге, ― посоветовал Нэестар. ― Так вам не надо будет отвлекать кого-либо из своих офицеров и не придется отвлекаться самому.
― Хорошо, ― недовольно согласился Мивлио.
Он чувствовал, что здесь есть какой-то подвох, но не понимал, какой, и это его нервировало.
― Не беспокойтесь, наше дело в надежных руках, ― покровительственно заверил его Нэестар. ― Можете снова заниматься вашими повседневными обязанностями, а дальше события поведут вас сами!
Проводив директора Нэестара, Мивлио с силой провел рукой по лицу. Внутри него все клокотало. Он чувствовал себя так, будто его только что макнули лицом... да, в это самое, а потом еще хорошенько и повозили по этой неаппетитной субстанции. Это было неприятно, обидно, возмутительно, но... это приходилось безропотно принимать. Дядя уже плотно лег под "Семью", а значит, надо терпеть выходки ее эмиссаров, какими бы бесцеремонными они ни были.
Мивлио хотелось выть в голос от бессилия. Все еще разозленный и раздраженный донельзя, он взял со стопки бумаг на рассмотрение несколько скрепленных между собой листов и попытался вчитаться в текст, чтобы отвлечься и погасить полыхающие в нем негативные эмоции. Увы, от этого чтения его недовольство только усилилось. Сейчас Мивлио держал в руках рапорты полудюжины унтер-офицеров, которые примерно одинаковыми словами жаловались на тяжелый моральный климат в своих подразделениях и просили о срочной переброске на Филлину уже давно подготовленного на Тэкэрэо Центра психологической разгрузки, иными словами, солдатского борделя.
Да как...! Да что...! Да кто им позволил пойти на такое нарушение субординации!? В гневе Мивлио скомкал в кулаке злосчастные рапорты и с размаху швырнул их на пол, топча ногами. Упиваясь яростью, он как-то не заметил, что на каждом листе стоит подпись тэона, а значит, никакого нарушения нет и в помине. В тот момент он страстно желал только рвать и метать и, наконец, получив возможность на ком-то сорвать свою злость, был почти счастлив.
Расправа оказалась короткой, но жесткой. Авторов злополучных рапортов, объявленных "зачинщиками", заключили под стражу, предварительно прилюдно сорвав с них унтер-офицерские шнуры. Через два дня их ждал военный трибунал.
Солдаты и многие офицеры расходились хмурые и подавленные. Многие из них во время разбирательства с надеждой и ожиданием смотрели на тэона, вчера, вроде бы, поддержавшего солдатские требования, но тот не вмешивался. Суперофицер второго ранга Трегуин был опытным карьеристом и хорошо понимал, когда надо проявить принципиальность и выступить поборником справедливости, а когда лучше промолчать и поддержать начальство.
Не улучшил настроения даже курьерский корабль, в середине дня совершивший посадку на Центральной базе. Обычно их ждали с нетерпением, потому что каждый такой гость всегда приносил с собой свежие новости, посылки и послания из дома, новые диски с фильмами и товарные заказы. Но на этот раз из Метрополии пришли плохие известия. Верховный советник Риенг умер, его место в Совете Пятнадцати занял Тмаар, так что Империю в самом ближайшем будущем ожидала ожесточенная борьба за власть между Оонком и Гдоодом.
Вечером в солдатских казармах было тихо и мрачно. Люди угрюмо молчали, косясь на опустевшие койки, но из темных углов то и дело доносились злые шепотки. Больше всех говорил Беглец. На него посматривали с недоверием ― вчера он принимал самое активное участие в составлении рапортов, но не подал документа от своего имени, оставшись чистеньким и в стороне, но все-таки слушали.
- Парней надо выручать! - негромко, но внушительно заявил Беглец, недрогнувшим взглядом обведя поредевшие ряды "актива". - Послезавтра!
- А почему не завтра?! - сразу же спросил мрачный громила Ковш, тоже не писавший рапорт и поэтому оказавшийся теперь самым авторитетным из оставшихся на свободе и при шнурах унтер-офицеров.
- Потому что если от нас чего-то ждут, то именно завтра, - объяснил Беглец. - Кроме того, вы ж помните, что послезавтра я дежурным заступаю, так что караул при оружейке наш будет? Да и эвакуация только завтра закончится, а значит, мы лишь к вечеру в один кулак соберемся. А так сможем с самого утра выступить...
Говоря об эвакуации, Беглец вздохнул про себя. Колонисты не желали покидать дома, в которых уже прижились, и заботливо выращенные цветочные грядки, фруктовые саженцы и огороды. В этом он их очень хорошо понимал. Ему вдруг вспомнилась маленькая девочка в одном из крайних домов, которая ужасно не хотела никуда уезжать и уверяла всех, что филиты добрые; она, вот, одной филлинской девочке книжку подарила...
