Утро наступило как-то внезапно. Просто пластиковое окошко штабной палатки, через которое пробивались огни ярких фонарей, освещавших Площадь, поблекло и посерело.
Возможно, Суорд, проведший последние сутки на ногах, даже не обратил бы на это внимание, если бы ни одно весьма существенное обстоятельство: у него вдруг закончились срочные дела. Всю ночь он без устали вел переговоры, вникал в различные вопросы, отдавал распоряжения, произносил речи со сцены и просто разговаривал с людьми, собравшимися на Площади, а теперь этот вал забот схлынул. Конечно, не до конца - новый день должен был принести много новых забот, но, по крайней мере, у руководителя Союза Борьбы впервые появилась возможность хотя бы оглянуться по сторонам.
С наслаждением вдыхая свежий утренний воздух, Суорд в сопровождении помощников, связных и телохранителей вышел из палатки. Принятый незадолго до полуночи мощный стимулятор все еще продолжал действовать. Суорд чувствовал себя бодрым и полным сил, а его взгляд был остер и способен подмечать малейшие детали.
Штабная палатка, обычная с виду, но изготовленная из специального многослойного армированного материала, выдерживающего выстрелы из игломета крупного калибра, находилась на самом краю Площади, под стенами Министерства энергетики. Рядом в одной из декоративных ниш притаилась неприметная дверца. Она казалась запертой и давно заброшенной, но Суорд не сомневался, что при необходимости она легко откроется, а за ней будет путь к спасению.
Впрочем, об отступлении и бегстве Суорд в этот момент и не помышлял. Нельзя сказать, что он был полностью уверен в победе, но он и его люди сделали все для ее достижения.
За вечер и ночь обширное пустое пространство Площади превратилось в военный лагерь. В шестиугольные плиты покрытия были безжалостно вбиты многочисленные костыли, к которым крепились тросы, поддерживавшие сотни больших палаток.
Большинство из них предназначались для отдыха. Туда потоком шли люди, отстоявшие ночную вахту, а им на смену поднимались те, что уже отдохнул и мог сменить товарищей. Но из некоторых палаток доносилось гудение генераторов, возле других стояли очереди - там выдавали горячий туа или витаминные смеси, а еще над одной Суорд заметил антенны. Это был, очевидно, узел связи.
Именно туда и направился глава Союза Борьбы. Благо пока вокруг не происходило ничего такого, что требовало его срочного внимания, и никто не искал немедленной встречи с ним. Занимаясь всю ночь организацией, он видел только один, хотя и очень важный участок работы. Теперь ему была нужна картина в целом.
В углу связной палатки перемигивались огнями мощные сервера, а по центру был установлен ряд легких столиков, за которыми сидели, склонившись над компьютерами и планшетами, несколько сосредоточенных молодых людей. И, как минимум, одного из них Суорд неплохо знал.
- Таутинг!
- Да, командир! - руководитель Молодежного комитета в Столице порывисто вскочил с места. - Исполняю обязанности начальника информационной службы!
- Очень полезное дело! - с неподдельным одобрением оценил Суорд. - Кто это с вами?
- Наарит, моя невеста! - Таутинг, чуть смутившись, представил ему фигуристую статную красавицу с фиалковыми глазами и темно-лиловыми пышными волосами, не отрывавшуюся от электронного блокнота. - И наши друзья из Управления Императорского Двора.
- Серьезная организация! - доброжелательно кивнул Суорд. - Тау, вы сможете ненадолго оторваться от работы? Я всю ночь занимался делами лагеря. Расскажите, что происходит вокруг.
- Прежде всего, обстановка в Столице, - начал докладывать Таутинг. Они вышли из связной палатки и медленно двигались по направлению к сцене, проходя мимо ряда полевых кухонь и фургонов, из которых шла раздача рационов. - Она фактически парализована. Над городом видны многочисленные столбы и шлейфы дыма. Не работают госучреждения и распределители, не действует транспорт. Многие люди уходят с Площади, опасаясь за семьи и родственников, но им на смену приходят новые. Они идут пешком по мостам, они не перекрыты...
- Кто контролирует город? - резко спросил Суорд.
К этому времени он уже получил ряд донесений о положении дел в Столице, но рассчитывал, что Таутинг владеет более полной, свежей и точной информацией.
- Пока трудно сказать. Полиция, как и прошлой ночью, сосредоточена в центре. Демонстративно ни во что не вмешивается. Столкновения с погромщиками из Старого Города продолжались всю ночь. Отряды самообороны не пустили их в рабочие кварталы, но они перенесли свою активность в районы, прилегающие к центру, где живет средний класс. Там они могут не бояться сопротивления. Народ не организован, привычки действовать сообща нет. Каждый сам за себя, и все хаты с краю. Индивидуалисты!...
- Все равно, надо озаботиться и их защитой. Это тоже наши люди, - вздохнул Суорд. - Большие жертвы?