Да, филиты, может и добрые, но Беглец не питал иллюзий в отношении некоторых своих "боевых товарищей". На мгновение ему стало страшно от осознания, какую стихию он собирается высвободить, но он решительно отбросил этот страх. Месть - прежде всего!
И хорошо, пожалуй, что с ними сейчас нет Реэрна. Конечно, зампотех заступился бы за солдат и, возможно, не допустил бы их ареста. Но он, наверняка, не одобрил бы и солдатского бунта...
Реэрну раньше, увы, неоднократно приходилось испытывать мучительное чувство бессилия, но оно давно не было у него настолько сильным. Тяжело опустившись на стул перед экраном компьютера с застывшей на нем заставкой, он в отчаянии обхватил голову руками.
― Что произошло?! ― услышал он из-за спины обеспокоенный голос Симаат. ― Что-то стряслось на Центральной базе?!... Ой, связи до сих пор нет?!
― Связи нет...
Реэрн, полуобернувшись, внимательно посмотрел на нее. Это ли имел в виду директор Нэестар, отправляя дочь подальше от опасности в полярную экспедицию, внезапно ставшую полярной ловушкой?! И что об этом может знать сама Симаат?! Но девушка глядела на него честными, встревоженными и ничего не подозревающими глазами, и Реэрн, вздохнув, начал рассказывать.
― От связи нас с тобой, похоже, отрезали свои же, но у филитов она есть. Только что они поделились со мной последними новостями...
― Какой ужас! ― выслушав Реэрна, Симаат прижала руки к щекам. ― Теперь начнется война?!
― Очевидно, да. Но есть и хорошая новость, так сказать. Нас она, скорее всего, не коснется. Мы останемся здесь.
― Тхаан и Аннуак пропали без вести, ― объяснил Реэрн. ― Судя по всему, они потерпели крушение и, возможно, погибли. Теперь у нас больше нет транспортника, а посылать к нам на выручку десантные катера с базы Север, очевидно, не станут. Есть у меня такое предчувствие...
Естественно, Реэрн промолчал о том, что Мивлио, вероятно, отдавшему приказ об убийстве Пээла, меньше всего на свете нужно было прибытие на Центральную базу главы планетной Службы Безопасности и эмиссара "Союза Борьбы". Не зря же так спешил туда бедняга Тхаан, так и не согласившийся отложить тот злосчастный вылет. Теперь Реэрн был уже не уверен в том, что бесследное исчезновение транспортника было просто несчастным случаем.
― Некому станет посылать помощь и нечего станет посылать? ― по-своему поняла его Симаат. ― Если начнется война, филиты захватят наши базы? А что об этом думают они сами?
― Филиты готовят спасательную экспедицию. Но сейчас зима, море покрыто тяжелыми толстыми льдами. Даже мощный ледокол не сможет пробиться к нашему острову, по меньшей мере, до лета.
― До лета?! ― охнула Симаат.
― Есть еще один вариант, ― криво усмехнулся Реэрн. ― Если найдется достаточно умелый и отчаянный пилот, который смог бы на катере пролететь над тысячей с лишним километров тайги, тундры и льдов сквозь полярную ночь и пургу, разыскать нас по маяку, сесть и не разбиться, взлететь, вернуться на континент, а затем повторить этот рейс столько раз, сколько понадобится, чтобы вывезти всех людей, бросив почти все снаряжение.
― Я бы, пожалуй, рискнула! ― глаза Симаат азартно блеснули. ― Если бы у меня был катер!
― В том-то и проблема, ― Реэрн невесело улыбнулся. ― Катера у нас здесь нет. Значит, будем готовиться к долгой зимовке. Продуктов нам хватит на три месяца, хотя я, пожалуй, немного урежу норму ― пока что на одну восьмую или даже одну десятую; топливных элементов, если отключить от отопления несколько куполов, ― тоже. Запасной генератор, если что-то случится с основным, имеется. Кроме того, его можно использовать для зарядки энергопатронов. Поэтому самая главная проблема ― люди!
― Сегодня утром чуть не подрались двое рядовых, ― нахмурившись, вспомнила Симаат. ― Унтер-офицер Лампоу разнял их и отправил разгребать снег перед основным входом.
― Это он правильно поступил, ― одобрил Реэрн. ― Нас здесь только двое офицеров Космофлота, так что его помощь будет просто бесценной. Но надо быть готовым к тому, что такие случаи будут повторяться все чаще. Растенис, начальник филитской экспедиции, предупредил меня, что конфликты будут происходить снова и снова, причем, они начнут возникать буквально на ровном месте. У них народ специально отбирают в полярные экспедиции, проверяют на эмоциональную устойчивость и психологическую совместимость, но все равно случаются срывы. Люди просто не выдерживают тяжелых условий, длительного бездействия во время пурги, оторванности от мира. Им становится тягостно постоянно общаться изо дня в день с одними и теми же товарищами... А у нас проблем, боюсь, окажется намного больше...
― То есть, людей надо посильнее загрузить делами? ― уточнила Симаат. ― Тогда у меня есть предложение! Пурга стихает. Я хочу еще раз сходить в те купола, что мы откопали. Мне не дает покоя чужак, которого мы нашли. Я уверена... я совершенно убеждена, что перед тем как пустить пулю в лоб, он обязан был оставить записку, сообщение для своих! Просто тогда мы ее не искали, вот и могли что-то пропустить, не заметить, не обратить внимания. Но она должна быть! Если мы ее отыщем, то, может, сумеем больше узнать и о чужаках, и о постигшей их катастрофе!
― Да, ты права, ― Реэрн поднялся из-за стола. ― Пурга действительно стихает. Готовь аппаратуру, а я вызову унтер-офицера Лампоу, пусть поднимает бойцов!
Щиты, установленные в проломах несколько дней назад, выдержали напор стихии. В разрушенный купол через мелкие трещинки и щели проникло совсем немного снега, лишь слегка припорошившего обломки. Второй же, жилой купол остался точно таким же, как и во время их ухода. Не было только мертвеца, нашедшего временное упокоение в одном из "холодных" куполов временной базы, да осталась распахнутой настежь дверь оружейной комнаты.
― Вот здесь он сидел, ― Симаат, осторожно ступая по чуть прогибающемуся под ногами полу, подошла к столу.
В тот раз отсюда не взяли ни одного предмета. Погасший фонарь все так же слепо пялился в темноту своим фасеточным глазом. Лишь фотографию семьи кто-то положил лицом вниз на подставку ― небольшой прямоугольный плоский предмет с металлическим корпусом.
― Интересно, ― Симаат бережно переложила застекленную рамку прямо на столешницу из чуть шершавого светлого пластика и взяла в руки плоский предмет. ― Напоминает планшет. Ой!...
Металлический прямоугольник и в самом деле оказался планшетом. В руках Симаат он внезапно раскрылся, показав блеснувший лиловым в свете фонарей плоский экран и черную панель с большими выпуклыми клавишами, на которые были нанесены непонятные значки.
Симаат, поставив раскрытый планшет на стол, осторожно коснулась клавиш толстыми пальцами в теплых перчатках, что-то нажала, и вдруг экран осветился. По темно-синему фону быстро побежали строчки незнакомого текста, появилась и тут же исчезла эмблема из нескольких разноцветных прямоугольников, затем экран на секунду погас и тут же вновь ярко вспыхнул. На нем возникло изображение красивого горного пейзажа, на фоне которого проявилось два вертикальных ряда неизвестных символов.
Реэрн с интересом взглянул на мелкие картинки-иконки, стараясь пока просто уловить в них что-то знакомое, а вот зоркая Линн Валькантис сразу же углядела главное.
― Смотрите! ― воскликнула она, тыча пальцем прямо в экран. ― Это же, кажется, ваши буквы!
― Точно! ― поддержал подругу Ринчар Линд. ― А что они означают?
Реэрн наклонился над планшетом, пытаясь разобрать мелкий шрифт.
― Перевод, ― медленно прочитал он. ― Да, там действительно написано: "Перевод"!
Симаат по-хозяйски потянула планшет к себе.
― Знаете, а я захвачу его с собой! ― заявила она. ― Постараюсь в нем разобраться, если никто не против.
Естественно, возражающих не было.
― Мил, ты не возражаешь, если я возьму тебя с собой на базу Восток? ― немного напряженным голосом спросил Гредер Арнинг.
― А почему я должна возражать?! ― натурально удивилась Мил Адарис. ― Я очень хочу поехать с тобой! Только почему на Восток, а не на Центральную базу?!
Гредер Арнинг пожал плечами.
― Наверное, потому что я именно там был в плену и немного знаю, где что находится. Так что, смогу побыть проводником, ― предположил он.
Мил на секунду прикрыла рот рукой.
― Ты хочешь сказать, что наши войска будут брать базу Восток?!
― Ну, скорее, не наши, а баргандские, но что брать ― это, наверное, точно. По крайней мере, никак по-другому я всю нынешнюю суету просто не объясняю. Правда...
― Правда ― что?!
― Правда, что вся эта операция не имеет смысла без содействия Горданы, ― невесело объяснил Арнинг. ― Ведь одна из баз находится на их территории. Конечно, у них вчера сменилось правительство, но я пока не в курсе, кто пришел на смену Лёриду Кирстену и его компании.
Идиллию тихого семейного завтрака накануне напряженной рабочей недели необратимо разрушил Кен Собеско.