- Пока громят только распределители, в квартиры не вламывались, хотя есть пострадавшие среди прохожих. Убитых с нашей стороны - до дюжины, раненых - порядка полусотни, довольно много избитых. Погромщики, как правило, боя не принимают и нападают только толпой на одиночек и небольшие группы.
- Неприятная обстановка, - Суорд повернулся к одному из помощников, сопровождавших его. - Свяжитесь с командованием самообороны! Пусть переходят в наступление, вытесняют погромщиков в промышленные зоны, ищут способы взаимодействия с ведомственной охраной! Город надо брать под контроль! Власть пока игнорирует нас и пытается отвлечь внимание людей с помощью погромов, хочет заставить их бояться за свои семьи. Надо наступать, надо поддерживать интерес людей, находящихся на Площади! Они - это главное средство давления на власть! Остановиться, отступить, перейти к пассивной обороне - значит, проиграть!
- Будет сделано! - помощник, получив приказ, убежал.
К этому времени Суорд, Таутинг и сопровождавшая их свита приблизились к сцене, но пока не смешивались с окружавшей ее толпой. Именно сцена являлась сейчас центром Площади, фокусом непрерывного людского кругооборота. За всю ночь она не пустовала ни минуты. Выступления артистов, многие из которых пришли на Площадь сами, по зову сердца, сменялись речами - часто неподготовленными и сбивчивыми. Люди впервые за многие годы получили возможность высказаться и теперь буквально рвались к трибуне.
Впрочем, именно сейчас перед микрофонами стоял один из старейших членов Союза Борьбы - Саэнк, кличка Пятнистый. Суорд восхищенно покачал головой. Кто бы мог подумать, что скромный продавец книжного магазина, известный посвященным лишь как автор публицистических и агитационных материалов, окажется еще и таким прекрасным оратором?!
Никто на Площади сейчас не обращал внимания на его скромную внешность. Пожилой лысоватый человек, смешно растягивающий гласные, превратился в трибуна, властителя дум. Люди слушали его, затаив дыхание, ведь он говорил именно то, что они всегда хотели услышать. Его слова доходили до них, брали их в плен, превращали в бойцов...
Какие еще таланты обнаружатся у людей?! - задумчиво подумал Суорд. Внезапно он понял, что не может, не имеет права проиграть. Он вдруг почувствовал, как на его плечи невесомой тяжестью легла ответственность за всех, кто находится здесь. Он собрал их, значит, должен дать им цель, должен вести их за собой. Нельзя допустить, чтобы этот искренний порыв десятков тысяч людей завершился ничем!
Об этом он и попытался сказать Таутингу, наверное, впервые за много-много лет испытав трудность в поборе правильных слов.
Однако Таутинг легко его понял.
- Люди со всей Империи смотрят на нас! - сказал он. - Из провинций сообщают, что такие же стихийные лагеря на площадях появились в нескольких дюжинах городов по всей Империи. И во многих местах мы ничего не готовили! Люди пришли сами!
- Совершенно верно! - с облегчением подхватил Суорд, наконец, нашедший нужные слова. - Люди, массы - это наша главная сила, главное оружие! И так будет всегда, пока мы сами не станем властью. Вот тогда, если мы разленимся, разжиреем и перестанем думать о народе, может найтись кто-то хитрый и умный, который сумеет повернуть наши же методы против нас. Помните, об этом, Тау! Я, наверное, не доживу до тех времен, но вы можете столкнуться с этой проблемой!
- Я запомню, - серьезно пообещал Таутинг. - Но власть пока не у нас.
Как и многие вокруг, он поднял голову. На низкой высоте над Площадью шла кавалькада катеров - это на экстренное заседание съезжались члены Совета Пятнадцати.
Обычно фельдмаршал Гдоод предпочитал приходить на церемонии и совещания одним из последних. Он не любил ждать, и предпочитал, чтобы ждали его. Но в этот раз он не только первым двинулся в зал заседаний Совета Пятнадцати, но и сам, не дожидаясь, пока это сделают замешкавшиеся служители, толкнул вперед тяжелые бронированные двери.
Фельдмаршала переполняла жажда деятельности, и подгоняло пробудившееся острое чувство опасности. Ситуация накалялась, и каждый час промедления мог стать роковым.
Всю ночь приходили сообщения одни тревожнее других. Послепраздничный день тоже был выходным, и люди, которым не надо было торопиться на работу или на службу, выходили на улицы и площади, присоединяясь к митингующим. К утру по времени Столицы беспорядки охватили уже тридцать пять провинций, причем, процесс шел по нарастающей. Теперь бунтовщиков на Площади с их преимущественно экономическими лозунгами можно было считать умеренными. В провинции уже начинали захватывать оружие в полицейских участках и военных частях территориалов, а также требовали отставки правительства и роспуска Совета Пятнадцати.
Однако даже не эти возмутительные выступления вызывали гнев Гдоода. Его беспокоило и злило бессилие властей - от центральных до местных. Волнений такого масштаба в Империи не было уже много дюжин лет, поэтому никто не знал, что делать. Полиция легко разгоняла сотенные толпы, умела справляться с тысячными шествиями, но ничего не могла поделать, когда на улицы выходили десятки, а в некоторых городах - и сотни тысяч человек. Служба Безопасности вообще бездействовала, ограничившись сбором информации.
Как не без оснований подозревал Гдоод, наряду с обычными глупостью и неумением здесь имел место и саботаж, граничащий с изменой и идущий с самого верха. И он собирался самым жестким образом спросить с его предполагаемых виновников.
Зал быстро заполнялся, из пятнадцати кресел пустовали только два. Не хватало Нтаэлфа, находившегося в больнице после вчерашнего сердечного приступа, и... Оонка! Гдоод почувствовал, как его снова охватывает гнев, и попытался подавить его. Проклятый плебей решил поиграть на его нервах?! Так пусть же он удивится, когда ничего у него не выйдет!
Внезапно засуетились служители, запуская систему видеоконференций. Подвешенные над столом экраны осветились, и на них, видимый с любого места, появился Оонк.
- Я нахожусь в Тревожном кабинете администрации Особого Столичного округа, - деловито сообщил он, глядя в камеру холодным немигающим взглядом. - Принимаю неотложные меры по ликвидации мятежа.
- Какие еще меры?! - не выдержав, взорвался Гдоод, так и не сумевший сохранить хладнокровие. - Да вы сами спровоцировали этот бунт! Почему бездействуют полиция и СБ?! Почему вчера телевидение показывало это непотребство?! Почему вся сеть заполнена видеоклипами и сообщениями с Площади?! Все это не может происходить без вашего прямого попустительства!
- Не может, - неожиданно легко согласился Оонк. - Признаю, вчерашний инцидент на Площади помогли организовать мои люди. И я намеренно не дал приказ о прекращении телетрансляции. Если вы читали материалы, которые я разослал всем вам сегодня утром, вы должны были понять, для чего я так поступил. Союз Борьбы готовил вооруженное восстание, приурочив его к созыву Большого Совета! Я спровоцировал их на преждевременное выступление! Теперь у нас есть шанс покончить с ними одним ударом!
Гдоод открыто поморщился. Он прочитал эти материалы и нашел их достаточно убедительными. Однако что в них было правдой, а что - искусной фальсификацией СБ? Он не знал ответа на этот вопрос и пока не собирался его искать.
- Хорошо, пусть так, - процедил Гдоод. - Я рад, что вы хотя бы сейчас чуть приоткрыли завесу над вашими планами. А теперь приезжайте сюда, изложите свои дальнейшие замыслы, а Совет Пятнадцати решит, насколько они соответствуют текущей обстановке.
- А у себя в Военном Космофлоте вы тоже практикуете коллегиальное руководство во время кризисов?! - прищурился Оонк. - Обстановка напряженная, каждая минута может быть на счету. Я готов подавить восстание в самые сжатые сроки, но для этого я прошу у Совета предоставления чрезвычайных полномочий!
По залу словно прокатилась невидимая волна. В последний раз чрезвычайные полномочия запрашивал - и получил - двадцать лет тому назад Коог для подавления выступлений в 26-й провинции. А Оонк был одним из тех, кто реализовывал их на практике. И дело тогда закончилось обновлением состава Совета Пятнадцати почти наполовину.
- Неужели с бунтовщиками так тяжело справиться?! - взглянув на молчащего Гдоода, бросил реплику Тмаар, самый молодой член Совета Пятнадцати, до этого что-то активно просматривавший на своем планшете. - Надо просто оборвать бунтовщикам всю связь, отключить электроэнергию, вызвать войска и разогнать этот сброд с Площади! Расстрелять, наконец! Лишившись зачинщиков, толпа сама разбежится!
- А вы готовы лично отдать такой приказ?! - взгляд Оонка на мгновение полыхнул яростным пламенем, но тут же снова угас. - Вы лично возьмете на себя ответственность за смерти сотен, а то и тысяч людей?! Может, это вам, Тмаар, надо предоставить чрезвычайные полномочия?! Или вам, фельдмаршал?!
Тмаар опустил глаза. Гдоод отрицательно качнул головой. Никто из них не боялся крови, но проводить такую бойню всего за несколько дней до начала заседаний Большого Совета - это... дурно пахнет! Не успеешь оглянуться, как окажешься во всем виновным и загремишь в отставку, а верные соратники еще и подтолкнут в спину.
- Не беретесь?! Я почему-то так и думал, - Оонк позволил себе чуть-чуть, почти незаметно, презрительно улыбнуться. - Тогда я готов заняться этим грязным, но необходимым, увы, делом сам. Я прошу у Совета Пятнадцати чрезвычайных полномочий всего на восемь суток и готов ответить за все свои действия и бездействия в зале Большого Совета! Так как времени нет, предлагаю закончить прения и поставить вопрос на голосование!