― Зря ты вчера так рано ушел, ― сказал он Билону, принимая от Орны большую чашку с лакином. ― Все самое интересное пропустил.
― Мне статью надо было писать, ― пожал плечами Майдер Билон. ― Да и чего я там не увидел? Раздел портфелей?
― Кен, ты хочешь сказать, что тебя вчера кем-то назначили? ― невинным голосом спросила проницательная Орна.
Собеско осторожно отхлебнул из чашки горячий лакин.
― Да уж, назначили, ― проворчал он. ― Вначале хотели сделать меня заместителем командира Внутренней армии вместо Рэстана...
― Вместо Рэстана?! ― недослушав, удивился Билон. ― А его куда? Командующим?
― Нет, Внутреннюю армию возглавил генерал Доранему, ― покачал головой Собеско. ― А Рэстан пошел круче. Теперь он у нас корпусной генерал и министр обороны!
― Вот оно как! ― присвистнул Билон. ― А кто у нас сейчас ты?!
―Я? Держитесь крепче! ― Собеско криво усмехнулся. ― После того как я отказался идти на место Рэстана ― у него там очень толковый заместитель имеется, пусть он и воюет с пришельцами, Фремер предложил создать целое Министерство инопланетных дел, чтобы собрать в одной конторе все наши межпланетные отношения, и дать его мне под команду. И пока я отбивался, быстренько состряпали Указ, а Риген его подмахнул.
― Так тебя надо называть "ваше превосходительство" и говорить тебе: "Да, господин министр"?! ― засмеялся Билон.
― Ты не смейся, не смейся! ― Собеско снова глотнул лакина и поставил чашку под стол. ― Тебя я тоже не забыл. Мне в кадровых вопросах дали полную свободу, так что я назначил тебя начальником информационно-аналитического департамента министерства!
― Кен! ― возмущенно воскликнул Билон. ― Да ты с ума сошел! Ну, какой из меня начальник департамента?!
― Такой же, как из меня ― генерал и министр! ― неожиданно жестко сказал Собеско. ― Нам обоим приходится брать на себя задачи, превышающие уровень нашей компетенции. Значит, необходимо этот уровень срочно подтягивать, дабы соответствовать! Лучших специалистов по кээн у нас в стране нет! Или мне брать себе в замы Сеймора Скэба, а штат министерства заполнять завсегдатаями Голубого Дома?!
― Нет, ― тихо пробурчал Билон. ― Просто это было... как-то неожиданно! Я постараюсь...
― Стараться не надо, надо делать! ― наставительно произнес Собеско, но затем все-таки сбавил тон. ― В конце концов, семейный подряд никто не отменял.
― Я тоже в штате? ― поинтересовалась Орна.
― Безусловно, ― Собеско вежливо поклонился ей. ― Я осмелился предложить вам без вашего согласия пост заместителя вашего мужа. Ты ведь не откажешься?!
― Не откажусь! ― весело и задорно тряхнула головой Орна. ― А какие еще вчера были назначения?
― Ну, обо всех вы сами прочитаете в официальном сообщении, ― пожал плечами Собеско. ― Но в главном решили поступить так. Салливой остается министром внутренних дел. Кроме него свои посты сохранили министр финансов и глава МИДа...
― Ленни Чоллон остался министром иностранных дел?! ― изумился Билон. ― Но он же был одним из ближайших помощников Кирстена!
― Тем не менее, лучшей кандидатуры на эту должность у нас сейчас нет. К тому же, если он сам развел этот гадючник в Континентальной Ассамблее, пусть продолжает с ней управляться. В делах с соседями по Западному континенту нам пока придется проводить прежний курс, иначе Телларна, Лиив и остальные мгновенно объединятся против Горданы и постараются загнать ее под нары, и поглубже!
― Ладно, ― без особой радости в голосе протянул Билон. ― А кто возглавил Министерство промышленности и торговли вместо Форка?
― Фремер предложил кандидатуру губернатора дистрикта Ойдевиз Шена Брагера. У него, вроде бы, хороший опыт практического управления экономикой. Ты знаешь такого?!
― Еще бы! ― Билон многозначительно переглянулся с Орной.
Интересно, ожидали ли Фремер с Брагером, создавая кузницу кадров Движения в Ойдевизе, что ее "выпускники" так быстро понадобятся?
― Какое же тогда назначение получил сам Фремер? ― поинтересовалась Орна. ― Неужели специально под него создали должность премьер-министра?
― Фактически правительство возглавляет он, ― согласился Собеско. ― Риген сам заявил, что по возрасту и здоровью не готов к такой большой нагрузке. Однако официально Фремер стал шефом еще одного нового министерства ― Министерства информации. Как я понял, оно частично будет использовать структуры бывшей Комиссии по нравственности Мексли Ронайса.
― Фремер хочет контролировать средства массовой информации?! ― нахмурилась Орна. ― А как же свобода слова?! И если мы будем диктовать, что писать в газетах и показывать по телевидению, чем же мы станем отличаться от Кирстена?!
― Вопрос непростой, ― кивнул Собеско. ― И вчера его задали. Фремер дал на него весьма обстоятельный ответ. Если вкратце, он считает, что свободы слова в прессе и на телевидении в ее полном, классическом понимании как таковой не существует!
― Как же так?! ― хмыкнул Билон.
― По словам Фремера, любое средство массовой информации так или иначе искажает картину мира в соответствии со своими представлениями и идеалами либо установками владельца. Даже самое объективное и нейтральное новостное агентство может выбирать для освещения одни события и игнорировать либо отодвигать на задний план другие. А если эти события еще и комментируются журналистами, тут вообще можно сделать все, что угодно! Вплоть до того, что превратить жертву в преступника, а из идиота сделать заслуживающего доверия государственного деятеля!
― Да, это так, ― помрачнел Билон, вспомнив, как освещались в горданских СМИ нападение пришельцев на Восточный континент и процесс над Движением.
― При этом, газеты не так опасны, ― продолжил Собеско. ― Если их много, и каждая из них видит правду по-своему, у читателя есть возможность сопоставлять информацию. Или, по крайней мере, знать, что существуют и иные точки зрения. Но телевидение может превратиться в действенный и страшный в своей эффективности инструмент по искажению реальности!
― Картинка, голос за кадром, люди в это верят, ― меланхолично пробормотала Орна.
― Вот именно. Кирстен это понимал. Он уже начал превращать телевидение в информационное оружие и опору своей власти. А значит, поймут и другие. Тем более, что скоро в нашу жизнь вернутся многие прежние деятели, которых изгнал из политики Кирстен.
― Риген, что, хочет сделать так, как раньше?! ― возмущенно вскинулась Орна.
― Ворота концлагерей, в любом случае, будут открыты, а ссыльные вернутся домой или получат от государства соответствующую компенсацию... из конфискованных средств Форка и Скэба! ― наставительно произнес Собеско. ― Но тотального реабилитанса не будет. Против этого грудью встал глава Чрезвычайной комиссии Тревис, а остальные его, в общем, поддержали. Со всеми бывшими политиками и чиновниками будут разбираться по отдельности. Те, кто попали за решетку по делу, так и останутся сидеть.
― Теперь я поняла, ― удовлетворенно кивнула Орна. ― Так что еще Фремер сказал о телевидении?
― Что его надо сделать государственным.
― Зачем?! ― не понял Билон.
― Знаешь, у нас с тобой в последние месяцы не было времени и возможности смотреть горданское телевидение, ― Собеско, спохватившись, сделал пару глотков уже совсем остывшего лакина. ― Но вот Лика Ранси, пока ждала ребенка, порой, занималась этим с утра до вечера. Так вот, она в ужасе от горданских коммерческих каналов! Говорит, что они ― это абсолютное зло! С тех пор, как Кирстен запретил им лезть в политику, они совершенно катастрофически опошлились и поглупели. Какие-то идиотские шоу, тупые комедийные сериалы, дурацкие конкурсы ― и все это забито навязчивой, агрессивной, лезущей во все дыры рекламой!
― Коммерческие каналы на то и коммерческие, чтобы зарабатывать на рекламе, ― заметил Билон.
― Для рекламы же нужна массовость! ― подхватила Орна. Похоже, эта тема взяла ее за живое. ― Между тем, любая умная, глубокая телепередача всегда будет иметь ограниченную аудиторию. Просто одним людям она будет интересна, а другим ― нет.
― А на глупые шуточки или, извини, голую задницу будут смотреть все, ― продолжил Билон. ― Может, будут плеваться, но смотреть ― просто потому что ничего другого нет.
― Видите, вы сами все и сказали, ― развел руками Собеско. ― Кроме того, вчера Фремер еще добавил, что коммерческое телевидение в погоне за массовостью делает ставку на самые дурные вкусы. И если ему не выставить барьер сейчас, то через какое-то время эти примитивизм и дурновкусие станут нормой, а потом многие люди вообще перестанут воспринимать любые более-менее сложные идеи. И тогда им в голову можно будет вложить все, что угодно!
― Бр-р-р! ― передернула плечами Орна. ― Звучит как в какой-то страшной фантастике!... Правда, если даже сделать все телевидение государственным, то людьми все равно будут манипулировать. Только это будем делать мы...
― Да, это так, ― признал Собеско. ― Но если на людей не станем воздействовать с помощью телевидения мы, это все равно сделает кто-то другой, и иного уже не будет. Просто, как говорит Фремер, мы должны поменьше злоупотреблять этой возможностью сами и стараться не позволять это делать другим. Если сейчас не приучить людей к глупостям и безмыслию, лет через двадцать станет проще.