Уже?! Сейчас?! Он хочет застать нас врасплох! Гдоод с лихорадочной скоростью прикидывал все "за" и "против".
С одной стороны, Оонк словно нарочно подставляется! Ведь на заседании Большого Совета его будет нетрудно обвинить в злоупотреблениях, превышении полномочий, излишних жертвах - да во всем, что угодно, и под этим предлогом вывести из Совета Пятнадцати.
Однако, с другой стороны, он все-таки замыслил эту комбинацию и, значит, на что-то рассчитывает! Может, на то, что, появившись перед Большим Советом в ореоле победителя восстания, он укрепит свою репутацию сильной руки и попытается напугать и перетянуть на свою сторону колеблющихся?!
Да, это вполне реально, прикинул Гдоод соотношение сил. Если на сторону Оонка перейдет хотя бы часть "болота", его собственное большинство перестанет быть таким уж твердым, и хватит малейшего промаха, чтобы началось неконтролируемое и безудержное бегство нейтралов, а затем союзников и даже клиентов "Семьи" на сторону будущего победителя.
Итак, проголосовать "против"?! Но, с третьей стороны, открыто пойти на конфликт с Оонком сейчас опасно. Если не дать ему чрезвычайные полномочия, а потом быстро подавить бунт не получится, Оонк в зале Большого Совета сможет обвинить его, Гдоода, в саботаже и затягивании беспорядков, а опровергнуть эти обвинения будет весьма нелегко.
Кроме того, пришла к Гдооду новая мысль, если Оонк хотя бы частично контролирует восставших, ничто не мешает ему в случае отказа в получении полномочий немного помочь мятежу, чтобы он разгорелся еще сильнее, а затем, когда ситуация станет совсем плачевной, повторить предложение. Или даже подтолкнуть бунтовщиков к открытому террору, а потом делано сокрушаться о тяжелых утратах, которые понесла нация.
Нет, допустить этого нельзя! Но Оонку слишком опасно и давать чрезвычайные полномочия, даже на короткое время. Еще не известно, как он ими воспользуется! Правда, стоит ли декларировать несогласие сейчас, ведь Оонк все равно настоит на своем?! Хотя...Стоп! Нтаэлфа нет, он в больнице! А без него у Оонка не набирается большинства!
Все эти размышления заняли у Гдоода всего несколько секунд. И вместо того, чтобы воздержаться, как он поначалу планировал, он проголосовал против предложения Оонка. А вслед за ним - Тмаар и остальные союзники.
- У вас только шесть голосов "за", - вежливо сообщил Гдоод замершему на многочисленных экранах Оонку. - Решение не принято. Приезжайте, наверное, теперь сюда. Будем вместе думать, как справиться с нашей общей проблемой.
Да, это самый лучший вариант! - Гдоод все больше уверялся в собственной правоте. Главное - потянуть время, а там уже днем в Столицу начнут прибывать войска. Они защитят все ключевые пункты, а при необходимости - подавят бунт. Но решение об этом должны принять они все, дабы никто из них не нес персональную ответственность, но и не мог потом выступить единоличным триумфатором.
- Ладно, - процедил Оонк и отключил связь. Просто отключил, ничего не сказав о своих дальнейших планах и не высказав никакой реакции на постигшую его неудачу.
Оонк так и не научился проигрывать, - с удовлетворением отметил про себя Гдоод. И вдруг с изумлением увидел, как по другую сторону длинного овального стола неожиданно подхватился с места один из оонковских блюдолизов, нынешний глава Службы Безопасности. Пробормотав что-то невразумительное, он с неожиданной для своей комплекции прытью бросился вон из зала, оставив коллег в тревоге и недоумении.
Начальник Службы Безопасности многое знал и еще о большем догадывался. Поэтому он и спешил изо всех сил, стремясь как можно быстрее покинуть обреченное здание. Он быстро шел, почти бежал по коридорам - солидный, вальяжный, в форме имперского комиссара СБ. Охранники и чиновники смотрели на него и оборачивались ему вслед с растущим беспокойством, но никто не решался остановить его или спросить.
Площадка... Лифт наверх... Куда он подевался?!... Начальник Службы Безопасности почувствовал, как его спина под роскошным мундиром становится насквозь мокрой, а пот заливает лоб.
Наконец, дверца неторопливо отошла в сторону. Начальник СБ ворвался в кабину. Кнопка... Во имя черных звезд, где кнопка?!... Да вот она, на самом видном месте!... Лифт поехал, а, как казалось начальнику СБ, невозможно медленно пополз вверх, каждую секунду сжигая в нем мириады нервных клеток.
Не дожидаясь, пока дверцы откроются, он протиснулся сквозь них и, отбросив все приличия, тяжело побежал к катеру. Дверцу на себя, внутрь и сразу вверх - на полной скорости!