― Что же произойдет через двадцать лет? ― поинтересовалась Орна.
― Я в этом слабо разбираюсь, но Фремер рассказывал, что есть такая штука ― коаксиальный кабель. И вроде бы, где-то в Приморье, да и здесь, в Гордане, проводились вполне удачные опыты по передаче по нему телесигнала. И если покрыть всю страну сетью таких кабелей, соединив с ней каждый дом, то количество телеканалов может возрасти до десятков, а то и сотен ― на все вкусы! Представляешь, по одному каналу будут показывать только спорт, по другому ― музыку, по третьему ― крутить весь день фильмы или сериалы, по четвертому, пятому, сотому ― еще что-то. Так люди начнут сами выбирать то, что им интересно, а телевидению придется стать не массовым, а более специализированным, развиваться вглубь, а не пытаться привлекать всех и каждого.
― Интересно! ― с восторгом заметила Орна. ― А у кээн действительно сотни телеканалов?
― Кажется, нет, ― Билон покачал головой. ― Знаешь, боюсь, там в свое время как раз победила эта... революция дурновкусия. Хотя... местное телевидение мы смотрели мало. Надо спросить у Ри. Кстати, а она тоже у нас в министерстве работает? В качестве внештатного консультанта?
― Почему же внештатного? ― усмехнулся Собеско. ― Самого что ни на есть штатного начальника департамента внутренней безопасности. Вчера я предложил ей для удобства принять горданское гражданство, и она это предложение приняла. Причем, как я понял, ей действительно было важно получить от нас какой-то официальный статус. Риген подписал Указ, а паспорт ей сделают сегодня.
― Здорово! ― восхитилась Орна. ― Где она сейчас?
― Дома, конечно. Под Министерство инопланетных дел нам отвели особняк в Вейнстоке, конфискованный в прошлом году у одного из покойных олигархов. Там целое поместье, а на его территории есть небольшой двухэтажный домик, вот Ри там и поселилась. Я дал ей день на отдых и обзаведение хозяйством. А заодно, временно поселил туда Куоти. Надеюсь, вдвоем им будет и веселее, и спокойнее. Все таки, среди своих...
Прерывистый писк из браслета раздался как нельзя вовремя. Куоти как раз уже встал, совершил все утренние процедуры, оделся и начал размышлять о том, что делать дальше ― идти искать, где здесь подают завтрак, или ждать, пока за ним кто-то придет. Сигнал связи позволял хоть немного отложить решение.
Номер на определителе был незнакомый.
― Младший офицер первого ранга Куоти, ― представился он по уставу, стараясь, чтобы голос звучал солиднее ― вдруг, звонит кто-то из командования.
― Куоти?! Как я рад, что вы на месте! ― послышался в трубке незнакомый голос. ― Это помощник начальника базы Запад по воспитанию старший офицер первого ранга Роор. Вы... можете говорить свободно?
― Могу
Куоти машинально обернулся по сторонам, но тут же опомнился и чуть не рассмеялся. Он же в гостях у филитов, а у них, вроде бы, пока нет обыкновения втыкать во все места микрофоны и следящие камеры.
― У меня к вам очень серьезный разговор, ― Роор понизил голос до конспиративного шепота. ― Знаете, многие были недовольны тем, что вы не выполнили приказ и остались у филитов. Но это сейчас весьма кстати!
― Мне надо что-то передать филитам? ― не стал тянуть Куоти.
― Э-э-э... В общем, да... Вы понимаете, нынешняя ситуация... очень непростая. На планете объявлено военное положение. Но база Запад к этому решительно не готова!
― Я понял, ― пробормотал Куоти.
Ну, конечно! Что еще может сказать тэон базы Запад по открытому каналу, который в состоянии прослушать кто угодно?!
― Мир, достигнутый на Западном континенте, ― это большая ценность, произнес Куоти вслух, чтобы проверить внезапно возникшее у него предположение.
― Но в реальной жизни порой приходится руководствоваться не ценностями, а соображениями более высокого порядка, ― отозвался Роор почти без промедления.
Куоти, что называется, выпал в осадок. Да что у них там происходит, если тэон базы почти открытым текстом заявляет, что командование заставляет их начать военные действия против филитов?!
Как бы выразиться теперь поизящнее?!
― Говорят, что большое видится на расстоянии, но некоторые вещи лучше воспринимаются лицом к лицу, ― наконец, нашелся он.
На другом конце канала связи повисло молчание. Очевидно, Роор тоже обдумывал ответ.
― Бывает, что определенные вещи нужно рассматривать не только вблизи, но и с дальнего, очень дальнего расстояния, ― сказал он.
― Куоти снова ненадолго завис. Итак, что хочет донести до него Роор? Что новое командование на Центральной базе собирается воевать с филитами, а он возражает против этого, ссылаясь на приказы и распоряжения самого Оонка!
Вот только интересно, так думает сам Роор или он звонит с ведома своего начальства на базе Запад?!
― На самых больших расстояниях действуют самые мощные силы, ― осторожно произнес Куоти. ― Но многие вещи зависят, в первую очередь, от тех, кто расположен ближе всех.
― О, в этом отношении можно увидеть единство, полное единство, ― заверил его Роор. ― В ином случае я бы не решился нарушить ваше добровольное уединение.
Итак, определились! Куоти с облегчением перевел дух. Роор действует с одобрения, а то и с прямого приказа начальника базы, который не хочет воевать с филитами, но и не смеет открыто пойти против Мивлио.
― Некоторые ситуации бывают такими противоречивыми! ― пожаловался он вслух.
― Верно, ― в голосе Роора почувствовалось напряжение. ― Иногда разрешить эти противоречия способны только обстоятельства непреодолимой силы.
Вот это поворот! Куоти снова оторопел. Уж не имеет ли тэон в виду...?!
― Недавно мне приходилось ознакомиться с результатами неких больших маневров, ― медленно сказал он. ― На них один отряд "синих" не смог выполнить свою задачу. Тогда ему на помощь пришли как бы его противники, "красные".
Что же, более откровенно выразиться по открытому каналу, пожалуй, и нельзя. Так что теперь ответит Роор?!
На этот раз пауза длилась больше минуты. Куоти даже показалось, что он слышит в трубке чьи-то неясные отдаленные голоса.
― Если я не ошибаюсь, на тех маневрах "синие" и "красные" продемонстрировали так называемую кооперативную игру, ― наконец, твердо сказал Роор. ― Но временные рамки такого сотрудничества могут быть очень ограниченными.
Ну, вот. Яснее и не скажешь. По сути, тэон сейчас предложил филитам как можно скорее занять войсками базу Запад. Вот только...
― Здесь может встать вопрос о взаимном ущербе, ― поспешно заметил Куоти. ― И красное может оказаться не менее ценным, чем синее.
― Никакого ущерба! ― заверил его Роор. ― По крайней мере, пока он не будет нанесен... в силу иных обстоятельств.
― Я вас понимаю! ― как можно убедительнее заявил Куоти. ― И, как я вижу, времени очень мало?
― Очень! ― пришел ответ. ― Очень и очень! Как говорил один герой кино, торопитесь, ибо вы можете не успеть!
Роор отключился, а Куоти продолжал стоять, сжимая в руках браслет. Он понимал, какой фильм и какого персонажа имел в виду Роор, и теперь пытался вспомнить, что там было о сроках. Да, кажется, в распоряжении филитов есть не более двух суток.
Что же, теперь все его колебания разрешились самым естественным путем. Надо выходить из комнаты и срочно искать кого-либо из хозяев. И завтрак, конечно.
Спустившись вниз по стильной деревянной лестнице, Куоти заглянул в приоткрытую дверь и просто остолбенел. Он оказался в большой светлой кухне, где в конфорках плиты пылал голубой газовый огонь, а от стоящих на нем кастрюли и сковородки тянулись вкусные запахи. На этой кухне хозяйничала девушка-кээнка, одетая в короткий розовый халатик с вышитыми на нем пурпурными цветами, и смешные мохнатые тапочки.
― Доброе утро! ― повернулась девушка на звук его шагов. У нее было милое треугольное личико с остреньким носиком и щечками в веснушках; длинные темные волосы были собраны в хвостик. ― Вы Куоти?! А я ― Ри! Я как раз хотела подниматься будить вас. Садитесь, сейчас будем завтракать!
― Спасибо! ― оторопело пробормотал Куоти, продолжая взирать на нее со смесью благоговения и вожделения.
Несколько месяцев он не видел живой, натуральной женщины. В Голубом Доме и на Острове был чисто мужской персонал. И хотя Куоти, как и другие офицеры, имел возможность время от времени "спустить пар" в кабине виртуальной реальности в развлекательном центре, разве этот эрзац мог сравниться с настоящей девушкой?! Ри показалась ему необычайно красивой и притягательной, а ее легкомысленно короткий халатик будил в нем темные желания. Смущенный, Куоти поскорее сел за стол, прикрывшись свисавшей с него скатертью, и положил ногу на ногу.
Но и молчать он, понятное дело, не мог.
― Скажите, Ри, ― откашлявшись, спросил он как можно непринужденнее. ― Вы давно здесь? Вы, наверное, прилетели с Центральной базы?
― Можно сказать и так, ― Ри, протянув ему тарелку, чуть напряженно улыбнулась. ― Но давайте пока отложим вопросы. Как говорится, мужчину баснями не кормят. Так что, приступайте к завтраку!