И только когда катер оторвался от крыши, начальник СБ позволил себе на мгновение расслабиться. Ему удалось уйти, и он - шеф Службы Безопасности! У него под рукой тысячи людей, готовых выполнять его приказы. Мы еще посмотрим, кому достанется верховная власть в государстве!
Именно в этот миг завершилась программа активации, и бомба, несколько лет мирно пролежавшая в глухом подвале, наконец, дождалась своего звездного часа. Поднявшийся к небесам столб атомного пламени в ничтожные доли секунды поглотил и сам Дворец Совета Пятнадцати со всем его содержимым, и одинокий катер, успевший подняться над его крышей лишь на какую-то дюжину метров.
Оонк не ограничился одним лишь только подрывом бомбы. За две минуты до взрыва он отдал еще одну команду, по которой динамики системы всеобщего оповещения, установленные во всех административных и жилых зданиях Столицы, на улицах и площадях, начали транслировать кодовые слова. Неслышные для человеческого уха, они, тем не менее, воспринимались теми, кто в свое время прошел специальную обработку у доверенных менталистов СБ. Тайные приказы за считанные мгновения лишали этих людей рассудка, превращая их в нерассуждающие, беспощадные машины для убийства.
Давным-давно исчезла из виду кавалькада катеров, увезшая членов Совета Пятнадцати на последнее в их жизни (о чем пока никто из них не подозревал) заседание, а над Площадью продолжало нависать тревожное напряженное ожидание. Люди чувствовали, что сейчас где-то решается и их судьба.
Выдерживать такой груз было под силу далеко не всем. Тонкая струйка людей, покидающих Площадь, превратилась в настоящий поток. Но навстречу боязливым и благоразумным продолжали идти сотни новых бойцов, не видевших катеров или не испугавшихся их.
В штабе Суорда открытого страха, наверное, не было. Однако многие время от времени останавливались, с тревогой вглядываясь в низкое пасмурное небо. Предчувствие близкого боя заставляло людей сжимать кулаки и учащало дыхание.
- Почему мы только стоим и ничего не предпринимаем?! - улучив момент, спросил у Суорда Таутинг, на минуту оторвавшись от информационных сводок.
- А мы должны что-то предпринимать? - иронично изогнул бровь Суорд.
- Ну, не можем же мы просто ждать, пока нас задушат?! Надо действовать, атаковать! Брать приступом дворец Совета Пятнадцати, Министерства! Надо брать власть!
Суорд терпеливо вздохнул. Когда-то и он сам был таким же молодым и торопливым.
- Такое выступление нам пока ничего не даст, - объяснил он. - Конечно, мы сейчас можем без особого труда и без больших потерь занять весь Левобережный район. Но что мы от этого получим?! Две дюжины пустых зданий?!
- Они совсем не пустые! - заметил Таутинг. - У нас... то есть, в Управлении Двора, сегодняшний день вполне официально рабочий. И в Управлении по воспитанию, и в доброй половине Министерств! А Канцелярию Совета Пятнадцати чуть ли не перевели на казарменное положение, пока идет подготовка к созыву Большого Совета!
- И что вы предлагаете? - улыбнулся Суорд. - Сорвать ее?
- Нет, но...
- Власть любит символы, - серьезно сказал Суорд, глядя на молодых людей из группы Таутинга, внимательно прислушивавшихся к разговору. - Но для нашей победы недостаточно будет захватить Министерства или даже здание Совета Пятнадцати. Любая власть - это, во-первых, центр, который принимает решения, издает распоряжения и отдает приказы, и, во-вторых, аппарат, который исполняет их и воплощает в жизнь. И пока эта связка существует, власть непоколебима. Поэтому у нас есть два возможных пути. Первый - ликвидировать центр. Для этого не обязательно физически уничтожать его. Достаточно разрушить его информационный образ, показать его бессильным, слабым, немощным, не способным ни принимать важные решения, ни добиваться их исполнения. А когда аппарат сам откажет такой власти в доверии, нужно будет вовремя дать ему новый центр, которому он с готовностью подчинится.
- Например, выступив от имени Императора, - подхватил Таутинг.
- Совершенно верно. Это наш базовый вариант, - кивнул Суорд. - Но есть и второй путь. Сменить сам аппарат. Лишить противника контроля над ключевым звеном - низовыми исполнителями, реально работающими на "земле".
- И это тоже уже делается, - вставил Таутинг.
- Да, это уже делается, - повторил Суорд. - Но для этого все равно необходимо ослабление властного центра, чтобы исполнители не боялись перестать ему подчиняться. И здесь важнейшую роль должен сыграть наш мирный протест.
- Исключительно мирный? - уточнил Таутинг.
- Да! Оонк открыто толкает нас на вооруженное выступление, чтобы подавить его и предстать перед Большим Советом в ореоле победителя. И Гдоод с этой же целью начал стягивать в Столицу войска.
- И то, что мы ничего не делаем, должно сбивать их с толку! - с пониманием подхватил Таутинг. - Каждый из них с легкостью отдал бы приказ о разгоне нашего лагеря и зачистке Площади, но... не сейчас! Ведь через несколько дней открывается Большой Совет, а на нем объявление о победе над мирными демонстрантами может очень легко превратиться в обвинение в насилии над имперскими гражданами! Оонк и Гдоод будут мешать друг другу, лишь бы не дать сопернику набрать очки, и тем самым помогать нам!
- Да, примерно так, - согласился Суорд. - Нынешнее положение очень неустойчивое. И тот, кто, не удержавшись, сделает первый выстрел, проиграет.
Внезапно со стороны входа в связную палатку послышались истошные крики, шумная возня, хлопки выстрелов. Суорд резко напрягся и снова немного расслабился, когда в палатку стремительно ворвался начальник его личной охраны.
- Командир, вы здесь! - с облегчением воскликнул он при виде Суорда. - Произошло ЧП! Двое из моих парней внезапно открыли огонь по окружающим людям! Такое впечатление, что они вдруг сошли с ума! Как хорошо, что вы не успели выйти!
- Сошли с ума?! - Суорд озабоченно нахмурился. - Вам удалось взять их живыми?!
Начальник охраны молча покачал головой.
- Они убили шесть человек и ранили еще с дюжину. Выглядели совершенно невменяемыми, словно маньяки! Ребятам пришлось стрелять на поражение.
- И все же, я хочу взглянуть на них, - Суорд быстрым шагом направился у выходу из палатки. - Тау, вы со мной?!
Вокруг места трагедии вовсю бурлила толпа. Одни люди пытались в страхе бежать прочь. Другие, наоборот, стремились сюда, чтобы оказать помощь раненым или поглазеть на убитых. В этой суматохе Таутинг не сразу заметил то, на что немедленно обратил внимание Суорд.
- Они стреляли одновременно, но действовали не заодно!
- Верно, - смущенно признал начальник охраны. - Один из них находился у самого входа, а второй там, во внешнем кольце. Очевидно, кто-то подал им сигнал!
- Или что-то, - Суорд повернулся к Таутингу. - Знаете, Тау...
Он не договорил. Небо над Площадью внезапно озарилось ярким светом, а стеклянные поверхности окружающих ее зданий многократно отразили ослепительную вспышку над стеной, за которой находился парк.
- Как вы думаете, можно назвать это первым выстрелом? - Таутинг нашел в себе силы пошутить.
- Можно... - Суорд стремительно, на глазах, побледнел. - Но теперь расклад другой, совсем другой... А я, олух, не поверил!...
Люди вокруг кричали и суетились. Кто-то опустился на колени, безнадежно закрыв лицо руками в ожидании смертельного удара. Но через этот шум и гам пробился хор пронзительных писков.
- Понятно. Теперь еще и отключилась связь...
Миг слабости прошел, и Суорд снова превратился в хладнокровного и уверенного в себе предводителя восстания. Покопавшись во внутреннем кармане, он достал военный спутниковый коммуникатор, прямо в его руках издавший тревожную трель.
- Все ясно, - сообщил Суорд, выслушав короткий рапорт. - Взорван дворец Совета Пятнадцати. Судя по всему, ядерным зарядом малой мощности. Скорее всего, никто не уцелел. В парке начинается пожар, но Императорский дворец, вроде бы, уцелел.
- Это не мы? - на всякий случай уточнил Таутинг.
- Нет, это не мы! Что же, Тау, вы знаете, что делать!
- Так точно! - по-военному четко кивнул Таутинг. - Запускаем резервную систему связи, на спутниковых коммуникаторах и радиостанциях!
Он побежал обратно в связную палатку, на бегу приказывая срочно распаковать контейнеры номер пять и семь, а Суорд двинулся в противоположную сторону, к стене. Над Площадью прокатилась взрывная волна, но он не обращал на нее ни малейшего внимания. Многих охватила паника, но вокруг Суорда словно возникал движущийся и растущий островок порядка в окружающем хаосе.
- Сохраняйте спокойствие! - призывал Суорд, и люди прислушивались к нему. - Взорван дворец Совета Пятнадцати! Нам здесь ничего не угрожает!
В последнем, правда, Суорд был теперь совсем не уверен, но в данный конкретный момент атаки на Площадь можно было все-таки не бояться. К тому же, сейчас его волновали другие, более важные проблемы. Успокаивая по дороге людей и отдавая срочные распоряжения связным и помощникам, Суорд, наконец, добрался до цели - одного из двух проходов, ведущих за стену.
Солдаты, дежурившие на КПП у закрытых наглухо бронированных ворот, были потрясены и встревожены, как и все на Площади, но сохраняли порядок и дисциплину. И это было хорошо.
- Я - Суорд! - коротко представился глава Союза Борьбы. - Мне необходимо срочно связаться с вашим командиром - суперофицером первого ранга Нимуангом!