Несколько минут за столом было действительно тихо.
― Вы очень хорошо готовите! ― оценил, наконец, Куоти. ― И здорово управляетесь с филлинской кухонной техникой!
― О, да! ― Ри снова загадочно улыбнулась. ― У меня хватило времени научиться.
― Вы уже давно на Филлине? ― Куоти с усилием заставил себя смотреть ей в лицо, а не на грудь, проглядывавшую в вырезе халатика. ― К сожалению, я не имел возможности познакомиться с вами раньше.
― И в самом деле, жаль, что у вас не было такой возможности...
По лицу Ри пробежала горькая усмешка, от чего оно сразу сделалось как-то строже и старше. Куоти вздрогнул, его сердце внезапно пронзило острое чувство жалости и тревоги. Похоже, в совсем недавнем прошлом этой девушки было нечто по-настоящему тяжелое и страшное, что она никак не могла забыть...
Он в смущении опустил взгляд и тут же наткнулся им на голую коленку Ри, выглядывавшую из-под полы халатика, и стройную ножку, обнаженную почти до бедра. Да что же с ним сегодня такое?! Раньше он никогда бы не позволил себе таких фривольных мыслей и откровенных желаний в отношении практически незнакомой девушки!
― Вот, что, ― Ри, очевидно, приняла какое-то решение. ― У вас, наверное, ко мне много вопросов, но не на все из них стоит искать ответы. Я думаю, вам будет лучше забыть меня.
― Забыть вас?! ― запротестовал Куоти. ― Но почему?!
― Потому что у меня синяя кровь, но я теперь гражданка Горданы и сотрудница горданского Министерства инопланетных дел. И вам лучше не задавать вопросов о моем прошлом и не знать, в силу каких обстоятельств я превратилась в жительницу Филлины!
― Подождите! ― Куоти вовремя вспомнил о деле, которое было прежде всего. ― Вы работаете на филитов?! Мне надо срочно передать им важное сообщение с базы Запад!
Ри, приподнявшись, спокойно вытащила из кармана халатика коммуникатор... очень хорошо знакомый коммуникатор.
― Сейчас я свяжу вас со своим начальником ― генералом второй величины Собеско.
― Он уже второй величины? ― удивился Куоти.
― Да, со вчерашнего дня. Смена власти в стране произошла и в его пользу, ― кивнула Ри, набирая номер. ― Будете говорить?!
― Обязательно!...
Услышав в трубке голос Собеско, Куоти начал подробно и обстоятельно докладывать ему то, что сообщил Роор. На базе Запад не хотят воевать с филитами, рассказывал он, но их принуждает к этому командование. Однако пока боевые действия не начались, филлинские войска могут занять базу. Им не окажут сопротивления...
― Спасибо, я понял, ― услышал Куоти деловитый голос Собеско. ― Оставайтесь пока на месте. Если что, связывайтесь со мной по этому комму. Постараюсь подъехать к вам ближе к вечеру.
Отключившись, Куоти положил коммуникатор на стол и повернулся к Ри. И снова обомлел. Девушка, стоя к нему спиной, мыла посуду, наклонившись над раковиной. Стыдно сказать, но в этот момент Куоти мог думать только о том, надето ли у нее под халатиком нижнее белье, или все-таки нет.
― Поговорили? ― Ри, закрыв кран и вытерев руки полотенцем, обернулась к нему.
По ее лицу промелькнула очередная мимолетная улыбка ― печальная и немного ироничная. Внезапно в ее глазах появилась решимость. Сделав несколько быстрых шагов вперед, она встала перед сидящим Куоти, взяв его руки в свои.
― Молчи, ― тихо сказала Ри, глядя ему в глаза. ― Иди ко мне. Я же чувствую, что небезразлична тебе, и вижу, что ты меня хочешь.
― Мне очень неловко... ― начал Куоти, но девушка закрыла ему рот ладонью и потянула за руку, вынуждая встать.
Еще не до конца веря в свое счастье, Куоти обнял ее, ощутив под руками ее горячее тело под тонкой легкой материей. Его губы начали искать на ощупь ее.
― Я не знаю, что с нами будет завтра, но сегодняшний день ― мой! ― слышал он ее жаркий шепот. ― Ты хороший мальчик, Куоти, ты поможешь мне! Я хочу с тобой очиститься, пробудиться... пробудиться для новой жизни!...
Халатик полетел на пол, за ним последовали смятая рубашка и остальная ненужная одежда. Заскрипел по полу поспешно отодвигаемый стул. И Куоти уже не слышал, как Ри шепчет ― совсем тихо ― между страстными поцелуями: "Прости меня... Так нужно... так будет правильно... Мне надо обезопасить ― и тебя, и себя"...