Несколько минут ожидания показались Суорду вечностью. Наконец, на КПП появился высокий вальяжный суперофицер первого ранга в сопровождении офицера в полной боевой экипировке с нашивками старшего-один.
Это же не Нимуанг, - тренированная память Суорда тут же выдала нужную страничку досье, - а его заместитель Пнинсуон. Хороший исполнитель, но патологически боится ответственности!
- Что вам нужно?! - суперофицер Пнинсуон был напуган, и поэтому вел себя агрессивно. - Я не поддамся на ваши угрозы!
- Никто не собирается вам угрожать, - пряча усмешку, терпеливо заверил его Суорд. - И заверяю, что к взрыву наша организация не имеет ни малейшего отношения! Я пришел предложить вам помощь!
- Единственная помощь, которую вы можете оказать, заключается в том, чтобы удерживать ваших людей от проникновения на охраняемую территорию! - тон Пнинсуона по-прежнему оставался враждебным. - У внешней охраны приказ открывать огонь на поражение!
- С нашей стороны провокаций не будет, - Суорд сохранял спокойствие. - Что происходит в Императорском дворце?! И где суперофицер первого ранга Нимуанг?!
- Суперофицер Нимуанг отбыл на совещание во дворец Совета Пятнадцати! - недовольно ответил Пнинсуон. - С Императорским Дворцом связи не имею! И вообще, я не обязан и намерен перед вами отчитываться!
Заместитель начальника внешней охраны высокомерно отвернулся, собираясь уходить. Но Суорд остановил его.
- Господин суперофицер первого ранга! - произнес он звучным командным голосом. - По моим сведениям, Императору может угрожать опасность! Я настоятельно советую вам незамедлительно выслать во Дворец людей на подмогу! Ваше бездействие ставит под угрозу жизнь Его Величества!
Пнинсуон резко обернулся. Было видно, что он не только раздражен, но и испуган, но недостаточно, чтобы действовать.
- Понимаю ваше беспокойство, - наконец, слабо кивнул он после долгой паузы. - Но я не могу отдать такой приказ. Внешняя охрана не имеет права доступа во Дворец. Таков порядок.
Суорд глубоко вздохнул, посчитал про себя до восьми и снова вздохнул.
- Хорошо. А кто может дать такой приказ вам?! Учитывая, что суперофицера первого ранга Нимуанга, скорее всего, уже нет в живых.
- Начальник внутренней охраны Дворца, - с готовностью начал перечислять Пнинсуон. - И начальник департамента безопасности Управления Императорского Двора.
- С Управлением Двора нет связи! - негромко напомнил из-за спины Пнинсуона старший офицер. - И с Дворцом тоже. Я предлагаю немедленно направить туда хотя бы посыльных!
Лицо Пнинсуона приняло выражение искреннего отчаяния. Суперофицер изо всех сил пытался принять решение. Но не мог.
Внезапно Суорд услышал за своей спиной непонятный шум. Обернувшись, он увидел, как его охрана пытается не пропустить к нему пожилого человека в длинном плаще.
- Пропустить! - приказал Суорд, вглядевшись в его лицо. - Это не враг!
- Вы в этом уверены?! - раздраженно осведомился старший церемониймейстер Гиэлс, оправляя рукав плаща. - Суорд, я всегда считал вас разумным человеком! Но какого ... во имя черных звезд, вы устроили эту иллюминацию рядом с Императорским Дворцом?!
- Это не мы.
- Ну, так кто-то из ваших...
- Это! Не! Мы! - раздельно произнес Суорд с такой свирепой интонацией, что Гиэлс даже пошатнулся.
- Да нет... Простите... Я верю вам... Но тогда... - старый придворный внезапно изменился в лице. - Что происходит во Дворце?! Почему вы бездействуете?!
- Я не бездействую, - хмыкнул Суорд. - В данный момент я, например, пытаюсь убедить господина суперфицера отправить во Дворец хотя бы связных, чтобы узнать, что там творится, и не нужна ли им помощь.
- Каких еще связных?! - Гиэлс с удивительной для его почтенного возраста резвостью повернулся к Пнинсуону. - Суперофицер, немедленно вышлите во Дворец, как минимум, роту солдат с тяжелым вооружением! Император может быть в опасности!
- Простите, но кто вы такой, чтобы...
- Я старший церемониймейстер Телао ли-Гиэлс! - церемониймейстер распахнул плащ, под которым оказался красно-синий мундир Управления Двора. - Мой чин соответствует генералу третьей величины, если вы не знаете! Вот мои пропуска в зону безопасности Дворца и в сам Дворец! Вы обязаны мне подчиняться!
- Я не обязан...
Старший офицер, стоявший за спиной Пнинсуона, внезапно сделал резкое рубящее движение. Заместитель начальника внешней охраны, получив по затылку прикладом игломета, с выражением удивленного возмущения на лице повалился на землю. Старший-один, словно не обращая внимания на направленные на него стволы охранников Суорда, неторопливо спрятал игломет обратно в кобуру.
- Давно пора, - спокойно заметил Гиэлс, хотя по нему было видно, насколько тяжело дается ему это спокойствие. - Действуйте же, старший офицер!
- Слушаюсь! - офицер отдал честь и вдруг замер, уставившись на молчащий браслет.
- Нет связи? - деловито осведомился Суорд. - Я направляю в ваше распоряжение трех связных. Двух со спутниковыми коммуникаторами и одного с радиостанцией. Еще один мой человек будет находиться здесь на КПП.
- Спасибо за помощь!
Офицер убежал в сопровождении связных и нескольких своих солдат. Проводив его взглядом, старший церемониймейстер Гиэлс повернулся к Суорду.
- Это точно не ваша работа?! Вы как-то удивительно ко всему готовы! У вас есть даже связь, когда ни у кого ее нет. Вы почему-то всегда точно знаете, что делать.
Суорд меланхолично улыбнулся.
- Я готовился к этому дню полжизни и еще почти две декады. А по поводу связи... Первое, что делают власти во время забастовок и демонстраций, - это отключают или глушат гражданскую связь через браслеты. Вот мы и используем альтернативные методы. А так как эти коммуникации более открытые, мы привыкли быстро реагировать и быстро действовать.
Гиэлс понимающе покачал головой. Похоже, его подозрения, наконец, улеглись.
- Срочное сообщение! - к Суорду подбежал еще один связной. - В Канцелярии Совета Пятнадцати слышна стрельба! Охрана открыла беспорядочный огонь по прохожим!
- Что же, это логично, - Гиэлс с трудом, но справился с потрясением. - Если сам Совет Пятнадцати уничтожен, то и Канцелярия уже ни к чему.
- Выясните, что происходит в других административных зданиях Левобережья! - приказал Суорд. - Сдается мне, что Канцелярия - не единственная мишень. Если за этим стоит Оонк...
Он не договорил. К ним подскочил новый возбужденный посыльный.
- Вход в Управление по воспитанию заблокирован! Внутри слышны выстрелы! Несколько человек то ли были выброшены из окон верхних этажей, то ли выпрыгнули сами. Они разбились насмерть!
- Вот вам и ответ! - Гиэлс побледнел. - Вам не кажется, что следующей мишенью станете вы сами?! Не пора ли уводить людей с Площади?!
- Нет, не пора! - решительно и жестко ответил Суорд. - Все удары были нанесены практически одновременно. Площадь пока вне зоны боевых действий. Но вы правы, людей надо успокоить.
Суорд подозвал к себе помощников.
- Пусть со сцены постоянно читают сводки о положении в Столице! Люди должны знать, что их родным пока ничего не угрожает, и не паниковать. И передайте в город: пусть организуют систему всеобщего оповещения! Сейчас точная и своевременная информация - это все!
Гиэлс покачал головой, то ли восхищенно, то ли укоризненно, но ничего не сказал. Его лицо застыло, словно каменная маска, и только сжимающиеся и разжимающиеся кулаки выдавали волнение.
- Сообщение из Управления Двора! - к Суорду подбежал новый связной. - Из здания спаслись бегством несколько человек! По их словам, охранники прямо перед ядерным взрывом внезапно сошли с ума и начали убивать всех сотрудников без разбора! Нашу группу обстреляли! Пришлось отходить.
- Управление Двора, Управление по воспитанию и Канцелярию Совета Пятнадцати окружить, выставить кордоны! Принять меры по недопущению нападений изнутри! Выслать разведку! Если сообщения о расстрелах подтвердится, оказать помощь! Убийц уничтожать на месте! - начал распоряжаться Суорд. - Что с вами?!...
Пожилой церемониймейстер пошатнулся, схватившись за сердце, на лбу его выступил обильный пот. Его подхватили, поддержали, помогли удержаться на ногах, дали таблетку из аптечки.
- Спасибо, - слабым голосом поблагодарил Гиэлс. - У меня есть один знакомый, очень хороший знакомый. Он занимает важный пост в Службе Безопасности и допущен ко многим тайнам. Сегодня рано утром он позвонил мне и очень настойчиво порекомендовал не идти на службу. Но я никогда бы не подумал...
Голос его осекся.
- Мне приходилось слышать, что существуют приемы, позволяющие превращать обычных людей в маньяков, одержимых, - задумчиво произнес Суорд. - Похоже, я и сам только что чуть было не стал жертвой такого сумасшедшего убийцы. Но я не подозревал, что это возможно в таких массовых масштабах!
- Во имя черных звезд! - Гиэлс опять схватился за сердце. Врач протянул ему вторую таблетку; он, не глядя, сунул ее в рот. - Если Оонк ликвидировал Совет Пятнадцати, ему совершенно не нужна его Канцелярия. Я с трудом, но могу понять, почему под удар попало Управление по воспитанию. Но если безумные убийцы появились в Управлении Двора, это означает, что и Императорскому Дому грозит смертельная опасность!